Текст книги "Забудь меня (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 49

Как же я его хотела! Господи! Как же хотела! До напряжения и боли во всем теле, до слез, до невозможности дышать. Но проявить свои чувства, я себе не позволила. Боясь, что он посчитает меня продажной шлюхой, после всех подарков сегодняшнего дня. За которые Я действительно была безумно благодарна Кириллу, но желание отдаться ему, тут совсем не при чем. Я хотела этого давно. Без веских проявлений его заботы. Но сделать первый шаг, не решилась. Поскольку он держался со мной подчеркнуто отстраненно и даже холодно и винить, его за это, я не могла. Так как, он исполнял мою же волю, не приближаться ко мне. Я сама отказалась от него как от мужчины. И что-то мне подсказывало, что на сей раз он понял это буквально, окончательно и не будет больше приставать. Увы.

И наверняка, он уже не один и не страдает от одиночества. Как духовного, так и телесного. Я даже видела, как он договаривался с администратором зала фигуристой, длинноногой брюнеткой. Встретятся они завтра вечером и сходят куда-нибудь

Больно! Как же больно стало в сердце. Даже голова закружилась! Но я ведь сама так решила! Сама не хотела наступать на те же грабли. Так разве могу я теперь обижаться! Мне же только радоваться надо тому, что он уважает мою волю и помогает действительно бескорыстно. Не требуя ничего взамен.

Но отчего-то хочется не смеяться, а просто выть от боли. Но, конечно же, я сдерживалась, была спокойной, милой и благодарной. Искренне благодарной.

Я смогу! Я смирюсь с этой болью и переживу ее. Тем самым, я спасу себя от куда большей боли, что мог бы мне причинить Кирилл, когда я ему надоем.

Особо грустить мне теперь будет некогда, у меня теперь будет много дел, очень много дел. Обработать фото, выложить их на странички кафешек и искать новые идеи для меню и оформления тортов и пирожных. На все это, я и переключилась, придя домой. Но прежде, мы с девчонками отметили вкусняшками из кафешки, начала моей новой жизни. Которой я была рада, несмотря ни на что.

– А может, папу пригласим? Пусть порадуется с нами за тебя.

– Боюсь, этому он не порадуется, Алин, – тяжко вздохнула я. – Если бы ваш папа мне разрешал, я бы уже давно работала.

– Но ты ведь работала дома.

– Это не то. Вы ведь тоже можете заниматься гимнастикой дома. Но вам хочется в цирк, хочется для людей выступать. Расти в своем мастерстве, совершенствоваться, развиваться, исполнять новые, более сложные трюки, так вот мне тоже хочется того же, но только в своем, кондитерском мастерстве.

– Ты хотела, а папа тебе не разрешал?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю, боялся, наверное, что у меня тогда не хватит времени каждый день ему суп варить.

– А нам каждый день варить не надо! Мы в школе кушаем. Или на репетициях, но то, что папа не с нами, это все равно грустно, – девочка горестно всхлипнула.

– Милые мои, хорошие! Я же не запрещаю вам видеться с папой. Навещайте его, хоть каждый день, он же рядом. В нашем же дворе.

– И все равно! Вы не вместе! – надулась Анюта. – Мне очень нравилось, когда мы ужинали все вместе.

– Не я виновата в случившемся, вы знаете.

– Но папа же просил прощения! Простить его не захотела ты! Убить нашу семью, было твоим решением! – голос Анюты дрожал от слез, по лицу катились крупные слезы, она выскочила из-за стола, опрокинув стул, и бросилась к себе. А я бросилась, в коридор и на улицу.

Меня оглушал крик Алины:

– Мамочка! Ты куда? Мама!

Убью! Я просто его убью!

Негодник! Подонок! Паразит!

Не помня себя, я выбежала во двор, вбежала в его подъезд и буквально взлетела на третий этаж. А там принялась звонить и стучать ногой в дверь!

– Марина! Что слу…

Михаил не успел договорить потому, что получил по морде, а следом, я ударила его в грудь руками вталкивая его вглубь квартиры.

