Текст книги "Измена. Развод. Смерть (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава тридцатая
Свадьба на Кипре была пока отложена на неопределенное время. С меня так и не сняли запрет на выезд. Поэтому с родственниками на Кипре и в Греции нам приходится общаться по интернету. У Богдана оказалось очень большая родня, с трудом запоминаю их имена, а уж по фамилиям всех и не упомню. Одно запомнила точно, что отца у Богдана зовут Димитрис, а его родную сестру Стефания, а еще у него две кузины: Леокадия и Мелисса. В остальной родне путаюсь. Кажется у Стефании две дочери, которые приходятся кузинами Богдану.
Родственники очень радуются за нас с Богданом и готовят нам шумную свадьбу на Кипре. Вот только Богдан пока обходит стороной дату, когда же эта свадьба состоится.
Впереди у нас первое судебное заседание.
Я жду его с содроганием, чем ближе подходит дата, тем больше я волнуюсь.
Но в назначенный день Богдан звонит: Привет, родная. Сегодня на заседании ты можешь не присутствовать. Его проведут без тебя. Вера правильно составила медицинские документы.
Я сначала выдыхаю, потом начинаю нервничать, временами меня накрывает паника такая, что я готова выйти в окно. Но приходит Вера и, быстро разобравшись в моем настрое, тут же ставит мне укол. И остаток дня я просто сплю.
Краем уха слышу шум, кто-то возле моей двери громко говорит, потом раздается смех, шёпот и снова взрыв смеха.
С трудом разлепляю глаза. В окна видно закат, видимо, я проспала весь день. С трудом шевелюсь и встаю.
– Ты проснулась, – ко мне в палату заглядывает довольное Верино лицо.
– Что ты мне вколола, я как сурок сплю и сплю, – злобно бормочу я, хотя со стороны скорее напоминаю дохлую мышку, которая из последних сил шевелит лапками.
– Привет, родная, – ко мне заглядывает Богдан, и я оживаю, с надеждой смотрю на него.
– Как суд? – спрашиваю, а сама отслеживаю мимику лица, но он беззаботно улыбается.
– Все хорошо, обвинения с тебя сняты, суд принял во внимание экспертизу, – Богдан садится ко мне на кровать и обнимает меня. – Ты бы слышала Екатерину, она так орала, обзывала всех, пыталась ударить полицейского, за неуважение к суду ее приговорили к двум месяцем, и так как еще по одному делу она проходит пока свидетельницей, то время перед судом проведет в СИЗО.
– Господи, Катя совсем мозгами отбитая?
– Нам это на руку, так мы ее пока посадить не могли, очень боялись, что она кинется в бега. Тем более, что у нее есть в кого. Ее матушка сидела за воровство, проституцию и грабеж.
– Как Наталья могла такую девку протолкнуть суррогатной мамой Стасу?
– Одела, причесала, научила правильно говорить, сделала из нее вполне приличную девицу, Стас твой не бог, по базам не пробивал родственников.
– Она действительно родственница Наталье?
– Да. Они двоюродные сестры.
– Какой ужас, так и не скажешь.
– Почему не скажешь? Первая ходка у матери Екатерины за проституцию и сутенерство, а продала она свою родную сестру, мать Натальи.
– Господи, да что за семейка то такая, друг друга продают. Нату мать продала тоже. Мерзкая семья.
– Это их дела. А мы должны выиграть у них второе дело. И у меня даже есть мысль как.
Но рассказывать подробности Богдан мне не стал. Весь вечер он смешил меня, делился подробностями своих дел, рассказывал о себе. Мне было тепло и хорошо рядом с ним.
Тревога отступила. Я верила, что меня оправдают.
Прошло еще несколько дней.
И вот настал день суда. Здесь я должна была присутствовать.
Мы с Богданом приехали заранее. Возле здания суда столкнулись с мужчиной восточной наружности, который держал за руку мальчика лет десяти, как две капли воды похожего на него. Мужчина улыбнулся кончиками губ, аристократично и немного холодно. Затем подошёл к Богдану и пожал руку.
