Текст книги "Не было бы счастья"

Автор книги: Елена Лагутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Правда-правда. Иди теперь подготовь к завтрашнему уроку рассказ об этом захватывающем приключении. Два десятка предложений, и чтобы вся слежка была описана в стиле Честертона.

– Ух ты! Я до завтра не успею.

– Если сейчас начнешь думать, то успеешь. – Она посмотрела на приближающегося с пивом и чипсами Ярослава и нахмурила брови: – Марш домой – и работать!

Шейнин тоже покосился на Ярослава и неожиданно ухмыльнулся:

– Ладно, сделаю рассказ. Со всеми подробностями. – И, не дожидаясь ответа, развернулся и побежал по улице.

– Паршивец, – пробормотала Лариса.

Ярослав, который в этот момент уже ставил пиво на стол, не стал принимать это на свой счет.

– С одним преследователем ты, я вижу, уже разобралась. А что второй?

– Второй? – Лариса забавно, по-птичьи, завертела головой. – А вот он! Подожди, а чего он там топчется? Что, действительно следит за нами? Бред какой-то!

Мужик в зеленой куртке стоял чуть дальше по улице, у обширного книжного лотка, и внимательно изучал его содержимое.

– Действительно бред. – Ярославу стало немного не по себе.

В конце концов, ни он, ни Лариса никогда и ни в чем… то есть про нее он, конечно, точно ничего не знает, но чтобы Ларисой вдруг заинтересовались компетентные органы? Нет, это невозможно!

И потом, если бы слежка была организована серьезной организацией, ее бы вели не так по-дилетантски беспомощно. С другой стороны, если бы не эта дурацкая затея учеников, фиг бы они этого мужика заметили. А может, это сотрудник одного из множества расплодившихся сейчас детективных агентств? Собирает компромат? На кого, интересно, на него или на Ларису? И кто его нанял? Ее бывший муж? Но зачем, они больше года в разводе. А может быть, Оля? Опять-таки зачем? Хотя… с нее станется. Кстати, об Оле… он же обещал завтра встретиться с ней.

– …и надо составить словесный портрет. – Лариса, оказывается, еще не наигралась, рассуждала с большим удовольствием. – То есть примерно так: мужчина, рост – около метра восьмидесяти, телосложение… одним словом, худой. Возраст… лет сорок – сорок пять ему, как ты думаешь?

– Наверное. О, смотри, он уходит.

Действительно, мужчина в зеленой куртке решительно положил книгу, которую долго вертел в руках, и быстро, даже торопливо, зашагал по улице. Через минуту он уже затерялся в толпе прохожих.

– Ну вот, на самом интересном месте, – вздохнула Лариса. – А я только хотела решить, преступник он или, наоборот, сыщик. Слава, а чего ты пиво не пьешь? Догоняй.

– Я пью. – Он рассеянно сделал несколько глотков, удивленно поднял брови: – Смотри-ка, вовсе не так плохо.

И Ярослав вплотную занялся пивом, поддакивая той милой чепухе, которую несла Лариса. Но долго сидеть было еще холодно, поэтому они пошли дальше, унося с собой пакетик с недоеденными чипсами. Никого в зеленой куртке больше поблизости не было, и Лариса, забыв про слежку, начала рассказывать про какие-то еще события из жизни колледжа.

Ярослав слушал вполуха, он не мог так просто выкинуть из головы это скорее всего нелепое совпадение – наверняка человек шел по своим делам. С тем же успехом он мог решить, что это Ярослав с Ларисой следят за ним. Но не давала покоя мысль, что Оленька вполне способна была нанять кого-нибудь, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. Вопросы, на которые ей никогда не ответит сам Ярослав. Мысль эта была крайне неприятной.

Но, кроме всего прочего, надо было выбрать момент и сказать Ларисе, что завтра они не встретятся. Разговор с Оленькой наверняка займет довольно много времени, увы, она не из тех женщин, которых можно просто поставить в известность о разрыве и уйти. Сцена, которая последует за этим, будет довольно длинной и тягостной.

– Слава, у тебя какие-то неприятности? – донесся до него тревожный голос Ларисы.

– С чего ты взяла? – Он весело улыбнулся. Улыбка получилась очень хорошая, совсем как настоящая. – Все в порядке.

