Текст книги "Нф 100. Золотой Стриж (СИ)"

Автор книги: Елена Крымова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Глава 3

– Мимирчик, а там точно больше ничего не осталось? – уточнила на всякий случай Мила.

– Кроме скучного горшка – ничего, – подтвердил метаморф.

– А какой он, этот "скучный горшок"? – девочку всё ещё мучило любопытство и желание узнать, как выглядят Сулимские вазы.

Метаморф покладисто трансформировал своё тело в точную копию находящегося в ящике предмета. Действительно, назвать это вазой можно только с очень большой натяжкой. Примитивный, шероховатый горшок бурого цвета никак не ассоциировался со словами "необыкновенной красоты ваза".

– Мимирчик, ты ничего не путаешь? – разочарованно протянула Мила и презрительно сморщила носик, разглядывая "величайшее произведение искусства" таинственной цивилизации Сулим, подозрительно напоминающее ночной горшок.

– Я всегда придерживаюсь имеющихся фактов, – хотел сначала обидеться Мимир, но сожаление девочки было столь велико, что он передумал придираться к словам.

– Твоё Величество, я, конечно, не специалист по Сулимской цивилизации, но кое-что в антиквариате, – тут Сайнар слегка замялся, стараясь подобрать самую безобидную фразу, объясняющую его отношения с любителями древнего искусства. В основном его услугами пользовались желающие пополнить свои коллекции любыми средствами, в том числе и не самыми законными. – Так вот, кое-что в антиквариате, гм... имеющем спрос, я понимаю. И могу с уверенностью сказать, что данная гм.. вещица никогда спросом пользоваться не будет.

Здесь мнение всех членов экипажа совпало. Возможно, в обширной вселенной и найдется с десяток-другой существ, способных оценить подобную незамысловатую "прелесть". Но чтобы устраивать целый аукцион на полный комплект из четырёхсот сорока четырёх подобных штук, отличающихся между собой только размером, такое – вряд ли возможно.

– Что ж, отдохнули, поудивлялись, и осталось чуть-чуть – проверить только четыреста сорок три ящика, – напомнил Рей.

– Клянусь правой пяткой Йорзигуна, больше всего в твоей фразе меня радует оптимистическое "только", – хмыкнул Сайнар, разглядывая груду ящиков, разделённых на две неравные части.

– Давайте вначале проверим вот эти, где наркотиков, по идее, нет, – предложила Мила, ещё не потерявшая надежду полюбоваться таинственными вазами погибшей Сулимской цивилизации. – И будем точно уверены – никакой гадости там не лежит, – с вызовом добавила она, глядя на ехидно скалящегося Сайнара.

Отклеить часть бледно-зелёной этикетки и просверлить отверстие – дело пары минут. И вот уже Мимир старательно пропихивает своё тело внутрь ящика. Упаковку выбрали самую маленькую, так что часть метаморфа в неё даже не поместилась.

– И как? Есть что-нибудь? – не в силах больше ждать Мила приложила ухо к ящику, стараясь по шебуршанию в нём понять, что происходит.

– Знаете, мне эти штуки нравятся гораздо больше, – наконец произнёс выбравшийся метаморф и быстро принялся перестраивать своё тело. – Только я никак с цветом не могу определиться.

Теперь вместо унылого горшка появилось нечто воздушное, словно сделанное из множества переплетающихся между собой трубочек. Хотя предназначение этого предмета оставалось загадочным, но слово "ваза" само просилось на язык.

– Ух ты! – выдохнула Мила, выражая общий восторг от удивительного произведения искусства давно ушедшей цивилизации. Плавные изгибы Сулимской вазы просто ласкали взор изяществом форм. – А сейчас я вообще ничего не понимаю в этом странном, запутанном деле, – сделала признание девочка.

– Всё очень просто. Кто-то, весьма предприимчивый, решил заработать на нас ни один, ни два, а целых три раза, – с каким-то непередаваемым умилением произнёс хитрец и принялся загибать пальцы, для пущей наглядности. – Получить причитающееся за то, что подсунул груз с наркотиками, раз.

– Если он только попадётся мне на глаза, то получит всё сумму разом вместе с причитающимися процентами, – голос Тирс был сух и деловит, но отчего-то у всех стоявших рядом пробежали мурашки по спине. Правда, сочувствующих Саракасу, уговорившему Рея взять попутный груз, не нашлось.

