Текст книги "Не бойся перемен (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

 – А «серединки» бывают?

 – «Серединки» бывают в любой профессии. И на их настроение влияют самые различные факторы, но только не работа, на которую им глубоко начхать.

 – Вот видишь, Маша, об этом я и говорю, – как бы подвел итог данной темы Сергей. – Ты – по-житейски мудрая женщина. Но главное твое достоинство – искренность и прямота. А это в наши дни большая редкость.

 – Так за нее же деньги не платят, – вздохнула я.

 Мы прогулялись по Крещатику, перекусили в кафе рядом с Бесарабкой, а потом медленно стали подниматься на Печерск. И все это время Сережа, как бы ненароком, старался прикоснуться ко мне, подержать за руку, обнять за плечи или талию. В конце-концов я не выдержала.

 – Войтюк, прекрати меня трогать, а то я себя чувствую пугливой кобылой, которую пытаются приручить.

 – Тебе неприятно? – нахмурился Сергей.

 – Дело не в этом.

 – А в чем?

 – Я женщина простая и скажу прямо. Или делай все, как полагается, или вообще не делай.

 Сергей замер, пытаясь сообразить, что же я сказала, а потом, махнув рукой, заржал:

 – И это называется просто и прямо?

 – Ну да, как в английском анекдоте.

 – Расскажи.

 – Нанял один лорд сыщика, чтобы тот выяснил, есть ли у его жены любовник. Через неделю получает письменный доклад. «После вашего отбытия в Палату лордов к вашей жене приезжал граф Такой-то. Они вместе поужинали, а потом ушли в спальню и погасили свет. Дальнейшее увидеть было невозможно». «Ах, Боже мой, – восклицает лорд. – Опять эта неопределенность».

 Сережа улыбнулся, кивая головой:

 – Ты так ничего и не поняла, да?

 – Только не говори опять, что это ты так ухаживаешь.

 – Честно говоря, – Войтюк немного смутился, – я уже и не помню, когда по настоящему ухаживал за женщиной. Как правило, все мои последние романы сводились к одному: быстрее попасть в постель.

 Мы остановились под каштаном и сели на лавочку у детской площадки. Вокруг было тихо, пусто и жарко. Печерск будто бы вымер под солнцем. И только изредка было слышно, как где-то вдали проезжает машина, да еще редкое чириканье воробьев.

 – Чем же сейчас все отличается, Сережа? Если конечная цель та же? – я решила спросить напрямую.

 – Конечная цель совершенно другая, Маша. – Сергей взял меня за руку и приложил ее к своей щеке. – Я не хочу все сводить к постели, хотя и не отрицаю, что она играет важную роль. Но сейчас для меня главное – убедить тебя в том, что у меня серьезные намерения.

 – И что это значит? – осторожно поинтересовалась я.

 – Все это время я хотел, чтобы ты поняла, какой я есть на самом деле; чтобы увидела во мне человека, с которым тебе будет хорошо и спокойно, и которому ты сможешь доверять. Моя репутация, – он расстроено вздохнул, – подгадила мне так не вовремя. Поэтому и пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не наброситься на тебя. А уж как хотелось….

 Он придвинулся и начал целовать меня, бережно придерживая за спину. Голова моя закружилась, ноги стали ватными, а сердце застучало частым молоточком, мешая дышать и думать.

 – Как давно...? – успела спросить я между поцелуями. Почему-то мне было очень важно знать это.

 – Достаточно, чтобы сойти с ума, – прошептал Сергей и снова обнял меня.

 Сколько мы так просидели, я и не поняла, потому что временно выбыла из реальности. И только проехавшая мимо машина заставила нас отодвинуться друг от друга и осознать, чем мы занимаемся: двое взрослых людей, забыв обо всем на свете, целуются на детской площадке Печерска.

 – Пошли, а то я сейчас наделаю глупостей, – поднял меня с лавки Сергей. – Но все же не очень быстро, а то мне пока нельзя на люди.

 Я опустила глаза и захихикала от пикантного зрелища. Впереди на штанах у моего приятеля ощутимо выпирала ширинка. Сергей, абсолютно не смутившись, проворчал:

 – Знала бы ты, как я измучился от эрекции за последний месяц? Тебе только стоило показаться на глаза, как этот паршивец вставал «на караул».