– Ты какой-то… – Она несмело коснулась его щеки. – Не знаю, как будто думаешь все время о чем-то неприятном.

– Я завтра вечером буду занят, мы не сможем увидеться, – брякнул он и едва не застонал от собственной глупости. Ничего не скажешь, выбрал время, осел!

– Нет проблем. – Лариса спокойно смотрела на него. – У меня тоже куча дел накопилась.

Ярослав обрадовался, что она не спросила, чем, собственно, он будет занят. Врать ей ему не хотелось, а сказать правду… «Я, Ларочка, хочу встретиться со своей любовницей, чтобы решить вопрос о наших с ней отношениях». Посте такого вопрос об отношениях с Ларисой точно будет решен раз и навсегда. Так что хорошо, что она ничего не спрашивает.

– Ты не замерзла? – Он наклонился и коснулся губами ее холодного носа. – О, пойдем куда-нибудь, погреемся.

– Пойдем, – без особого энтузиазма согласилась Лариса.

Ярослав покосился на нее. Действительно в ее серых глазах мелькнула легкая отстраненность, или показалось? И почему? Почему она не спросила? Или она считает, что не имеет на это права? Ну хоть бы выразила сожаление тогда. А то здрасте-пожалста, «у меня тоже куча дел накопилась»! Что же это получается, она только рада?

Но нет, особенно радостной Лариса тоже не выглядела. Не то чтобы она была совсем мрачной, скорее, озабоченной. И вообще, весь вечер пошел наперекосяк. Они еще немного поболтались по набережной, почему-то это стало их излюбленным местом для прогулок, но потом Лариса решительно заявила, что замерзла, и Ярослав повел ее домой.

Внешне все было как обычно. Погуляли, потом зашли к Ларисе, она сделала кофе. Но не было той легкой, веселой болтовни, которая обычно сопровождала этот процесс. Кофе выпили почти в молчании, думая каждый о своем и старательно не глядя друг другу в глаза. Даже прощальный поцелуй был каким-то… неправильным.

Ярослав ушел. Лариса закрыла за ним дверь, потом, не зажигая света, стояла у окна спальни, ждала. Вот он вышел из подъезда, поднял голову, словно отыскивая ее окно. Рука дернулась помахать ему, но не увидит же он ее в темном окне. Все-таки помахала. Разумеется, он не увидел. Поежился на ветру, поднял воротник куртки и зашагал прочь.

Прочь. Лариса отошла от окна и села на кровать. Слез не было, наверное, она выплакала их все, когда уходил Сергей. Только холодно было очень. Не вставая, дотянулась до висящего на гвозде за дверью теплого махрового халата, дернула раз, другой. Вешалка оборвалась, и черт с ней, главное, можно теперь закутаться в халат. Завтра он встречается с женщиной. Очевидно, с той самой постоянной любовницей, про которую говорила Люська. Она сразу поняла это, как только он сказал, – по его странному, непривычному тону, по глазам, по этой дурацкой улыбке…

Халат не согревал совершенно. Лариса разворошила постель и как была одетая заползла под одеяло. Надо бы вернуться на кухню, помыть посуду, да и свет остался гореть. А, черт с ней, с посудой, черт с ним, со светом, черт с ним, с Ярославом! Он, конечно, пообещал завтра позвонить. Фиг ему, ее не будет дома. А если и будет, все равно трубку не возьмет, вот так! Сергей не обещал позвонить, просто ушел, а она ждала… Сколько? Месяц? Два? Странно, как это она могла забыть. Нет, второй раз на эти же грабли она не наступит. Ушел? Скатертью дорога, приятно было пообщаться. И Люську она винить ни в чем не будет; эту яму она сама себе вырыла. Изображала принцессу-недотрогу, вот и сиди одна, никто тебя трогать и не собирается. Жаль только, что все это было так недолго. Смешно, оказывается, она была совершенно не готова к тому, что все так быстро и так внезапно кончится.

Вот только что же так холодно-то? Может, достать из шкафа пуховое одеяло? Но за ним надо вставать, идти через всю комнату, открывать шкаф… На все это нет ни сил, ни желания. Лучше просто свернуться калачиком и замереть, вот так. В конце концов, все проходит, пройдет и эта боль. Рано или поздно она согреется. Всем им назло согреется.