– Два, – Сайнар загнул второй палец. – Упереть семь ваз из коллекции, явно понимая, что пропажу спишут на капитана, надёжно сидящего к тому времени в тюрьме. Страховку покроют из суммы, вырученной от продажи корабля, и искать исчезнувшие вазы не станут.

– Это мы ещё посмотрим, – голос Рея не вызывал того озноба, как речь рассерженной дарлокианки, но и он не предвещал ничего хорошего господину Саракасу. – Если я один раз оплошал, это не означает, что навсегда останусь олухом. Я и так собирался передавать груз с максимальным количеством свидетелей, буквально исполняя все тонкости и правила, предписанные таким случаем, а сейчас ещё и стереосъёмку потребую. Моё право.

– И остаётся у нас три, – продолжил Сайнар, неподдельно восхищённый такой отъявленной пронырливостью, – наш хитрец получил вполне легальные комиссионные за отправку партии Сулимских ваз попутным транспортом. – Ах, как хотелось бы поговорить, – он сделал лёгкую паузу, – скажем так, "по душам поговорить", с представителями компании "Сулимские древности". Однако, думается мне, данная компания окончила своё существование, едва лишь "Золотой Стриж" вышел на орбиту Хатры. Клянусь Йорзигуном, даже ему вряд ли бы пришла голову подобная комбинация. В ней нет ни красоты, ни изящества – одно желание хапнуть побольше, а это никогда до добра не доводило.

– Скорее всего, получатель нашего груза вполне пристойная, добропорядочная и с отличной репутацией фирма. Которая к подобным интригам вряд ли имеет какое-либо отношение, – закончил его мысль Рей.

– Знаете, я большей частью не понял смысл ваших рассуждений и логических выкладок, но мне понравилось, – восторженно признался Мимир. – Это так же здорово, как в фильме про Билли – героя галактики, и даже ещё лучше.

Бурное веселье, последовавшее за его словами, несколько обескуражило простака, но своего мнения о восхитительно сложившейся ситуации он так и не изменил.

– Мимир, а кроме изображённой тобой вазы в ящике больше ничего нет? – отсмеявшись, поинтересовался Рей.

– Ты имеешь в виду вкусных листочков? – уточнил по привычке метаморф, упрямо продолжавший именовать так наркотик "адская вилка". – Ничего, – помотал он отрицательно головой. Действительно, не то что спрятать, даже просто положить чего-либо в предмет, состоящий из переплетения тонких трубочек и не имеющий определённой формы, весьма затруднительно.

– Это значительно упрощает нашу задачу, осталось только шесть ящиков, – обрадовался Рей и принялся аккуратно высверливать маленькое отверстие в стенке упаковки, хранящей ядовитое нутро.

Вечером по корабельным часам, хотя во время нахождения корабля в гиперпространстве, разумеется, никаких ночи, дня, а тем более вечера существовать не может, просто привычные названия так и остались в языке, в каюту Сайнара постучал Рей.

– Я хотел бы с тобой поговорить.

– Надеюсь о том, что ты решил уговорить Тирс отстать от меня со своими тренировками, – с надеждой в голосе предположил Сайнар, – неприспособлен я для подобной науки.

– Э нет, друг мой, этот вопрос решай с Тирс сам, – Рей поднял вверх руки, признавая своё поражение перед упрямой дарлокианкой. – Могу только дать совет. Чем больше будешь упрямиться, тем большую нагрузку получишь.

– А хорошие новости сегодня будут? – застонал хитрец.

– Сколько камней у тебя осталось? – вопросом на вопрос ответил Рей.

– Один, – Сайнар вытряхнул из заметно полегчавшего мешочка последний, самый крупный камень, размером почти с две фаланги пальца взрослого человека. – Твоё Величество, во-первых, они не мои, а Феруза. Хотя, насколько мне известно, у моего друга нет никаких оставшихся в живых родственников. А во-вторых, ты действительно сильно рисковал, подбирая меня с Хатры. И мне очень хочется верить, что братство Красноглазого бога смирится со своим поражением и оставит нас в покое. Так что не бери в голову эти проблемы, клянусь сияющей лысиной Йорзигуна, я просто вернул тебе свой долг.

– Долг ты вернул, когда отправился за нами в пещеру шурхи. Без тебя мы бы там и остались, – покачал головой Рей. – И это не тот долг, за который платят деньгами, – остановил он поднятой вверх ладонью возражения, готовые уже сорваться с губ хитреца. – У меня нет денег, чтобы выкупить использованные камни, а если бы и были, то я всё равно не стал бы их тебе предлагать. Я хочу предложить нечто иное – треть "Золотого Стрижа".

