Текст книги "Нф 100. Золотой Стриж (СИ)"

Автор книги: Елена Крымова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4

Неожиданно Рей вновь ощутил присутствие чуждого разума. К бездушной отстраненности, которая так поразила юношу возле входа в логово хищника, теперь добавилось недоуменнее и раздражение. Юноша не мог понять, с каким именно существом ему предстоит иметь дело. Мысли не были ясные и чёткие, как, например, у Мимира, они скорее создавались из множества мелких отголосков, сливающихся в болезненное эхо в голове. Ему никак не удавалось определить, что это такое? Разум шурхи, или всё же симбионт улавливает её эмоции? Если разум, то, возможно, есть шанс вернуть Милу без боя, который люди, при всём их вооружении, могут и не выиграть. Их просто физически завалит огромная масса насекомых. И вся реакция Тирс не поможет в такой ситуации.

– Мы не уйдём, пока не вернём сородича! – он вложил в мысленный посыл всю злость и тревогу за пропавшую девочку.

– Одна особь не имеет значения, её удел – гибель и пища для других, – пришёл безразличный ответ.

– Наша особь – значит и пища наша, – настаивал Рей, пытаясь донести своё требование с понятной для неведомого существа позиции.

– Какая разница? – искреннее удивился собеседник и вынес встречное предложение. – Ваши действия наносят урон, можете взять равный эквивалент пищевой ценности из находящихся рядом особей и уйти.

Существо действительно не могло представить важности именно отдельной особи. Количество требуемой для выживания пищи – это понятно, всё остальное – нет.

– Тогда мы заберём вот это, – Рей подошёл к округлому телу растения и хлопнул по нему ладонью. А чтобы его намерение стало ещё понятнее, принялся ожесточённо раскачивать тёмно-коричневый шар, уперевшись ногами в каменистый пол. Сердце бешено билось. Все иззарские короли умели вести переговоры, но вряд ли у кого имелся опыт общения со столь трудным противником. Малейший просчёт в психологии – и Мила окажется навсегда потерянной. А какая, собственно, психология может быть у колонии насекомых и растения? Самое плохое, что датчик вновь оказался экранированным. Рей просто не представлял, в каком месте обширной сети пещерных коридоров может находиться девочка. Одно он чувствовал точно – жизнь малышки на исходе.

Метаморф оказался неприятно поражён, возмущён, да он просто негодовал! Оказывается, всё его представление о характере пришельцев абсолютно не верно! Мимир ринулся за ними в надежде помочь спасти малыша, а на самом деле, тот являлся всего лишь пищей для остальных пришельцев! И ими двигали не прекрасные, удивительные чувства, которые метаморф приписал необычным существам, а лишь желание самолично сожрать собственного сородича! Получается, эти разумные создания ничем не отличаются от хвостокола, предпочитающего своих собратьев любой другой добыче.

Почему-то именно эта мысль настолько удручила и разозлила метаморфа, что он еле удержался, чтобы не ринуться на пришельцев в заведомо проигрышный бой. Мимир даже пренебрег правилами метаморфов, запрещающими глубокое проникновение в мозг другого разумного существа, не получив согласия на подобное действие. Он постарался глубже просканировать мозг человека, но наткнулся на мощную преграду.

Последнее сомнение отпало, когда Рей подошёл к туше шурхи и небрежно постучал по ней рукой, оценивая, насколько плотно она набита питательными клетками. Он менял тело маленького сородича на тело хищника, один кусок пищи на другой! Мимир не хотел больше в этом участвовать. Метаморф отвернулся и побрёл к выходу, медленно перебирая шестью ногами. Непосильный груз обиды, казалось, физически придавливал его к земле.

Рей замер, почти не дыша, молясь только об одном, чтобы предложенный обмен не состоялся. Пауза затягивалась, и в глубине души юноша уже решил, что проиграл и пора готовиться к бою.

– Нет! То, что ты называешь шурхой, не является обычной особью. Подобный обмен невозможен, – теперь в отрешённом тоне говорившего проскальзывала тень эмоций, как будто это существо впервые задумалось над чем-то отличном от обычных размышлений о выживании.