С утра Лариса отключила телефон, потом уехала в колледж, так и не включив его. Не из вредности, а просто чтобы не сойти с ума, каждую секунду ожидая его звонка. Он-то не позвонит, но она будет ждать. А звонить, и звонить непрерывно, будут совершенно чужие, ненужные ей люди, и она будет бежать, судорожно срывать трубку и слышать не его голос… Нет, год назад она уже проделывала все эти глупости, теперь она стала старше и умнее. Звонка не будет. Все, никаких волнений. Правда, осталась еще надежда, что она придет или встретит ее, как в последнее время, у ворот колледжа. Ну что ж, и с этим можно бороться наверняка. Она что-нибудь обязательно придумает.

До обеда Ярослав набирал ее номер через каждые полчаса. Трубку никто не брал. После двух он звонить перестал, она должна была уже уйти на работу. Можно было, конечно, отыскать по справочной телефон колледжа и позвонить в учительскую, но как Лариса к этому отнесется? Она ведь ему свой рабочий телефон не давала.

Он думал, что успеет заехать к ней днем, но вклинившийся между двумя назначенными встречами новый клиент чисто физически не дал ему такой возможности Около семи у Ярослава образовался небольшой перерыв. Он пил кофе и снова звонил Ларисе. Трубку по-прежнему никто не брал, очевидно, она задержалась в колледже. Можно было попробовать успеть заехать за ней, отвезти ее с работы домой, но… что потом? Высадить у подъезда и уехать? И даже если она все-таки спросит, можно честно ответить «Деловая встреча». Вот, даже в ежедневнике записано – в девятнадцать тридцать. Нет, такая дерготня тоже ни к чему. Сейчас он передохнет, потом разговор с клиентом, потом, раз уж решил, надо ехать к Оле и разобраться с ней. А Ларисе он позвонит вечером. Или заедет с утра. Или и то и другое.

Занятия кончились. Лариса лишние минут десять истопталась в учительской, держась подальше от выходящего во двор окна, поговорила с завучем. Потом заставила себя взять сумочку и выйти на улицу.

Во дворе в это время всегда было полно народу, и она ни разу не сумела заметить Ярослава прежде, чем он к ней подходил. Надо пройти быстро и не оглядываясь, чтобы Ярослав, если он все-таки здесь, не подумал, что она ищет его. А может, он был, но не дождался, ушел?

Так, хватит быть идиоткой! Он не пришел и не придет, все! Никогда! И это прекрасно. В конце концов, жила она как-то до встречи с этим длинноносым сокровищем. Не будет она себе из-за этого урода жизнь портить! Лариса, глядя строго вперед и четко печатая шаг, промаршировала через двор. Мелкота, начальная школа, воробьями брызгала из-под ее ног в разные стороны; старшеклассники с заметной долей удивления уступали дорогу и смотрели вслед.

Ярослав подъехал к дому, где жила Оля. Ой как не хотелось вылезать из машины, входить в подъезд, подниматься на седьмой этаж. Совсем в другом месте хотелось ему сейчас быть. Но раз все равно придется говорить с Олей, то лучше сделать это сейчас. Он нащупал в кармане маленькое колечко с двумя ключами. Не забыть отдать, иначе она решит, что он еще может передумать. Тяжело вздохнув, Ярослав вылез из машины, тщательно запер ее, обошел вокруг, задержался у левого заднего колеса, попинал его. Посмотрел на часы – Лариса уже давно дома. Интересно, искала она его сегодня во дворе колледжа? Вот дурак, а чего он тянет время? Если бы приехал к Оле два часа назад, то сейчас уже мог бы быть у Ларисы! Он решительно направился к подъезду.

Оленька ждала его: дверь распахнулась, едва он коснулся кнопки звонка.

– Заходи! – весело скомандовала она и, быстро чмокнув его в щеку, тут же отбежала в сторону, картинно встала у открытой двери в комнату.

Ярослав замер, глядя на нее с другого конца коридора. Да, Оленька явно ждала его. Коротенькое шелковое кимоно алого цвета, такого он на ней еще не видел, слегка распахивается на груди, прическа тоже новая. Старательно прорисованные глазки… Странно, почему он никогда не замечает макияж на тонком лице Ларисы?

