Текст книги "Нф 100. Золотой Стриж (СИ)"

Автор книги: Елена Крымова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Глава 9

– Одна, две, три, – юноша отсчитывал секунды вслух. По его приблизительным подсчётам они пролетели метров двадцать пять, примерно ещё столько же осталось. Машина всё сильнее и сильнее кренилась на бок. Похоже, она летела лишь на одном упрямстве автопилота. Пилот глянул вниз и непроизвольно зажмурился. По безмятежной водной глади Блуждающего озера вслед за летящим аэрокаром катилась одна единственная волна, постепенно поднимаясь всё выше и выше.

Рей даже не поверил своим глазам, когда внизу, наконец, мелькнула полоска белёсого берега.

– Капитан, прыгаем или ещё подождём? – спросил Сайнар. Его раненая рука сильно болела, да ещё и Мимир своей тяжестью придавливал человека к пластиковому корпусу, не думая о болезненности своих "объятий". Хитрец оглянулся назад, чтобы встретиться взглядом с Реем, но вместо этого увидел гигантский черный вал, несущийся за ними следом.

Миг – и стена воды обрушилась на берег, подмяв его под себя. Поднявшись ещё выше, она продолжила бег за ускользающей добычей. Деревья на берегу приняли атаку на себя и, разбив волну, заставили её рухнуть вниз и откатиться назад.

– Уф, я думал, что нам конец, – облегчённо выдохнул Сайнар и только сейчас осознал, что непроизвольно задержал дыхание.

– Если останемся здесь, то конец как раз и наступит, – Тирс беспокоилась о висящем капитане. Спускающийся аэрокар почти задевал собой верхушки деревьев, грозя размазать человека о толстые ветви.

– Мимир, отпускай! Прыгаем на деревья! – скомандовал Рей.

– Нельзя сюда, – метаморф ещё крепче прижал людей к корпусу. – Я, может быть, и выживу, а вы – нет! Нужно ещё выждать.

Аэрокар задел днищем одну из ветвей. В мгновение ока прочнейший пластик оказался легко разрезан в месте соприкосновения. Темная жидкость, наполнявшая корпус машины, хлынула в разрез, уменьшая тем самым общий вес. Это отсрочило неминуемую катастрофу, хотя и ненадолго.

Рей, раньше считавший свое положение достаточно безопасным и позволяющим ему наблюдать за происходящим внизу, после слов Мимира рывком подтянулся на руках, стараясь забраться повыше на корпус аэрокара. Ещё больше в правильности своих действий юношу убедил тот факт, что тоненькая веточка с длинными иглами вместо листьев на его глазах легко располосовала корпус.

Мимир приподнялся, насколько мог, старательно высматривая одному ему ведомые приметы.

– Нам, кажется, повезло, – обрадовался он, заметив прогалину среди деревьев. Метаморф начал старательно увеличивать свой объем, превращаясь в нечто пухлое и мягкое.

– Я тебе охотно верю, – отозвался Сайнар и философски заметил, – хотя, на мой взгляд, само слово "везение" в нашем случае всегда вариант между плохим, очень плохим и ужасным.

– Держитесь за меня! – метаморф напрягся и крепко прижал к себе людей. Оттолкнувшись от начавшего заваливаться на бок корпуса растерзанного аэрокара, он прыгнул вниз, стараясь точно попасть в просвет между деревьями, и при этом ни одного из них не коснуться. Набранный в пористое тело воздух смягчил удар о каменистую почву при падении с пятиметровой высоты. Правда, как ни старался Мимир быть предельно осторожным, но всё же слегка задел одну из выступающих веток. Острейшая игла легко прошла сквозь него, впрочем, для метаморфа подобное ранение не являлось чем-то непоправимым или ужасным. Он больше беспокоился не о себе, а о самочувствии своих друзей, оглушённых падением.

– Капитан, Тирс, Сайнар – вы живы?

