Текст книги "Измена. Развод. Смерть (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Измена. Развод. Смерть
Елена Казанцева
Пролог
Я сижу в кабинете мужа на полу возле его письменного стола и ничего не понимаю. Случайно полезла по ящикам – нужно было два чистых файла для упаковки договоров. Шарила по ящикам и натолкнулась на один из них, закрытый на ключ. Все дело в том, что мы с мужем никогда ничего друг от друга не прячем. Я даже предположить не могла, что у моего мужа появятся от меня тайны. Хотя замок на том ящике такой простенький, что можно было открыть любой отверткой. Что я и сделала.
Не знаю почему. Даже не предполагала, что полезу. Просто вдруг накрыло такое неприятное чувство, будто в этой жизни я что-то не вижу, чего-то тайного, что происходит прямо на моих глазах, но у меня шоры.
В закрытом ящике лежала папка. Такая толстая черная папка, на ней не было подписей или указателей, что в ней содержится. Никогда не была любопытна, но тут открыла. С титульного листа одного из документов на меня смотрела надпись «Тест на отцовство по ДНК», а дальше вниз уходили колонки цифр и непонятных символов. Вверху титульного листа было название организации, проводившей тест «ООО Генетическая экспертиза». А дальше шли ещё файлы с экспертизами, и копии свидетельств о рождении.
Это значило только одно, что мой муж не бросил мысль заиметь детей и регулярно ходит налево.
Мы с мужем не можем иметь детей.
Сначала, в молодые годы, предохранялись, детей не хотелось, самим бы выжить. Потом все не получалось, почти пять лет. И только после пяти лет нас послали на обследование. Выяснили, что у нас с мужем несовместимость на генетическом уровне, выработка антиспермальных антител. То есть от другого мужчины я могу родить, а от него нет. Да и мужу провели анализ спермограммы, у него астеноспермия, его сперматозоиды малоподвижны. Нам даже в программе ЭКО отказали, сказав, что для нашего случая – это невозможно.
Сначала я рыдала, бегала по другим клиникам, искала светоча науки, который бы нам смог помочь, даже ездила заграницу консультироваться, но все разводили руками. А один светоч даже намекнул, чтобы я сходила «налево». Я тогда ему чуть морду не расцарапала. Мой муж для меня единственный мужчина на свете.
Когда в последнем месте мне отказали, я впала в депрессию. Мне долго пришлось лечиться, ходить к психологам. И мой муж больше о детях не заикался.
Он всегда говорил мне: Нам и вдвоём хорошо.
Значит не хорошо!
И эта папка прямое доказательство того, что он мне изменяет, пытаясь заделать ребенка на стороне!
Что теперь? Развод?
А как же двадцать лет брака? Собственный бизнес?
Я сидела на полу опустошённая, не зная, что делать дальше, прокручивая в голове нашу совместную жизнь. И не могла вспомнить, когда все так круто изменилось. И что делать дальше?
А дальше суд и развод…
Или нет?
Глава первая
Мне через полгода должно исполниться сорок. Цифра для меня ужасная. И не потому, что эта цифра сорок, а потому, что ничего не достигла я в этой жизни к своим сорока годам. Когда ты подходишь к очередному рубежу, ты анализируешь свою жизнь. А мне даже нечего оценить. У меня нет работы, отсюда нет и карьерных устремлений, у нет детей, семья со Стасом еще то испытание, меня нет ничего.
Я живу в «золотой клетке».
Да, сейчас многие женщины бы начали возмущаться, а что тут такого. Потому что они так не жили. Это со стороны, кажется здорово, а внутри этого пространства ты замкнута на потребности своего мужа и дома.
Хотя начиналось все хорошо.
Мы с мужем окончили университеты. Он по специальности «управление и право», я училась в медицинском по специальности «фармация». Поженились ещё будучи студентами, хоть родители и были против столь ранней женитьбы. Нам было всего-то по девятнадцать. Но мы настояли на своем. Пришлось очень трудно, подрабатывали, чтобы снимать комнату. Родители немного помогали, но обеспечивать нас полностью не спешили, думали, что наш брак быстро развалится. Но мы выстояли. Муж подрабатывал по вечерам сисадмином, а я ночным дежурантом в круглосуточной аптеке.
Выстояли. Хоть валились с ног от усталости. Именно тогда мой муж сказал мне: Встанем на ноги, ты больше никогда работать не будешь.
Так все и получилось. Через пять лет после окончания института у него бизнес пошел в гору, и он сделал из меня домашнюю клушу.
