Текст книги "Измена. Развод. Смерть (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава седьмая
Прямо возле двери лежит труп моего мужа!
Я его узнала сразу, как только включила свет.
Он не успел переодеться, был в том же костюме, что и на заседании суда. Почему-то обратила внимание на ботинки. Они были коричневые, а его костюм серым. Он всегда очень внимательно относился к выбору одежды, все должно было быть в тон, а тут такое не комильфо.
Правая рука его была вытянута вперед, и на ней поблескивало обручальное кольцо. Он его не снял!
Почему-то именно этот факт меня больше всего задел. Стало нехорошо, словно это я его предала, а не он меня.
Голова трупа, я не сомневалась, что он мертв, была залита кровью, а на затылке была рана.
Он умер!
Сейчас мне было страшно, но даже сквозь страх, пробивался вопрос: Как он узнал, где я живу? Почему он убит у меня в квартире?
– Аааааааа, – вдруг раздается позади нас. – Убили! Убийцы!
Это бабке, что сидела на скамеечке подле подъезда, вздумалось подняться в квартиру. А тут мы. И не сотрешь!
Труп, кровь и две девки. Только молотка в руках не хватает, руки по локоть в крови, да брызг по стенам. Эта картинка появилась в моей голове. Мне бы сейчас в руки окровавленный топор. И я склоняюсь над забитым до смерти телом своего мужа.
Ой, не то у меня в голове!
Верка делает шаг вперед.
– Отойди, Вась, я проверю пульс, – голос ее глухой.
Она садится на корточки, чтобы не забрызгаться кровью, осторожно прижимает два пальца к сонной артерии. И машет головой из стороны в сторону, давая понять, что перед нами точно труп.
Потом встает и набирает на телефоне экстренную службу, вызывая скорую и полицию.
Бабка отмирает и тихонько, словно боясь потревожить убитого, спрашивает: А это не вы его, девоньки?
– А вы думаете, мы бы успели? – насмешливо спрашивает Вера. – Пять минут назад с вами говорили, потом поднялись наверх и забили мужика до смерти.
Полиция появляется на удивление быстро, быстрее, чем скорая.
Спрашивает наши документы, интересуется, узнали мы труп. Конечно, узнали, этот труп буквально пару часов назад со мной в суде разводился. И только они узнали про развод, тут же мертвой хваткой цепляются ко мне. Ну як же! У меня же ж есть мотив! Тюфу! Никого искать не будут!
– Нет у меня мотива, – отфутболиваю я следователя. – Нас бы так и так развели через месяц. А вот у него мотив был меня убить, так как я бы забрала половину его бизнеса.
Но следователь наседает, и я звоню Рашиду. Тот тоже появляется очень быстро, и по его растрепанному виду я понимаю, что выдернула его из дома, где он, по всему виденному, хорошо проводил время.
Он быстро построил следователя. Тот сразу сдулся, и дальше разговор пошел совсем в другом русле. Мы дали показания, затем я расписала по часам, где была, с кем была и если там камеры, затем мы подписали с Верой листочки, что нам подсунули. Рашид все проверил.
В этот момент из квартиры выносили труп, укрытый белой простыней, из-под нее торчала рука моего мужа с обручальным кольцом на пальце.
И только мы хотели зайти в дом, как на нас налетела тетенька непонятных лет в длинном сарафане, с халой на голове и с огромной авоськой в руках.
– Ай-я-аааа, орала тетка, а ну пошли вон «отседова», я разрешала жить, а вы охренели, мужиков они убивают в моей квартире. Воооооон!
Тетка орала, материлась и пыталась ударить нас с Верой сумкой. Пришлось ретироваться. Я успела схватить только свою сумку и рюкзак с вещами, стараясь не наступать на обведенный мелом контур трупа, выбежала в подъезд.
Когда мы вышли на улицу, то там нас ждал Рашид. Он стоял возле своей машины и разговаривал с кем-то по телефону. При виде нас, прервал разговор и устало нам улыбнулся.
– Я так понимаю, что адвокат по разводу вам больше не нужен? – усмехнулся он.
– Да, видимо, – ответила я, качнув головой. – Вышлите мне счет, я все оплачу.