– По крайне мере, я жив, – раздался глухой голос Сайнара, – но это временно. Если эта парочка тяжеловесов не слезет с моих помятых рёбер и раненого плеча, то, клянусь подбитым глазом Йорзигуна, мне уже недолго осталось.

Хитрецу действительно досталось больше всех, не считая метаморфа. При приземлении он оказался в самом низу, смягчив таким образом падение Тирс и Рея, отчего особого прилива радости и восторга по поводу мягкой посадки не испытывал.

– Извини, друг, – улыбнулся Рей, подавая Сайнару руку, – в следующий раз поменяемся местами.

– Твоё Величество, я к тебе очень хорошо отношусь и ценю твоё предложение, однако в следующий раз предпочёл бы, чтобы подо мной оказался не костлявый принц Иззара, а мягкая Тирс, – мечтательно вздохнул хитрец, бросая взгляд на девушку.

– Не дождёшься, – голос дарлокианки звучал сухо и жёстко, но глаза смеялись. Среди суровых жителей опасной планеты Дар Локи не поощрялось зубоскальство и балагурство. Подобное поведение считалось невозможным для воинов, особенно когда вокруг столько опасностей. В душе девушка признавала, что от сказанной вовремя шутки настроение поднимается, а тяготы пути уже не кажутся непосильными, зато внимание как раз наоборот – обостряется. Однако своё мнение по этому поводу она не собиралась высказывать вслух. – Мимир, ты как себя чувствуешь?

– Для такого путешествия и такого приземления очень даже неплохо, – смутился метаморф, польщённый вниманием к своей персоне. Он и раньше попадал в опасные ситуации, но переживать трудности в компании гораздо приятнее, чем в одиночку. Этот факт для Мимира был неоспорим.

Люди с интересом оглядывались вокруг. Со всех сторон их окружали идеально ровные, гладкие и абсолютно одинаковые стволы деревьев, но не круглые, а шестигранные. Словно каждое из них являлся монокристаллом, выросшим до небывалых размеров. Рей сделал три шага к ближайшему дереву и стал пристально разглядывать мутно-белый ствол размером в один обхват. Сторона шестигранника выглядела столь гладкой, как будто кто-то очень старательно её полировал. Юноше даже захотелось провести по ней пальцем. Помня легкость, с которой ветви расправились с прочным металлопластиком корпуса аэрокара, он не решился на подобную авантюру. Тонкая поблескивающая в лучах солнца прямая линия, соединяющая две грани, устремлялась ввысь. Уж она-то своим хищным блеском точно не вызывала желания её потрогать.

Рей решил проверить свою догадку.

– Мимир, эти деревья из камня?

– Да, капитан, – подтвердил метаморф, – в этом месте, внизу, намного безопаснее, чем наверху, но всё же нам не стоит здесь долго задерживаться, ветки иногда падают. Только не касайтесь стволов! – предупредил он на всякий случай.

Рей согласно кивнул, и команда отправилась в путь, определив по пеленгатору направление на корабль.

Идти по каменному лесу гораздо легче, чем по скользящим под ногами камням. Расстояние между деревьями составляло не меньше трёх шагов, так что держаться на безопасной дистанции особого труда не составляло. Труднее оказалось не попасть под падающую ветку, но Мимир вёл отряд осторожно, внимательно прислушиваясь ко всем подозрительным звукам и шорохам. А три пары ушей, настроенных на восприятие звуковых волн различной длины, позволяли с лёгкостью справляться с этой сложной задачей. Под неторопливый шаг легко думалось.

– Нам идти до корабля километров сорок, – размышлял Рей, – но это если считать по прямой. Для большей достоверности стоит накинуть ещё с десяток. В любом случае, придётся остановиться на ночёвку.