– Ты что творишь, подонок? Ты как смеешь, над детьми так издеваться? Души им рвать и против меня настраивать?! Ты прекрасно знаешь, что расстались мы исключительно по твоей вине. Но я ведь делаю все, чтобы они уважали и любили тебя как прежде! Как ты смеешь этим пользоваться против меня!

– Я не чем не пользуюсь. Ты о чем? Они сами уже все понимают. Я ведь действительно искренне раскаялся и просил прощения, а ты сама простить меня не захотела и только по этой причине мы и не вместе. Где в этом, хоть капля лжи?

Спокойствие и циничность Михаила. Убивали меня без ножа, раня прямо в сердце.

– Видит Бог, я хотела по-хорошему. Хотела по-человечески. Несмотря ни на что и до последнего. Теперь никого не вини.

Я развернулась, чтобы уйти, но Михаил схватил меня за руку.

– Что ты задумала? – тихо, по-змеиному прошипел муж, резко и грубо притянув меня к себе.

– Убери руки! Не осложняй!

– Прости! Я не думал, что они это так резко воспримут.

– Лжешь!

– Правда.

– Пусти!

– Останься!

– Обалдел? Пусти!

Но Михаил сжимал меня все крепче. Мне было уже больно и… страшно. От его дико озлобленного взгляда.

– Он тебе не пара!

– Мне не пара ты! Пусти!

– Отпусти, раз женщина просит.

От грозного голоса Кирилла, я аж подскочила.

– Спелись уже да? – засмеялся Михаил нервно. – Поладили, я смотрю, и телами подружились? Вот только, если я подонок, потому что сплю с чужими, незнакомыми бабами, то кто же ты, Мариночка после того, как перескочила с моего хуя, на хуй моего сына, а? Себя спросить не хочешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я замерла, не зная, что сказать. В чем-то, Михаил ведь прав. Со стороны, вся наша ситуация, смотреться наверно, жутко не красиво, по отношению к Мише.

Михаил грубо оттолкнул меня и отошел в сторону.

– Вон пошли! Оба!

Михаил с Кириллом обменялись волчьими взглядами, и мы вышли из квартиры.

– И не смей никогда больше приходить сюда, паршивец!

Донеслось нам в спину.

– Ты зачем приезжал? – спросила я с содроганием. Было страшно даже предположить, что отец с сыном обсуждали.

– Вера просила лекарства ему передать.

– Что ты ему сказал?

– Правду.

– Какую?

– Что случилось? – спросил Кирилл вместо ответа на мой вопрос.

– Анюта устроила истерику, обвинила меня в смерти семьи потому, что я не смогла простить Мишу. С его подачи, естественно.

– Вот же, сссука! – злобно прошипел Кирилл и я даже пожалела, что рассказала.

Я только, что лишила отца, сына, а сына отца. Как бы и за это мне не пришлось, потом расплачиваться.

Сердце колотилось, как бешеное и перед глазами вдруг резко помутнело. Если бы Кирилл не ухватил меня за руку, я бы улетела со второго этажа, кубарем вниз.

– Не спеши, спускайся потихонечку. Осторожно.

Я кивнула, покрепче уцепилась за Кирилла, но сделав пару шагов, провалилась в бездну темноты.



Глава 50

Яркая вспышка и падение в бездонную припасть. Я лечу в сером густом тумане с невероятной скоростью. Такой, что аж ветер в ушах свистит. И испытываю животный ужас от безрадостной перспективы разбиться насмерть.

– Кирилл! Держи меня, Кирилл! Пожалуйста, – умоляю, захлебываясь от страха, как же хочется жить”

– Я с тобой, Мариночка, с тобой!

Я слышу глухой голос Кирилла сквозь густую пелену тумана, тяну к нему руку, но он не берет ее и меня накрывает паника. Я ведь улетаю все дальше от него! Он при всем желание уже не сможет мне помочь.

– Кирилл! Прости Меня, – я чувствовала себя жутко виноватой, за то, что отец и сын теперь навсегда останутся врагами. Это чувство вины, теперь постоянно будет грызть меня изнутри, словно червь. За это, наверное, и лечу сейчас в пропасть.