Оля коротко засмеялась, медленно повернулась вокруг своей оси под его взглядом.

– Отвык? Давай же, проходи, сейчас я все-все тебе напомню.

– Нет, Оля. – Господи, как легко, оказывается, сказать эти слова! – Ничего не надо. Я пришел сказать только, чтобы сказать… попрощаться.

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице.

– С чего это вдруг? Не впервые, мой дорогой, ты закрутил роман, но до прощаний дело пока не доходило.

– Пока. Но эта женщина… я люблю ее.

– Ну и что? – Плечи под тонким алым шелком слегка приподнялись, по губам скользнула улыбка. – Вспомни, это тоже не впервые. Разве это имеет к нам отношение?

Ярослава передернуло. Он вытащил из кармана ключи, протянул ей:

– Возьми. Я больше не приду.

– Ах вот даже как! – Оля сделала шаг, но не к нему, а назад, в глубь комнаты. – Значит, это серьезнее, чем я думала. Ты что, решил меня окончательно бросить?

– Ты прекрасно знала, что рано или поздно это случится.

– Ничего подобного! – повысила она голос. – Я прекрасно знала, что рано или поздно ты женишься на мне!

– Опомнись, Оля, я никогда тебе ничего не обещал…

– Ну и что! Какая разница, обещал – не обещал! – Она уже не говорила, а кричала, размахивая руками и временами срываясь на отвратительный визг. – Можно подумать, все, кто обещает, непременно женятся! Я на тебя столько лет потратила, и что, все впустую? Нашел себе помоложе и покрасивее, а меня побоку! Размечтался! Что я, зря все это время терпела твои фокусы, романы эти бесконечные, девицы дурацкие!

– Оля, это бессмысленный…

– И после этого ты являешься и суешь мне ключи, они тебе больше не нужны, видите ли! Ты что думаешь, я позволю с собой так обращаться? Не сумею найти на тебя управу? Да я даже папу просить не буду, сама справлюсь! Уж я найду способы, можешь не сомневаться!

– Подожди, Оля, а разве ты еще не начала? – перебил ее Ярослав, вспомнив мужчину в зеленой куртке.

– Что? – От неожиданного вопроса она немного растерялась.

– Ты никого не нанимала следить за мной?

– Еще чего? Я и так про тебя знаю больше, чем нужно! И не пытайся отвлечь меня идиотскими вопросами, кому ты нужен, следить за тобой еще! Но если ты думаешь, что сумеешь избавиться от меня, как…

– Послушай, Оля, – снова перебил он, – ну что, кроме меня, мужчин в городе нет? Неужели ты себе мужика не найдешь?

– Это я не найду? Да я сто раз могла замуж выйти! Ты же сам знаешь, Борис при тебе мне предложение делал!

– Ну и выходила бы за него, я что, запрещал? – проворчат Ярослав. – Да я тебе еще и подарок на свадьбу подарил бы!

– Ах, жаль, не догадалась, а то разбогатела бы на твоем подарке! И что, на мне, значит, ты жениться не захотел, а на ней хочешь?

– Это… это тебя не касается.

– Ничего подобного, милый, меня все касается! Кто она?

– Ты ее не знаешь. И я не собираюсь вас знакомить.

– Ну ко-неч-но же, – протянула Оля, внезапно успокаиваясь, – наша встреча абсолютно не в твоих интересах. Я про тебя столько всякого интересного могу рассказать… На молоденьких девочек некоторые интимные подробности так шокирующе действуют! Сколько ей лет?

– Двадцать восемь, – обозлился Ярослав. – И она была замужем, так что вряд ли ты ее шокируешь!

– Сколько? – Оля потрясенно смотрела на него. – Сколько ей лет, ты сказал?

– Двадцать восемь.

– И ты… ты… ты бросаешь меня ради старухи? – Она неожиданно всплеснула руками и захохотала.

Ярослав озадаченно смотрел на нее. Как-то слабо верилось, что у Оленьки внезапно помутился рассудок, но другого объяснения ее странному веселью он тоже найти не мог.