 В напряженном молчании, мы дошли до улицы Грушевского, где поймали частника и поехали к Сереже домой. Но стоило нам оказаться за дверью его квартиры, как мы тут же бросились друг на друга, словно изголодавшиеся животные. Сергей, рыча, рвал на мне блузку, отрывая пуговицы «с мясом»; а потом, подхватив на руки, быстро донес до спальни, и бросил на постель.

 – Если хочешь попасть домой в своей одежде, лучше разденься сама – посоветовал он.

 Наш взаимный стриптиз занял секунд 20, не больше. Со сладким хрипом: «Машка!», Сергей ворвался в меня, заполнив до краев такой мощью, что я застонала. И началось: мы яростно толкались навстречу друг другу, и наши тела быстро стали мокрыми и скользкими. А поцелуи, больше похожие на укусы, стоны и хрип стали свидетельством долго сдерживаемой страсти обоих. Нам пока было не до нежности. (Это, как у путника в пустыне, который, обнаружив оазис, бросается пить воду; он громко глотает ее, чтобы поскорее утолить жажду, и ему не до хороших манер).

 Последовавший вскоре «взрыв» унес меня с Земли, забросив в сладко пульсирующую нирвану. И я, как когда-то 10 лет назад, вновь лежала оглохшая и счастливая, уткнувшись лицом во влажную грудь Сергея.

 Наступила благословенная тишина и мы, наконец, смогли «отлипнуть» друг от друга и лечь рядом.

 – ...мечтал, надеялся, что нам хорошо будет вместе, – донесся до меня шепот Сергея. – Но чтобы такое? Это же фантастика, Маша! – Он глубоко вздохнул и повернулся ко мне. – Ты хоть понимаешь, что это значит?

 – Нет, а что?

 – Это значит, что именно ты – моя половина.

 – Поня-я-ятно, – протянула я, а потом, чмокнув любовника в кончик носа, соскочила с постели. – Но можно я сначала схожу в душ и ее помою? – Я рванула в ванную, а Сергей, опоздав лишь на мгновение, ввалился следом за мной в кабинку и прижал меня к холодной стене.

 – Ты поплатишься за это, – грозно пообещал он.

 – За что?

– Я объясняюсь в своих чувствах, а ты смеешься!

 – Сережа, я не смеюсь, я немного встревожена.

 Он пустил воду, и мы начали взаимно намыливать друг друга.

 – Что тебя беспокоит?

 – Понимаешь, я – кошка, которая привыкла гулять сама по себе. Я давно ни перед кем не отчитываюсь и ни от кого не завишу. Я осознаю, что наши отношения должны теперь измениться, и мы обязаны учитывать желания партнера. Но прошу – давай делать все постепенно.

 – То есть?

 – Я не буду давить на тебя, но и ты не будешь контролировать каждый мой шаг. Я... – вода попала мне в рот, потому что Сергей направил на меня струю воды, смывая шампунь. Так что пришлось временно заткнуться. А руки любовника тем временем стали мять мне грудь, а потом, подхватив под ягодицы, приподняли и прижали к стене.

 Сколько раз я читала о любовных играх в душе, но реальность оказалась гораздо прозаичнее. Чтобы не свалиться на пол в самый неподходящий момент, мне пришлось крепко обхватить Войтюка ногами и руками. (Мишка коала отдыхает!). И все, что я чувствовала, кроме ритмично входящего в меня члена, было трение мокрого кафеля по спине и боль в грудной клетке, куда этот тяжеловес упер свою чугунную голову. Слава Богу, длилось это недолго. Рыкнув, он дернулся пару раз и затих, успокаиваясь.

 – Прости, я прервал твою речь, – прошептал он.

 – Ну что ты, милый, – снисходительно протянула я. – Это было так недолго, что я могу продолжить.

 Меня вновь прижали к стене, зажав рот пламенным поцелуем. А потом Сергей все-таки опустил меня на пол, проворчав:

 – Будешь так говорить – заимеешь мужика-импотента.

 – Никогда не поверю, – категорично не согласилась я. – Ты же первый жеребец в классе 40-летних, да еще и с репутацией обаря-террориста. Так что пугай такими сказками соседских бабушек, но не меня.

