Текст книги "Забудь меня (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Кирилл

Когда у тебя долго нет именно горячо желанной женщины, желание не проходит и после пяти самых гламурных и умелых девок за ночь. Никто и не что не заменит той, что засела в твоей голове. Очень давно и очень прочно. Стала твоей постоянно ноющей занозой в сердце, твоей навязчивой мыслью, не дающей покоя ни днем, ни ночью. Стала даже моими снами, так, что ничем не вытравить ее уже из моей жизни.

Что я только ни делал для этого! Даже женился и ребенка завел. Не помогло. Впрочем, все бы может и сложилось, если бы Ленка не сделала секс исключительно призом за мое хорошее, в ее понимание, поведение. А если что не так, недельное наказание. Причем сучка, оказалась довольно упрямой и твердолобой. Ни с какими пряниками к ней не подкатишь! Либо так как она сказала, либо вообще ни как. Компромиссов Елена не признавала. Да и ладно! Найти согласную пизденку, для меня никогда проблемой не было.

Зачем так долго терпел Ленку? Красивая зараза, как богиня! Мне все мужики завидовали. К тому же, она умела на людях изображать идеальную жену. А после недельного воздержания Лена бывала чертовски ненасытна и изобретательна. Так, что я довольно легко мирился с ситуацией, меня это даже забавляло, заводило, позволяло отвлечься от мыслей о Марине.

Я запал на нее с первого взгляда. Одинаковые у нас с отцом вкусы на женщин, что тут поделаешь. По ее сияющим глазкам и простодушному взору я сразу понял, что это ни какая не волчица, не тигрица-охотница, ищущая обеспеченного старичелу чтобы со временем обобрать до трусов. Неет. Глаза этой девочки сияли восторгом! Восхищением! Искренней любовью. Скорее всего, первой. У что-то уже переживших, так ярко глаза не сияют. единожды обломанные крылья саднят всю жизнь, и ты уже невольно опасаешься подвоха и от следующих отношений.

Она его любит, искренне любит.

Как же меня это взбесило! Эх, девочка! Знала бы ты, на что подписалась! Сколько же мать слез из-за этого блядуна пролила! Ты не первая, и несмотря на то, что ради тебя он ушел из семьи, боюсь, последней ты не будешь.

Ревность и досада сделали меня очень желчным и колким по отношению к отцу и его жене. Она искренне обижалась, хоть и старалась не подавать виду. Пару раз, переходя границы приличия, я получал по морде. К счастью, у нее хватало такта не жаловаться отцу на меня.

Я искал любой маломальский повод, чтобы зайти к ним и увидеть ее. даже вызывался с сестренками посидеть, если что. Чтобы заслужить хоть немного ее одобрения. Все ждал, что их отношения вот-вот дадут трещину и тогда наступит мой час. Но Марина, день ото дня, похоже, лишь больше влюблялась в папочку. В ранг святых того гляди, его возведет! Через три года, устав ждать, и надеясь забыться, я женился. Не помогло. Через шесть лет развелся, устав от Ленкиных закидонов. Уже год как снова один. А у них все так же хорошо. Хотя уже несколько лет в глазах Марины, я не вижу того фанатично счастливого, влюбленного блеска, что был в первые годы их семейной жизни.

Еще бы. Бати уже к шестидесяти, уже лет пять поди, как боец безнадежно висит, с его то букетом болячек. Нет, конечно, можно и губами, и пальцами удовольствие доставить, но главного этим не заменишь. А бабы, они после первых родов, только что и входят в самую охоту до мужской ласки, у них идет особый прилив женской энергии после родов.

Но все мои, не двусмысленные уже намеки и попытки ухаживать, как и прежде натыкались на глухую стену безразличия. Марина просто делала вид, что не замечает моего внимания. А может и правда уже не замечала, давно к ним привыкнув. Но надежды наудачу я как прежде не терял. Она стала моей неотъемлемой спутницей за все эти годы. Чего я хотел? Ответ, казалось, был очевидным. Но нет, я хотел ее не просто трахнуть пару раз. Я хотел обладать ею всей! Без остатка! Ежедневно.

За эти годы она стала частью меня, моей жизни, моих мыслей, мечтаний, снов. Казалось бы, от неразделенных чувств давно пора устать. Плюнуть и послать ее к черту, но мне подобное ни разу не пришло в голову. Марина, стала неотъемлемой частью моей жизни. Родной любимой, необходимой. Я приходил к ним практически ежедневно, устроившись на работу в ночной клуб напротив их дома. Просто, чтобы иметь возможность ее видеть и знать, что у нее все хорошо. Запоминал выражение ее глаз, улыбку, то, как звучит ее смех. чтобы увидеть их вновь во сне.

