Текст книги "Не было бы счастья"

Автор книги: Елена Лагутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Со сном, правда, были проблемы, но и это тоже шло на пользу делу. Поскольку заснуть он все равно не мог, Ярослав по ночам рисовал эскизы для все новых и новых заказчиков. А они, только взяв плотные листы в руки, после первого же взгляда бледнели, зеленели и спрашивали полузадушенными голосами: «Когда? Когда это будет голове готово?»

Сколько это будет стоить – никого не интересовало. Клиенты Ярослава понимали, что результат дороже денег.

А еще он однажды ночью нарисовал несколько портретов Ларисы. Не портретов, так, набросков. Ее лицо, когда она обернулась через плечо, кажется, ее тогда позвала Людмила. Когда она рассеянно улыбается, это он тогда рассказывал что-то смешное. Лариса расслабленно откинулась на спинку дивана и смотрит… да, так она тогда смотрела на Георгия. Интересно, действительно в ее взгляде была эта скука и легкая брезгливость или это он уже сам придумал?

Утром он убрал рисунки в ящик стола, оставил наверху только рабочие эскизы. Отец любил их просматривать, а Ярославу нравилось, когда он высказывал потом свое мнение. Свои рисунки – иногда он делал жанровые зарисовки, пейзажи – Ярослав тоже обычно оставлял на столе, а вот эти портреты спрятал.

Странная она, конечно, эта Лариса. Хотя впечатление производит. Уже неделя прошла, а он ее все вспоминает. И непонятно, почему она сбежала. Ясно же было, что Людмила всю эту вечеринку затеяла только для того, чтобы их познакомить. Застеснялась? В ее-то возрасте? Глупости. Побоялась, что не понравилась ему? Ну не понравилась, ну и что? До дома он проводил бы ее в любом случае, жалко что ли.

А может, это он ей не понравился? Маловероятно. Женщина, сразу видно, неглупая… А вдруг все-таки дура? И вообще, почему он решил, что Лариса такая уж умница, она ведь молчала почти все время? Потому и решил, что молчала. Вон у Георгия Валюшка, как рот открыла, сразу стало понятно, что она принадлежит, как сейчас принято говорить, к интеллектуальному большинству.

Впрочем, что тут сравнивать, Валюшка – обыкновенная курица. Клушка. А про Ларису что там Володька говорил? Вроде она по части английского крупный профессионал. Хотя знание иностранных языков, даже идеальное, на интеллекте не всегда отражается. Разные отделы мозга работают.

Ярослав выдвинул ящик стола. Сверху лежал рисунок Ларисы улыбающейся. Глаза получились особенно хорошо. Слегка прищурены, ресницы густые, черные. Интересно, они у нее действительно такие или это тушь? Странно, почему он не может вспомнить. Все женщины были накрашены, это точно, и Людмила, и Света с Валюшкой. Значит, и Лариса тоже, иначе она сразу выделялась бы. Почему же он не может вспомнить такой пустяк?

Он с грохотом задвинул ящик. Какого черта! Нет ему никакого дела, красится она или нет, умная или клиническая идиотка! И вообще у него масса работы, некогда ему тратить время на глупости! Некая госпожа Дранова, бизнесвумен, желает, чтобы он оформил ей коттеджик. Крутая дамочка, начинала десять лет назад с челноков, а сейчас у нее целая сеть магазинов. Купила себе недостроенный домик на окраине города, почти в лесу, и хочет теперь, чтобы он над ним поработал. Завтра надо показать первые эскизы. Где-то у него были подобные разработки.

Ярослав встал, порылся на полке, вытащил одну из больших папок. Зацепившись за нее, на пол шлепнулся тонким цветной журнальчик. Он ругнулся, швырнул папку на стол и наклонился за журналом. Английское издание? Повертел в руках, вспоминая, пролистал. Ну да, это ему кто-то подарил ради двух разворотов с большими цветными фотографиями, иллюстрирующими статью о викторианской усадьбе. Вот они. Интересно, а что, если попробовать предложить этой дамочке что-то подобное, в старом добром английском стиле? Ей должно, пожалуй, понравиться.

Убрал со стола папку с разработками обратно на полку, включил лампу, несколько минут сидел, внимательно разглядывая фотографии. Потом снял телефонную трубку и набрал номер.