Юноша поднял голову вверх, пытаясь хоть приблизительно определить положение солнца на небе. Высокие стволы и ветви прикрывали собой огненный шар, создавая внизу приятную прохладу и лёгкий сумрак. Ветер, гуляющий по верхушкам каменного леса, мягкими касаниями вызывал к жизни удивительные по красоте звуки, будто невидимый оркестр играл в вышине свою музыку. Рей всё же увидел, что хотел. Солнце действительно оставило позади большую часть небосвода и явно катилось к закату.

– В нашем распоряжении не больше трёх часов светлого времени. Если и днём только успеваешь увернуться от лязгающих челюстей, то что творится ночью? – на этот риторический вопрос очень не хотелось получать ответ.

Мысли идущего впереди Мимира текли в том же направлении. Он гораздо лучше Рея знал, что у команды "Золотого Стрижа" осталось по человеческим меркам от силы часа полтора, а то и меньше. Вскоре начнут просыпаться и выходить на охоту ночные хищники. Да и дневные ещё пытаются успеть урвать кусок-другой – время дорого всем, а сезон Жизни короток. На закате, так же как и перед рассветом – самое опасное время на планете. Даже прекрасно приспособленные метаморфы не рисковали показываться в это время на поверхности. У Мимира имелось на примете одно место. К сожалению, он не появлялся там уже два сезона Жизни, а это очень большой срок. Вполне возможно, что уютной пещерки больше не существует. Имелся и ещё один вариант, но метаморф держал его на самый крайний случай.

– В прошлый раз Блуждающее озеро появлялось где-то здесь, – размышлял Мимир. – Любопытно, почему оно никогда не затапливало каменный лес? Рядом бывало, но лес не трогало, – метаморф одёрнул себя и постарался изгнать из головы лезущие ни к месту и ни ко времени мысли. – Если пещеры больше нет, то как, интересно, отнесётся "уважаемый" Садиррис Турина-Вет Дорил-о-тринадцать к существованию пришельцев, неожиданно нагрянувших к нему в гости? – Мимир про себя хихикнул, представив изумление надменного Старшего. В такой ситуации могло появиться несколько вариантов. – Старший или сделает вид, что никого не видит, и, пожалуй, это будет самое безопасное решение для всех. Или начнёт утверждать, что это мутация древних животных, известных только самому Старшему. Вариант похуже, но тоже ничего особенно страшного. Самое плохое, если упрямый Садиррис Турина-Вет Дорил-о-тринадцать отдаст распоряжение уничтожить пришельцев, "дабы они не ставили под сомнение своим видом давно созданные теории и философские заключения о невозможности существования другой разумной формы жизни".

Зная злобный и вздорный нрав Старшего, следовало опасаться развития событий именно по последнему сценарию. В глубине души он очень надеялся, что его пещера останется в целости и сохранности, в таком случае друзей не придётся вести в место обитания своих сородичей.

Тирс сейчас тоже с упорством истинной дарлокианки боролась с собственными мыслями. Но мысли оказались не менее упрямы, чем сама девушка, и упорно возвращались обратно, требуя внимания.

– Ну хорошо, – наконец решила дать себе поблажку Тирс, чувствуя, что иначе не избавится от настырных воспоминаний. – Рей назвал меня "милая", и что в этом такого? Вот наш пройдоха постоянно пытается заигрывать, так меня это совсем не волнует! Разве что появляется иногда желание выдернуть его болтливый язык, – рассуждала девушка, стараясь быть сама с собой предельно искренней. – На Дар Локи тоже многие пытались заигрывать и называть меня "милашкой" и "красоткой". Впрочем, только до того момента, пока я не хватала назойливых кавалеров с излишне длинными руками за эти самые руки и не укладывала мордой вниз броском через бедро, – улыбнулась краешками губ Тирс. – Удивительно, как быстро я в таких случаях превращалась в "стерву", "гадину" и "дрянь", – улыбка у девушки разом пропала, а в глазах появились лёд и горечь.