– Рей, ты сошёл с ума? – Сайнар даже подскочил на месте от неожиданности. – Это же уникальный корабль! И поверь, мне не нужна такая жертва.

– Это не жертва, это тонкий расчёт, – улыбнулся Рей, да такой улыбкой, словно это не он, а ему только что предложили стать совладельцем самого невероятного корабля на свете. – Ты и твои таланты нужны нам.

– Так я вроде бы и так стал членом экипажа, – всё ещё сомневаясь в происходящем, слабо протестовал Сайнар.

– Это совсем не то. Понимаешь, я прекрасно осознаю свои возможности и сильные стороны – неплохо знаю законы, умею вести переговоры, и, смею думать, хороший пилот, – Рей принялся загибать пальцы, точно также как это совсем недавно делал Сайнар в грузовом трюме. – Но довольно закрытое существование во дворце не подготовило меня к жизни вне его стен. И честно признаться, нет у меня способностей заниматься именно торговлей, для этого нужен такой человек, как ты. А самое лучшее для этого – сделать тебя совладельцем корабля. Держи, – юноша протянул подготовленные документы Сайнару.

– А если я решу просто продать принадлежащую мне часть корабля?

– Друг мой, я среди своих положительных качеств не упомянул способность разбираться в людях? – Рей склонил голову на бок и хитро прищурил один глаз. Изумлённый Сайнар отрицательно покачал головой. – Так вот, значит, это четыре, – загнул он четвертый палец. – "Золотой Стриж" отныне твой дом, а ты не из тех людей, которые легко расстаются со своим домом. Так что, до завтрашней встречи на утренней тренировке, партнёр.

Дверь за капитаном закрылась, а хитрец так и продолжал сидеть, не двигаясь, уставившись на два исписанных листа бумаги, признающих его совладельцем "Золотого Стрижа". Первое непроизвольное желание было их порвать. Он всегда считал себя вольной птицей. Нигде долго не задерживался. Друзей легко можно пересчитать по пальцам одной руки, в основном приятели или заказчики. Иногда, когда душа начинала выть от тоски, ему хотелось иметь где-нибудь в этой бескрайней вселенной уголок, который можно назвать "своим домом". Но тогда он уходил с головой в работу, пускаясь в новые рискованные авантюры. И вот теперь у него есть дом, о котором можно только мечтать. Есть люди, которые не предадут, не бросят в трудный момент, а сделают все, чтобы вытащить его даже из ада. Пальцы осторожно коснулись листов бумаги, и губы непроизвольно растянулись в улыбке.

– До завтра, партнёр, – прозвучал тихий голос, хотя дверь за Реем закрылась давным-давно, просто новое слово "партнёр" так и просилось на язык.

Дни проходили за днями, «Золотой Стриж» летел в серой мгле гиперпространства, вот только цифры, показывающие его скорость, ровно в два раза превышали обычные для такого перелёта показатели. Верилось в это с большим трудом, но проверить, насколько данный факт соответствует действительности, было никак нельзя, оставалось только махнуть рукой и довериться указанным цифрам.

Утренние тренировки под бдительным оком Тирс стали чем-то привычным, даже Сайнар перестал ныть и строить постные рожи. Самый первый раз, когда он попытался наплести про тяжелую наследственную болезнь, не позволяющую ему заниматься физическими упражнениями, Тирс лишь кивнула головой и поставила свой диагноз.

– Знаю такую болезнь. Лень называется. Но также я знаю и очень хорошее лекарство от подобного "тяжёлого" недуга.

Уточнять, какое именно лекарство приготовила суровая дарлокианка, хитрец не стал и молча приступил к занятиям. Мимир также не освобождался от тренировок, впрочем, любознательный метаморф и не протестовал. Уяснив, что ему теперь нельзя менять свою форму в присутствии посторонних, он принялся экспериментировать с новыми телами. Тирс невозмутимо находила возможности для тренировки Мимира абсолютно в любом виде. Один раз это даже была аккоринская кусачка, и ту дарлокианка заставила разевать пошире пасти и отжиматься на стеблях.

Метаморфу не то чтобы надоело изображать Билли – героя галактики, но, обдумав как следует слова Милы, он пришёл к выводу, что действительно хочет остаться самим собой, а не копией пусть и знаменитого, но чуждого ему человека. Рыжая проказница ему усиленно в этом помогала, предлагая самые замысловатые варианты.