– Хорошо, – он в ответ кивнул головой. – Только вот что, если при оформлении наследства вдруг появятся из ниоткуда внебрачные дети, то обращайтесь. Помогу избавиться от нахальных родственников.
– Как вы будете помогать избавляться? Вывезите в лес и закопаете?
– Ну, зачем так радикально, мы уже не в девяностых живем, – смеется Рашид.
– Правильно, – вдруг в разговор врывается Вера. – Надо найти лабораторию, где он делал тесты ДНК, там сохранились его данные, если появятся детки, то надо будут заставить их сдать тесты ДНК.
– Неужели ты думаешь, что кто-то предъявит мне его ребенка, а он будет не от него? – удивляюсь я.
– Ты телевизор не смотришь, там половина ток шоу о таких родственниках, каждая *изда привозит своего выродка, доказывая, что именно от этого мужика она его родила.
Я с опаской смотрю на Веру. Неужели мне придется столкнуться с его любовницами.
– Я думаю, что Вера права на сто процентов, – поддакивает Рашид.
Я с ужасом смотрю на адвоката и подругу. Моя нервная система не выдержит встречи с его любовницами. Меня макнут в говнище, что развел мой муженек по маковку.
– Хорошо, – выдавливаю я. – За развод счет присылайте.
Разворачиваюсь и иду к машине Веры. Вера еще несколько минут о чем то говорит с моим адвокатом и нагоняет меня.
– Вер, мне теперь жить негде, – потеряно говорю я.
– Почему негде? – подскакивает Вера. – А коттедж?
И я хлопаю глазами. А ведь верно! Мужа нет, значит, никто мне не помешает спокойно жить в моем доме. Я хлопаю в ладоши.
– Верка, ты чудо! – вырывается у меня.
– Поехали?
– Поехали.
В коттеджный поселок мы въехали уже поздно вечером. Мой дом стоял темной, безжизненной громадиной посреди красивой лужайки. Ни в одном окне не было даже проблеска света, что очень странно. Когда темнело, на лестнице автоматически загоралась подсветка. Сейчас же в доме не было света совсем.
– Почему нет света? Мне что-то жутко, – говорю я дрожащим голосом.
– У тебя дом на сигнализации?
– Да, но сейчас явно она не включена.
– Где у тебя электрический щиток?
– В гараже, но как туда попасть?
– Не дрейф.
Мы выбираемся из машины, Верка берет из бардачка фонарик, и идем в сторону дома.
Я набираю свою домоуправительницу тетю Дашу.
– Дарья, добрый вечер, а вы не подскажите, почему у нас в доме выключено освещение?
– Ой, Василиса Александровна, как я рада вас слышать, а Станислав Олегович сказал, что ни его, ни вас долго дома не будет, так я холодильники помыла, все убрала и рубильник выключила.
И я выдыхаю уже спокойней.
– Спасибо, Даша, я приехала домой.
– А Станислав Олегович? – спрашивает Даша.
– А Станислава Олеговича сегодня убили, – спокойным голосом говорю я и только потом понимаю, что сморозила глупость, потому что на том конце Даша падает в обморок. – Даша, Даша…
Я кричу в трубку, но через несколько секунд слышу, что звонок прервался. Вот ведь я дура!
Но рассусоливать пока некогда. Мы входим темный, мертвый дом. Передвигаемся почти на ощупь. Свет фонаря прыгает по стенам, рисуя страшные тени от предметов, тени скачут, наше дыхание хриплое, и ощущения ужасные. Наконец щиток найдет. Щелкает рубильник, и холл, лестницу и гостиную заливает яркий свет. Мы выдыхаем.
Пока Вера ходит к машине за пакетами и сумками, я хожу по дому. Все на местах, после моего бегства ничего не поменялось, Даша только прибралась и разложила все по местам. Будто здесь ничего и не было.
Захожу в нашу спальню. Постель застелена свежим бельем, в спальне стойкий запах кондиционера для белья. Все на местах. В ванной зубная щетка мужа, его гель для бритья и бритва. Сгребаю все в пакет и бросаю в тумбочку под раковину. Не хочу, чтобы что-то напоминала мне о нем. Все! Перелистнула эту страницу.