– Иди-иди, мальчик, погуляй, – захлебываясь смехом, простонала она. – Надолго тебя все равно не хватит. Господи, а шум-то поднял, прощаться пришел, ключи принес, вот цирк-то! Двадцать восемь! Да тебе через месяц на ее морщинистую шею смотреть тошно будет! – Оля вытерла выступившие от смеха слезы и продолжила уже спокойнее: – Ладно, милый, раз уж ты у меня еще не перебесился, пусть будет так. Даю тебе месяц, развлекись. Ключи оставь у себя, вдруг меня дома не будет, когда ты соскучишься. Это надо же, двадцать восемь, – снова прыснула она. – Кому из наших рассказать, обхохочутся!

Ярослав несколько секунд молча смотрел на нее, потом положил ключи на столик в прихожей, повернулся и вышел. Смех Ольги был слышен даже на лестнице. Но он уже не думал о ней, забыл, как только закрыл за собой дверь ее квартиры. Как бы она ни была уверена в обратном, возвращаться туда он не собирался.

Посмотрел на часы – половина десятого. Потянулся за телефоном, набрал номер. Лариса по-прежнему не отвечала. Что за черт, куда она могла подеваться? Говорила же, что дел куча, значит, должна дома сидеть. Может, телефон опять не работает? Или все-таки куда-то ушла? Но куда? И главное, с кем? Снова посмотрел на часы. Девять тридцать пять, немного поздновато для светского визита, но… Нет, вламываться в такое время в дом, даже к любимой женщине, это просто неприлично. Ни один порядочный человек не позволит себе ничего подобного. Окончательно убедив себя, что надо ехать домой, а с Ларисой связаться завтра утром, он завел мотор и поехал к ней.

И езды-то было пятнадцать минут, а всяких мыслей дурных в голову столько пришло! Миллион – одна отвратительнее другой. А что, если кто-то рассказал ей про Олю? Она вчера была какая-то странная весь вечер, словно… замороженная. А что, если он, Ярослав, просто надоел ей? Прямо в глаза мигнул красный огонек светофора. Ярослав выругался и резко надавил на педаль тормоза. А что, если она решила опять начать новую жизнь все-таки без него? Почему он за весь день так и не сумел до нее дозвониться, раньше ведь такого не случалось? А что, если она встретила другого? Да что же здесь зеленый, никогда уже не загорится?!

Наверное, больше всего он боялся, что ее не окажется дома. Впрочем, тогда он будет сидеть у ее дверей хоть до утра, но дождется. Нет, это просто невозможно. Если бы у Ларисы появился другой, она бы не стала этого скрывать. Зачем? Кто он ей? Да у него вообще нет никаких прав. Мало того что не муж, даже не любовник! Дурацкая, совершенно невыносимая неопределенность в отношениях. Конечно, давно пора внести ясность, и он это сделает. Вот прямо сейчас.

Наконец зажегся зеленый, и Ярослав снова тронулся с места. Именно так, прямо сейчас. Он зайдет к ней и прямо и откровенно спросит. Сколько можно колебаться? Пусть скажет «да» или… Впрочем, никакое «или» его не устроит. Только «да», а иначе… а иначе ему придется еще подождать.

Еще подходя к подъезду, он поднял голову, отыскал ее окна. Слава Богу, дома. Только непонятно, почему свет во всех окнах? Что у нее, гости, что ли? Их еще не хватало! Поднимаясь по лестнице, Ярослав решил, что гостей, кто бы они ни были, он сейчас выгонит. Ночь на дворе, всем давно по домам пора. Остановился перед дверью Ларисы, глубоко вздохнул несколько раз, пытаясь успокоить бьющееся сердце, потом поднял руку и коротко, резко нажал на кнопку звонка.

Собственно, это было ясно еще вчера – все кончено. Он не позвонил. То, что телефон был отключен с самого утра, рассудок успешно игнорировал. Захотел бы дозвониться, нашел бы способ. Лариса потерянно бродила по квартире. Разумеется, она себя ведет сейчас как последняя дура. Надо выкинуть его из головы и заняться делом. Мало ли у женщины в доме дел? Пропылесосить, например, полы помыть…

Вытащила пылесос, начала чистить ковер. Пиджак от костюмчика, в котором она сегодня ходила на работу, немного тянул в плечах, управляться с пылесосом было неудобно. Она сняла пиджак, бросила его небрежно на спинку стула, еще немного повозила щеткой по ковру. Потом сообразила, что надо переодеться, выключила пылесос и пошла в спальню. Там на тумбочке у кровати нахально стояли три пунцовые розы без малейших признаков увядания. Сколько, он говорил, месяц стоять будут? Ничего подобного. Ни секунды она не потерпит эту гадость около своей кровати!