Мой муж Стасик уже с двадцати лет начал вкладываться в развитие своего бизнеса. Сначала он ремонтировал компы, потом открыл магазин по продаже техники, потом стал завозить запчасти к компам. Сейчас у него есть все. У него открыто два десятка магазинов, столько же, а может и больше, специализированных центров по ремонту, и свой сайт по продаже оборудования. А с некоторых пор он еще и участвует в тендерах на поставку оборудования в госучреждения. Поэтому с деньгами у нас все хорошо.
После института я поработала в аптеке три года. Потом уволилась и больше про работу не заикалась, ведь домашние дела работой не назовешь. Я профессиональная домашняя клуша. Многие женщины мне в ответ скажут, что можно заниматься собой: массаж, СПА, бассейн, косметологические клиники, наконец, спортзал. Но мой муж терпеть не мог, когда его вещи трогали чужие люди. Поэтому я отвечала за стирку и глажку. И постель перестилать должна была только я. А еще готовить ему завтрак, потому что обедал и ужинал он в ресторане, и очень редко дома. Конечно, у меня были два помощника по хозяйству. Но основную работу всю делала я.
В те часы, которые оставались у меня свободными, я ходила в бассейн, иногда косметический кабинет, и раз в месяц в парикмахерскую.
Наш огромный дом фактически построила я. Муж нанял архитектора, дизайнера и строителей и устранился, сгрузив на меня все проблемы. А я командовала всеми, проверяла работу, дорабатывала дизайн проект. И пока шла два года стройка, я успевала совмещать домашнюю работу и руководила постройкой нашего дома. Пришлось вникать в разные нюансы и тонкости строительного дела.
Никогда не понимала, зачем нам двоим такой огромный дом. Ведь использовали мы в нем только одну спальню, гостиную и кухню. Иногда, правда, мой муж работал в кабинете, но очень редко. Но остальные – дцать квадратов просто пустовали. Конечно, там был проведен ремонт, организованы гостевые спальни, кинозал и библиотека, но туда лишь заходила прислуга, что прибирала и наводила марафет. Гости у нас останавливались редко. Родных у нас не осталось. И его и мои родители умерли, ни братьев, ни сестер. И по большому счету такой громадный дом нам не нужен.
Мои подруги восхищаются моим мужем.
Он не красавец. Нет. Как в дамских романах пишут: кубики пресса, брутальная щетина, накаченный, фигуристый. Этот идеал далек от моего Стаса. Он светловолосый, голубоглазый, у него обычное, круглое лицо, симпатичный, но не смазливый, этого у него не отнять, красивая, мужская фигура. Правда, к сорока годам начал чуть лысеть, да и за животиком перестал следить. Не то чтобы у него был живот, но так, выпуклость появилась. Иногда он тоже ходит со мной в бассейн, да в тренажерный зал раз или два в неделю. Он не фанат залов брутальных мужчин, не будет до седьмого пота тягать железо и хвастаться перед мужиками весом штанги, которую толкнул. Легкий фитнесс только для поддержания фигуры.
Меня любит и уважает, а в последнее время, больше уважает.
Но никаких поползновений у Стаса на сторону я не замечала.
Дамочки в его сторону смотрят. На что мне не единожды намекали мои подруги. Некоторые из его сотрудниц даже пытались прыгнуть к нему в койку, но были уволены тут же. Мой муж не любит женщин, которые навязываются сами. А мне Стас постоянно повторяет: Разлучить нас может только смерть.
Я всегда боялась, когда он так говорил, было в этих словах что-то такое…пророческое и страшное.
Да и некогда ему фигней страдать. У него тендеры, поставки, клиенты, поставщики. Он часто бывает в разъездах. А когда возвращается, мы проводим время вместе. Всегда! Вдвоем!
У нас семья и любовь!
Хотя о чем это я? Прошло двадцать лет, нет уже той пылкой страсти, нет того трепетного чувства. Даже секс у нас стал обыденным и по расписанию. Просто Стасу по-другому и не надо. Я пыталась изменить хоть что-нибудь, влить огонь в наши затухающие отношения, добавить романтики, но натолкнулась на его не понимание.
Теперь мы с ним больше друзья, партнеры по бизнесу, чем любовники.
А меня есть две подруги: Натуся и Веруся. Мы дружим с института, вместе учились, но на разных факультетах.