Когда спускаюсь в кухню, слышу, как Верка звонит мужу и уговаривает того, объясняя, что мне сейчас тяжело, и в доме одна. Мне жаль, что я порчу Верке ее семейную жизнь, но мне действительно сейчас страшно остаться одной в большом доме.
Мы по-быстрому готовим себе ужин. И съедаем его, запивая все вином. О моем муже стараемся не вспоминать, говорим только о будущем, о делах, о бизнесе.
Уже поздно и мы разбредаемся по спальням.
Я ложусь в наше общее ложе, только теперь я одна. Совсем одна. Эта кровать для одной меня настолько большая, что я чувствую себя лежащей на футбольном поле. Цветочный аромат кондиционера щекочет ноздри, раздражает и не дает уснуть.
То ли от того, что я много спала в больнице, толи от того, что сегодня был очень нервный день, но сон ко мне не идет. Я кручусь в постели, меня подушку, но уснуть никак не могу.
Мысли. Они мучают мой и без того уставший мозг.
Все они вертятся вокруг моего мужа. Почему я ничего не ощутила, когда нашла его? Ничего, кроме страха. Будто не было двадцати лет совместной жизни. Ведь жили, не ругались, спали в одной постели. И вот!
Сначала я узнала про его измены, а потом он поднял на меня руку.
Когда он успел так поменяться? Когда из милого и влюбленного в меня юношу вылупилось чудовище?
Я пропустила этот момент в своей жизни.
Я вновь листаю свои воспоминания. Как кадры кинопленки или альбом с фотографиями.
Вот мы молодые, юные, он вечером уходит на работу в офис, я бегу на дежурство в аптеку. Беру с собой ужин и кучу книг. Пока нет посетителей, я пишу реферат себе и ему. Скоро сдача, а на учебу совсем нет времени. Он звонит мне в двенадцать, проверяя, как у меня дела. Потом желает спокойной работы. Дома мы делим наши крохотные заработки на несколько частей: за квартиру, на еду, и откладываем чуточку на развлечения.
Нам было хорошо, мы любили друг друга.
Потом он начал строить свой бизнес. Советовался со мной во всем, Начинал трудно, денег постоянно не хватало, приходилось разрываться. И хоть доходы были уже лучше, чем во времена юности, но мы всегда вместе распределяли бюджет.
А потом…
Да, бизнес начал расти, муж сказал, что я могу не работать. И я осела дома, быстро превратившись в домохозяйку. Он больше не говорил мне о деньгах. Не говорил, сколько нам приносит денег наш бизнес. Перестал посвящать меня в тонкости дела.
Просто однажды ему нужны были средства, и он попросил меня продать квартиру моих родителей. Я продала. И он ввел меня учредителем в свою компанию.
Дальше он влез в тендеры. Стал скуп на слова. Я все меньше знала о его делах. Так иногда вскользь он рассказывал мне, да еще перечислял города, в которые уедет в командировку. Вот и все.
Он стал сух со мной. Все меньше я видела его улыбку, все реже он меня обнимал.
Я стараюсь вспомнить, когда это у нас началось.
А началось это десять лет назад!
Из воспоминаний меня вырвал тихий скрип половиц, будто кто-то ходил за дверью.
Я испуганно подскочила и зажгла свет.
– Кто там? – крикнула я.
Скрип стих. А через минуту в дверях появилась заспанная Верка.
– Ты чего кричала?
– Вера, у нас кто-то ходит по дому.
– Ой, уймись, Васька, ну, кто тебе будет ходить. Мы дверь заперли.
И Верка упала рядом со мной на кровать. Через несколько минут мы уже обе спали.
Глава восьмая
– Знаешь, Вер, мне будет страшно здесь одной жить, – мы с Верой завтракаем на моей кухне. Двери на террасу открыты, давая по-летнему теплому воздуху проникнуть внутрь помещения.
– А ты пригласи к себе в компаньоны Дашу, – смеется над моими страхами Вера.
– У Даши дядя Петя есть, его кормить надо.