– Володя? Я не слишком рано? – Голос звучит хорошо. Обыденно, по-деловому и чуть устало. – Нет, мне только пару слов. Ты говорил, что Лариса хорошо английским владеет? Да, та самая. А переводами она занимается? Да, тут у меня статья в журнале, было бы на немецком, так я бы сам разобрался… Не говори глупостей, сказал же. строго по работе. Нет, викторианская усадьба. Слушай, не дури! Если не лень, можешь приехать, я тебе покажу. Хорошо, записываю. Это домашний? Попозже, конечно, что ж я псих, почти незнакомой женщине в такое время звонить? Ладно, Людмиле привет передавай. Спит еще? Передашь, когда проснется Ну, счастливо, спасибо Володя. Ага, увидимся.

Он положил трубку, посмотрел на телефонный номер, на часы. «Да, звонить, пожалуй, рановато, семи еще нет. Ладно, займемся пока коттеджем мадам Драновой. Она женщина видная, стильная, так что на фоне изыскано» викторианской элегантности будет смотреться великолепно». Ярослав еще раз пролистал журнал, разглядывая фотографии. «Да, делать надо именно так».

Лариса только вернулась из колледжа и не успела даже переодеться, когда заверещал звонок. За дверью стояла Людмила.

– Ой, как хорошо, что ты дома! А я сегодня из конторы сорвалась пораньше. Срочной работы нет, начальство разъехалось, что я дура, что ли, там сидеть? Слушал, что у тебя с телефоном? Мне Наталья звонила, она к тебе пробиться не может, я тоже попробовала, все время занято. Столько времени даже ты по телефону болтать не можешь, вот я и забежала! Так что случилось?

– Повреждение на линии. Обещали утром исправить.

– Утром? – Людмила демонстративно посмотрела на часы. – А какого дня не уточнили? Ладно, раз я уже здесь, то что у тебя вкусненького к чаю?

– Ты, может, есть хочешь?

– Не-а, только пить. Мы в обед с девчонками за пирожками сбегали. Ставь чайник.

Пока Лариса наливала воду, подруга не стесняясь проинспектировала буфет.

– Что у нас тут? Так, достаем печенье, конфеты… «Гусиные лапки»? Господи, Лариска, ты что, на приличные конфеты не зарабатываешь? Нет, эти карамельки сама жуй! Неужели у тебя в доме ничего шоколадного не найдется?

– Смешай какао с сахаром, – равнодушно предложила хозяйка. – Что Наташа хотела, она сказала?

– Вспомнила молодость, – хихикнула Люда. – Я уже лет десять так не делала. А у Наташки очередная книжка вышла, и Игорь в командировке…

– Как, все еще? Он ведь еще до Восьмого марта уехал, ты говорила?

– Не все еще, а снова. Вернулся, а через пару дней снова уехал. Прямо-таки семейная идиллия, правда? Муж в доме словно праздник!

– Только не для Наташки, она слишком домашнее существо, – заметила Лариса.

– Это верно, такой, как Игорь, по жизни командированный, больше мне подходит.

– Что же ты за Володьку вышла? Нашла бы себе моряка, знаешь, из таких, которые по полгода в плавании.

– Так молодая была, глупая, – расхохоталась Людмила. – Не устояла перед его голубыми глазками. Ладно, не отвлекай меня. Значит, Наташка приглашает нас на презентацию. Поедем к ней на дачу на выходные. Ты как, не против?

– А мы там не замерзнем? Холодно же еще.

– Печку натопим, водки побольше возьмем, нормально будет.

– Я тогда рыбу в кляре сделаю.

– Естественно, Наталья так и рассчитывала А с меня торт. Она попросила из безе с масляным кремом.

– Это который ты вроде «Киевского» делаешь?

– Ага. С орехами.

– Нас на этот торт будет только трое? И ты еще спрашиваешь, поеду ли я?

– Можно подумать, что-то особенное, – отмахнулась польщенная Людмила. – Чайник кипит.

Лариса поставила на стол чашки.

– Ты именно на чай настроилась или, может быть, кофе будешь? – спросила она.

– А что у тебя? – Люда повертела в руках кофейную баночку. – Это что, внутри то же самое, что на этикетке написано? Тогда кофе, конечно. О! Придумала! Масле есть?

– Есть.