– Тогда быстро сюда нашу особь, или я беру эту! И долго ждать не намерен!

– Нет! – пришедший ответ был по-прежнему холоден, но юноша различил явные нотки паники. – Вашу особь вернут.

– Быстрее! – Рей ощутил как тело шурхи, чуть приподнятое на своих корнях, начало меняться. Корни, продолжавшие уничтожать насекомых, теперь стали вялы. Большая их часть поспешно принялась втягиваться обратно, укладывая хищное растение на каменистый пол пещеры. Толстая шкура заходила волнами, и на ней начали появляться маленькие светло-коричневые почки.

Движение в правом проходе пещеры Рей скорее почувствовал, чем увидел. Датчик не показывал ничего, но юноша метнулся туда, больше полагаясь на свою интуицию, чем на показания прибора. Насекомые вынесли из узкого коридора тело девочки. Тёмно-зелёное растение, похожее на короткий мох, до половины оплело светло-сиреневый комбинезон Милы, покрывая его плотным коконом. Тирс невозмутимо стояла рядом, прикрывая спину Рея, склонившегося над неподвижным телом малышки. Сейчас девушка не могла позволить себе отвлечься даже на мгновение и посмотреть, как там Мила – весь жизненный опыт уроженки Дар Локи предупреждал – опасно выдирать добычу из пасти голодного хищника. Подобное существо не может сдаться так просто.

Рей вытащил гравинож и принялся спешно срезать плотный кокон растений с комбинезона девочки. Он ощущал, что сейчас это самое необходимое. Ни пробуждающаяся за спиной шурха, ни шорох от множества лапок насекомых, собирающихся дать решающий бой и доказать своё право на отнятую добычу, а именно это – содрать плотную оболочку. Как сейчас бы пригодился метаморф с его клешнями!

– Где Мимир?

– Ушёл. Рей, нужно быстрее убираться отсюда. Я не знаю, что задумала эта тварь, могу только сказать – ничего хорошего.

– Тирс, помоги содрать эту дрянь, – это было сказано таким тоном, что девушка не решилась возразить. В таких делах капитан корабля всегда остаётся главным.

Рей понимал, что лучше всего сейчас бы вытащить малышку из комбинезона, но аптечка всё ещё работала, поддерживая еле тлеющую жизнь девочки. Под плотной тёмно-зелёной коркой открылась изъязвлённая поверхность металлоткани защитного костюма. Мелкие жгутики растения, составлявшие основу кокона, уже почти добрались до мягкой лакомой добычи, упрятанной в плотную скорлупу. Что им какая-то металлоткань, когда они легко уничтожали и броню йиа, дать бы только время!

В четыре руки работа пошла быстрее и, несмотря на упорное сопротивление мха, всё закончилось в пользу людей. Подхватив Милу на руки, Рей быстрым шагом двинулся на выход из столь "гостеприимного" места, пока хозяева не опомнились.

Надёжно спрятанное под толщей земли существо, чьё тело и разум являлись в какой-то степени совокупностью всех обитавших в пещере насекомых, усилило мысленный нажим на шурху. Оно побуждало симбионта к ускоренному пробуждению, одновременно отдавая приказания множествам маленьких челюстей вгрызаться в каменистые своды пещеры, готовясь завалить выход, чтобы добыча не сбежала.

Мимир чувствовал себя таким несчастным, что почти не замечал ничего вокруг. Сейчас ему было всё равно, что он находится в самом опасном месте – в логове шурхи. А без поддержки пришельцев у него имеются все шансы здесь и остаться. По крайне мере, йиа так и не выбрался отсюда живым. Беспрестанно снующие вокруг насекомые, первоначально не обращавшие внимания на метаморфа, теперь вновь возобновили атаку с всё возрастающим упорством.