 – Ну, знаешь, так обзываться!? Давай-ка, лучше помолчим оба, а то слова все только портят. – Меня завернули в махровую простыню и вынесли из ванной.

 А потом мы привели в порядок постель и вновь занялись любовью. Именно любовью. Утолив свой первый голод, Сергей теперь мог контролировать себя, так что все внимание он направил на то, чтобы показать мне свою нежность и чувственность. И я плавилась в его руках и таяла под поцелуями; и видела в его глазах такое, о чем боялась шептать и даже думать. «Молчи, а то спугнешь», – сказала я себе. И все нерастраченные за долгое время чувства направила на то, чтобы и Сергею теперь пришлось и сладко и тяжко.

 И только спустя долгое время, он смог сказать:

 – Знаешь, за последние годы у меня было достаточно женщин, но я никогда...

 – Не нужно сравнивать, – я зажала ему рот рукой.

 – Согласен. – Сергей приподнялся надо мной, поцеловал легко в щеку и лег рядом, притягивая к себе на грудь. – Я не буду сравнивать, но хочу объяснить. Понимаешь, – продолжил он, – у меня всегда были свои требования к женщине. То есть, она должна была быть молодой, длинноногой, грудастой и все такое. И если девушка хоть по какому-то параметру не подходила под шаблон, я просто не тратил на нее время. А когда появилась ты, и я понял, что пропал, то мне даже в голову не пришло высматривать твои размеры. Я знал одно: я тебя хочу, и мне неважно, большая у тебя грудь или маленькая, неважно, какие у тебя ноги и какой возраст. А важно лишь то, что ты есть, и я хочу быть с тобой.

 Сергей приподнялся и внимательно присмотрелся ко мне, а потом провел руками по моим плечам, груди, животу, и, с удовлетворенным вздохом, снова лег обратно.

 – Ты оказалась намного лучше ожидаемого. Приятный сюрприз.

 На этих словах я и уснула. После такого выброса энергии мой организм, как всегда, потребовал сна. Мне даже сон приснился, какой-то легкий и приятный. А когда я проснулась, то оказалось, что за окном ночь, а моего милого рядом нет.

 Нашелся он на кухне, где под чипсы с пивом смотрел бокс по телевизору. Взгромоздив ноги на кухонный стол, этот здоровяк что-то энергично бормотал в экран, периодически выбрасывая вперед руку с кулаком, будто бы для удара. Но, увидев меня, он сразу вскочил, выключил телевизор и шагнул навстречу, раскрывая объятия.

 – Соня, ну ты и сильна поспать.

 – А который час?

 – Скоро десять.

 – О, Господи, нужно было меня разбудить.

 – Жалко стало, ты так сладко храпела.

 – Я храпела?

 – Ну, немножечко. А что? Если думаешь, что этим ты разбила мое сердце, то не переживай. Я тоже могу храпеть. И поверь – гораздо громче.

 Сергей усадил меня к себе на колени, утыкаясь носом мне в грудь.

 – Ты в этой простыне такая аппетитная, съел бы.

– А можно попозже? А то я сама есть хочу.

– Меня?

– Ты – десерт.

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Ладно, садись к столу. Сейчас буду тебя кормить.

 Я сидела и рассматривала Сергея, радуясь, что мы сейчас вместе и что все хорошо. Гложущие сомнения временно ушли, чтобы не портить безмятежности вечера. «Они ведь всегда так коротки, эти мгновения счастья, – сказала я себе. – Так что лучше ими наслаждаться и не думать о том, что будет завтра».

 Мы ужинали в тишине, разглядывая друг друга с все возрастающей страстью. Сергей закончил первым и, отодвинув тарелку, встал, дожидаясь меня. И не успела я отложить вилку в сторону, как меня сграбастали, и унесли обратно в спальню.

 Мой следующий оргазм ознаменовался салютом, который вдруг громко хлопнул за окном. Мы с Сергеем просто скатились с кровати и через секунду были на балконе. Над Днепром взрывались фейерверки, рассыпаясь разноцветными брызгами, а мы весело кричали с балкона, два голых и абсолютно счастливых человека.

 Уже заканчивалось воскресенье, а я все еще была у Сергея. Фактически, мы весь день не вылезали из постели, только изредка делая короткие забеги на кухню. Сергей все не мог насытиться мною (что очень радовало), измышляя различные варианты любовной техники; но под вечер я взмолилась:

 – Войтюк, все. Это было в последний раз.