– Так ты вместе с дядей Петей их пригласи. Вон трава давно не стрижена на газоне.
– Слушай, а может, я заберу на лето тебя с семьей? У вас с мужем по машине, вы на работу, а мальчишки будут по травке бегать. У нас тут стадион есть, закрытый и открытый корты, недалеко бассейн, пешком дойти можно.
– Ой, все! – обрывает меня подруга. Но через некоторое время соглашается. И я счастливая, бросаюсь ей на шею. Надо срочно вызвонить Дашу, а то на такую ораву не наготовишься.
Мы завтракаем, а через час ко мне приезжает Богдан. Вместе с ним на площадке перед моим домом паркуется мой автомобиль и из него выходит высокий парень. Он передает мне ключи, документы и отчитывается, что масло в авто поменяли, также заменили салонные фильтры, машина заправлена, полный бак. Я очумело смотрю на мужика, а Богдан лишь усмехается.
Моя подруга трется рядом, пуская слюну на Богдана. Я, конечно, понимаю, что мужик брутальный, просто самец, но у Верки Володька тоже красивый мужик. Без накаченных бицепсов и трицепсов, но очень импозантный, медсестры возле него крутятся, попками виляют, но Володька кроме своей Верки и работы ничего не видит.
Я принимаю ключи и документы, и мы заходим в дом.
– Может, вы чаю с нами выпьете, – щебечет Вера, а сама маслеными глазами смотрит на Богдана.
– Не откажусь, – тот лишь улыбается.
– Зеленый, черный?
– Зеленый, без сахара, – Богдан как-то странно смотрит на меня.
– Ой, Вась, у тебя замечательно получается зеленый чай заваривать, – ткнула меня локтем Верка.
И я начинаю церемонию: обдаю кипятком чайник, чтобы прогрелся фарфор, насыпаю заварку, заливаю из термостата водой, даю настояться, сливаю воду, заливаю вновь. И ставлю чайничек перед гостем.
– Я смотрю, вы спец, – Богдан улыбается кончиками губ, наблюдая за моими манипуляциями, говорит так, как будто меня по спинке гладит.
– Да, я на выставке была в Китае, там учили, – смущаюсь, словно меня чему-то плохому научили.
– Вот, может тебе магазин чая открыть? – вдруг выпаливает Вера.
– Аааааааа, – смотрю на нее, это она сейчас к чему сказала.
– Я к тебе по делам приехал, – говорит Богдан, прерывая Веру. – Надо обсудить тактику, если вдруг объявятся наследники твоего мужа. Кстати, надо заодно по нотариальным конторам запрос послать, не было ли завещания.
– Господи, мне только не хватало еще встреч с любовницами моего мужа и его детьми.
– Не могло быть у него детей, – с уверенностью в голосе говорит Вера.
– Почему вы так считает, Вера? – удивляется Богдан.
– Есть заключение от андролога, там настолько тяжелый анамнез, что детей в принципе не может быть, вероятность ноль целых, ноль тысячных, – Вера постукивает пальцем по столу, менторский тон преподавателя вуза.
– Тогда будет проще, просто всех пошлем на ДНК тест, кстати, у тебя не осталось что-то из вещей мужа, – теперь Богдан обращается ко мне. – Может зубная щетка, бритва, расческа?
– Д-да, – и я вспоминаю, что хотела выбросить все его вещи, сгребла их в кучу и сложила в полиэтиленовый пакет.
Бегу наверх. Точно! Под раковиной нахожу расческу, бритву и флакон с гелям для бритья. Хотела уже было забрать пакет и отнести Богдану, но что-то меня напрягло. Осторожно беру пакет в руки. И чуть не падаю в обморок.
Бритва мокрая! Вчера она была сухой, когда я клала ее в пакет.
Не знаю почему, но вдруг вспоминаю нашу со Стасом молодость, когда мы друг другу оставляли записки на стекле. Это были милые сердечки или сердца пронзенные стрелой, слова любви и цветочки. И я дохнула на зеркало в ванной. Оно запотело, и на его поверхности выступила надпись «Гори в аду, тварь!».
На мой крик прибежал Богдан и Вера.