– Наконец-то я удовлетворил своё "непристойное любопытство", как любит утверждать всегда такой правильный Кзарристорон Зур-а-Нагриус Рок-о-три, – размышлял Мимир, медленно бредя к выходу из пещеры. – Конечно, ему есть чем гордиться. Идеальное нечётное количество ядер! И пусть его копиям не хватает всей полноты цвета, зато они точны по объёму, не то что мои "жалкие попытки". Да, я побывал в пещере шурхи и теперь легко могу воспроизвести её форму. Узнал о двух видах разумной жизни. Нет, – жёстко одёрнул себя Мимир. – Об одном виде разумной жизни. Те, кто поедают себе подобных, не могут считаться носителями разума!

Тёмная фигура внезапно появилась на фоне голубого пятна неба, когда метаморф, глубоко погрузившийся в горькие раздумья, оказался буквально в десяти шагах от выхода.

Сайнар стоял возле логова хищника, где бесследно пропали его друзья. Он дал себе обещание выждать час, но так и не смог его сдержать, отправившись к логову монстра немедленно, как только пропала связь с Реем и Тирс. Мелкие камни и песок сыпались с нависающего каменного козырька, прикрывающего вход, как будто кто-то неведомый подтачивал скалу изнутри. Их уже насыпалось столько, что человеку пришлось перешагивать через груду щебня. Если подобный камнепад продолжится с прежней скоростью, то огромный валун, располагающийся над пещерой, обрушится вниз, замуровав вход. Камень, размером с кулак, звонко стукнул по прикладу бластера, висевшего на плече – всё оружие, какое только нашлось в запасах Тирс, Сайнар прихватил с собой. Увы, его там хранилось слишком мало.

– Йорзигун, думаю, нам не помешает и эта штука, – откручивая огромный резак у рабочего робота, по давно укоренившейся привычке комментировал свои действия хитрец.

Теперь длинная неудобная труба плазменного резака, лежащая у него на плече, задевала за стены пещеры, высекая из камня искры. Однако всё неудобство вполне оправдывалось мощной струёй пламени, способной в считанные секунды не только поджарить хищника, но даже расплавить камень.

Метаморф замер в растерянности, глядя на загородившую узкий проход фигуру человека. Построенная им логическая схема вновь рушилась и вставала с ног на голову.

– Не оголодал же пришелец настолько, чтобы придти в пещеру хищника одному? – не поверил увиденному Мимир. – Подвергать себя смертельной опасности, и лишь для того, чтобы присоединиться к поеданию своего сородича? Скорее всего, это галлюцинация шурхи, – пришёл к выводу метаморф, – нужно сосредоточиться и пройти сквозь неё, каким бы реальным это видение не казалось.

Сайнар успел сделать всего лишь пять шагов по узкому каменному проходу, когда из темноты пещеры, размахивая четырьмя парами жвал, на него двинулось чудовище.

Встревоженный отсутствием связи с друзьями, Сайнар совсем забыл о метаморфе, точнее, он не придал значение тому, что необычное желеобразное существо отрастило шесть ног и отправилось следом за Реем и Тирс. Выступивший из темноты йиа казался живым воплощением самых жутких ночных кошмаров. Естественно, первой реакцией Сайнара на столь шокирующую встречу было немедленное желание испробовать резак робота. Но, здраво рассудив, что, возможно, за спиной монстра находится раненый человек, он предпочёл перестраховаться. Включив на полную мощь парализующий станер, Сайнар всаживал в тело монстра один заряд за другим. Уже от первого выстрела существо вздрогнуло и начало терять форму, растекаясь в разные стороны. Ещё пять зарядов, последовавшие следом за первым, полностью парализовали растерянного метаморфа. Насекомые, первоначально бросившиеся врассыпную, теперь чёрной шуршащей волной просто захлестнули неподвижное тело, облепив его со всех сторон, потом легко подняли и понесли вглубь пещеры.

Два мощных луча света прорезали темноту. Сердце громко стукнуло в груди – это могли возвращаться только Рей и Тирс. Но почему только два? Где Мила? Сайнар поспешил вперёд, и в это мгновение скальный козырёк рухнул вниз, наглухо замуровав выход. Теперь в пещере существовало только три источника света – фонари, встроенные в защитные комбинезоны людей.