Войдя в кают-компанию, Сайнар непроизвольно открыл рот, да так и остался стоять секунд пять. В кресле сидела томная брюнетка с такими формами, что у любого представителя мужского пола от четырнадцати до ста пятидесяти сердце бы замерло и упало, гм... в район штанов. Красавица была скорее раздета, чем одета. Крохотные обтягивающие шортики и легкий топик, состоящий в буквальном смысле из одних лямочек, мало что могли прикрыть на этом роскошном теле. Тонкая, безукоризненных форм рука поправила чёрную прядь длинных волос, девушка подняла ярко-синие глаза на хитреца. Сайнар невольно сглотнул слюну, и тут заливистый смех Милы, украдкой наблюдающей за происходящим, вывел его из оцепенения.

– Мимир, если ты не хочешь неприятностей, то тебе вряд ли стоит появляться на людях в раздетом виде.

– В раздетом, это значит без этих смешных штук, в которые вы прячете свои тела? Мне, кстати, малопонятно зачем? – искренне заинтересовался метаморф. – На планете оно вроде бы ясно, там опасность, но на корабле ведь комфортная температура и нет никаких ядовитых существ.

– Понимаешь, у нас не принято выставлять в повседневной жизни наготу своих интимных частей тела, – попытался объяснить Сайнар, чувствуя, что у него это плохо получается. Как объяснить наивному простаку элементарные правила приличия, тем более, что на каждое из них следует вопрос: "Почему?". Осталось только почесать в затылке.

– Экипаж, приготовиться к выходу из гиперпространства, – раздался голос Рея, и Сайнар с Милой поспешили в рубку к противоперегрузочным креслам. Мимир, чья природа позволяла мало обращать внимание на такие мелочи, как перепады гравитации, бросился за остальными, так как ему нравилось находиться в рубке корабля. По дороге он всё-таки решил изменить форму своего тела на более привычную, потому что сильнейшее изумление Сайнара его слегка озадачило.

– Рей, мы ещё не можем добраться до Зарги, по моим расчётам нам ещё пять стандартных галактических суток лететь! – Мила рыжим вихрем влетела в рубку корабля.

– И на каких ты данных основывалась, моя умненькая девочка? – старик Лавров, довольно потирал сухонькие ладошки. Он с нетерпение поджидал свою ученицу, желая посмотреть, удастся ли ей найти объяснение эффекту астрофизики, носящему его собственное имя.

– Десять дней назад мы с вами вместе считали, – перешла в наступление Мила, сыпя на память формулами и данными с датчиков приборов. – Мы ведь ещё посетовали, что нам как раз четырёх дней не хватает, чтобы успеть вовремя и без штрафов сдать груз. Мы никак четыре дня не могли наскрести, а тут опережение графика на целых пять!

– Правильно, но ты взгляни-ка на датчик скорости, – старый гений просто светился от удовольствия. Первоначально он любовался ошарашенным видом Рея, который сегодня, как обычно, зашёл в рубку проверить данные приборов и обнаружил, что "Золотой Стриж" вот-вот достигнет требуемой точки выхода из гиперпространства. И вот теперь "умненькая девочка", а иначе Лавров не называл Милу, порадовала его своим изумлением. – Это называется эффект Лаврова, чем дольше в гипере находится корабль, тем больше становится его скорость.

– Такого не может быть, – ахнула Мила. – Я понимаю – первоначальная скорость выше, но чтобы она росла во время движения,.. – девочка оборвала фразу, она одним прыжком достигла кресла второго пилота и, присев на самый его краешек, принялась рассчитывать новые графики. Пальцы летали по клавиатуре. Мила то хлопала в ладоши от восторга, то досадливо морщилась, и тогда прозрачный палец Лаврова указывал ей на возможную ошибку.

– Мила, ложись в противоперегрузочное кресло, сейчас выходим из прыжка, – отдал команду Рей, но занятая вычислениями девочка пропустила приказ мимо ушей.

– Мимир, привяжи её, – рявкнул капитан.

– Подождите секундочку, я сейчас! – но метаморф уже зафиксировал тело Милы, не слушая никаких возражений.

– Подумаешь, я и в уме могу считать, – подосадовала девочка и, закрыв глаза, углубилась в подсчёты.

– Девчушка просто умница, – умилился старик Лавров, возвращаясь обратно в разумный кристалл.