– Сейчас, моя хорошая, сейчас.

– Мама! Мамочка! Что с тобой?! Мама!

Крик дочери, исполненный ужаса, выдергивает меня из обморочного видения.

Я на руках Кирилла. Он вносит меня в нашу квартиру.

– Мамочкааааа!! Прости меня! Мамочкааа! Я не хотела! Хыыыы! Мамочкааа!

Анютка заходится в рыданиях, я хочу ее успокоить, сказать, что все со мной хорошо. Но у меня пока что, нет сил, громко говорить. Голова кружиться, в ней сильнейшая пульсация и мне слишком жарко.

– Воды, принесите. И полотенце холодной водой смоченное.

Кирилл положил меня на диван, снял обувь и распахнул окно. Давая свежего воздуха.

– Пей мамочка. – Алина поднесла мне стакан, а Кирилл поддержал голову. Затеи Анюта стала обтирать мое лицо ледяным полотенцем.

– Простиии! Маам! Я не хотела, – ее слезы падали мне на лицо. Смотреть на ее искаженное страданиями личико было больно! Очень больно.

Если бы это только видел сейчас Михаил.

Подонок!

От одной мысли о нем, в голове снова застучала кровь, и меня затошнило.

Ну вот! Об этом скоте мне даже и думать теперь вредно.

– Все хорошо, Анют. Не плач. Просто смирись с тем, что все останется так, как есть сейчас. Вместе с вашим отцом, жить мы больше не будем. И разговоры на эту тему, отныне закрыты.

– Я поняла мам! Поняла, – девочка горестно всхлипнула, продолжая обтирать мне лицо.

– Кирюш, закрой окно, а то опять простыну, Алин принеси тонометр.

Давление оказалось слишком высоким и пришлось послать девочку к соседу, он у нас фельдшер скорой. Отличный, душевный дядька, замечательный доктор, вызвал своих коллег, те приехали и положили меня под капельницу.

– У тебя муж то будет дома?

– Мы больше не живем вместе, – сказав это, невольно почувствовала себя виноватой непонятно в чем, перед соседом.

– Тогда ты останься до утра, – дядя Игорь бросил беспристрастной взгляд на Кирилла. – Мало ли.

– Хорошо

– Лежи в тишине, отдыхай. Через полтора часа приду, все уберу.

– Спасибо.

Девочки еще долго сидели возле меня с виноватыми лицами, и мне стоило больших усилий убедить их, что все хорошо, я на них не сержусь, и они могут идти играть. Мне нужно было поговорить с Кириллом.

– Я хочу уехать отсюда как можно дальше с девочками и как можно скорее. Иначе он наплетет им про нас самое ужасное и я потеряю детей.

– Я же тебе говорил! Я же предупреждал! Я же предлагал!

– Я хотела с ним по-хорошему. Я не хотела их разлучать!

– А я знал, что по-хорошему, не выйдет.

– А зачем ты ему все рассказал?

– Да не рассказывал я ничего! Я приехал к нему с лекарствами, а он чуть не с порога начал кричать, что я подонок, и что он не позволит мне, крутить мозги тебе. Что он сделает все, чтобы ты его простила, а мне нужно отойти в сторону, ради ваших детей. Тогда я и сказал, что не собираюсь этого делать потому, что люблю тебя!

Любит? Сказал в открытую отцу! О сердце мое! Только не умирай прямо сейчас!

– Кирилл! Ты обещал!

– Ты тоже обещала. Быть со мной! Говорила, что я тебе дорог! Забыла?

– Не забыла. Просто успела разочароваться в тебе, – призналась я, с горестным вздохом.