 – Могла бы и раньше сказать, – со стоном отваливаясь на бок, прохрипел Сергей. – Я уже просто замучился.

 – Да кто тебя просил!? – взвилась я на кровати.

 – Тихо-тихо, маленькая. Шуток не понимаешь? – Меня обняли, мягко прижимая к себе, и я затихла, уткнув нос в мощное плечо.

 – Сережа, скоро вечер, – продолжила я. – Мне нужно домой, да и тебе не мешало бы отдохнуть.

 – Я полгода отдыхал, солнышко.

 – Ты о чем? – не поняла я.

 – О целибате.

 Я фыркнула:

 – Хочешь сказать, что у тебя никого не было?

 – Не было.

 – А почему?

 – Во-первых, я сам дал себе зарок после последнего скандала….

 – Ах, эти гадкие секретарши..., – вздохнула я «с участием».

 – А во-вторых, однажды у себя в приемной я обнаружил очень интересную женщину, от которой меня просто заклинило. Так что, грубо говоря, на других баб уже просто не стояло.

 – Как же ты умело маскировался все это время?

 – Сам удивляюсь. Только в тренажерном зале и спасался, чуть мышцы не сорвал железом. И все вспоминал Челлентано в фильме «Укрощение строптивого». Помнишь, как он дрова колол по ночам?

 Я хихикнула:

 – Смешной момент, согласна.

 – Но очень жизненный.

 Мы еще немного помолчали, как бы пытаясь удержать неумолимо убегающее время, но я все же вернулась к началу разговора.

 – Нам действительно еще о многом нужно поговорить. Так что давай вставать. Есть темы, которые лучше обсуждать одетыми.

 – Вот она и наступила, проза жизни, – вздохнул Войтюк.

 Через полчаса, приделав все необходимые дела, мы сели на кухне решать проблемы будущей недели.

 – Агата прилетает первого сентября, – начал Сергей. – И думаю, что будет она не одна, а с командой.

– Большой?

– Человека три, наверное.

– Понятно, специалисты разных направлений?

 – Вроде того. Так что всю предстоящую неделю я буду очень занят, гоняя наших сотрудников в хвост и в гриву. Но это не значит, что мы не сможем видеться вечерами, ужинать вместе, – он вдруг нагло облизнулся и подмигнул мне, – и все такое прочее на десерт.

 Я засмеялась.

 – Тебе Войтюк было бы полезно все-таки посидеть на диете.

 – Насиделся, хватит.

 – Все равно я считаю, что нам лучше поберечься. Не нужно давать лишний повод для недоброжелателей кинуть в тебя грязью.

 – И в тебя тоже.

 – Я для них – никто, человек маленький. Охотятся не за моим скальпом, так что не выступай.

 – Но я не собираюсь афишировать наши отношения в офисе, – успокоил меня Сергей. – Все, что происходит в рабочее время, будет мною тщательно контролироваться, обещаю.

 – Это ведь не только «физический контакт», ты ведь понимаешь, правда? Это и нежные взгляды, или какие-нибудь эротические намеки вслух – нет никаких гарантий, что кто-то их не засечет. А проявление невозмутимости, если вдруг мне оказывают знаки внимания другие мужчины?

 – Да уж, – вздохнул Сергей, – с этим могут быть проблемы.

 – Войтюк, я тебя умоляю, держи себя в руках. Если тебе плевать на себя лично, то не забывай, что за этой могучей спиной находятся еще и твои друзья-соратники, которых ты привел за собой в «Новый дом»; и последователи, которых ты вырастил уже на новом рабочем месте. Сотрудники уважают и любят тебя, Сережа. Так что хотя бы ради них ты должен бороться до последнего.

 – Ты ничего не сказала о нас, Маша.

 – Если честно, то мне абсолютно плевать и на Агату, и на твой возможный уход с фирмы. Потому что наши отношения от этого не зависят, по крайней мере, для меня.

 – А от чего они зависят, как ты думаешь?

 – От любви.

 – А ты меня любишь? – тон Сергея вдруг стал требовательным.