– Карим Сайфулин и его сын Дениска, – представляет мне мужчину Богдан.
А я немею на несколько секунд. Ведь это тот любовник Наты, от которого она родила сына, а мальчик и есть тот сын, ведь, по словам Наты, у ее любовника в браке родились только дочери. Значит, забрал ребенка себе. Стало легче на душе, знала, что мать Наты бросит ребенка, ведь денег ей теперь от Натальи не видать. А самой Наталье придется сесть в тюрьму, ведь уже доказано ее участие в убийстве Марины, на ней висит убийство Стаса и мое похищение.
Нам осталось разобраться только в ранении самой Натальи.
– Вы поговорили, – тихо говорит Богдан.
Карим лишь кивает головой.
– Все решили? – опять спрашивает Богдан.
Карим вновь делает утвердительный кивок, и они с мальчиком уходят.
– О чем это вы? – интересуюсь я.
– Сейчас узнаешь, – Богдан лишь хитро улыбается.
Мы заходим внутрь. Здесь тихо, хоть помещение с высокими потолками, с гулким эхо, с редкими скамейками для посетителей. Богдан сгоняет наглого студента-юриста и освобождает для меня место. Мы сидим, ждем. Суд идет довольно долго. Но вот вызывают меня.
Богдан помогает подняться и пожимает руку.
– Держись, шепчет он мне на ухо. Твой адвокат уже внутри.
Я вхожу в зал. Ко мне поворачиваются лица всех присутствующих, и мне становится не по себе. Меня пристально рассматривают, как экзотическую бабочку. Я прохожу к месту допроса. Рядом садится мой адвокат. На Наталью стараюсь не смотреть. Потому что мне страшно. Знаю, что она сидит в соседнем ряду вместе со своим адвокатом.
– Рассказывайте все честно и в мельчайших подробностях, – шепчет мне адвокат на ухо.
И я начинаю рассказ. Меня прерывают, задают встречные вопросы, стараюсь нигде не ошибиться, ведь сейчас от этого зависит моя дальнейшая жизнь. Прокурор попался пытливый, заставляет повторять снова и снова. Но, видимо, не найдя погрешностей в моем рассказу, объявляет, что у него вопросов ко мне больше нет. Меня отпускают, так как мое здоровье не позволяет присутствовать дольше.
И я выдыхаю. Молодец у меня подруга, справки все правильно оформила.
Я возвращаюсь в больницу.
– Богдан, а что дальше? – интересуюсь я.
– Василис, все будет хорошо. Наталья уже дала свои показания. Екатерина сядет в тюрьму за содеянное, – успокаивает меня Богдан.
– Катерина призналась? – удивляюсь я.
– Нет, та ушла в глухую несознанку, – усмехается Богдан. – Этим она только срок себе увеличит.
Я лежу в больнице еще неделю. Всю эту неделю каждый день идут заседания суда. Но меня больше не беспокоят. В конце недели приезжает Рашид, Богдан и мой адвокат.
– Ну, все, красавица, суд окончен, – смеется Рашид. – Ты оправдана.
– Уф, – только и могу сказать, а в груди разливается такая радость, такое тепло.
Только сейчас я поняла, в каком напряжении жила все эти дни. Сколько погибших нервных клеток мне стоило мое внешнее спокойствие. И только после слов Рашида, радость заполнила мою душу.
– Свобода!
– Свобода попугаям! – смеется возникшая из ниоткуда Вера.
– Ну, что? Где наша свадьба на Кипре? – разводит руками Рашид.
– А Вера разрешит нам перелет? – Богдан разворачивается к Вере и разводит руками.
– Хоть сейчас, – Вера смеется. – Я ее здесь держала для суда, чтоб в камеру не утащили. А так она здоровая. И у меня для вас есть сюрприз, но я его озвучу на свадьбе.