Смотря сотнями тысяч глаз на великолепно видимую в темноте добычу, пищу, которой больше некуда деться из каменной ловушки, обитавшее глубоко под землей существо почувствовало необъяснимое удовлетворение. Оно осознавало, что дело здесь не в эквиваленте пищевой ценности незнакомой еды, а в поимке именно этих созданий. Повинуясь приказу, огромные массы насекомых начали стекаться в узкий коридор, где оказались заперты люди.

Сайнар стремительным шагом шёл вперед, почти бежал, не обращая внимания на хруст под ногами, издаваемый хитиновыми панцирями местных обитателей. Он брезгливо стряхнул с лицевой пластины неприятных с виду белёсых жуков, пытающихся облепить его со всех сторон, и вновь попробовал связаться с остальными членами экипажа "Золотого Стрижа".

– Рей, Тирс, вы меня слышите? – в ответ тишина и постоянный шорох от тысяч лапок местных обитателей. – Пожалуйста, Йорзигун, ты же бог в конце концов, сделай так, чтобы малявка была жива, – шептал он пересохшими от волнения губами. – Рей не может её оставить здесь, а сам сбежать, – как можно увереннее произнёс он, старательно отвергая мысль о том, что ещё плохо знает молодого капитана и его напарницу.

– Конечно, не могу, – раздался усталый голос юноши. Люди оказались так близко друг от друга, что препятствия, экранировавшие связь, перестали действовать.

– Мила? – Сайнар с трудом вытолкнул слово из перехваченного спазмом горла.

– Несу. Плоха, но жива.

– Йорзигун, я думал, что только Феруз, да упокоится его душа с миром, мог попадать во все мыслимые и немыслимые неприятности, но подобное безрассудство коротышке и не снилось, – выругался он под нос. Увидев безжизненное, бледное как смерть лицо малышки, добавил более крепкие выражения, отчего у невозмутимой Тирс запылали уши. Тревога, холодными пальцами сдавившая сердце, ненадолго отступила. – Теперь дело за малым – выбраться из этой ловушки, – Сайнар ласково погладил тяжёлый ствол резака, уже порядком отдавивший плечо.

Мимира охватил дикий, неистовый ужас. Страх и отчаянье парализовали метаморфа ещё сильнее, чем заряды станера пришельцев. Он безуспешно пытался перестроить своё тело, вернуть ему форму йиа, или хвостокола, или самой шурхи – всё бесполезно – клетки не слушались.

Тонкий визг объятого ужасом существа резанул по симбионту Рея, который обычно и ощущал именно эмоции. Но всё когда-нибудь случается впервые. Оказывается, и для телепатического общения симбионт вполне сгодится. А заодно, принц Иззарский на собственном опыте выяснил, насколько тяжёлым и болезненным для человека являлся подобный способ обмена информацией. Юноша покачнулся как от хлёсткого удара и остановился, закусив до крови губу, спешно стараясь возвести барьеры внутри сознания.

– Не визжи, поможем, – тяжело дыша, попросил он метаморфа.

– Меня сейчас сожрут! – жалобно вскрикнул Мимир, но мощь воздействия убавил. Он отчаянно пытался успокоиться и вновь приобрести контроль над собственным телом, но пока это получалось плохо. Следуя его прежней логике, пришельцам должно быть всё равно, что метаморф обречён на гибель, но в данный момент Мимира не интересовали логические изыскания. Он боялся так, как не боялся никогда в жизни.

В пяти метрах от идущих людей луч фонаря Рея высветил чёрный шевелящийся клубок, плавно катящийся навстречу. Тело самого метаморфа даже не просматривалось под живой грудой насекомых.

– Тирс, Сайнар – настройте станеры на широкий, но минимальный заряд, постарайтесь очистить нашего приятеля, – отдал распоряжение капитан. – Мимир, ты можешь хоть как-то управлять своим телом?

– Нет, – обречённо признался метаморф.

– Я сейчас подойду, а ты уцепишься за меня. И ты сможешь это сделать!

В тоне Рея слышалось столько уверенности и поддержки, что совершенно отчаявшийся Мимир слегка приободрился. Паника отступила, а когда парализованные насекомые замерли и перестали постоянными укусами тревожить метаморфа, он с большим трудом, но всё-таки сумел заставить своё тело двигаться.