Лариса решительно взяла вазу с цветами и направилась на кухню, едва не споткнувшись о брошенный посреди комнаты пылесос. С мстительным удовлетворением запихала розы в мусорное ведро, вазу помыла и убрала. После этого замерла на несколько секунд в задумчивости – что это такое она на кухне! А то просто безобразие, какая грязь!

Налила воды в ведро, шлепнула мокрую тряпку на пол. Вот так, не просто протереть посередке, а помыть, как мама учила. Сначала размочить, потом собрать воду и уже третий раз хорошо отжатой тряпкой вытереть насухо.

Звонок прозвенел, когда она уже кончала возиться с кухней. Короткий, резкий. От неожиданности Лариса села прямо на сырой линолеум. Потом вскочила, поскользнувшись, запихнула ведро с грязной водой в щель между раковиной и буфетом, половую тряпку выбросила в мусорное ведро Наскоро сполоснула под краном руки и, не вытерев их, метнулась к зеркалу, пнув по дороге пылесос. Умная машина послушно покатилась в свой угол. Лариса вытащила из розетки вилку, подхватила шнур и бросила следом. Снова зазвенел звонок, более длинный и настойчивый. Она не могла сказать почему, но она совершенно точно знала, это пришел Ярослав. И все, что было, вся ее обида и злость оказались придуманными, исчезли как туман, как морок. Главное, что он был здесь, с ней, а все остальное – ерунда, мелочи жизни, технические вопросы, решаемые по ходу процесса. Дрожащими руками она попыталась заправить в юбку выбившуюся блузку, и причесаться надо, и губы подкрасить…

В третий раз залился звонок и уже не останавливался, очевидно, Ярослав решил жать на кнопку, пока она не откроет. Лариса махнула рукой, все равно в порядок себя привести не получится, вылетела в коридор, не глядя в глазок, не спрашивая «Кто там?», распахнула дверь.

Ярослав, привалившись к дверному косяку, палец на кнопке звонка, мрачно смотрел на нее.

– Заходи. – Она отступила назад, давая ему возможность войти.

Он наконец опустил руку, трезвон прекратился. Вошел, захлопнул за собой дверь, остановился, глядя на нее. Как странно, все слова, которые он приготовил, пока ехал к ней, здесь, в крохотном, ярко освещенном коридоре, казались грубыми и нелепыми. Лариса молчала. Стояла перед ним – волосы растрепаны, щеки горят, на юбке почему-то мокрое пятно – и ждала. Он нервно провел языком по пересохшим губам и сказал, сам удивившись прозвучавшей в голосе неуверенности:

– Я приехал к тебе.

– Хорошо.

Она не пошевелилась, только глаза блеснули. Или это ему только показалось?

– Лариса…

Она подождала немного, потом спросила;

– Да?

В этом коротком слове было поощрение? А, ладно, в любом случае…

– Я приехал, чтобы остаться здесь. – Он зажмурился от ужаса. Что он говорит! Разве с женщинами так можно? Сейчас она его вышвырнет, и правильно сделает! Сквозь шум в ушах Ярослав расслышал негромкое и спокойное:

– Хорошо.

– Что? – Он распахнул глаза и вытянул вперед руку, не то отгораживаясь, не то пытаясь дотянуться до нее. Сказал с отчаянием в голосе: – Ларочка, ты уверена, что поняла меня? Я хочу остаться здесь насовсем!

– Ну, знаешь, – наконец она улыбнулась, – в моем возрасте такие вещи уже понимают. Снимай куртку, я сейчас чайник поставлю.

– Какой, к черту, чайник! – Задохнувшись, он шагнул вперед и наконец обнял ее. – При чем здесь чайник!