Чего-чего, а за свою жизнь она вдоволь наслушалась подобных "эпитетов", причём буквально каждый, кроме отца и дяди Соо-Таша, конечно, пытались указать Тирс её истинное место. А особо настойчивые даже пытались "выбить дурь", так что не проходило и дня, когда девушку не вызывали на поединок. Следом за воспоминанием о Дар Локи, из глубин памяти начало всплывать ещё одно событие, давний кошмар, пережитый пятилетним ребёнком. Но тут Тирс не собиралась уступать докучливым мыслям, упорно сосредоточившись на подсчёте мутно-белых стволов деревьев, мимо которых проходила, попутно заметив, что прекрасные звуки постепенно становились всё назойливее и пронзительнее. Теперь никто не мог бы назвать их мелодией. Хотелось закрыть уши руками и стремглав бежать из этого леса, лишь бы не слышать больше подобной какофонии, от которой мороз пробирал по коже.

К тому же девушка и так знала, что ночью кошмар всё же возьмёт свое, и она опять будет лежать с открытыми глазами, не рискуя их сомкнуть даже на мгновение.

– Но до ночи ещё предстоит дожить. И это окажется весьма проблематично, если я немедленно не вернусь к своим обязанностям, – рассердилась сама на себя Тирс. Мысли, завершив круг, вернулись к тому, с чего и начинали. – А я ведь всё-таки стала телохранителем! И не просто кого-либо, а самого принца Иззара, – девушка горделиво улыбнулась и чуть вздёрнула подбородок. Память услужливо напомнила о событиях, произошедших за два дня до отбытия, а если быть ещё точнее – до бегства с Дар Локи.

Руа-Тау пожаловал в дом отца Тирс через два дня после празднества Посвящения в воины, где девушка познала величайший восторг – стала победительницей во время первого Большого Боя. И сильнейшее разочарование – её победу не зачли на том основании, что Тирс не является мужчиной, а значит, не может носить гордое звание воина планеты Дар Локи. Лицо Старейшины с крупными, словно вырубленными из камня, чертами вполне можно назвать красивым, если бы не лежащая на нём печать жестокости. Девушка ожидала кого-нибудь из Старейших, но не думала, что это будет Руа-Тау, самый суровый и непримиримый из всех.

– Шаа-Таш, ты плохо воспитал свою дочь, – голос Руа-Тау был тихий и глухой, словно доносившийся из бочки, последствие давней боевой раны. Старейшина специально говорил ещё тише, чем позволяли ему повреждённые голосовые связки, чтобы заставлять собеседника старательно прислушиваться к его словам. – Она ведёт себя неподобающе, вызывающе, и тем самым заслуживает наказания, – Руа-Тау говорил так, словно девушка не стояла рядом, обращая на неё не больше внимания, чем на пустое место.

– Я выиграла Большой Бой! – Тирс вытянулась в струнку и задрала вверх подбородок, отчаянно стараясь при этом, чтобы голос не дрожал от обиды.

– А раз ты, отец, не можешь или не хочешь управиться со своей взбалмошной глупой девчонкой, – Старейшина продолжал говорить ровным голосом. Однако теперь его большие чёрные глаза немигающе смотрели на девушку. У Тирс сложилось впечатление, что Руа-Тау смотрит сквозь неё, в буквальном смысле этого слова. – Значит настала пора передать её в руки тому, кто сможет объяснить неразумной, что стоит, а что не стоит делать матери будущих воинов Дар Локи.

– Что ты имеешь в виду? – Шаа-Таш нахмурился, и глубокие морщины избороздили украшенный воинскими татуировками лоб. Он не любил Старейшин, а надменного и жестокого Руа-Тау в особенности. Правда, это не означало, что старый воин недооценивал ту опасность, которую они представляют для него самого и Тирс. К таким людям следует относиться как к ядовитым змеям, по возможности обходить стороной, а при встрече вооружаться надёжной палкой, на всякий случай.