– Вы коварная женщина, Вера, – кланяется ей Богдан.
И пока они смеются, я собираю вещи.
– Ты куда собралась? – вдруг спрашивает Вера.
– Домой, ты сама сказала, что я здоровая. Все! Я устала здесь лежать.
– Богдан? – Вера смотрит на моего мужчину.
– Не переживайте, Вера, я за ней буду хорошо присматривать дома, – улыбается Богдан.
Наконец-то я вырываюсь из душной палаты. Дом. Милый дом.
Но Богдан везет меня к себе.
– Я думала, что мы поедем ко мне в поселок? – удивляюсь я.
– Василис, там ты жила со своим прошлым мужем, а я собственник, я все тяну в свою берлогу, – порыкивает Богдан.
– Богдан, но там места больше, у нас детки будут, в твоей квартире им мало место будет, – пытаюсь воззвать к его разуму.
– Василис, я уже думал над этим, завтра мы займемся поиском коттеджа, ты выберешь тот, который тебе понравится. Я его куплю.
– Правда, я сама смогу выбрать дом?
– Конечно, – смеется Богдан.
Но следующий день изменил наши планы.
С утра позвонил следователь, что вел дело Овериной Натальи и передал, что она желает встретиться со мной, за это она все расскажет по другим эпизодам. Вот такой компромисс.
Я соглашаюсь.
Меня привозят к женскому СИЗО. Долго оформляют на проходной, заставляют оставить все вещи, а затем мы вместе со следователем идем по коридору.
– Сколько ей дадут, – тихо спрашиваю я его.
– Лет двенадцать, так как у нее это первая ходка, ей из департамента Здравоохранения дали хорошие рекомендательные письма, то много не дадут.
Двенадцать лет. Мне даже страшно об этом подумать, ее сын за это время вырастит и превратится в мужчину, ей будет пятьдесят два года, мир вокруг за это время поменяется. Стоило ли это все того?
В пустой комнате для допросов я встречаюсь с ней. За это время она так изменилась, что я не сразу ее узнала. От прежней высокой, статной красавицы почти не осталось следа. Она сильно похудела, осунулась, кожа стала желтоватого оттенка. Потухли глаза, пропал румянец. Некогда роскошные волосы собраны в хвостик. На ней очень простое платье, раньше бы такое она выбросила бы на помойку.
Она поднимает на меня тусклые глаза и поговорит сипло: Привет.
– Здравствуй Ната.
– Я тебя хотела видеть. Извиниться хотела перед тобой. Прости, – бубнит Ната, словно ее кто-то заставляет это делать.
– Я простила тебя давно. Видела Карима с твоим сыном, он так похож на него, – пытаюсь разрядить обстановку, но вдруг Ната всхлипывает.
– Сука мать, хотела бросить ребенка, спасибо твоему Рашиду, он Кариму позвонил, – продолжает всхлипывать Наталья. Мне раньше казалось, что она не любит сына, но теперь я вижу, как она переживает за мальчика.
– Все хорошо, – пытаюсь ее успокоить.
– Ничего не хорошо, Вась! Я дура распоследняя, правильно ты сказала, что не жила своей головой, мать сука запудрила мне мозги. Все повторяла «девочка, найди богатого мужа», я и искала, как она меня научила. Считала себя умной, смеялась над вами с Веркой. Только потом до меня дошло, что упустила я свой шанс. Бедные мальчики становятся бизнесменами. А я иду побоку. Завидовала я тебе. Вешалась на твоего мужа, хотела увести, но он меня только использовал и кормил обещаниями. Прости.
– Простила уже.
– Это я придумала всю эту схему с ЭКО, нашла репродуктолога в Москве, навешала лапшу на уши Стасику, а он и рад был. Сестру ему подогнала, переодела, научила разговаривать. Хотела сыном его повязать. Но этот репродуктолог оказался еще тем разводилой. Деньги взял, а потом сказал, что эмбрион погиб. А Катька ушлая, нашла мужика на Стаса похожего, переспала и забеременела. Стасику же давай на шею вешаться, в уши «дуть», тот развесил сопли, Катя у него просто святая женщина. И вдруг решил на ней жениться, вот только попросил тест ДНК. Тогда Катька ко мне прибежала. Что делать?