– Эта умница вполне могла свернуть свою умную голову при выходе из гиперпрыжка, – сквозь зубы процедил Рей, впиваясь глазами в показания приборов. Рывок – и серая муть гиперпространства сменилась звёздным небом.

– Зарга, ну надо же! Клянусь выпученными глазами Йорзигуна, я до последнего не верил, что мы выберемся живыми из этой передряги! – от избытка чувств Сайнар добавил ещё парочку более крепких выражений, от чего у Тирс покраснели кончики ушей. А Мила, более точно понявшая смысл произнесённых слов, так и вообще залилась краской по самую шею. – Простите, дамы, я не специально, – извинился хитрец, осознав какие именно фразы слетели у него с языка.

– А я ничего так и не понял, – огорчился Мимир, жадно рассматривающий незнакомое звёздное небо, – Сайнар, ты мне объяснишь потом? У меня тут ещё несколько твоих формулировок имеется...

Настал черёд Сайнара смущаться под пристальными взглядами рассерженных Тирс и Милы.

Рей закончил ввод новых данных и, доверив автопилоту вести корабль на Заргу, развернулся в своём кресле. Глазами, почти чёрными от сдерживаемой внутри ярости, он сурово взглянул в сердитое лицо Милы. У него появилось дикое желание встряхнуть девочку, корчившую из себя последнее время "непризнанного гения".

– Второй пилот, чем ты должна заниматься в момент выхода из гиперпрыжка? – спокойно (спасибо школе Старшего Советника за самообладание!), но очень отстранённо и холодно спросил Рей

– Дублировать систему навигации на случай сбоя, – поёжилась Мила под колючим взглядом. Все её претензии на грубое обращение, непонимание её гениальных вычислений как-то сами собой застряли в горле.

– Пилот прежде всего должен думать о безопасности экипажа и корабля, а не о том, какая бредовая идея пришла ему в голову в данную секунду, – потемневшие от гнева глаза капитана почти метали молнии, только лицо осталось безучастным и немного брезгливым, словно перед ним сидела не Мила, а какая-то неведомая гадость.

– Это не бредовая идея. Я хотела понять, откуда взялись лишние дни, – жалко пролепетала оправдывающаяся девочка, прекрасно понимая, насколько неравноценные вещи – жизнь людей и сиюминутное желание разобраться в астрофизических тонкостях загадочного эффекта Лаврова. Только один раз она видела Рея таким взбешенным – когда Иззарский принц понял, что на его планете существуют рабы. Срочно захотелось стать маленькой-маленькой и совершенно незаметной. Мила втянула голову в плечи, словно ожидая удара.

– А ты, к тому же, в момент выхода из гиперпространства стала ещё перегружать консоль навигатора громоздкими вычислениями, – словно не слыша её оправдания, продолжал Рей. – Уверен, что ты легко поступишь в Академию и станешь пилотом. Но я никогда в жизни не желал бы оказаться на том корабле, который ты пилотируешь. Настоящий мастер не тот, который быстро считает, а тот, кто умеет нести ответственность за доверившихся ему пассажиров.

Миле хотелось зарыдать в голос, лишь бы не слышать этого отстранённо-холодного тона. Она попеременно то бледнела, то краснела. Девочка, осознав свою непростительную ошибку, больше всего мечтала, чтобы Рей перестал говорить с ней таким безразличным тоном, как с чужим человеком. Уж лучше бы отлупил как следует.

– В кают-компании имеется хорошая информационная система, которую любой пассажир без помех может использовать. Прошу Вас пройти туда, в рубке разрешено находиться только членам экипажа.

Слово "вас", произнесённое убийственно вежливым тоном, резануло слух Милы как самое изощрённое оскорбление. Девочка хотела возразить, но, натолкнувшись на суровый взгляд капитана корабля, сгорбившись, медленно поплелась из рубки.

– Капитан, ты, конечно, главный, но не слишком ли строго с малявкой? – подал голос Сайнар, едва закрылась дверь в рубку корабля. – Уж больно суровое наказание.

– Не слишком, – покачал головой Рей, – у нашей малышки появились все признаки "звёздной болезни". Такие вещи, как "хочу сейчас же, немедленно, потому что я гений", нужно уничтожать безотлагательно. Если она сможет понять, что ничего нет важнее человеческой жизни, особенно когда ты отвечаешь за других людей, то из неё будет толк. Если нет, то ты первый не доверишь ей прикрывать свою спину.

– И такому человеку, на которого нельзя рассчитывать в трудную минуту, не место в нашем экипаже, – раздался тихий голос Тирс.