Она была счастлива и для меня это было главное.

Честно говоря, я думал, что с Мариной отец остепениться. Все же и возраст уже и здоровье подводит, да и кто будет изменять такой русоволосой молоденькой красоточке, с шикарными волосами ниже аппетитной задницы? Все ждал, когда она сама устанет от занудного старикана, но действительность превзошла все мои ожидание! Мой старикан не фига не успокоился, и Марина застукала его с поличным, вовремя преступления.

И у меня сорвало крышу.

Вот оно – мое время!

Но повел я себя, как всегда. В уже привычной, защитной хамоватой манере. Предложив Марине отплатить отцу той же монетой, со мной. Шансы сейчас были пятьдесят на пятьдесят. И….

Я получил каблуком в ногу и плевок в морду. Что ж. на эмоциях вполне ожидаемо! Ее понять можно. Чтобы отвлечь девку от горя, я посоветовал ей бежать! Бежать пока не догнал.

Я даже и не сомневался, что побежит она в самое ближайшее место, где можно выпить. Это мой клуб. Посмотрев в окно, я убедился в правильности своих мыслей и спокойно помог собрать ей все вещи отца.

Нет, дорогой! Сюда ты больше не вернешься. Я приложу к этому все усилия. Не сомневайся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она несколько часов сидела в баре. Пила, ела мороженое и плакала. А мне от этого было радостно.

Давай, поплачь, расстанься с прошлым. Так надо. Так давно уже надо. Я больше, чем уверен, что это не первая измена отца ей. И надеялся только на то, что она не окажется такой же нерешительной как моя мать и не станет терпеть еще десять лет и прощать раз за разом. В этом нет никакого смысла, если в глубине души ты понимаешь, что однажды ты все равно не выдержишь и поставишь точку. Так зачем отнимать друг у друга самое дорогое, что есть в этой жизни – время. Которое можно потратить на счастливую свободную жизни, или быть счастливым с другим, другой и не мучить понапрасну друг друга. Именно это осознание и подвигло меня к разводу, о котором ни минуты не жалел и не жалею.

Напившись до горлышка, Марина начала буянить. Залезла на барную стойку и, если бы не бармен, поддерживающий ее, расшиблась бы насмерть со своих каблуков.

Хотел подойти и призвать к порядку, но меня опередили двое толстосумиков, что постоянно снимали здесь девок по пятницам.

Марина была уже полностью невменяемой, и они сразу нагло стали ее ощупывать и мять везде, где только можно. Она не возражала. Видимо пьяный мозг и расслабленное тело жаждали-таки мести изменнику. Мужики легко повели ее за собой в сторону уборных, и я не выдержал. Вырубил обоих и потащил Марину наверх, в комнаты для приватных танцев.

Я понимал, что она пьяна и в отчаянье, но меня все равно трясло от злости на нее. Ну как можно было так опуститься! Да протрезвев, она бы руки на себя от стыда наложила.

– Твоему отцу можно, а мне нет! Я же любила его! Я же верила ему, как в бога верят! А теперь! Кому я нужна теперь? – кричала она, уже не пытаясь сдерживать эмоции и слезы.

В глазах Марины было столько отчаяния и боли, что я не сдержался. Признался в своих чувствах. Не мог больше молчать. Если бы молчал еще хоть день, душу бы просто разорвало в клочья. Мне тоже было сейчас очень больно, от того, что ей больно. Больно из-за него.

Я поцеловал ее, и она ответила, да с таким жаром, что я мгновенно достиг максимального возбуждения. Потом она просила остановиться, говорила, что так нельзя. Я, конечно, понимал, что так и есть! Что я сейчас ничем не лучше тех двоих. Пьяную девушку брать подло и низко, и утром я обязательно получу истерику и по морде ни раз. Но я не мог остановиться. Просто не мог. Слишком долго ждал этого момента.

Я встал перед ней на колени, задрал подол ее длинного платья, (короткие, отец ей давно носить не позволял) разорвал к черту ее колготы, сдвинул в сторону ее трусики и принялся вылизывать ее гладкий лобок. Пьянея от ее запаха желания. Именно таким, возбуждающим, кружащим голову я его себе и представлял всегда. И сейчас просто не мог им надышаться. Вот он рай! Вот оно счастье! Сердце билось в груди как сумасшедшее. Предельно напряженный член нетерпеливо вздрагивал, требуя главного.