Натуся заканчивала факультет «управление в сфере здравоохранения», и после окончания медицинской Академии «работает» у нас в Министерстве Здравоохранения области. Ну как работает? Делает вид. Ведь ее любимый мужчина там занимает очень высокий пост. Она у нас профессионально разводит мужиков на деньги. Содержанка. Натусь – красавица, каких мало: высокая, стройная, большая грудь, длинные ноги, длинные черные волосы, лицом и кожей модель. Она даже до тридцати лет снималась в разных каталогах и рекламах. Мужики слюной вокруг все закапали. Но она выбирает только избранных, с толстым кошельком, поэтому быстро захомутала какого-то крутого чувака у себя в управлении и его доит. Тот женат, но кто ж откажется от такой шикарной любовницы.
Мы с Веркой ее не осуждаем, у нее мать такая, вот и вырастила дочь *лядью. Мать Натуси прожила так жизнь. Потом нашла себе русского мужика в Англии, вышла за него замуж и уехала к нему. Сейчас живет в Лондоне.
Вера окончила факультет «акушерства и гинекологии», с первых дней работала в простой, отечественной консультации, она мой лечащий врач. Но к сорока годам Вера уже защитила диссертацию, получила к.м.н., и теперь принимает в крутых частных клиниках и работает в перинатальном центре. К ней в очередь на роды не возможно записываются.
Так уж получилось, что из всей нашей троицы только у меня нет детей. Натуся родила от какого-то богатого мужика сына, с пеленок его воспитывает ее мать, сейчас сыну десять и он учится в Англии.
Верка вышла замуж за хирурга Володьку с нашего потока. У них два сына. Старший через год будет поступать, тоже выбрал медицинский.
И только у меня с мужем нет детей.
Я уже внутренне с этим согласилась. Хотя тринадцать лет назад, когда мы выяснили, что не сможем иметь детей, мы стояли перед возможностью развода. Ведь с другими партерами у нас бы все получилось. По крайне мере у меня. Но Стас меня не отпустил.
В тот момент мы были еще очень близки, наши чувства еще горели, и нам обоим было больно.
Вот тогда он и сказал, что так любит меня, что не сможет без меня жить. И ему важнее я, чем наличие детей.
Что изменилось за это время? Почему он меня предал?
Глава вторая
А все началось с того, что Стас поехал в очередную командировку. Его фирма опять выиграла тендер, и он уехал подписывать документы.
Именно в этот дурацкий день мне вдруг понадобились пустые файлы. В кабинете мужа всегда были канцтовары. По ящикам огромного стола были разложены пачки бумаги для принтера, записные книжки, ручки, кнопки, скрепки, степлеры и много прочей ерунды. Это могло лежать годами, так и не быть востребованным, но муж всегда требовал, чтобы дома было все.
И вот мне понадобились два файла вкладыша, надо было упаковать и разместить в папках два договора на страхование моей новой машины (Стас купил мне очередной внедорожник) и копию документов на машину.
И я полезла в его стол. Каково же было мое удивление, когда я натолкнулась на запертый ящик. А все дело в том, что у нас не было тайн друг от друга. Мы знали пароли от ноутбуков и телефонов друг друга, мы не заводили аккаунты в соцсетях, чтобы не выставлять свою жизнь на показ. Между нами не было секретов. Я всегда знала, где мой муж находится в данный момент, он всегда брал телефон, когда я звонила. Он не прятал от меня переписки, ведь они были по работе. Не уходил в туалет, чтобы с кем-то поговорить. У нас не было тайн.
И вдруг ящик, который заперт от меня на ключ. Может быть, я и не стала смотреть содержимое той папки, если она бы лежала в свободном доступе, мало ли какие документы хранит мой муж. Но эта оказалась спрятана.
И тайны жизни моего мужа были извлечены на свет божий.
Я сидела на полу в кабинете, и по моим щекам текли слезы. Он мне соврал. Он соврал, что дети для него не важны, что любит меня и согласен прожить остаток дней без детей. Он соврал, навсегда изменив мне жизнь. Мне сорок скоро, а у меня нет детей. Тогда тринадцать лет назад я могла бы просто уйти. Каждый бы из нас построил свою жизнь с другим человеком и родил бы детей в другом браке, с другим партнером. У нас у обоих был шанс.
А что теперь? Теперь получается, он хочет детей, но без моего на то участия.
От каких-то левых баб!?
Я в ярости! Вся моя жизнь летит под откос!
Ну, Стас, только вернись домой, я тебе последние волосенки выщеплю во всех местах!
Единственные люди, кого я в таком состоянии рада видеть, – это мои подруги. Стоит мне их позвать к себе, как уже вечером в наш коттеджный поселок въезжают два авто: красненький ауди Натуси и синий минивен Веры.