– Варенье? Абрикосовое, которое ты в прошлом году варила, еще осталось?

– Да.

– Тащи!

– Кофе с вареньем? С ума сошла? Я тебе чаю заварю.

– Ларка, ты никогда ничего не понимала во вкусной жизни! Мы будем пить черный кофе без молока и без сахара, заедая его пирожными.

– Солнышко, откуда вдруг взялись пирожные?

– Ты что, не помнишь? Это надо, шоколад из какао с сахаром она помнит, а про пирожные забыла! Печенье намазываешь маслом, сверху ляпаешь варенье, и пусть кто-нибудь попробует доказать, что это не пирожное!

– Действительно забыла, – даже удивилась немного Лариса, выставляя масло и абрикосовое варенье. – Розеточки дать?

– Вот еще, посуду пачкать! Из банки достанем. Ну, давай, подруга, рассказывай про свою горькую бабью долю. – Люда ловко намазывала печенье маслом. – Чего ты такая смурная? Неприятности?

– Да нет, устала просто. А главное, впереди никакого просвета. – Лариса задумчиво болтала ложечкой в чашке с кофе. – Скоро eщe экзамены пойдут, выпускные, потом вступительные… месяца три пахать без передышки. Сегодня вот еще должен позвонить один папуля, только мне доверяет свою доченьку натаскать, она в иняз собирается. Как только он дозвонится, если телефон не починят?

– Пробьется, такие папаши, они упорные. Возьмешь девчонку?

– А что ж я буду от денег отмахиваться? Я всех беру. Говорю же, все нормально, устаю только.

– Зато потом хорошо будет, – небрежно утешила ее подружка. – Это как горчичники, главное – перетерпеть. А в августе отдохнешь.

– Буду спать целую неделю, – мечтательно прикрыла глаза Лариса и отхлебнула кофе. – Нет, две недели! Мечта!

– Кстати, о мечтах, – осторожно спросила Люда. – Ларочка, а я все-таки не поняла, тебе Ярослав что, совсем не понравился?

– Ярослав?

– Ой, я тебя умоляю! За двадцать лет я этот твой трюк с поднятыми бровями миллион раз видела! Не придуривайся, ты его прекрасно помнишь.

– Помню, конечно, – не стала спорить Лариса. Она сосредоточилась на своей чашке, потом покосилась на подругу, которая определенно ждала ответа, вздохнула. – Люсь, он, конечно, парень класса «Экстра», только зачем мне это?

– Как это зачем? Дурацкий вопрос: зачем Господь вообще мужиков создал? – Люда быстро слизнула капельку варенья, покатившуюся по ее пальцу. И тут же насторожилась: – Эй, я надеюсь, ты не ожидаешь, что этот вернется?

Лариса слегка улыбнулась. После их развода, возмущенная поведением Сергея, Люська перестала называть его по имени, обозначая в разговоре только коротким местоимением «этот».

– Нет, конечно.

– А если все-таки захочет вернуться?

Лариса молча дернула плечом, и Людмила успокоилась.

– Тогда опять не понимаю, что тебе мешает закрутить роман с Ярославом?

– Да не хочу я! Не нужны мне никакие романы! Я хочу, чтобы было лето, лежать на солнышке и чтобы меня никто не трогал! – Лариса уже кричала.

– Лето, солнце, чтобы не трогали… об этом все мечтают. – На Люську ее взрыв не произвел никакого впечатления. – Не знаю, я бы, кажется, из одной вредности нашла себе такого мужика, чтобы все попадали от зависти. А ты ведешь себя так, словно твердо решила зачахнуть с тоски.

– Ты что, это правда так выглядит? – С этой точки зрения Лариса свое стремление к одиночеству никогда не рассматривала.

– Угу. Да еще этот, хвастается всем, что ты его забыть не можешь, рассказывает про твою глубокую депрессию…

– Подожди, у кого депрессия, у меня?

– Ну не у него же. Ему нервные болезни не грозят, болеть нечему.

– Боже! Так вот почему ты все это затеяла!

– Ну, в общем, не только. Хотя желание увидеть тебя с мужчиной, по сравнению с которым этот выглядит как обмылок, сыграло свою роль. И потом, я думала Славка тебе понравится, честно. Он действительно хороший парень, как раз в твоем вкусе. Романтик в душе, хотя старательно это скрывает.