 – Откуда я знаю? Мы с тобой почти не знакомы, парень. То, что нас закинуло в одну койку – не показатель долгосрочности отношений. Уж кто-кто, а ты это знаешь лучше меня.

 – Но я, по крайней мере, тебе нравлюсь?

 – Я ведь здесь?

 – Машка, иди ко мне. – Сергей потянулся, пытаясь обнять меня, но я резко отпрыгнула от стола, свалив табурет.

 – Прекрати немедленно. Или я обижусь и уйду.

 Сергей сел, не скрывая разочарования. Вот всегда так, стоит только намекнуть мужику, что он не центр мироздания, как он сразу пытается с помощью секса доказать обратное.

 – Ну вот, все испортила, – буркнул Войтюк.

 Я вернулась к столу и снова села.

 – Послушай, жеребец, об этом я и говорю: держи себя в руках. А то всем плохо будет, не только тебе. И перестань дуться, как маленький, по любому поводу.

 – Я не дуюсь.

 – Именно это ты сейчас и делаешь.

 – Я просто расстроился.

 – Кажется, такую песню мне уже пели пару дней назад.

 – Мы отвлеклись от темы, – ловко увернулся Сергей.

 – Ты о чем?

 – О следующей неделе. Мы сможем видеться только поздними вечерами. От этого ты не отказываешься, я надеюсь?

 – Нет.

 – Уф, уже легче. Что еще ты хотела обговорить?

 – Ты меня проводишь?

 – А попрощаться? – Он встал, протягивая ко мне руки, и я с готовностью бросилась обниматься на дорожку.

 Только мы подошли к мостику над Русановским каналом, как неожиданно столкнулись с Люсей. На базарчике прямо у входа на мост моя подруга азартно торговалась с бабкой за огромный гарбуз. Заметив меня и Сергея, она приветливо кивнула, и быстро оценила взглядом наши ясные лица. Этот Штирлиц в юбке сразу все просек.

 – Поздравляю, – заулыбалась Люся. – Давно пора было. И хорошо, что вы мне встретились. Сережа, поможешь донести?

 – Зачем тебе такой огромный? – Войтюк ловко подхватил оранжевого гиганта и зажал под мышкой. – Надеюсь, не для мужа?

 – Сын заказал, – Люся пошла вперед, изящно лавируя среди вечерней толпы на мосту; и меня с собой прихватила.

 – А Митьке зачем?

 – Он в селе увидел и захотел себе домой. Но чтобы не везти в руках, позвонил мне и говорит: «Хочу на Хеллоуин гарбуз». «Это ж не наши традиции?» – говорю я, а он в ответ: «Ну и что? А если интересно, почему нельзя?»

 Мы немного оторвались от Сергея, поэтому Люся, воспользовавшись моментом, прошептала:

 – Ты когда позвонишь?

 – Через полчаса.

 – А разве он у тебя не ночует?

 – Нет. Тихо, молчи, он уже рядом.

 – Мои мужики, – громко проговорила Люся, – из села приезжают только в среду. Так что я веду жизнь холостячки. Жрать не готовлю, стирать-убирать не надо. Сплошной отдых.

 – Ну и хорошо, – одобрительно проговорил Сергей. – А то я боялся, что ты обиделась за прерванный отпуск.

 – Потом догуляю, не проблема, – небрежно отмахнулась Люся.

 Мы доставили подругу и ее гарбуз к дому, но зайти отказались, так как нам еще предстояло свое прощание:

 – Расставаться не хочется, – сказал Сергей под подъездом.

 – Мне тоже, – откликнулась я. – Но нужно. Так что давай не будем мучить друг друга, а быстренько поцелуемся, и я пошла.

 Быстренько не вышло. Но через пол часа, как и обещала, я перезвонила подруге. Люся выслушала мой краткий отчет (без интимных подробностей, конечно) и вынесла вердикт:

 – Наконец-то, – торжественно провозгласила она. – Свершилось! Я просто счастлива! Теперь самое главное – сохранить ваши отношения на высоком накале. И это твоя задача, подруга. Потому что, если мужчина начинает воспринимать женщину, как само собой разумеющееся, то это ее вина. Не давай ему продыху, удивляй, шокируй, провоцируй. Скука – вот главный враг долговременных связей, уж я то знаю. Но и не перегни палку, Мария. А то он сбежит с перепугу. В этом у него огромный опыт. Так что лавируй, подруга, как можешь, но такого мужика грех упускать.