Но Марина была колоссально напряжена. Один сплошной комок нервов, упрямо сжимающий трясущиеся ноги. Она плакала и просила остановиться, но я этого не делал, потому что знал еще немного, и она будет не всхлипывать от слез, а кричать от наслаждения. Потому что все больше становиться влажной. Ее сок падал на мои пальцы, даря, ликование и смелость.

Я аккуратно ввел в ее лоно два пальца и начал неспешно углубляться, одновременно кружа большим пальцем по увеличившемуся клитору, осуществляя один из моих самых любимых и частых снов. Только в реальности возбуждение, что я испытываю, несравнимо ярче. Я удивлялся тому, как сам еще не кончил от такого долгожданного воплощения самых смелых грез. Но для меня всегда было главное не просто кончить, а довести до фееричного конца свою женщину, без этого победа не засчитывалась.

Я нащупал пальцами ее заветную точку райского наслаждения и с каждым движением непременно легонько надавливал на нее и замирал внутри горячего лона на несколько секунд. С каждым таким движением пальцы все больше обдавало влагой, и я усилил напор. Не прекращая языком ласкать нежную кожу лобка. Вскоре горячее лоно начало пульсировать, смазка стекала по пальцам все обильнее, говоря о приближение бурного оргазма. Но предчувствуя свое поражение, Марина плакала все громче и сжимала ноги все отчаяннее.

Меня просто бесило её показное упрямство.

Да разведи ты уже, в конце концов, свои ноги и закончатся твои слезы раз и навсегда!

Я не чувствовал себя виноватым перед отцом. Прекрасно зная, что, в отличие от меня, он никогда и не любил Марину, так, поддерживал свой старческий организм в тонусе, за ее счет. Только и всего.

Она бы непременно кончила, расслабилась и умоляла взять ее еще и еще, чтобы я с удовольствием и сделал, но нас отвлек звонок из больницы.

Сначала, я подумал, что это сама Марина попросила кого-то разобраться с отцом. Она отрицала и только уже сидя в машине, я понял, что просить то ей и некого. У нее нет друзей. Отец ее практически не выпускает из дома, и даже все ее соцсети проверяет, и я больше чем уверен, что ей еще и в голову ни разу не пришло иметь скрытые от него странички.



Глава 4

Марина

Пока ехали в машине, меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. От страха, стыда и… Возбуждения.

От волнения я практически протрезвела и теперь сгорала со стыда. Ладно, я пьяная, в отчаянье и злости. Но он то! Он совершенно трезвый и получается, что просто воспользовался, моим практически неадекватным состоянием! Поддонок!

От злости меня затрясло, и зубы застучали еще сильнее.

– Ты в порядке? – Кирилл, видимо услышав стук моих зубов, включил кондиционер на обогрев.

Я промолчала. Просто не знала, что ему сказать и так ведь понятно, что не в порядке и главным образом из-за него. К чему спрашивать очевидное?

Кирилл хотел взять меня за руку, я дернулась, отодвигаясь подальше, и ударила его по руке.

– Никогда больше не смей меня касаться, иначе, клянусь детьми, ты очень пожалеешь! – прошипела я, с трудом сдерживая желание исцарапать его руку в кровь.

– Не обещаю, – в голосе мерзавца прозвучала явная усмешка.

Подонок!

Я приложила не мало усилий чтобы промолчать, он ведь только и ждет повода затеять брань. Не время сейчас. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Как же гадко на душе!

Я чувствовала себя невероятно грязной. Аж передернуло всю. Хотелось как можно скорее помыться. И это Кирилл меня еще спас от тех двоих, после них, мне бы и вовсе жить не хотелось.

Как мне плохо! Дура! Какая же я дура!

А Миша? Неужели он ничего подобного не испытывает, изменяя?

Впрочем, очень глупый вопрос. Если бы испытывал, не изменял бы. Наверняка, эта девка, у него не первая и не последняя. Как и я же в свое время.

Как ни прискорбно, прав Кирилл, я для него просто очередная в бесконечной очереди. Ни более.

Не зря, его старшая дочь, мне как-то сказала – я знаю, что ты его искренне любишь. Это по глазам видно, их не обманешь. И я искренне тебе сочувствую, – ей было тогда двадцать восемь. Уже взрослая женщина, очень хорошо знавшая своего отца. Но я тогда приняла это за проявление ревности и пренебрежения ко мне. Зря.