– Твоя дочь физически выросла, но её разум остался детским, и она привыкла, что ты потакаешь её капризам. Следует выдать её замуж, чтобы она занялась тем, чем подобает заниматься женщине, – впервые за всё время разговора Руа-Тау посмотрел прямо в глаза Тирс своим немигающим взглядом. И девушка с ужасом ощутила, что она не может оторвать взгляд от чёрных, почти не имеющих белков, страшных глаз Старейшины. Но ещё больший ужас состоял в том, что Тирс не смогла двигаться, как ни напрягала свои мышцы, она стояла, парализованная взглядом Руа-Тау. Уголок его рта чуть дёрнулся, обозначая довольную ухмылку, показывающую, что Старейшина прекрасно понимал, что именно сейчас происходит с девушкой, и просто упивался её беспомощностью. Не отрывая глаз от Тирс, он продолжал тем же размеренным тихим голосом. – Тем более, что тебе предстоит отправиться исполнить свой долг воина планеты Дар Локи. Кто тогда будет присматривать за твоей глупой девчонкой? Ты ведь не желаешь, чтобы с ней произошла какая-нибудь неприятность?

– Если моя дочь пожелает выйти замуж, значит, она выйдет, а если нет, то никто не в состоянии заставить Тирс это сделать. И, как ты говоришь, "присматривать", – Шаа-Таш скривился так, словно слово имело мерзкий вкус, так вот – "присматривать" за той, кто вышла победительницей на празднике первого Большого Боя не требуется, она сама за кем хочешь присмотрит. А если учесть, что я давно вышел из того возраста, когда воины Дар Локи отправляются зарабатывать деньги для Совета Старейшин, не вижу причин твоего здесь появления. Разве что, – старый воин скривил губы в презрительной улыбке, – разве что наконец-то у Совета проснулась совесть, в чём я лично сомневаюсь, и они прислали тебя поздравить победительницу.

– Что твой отец, что брат, что ты со своей девкой, всё ваше семейство всегда славилось непочтением. Ты, похоже, забыл, что такое обряд Подчинения, так я напомню, – Руа-Тау перевёл взгляд на отца Тирс, но над старым воином не так-то просто было одержать верх.

Застывшая Тирс отчаянно пыталась пошевелиться, пока длился этот странный поединок взглядов между отцом и Старейшиной.

Толстый шмель, привлечённый запахом сладкого ягодного пирога, томившегося в печи, басовито гудя, влетел в дом. Насекомое, названное первопоселенцами "шмелём" по аналогии с похожим существом, обитающим на Земле, не интересовала трагедия, происходящая сейчас в комнате. Его гораздо больше привлекал сладкий запах ягодного сока, оставшийся на руках Тирс.

Он опустился на руку девушки, сейчас безжизненно висящую вдоль тела, и сосредоточенно пополз вниз, на ладонь, оставляя на смуглой коже красную полосу от своих покрытых мелкими шипами лап. Эта боль в какой-то степени помогла Тирс восстановить контроль над телом. К сожалению, одной мелкой царапины для полного выхода из странного паралича, в который её погрузили глаза Старейшины, всё же оказалось недостаточно. Зато её хватило на то, чтобы девушка смогла напрячь мышцы руки, по которой полз шмель. Подобное движение очень не понравилось насекомому, шмель резко вонзил жало в ладонь и, сердито жужжа, поднялся в воздух.

Руку опалило огнём, и на месте укуса немедленно образовалась шишка. Но боль – сущий пустяк по сравнению с тем, что охватившее Тирс оцепенение полностью прошло. Девушка сделала шаг вперёд и с нескрываемым ликованием в голосе громко сказала.

– Я выиграла первый Большой Бой! И теперь, признаёте вы или нет, но я доказала, что могу быть воином и телохранителем!