– Ты за это его убила, чтобы он не обнаружил, что ребенок не его?
– Да, правда что ли? Я у нашего репродуктолога в клинике Верки попросила форму, которую они заполняют, наваяла ему, что он сто процентный папаша, штамп левой клиники поставила. Зачем мне его убивать было. Случайно это вышло. Веришь?
– Верю.
– Просто закрутилось все. Вдруг какие-то люди стали к Стасу приставать, темные личности, один раз чуть не похитили его.
– Он мне не говорил.
– Он тебе ничего не говорил. Хотел свалить от тебя по-тихому. Но ему не дали, начали требовать какие-то долги. Он ушёл в подполье, дом этот ужасный снял. Ему надо было забрать деньги из сейфа, и мы бы втроем улетели на Кипр. Ночью он пришёл к тебе, но ты закрыла калитку на озеро. Ему пришлось лезть через забор, он дурак потерял ключи от сейфа, а запасные были у тебя в спальне. Пришлось ему задействовать стороннего человека. Вот мы и придумали эту глупую историю с Мариной. Сука еще та! Денег запросила сто тысяч зеленых. А сама возьми и попадись. Денежки тютю. Тогда он решил тебя устранить, посадить, а заодно и Марину наказать. И опять у нас ничего не получилось. Стас увидел твою машину и решил, что тебя уже привезли. Встретился с Мариной и ее убил. И тут облом.
– И стоило такой огород городить?
– Деньги, все деньги виноваты.
– И в результате вы их не получили.
– Так и ты их не получишь, – усмехается Ната. – Долги за Стасика выплатишь. Хотя, я смотрю, тебе опять повезло, снова к твоему берегу прибило богатенького мужичка.
– Завидовать нехорошо, Ната.
– Знаешь, я тебе всю жизнь завидовала, и сейчас завидую.
– Лучше бы ты не завидовала, а свою жизнь строила.
– Васька, я одна осталась на белом свете, мать отказалась, сына забрал Карим, сказал, что я его больше не увижу. Вась, не бросай меня! – вдруг по щекам Натки потекли слезы.
– Нат, если смогу, то буду навещать.
– Вась, я его не хотела убивать. Он сказал, что на таких, как я, не жениться! Понимаешь, падшая я женщина! А ему надо чистую женщину, такой в его мыслях была ты. Зло меня взяло, ярость. Я его так била ножом, что сама порезалась, такая ярость меня обуяла. А ведь я его любила…
Но наше время истекло. Наталью уводят. А я остаюсь сидеть и ждать провожатого. Часы тикают, отсчитывая минуты. А я все думаю, какая бы была моя судьба, если бы Натка тогда не подняла нож на Стаса. Чем бы закончился наш развод? И не убил бы Стас еще и меня в придачу? Терять то ему уже было нечего.
Следователь сообщает, что меня уже ждут на выходе. И женщина конвоир показывает мне направление, доводит меня до КПП. За оградой стоит внедорожник Богдана.
И я делаю глоток свежего воздуха.
Мне кажется, что пока я сидела рядом с Натальей, я даже не дышала.
Эпилог
Свадьбу мы с Богданом решили сыграть осенью, в конце сентября. Как раз на Кипре в это время уже не так жарко, но еще почти по-летнему солнечно, с воды легкий бриз, и море теплое.
И пока родственники готовили нашу свадьбу на Кипре, мы с Богданом судорожно перебирали варианты коттеджей и спорили над каждым из выбранных домов. Хотелось привести малышей в уже отремонтированный дом, который был бы только нашим с Богданом. Я хотела новой истории, более счастливой, где был бы любящий муж и куча деток. Хотела забыть пустой красивый дом, что был у нас со Стасом. Хотелось тепла. Поэтому и дом искала атмосферный, уютный. По дороге приходилось решать кучу других проблем.