– У нас неприятности, – голос Тирс звучал безмятежно, словно они стояли сейчас не в логове хищника, где кишащие насекомые рассматривали попавших к ним людей как свою законную добычу, а на залитой солнцем лужайке возле дворца Иззарских королей.

– Какие, кроме того, что выход из пещеры замурован обвалом, а желающих нами позавтракать тварей становится всё больше? – уточнил Сайнар, старательно стряхивая с себя сыпавшихся на голову жуков.

– Ты ещё не познакомился с шурхой, – заметила девушка, старательно прицеливаясь в подкрадывающийся гибкий стебель. Выстрел заставил мужчину обернуться. Он не увидел обрубок отстреленного стебля, зато свет фонаря упал на чёрную волну, несущуюся по узкому проходу. Сайнар сорвал с плеча резак и выпустил длинный язык пламени в орду догоняющих людей насекомых. Огонь в секунду слизнул нападающих и прижёг начавший регенерировать стебель шурхи.

– Молодец, – Тирс одобрительно кивнула, довольная произведённым эффектом.

– Мимир, быстрее! – торопил Рей метаморфа.

– Я стараюсь, – оправдывался тот, вытягиваясь, словно толстая ленивая змея, и обвиваясь вокруг человека.

Желеобразное тело метаморфа оказалось довольно тяжёлым. Юноша с трудом переставлял ноги, но упрямо двигался вперёд.

– Тирс – ты прикрываешь, возьми мой станер и парализуй все, что ползёт следом. Сайнар – вперёд и расчищай дорогу. Только сильно не увлекайся, ещё завал пробить нужно.

Мимир висел на плечах юноши и пребывал в полной растерянности. Он чувствовал, как пришельцу тяжело под совместным весом малыша и его собственного тела. А если прибавить сюда и огромное количество насекомых, беспрестанно пытающихся атаковать, то поступок Рея становится ещё более непонятным и загадочным, а по меркам обычной метаморфской логики – ещё и глупым. Тут самому спасаться надо, а не вытаскивать незнакомых, даже не близких ему по виду, существ.

Луч света уперся в каменный завал, преграждающий выход из пещеры. Дальнейшее зависело от толщины слоя камней и песка, отделяющего людей и метаморфа от спасения.

– Йорзигун, если ты не желаешь вместе со мной оказаться в желудках этих милых тварей, то тебе следует нам помочь, – Сайнар посчитал нужным напомнить персональному богу о его обязанностях.

Он в задумчивости разглядывал каменную осыпь. Выход из пещеры был не то чтобы слишком узкий, но вдвоём стоять рядом неудобно. Скальное основание пещеры имело наклон внутрь, и если начать пробивать завал резаком, то расплавленный камень потечёт как раз на стоящих людей, больше ему деваться некуда. Да ещё и неизвестно, сколько плазмы есть в запасе. Оставалось только одно – положить резак и вручную убрать часть камней, если, конечно, им позволят это сделать. Сайнар принялся за работу, используя ствол импульсного ружья как рычаг. Сердце обливалось кровью от такого варварского использования дорогого оружия, но выбирать особо не приходилось. Раненое плечо неимоверно болело, но в данный момент, когда спасаешь всю свою шкуру целиком, совершенно не до таких мелочей. Скоро подойдёт остальной экипаж "Золотого Стрижа", и хорошо бы успеть сделать как можно больше.

– Ну, как? – Рей устало привалился спиной к каменной стене.

– Глаза берегите, – последовал ответ, и белая слепящая струя плазмы ударила в камень. Заряда в резаке хватило ровно на минуту беспрерывной работы, и теперь в каменном завале зияла огромная дыра, выбраться через которую особых проблем не составляло.

– Мимир, я, конечно, понимаю, что тебе удобно на мне висеть, но, возможно, ты уже способен передвигаться? – на всякий случай поинтересовался Рей. По телу метаморфа пробежали волны. Он отчаянно пытался восстановить контроль над клетками, однако эти попытки кончились ничем. Страх оказаться на полу пещеры, где продолжали сновать насекомые, чуть не утащившие Мимира на съедение шурхе, был настолько велик, что опять, как и несколько минут назад, парализовал всё тело. Метаморф понимал – пришельцу тяжело, однако заставить себя спуститься просто физически не мог.