– Что-то я в нем особого романтизма не заметила.

– Так я же говорю, он старается этого не показывать. Такой же скрытный, как одна моя подруга Просто я видела его рисунки, а в живописи я немного разбираюсь, ты же знаешь. Романтик – это диагноз. – Людмила взяла с тарелочки последнее намазанное маслом печенье и спросила: – Будешь?

Когда Лариса отрицательно покачала головой, полила вареньем и откусила сразу половину.

– Вот я и говорю, – поскольку она жевала, слова выговаривались нечетко, – он неглупый, веселый, порядочный…

– Порядочный? – перебила ее Лариса.

– Опусти брови, – холодно посмотрела на нее Людмила. – Я знакома с ним года три и ни разу не слышала ни о нем, ни от него ничего такого, что заставило бы меня усомниться в этом. Или ты теперь решила всех мужиков считать подлецами?

– В общем, да, – кивнула Лариса.

– Ну и ладно! – неожиданно развеселилась Люда. – Пусть будет подлец. Зато экстерьер какой!

– Что? – прыснула Лариса. – Ты еще скажи, что он на племя годится!

– А скажешь нет?

Они еще хохотали, когда зазвонил телефон.

– Ура, починили! – Лариса побежала в комнату, схватила трубку: – Слушаю!

Секунда тишины, потом мужской голос, баритон приятный, но совершенно незнакомый:

– Добрый день. Это квартира Свиридовой?

– Да-да, здравствуйте, – выпалила она. – Вы по поводу дочери?

– Что? – растерялся собеседник. – Нет, я не… Лариса, это Ярослав.

– О!.. А?… Нуда, конечно. Извините, я вас не узнала.

– Естественно. Он неловко кашлянул. – Лариса… это ничего, что я без отчества?

– Да Господи, о чем речь! – Из кухни выплыла Людмила, уставилась на нее вопросительно. Лариса не удержалась и скорчила ей страшную рожу. – Какие могут быть церемонии.

Он еще немного помолчал, тяжело дыша в трубку, потом все-таки выдавил из себя:

– Я понимаю, что это не очень удобно, но не могли бы вы оказать мне услугу?

– Услугу? – Лариса почувствовала, что брови ее снова поползли вверх.

Люда, не сводя с нее взгляда, прошла в комнату и села на диван.

– В профессиональном смысле, – заторопился Ярослав. – Вы же переводите с английского?

– Бывает, – согласилась она.

– Вот, а у меня есть статья в английском журнале, очень интересная, а я только фотографии разглядываю, а смысл статьи тоже хочется понять, а я английского совсем не знаю… – Он резко замолчал, потом гораздо спокойнее продолжил: – Вас не затруднит сделать перевод?

– Никаких проблем. – Не то чтобы она была разочарована, но мысль, что молодого, симпатичного и, по Люськиным словам, порядочного мужчину она может заинтересовать только как специалист по английскому языку, оказалась неожиданно неприятной. – Статья большая?

– Страницы четыре-пять, но там много фотографий. Может, я сегодня вечером подъеду с журналом?

– Завтра, – неожиданно для себя заявила она. – Сегодня вечером я занята. Завтра, часов в одиннадцать. Утра, естественно.

Продиктовав адрес и распрощавшись, Лариса положила трубку. Настроение почему-то испортилось.

– Чем это ты сегодня так занята? – Люська забралась на диван с ногами и с любопытством смотрела на нее. – И что этому мужику от тебя надо?

– Почему ты решила, что это именно мужик? Людмила только пожала плечами:

– По твоему лицу было ясно. Так кто это и что ему надо?

Лариса сделала глубокий вдох и сказала ровным голосом:

– Это звонил Ярослав. Не подпрыгивай, ему всего-навсего нужно перевести какую-то статью. Завтра он ее привезет, я сделаю перевод, и на этом задуманный тобой роман века закончится.

– Да ты что! – Людмила все-таки подпрыгнула. – Ты что, всерьез считаешь, что ему нужна какая-то статья? Да если и нужна, нашел бы себе переводчика, без проблем. Обходился же он как-то до сих пор.

– Но он просил…

– Ларка! В твоем возрасте можно было бы немного и соображать! Естественно, просил, не может ведь он просто позвонить и назначить тебе свидание, нужен предлог для встречи.