Мне пришлось продать свою долю бизнеса Льву, заниматься им не было ни желания, ни возможностей. На эти деньги я хотела сделать шикарный ремонт в новом своем доме и купить хорошую мебель. А еще думала над своими бизнес идеями. Хотя Богдан смеется надо мной, говорит, что в ближайшие полтора года, а то и больше, вряд ли я исполню хоть одну свою бизнес идею. Ведь у нас должны были появиться близнецы. Тут один ребенок занимает кучу времени, а про двух я просто молчу.
Я успевала почти все, и беременность мне совсем не мешала. Вера говорила, что у меня просто королевская беременность. У меня не было токсикоза, головокружений, изменений в давлении, аритмии или падения гемоглобина, я ходила легко, радовалась миру и любви. Окружающие мне делали комплименты, что я расцвела и похорошела, Богдан носил на руках.
Наконец, дом был выбран в большом коттеджном поселке у реки. Поселок отстроили давно, поэтому тут уже работал детский сад, был собственный супермаркет, за рекой в лесу разбили парк для отдыха, даже мост построили пешеходный для удобства, чтобы жителям не приходилось тащиться с километр до моста, по которому ездил транспорт. Поселок нам очень понравился.
Но вот покупать этот дом или нет, спорили мы до хрипоты. Дом был с пятью спальнями, для меня это было очень много. Я вспоминала свой прошлый коттедж, который выставила на продажу, там тоже было много комнат, которые никак не использовались.
– Василис, представь, что к нам приедет в гости папина сестра, прилетит папа и мои кузины, куда мы их будем селить.
– Богдан, ты хоть представляешь, сколько это труда стоит, перестели, убери?
– Василис, я не бедный мальчик, найму обслугу, наконец, есть клининг. Василис, у нас будет два ребенка, они подрастут и захотят разные спальни.
– Может, посмотрим дом поменьше?
– Мне кажется надо брать этот. А если у нас еще ребенок родится, потом, вдруг на двоих не остановимся? – хитро щурит глаза Богдан.
Ох, бьет в самое больное мое место, ведь знает паршивец, что мне очень хочется иметь троих детей. Но мне уже почти сорок, и я не загадываю пока на будущее, никогда не знаешь, что там ждет тебя за поворотом.
Так дом был куплен.
И пока готовилась свадьба, я с дизайнером обсуждала обустройство дома: какая из спален будет детской, в какой цвет покрасить стены, какой конфигурации выбрать кухонный гарнитур, какое напольное покрытие выбрать.
И вот настает день, когда мы должны лететь на Кипр. Чемоданы собраны, возле подъезда нас ждет такси. Летим ввосьмером: я с Богданом, Вера с Володькой и сыновьями и Рашид с девушкой. Что Рашид полетит не один, выяснилось только перед самым отлетом.
– Откуда у Рашида девушка? – удивленно спрашиваю я у Богдана.
Тот только улыбается и машет рукой.
– Бывшая клиентка, сбежала от садиста жениха, – улыбается он. – Рашид был ее адвокатом.
Девушка очень хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Рядом с огромным и смуглым Рашидом, напоминает девушку с Кинг-Кингом, конечно Рашид красивее обезьяны, но ассоциация такая.
Мы идем к отдельному терминалу, там подаем наши паспорта, девушка что-то отмечает и приглашает нас к отдельному выходу.
– Богдан, а мы что досмотр проходить не будем?
Но Богдан лишь улыбается и забирает у меня чемодан. И вот мы у выхода с другой стороны здания, нам подают маленький автобус, куда заходим мы ввосьмером.
– Богдан, а где остальные пассажиры? – опять пытаюсь узнать у него хоть толику информации.
– Зачем тебе они? – смеется мой новоиспеченный муж, ох и красив он, зараза.