– Я не такой как он, марина! Я не собираюсь делать тебя заложницей своих прихотей. И не стану изводить тебя ревностью просто потому, что я в себе как в мужике, в отличие от него уверен, а, следовательно, и в тебе, как в женщине. Мне не нужна молчаливая наседка, заглядывающая мне в рот и таскающая тапочки в зубах по щелчку пальцев. Моя женщина, должна быть самодостаточна! Должна развиваться, и расти вместе со мной, и я готов предоставить тебе для этого все условия. Уже предоставил. А что касается того вечера, то у меня просто был безумно тяжелый день тогда, и я просто сорвался на вас! Да был не прав, что не сдержался! Хочешь, прямо сейчас поеду и извинюсь перед ним?

– Хочу! Но тебя Света ждет!

– Какая еще Света? – опешил Кирилл.

– Администратор зала, в кафе на Суворова!

– На все твоя Воля. Ничего не было и не будет! Только признайся себе, что я тебе не безразличен! Отбрось свои глупые страхи, дай шанс, нам всем обрести счастье! Мы совсем справимся! Я Уверен! И девочки тоже всё примут и поймут со временем, а торопиться мы не будем.

Кирилл говорил с таким чувством, что я понимала, что он не лжет. Сейчас он говорит искренне, от сердца, именно то, что думает и чувствует. И он действительно, только за сегодня, сделал для моего развития больше, чем Михаил за все десять лет нашей совместной жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Правда, вполне возможно, что это хитрый ход, чтобы подкупить меня. Но навряд ли. Лене, Кирилл работать не запрещал, пока не развелись, она была завхозом, в его клубе. Больше на словах, чем на деле, конечно, но, когда нужно, она подкидывала ему весьма недурственные идеи для развития заведения, и он ее сообразительностью очень гордился.

И мной, наверное, он тоже хотел бы гордиться! А уж как я-то этого хочу!

А что до Случая с Сережей, то он показательный конечно, но если вспомнить, как я сама отреагировала на Лену в кафе, то мы, пожалуй, что и квиты. Кирилл не девочка, он плакать не будет. Ему как мужику и положено, морду сопернику бить, за даму сердца.

– Ну, ответь хоть что-нибудь, Мариш! Не рви душу.

Кирилл смотрел на меня так выжидательно, словно ждал приговора, жить ему, или умереть.

Глубоко выдохнув, решилась:

– Давай уедем! Прошу!

Глава 51

Михаил.

Никогда в жизни меня еще так не трясло. Никогда в жизни мне еще не было так плохо. Все ведь давно уже знал и понимал, а все равно больно, очень больно. Я ведь любил ее! Очень любил! И сейчас люблю.

Даже своих детей, я никогда так не любил, не берег, не лелеял и не баловал, как эту девчонку!

Да, конечно, я понимал, что в случившемся виноват только я. Она была мне верна и предана всю жизнь, и ждала того же от меня. И если для меня, все эти блядёшки, были лишь спортивным интересом, поддерживающим потенцию, что было необходимо, чтобы ежедневно удовлетворять ее же, на следующий день, я и имени их не помнил, а о чувствах, даже малейших, и речи не шло, то для нее, кроткой, домашней девочки, выросшей на сказках о чистой, безграничной любви и хранившей себя для единственного, факт измены этого единственного, привел к крушению ее идеального, хрустального мира. Но со временем, я бы смог загладить свою вину, она бы меня простила, я бы сделал все для этого, если бы не мальчишка.

– Потешались, и будет. Уйди. Отступи. У нас семья. Со временем, она меня простит. Только уйди. Забудь ее.

– Со временем? – ехидно усмехается паршивец. – Очнись, бать! Ты ровно на тридцать лет ее старше! Нет у тебя этого времени больше, понимаешь? Нету! Ей двадцать восемь! Двадцать восемь, родной! Ну, сколько ты еще проживешь? Лет десять? Так только промучаешь ее. И потом, я-то понимаю, что все эти бляди были тебе нужны лишь для поддержания потенции, но теперь, боюсь, и они не помогут. А она все равно ко мне будет бегать теперь. Устраивает тебя такое? Чего молчишь?

А меня бы может даже и устроило, учитывая мое нынешнее физическое положение и возраст, но я не нашел в себе сил признаться в этом сыну и тут как раз раздался спасительный звонок в дверь.