 – Ладно, буду лавировать. Надеюсь, он того стоит?

 – Кто знает? Жизнь – она штука коварная.

 Вся следующая неделя прошла под знаком «Великой гонки». Сергей самолично решил проинспектировать «Новый дом», устраивая неожиданные набеги то на бухгалтерию с отделом реализации, то в цех, где изготавливалась продукция, то в сам магазин. Спешно подчищалась необходимая документация, приводились в порядок кабинеты, инструктировались сотрудники и охрана.

 К середине недели мы уже знали, что пани Збышевская прилетает с двумя помощниками, которые помогут ей вести проверку нашего филиала. В автопарке по соседству были арендованы автомобили для обслуживания гостей. А в отеле «Турист», рядом с метро «Левобережная», заказаны три номера класса «Люкс».

 Фирму лихорадило. И откуда только взялись слухи, что Войтюка хотят снимать? Скорее всего, Нестеренко старался подготовить почву. И добился таки результата, потому что в пятницу, в конце дня, в приемную вдруг заявилась толпа сотрудников, которые серьезно именовали себя «Комитетом спасения чести и достоинства Президента». Сергей, конечно, был тронут, но разогнал «комитет» в три секунды.

 – Слухи о моей смерти сильно преувеличенны, – громко провозгласил он, чем вызвал хохот родного коллектива.

 – Николаевич, – серьезно предупредил его председатель «комитета» и по совместительству главный менеджер магазина. – Если что, только свисните.

 Ночи Сергей проводил у меня. За несколько дней моя ванная «обросла» чужой косметикой, а в шкафу появились костюм, галстук и две мужские рубашки. Я безуспешно пыталась бороться за свободу на отдельно взятой территории, но встречала лишь шутки и поцелуи в ответ. Войтюк явно намерился приручить меня, как и приучить к мысли о совместном проживании.

 При этом он безукоризненно вел себя в офисе, и его обращение со мной, как обычно, было официальным и доброжелательным, не более. И даже наедине Войтюк не пользовался своим положением, чем окончательно покорил меня, коварный.

 Со стороны никто бы и не догадался, ЧТО вечерами вытворял грозный начальник в моей постели. Да-а-а, любовничек мне попался тот еще! Его неиссякаемый энтузиазм в этом деле просто поражал.

 – Господи, – иногда просила я его. – Да угомонись ты, наконец, и дай поспать.

 – Машка, как ты не понимаешь? – жаловался он в ответ. – С понедельника ты станешь для меня табу на 24 часа в сутки. Вот я и добираю авансом.

 – Но нельзя же в этом деле наесться впрок?

 – Но успокаивать-то себя можно?

 – Ха! Теперь я знаю, как называют таких мужиков. Злоедучий.

 – Как? – возмущался Сергей. – Да я тебя за это...!

 И все начиналось сначала.

 Выходные мы «прощались» уже на территории Войтюка, где наши интимные часы чередовались с деловыми встречами. То заходила Люся, чтобы переговорить о «нюансах» предстоящей недели. То я встречалась с Агеевым для передачи данных на Агату. Но все когда-то заканчивается. Так закончился и наш этап выжидания.

 Встречать пани Збышевскую и ее эскорт выехали две машины во главе с Войтюком и Люсей. Сначала польских «друзей» завезли в гостиницу, где те отдыхали до обеда и лишь в три часа пополудни доставили к нам в офис. Пани Агату ждал личный кабинет, а ее сотрудники расположились в соседней комнате.

 К пяти часам Войтюк с комиссией успели провести ознакомительный осмотр достопримечательностей нашего филиала, а потом в конференц-зале был собран весь коллектив «Нового дома» для официального уведомления о предстоящей проверке. Шеф выступил с краткой речью, в которой мило отозвался о пани Збышевской и заверил ее, что наши сотрудники постараются помочь комиссии в любых вопросах, могущих возникнуть в ходе проверки.

 С краткой ответной речью выступила и пани Агата. Это была красивая холеная и очень уверенная в себе женщина, которая прекрасно говорила по-русски и совершенно не скрывала, что она – давний друг Войтюка. Ее черные блестящие волосы, да еще в сочетании с зелеными глазами, плюс прекрасная фигура, затянутая в бордовый «Шанель», были убийственным коктейлем для мужских сердец.