И когда мы подъезжаем к самолету, то я понимаю, что летим мы частным самолетом.
– Богдан, это же дорого, частный самолет? – пугаюсь я.
– Василис, муж моей тетки очень богатый человек, я их единственный наследник, как ты думаешь, может он позволить прислать за мной частный самолет? – улыбается во все свои тридцать два зуба Богдан.
Сам перелет я почти и не заметила. Мне показалось, что только взлетели и вот уже летим над лазурным морем. Самолет сел в аэропорту Ларнаки.
Нас уже встречали машины. И через полчаса мы попали в объятья родни Богдана.
Мама у Богдана была русской, а вот отец – грек. У мамы не было родни, а у отца была многочисленная греческая родня. Отец Богдана после смерти его матери вернулся в свои родные края, и сейчас работал управляющим в одной из гостиниц на континентальной Греции. Родственники же жили у него на островах и на Кипре, куда собственно мы и прилетели.
Нас встретила тетя Богдана Стефания со своим мужем. Ее муж Леонидис был очень богатым предпринимателем, он то нам и заказал частный самолет.
И не только самолет. В самой дорогой гостинице Ларнаки были заказаны для нас три номера, а у Веры с детьми был даже двухкомнатный номер.
И пока мы размещались по номерам, для нас в ресторане накрывали столы. Здесь собрались все родственники, это было знакомство перед свадьбой.
Меня подводили к каждой семье и знакомили, выяснилось, что у Богдана была родная тетя, папина сестра и две двоюродные тетки, у каждой было по мужу и по две дочери. Уже на третьей минуте я путалась в именах и фамилиях, на что Богдан только смеялся: Привыкнешь.
И вот мы за столом, счастливое семейство потчует нас, поздравляет, дарит подарки.
– Богдан, свадьба завтра, почему сегодня дарят подарки? – удивляюсь я.
– Сегодня смотрины, – смеется Богдан, – хотят умаслить невесту, вдруг откажешься.
– Ага, так я и убежала от тебя с двойней, – скромно опускаю я глаза.
– Тихо, они еще не знают, – шепчет мне Богдан.
И когда тетка Стефания желает нам много деток, Богдан выкладывает родне главную новость, что к марту ждем пополнение.
Родня ликует. Тосты поднимаются еще чаще, поздравлений еще больше.
– А я бы хотела преподнести тоже свой подарок, – встает Вера. – Тест показал, что у вас родятся два мальчика.
Что тут началось! Я думала, от радостного крика родни вынесет окна ресторана.
– Богдан, почему все так ликуют? – не на шутку пугаюсь я.
– У нас в родне рождаются только девочки. Так что мальчики на вес золота.
И всю нашу свадьбу меня носили, как драгоценную вазу. Муж тетки Стефании Леонидис даже предлагал оплатить частную клинику в Швейцарии. Но я-то точно знала, что лучше моей подруги роды никто принять не сможет.
Свадьба прошла с размахом.
Гуляли в ресторане одного из отелей, что принадлежали Леонидису.
Гуляли три дня. На третий день я уже не выдержала и попросила Богдана отправиться в путешествие. Так хотелось посмотреть интересные и исторические места. Мы успели посетить монастыри Кипра, съездить к скалам Афродиты, проехались по всем престижным пляжам, что обозначены на картах Кипра. Были в нашем путешествии и древние руины городов и замков, Никосия, и еще один маленький городок на побережье, где мой почивший муж приобрел виллу. С удивлением я смотрела на обрывистый берег с белым небольшим зданием на краю. Рваные волны набегали на камни, высоко выбрасывая пену, ветер трепал небольшие пальмочки, высаженные вдоль жидкого газона.
– И ради этого он воровал деньги? – удивленно воскликнула я.
– Ну, видимо, он считал это пределом своих мечтаний, – улыбается Богдан.
– Это хоть продать можно?
– Возможно, но не быстро…
Не такой уж и большой этот остров. Через неделю мы вернулись в Ларнаку.