Вот и покарал тебя бог Мишенька. Быстренько, однако, оперативно.

Усмешка вышла горькой. Как бы мне не хотелось, злорадствовать искренне, не получалось. Я очень переживала за мужа. И молилась за то, чтобы все обошлось благополучно. Быть может, он тоже свяжет случившееся с карой божьей. Покается. И будет молить о прощение?

О! Моему самолюбию этого бы очень хотелось. Это понятно, но простить все равно не смогу! Никогда. Каждый раз смотря на него, буду видеть ту картину, как она на нем скакала и с каким остервенением он целовал ее грудь.

Даже сейчас от воспоминаний к горлу подступила тошнота.

Больше никогда не смогу делать ему минет, помня про ее задницу, скакавшую на его члене. Вообще лежать под ним, для меня теперь невозможно! Я постоянно буду вспоминать увиденное, думать, а с кем он был сегодня и хотеть выцарапать ему глаза от злости, отчаяния и омерзения.

Развод! Однозначно, развод!

Я быстро смахнула выступившие слезы.

Ничего, проживем! Девчонки у нас умнички. Все поймут. Работу найду постоянную. Торты мои пользуются спросом во всем городе и районе. Голодать не будем.

Лишь бы с Мишей все хорошо было. Ни увечий, ни тем более, смерти, я не могла желать отцу своих детей.

– Угрозы ему поступали?

– Что?

– Я говорю, может, он делился с тобой? Угрозы вам не поступали? Не говорил он тебе беречься? Быть осторожнее?

– Нет. Ни припомню ничего подобного.

– Я тоже даже предположить не могу – кто? Возможно, муж или парень его любовницы? Кто она кстати? Знаешь ее?

– Не приглядывалась особо, но нет. Молоденькая совсем. Моложе меня точно, – к горлу снова подступила тошнота.

– Дааа. Годы шли – маразм крепчал, – тяжко вздохнул Кирилл. – Согрелась?

Я не стала отвечать. Заводить разговоров не хотелось.

– Ты только девчонками ему не мсти, – спустя пару минут тихо попросил Кирилл. – Не опускайся до этого. Они друг друга очень любят, ты же знаешь.

Мстить Мише детьми я и так не собиралась, но снова промолчала.

Доктор сообщил, что у Михаила отбиты почки, половые органы, ушиб печени, перелом двух ребер. Кто-то очень старательно его отделал битами, причём у самого дома. Скорую вызывали соседи. Состояние тяжелое, но не критическое. Уже есть чему порадоваться.

В больнице нас уже ждал участковый. Но я ничего не могла ему сказать. Недоброжелателей у нас вроде бы не было. Угроз не поступало.

– А, простите, любовницы у вашего мужа имеются? Быть может, вам это известно, – откашливаясь, пряча глаза и краснея, спросил совсем еще юный на вид парень.

– Да, известно. Были, только сегодня с одной застукала. Кто такая и замужем ли, понятия не имею.

– Только сегодня застукали, говорите? – в голосе участкового появилась напряженность, карие глаза подозрительно сузились, и только тут я поняла, что кажется, ляпнула лишнего. – И что вы сделали?

– Плюнула ему в рожу и побежала домой, его вещи собирать.

– Собрали?

– Не успела, – я невольно поежилась под шокированным взглядов Веры, старшей дочери Миши от первого брака. – Мне стало плохо, и я пошла на улицу, погулять. Зашла в кофе и там сидела до звонка из больницы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Кому-нибудь звонили? Жаловались на мужа?

– Нет, – у дураков видно и правда видно мысли сходятся, – зло думала я, смотря то на Кирилла, то на участкового.

– Извините за вопрос, но учитывая вашу с мужем, огромную разницу в возрасте, я не могу его не задать – внебрачные отношения у вас имеются?

– В смысле? – в голове еще шумело от вина и шока, и соображала я довольно туго.

– У вас любовник есть, спрашиваю?

Этот парнишка смотрел на меня с такой наглой усмешкой, словно ни секунды не сомневаясь в том, что нашел главную шалаву города, что я в одну секунду вспыхнула словно спичка и уже ничего не соображая бросилась на него, вырвала из его рук его синюю папку и с криком – Да как ты смеешь, сволочь! – занесла ее для удара по лицу мальчишке, но мою руку вовремя перехватил Кирилл:

– ТЫ что делаешь?! Идиотка! Уймись! – рявкнул он так, что я вздрогнула.

– На пятнадцать суток захотели, гражданочка? – закричал явно испуганный участковый, выдергивая у меня из рук свою папку. – Я это быстро устрою!