Мои подруги верны себе. Натуся приезжает с литром шампанского, суши и овощами на гриле, заботливо упакованные в контейнеры из фольги. Верка везет Мартини, колбаску и рыбку на закуску, а еще оливки. Где только она покупает такие вкусные и большие оливки, для нас до сих пор секрет. Я достаю сыр и закуски. У меня чудесная кухарка – тетя Даша. Она делает вкуснейшие салаты и печет обворожительные, тонкие коржи, из которых сооружает вкуснейшие пирожные.
И вот мы уже в сборе. Натка накрывает стол на веранде, а я расставляю свечи и светильники. Девчонки всегда приезжают поздно вечером, ведь у каждой куча хлопот. Кто-то удовлетворяет очередного пупсика, а кому-то надо наготовить кастрюлю борща на трех мужчин.
Только мне ничего не надо. Может поэтому у меня так рвет «крышечку у чайника».
Пока накрываем на стол, я вкратце рассказываю девчонкам о своей находке под их охи и ахи. Те костерят моего муженька самыми жуткими ругательствами. И козел то он винторогий, и осел то он парнокопытный (хотя это животное точно относится непарнокопытным), и баран то он безрогий. Список эпитетов практически бесконечный, особенно старалась Натуся. Уж прозвища для моего мужа из ее рта сыпались такие, что у грузчика бы уши в трубочку свернулись. Ната всегда преклонялась перед моим мужем. Ведь не каждый мужик с нуля создаст свой бизнес, женится на любимой женщине и будет ей хранить верность несмотря ни на что. И вот этот светоч любви и верности вдруг так наложал.
– Прости, Васька, но может ты ошиблась, – обращается ко мне Вера. Она со студенческим времен зовет меня не Василисой, а Васькой, и это имя так ко мне прикипело, что Васькой меня теперь кличут все.
– Вась, может действительно ты все выдумала? – вдруг спрашивает меня Ната.
И я достаю свой аргумент – папку с тестами.
Девчонки листают, Вера удивленно приподняла брови, а Ната …все делает как-то очень нервно. Она внимательно просматривает каждый тест и пересчитывает их.
– Четыре! Вот козёл! – выдает она. – Это ж надо! Четыре бабы значит у него!
– Почему четыре? Может, у какой-то бабы родилось два ребенка, мы же не знаем, – удивляюсь я.
– Нет, ты посмотри на него! – продолжает изрыгать ругательства Ната. – Вот ведь конь с яйцами, осеменитель хренов, неймется ему.
Даже Вера удивленно посмотрела на Натку.
– Нат, ты чего? Ваську успокоить надо, а ты ее еще больше заводишь, – Верка пытается угомонить подругу.
– Вот и верь после этого мужикам, – Натка наливает себе шампанское, потом смотрит на тонкий фужер. – Вась, а у тебя нет коньяка?
Я иду в кухню и шарю по полкам. Коньяка не завалялось, а потом вспоминаю о баре, что в кабинете у мужа.
Там действительно целый набор коллекционных коньяков. Перебираю бутылки, нюхаю пробки. Не люблю коньяки, от них пахнет клопами. Выбираю тот, запах которого мне больше всего понравился, и иду обратно, по дороге прихватив три бокала под напиток. Чувствую, что ночь у нас сегодня будет длинная, благо завтра выходной и подругам не надо спозаранку ехать на работу.
– Значит, твой благоверный решил исполнить мечту о наследнике? – Вера задумчиво чешет подбородок.
Натка хмыкает и отворачивается.
– Не могу поверить, что он пошёл налево, а как хорошо мне в уши заливал, – я смотрю на стоящий передо мной бокал с напитком и представляю лицо своего мужа, рука стискивает фигурную ножку. Бокал хрустит в моей руке, и ножка отлетает, разрезая мне руку.
– Ой, Вась, кровь, – визжит Ната, только Верка сразу находится, бежит на кухню к шкафчику, где хранится аптечка. Через полчаса моя рука перевязана.
– Ну, все, красавица, пьешь только из пластмассовой посуды, – и Вера ставит передо мной обычный стаканчик, с которым мы когда-то ходили в походы. – Для твоей нервной системы сейчас лучше помять пластмассу.
– Вер, вот объясни мне, почему он меня не отпустил? Ведь тринадцать лет назад я бы могла начать другую жизнь. Мужики вокруг меня еще крутились.