– Что, что случилось, тебя кто-то обидел? – спрашивали они наперебой, а я только указала пальцем на стекло. На нем блекла надпись.
– Тебя просто кто-то очень хочет запугать, – уверенно говорит Вера. – Ничего не бойся. Это просто игры разума.
– Василиса, давайте я оставлю охрану, на всякий случай.
– Нет, не надо, ко мне Вера переедет, – блею я, а из зеркала на меня смотрит смертельно бледная женщина с синевой под глазами.
– Хорошо, Василиса, я пока в городе, звоните мне, если что, – Богдан уезжает, забирая злосчастный пакет.
А мы с Веркой стоим и смотрим вслед его машине.
– Так, красавица, дуй в салон и парикмахерскую наводить марафет, – вдруг говорит Верка.
– Зачем?
– Господи, Васька, ну что ты ведешь себя, как непонятливая овца. Смотри, какой мужик, быстро приводи себя в чувства и вперед на покорение вершин!
– Ты хотела сказать его члена.
– Да какая разница, Вася, у тебя яйцеклеток осталось на раз и два, тебе надо беременеть быстрее, нужен хороший производитель. А тут такой генофонд мимо ходит, даже у меня течка началась. Ох, сейчас бы к Володьке под бок!
И мы с Веркой ржем.
Но не проходит и получаса, как на парковку к моему коттеджу подъезжает красный автомобиль Наты. Вера делает кислое лицо и сквозь зубы шепчет, куда Нату надо послать.
Не хочу ругаться.
Наташа врывается в мой дом, как к себе.
– Васька, правда, что Стаса убили.
– И тебе здравствуйте. Да, вчера.
– Ты чего такая спокойная, у тебя мужа убили, – таращит глаза на меня подруга.
– А мне надо переживать? – удивляюсь я.
– Надо! Хоть бы для вида сделала мину кислую, – брызжет слюной бывшая подруга.
– Ты сама не очень-то в трауре по бывшему любовнику, – я окидываю взглядом Наталью, а та разодета в пух и прах, в бриллиантах с утра, макияж – боевая раскраска индейцев южной Америки.
– Я вот по какому поводу приехала, – начинает разговор Наталья, и я уже понимаю, о чем сейчас пойдет речь. – Мой сын – это сын твоего мужа, поэтому ты должна учесть его долю в разделе имущества.
– Это номер один! – обращаюсь я к Вере, а у той глаза вот-вот на пол выпадут, она даже слюной подавилась.
– Пошла вон, потаскуха! – вдруг орет на Нату Вера. – Пошла вон!
– Вер! Вер! Успокойся, – встаю между своими подругами.
– Нет, ты посмотри на нее, сосет, значит, у половины города, ноги задирает, *изду подставляя, а тут честная давалка за наследством приперлась, – орет Вера.
– Я тебе не проститутка, – орет в ответочку Ната.
– А кто ты? То гонорею подцепишь, то хламидиоз, не ходи больше ко мне, лечить тебя не буду, – изрыгает из себя Вера, а у меня глаза круглыми стали от таких подробностей. – Да тебе дырки уже ушивать надо, через тебя кто только не прошёл.
– Ты разглашаешь конфиденциальную информацию, – вспыхивает, как мак, Наталья.
– Господи, ты о чем? Кроме нас троих тут никого нет! Конфиденциальную бы я разгласила, если бы рассказала о твоих партнерах, с кем ты там по отелям ездила, где всю эту дрянь нацепляла.
Я уже не знаю, как угомонить Веру и выгнать Нату.
– Значит, так! Вера угомонись! Наталья, наследство твой сын может получить, если в результате теста ДНК будет доказано, что твой сын рожден от Стаса, при отрицательном результате, иди на*й…
– Какой тест ДНК, он же умер, Стас? – делает круглые глаза Наталья.
– Какая разница, его ДНК есть в базе, тест ему делали, все сохранилось, – уже вру я. – Так что только при предоставлении доказательств, что он действительно является его сыном.
Ната сразу как-то сдулась, ее кожа покрылась красными пятнами, она нервно дернула плечиком.