– Да пошел ты! Сами по шалавам таскаетесь, а потом виноватых ищите! – закричала я, пытаясь вырваться из рук Артема.

– А я-то тут причем?! – обалдел парень. – Вам, похоже, протрезветь надо, гражданочка!

– Да ладно вам! Не видите разве в каком она состояние? – заступилась за меня Вера. – Завтра приходите.

– Совсем сдурела, на представителя закона кидаться? – шипел на меня Кирилл, оттащив в сторону. И по-прежнему неуместно крепко и близко прижимал меня к себе.

– Отпусти! Отпусти, сказала! – я безуспешно пыталась вырваться из стальной хватки Кирилла, пока не услышала громкий голос доктора:

– К Зубову есть кто? Он в себя пришел, жену зовет. Говорить, вопрос жизни и смерти.

– Че встала? Иди, – Кирилл разжал руки и подтолкнул меня к двери палаты.

– Спросите, запомнил ли он лица нападавших? Может, знает их, – торопливо добавил участковый.

– Не больше трех минут, – предупредил доктор. – Ему сейчас нельзя много говорить.

Я кивнула и вошла, тихонечко прикрыв дверь.

На лицо муж не пострадал. Видно, били только по телу. Миша был не то, что бледен, неестественно бел и дышал очень тяжело и с хрипами. В мое сердце тут же прокрались непрошенные жалость и тревога, но я их тут же отогнала, вспомнив, как девка прыгала на нем.

Так ему и надо! Так ему и надо!

Нет! Не получается! Все равно жаль его до слез. И душа сжимается от тревоги и боли. Черт!

Я подошла вплотную к кровати, понимая, что Мише будет очень сложно говорить. Меня поразил его взгляд. Изменник смотрел на меня с обидой, или даже осуждением. А во все не с очевидным, в этой ситуации, раскаянием.

А от первых его слов, я и вовсе испытала шок:

– Что же ты наделала, Марина. Ты б только знала!

– Что я наделала? Ты уверен, что правильно начал первый разговор после случившегося?

– Девушка тоже в больнице. У нее тяжелые последствия после того, что ты устроила. Она в содержанках у местного авторитета. Это он меня так. А теперь и ты, и дети в опасности. Уезжайте из города как можно скорее. Сегодня же. Я серьезно. Эти люди не шутят.

У меня от услышанного аж руки зачесались, так захотелось удавить поганца прямо здесь, на больничной койке.

– А какого ж ты на чужую бабу полез? Дебила ты кусок!

– Я ж не знал! Марин! Прости! За все прости!

На глазах у Миши появились слезы, он попытался взять мою руку, я грубо оттолкнула его. Такой острой неприязни как сейчас с нему, я еще ни к кому, никогда не испытывала и вряд ли буду.

– Ответь лишь одно – просто интересно: чем я не такая? Чего не давала? Не делала? Чем не угождала? Или тупо в свои двадцать восемь, я уже состарилась для тебя? – мой голос дрожал, слезы побежали ручьями. Не хотела плакать при нем, но эмоции перебороли самообладание.

– Не в тебе дело, Мариночка! Ты замечательная! Ты лучшая! Богиня! Это я уже старый пес и дышу через раз. Не замечала разве?

– Хочешь сказать, что у тебя проблемы с возбуждением уже? И для его достижения тебе необходимо блядствовать?

Такой горечи и боли, что принесли мне эти лживые слова, я не испытывала еще никогда. Меня аж затрясло всем телом от возмущения. Шикарная отмазочка! Я еще и пожалеть несчастного сейчас должна, наверное?!

– Лжешь! Ты все лжешь! Ты просто всегда был блядуном. твои дети с самого начала мне говорили, что им жаль меня, а все от того, что они тебя очень хорошо знали. Не послушала знающих людей, дура влюблённая. Но ничего! Сейчас прозрела. Спасибо, что не через двадцать лет застукала. Будет еще время и самой пожить! А ты, мой дорогой, в итоге, сдохнешь в полном одиночестве! Не заслужив даже искренних слез по себе. Я завтра же подаю на развод!

Я повернулась, чтобы уйти, но Миша схватил меня за руку:

– Девочек береги! Слышишь! Не прощу тебя, если не убережешь! Код от сейфа: 429000. Забирай все деньги, и уезжайте сегодня же. Эти люди не пожалеют даже детей! Поверь! Пусть Кирилл вас увезет куда-нибудь подальше. Немедленно.