Сайнар бросил уже ненужный резак и, взяв на руки девочку, первым шагнул из каменной ловушки. За ним последовали Рей и Тирс. Девушка напоследок сделала ещё несколько выстрелов по стеблям хищника, старательно пытающимся ухватить убегающую добычу.

Глава 5

Мимир, так и въехавший в корабль на плечах Рея, оказался не просто удивлён, он был ошеломлён, поражён и приведён в дикий восторг! Метаморф в упоении копировал всё новые и новые незнакомые раньше формы. Ещё минуту назад в кают-компании резвился бегающий стол, плавно перетёкший в диван. А сейчас вошедший Сайнар в задумчивости не обратил внимания на то, что так полюбившееся ему уютное кресло теперь имеется в двух экземплярах. Он сел на своё привычное место, краем сознания отметив, что кресло стало как-то меньше. Впрочем, человека сейчас занимали совсем другие мысли и проблемы, чтобы интересоваться такими мелочами, как размер мебели.

Мила лежала наверху в медицинской капсуле. Сердце девочки продолжало слабо биться. Теперь всё зависело от возможностей медицинских технологий, силы молодого организма и времени.

Рей и Тирс появились в кают-компании почти одновременно. Уроженка столь опасной планеты, как Дар Локи, не могла упустить из виду такой занимательный факт, как появление нового предмета обстановки. Впрочем, пока данная мебель не представляла угрозу для членов экипажа и, прежде всего, принца Иззара, девушку это не беспокоило. А парализующий станер, не раз проверенный на удивительном существе, был у Тирс под рукой, так, на всякий случай. Она только поинтересовалась, проходя мимо:

– Сайнар, тебе удобно?

– Да, – удивился тот необычной заботе о своей персоне. – Кстати, кто видел, куда делось это странное создание, которое капитан прихватил с собой из пещеры?

– Ты сидишь на нём, – невозмутимо ответил Рей.

– Ну и шутки у тебя, твоё Величество, – нервно улыбнулся Сайнар, оглядывая приютившую его мебель и ощупывая рельефную фактуру обивки. – Что, я не могу распознать монстра и своё привычное ..., – тут он повернул голову вправо, и его взгляд упал на стоящее в дальнем углу точно такое же большое тёмно-синее кресло. Резко подпрыгнул, как будто удобная мебель в одночасье обзавелась тремя рядами зубов, один острее другого. Сайнар недоверчиво смотрел на кресло, расползающееся в большую зеленоватую лужу. В считанные мгновения тело метаморфа изменилось. Оно вытянулось вверх, стало объёмным, и на месте исчезнувшей мебели появился человек. У Сайнара внезапно появилось дикое желание поставить фингал своей точной копии.

– Знакомьтесь – Мимир, – представил Рей метаморфа.

– Полное имя Мимикриусоррин Тир-а-Нагриус Зес-о-два, – Мимир посчитал нужным проинформировать пришельцев о чётном количестве ядер в своих клетках. Тембр голоса метаморфа был чуть металлическим и копировал произношение робота-лингвиста.

– Мимикриусоррин Тир-а-Нагриус Зес-о-два, – спотыкаясь почти на каждом слоге, выговорил Сайнар и почесал в затылке. – М-да. Приятель, ты действительно уверен, что желаешь называться именно так?

– Мимир мне нравится гораздо больше, – честно признался метаморф. Черты лица Сайнара расплылись, теперь в кают-компании стояло два Рея. Мимир очень хотел задать парочку мучающих его вопросов капитану корабля. – Как малыш?

– Надеюсь, поправится, – Рей вздохнул, состояние девочки оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.

– А потом вы съедите малыша? – осторожно поинтересовался метаморф.

– Что?! – лица людей изумлённо вытянулись.