– И как ты собралась делать тест ДНК, мой сын проживает в Англии, я его сюда не повезу, – она нервно перебирает ручки сумочки.
– Речь идет об очень большом наследстве, так что поверь, изыщу деньги на проведение теста ДНК в Англии, – я настроено воинственно.
– Ну и подумаешь, – Ната разворачивается и, окинув нас презрительным взглядом, уходит.
– Поверь мне на слово, ее сын не от Стаса, – Верка стоит красная, взвинченная, по-моему, она расстроена, что я не дала ей оттаскать Натку за волосы.
– И я так думаю, Вера. И это только первая ласточка, сейчас стервятницы налетят, как воронье на падаль.
И тут звонит мой телефон. На экране высвечивается незнакомый мне номер. Я обычно не отвечаю на такие звонки, но уж очень у меня жизнь стала не предсказуемой.
– Здравствуйте Василиса Александровна! – здоровается со мной незнакомый мужской голос. – Это из полиции вас беспокоят. Следователь Савельев.
– Здравствуйте, – сухо отвечаю следователю.
– Тут такое дело…Вы только не подумаете чего…мы сами в шоке, – бормочет следователь.
– Что случилось? – все также сухо отвечаю я следователю.
– У нас из морга пропало тело вашего мужа!!!!!
Пипец!!!!
Глава девятая
Куда могло деться тело моего мужа?
Хожу нервно по залу, и тут раздается звонок. Это звонит заместитель моего мужа Эдуард Аркадьевич.
– Здравствуйте Эдуард!
– Здравствуйте Василиса Александровна! Какой ужас! Нам сообщили такую страшную весть! Что нам теперь делать? – в голосе Эдуарда паника.
– Вы по какому вопросу паникуете?
– Так Станислава Олеговича убили, или меня ввели в заблуждение? – осторожно спрашивает Эдуард.
– Нет, вас не обманули, вчера вечером его убили, – спокойно говорю я, видимо от моего такого спокойного тона на той стороне повисает тишина.
– Ва-вааа-си-лиса Александровна, а вы разве не переживаете?
– А с чего мне переживать? Ах да! Его убили в моей квартире, у меня на пороге! Вот хохма, – язвлю я. – Теперь ко мне его проститутки бегут, детей предъявлять, наследство делить.
– Василиса, вам разве своего мужа не жалко, – обиженным голосом говорит Эдуард. – И да, у мужчин бывают моменты, когда они хотят пошалить. Да, бывают связи на стороне, но это не важно. Что тут такого. Вот моя жена это понимает.
У меня в груди нарастает гнев. Пошалить! Шалунишки хреновы!!! Они там пошалили, а мне тут говнище после них разгребай!
– Я вот по какому поводу еще звоню, – в голосе Эдуарда появляются властные нотки. – Как быть с предприятием, кто его будет возглавлять?
– О чем вы? Эдуард, на вас оформлена доверенность, в случаях форс-мажоров вы можете прекрасно сами управлять. Такой случай настал.
– Но как? У нас тендер, нужна срочная поставка, а контракт с поставщиком не заключён, – снова растерянность в голосе.
– Так значит, как пошалить, так мы можем, а как контракт заключить, ой, у нас компетенций нет. Может мне, как учредителю, вас уволить! – ору я на Эдуарда.
– Я вас понял, Василиса Александровна, постараюсь контракт на этой неделе подписать и вам отчитаться, – голос Эдуарда меняется, вот теперь я слышу руководителя. – А не подскажите, Василиса, похороны когда предполагаете провести?
– Когда труп найдут, они его труп потеряли, а может, труп моего муженька ушёл, – говорю я и понимаю, что опять сморозила, потому что на том конце повисает молчание, а потом идут гудки.
– Нет, ты это слышала, – обращаюсь я к Вере. – Они мужчины, поэтому они могут иногда пошалить, а жены должны это принимать и понимать.
Передразниваю я манеру разговаривать Эдуарда.
– Вот скоты! – Вера тоже не сдерживается в выражениях.
– Его жена это понимает, да я бы давно ему в еду подсыпала кое-чего, чтобы титьки расти начали и член отсох, – зло говорю я.
Вера только рассмеялась.