– Вась, ну сама подумай, любил, наверное.
– Тогда что сейчас? – и я закидываю в себя коньяк из стаканчика, морщусь и закусываю оливкой.
– А сейчас у вас кризис отношений, который вы запихнули внутрь себя, и внешне никак не проявляете, – спокойно вещает Вера.
– Кризис? Это у них то кризис? Да катаются, как сыр в масле, – зло обрывает Ната. – Он с жиру у тебя бесится, Вася. Надо было ему предложить что-то новое в постели, например, игрушки для секса.
– С ума сошла, он бы меня так далеко послал, а потом бы полгода мозг чайной ложкой выедал, – злюсь на Натку, легко ей говорить, с моим бы мужиком пожила.
– У вас, Вася, кризис сорокалетия. Ему наследника вдруг захотелось, а ты оказалась …
– А я оказалась домашней клушей, никому не нужной, отработанный материал, – горько говорю я.
– Вась, ну какой ты отработанный материал, – возмущается Вера. – Измени ему и роди ребеночка.
– Вера, мне скоро сорок, какой ребеночек?
– Вася, ты совсем дура, у меня на днях женщина рожала пятидесяти лет, двойню родила. А тебе всего-то сорок будет, ты еще и вырастить успеешь, и выучить, – возмущается Вера. – А на счет твоего козла винторогого, то надо спросить у Славки, а мог ли он вообще зачать ребенка, насколько я помню, Слава говорил, что там у него в анамнезе астеноспермия более семидесяти процентов. Если он не лечился, то любое зачатие весьма проблематично. Разве что бабенка термоядерная попадется, которая от его чиха забеременеть сможет.
– Он не лечился, сказал, что это все ерунда, и он здоров, – машу я рукой.
– Тогда не понятно, почему он начал делать тест ДНК, значит, сомнения все же появились, – Верка рассуждает прямо как следователь.
– Может и появились сомнения, мне то от этого не легче, – бурчу я.
– Так ты считаешь, что он не мог зачать детей, – как-то странно вдруг спросила Ната.
– Ну, не то чтобы совсем не мог, но я помню по результатам исследования, что вероятность там была очень низкая, конечно, если он после этого не лечился, может быть тайно, – добавляет Вера.
– Он не лечился, – это уж я точно знаю, от меня бы не скрылся прием таблеток или другое лечение, пока он был дома, я знала всё его расписание, в нем не было врачей, обследований и прочего. Да и интимную сферу не скрыть. – И последнее время его мучала простата.
– Тогда вероятность нулевая, – спокойно рассуждает Вера.
– И что мне теперь делать? – смотрю на подруг. – Развод? В сорок лет остаться никому не нужной брошенкой?
– Вась, ты на себя в зеркало давно смотрела? – обрывает меня Вера. – Красивая, молодая, стройная, что значит брошенка, да мужики мимо проходят, шеи сворачивают. Тебе на вид больше двадцати лет никто не даст.
– Вер, ну какие двадцать? Сорок уже не скрыть, – отмахиваюсь я от Веры.
– Вась, могу записать тебя к хорошему пластическому хирургу, – вдруг врывается в разговор Ната. – Губки подкачаем, сиськи увеличим…
– Ты мозги себе подкачай, – обрывает ее Вера. – Сиськи она собралась увеличивать. С твоими имплантатами дите грудью не покормишь, а Ваське родить нужно. Да и нормальная у нее грудь, зачем ей вымя.
– Ничего ты Верка не понимаешь, мужики любят большую грудь, их возбуждает вид большой груди, а еще они любят между грудей…
– Фу, Ната, фу, не нужно озвучивать твои больные фантазии, – Верка обрывает Нату на полуслове.
– Вера, это потому, что вы с мужем закостенели, небось, в миссионерской позе всех своих детей зачали, а мужик твой в отделении со своими медсестрами, наверное, уже все позы попробовал, – выплескивает свой гнев на Верку Ната.
– Ната, я тебя сейчас по губам отшлепаю! И нормально у нас все с мужем, и позы мы тоже разные пробуем, – обрывает Нату Вера.
– Девочки! А давайте не будем ссориться, я вас сюда позвала не для этого.
– Да, прости, что-то мы разошлись, – Верка выдыхает. – Мое слово такое, тебе надо Стасику изменить и родить себе ребеночка.
– Как? С кем?
– Ну, это другой вопрос, найдешь. И тебе надо найти адвоката и посоветоваться, ведь в случаи, если у него появится наследник, то бизнес уже придется делить на троих, ты будешь в проигрыше, – Вера говорит очень умные слова, только вот я никак не могу принять в душе измену мужа, я до сих пор на стадии отрицания.