Пытаясь успокоиться, я стоял у окна. И смотрел во двор. Что хотел увидеть? Как они вместе, обнявшись, сядут на скамейку и станут целоваться мне на зло, насмехаясь надо мной? Мало мне, что ли боли за эти дни было?

Однако увидел я совсем другое:

Кирилл очень быстро бежал с ней на руках, к нашему подъезду. Сердце мгновенно пронзила острая боль:

Ей что плохо?

Боожее! Если сейчас она скинет беременность, то уже никогда меня не простит, да я и сам себя не прощу!

Безумно хотелось позвонить детям, узнать, как она. Но понимал, что сейчас не время. А потому, просто приклеился к окну, в ожидание развития событий. Отчаянно молясь за нее и, наше, не рожденное дитя.

Как же я люблю их! Господи! Как же люблю. Не одна из всех тех и волоска моей Мариночки не стоит.

Сын, конечно, прав, во всем прав, но что мне делать со своей любовью к ней? Мне плохо, без нее. Больно без нее. Мне собственного сына удавить хочется, как представлю, что он целует ее там, где раньше целовал только я. Любовь в сердце, это ведь не программа на компьютере. Ее не сотрешь навсегда одним нажатием кнопки. Я хочу быть рядом, она нужна мне как воздух!

Девчонки, подвели, конечно. Я и не думал, что они вкатят ей истерику. Так, просто вскользь сказал, что я виноват, конечно, но у мамы прощения попросил, а она простить не смогла, вот мы и не вместе, маме время нужно.

Как же они меня любят, бедняжки! Как же им плохо сейчас!

Эхх, Марина, Марина! Что же ты наделала, глупенькая.

И не думал даже, что ты всегда такая послушная и тихая, так проявишь свой характер именно в этой ситуации. Хотя, всю ситуацию осложнил, конечно, этот проклятущий Захаров, чтоб ему еще три жизни икалось! Не пришлось бы им бежать и пережить всего того, что было, я бы все уладил намного быстрее и легче. Извинениями, лаской, подарками, страстью, у нас бы началось все заново, и зажили бы мы еще лучше прежнего. Но судьба распорядилась иначе, значительно мне все осложнив. Но зато, позволив в полной мере понять, как я ее люблю. Все бы отдал сейчас чтобы было все как раньше, чтоб я мыл сейчас посуду после ужина, а она готовила бы крем для своего очередного, шедеврального торта. А потом млела подо мной полночи, опьяняя сладкими стонами. Как же хорошо тогда было! Спокойно, благостно.

К ее подъезду подъехала скорая. И сердце мое замерло. Практически не сомневался, что к ней. Снова начал неистово молиться. Глаза щепало от слез. А я ведь не плакал с детства, даже на похоронах своих родителей не плакал. Но за эту крошку, что была сейчас в ее лоне и связывала нас еще довольно прочно, испугался очень.

Но к счастью, врачи вышли быстро и одни. Значит, ничего страшного.

Я еще довольно долго простоял у окна. Выжидая сам не зная чего.

Кирилл не выходил, значит, с ней сейчас. Интересно, о чем они говорят, что обсуждают? Как марина себя чувствует?

Не выдержал и позвонил Алине, минут через двадцать. Гудки шли, но дочь не брала трубку, и меня словно кипятком обдало: они что, объявили мне войну и запретили дочкам со мной общаться?

Дожился! Допрыгался!

Но я так просто не сдамся! Воевать за детей, мне бы, конечно, не хотелось, но, если будет нужно, я готов.

Минут через пятнадцать позвонил еще и дочка, к счастью, ответила.

– Алин! Как мама? Скорая к нам была?

– Да к нам, маме плохо, у нее кружится голова, и она лежит под капельницей.

– С малышом все в порядке?

– Да. Но ты с нами о маме больше не говори. Иначе, мы к тебе больше ходить не будем. Ты ведь сам, первый маму обидел, а ты ведь старше ее и должен быть умнее.