– Ты, соплячка, никогда не станешь воином и телохранителем! Даже если земля содрогнётся! – повернулся к девушке разъярённый Руа-Тау. – Слышишь! Никогда женщина не опорочит гордое звание воина планеты Дар Локи! – Старейшина, с перекошенным от ярости лицом, сверлил взглядом Тирс. Сейчас его состояние было весьма далеко от того хладнокровия и невозмутимости, которое обязан соблюдать воин в любой ситуации. – А ты через два дня явишься на корабль, – палец Руа-Тау ткнул в грудь отцу Тирс. – Тебя ждёт Иззар, но ты можешь отказаться ответить на призыв своего брата, – очень нехорошая ухмылка промелькнула на лице Старейшины. – Я бы просто мечтал, чтобы ты отказался, и тогда у Совета будет повод ещё раз провести обряд Повиновения и отправить тебя на вакантное место в системе Трёх Солнц.

Девушка вздрогнула всем телом, когда перед её глазами на миг появилась перекошенная злобой, пылающая ненавистью физиономия Руа-Тау. Эхо давних обидных слов донесло наполненный ядом голос.

– Ты, соплячка, никогда не станешь воином и телохранителем! Даже если земля содрогнётся!

– Да, я стала воином самого Иззарского принца, – девушка улыбнулась неожиданно пришедшей ей в голову мысли, – а ведь за всё это стоит благодарить только Руа-Тау. Ведь признай меня Совет Старейшин победителем, вряд ли я попала бы на Иззар. А случись чудо – меня признали бы истинным воином Дар Локи, то вряд ли б мою скромную персону сочли достойной такого почётного места, как охрана Иззарских владык.

И тогда я бы никогда не встретила ни Рея, ни малышку, ни Мимира, да и этого мошенника, умеющего поднять настроение в трудной ситуации, тоже. Но самое главное, это, конечно, Рей, он не такой как все, – мочки ушей Тирс чуть-чуть заалели, когда она подумала о юноше.

– Тирс, ты меня звала? Тоже это почувствовала? – немедленно отозвался Рей, словно девушка произнесла свои мысли вслух.

Тирс кивнула, чтобы скрыть своё смущение, и только сейчас поняла, что её тело непроизвольно напряглось в ожидании предстоящей атаки, а шаг стал совсем бесшумным и крадущимся. Девушка постаралась понять, что именно её вдруг насторожило? Вот оно! Звук, несколько выбивающийся из общего фона. Похоже на цокот копыт маленькой лошади, спешащей сюда. Судя по всему, размер этого животного вряд ли очень большой, но зачастую создания меньшего размера бывают гораздо опаснее иных громил, так что Тирс утроила бдительность.

К вечеру всё усиливающийся ветер продолжал беззаботно играть с верхушками каменных деревьев, заставляя их звучать всё более и более громко. Звук уже не столько оглушал, сколько бил по нервам, буквально заставляя вибрировать каждую жилку. Ветер усилил «веткопад». Одна из тяжёлых ветвей чуть не снесла голову Рею, идущему замыкающим.

Впереди за мутно-белыми стволами проглянуло чистое голубое небо, казавшееся неправдоподобно ярким среди блёклых размытых красок каменного леса. Все ускорили шаг и почти бегом бросились туда, где можно будет наконец-то избавиться от царившей вокруг какофонии. Через три минуты, оставив позади последние каменные деревья, команда "Золотого Стрижа" вышла на высокий обрывистый берег.

– Йорзигун, если это твоя очередная, причём заметь, абсолютно дурацкая шутка, то ты выбрал весьма неподходящее для этого время, – присвистнул Сайнар, глядя, как сброшенный носком сапога камень летит вниз метров десять и зарывается в белёсую рыхлую почву. – Эй, проводник, и куда ж ты нас завёл? Крыльев у нас отродясь не водилось, а после недавнего знакомства с "милым" Блуждающим озером мне вовсе не улыбается брести по его прошлой лёжке. И куда нам теперь?