– Как найти адвоката, если я пойду в ту контору, которой пользуется муж, то ему сразу станет известно, – задумываюсь я.
– Давай я тебе дам данные конторы, к которой обращалась моя сестра при разводе, там ушлые адвокаты.
– Ну, я не знаю пока, буду ли разводиться.
– Просто поговори с адвокатом, через них столько разводов прошло, что там тебе точно подскажут, чем дело с твоим муженьком закончится, – Верка из нас самая умная. – А еще я поговорю с нашим андрологом, что обследовал твоего мужа. Может ещё что интересное накопаю. Почему-то ведь тогда дал заключение, что твой Стас бесплоден.
– С чего вы взяли, что Стас бесплоден, – язвительно спросила Ната. – Он вон как резво по койкам скачет.
– Ната, у тебя точно мозгов нет, силикон туда тебе влили, – осаживает ее Верка. – У Стаса с потенцией может быть все нормально, а вот сперма его оплодотворить не может. Тем более все тесты с отрицательным результатом, отцовство ноль процентов, значит, мои подозрения не беспочвенны.
Но Натка только дергает плечиком.
– А ты уверена, что ваш андролог не ошибиться? – не пойму, почему Ната пытается уверить нас в состоятельности моего мужа.
– Ната, наш андролог работает в паре со мной много лет, мы ни одной паре бездетной помогли, он не ошибается, – Верка стукает кулачком по столешнице. – И мне не понятно, почему ты встала на сторону Стаса.
– Да бог с тобой, причем тут Стас, – Ната дернула худеньким плечиком.
– Девочки, давайте мирно жить. У меня еще вопрос. Что мне дальше делать? Чем заняться. Ну, вот я со Стасиком разведусь, а куда дальше, ну не сидеть же без дела дома, – развожу я руками.
– Ну, то есть потенциально ты уже готова со Стасом развестись, – тут же подпрыгнула Ната.
– Нет, ещё не готова, но обдумываю этот вопрос. Да я, черт возьми, занималась только домом и хотелками Стаса. Я даже не знаю, чем заняться потом, когда всего этого у меня не будет, – я гляжу на подруг, вряд ли они меня поймут.
– А что ты любишь делать? – спрашивает Вера, она у меня сегодня психотерапевт.
– Да не знаю я, честно не знаю, – смотрю на Верку.
– Вот моя мама говорила, что женщина может зарабатывать только *издой, – Натуся в своем репертуаре.
– Я бы таким, как вы с мамой рожать бы не разрешала, – режет ее Верка. – Совсем ополоумели. Вот и зарабатываешь всю жизнь этим место. А если бы жила своими мозгами, а не мамиными, то нашла бы себе и мужа и работу нормальную.
– Вер, зачем работать, если деньги и так сами идут, – Натка пальцем показывает на меня. – Вот ты действительно дура. Хочешь бросить сытное место. Поругайся со Стасом, вынеси ему мозг, а потом крути из него веревки, он тебе все за это отдаст на блюдечке. Будешь ездить по курортам и отдыхать.
– Натусь, я так не могу. Я не смогу жить с мужчиной, который мне периодически изменяет. А как жить с ним, зная, что он ходит к левой тетке, у которой от него есть ребенок? И как жить, если у меня в жизни не случилось, не срослось и нет ребенка? – удивленно смотрю на Нату.
– Зачем тебе эти спиногрызы, мой вон живет в Англии, – спокойно говорит Натуся, разглядывая свои ногти с модным маникюром.
– А тебе его не жалко, ты его совсем не любишь? – смотрю на Натку, та лишь ведет плечиком.
– Вот и я говорю, что таким рожать нельзя! – выносит категорическое решение Вера.
Ночь закончилась скандалом. Верка подралась с Наткой, допив бутылку коньяка. Просто у меня подруги с разными взглядами на жизнь. Целеустремленная Вера – жена, мать, отличный врач. Для нее важнее всего семейные ценности.
Наташка же выросла с мамой, которая всю жизнь была содержанкой. Она так и воспитала дочь. На уме у Наташки были клубы, тусовки, мужики. А когда она от всего уставала, то приезжала к нам. И мы давали ей глоточек того, чего не было в ее жизни – любви.
Утром девчонки даже встали в разное время, чтобы не пересекаться друг с другом. Они разъехались, а я осталась опять одна со своими мыслями.