Дочь отключилась, а мне осталось лишь тяжко вздыхать. Да я старше и должен быть умнее. Кто бы спорил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Долго собирался с силами, в итоге, решился позвонить ей только через два часа.

Взяла, ответила, уже радость.

– Как ты?

– Без твоего голоса в ушах, было лучше.

– Прости меня, я обещаю, что поговорю с девочками и объясню им все заодно с тобой, как можно мягче.

– Уж постарайся. Иначе, мне придется принять жёсткие меры. Один ты с ними видеться больше не будешь, только в моем присутствие, или в присутствие Кирилла.

От слов жены, меня окатило холодом.

– Ты остаешься с ним? Точно решила? – спросил севшим голосом.

– Да, – сказала сухо, в тон мне.

– Ты же его не любишь!

– Я уже налюбилась, Миш, пусть меня теперь любят.

– Я люблю, люблю! Ты знаешь! Хочешь с ним тешиться – тешься! Я ни слова не скажу, только останься со мной! Прошу! Подумай об этом!

– Зубов, не позорься! Прошу тебя! Прими как есть! Прими, как данность и забудь меня. Веди себя как мужчина! Я все еще хочу тебя уважать.

– Как ты собираешься объяснить дочерям, что спишь с их братом? – Пальцы до боли сжались в кулаки.

– Жить вместе, мы не собираемся. Остальное, тебя не касается. Еще раз прошу тебя, быть аккуратнее с детьми, если хочешь их видеть

– И когда ты только успела сукой то стать, Родная?

– Предательство заставляет взрослеть, Михаил Альбертович! 0



Глава 52

Марина.

– Это вовсе не ты с детьми должна уезжать из своего дома, не находишь? – Кирилл нервно крутил в руках брелок с ключами и был хмурее тучи

– Предлагаешь, попросить его убраться подальше? Так он уже оплатил за три месяца и не поедет никуда.

– А я не могу уехать отсюда сейчас! Я в сеть кафе вложил все, что у меня было, до копейки, мне не на что начинать новую жизнь на новом месте. Снова продать все, так быстро, не получится. Да я и не хочу, если честно.

– Что ж, будем надеяться на его благоразумность. И на то, что мы правильно поступаем, оставаясь вместе.

– Ты все еще сомневаешься и готова отказаться от своих чувств ко мне? Даже не отрицай, что они у тебя есть! Слова, давно лишние здесь! – в глазах и голосе Кирилла, была явная обида.

– Просто это тяжелое решение, за которое ты заплатишь тем, что потеряешь не только отца, но и всю свою семью. Мать, сестру, дядю! Моя мать, тоже в восторге не будет! Это точно!

– Все со временем смирятся и привыкнут. Я понимаю, что ты меня еще не любишь, как сильно, как его и может быть от этого твои сомнения, но я готов подождать, ждать я умею.

Я подошла к креслу, в котором сидел Кирилл, опустилась к нему на колени, взяла за подбородок, чуть приподняла голову и коснулась его губ своими. Просто не могла отказать себе в этом удовольствие, после его признания.

Да, возможно он прав, и то, что я к нему чувствую, еще не назовешь любовью, но то, что Кирилл мне дорог и я не хочу его терять, это однозначно.

Соприкосновение наших губ и языков, опьяняло, возбуждало и окрыляло. Сердце грозило просто выпрыгнуть из груди. Кирилл целовал меня жадно, прижимал к себе крепко, но нельзя, нельзя, нельзя! Как бы мне не было жаль, пока еще могла, я оторвалась от его губ и прошептала:

– Где угодно, только не дома, когда в нем дети.

Кирилл крепко зажмурился, расставаясь с окрылившей его страстью, а я быстро встала с его колен.

– Да. Понимаю, – хрипло прошептал Кирилл.

– Пойдём, я тебя ужином накормлю.

Ему стоило огромных усилий не бросать на меня голодных взглядов за ужином, я поняла это потому, что он явно нарочно делал вид, что жутко голоден и пялился лишь в тарелку. А уж, каких усилий ему стоило спать на диване в гостиной и не прийти ко мне ночью, я и представить себе не могу! По крайней мере, я ворочалась очень долго! Все ждала его. Но видимо, у нас обоих не хватило смелости. Может это и хорошо.