– А почему это он не может просто назначить мне свидание? – немного обиделась Лариса.

– Потому что! Кто с вечеринки смылся, он или ты? А Славка, кстати, спрашивал, куда ты подевалась. Ха, если бы он тебе сейчас свидание назначил, ты бы согласилась? Фигу, придумала бы что-нибудь и отказалась, так?

– Вообще-то так, – согласилась она, потом поморщилась и призналась честно: – Знаешь, я бы этим переводом и сегодня могла заняться, без проблем. Даже не знаю, почему велела ему завтра прийти.

– А я о чем! Нет, Слава – молодец, правильно действует. Осторожно и эффективно. Давно пора тебя в чувство привести. А ты только попробуй прогнать его – со света сживу!

Ярослав положил трубку и вытер вспотевший лоб. Разговор оказался неожиданно трудным. Главное, непонятно почему. Лариса была вежлива, согласилась сразу, не капризничала и не кокетничала. Сказала, что сегодня не может, только завтра, но это нормально. Хотя чем, черт возьми, таким уж важным она собирается заниматься вечером?

Он посмотрел на адрес. Так, когда она сказала подъехать, в одиннадцать? Тьфу, а Драновой он обещал привезти эскизы в двенадцать! Что же теперь делать? Позвонить, перенести встречу? Вот только какую, с Ларисой или с клиенткой? С Ларисой нельзя, не то передумает еще заниматься его статьей, а с Драновой? С клиентами тоже надо обращаться бережно. Хотя… а в чем собственно проблема? Так даже лучше. Глупо сидеть и дышать ей в затылок, пока она будет заниматься переводом. Он заскочит в одиннадцать, оставит журнал и поедет по делам. Потом вернется и тогда уже… ну, тогда уже можно будет побеседовать, например, выпить кофе… в общем, там видно будет. Да, именно так и надо действовать.

Отец вышел из своей комнаты, посмотрел на него:

– Что-то ты неважно выглядишь, не заболел?

– С чего ты взял? Все нормально.

– Смотри, весна – самое коварное время. А ты вчера опять без шапки бегал.

– Пап, я же только до машины по улице иду, пяти минут не будет.

– По такой погоде, чтобы простудиться, и пяти минут достаточно, – сварливо сказал отец.

Ярослав сунул в карман листок с адресом Ларисы, скрестил на груди руки, нахмурился и устремил на Германа Александровича театрально-проницательный взгляд:

– Узнаю «выраженье на лице». Признавайся, ты заскучал? Поработать хочешь?

– Прямо уж хочу… А что, тебе нужно что-то сделать?

– Папа, что моя бухгалтерия в полном порядке, ты лучше меня знаешь, но если хочешь поработать, мне только сказать ребятам, тебя завалят предложениями.

– Не надо меня заваливать. – Теперь брюзжание получилось гораздо менее убедительным.

– Ладно, я проведу предварительную сортировку Хочешь годовой отчет сделать или займешься независимым аудитом?

– Мальчик мой, посмотри на календарь, март кончается! Тем, кто до сих пор не свел годовой отчет, даже я не смогу помочь!

– Значит, аудит. Папа, завтра в это же время у тебя будет клиент!

– Хорошо. Только Георгия не надо, не хочу. С ним все время пить приходится, а у меня печень.

– Как скажешь, начальник. Ладно, пойду посижу еще немного. Хочу к завтрашнему дню общую идею закончить.

Он вернулся в свою комнату, сел за стол, склонился над начатым эскизом. Отец немного покрутился в гостиной и пришел следом, остановился у него за спиной.

– Опять до рассвета работать будешь? Вот загубишь здоровье…

– Папа!

– Да молчу я, молчу. Просто действительно скучно. Что у тебя тут за журнальчик? – Герман Александрович взял журнал, разглядывая цветной разворот.

– Здесь статья есть, как раз по теме, – не поднимая головы, рассеянно сказал Ярослав.

– Так она же на английском! – обрадовался отец. – Давай я переведу!

– Как это? Ты уже сто лет как забыл свой английский! – Ну уж и сто. И потом, основы языка все равно не забываются. Потихонечку, со словарем, переведу. Тебе ведь не срочно?

– Срочно! Отдай. – Ярослав отобрал журнал. – Я уже договорился, завтра заеду к… одному человеку, и она мне переведет.