 – Мы – плановая проверка, – успокоила наш коллектив Агата. – Никто не собирается, как это говорят...? – запнулась она. – Ах, да, заниматься охотой на ведьм. Сегодня мы инспектируем киевский филиал «Нового дома», а через месяц пан Войтюк может получить приказ ехать в Польшу для аналогичной проверки Варшавского филиала.

 Народ вздохнул с облегчением. Знал бы он правду, не сидел бы так спокойно.

 Собрание закончилось, и я вернулась на рабочее место. За это время в приемной скопилось достаточно клиентов, которых нужно было успокоить, напоить холодной минералкой, приветливо ответить на все вопросы и улыбаться, улыбаться, пока не заболит за ушами. Через 10 минут Войтюк тоже проследовал к себе, и работа закипела.

 К семи часам, когда ушел последний человек, я, наконец, смогла заняться почтой. «Гости» меня не беспокоили, так что вскоре я зашла попрощаться с шефом, оставив предварительно дверь открытой. Сергей выглядел уставшим, но довольным:

 – Заходите, Мария Петровна. Почта? Очень хорошо.

 Мы поговорили на сугубо деловые темы, но, прощаясь, я забылась и по привычке назвала Сережу «шефом».

 – Мы же договаривались, – поддел он меня, – что вы не будете называть меня шефом на людях.

 – Так никого же нет, Сергей Николаевич, – растерялась я.

 – Но дверь то открыта?

 Неуверенно хихикнув и не зная, что ответить, я быстро попрощалась и вышла. «Вот дурной, – бурчала я про себя. – И что он хотел этим сказать? Нас что – подслушивали?»

 В метро, откинувшись на спинку дивана, я расслабилась, и закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Но полностью отключиться не давало чувство, что меня кто-то внимательно рассматривает. В транспорте часто так бывает, особенно, когда людям приходится долго ехать. Они изучают рекламу на стенах и потолке, «помогают» читать книги и прессу соседям, но чаще всего все сводится к одному: мужики глазеют на баб, а мы, женщины, изо всех сил делаем вид, что нас это не касается.

 Сегодняшний же взгляд был особенно настойчив, заставив меня открыть глаза, чтобы «просканировать» вагон. Я быстро оглядела, сидящих рядом людей, но ничего криминального не обнаружила, пока случайно не глянула в соседний вагон. Вот это да! Спутники Агаты! Один из них, высокий 40-летний брюнет, стоял у двери между вагонами, и с любопытством смотрел на меня через двойной ряд стекол. Увидев, что его заметили, он не смутился, а, наоборот, радостно кивнул и на соседней станции перешел в мой вагон.

 – Нас не представили. Войтех Пшитула, – улыбаясь, отрекомендовался мужчина.

 «Спорим, что второй мужик тоже прекрасно говорит по-русски, – сказала я себе. И сама же ответила. – А как же, дорогуша, можешь и не сомневаться».

 Девятый час вечера, в полупустом вагоне места хватает, так что пан Пшитула уселся рядом со мной, протягивая руку для знакомства.

 – Если не будете целовать руку, то можно и поздороваться, – улыбнулась я в ответ.

 – Пани против поцелуев? – изумился поляк.

 – Знаете, в девять часов вечера, после длинного, трудового дня, да еще в метро – это как-то негигиенично.

 – Ах! – Пшитула расхохотался, но руку все-таки не отвел. – Тогда давайте просто здороваться.

 – Давайте, – я протянула руку и назвала себя.

 Войтех Пшитула представлял собой мечту домохозяек, обожающих мексиканские сериалы. Жгучий брюнет, с большими влажными глазами, он был хорош собой и в меру нахален. Разговаривая, он периодически посматривал на стекло напротив, где в темноте вечера четко высвечивались наши отражения. Да, контраст был замечательный: он – весь черный и смуглый, а я – вся белая и пушистая.

 – А мы красиво смотримся, панна Мария, – кивнул на стекло Пшитула. – Я считаю это хорошим знаком.

 – Если вы любите шахматы, пан Войтех, – согласилась я.

 – Не понял, – растерялся мужчина.