Мимир выглядел совершенно обескураженным. Он так надеялся, что озеро в прошлый сезон Жизни появилось чуть левее, оставляя незатопленным проход до надёжной укромной пещеры. А ведь, возможно, и пещеры больше не существует, но эту мысль Мимир от себя старательно гнал, пытаясь обнаружить нужные ориентиры.

– Вон туда! – указывая жвалом вперёд, обрадовано воскликнул Мимир. У него просто камень упал с души, когда он заметил две разрушенные скалы. Вообще-то, раньше их насчитывалось три штуки, и скалы были не разрушены, а тянулись вверх остроконечными пиками, но метаморф всё равно узнал это место. – Там пещера и в ней можно укрыться на ночь.

– Прекрасно, – ехидно ухмыльнулся Сайнар, – и как мы туда попадём?

– Сайнар, перестань смущать Мимира, задавая глупые вопросы, – Тирс настороженно вглядывалась в глубину леса, стараясь вновь уловить то движение, которое заметила секундой раньше. Возможно, конечно, она углядела падающую ветку, по крайне мере, для команды "Золотого Стрижа" этот вариант оказался бы наилучшим. К сожалению, интуиция подсказывала девушке – на подобное везение можно не рассчитывать.

– Это почему же глупые?

– Потому что ты и сам всё прекрасно видишь. У нас два пути – или через бывшее озеро, или через каменный лес, и то и другое таит в себе опасность, – девушка перевела взгляд с деревьев на огромную пустую чашу, бывшую не так давно дном Блуждающего озера. – Вопрос не в том, каким путём идти, а в том, что именно предпочесть – известную опасность или неизвестную. Рей, твоё мнение?

– Не знаю, – честно признался юноша. – Пытался определить, но не могу. Опасность действительно и там, и там, но и здесь долго задерживаться нельзя. Если рассуждать логически, то я бы предпочёл лес, по крайне мере, мы знаем, что от него ожидать.

– Интересно, ветки здесь падают постоянно? Таким темпом весь лес должен уже по самую макушку оказаться давно завален этим хворостом, а я ничего такого не заметил, – заинтересовался Сайнар подобным необъяснимым фактом.

– Всё очень просто. Здесь живёт существо, поедающее упавшие ветки и колючки, – пояснил Мимир. – Оно оставляет свои отходы и их впитывают деревья, получается замкнутый цикл.

– Ты хочешь сказать, что существует зверь, которому по вкусу эти колючки? – Сайнар покосился на лежащие в трёх метрах от него острые каменные иглы, так легко, словно с листом бумаги, расправившиеся с прочным корпусом аэрокара.

– Да, – подтвердил метаморф, – только сильно сомневаюсь, что тебе захочется с ним встретиться.

– Клянусь блеском лысины Йорзигуна, – хитрец театрально прижал руку к сердцу и слегка поклонился, – я с удовольствием воздержусь от подобного знакомства.

– Мимир, ты имел в виду зверя, похожего на утыканный иглами шар? – уточнила Тирс, вглядываясь в лесной сумрак.

– Где? – метаморф резко обернулся в сторону, указанную девушкой. Колючий шар диаметром сантиметров тридцать и мутно-белого цвета, как и окружающие его деревья, абсолютно уверенный в своей силе и правоте, неспешно надвигался на незваных гостей.

– А вон там ещё два, – Рей указал вправо, – и ещё штук пять за ними. И все катятся сюда.

– Спасибо, друзья, – с чувством поблагодарил Сайнар. – Я уже и сам заметил эту колючую мелюзгу слева от нас. Их там около десятка, и у всех очень суровое выражение морды, хотя Йорзигун его знает, где там у них морда. И колючки их мне не нравятся, – заметив поблёскивающие в лучах солнца кончики шипов, высказал своё опасение хитрец. – Предлагаю сматываться отсюда, и чем скорее, тем лучше! Я вполне удовлетворил своё любопытство.

– Куда? – раздался невозмутимый голос Тирс, она старательно целилась из бластера в целеустремлённо надвигающихся существ.