– Она… Пу что ж, попросить сделать перевод статьи – вполне приличный предлог. Она хорошенькая?

– Тьфу! Папа, ничего особенного. Я с ней едва знаком, и мне нужен только перевод статьи. Ты что, мне не веришь?

– Ну почему же. А как ее зовут?

– Лариса. Хотя это не имеет никакого значения.

– Я понимаю, совершенно никакого значения. Это та самая, с которой ты познакомился у Володи?

– Да. Папа, мне надо работать.

– Разве я мешаю? Она будет делать перевод прямо при тебе?

– Нет, я оставлю журнал и уеду на встречу с Драповой. Если, конечно, ты дашь мне возможность закончить для нее эскизы. – Ярослав бросил карандаш и откинулся на спинку стула, сердито глядя на отца. – А потом заеду заберу перевод.

– И все? Возьмешь перевод – и домой?

– О чем ты говоришь, конечно, нет. Отведу ее куда-нибудь пообедать. Надо будет отблагодарить женщину за работу, не деньги же ей совать.

– Угу. Ладно, снимаю свое предложение. Пусть статью переведет Лариса.

– Слава Богу, пришли к консенсусу. Теперь я могу продолжать заниматься делом?

– Да работай, пожалуйста, кто тебя трогает? Кстати, я тебе говорил, что имя «Лариса» мне нравится? Красивое.

– А по-моему, ничего особенного. Папа, ты это нарочно?

– Честно? Просто мне заняться нечем. Читать надоело, по телевизору ничего нет, спать не хочу.

– Попробуй разгадать кроссворд в «Известиях».

– В «Известиях» кроссворды слишком сложные.

– Значит, на дольше хватит. Тебе только до завтра продержаться. А завтра я тебя обеспечу работой.

Ровно в одиннадцать Ярослав звонил в дверь Ларисы. Она открыла сразу. Причесана, одета не по-домашнему, значит, ждала. Глупо, но ему стало приятно. Поздоровавшись он протянул журнал:

– Вот. На тридцать второй странице.

– Заходите. – Лариса взяла журнал. – Может пока я посмотрю, выпьете чаю?

– Нет, благодарю вас, у меня сейчас встреча с клиентом. Можно я попозже заеду?

– А… Впрочем, да, конечно. – Она быстро просмотрела статью, глянула на часы. – Здесь несложный текст, за пару часов я все сделаю. Только постарайтесь приехать не позже трех. Вам это удобно?

– Разумеется!

Ярослав сбежал по лестнице, запрыгнул в машину. Настроение было… удовлетворительное. Включил зажигание, с удовольствием представил себе тонкий профиль Ларисы, склонившей голову над журнальной страницей. До трех часов времени навалом, можно успеть даже съездить с Драновой посмотреть ее коттеджик. Кстати, надо глянуть, как ее зовут. Держа руль одной рукой, вытащил записную книжку, нашел нужную страничку.

– Черт! – жизнерадостно сказал он. – Однако, тенденция.

Рядом с фамилией Драповой его четким почерком были записаны имя и отчество – Лариса Васильевна.

Через четыре часа от прекрасного настроения не осталось и следа. Он опаздывал самым неприличным образом. Въедливая Лариса Васильевна осталась очень довольна предложенным вариантом отделки коттеджа, но желала обсудить с ним на месте будущее положение буквально каждой салфетки. Ярослав с огромным трудом вырвался от нее в половине третьего и, выбрав для возвращения в город самую короткую дорогу, попал в совершенно кошмарную пробку. Проехав за пятнадцать минут двести метров, он попытался позвонить Ларисе по сотовому, моего телефон выбрал именно этот день, чтобы раскапризничаться – то ли батарейки сели, то ли просто сломался.

Когда он наконец протиснулся мимо замершей на повороте мусоровозки, водитель которой ожесточенно спорил о чем-то с гаишником, часы показывали уже пять минут четвертого, а до дома Ларисы оставалось еще километров пять.

Проезжая мимо маленького базарчика, Ярослав увидел цветочный ряд и затормозил. «Все равно уже опоздал, хоть букетик принести в порядке извинения. Интересно, какие цветы она любит, не догадался у Людмилы спросить. А, ладно, розы всем женщинам нравятся». Выбрал три полураспустившихся пунцовых бутона и поехал дальше.