– Я имел в виду – вы употребите его в пищу? – уточнил Мимир, посчитав, что ещё плохо владеет языком пришельцев, отчего и неправильно выразил смысл своего вопроса.

– Твоя раса поедает себе подобных? – рука Тирс легла на рукоять станера. С какой-то невероятной скоростью она оказалась между Реем и странным гостем. Сайнар даже вздрогнул. Вот только девушка стояла здесь, перед ним. Стоило моргнуть и она уже в пяти шагах.

– Разумеется, нет, – возмутился таким оскорбительным предположением Мимир, – мы же не хвостоколы! Просто в пещере Рей сказал, что малыш будет съеден, и даже предлагал поменять его на шурху, – он настойчиво пытался разобраться в происходящем. Ответ на этот вопрос был настолько важен, что метаморф вновь принял свою истинную форму.

– Я обманул шурху. Конечно, назвать разумным это сообщество растений и насекомых трудно, – Рей припомнил ощущение чуждости, которое сумел уловить симбионт. – Если брать каждого жука отдельно, то разум в нём вряд ли отыщется, но все вместе они обладают поразительной силы воздействием, передаваемым через шурху, – стараясь разобраться в произошедшем, пояснил он. – Вот и пришлось мне пойти на хитрость, чтобы дать им понять разницу между отдельными членами их объединения, – Рей наконец-то понял причину сильнейшего эмоционального возбуждения метаморфа.

– Обманул?! – совсем растерялся Мимир.

– Заявил то, чего нет на самом деле. Мы не едим себе подобных, – успокоил Рей недоумевающее существо.

Метаморф опешил. Он никак не мог понять, о чём ему толкует пришелец. У расы, чьё общение основано на телепатии, никак не могло возникнуть само понятие обмана.

– Как это? Сообщил то, чего нет на самом деле? – повторил Мимир фразу, старательно пытаясь найти в словах Рея хоть какой-нибудь смысл. Смысла в них не существовало! То есть у каждого слова по отдельности – был, но вся фраза целиком являлась полным абсурдом.

Рей задумался. Пожалуй, этому наивному простаку объяснить понятие обмана будет посложнее, чем теорему, обосновывающую гиперпрыжки в дальнем космосе и считающуюся эталоном сложности. Принцу очень захотелось прибегнуть к совершенно не королевскому жесту – в растерянности почесать затылок.

– Мимир, твое тело может принимать любую форму, – попробовал подойти с другой стороны проблемы юноша.

– Вообще-то, может, но должен предупредить – мои копии не безупречны. В них всегда не хватает полтора процента объёма до оригинала, – честно сообщил горькую истину метаморф. – А ещё у меня чётное число ядер в клетках, – грустно напомнил Мимир. Пришельцы могут и не разбираться во всех тонкостях искусства копирования, но он всё же обязан предупредить их о собственных недостатках.

– Подобные способности вашей расы позволяют адаптироваться к окружающей опасной среде. По сути, вы своим внешним видом вводите в заблуждение хищника, – продолжал Рей. К великой радости Мимира, пришелец не выказал ни презрения, ни насмешки в ответ на столь неприятное признание.

– Конечно, – подумав, согласился метаморф, – кому хочется стать пищей?

– Наша раса не умеет изменять внешнюю форму, зато мы умеем изменять мысленный облик. В вашем случае хищник видит перед собой не метаморфа, а другого хищника, а в нашем случае мы легко можем говорить о том, чего нет на самом деле.

– Я должен это обдумать, – Мимир принял форму глубокого погружения в сознание. Теперь на месте любимого кресла Сайнара расположилась светло-зелёная упругая сфера.

– Знаешь, твоё Величество, клянусь левой пяткой Йорзигуна, наш экипаж становится всё более удивительным, – высказал своё мнение Сайнар. – Впрочем, я знаю более действенный способ развеять сомнения нашего приятеля, – он подмигнул Тирс, с подозрением относящейся к любым его идеям, и принялся накрывать на стол в кают-компании. – Я, конечно, не великий дипломат, но в данном случае проще один раз показать что именно мы едим, чем десяток раз объяснить, хотя, кажется, это уже не важно.