– А что ты там про труп говорила?
– Следователь звонил, труп моего мужа пропал, – вываливаю я на Верку новость.
– Как мог пропасть труп? – глаза Веры стали по пятаку. – Трупы со следами насильственной смерти сразу везут на вскрытие, их не хранят, заключение должно быть свежее.
– А его труп пропал, – я смотрю на Веру. – Так мне следователь сказал.
– Васька, тут что-то не то, трупы из морга просто так не пропадают, – задумчиво говорит Вера.
– И что это может быть?
– А ты уверена, что это был труп твоего мужа? – вдруг спрашивает Вера.
– Ну да! Костюм его, по комплекции подходит, его кольцо на пальце, – но чем дальше я говорю, тем больше у меня сомнения. – Знаешь, ботинки не того цвета. Да и …не знаю…похож вроде…
– Вот-вот, а если труп просто подложили?
– Хочешь сказать, что мой муженек жив и гуляет, а труп мне подкинули другого человека? Да нет, не может быть…
– Все может быть, Васька, он человек бизнеса, через него идут государственные деньги, чем черт не шутит.
– Ой, что-то мне стало страшно, Вер.
И пока мы завтракаем и обдумываем ситуацию, к нашему коттеджу подъезжает авто. Небольшой удобный кроссовер красного цвета. И от туда выбираются Двое деток и мамочка.
– Кажется у нас опять гости, – бормочет Вера.
И я иду встречать. Дамочка модно одетая, в узких брючках, яркой блузочку, ведет за руку мальчика лет шести, сзади плетется девочка.
– Вы жена Стаса? – дамочка оглядывает мою Веру с ног до головы.
– Я жена Стаса, а вы кто у нас будете? – интересуюсь я.
– Я мать его сына, – дамочка поджимает губешки и толкает вперед мальчика. Мальчик ничем моего мужа не над поминает. Темно русые волосы, серые глазенки в обрамлении густых ресниц, очень худенький и невысокий.
– Любовница номер два, – хлопает в ладоши Вера.
– Я не его любовница, – дамочка задирает носик. – Я мать его сына.
– Ой, как пафосно! Здесь уже была мать его сына, – Верка смеется, а у дамочки лицо перекосило.
– У него только один сын, – дама начинает злиться.
– И так, чтобы расставить все точки над Й. Все претензии на раздел имущества только через адвокатов, только через суд и только после генетической экспертизы, – беру я слово. – Так что все свои хотелки будете озвучивать после экспертизы ДНК, если она подтвердит родство сына со Станиславом Олеговичем.
– Какой еще тест ДНК, Стас уже делал тест ДНК! – возмущается дамочка.
– А меня это не волнует! – режу я. – По решению суда все якобы дети танислава будут делать тест.
– Вы совсем уже ополоумели, мой сын от Стасика, я вам не проститутка.
– А откуда я могу знать род ваших занятий, я вас первый раз вижу, – зло кидаю дамочке.
И я ухожу и увожу за собой Веру, но настырная дамочка догоняет меня и дергает за рукав.
– Вы нам денег должны, – орет она, явно играя на публику. – Стас мне в этом месяце денег не перечислил.
– Я вам ничего не должна, – вырываю я руку из ее захвата. – У Стаса и спрашивайте.
– Так он умер, а я с ребенком должна на что-то жить, – орет дамочка.
– Так идите и работайте, мне-то какое дело, – удивленно смотрю на странную дамочку.
– Вы обязаны дать нам денег, – не может та угомониться.
– Я сейчас полицию вызову, – ору я на даму. – Это вымогательство.
– Вызывайте, а я скажу, а я…
На площадке стоят детки и смотрят на весь этот цирк, в детских глазах ужас. Вера быстрее меня поняла весь ужас положения, залетела домой и вышла с конфетами и яблоками. Она подошла к этим бедным деткам и угостила их, отвлекая от нашей перепалки с их мамашей.
Потом Вера решительным шагом подошла к даме и дернула ее за руку.
– Так, тебе пять минут на все, забрала детей, села за руль, уехала.