По лестнице Ярослав взбежал с такой скоростью, что пришлось задержаться на минуту перед дверью, чтобы отдышаться. Наконец его палец уверенно нажал на кнопку звонка.

Тишина. Он выругался про себя. Главное, никто не виноват, сказано же было дураку, до трех. Что, если она куда-нибудь ушла? Но тут дверь открылась. Ярослав обрадованно шагнул вперед, протягивая ей цветы:

– Простите великодушно, Лариса, опоздал! Но я все объясню, мне просто жутко не повезло… – Он осекся.

Лариса была не одна. В комнате за круглым столом сидели три девочки, судя по виду, десятый – одиннадцатый класс. Ну конечно, Володька же говорил, что она подрабатывает репетиторством! Три пары любопытных блестящих глаз уставились на него, явно ожидая продолжения. Черт бы побрал тех, кто придумал для квартир такую дурацкую планировку – из комнаты вся прихожая на виду!

Лариса немного неловко взяла розы, сказала смущенно:

– Спасибо. Вам вовсе не нужно было… А перевод готов, сейчас я принесу.

– Вы, значит, сейчас заняты? – не слишком умно спросил он.

– Да, у меня урок.

– А я хотел пригласить вас… Может быть, попозже съездим куда-нибудь, поужинаем? – Ярослав старался говорить тише, хотя прекрасно понимал, что девчонки за столом слышат каждое слово.

– Я не знаю, у меня еще три группы. – Она оглянулась через плечо. Девчонки слушали, даже не пытаясь скрыть своего интереса. Смутившись и думая только о том, как побыстрее выставить гостя, Лариса торопливо спросила: – Вы сможете после семи мне позвонить?

– Лучше я заеду.

– Хорошо. Ах да, ваша статья. – Быстро подошла к окну, взяла с подоконника журнал с вложенными в него листками бумаги, вернулась в коридор и протянула ему.

– Спасибо. Значит, до вечера?

– Да, конечно.

Он посмотрел на затаивших дыхание девчонок и, почти ополовинив свой запас английских слов, сказал, тщательно выговаривая:

– Сорри.

Они радостно захихикали. Ярослав перевел взгляд на Ларису и так же старательно произнес:

– Экскьюз ми.

Она улыбнулась и выпалила короткую английскую фразу, вроде бы там мелькнуло знакомое «плиз», но полной уверенности не было. От души надеясь, что при ученицах Лариса не стала посылать его к черту, он слегка поклонился и постарался закрыть за собой дверь со всем возможным в данной ситуации достоинством.

Первые пять минут он сидел в машине ни о чем не думая, просто тупо смотрел на журнал. Потом начал считать. Одно занятие, очевидно, идет сорок пять минут, значит, четыре группы без перерыва – это три часа. Поскольку без перерыва, хоть по пять – десять минут, невозможно, получается, что раньше половины седьмого она не освободится. А потом, надо же дать женщине время хоть немножко отдохнуть, привести себя в порядок, накраситься… Странно, опять он не заметил, был у нее на лице макияж или нет!

Ладно, чем будет это время заниматься Лариса, попятно, а что делать ему? Не сидеть же здесь, в машине, еще четыре часа? Или сколько там осталось? Из подъезда выпорхнули девчушки, те самые, что сидели у Ларисы, значит, этот урок уже закончился. Может, подняться пока к ней? Хотя зачем?

Одна из девчонок, проходя мимо, посмотрела на его «ауди», потом перевела взгляд на него и замерла на секунду. Узнала. Догнала подружек, сказала им что-то, махнув в его сторону рукой. Те тоже оглянулись. Вот паршивки. Да уж, оставаться здесь – только на посмешище себя выставлять. Лучше съездить пока домой. Но там надо будет разговаривать с отцом. Хотя с утра должен был прийти главбух из одной небольшой фирмы со своими заморочками, так что он, наверное, сейчас вовсю разгребает цифры. Все равно домой не хочется. А кому, собственно, он здесь мешает? В машине удобно, можно пока почитать журнал, в смысле, перевод статьи…

Ровно в семь Ярослав выбрался из машины, потянулся и решительно зашагал к подъезду. Уже на лестнице с удивлением покачал головой: надо же, какая глупость! Он все-таки проторчал у нее во дворе больше трех часов!