Мы улетели обратно, домой, где нас ждали дела и бизнес Богдана.
Дома была уже глубокая осень. Листва с деревьев облетела, шли дожди, и воздух стал кристально прозрачным. По утрам с реки поднимался туман. Было немного грустно после яркого солнечного Кипра.
Дома полным ходом шёл ремонт. И я активно ездила по магазинам, подбирая мебель для своего интерьера.
Один из таких дней я столкнулась в магазине с Снежаной, рядом с ней топталась Алла. По оперативным данным, звание худшей мамаши года Алла заслужила, ее лишили прав на детей, и их теперь воспитывали какие-то дальние родственники. Все лучше, чем горе мать. Видимо, перестав получать блага от любовников, Алла, в ожидании подачек, присосалась к богатым подружкам.
– Ой, смотрю, ты не терялась, не прошло и полгода, как помер муж, а уже пузо на лоб лезет, – язвительно улыбнулась Снежана, тыча пальчиком в едва заметный мой животик.
– А тебе завидно? – зло спросила я.
– Фу, как некультурно, сожитель то хоть у тебя имеется, – Снежана с пренебрежением осматривает меня.
– Даже муж имеется, – Богдан возле меня нарисовался внезапно, словно черт из табакерки. Он защитным жестом накрыл мой живот своей ладонью.
У Снежаны и Аллы глаза стали квадратными, стоят две подружайки, раскрывши рот, глазами хлопают, рты не закрывают.
– Здравствуйте, а мы и не знали, что у Василисы такой молодой и красивый муж, – первой очнулась Снежана.
– Давайте знакомится, – Алла улыбнулась хищной улыбкой гиены и протянула лапку с алым маникюром.
– Как-нибудь в другой раз, сейчас нам некогда, – Богдан разворачивает меня к себе, берет под руку, и мы уходим. – И вот мнения вот таких гадюк ты боялась?
– Знаешь, с тобой мне ничего не страшно…
В конце февраля нам сдали вполне отремонтированный дом, правда с огрехами и доработками, но в нем уже можно было жить. И я начала завозить мебель, радуясь, что успеваю до родом.
Но мои мальчики не хотели долго засиживаться в животике. И не успела я расставить мебель, как они попросились наружу.
Богдан жутко нервничал, когда вез меня в клинику, по дороге названивая Вере. Та, как назло, уехала к свекрови, у которой опять поднялось давление.
Пока меня суетливо принимали в клинике, за Верой на машине уже ехал Рашид. Все успели, к моменту, когда схватки перешли в потуги, Вера была на месте.
А через час у меня родились два прекрасных мальчика. Богдан сиял, держа на руках двух замечательных бутузов. По греческим обычаям детей называют в честь родственников, поэтому мы их назвали в честь отца Богдана и его дяди Леонидом и Дмитрием. По-гречески их имена звучали красиво: Димитрис и Леонидис.
И еще через час, когда я уже была в палате, нам звонили с поздравлениями родственники со всей Греции и Кипра. А Леонидис обещал приехать с тетушкой на крещение внучатых племянников.
Это уже потом были веселые крестины, когда от множества родни у нас трещал по швам дом, а своих детей я видела, когда их надо было кормила. И подарков у нас был целый самолет. Ещё целый год у нас гостила то одна, то другая тетушка помогая мне в уходе за детьми. Так что растут наши детки в любви в большой греческой семье. А я уже и забыла, что такое быть одинокой.
А через два года у нас с Богданом родился третий сын. Мы так мечтали о девочке, но видно судьба нам уготовила сюрприз. Мы его назвали Виктор. Когда-то я мечтала, что у нас по дому будут бегать маленькие ножки, теперь у нас по дому бегаю три пары маленьких ножек.
– Ты не устала, – обнимает меня Богдан.
Скоро мое день рождение, мне исполняется сорок четыре, стульчики, как говорит Вера. Должна прилететь родня.