 – Мы с вами, как фигуры в шахматах, – пришлось объяснить свою мысль. – Черный король и белая королева.

 – Красиво сказано, – польстил Пшитула.

 – Случайно, – не согласилась я, а сама подумала: «Если бы ты немного подумал, то сообразил бы, что между черным королем и белой королевой нет ничего общего. Они – вечные антагонисты – только могут «съесть» друг друга, вот и все».

 На «Левобережной», при выходе из метро, Пшитула познакомил меня со своим спутником. Януш Корчак был представлен мне, как «молодой и талантливый экономист», что очень смутило парня. Я старалась, поэтому, не слишком пристально разглядывать его, хотя посмотреть было на что. Двухметровый красавец-блондин, в красивом деловом костюме, он разительно отличался от обычной публики, пользующейся метро. Так что мне ничего не оставалось, как «сильно удивиться» и начать задать вопросы.

 – Послушайте, панове, а почему вы едете в метро? Вам же выделен автомобиль?

 Пшитула постарался изобразить смущение, но потом, махнул рукой на приличия, и откровенно признался:

 – Панна Мария, вы поразили мое сердце с первого взгляда. Такая роскошная женщина! А сразу подойти к вам знакомиться было неудобно. Поэтому я решил э-э-э... сделать это попозже. А Януш не захотел отпускать меня одного, вот мы и поехали вместе.

 Так себе объяснение, плохонькое.

 – И почему я этому не верю, а? Как вы думаете, пан Януш?

 – Потому что панна – умная женщина, – бойко ответил красавец.

 – Учитесь, пан Войтех. Вот как нужно делать комплименты, – засмеялась я. – Хотите завоевать внимание дамы, не хвалите ее внешность, хвалите ум.

 – Мы все равно выиграли, панна Мария, – выкрутился поляк. – Я не знал, что вы живете рядом с нашим отелем. Да и на машине сюда мы бы дольше добирались, разве нет?

 – Дольше, – согласилась я. – Но ведь поздним вечером в метро людей немного, а вот в час «пик» вы бы испытали непередаваемые ощущения от давки, можете мне поверить.

 – У нас тоже есть метро, – обаятельно улыбнулся в ответ Корчак. – И я им часто пользуюсь. Это быстрый и удобный вид транспорта.

 – Ай, пан Януш, – отмахнулась я, – вам с вашим ростом и бицепсами нигде не страшно. А что делать нам, слабым женщинам? – Такую панну, как вы, только на руках носить, – вмешался Пшитула.

 – Тогда пан заработает грыжу. А оно вам надо?

 Мужчины рассмеялись, подхватили меня под руки и вот так, подшучивая друг над другом, мы и подошли к гостинице «Турист». Я любезно попрощалась с польскими панами, решительно отклонив предложение вместе поужинать. И уже в маршрутке стала размышлять, что же означает эта вечерняя встреча:

 «Хозяйка сказала «Ату!» и свора понеслась? Чего же добивается Агата? Прозондировать почву? Да нет, это больше похоже на боевые действия под девизом «В борьбе все средства хороши»».

 Звонить Войтюку было нельзя, так как он в это время мог ужинать со Збышевской. А поделиться впечатлениями хотелось. Я наскоро перекусила и поспешила к Люсе. И уже у подруги, привычно сидя на балконе с вечерней сигаретой, мы подробно обсудили сегодняшние события.

 – Агата интересовалась тобой, – многозначительно начала Люся. – Она даже попросила твое резюме в отделе кадров. А потом еще расспрашивала некоторых сотрудников, что они думают о новом референте.

 – И что же?

 – Кажется, ты расстроила пани проверяющую, потому что она в конце дня пришла ко мне с вопросом, чего ей ждать от «Серого кардинала».

 – Как? – ахнула я. – Но почему? Я ведь никуда не вмешиваюсь, сижу тихонько в своем уголке, и мне нет дела до интриг и сплетен. И тем более, нет дела до власти «Серого кардинала».

 – Маша, ты – нетипичный представитель приемной.

 – Да? А какие типичные?

 – Типичная секретарша, будучи любовницей начальника, всегда влияет на его вкусы и пристрастия. А также активно вмешивается в дела родного коллектива, выделяя любимчиков и убирая неугодных и соперников.