Лариса открыла дверь сразу, словно ждала в коридоре. – А вот и я! – Он широко улыбнулся. – Вы готовы?

– Наверное, да. – Она развела руками.

Ярослав окинул ее внимательным взглядом. Бирюзового цвета свитер, черные брюки, затейливый кулончик на тонкой цепочке – элегантная простота и изящество. Да, у этой женщины есть стиль.

– Прекрасно. – Голос прозвучал немного хрипло, так что пришлось откашляться. – Я предлагаю навестить одно заведение, миленький такой ресторанчик. Они сравнительно недавно открылись, так что еще стараются угодить клиентам…

Он отобрал у нее куртку и помог одеться. Лариса поблагодарила его улыбкой, завязала на шее голубенький шарфик, надела короткие сапожки и, глянув в зеркало, деловито кивнула:

– Пойдем.

Ресторан назывался не слишком оригинально – «Аэлита». Ярослав выбрал его прежде всего потому, что в небольшом зале никогда не было большого скопления народа, а музыка хотя и звучала вечером практически непрерывно, не оглушала, а создавала приятный фон. Ну и потом, здесь действительно хорошо кормили.

Уже за столиком, просмотрев галантно поданное ей меню Лариса вдруг подняла брови и сказала удивленно:

– А знаете, я, оказывается, так проголодалась!

– Это меня радует, – искренне ответил Ярослав. – Кухня здесь довольно простая, именно для людей, которые проголодались. Вкусно и сытно, но насчет чего-нибудь изысканного, вроде устриц или лягушачьих лапок… увы!

– Не думаю, что я буду особенно страдать по лягушачьим лапкам. Котлета по-киевски и картофель фри меня вполне устроят.

– И все?

– Знаете, Ярослав, – она решительно вернула ему меню, – выберите-ка все, что нужно, сами. Я вам доверяю. Не так часто мне приходится бывать в ресторанах.

– Да и я, честно говоря, не завсегдатай. Здесь просто приходилось по работе бывать, с клиентами. – Почувствовав, что его слова звучат словно попытка оправдаться, он уткнулся в меню. – А вино вы какое предпочитаете?

– «Токай», – коротко и твердо, без долгих раздумий и жеманства.

Чудная женщина.

Увы, «чудная женщина» тут же всполошилась:

– Но как же, вы ведь за рулем?

– Подумаешь, пара глоточков вина…

– Нет. Закажите колу.

– Лариса, поверьте мне…

– Разумеется, я вам верю, но больше всего на свете я боюсь двух вещей: бродячих собак и пьяных за рулем. И те и другие могут оказаться опасными для окружающих. Кока-кола, или я немедленно ухожу.

– Кока-кола, – сдался Ярослав и, подозвав официанта, сделал заказ.

Обслуживание оказалось на уровне, закусочки и салатики начали подтаскивать сразу же. Лариса с некоторым сомнением посмотрела на россыпь вилок и вилочек слева от своей тарелки и честно предупредила:

– Я знаю, что для салата положена особая вилка, и подозреваю, что она здесь имеется, но если вы думаете, что я сумею с трех раз угадать, какая именно…

– Лариса! Они накрывают на стол, раскладывая все приборы исключительно отдавая дань традиции. Не думаю, что во всем городе найдется хотя бы десяток человек, которые смогли бы со всем этим управиться. Посмотрите вокруг, вилка в левой руке, ножик в правой и то слава Богу!

– Ну, вилка в левой, нож в правой, с этим я еще справлюсь.

– Не сомневаюсь. – Он осторожно отвинтил крышку с бутылки, разлил колу. Приподнял фужер за тонкую ножку: – За знакомство?

– Но… Впрочем, пусть будет за знакомство.

– Вы всегда понимаете людей с полуслова? восхищенно спросил Ярослав.

– Не знаю, вряд ли. Просто по большому счету вы правы, знакомимся мы только сейчас.

Когда почти через три часа они выходили из ресторана, оба искренне считали, что знакомы гораздо лучше, чем в начале вечера.

Во-первых, за кофе они перешли на ты, и Лариса уже один раз несмело назвала его Славой. Правда, сделала она это очень тихо и явно надеялась, что он не расслышал. Ярославу же большого труда стоило сдерживаться и называть ее Ларочкой только один раз из пяти.