– Мне детей кормить нечем, – топнула ногой маман, и вдруг, резко развернувшись, побежала к машине, запрыгнула на водительское место, резко стартуя. А мы остались с детьми.
Дети даже не заплакали, только скорбно посмотрели горе мамаше вслед и принялись грызть яблоки. Видимо такие скандалы случались и в прошлом.
– Что будем делать? – испуганно смотрю на Веру.
– Что, что? Вызывать службу по делам несовершеннолетних…
Пока я решала вопросы со службой опеки. Вера договорилась с мужем о переезде.
И тут пришла тетя Даша. События закрутились. Надо было готовить комнаты для гостей. Варить обед на множество гостей. Успевать развлекать маленьких детей.
К тому времени, как приехала опека забирать детей, у меня уже кругом шла голова. И я мечтала хоть о получасе спокойствия. Но в двери позвонили…
На моем пороге стоял следователь.
– Следователь Савельев Игорь Григорьевич, – представился невзрачный мужчина, я отошла в сторону, давая пройти ему.
– Проходите в кабинет, поговорим там, – провожаю его через весь дом.
У меня в зале орет телевизор, детки включили мультики. Из кухни валит пар, там тетя Даша варит десятилитровую кастрюлю борща, печет пироги, а на столе раскатывает тесто для пельменей. Ее муж – дядя Петя проворачивает в электрической мясорубке фарш.
По дому носится Вера с пылесосом.
Дверь в кабинет закрывается, отрезая нас от шума. Мы проходим к столу и присаживаемся.
– Я тут вам принес не совсем хорошую новость, – бурчит следователь. – Мы действительно не знаем, куда делось тело вашего мужа, поэтому приносим свои извинения за столь неприятное происшествие. Конечно, в ближайшее время мы его постараемся найти.
– Игорь Григорьевич, а если это было тело не моего мужа? – вдруг спрашиваю его я.
– Но вы же его опознали? – взгляд следователя становится жестким, внимательным, он словно вгрызается в меня.
– Я не видела его лица. Со спины да, похож, его костюм и даже кольцо, – мнусь я.
– Лица нет, – прерывает мои размышления следователь. – Ему стреляли в затылок, пуля на выходе разнесла кости черепа. Можно опознать только по снимкам зубов. Но теперь у нас нет трупа, поэтому его снимки сличить не с чем.
– А что если это не он был?
– У меня встречный вопрос. Были ли у него в бизнесе проблемы?
– Мы с ним разводились, перед разводом он говорил о проблемах, но не конкретизировал, поэтому подсказать не могу, вам лучше съездить к его заместителю, он ныне и.о., Эдуарду Квашнину.
Следователь соглашается.
Мы прощаемся на крыльце, когда к дому подъезжает полиция и служба опеки. Игорь Григорьевич с удивлением смотрит на вновь прибывших.
– Это откуда столько, что-то случилось? – спрашивает он удивленно.
– Да, тут любовница Стаса приезжала и кинула своих детей мне, якобы они от моего мужа.
– Интересно девки пляшут, а можно подробнее?
Пришлось рассказать об объявившихся новых родственниках. Следователь слушал очень внимательно, не перебивал. Потом попросил сканы тестов ДНК. И пока в зале шло оформление детей, внимательно вслушивался в разговор службы опеки. А те уже знали этих деток, нерадивая мамаша частенько их бросала.
Вот и ответ на мой вопрос, почему дети даже не заплакали, когда мамашка ускакала в голубые дали.
Прошел еще час, пока мы разобрались со всеми формальностями. Из дома ушли чужие люди и забрали бедных деток.
И тут в зал заглянула тетя Даша.
– Девки, пироги готовы, идите чай пить.
Как было приятно устроиться на веранде с чашкой чая и куском пирога, солнце уже шло на закат. Приятно звенели цикады в траве. Пахло цветами, свежестью, где-то вдали кто-то косил траву, и ветерок приносил запах свежескошенной травы.
В голубом небе плыли облачка.
Вера ушла в дом. Я полулежала в кресле и жмурилась. И тут чья-то тень закрыла солнце. Я открыла глаза и заорала.
– Ааааааааааааа, – потому что надо мной стоял мой муж!