– Как там у нас дела с домиком для гостей? – улыбаюсь Богдану и тоже обнимаю его.
– К концу недели можно будет завозить мебель, – улыбается Богдан. – Надеюсь, места теперь всем хватит.
И мы с ним смеемся, вспоминая крестины Виктора, когда гостей приходилось укладывать спать у соседей. Хорошо у нас соседи гостеприимные, не отказали и разрешили использовать свой домик для гостей.
– Ты сегодня выглядишь уставшей, давай я доделаю ужин, – шепчет мне на ушко Богдан.
Чего то я и правда расклеилась в последние дни, то плакать хочется, то смеяться. Сплю, как сурок. Хорошо, что Богдан нанял няню, а то бы не справилась.
В двери позвонили. Смотрю в домофон, а у моих ворот паркуется Вера.
– Привет, Вер! – и я нажимаю клавишу, ворота скрипят и распахиваются.
Через минуту Верка влетает ко мне в дом.
– Подруга! У меня радостное известие! – Вера кричит так, что у меня уши закладывает. – Отгадай, какое!
И я начинаю перебирать в уме, что такого могла принести на хвосте мне Вера. Вроде защититься она уже защитилась, получила доктора наук, ездит теперь на симпозиумы, читает лекции. Дети у нее окончили школу, учатся в Медицинском. Что такого могло произойти?
– Ой, Вер, чего-то я сегодня не в настроении угадывать, – пытаюсь отшутиться я. – Спать хочется.
– А на солененькое не тянет? – ухмыляется Вера.
И я с ужасом смотрю на нее. Ведь совсем недавно была у нее на приеме, она мне тогда прописала витамины с микроэлементами.
– Та-дам! Ты беременная! – орет радостно Вера, а я чуть в обморок не падаю. – И в этот раз у вас точно будет девочка!
Из кухни выходит Богдан: я что-то пропустил?
– Богдан, целуй скорей жену! У вас скоро будет девочка!
Они крутятся вокруг меня, радуются, не знают куда усадить. А я в шоке. Я же пила таблетки.
– Ну, таблетки не дают сто процентной гарантии, – разводит руками Вера. – Ты летала в Грецию на отдых, сдвинулись часовые пояса, приняла не вовремя и все.
Верка косит глазом на Богдана. Затем закатывает глаза.
– Васька, у тебя мужик просто гигант производитель, – тихо шепчет мне на ушко, а сама ржет. – От него забеременеть можно просто полежав рядом.
– Вера, мне же уже сорок четыре года, – блею я, – какие роды?
– Ну, ты два года назад ведь родила, все хорошо, значит и в сорок четыре родишь, – смеется Вера.
Вера смеялась недолго. Потому что через месяц тоже забеременела, а потом долго ругалась на своего Володьку.
Так через год Богдан уже качал на руках маленькую Софи, а Володька – Настю.
***
История была бы не полной, если бы ничего не было бы сказано о других действующих лицах.
Наталья получила сравнительно небольшой срок, ей дали двенадцать лет. Она отсидела только половину, адвокаты постарались и помогли ей выйти на свободу. Вышла она уже тяжело больной женщиной, продала всю недвижимость в городе и уехала. Куда? Никто не знает.
С матерью она прекратила всякое общение ещё до суда, а через полгода ее мать умерла от рака в хосписе, всеми брошенная.
Маленький сын Натальи так и живет в Англии, воспитывается в закрытой школе, изредка его навещает отец. Бедный ребенок не нужен был матери. Не нужен был бабушке, но и в новой семье не прижился. Мачеха его всячески гнобила, и отец принял решение увезти его подальше.
А Катя была осуждена только за нанесение тяжких телесных повреждений, суд не смог доказать ее участие в моем похищении. Дали ей не много, всего пять лет. Но в колонии она устроила поножовщину, ей увеличили срок. Так что она до сих пор за решеткой.
Вот такая произошла история в одном городе на просторах нашей страны.