– Ты действительно полагаешь, что экипаж "Золотого Стрижа" увеличится? – с сильным сомнением в голосе уточнила Тирс и на всякий случай удвоила бдительность. А по суровому взгляду, которым девушка наградила Сайнара, легко определялась невысказанная вслух мысль: "Присутствие такого ушлого и непредсказуемого типа, как подобранный на Зарге мошенник, уже считается достаточной проблемой". Однако надо признать, дарлокианка слегка улучшила своё мнение о хитреце после того, как он пришёл к ним на выручку в пещеру шурхи, но не настолько, чтобы полностью доверять такому пройдохе.

– Клянусь последним клоком бороды Йорзигуна, наш зелёный приятель не только будет проситься к нам в компанию, но готов поставить сотню кредитов против тысячи на то, что наш капитан его возьмёт. Будем держать пари, красавица? На поцелуй? – хитрец подмигнул девушке и сделал вид, что подставляет свою щёку под поцелуй. Сайнар понимал, что рискует. Рассерженная Тирс легко могла завязать его бантиком, но он никак не мог удержаться от того, чтобы не подразнить невозмутимую дарлокианку.

– Мы действительно могли бы поспорить, – задумалась на мгновение девушка. – Но ради справедливости целоваться тебе придётся не со мной, а с новым членом экипажа. А если ты ещё раз назовешь меня "красавица", "красотка" или "куколка", то после этой фразы не сможешь разговаривать два дня, – мило улыбнулась Тирс, оставив за собой последнее слово.

Метаморф очень старался, но у него никак не получалось достичь абсолютной отрешённости, как того требовало основное правило глубокого обдумывания. Мешала взволнованность, да и окружающая обстановка не располагала к философствованию. А если быть ещё точнее, то непоседливому Мимиру никогда не удавалось надолго застывать на месте и обдумывать философскую значимость той или иной мысли. Поэтому последовавшее предложение Сайнара упало на благодатную почву.

– Мимир, как там у тебя с биохимией? Не присоединишься к нашей скромной трапезе?

– Пища пришельцев гораздо более интересная вещь, чем поиск глубинного смысла в совершенно невообразимой фразе Рея, – мысленно нашёл себе оправдание Мимир, с удовольствием выходя из позы глубинного обдумывания. Тем более что он пришёл к кое-какому выводу, вот только сильно сомневался, что его заключения верны. Метаморф поспешил это проверить.

– Рей, я кое-что понял. Вместо того, чтобы физически перевоплощаться при встречах с хищником, как мы, ваша раса внушает ему, что перед ним точно такое же существо или даже более опасное, – гордо произнесла точная копия Иззарского принца. Дружный смех несколько обескуражил довольного собственной проницательностью Мимира. Он и сам видел прорехи в созданной им теории, но ведь не настолько же!

– Дело в том, мой друг, что в нашей части галактики самым страшным хищником всё-таки является сам человек, – грустно заметил Рей, несколько смущённый странными выводами из его слов. – Мы не обладаем телепатией, а общаемся друг с другом посредством звуковых волн – речи. Но то, о чём мы действительно думаем и то, что при этом говорим, зачастую имеет совершенно противоположный смысл.

– Рей, ты сначала накорми Мимира, а потом веди с ним философские диспуты, – предложил Сайнар, пока растерявшийся метаморф вновь не превратился в сферу. – Тебе, приятель, сейчас главное понять одно – своих мы не едим. А это проще один раз увидеть, чем сто раз услышать. Как говаривал мудрейший Йорзигун после двадцати бутылок креплёного пойла.

Мимир с удовольствием отложил раздумья и принялся рассматривать стол, уставленный необычной пищей. Ничего живого, бегающего и прыгающего здесь не наблюдалось. Метаморф и сам не понимал, почему испытывает от этого факта небывалое облегчение, словно сбросил тяжёлый камень, давящий на клетки. А потом он увидел это! Мимир даже не поверил своим глазам. От сильнейшего изумления ещё четыре глаза образовались сами собой. На столе лежали удлиненные кусочки почти чистого металла! Этого просто не могло быть!