Когда Ярослав, фальшиво и слишком громко напевая что-то из репертуара Тото Кутуньо, ввалился домой, Герман Александрович уже заканчивал завтрак. Он неодобрительно посмотрел на сына поверх газеты, спросил сухо:

– Примирение, как я понимаю, состоялось?

– Примирение, примирение, полное примирение! – Ярослав прогарцевал по кухне, очевидно, изображая какой-то мудреный старинный танец, едва не смахнул со стола масленку, но успел поймать ее и торжествующе показал отцу. – Оп-па! А при чем здесь примирение? Мы никогда и не ссорились!

– А-а… – Герман Александрович снова спрятался за газетой.

Ярослав распахнул дверцу холодильника, оценил его содержимое и снова с треском захлопнул.

– Есть не хочу, я уже завтракал. Ужасная женщина, вышвырнула меня ни свет ни заря, но завтраком накормила. – Он очень счастливо и очень глупо хихикнул. – Папа ты скажи, что сделать надо или купить, а то я ночевать сегодня опять не приду. Наверное. – Он снова хихикнул и, поскольку отец не отвечал, отогнул уголок газеты. – Ты слышишь?

– Угу. Ничего не надо.

– А почему такой траурный вид9 Я надеюсь, ты на меня не сердишься? Надо было, конечно, позвонить, но сначала было не до того, а потом… – Ярослав плюхнулся на табурет и снова расплылся в глупейшей улыбке, – потом было не до того!

– Понятно. – Отец сложил газету. – Да нет, я не волновался, понятно же все… просто, честно говоря, немного не ожидал, что так повернется.

– А я?! Я сам не ожидал! До сих пор поверить не могу! Но, – не в силах усидеть на месте, он снова вскочит, выпрямился и, строго нахмурившись, поправил воображаемый галстук, – ни слова об этом! Мы, джентльмены, такие темы не обсуждаем, сами понимаете! Честь дамы, сами понимаете!

– Ты о чем? – Герман Александрович был немного ошеломлен.

– Да ни о чем, – засмеялся Ярослав, – несу всякий бред. Это я, наверное, от счастья. Ой, папа, как я ее люблю! Представляешь, разбудила меня сегодня, накормила завтраком и выгнала! – Похоже, последнее обстоятельство вызывало у него особый восторг. – Не хочу, говорит, чтобы тебя ученики видели! Представляешь, пап, она стесняется!

– А… какие еще ученики? Откуда?

– Разве я тебе не говорил? Она репетиторством подрабатывает, школьников к экзаменам натаскивает. Честно сказать, даже не знаю, что с этим делать. Запретить ей я могу, а она с ними работает как каторжная с утра до ночи. Первая группа в восемь тридцать, ужас какой-то!

– Подожди, Славик, я не понимаю. – Теперь Герман Александрович был растерян по-настоящему. – У Оли ученики? Оля работает как каторжная?

– Оля? – Ярослав уставился на отца круглыми глазами. – А она здесь при чем?

– Ну как же? Ты же сам сказал, первая группа в восемь тридцать?

– Ну да. Но не у Оли же!

– А у кого? – тупо спросил Герман Александрович.

– У Ларисы, конечно! Господи, ты что, подумал, я у Оли ночевал?

– А что еще я должен был подумать? Ты вчера уехал к ней!

– Разумеется. Мы поговорили, я ей все объяснил, оставил ключи и ушел. А потом поехал к Ларисе. А больше, – Ярослав снова просиял и запел, – я тебе ничего-о рассказывать не буду-у-у!

– Да и ладно, обойдусь, – проворчал заметно повеселевший отец. – Только ты бы ее привел как-нибудь, познакомил нас. Что я ее, только на картинке и видел.

– Обязательно! – горячо заверил его Ярослав. – Она тебе понравится!

Сегодня надо было ехать смотреть коттедж Драновой.

Ярослав не стал включать в машине магнитофон, пел сам, с удовольствием слушая собственный голос. Машин на дороге было мало, настроение великолепное, погода чудесная – одним словом, жизнь прекрасна! Он вспомнил лицо отца, когда тот просил привести Ларису, и рассмеялся. Конечно, они понравятся друг другу, его отец и его… черт, как же теперь ее называть? Подруга? Глупо. Любовница? Нет, это как-то вульгарно. Любимая женщина? Слишком длинно и литературно. Так и придется жениться, хотя бы чтобы определить статус. Мысль о женитьбе на Ларисе почему-то не вызвала отвращения, а наоборот, развеселила.

А вот интересно, он никогда не задумывался, какую роль играли женщины в жизни отца. Появлялись они время от времени, он хорошо это помнит. Почему отец так и не женился, ведь мама умерла почти тридцать лет назад? И Ярослав был не против, некоторые ему даже нравились, тетя Валя например. И тетя Марина тоже хорошая была женщина. Нет, ему, конечно, никто из них не был нужен, ему и так хорошо было, но если бы отец сказал, что хочет на одной из них жениться, возражать он бы не стал. Но женщины появлялись и исчезали, одни задерживались дольше, другие мелькали так быстро, что Ярослав даже не успевал запомнить их имен… Что этот синий «Москвич» повис на хвосте и не обгоняет и не отстает? Здорово раздражает, когда кто-нибудь вот так болтается за спиной. И вообще, куда он, интересно, едет? Эта дорога ведет только в поселок коттеджей, дальше лес. Тоже, наверное, местный абориген.

Ярослав свернул у приметного теремка из красного кирпича на поселковую улицу, синий «Москвич» неспешно пропылил дальше по дороге. Проводив его взглядом, Ярослав доехал до конца короткой улочки, остановился и вышел из машины. Работа в коттеджике кипела, ребята, которых он рекомендовал для внедрения своих замыслов в жизнь, старались изо всех сил. Навстречу выпорхнула довольная мадам Дранова.

– Великолепно выглядите, Лариса Васильевна! – улыбнулся ей Ярослав.

Герман Александрович планировал устроить в честь знакомства с Ларисой торжественный обед, но она все испортила. Когда Ярослав сообщил ей о планах отца, она только поморщилась:

– Ни к чему эта суета. Мне, конечно, тоже интересно с ним познакомиться, вот давай завтра вечером и заскочим к вам. Чего тянуть? Посидим, поболтаем, выпьем кофейку. А эти семейные обеды… знаешь, я буду чувствовать себя невестой на смотринах, крайне неприятное ощущение.

– Да что же тут неприятного, – пытался убедить ее Ярослав, – ты ведь ему заранее нравишься. А если хочешь, потом к твоим родственникам сходим, пусть они на меня посмотрят.

– Кроме тетки, у меня здесь никого не было, а до Читы далековато добираться, если даже тобой похвастаться, – отказалась Лариса. – Главное, никакой необходимости в этом нет, жениться мы, слава Богу, не собираемся!

– Э-э… а мы не собираемся? – осторожно уточнил он.

– Нет, конечно! Я в эти игры уже наигралась, а у тебя, насколько мне известно, хватило мозгов и не начинать.

– Мозги здесь ни при чем, просто я знал, что когда-нибудь встречу тебя. – Естественно, после этих слов разговор сам собой перешел на другую тему.

Странно, но Ярослав не мог решить, нравится ему такой подход или нет. С одной стороны, Лариса предлагала именно тот вариант отношений, на котором он сам всегда настаивал. С другой стороны… ничего такого, что можно было бы четко сформулировать, но мысль о женитьбе почему-то уже не казалась такой отвратительной.

В принципе все было очень неплохо. Они, как и предложила Лариса, на следующий день забежали познакомиться с Германом Александровичем и в результате чудесно провели там весь вечер. Лариса совершенно очаровала отца, он ей, в свою очередь, тоже очень понравился, чего же еще можно было бы желать? Ярослав не то чтобы переехал к Ларисе, большая часть его вещей все-таки оставалась дома, он заезжал каждый день утром или вечером проведать отца, но ночевал всегда у нее.

Конечно же, все было хорошо. Но две вещи немного тревожили его. Во-первых, его начала нервировать неопределенность их отношений с Ларисой. Теперь ему уже не приходило в голову, что она прячет его от своих знакомых или стесняется, нет! Лариса охотно ходила с ним и по гостям, и, так сказать, «в свет», но при этом так гордо подчеркивала, что официально их ничто не связывает и оба они остаются свободными людьми! Когда Ярослав видел это, у него резко портилось настроение. А однажды он услышал, как она назвала его своим бойфрендом, и дулся из-за этого целый вечер.