Утром он сам приготовил нам завтрак и уговаривал меня не ездить на работу, но чувствовала я себя прекрасно и смысла сидеть, дома не видела.

– Тогда наложи макияж поярче и как следует. Будешь еще и рекламным лицом нашей компании, я пригласил профессионального фотографа, отснимет тебя сегодня на рабочем месте.

Я, конечно, очень волновалась, но возражать не стала, и все прошло как нельзя лучше.

Даже большой трёхъярусный торт, уже готовый к моему приходу, получился тоже замечательно. Хоть и жутко хлопотно было. Невеста хотела по всему его периметру много, много розовых лилий, в тон свадебного букета и пришлось повозиться с цветопередачей в кремах. Но получилось классно! Каких-то три часа и шедевр готов. Невеста визжала от восторга! И кинулась меня обнимать, а ее отец мне выписал еще и премию, но я ликовала не от лишних денег, а от удовлетворённости своей работой и их радости.

– Ты умница! Горжусь тобой, – похвалил Кирилл, их проводив. – Передохни, и зайди ко мне через десять минут.

– Хорошо. Елена Андреевна, можно мне чайку? – попросила я женщину, собирающую заказы на столики.

– Конечно, Мариночка! У нас раньше свадебных тортов, отрадясь не делали! Да еще таких красивых! – глаза женщины сияли восхищением, что мне не могло не польстить. – А уж, какая вы с мужем красивая пара! Детки, как ангелочки будут! Правду говорю!

Я удивилась, откуда такие выводы, и только через несколько секунд, до меня дошло! Фамилия у нас одна, блин! Но разубеждать сотрудников, ни в чем не стала. Наша личная жизнь их не касается, во мне еще и лучше в каких-то моментах, наверняка будет. Только Кирилла нужно предупредить.

Допив чай, пошла к нему в кабинет, уже примерно догадываясь, зачем босс меня вызывает. От души надеялась, что так пользоваться служебным положением, он будет лишь со мной. Секретарши в приемной не было. Дальновидно отослал?

Хитрец!

Деликатно постучала! Выполнила, закрыв за собой дверь.

Кирилл стоял у ксерокса, выпускал какие-то бумаги.

Боже! Как же ему идет деловой костюм! Я бы сказала – он просто рожден для него. Такой деловой! Серьезный! Желанный! Я мгновенно зарделась, смотря на него, а он смотрел на меня голодным волком.

Ни слова не говоря, запер кабинет, и мы буквально набросились друг на друга. Жадно целуясь, срывали друг с друга одежду, стремясь как можно скорее утолить свой голод.

– Девочка моя! Красавица моя! Как же я по тебе скучал! С ума по тебе схожу! Не могу больше! – хриплый шепот мужчины, просто с ума сводил! Как же он похож в этом на Мишу. Тот тоже любил ласкать еще и словами.

– Так возьми!

На сей раз, я без всякого стеснения позволила задрать свою юбку выше допустимого, позволила взять себя за бедра, и войти в себя предварительно обвив его ногами, и наконец, позволила себе наслаждаться его, нетерпеливыми и мощными движениями в себе. Позволила себе расслабиться и кричать от наслаждения и счастья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От беременности, грудь уже успела особо налиться и соски постоянно были в возбужденном состояние. А уж сейчас и особенно. Каждое прикосновение Кирилла к соскам губами, либо языком, в буквальном смысле доводило меня до оргазма. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не орать на все здание.

Устав, брать меня на весу, Кирилл поставил меня на пол и потащил за руку к столу.

Я сама повернулась к нему спиной, пошло отставив попку вперед. Думала, он войдет в меня тут же, нетерпеливо и до конца, а он удивил. Встал передо мной на колени и стал жадно целовать и бесстыдно вылизывать, раздвинув лоно пальцами, как можно шире.

Невероятно приятная и возбуждающая пошлость!

Но я хотела большего. Мне так нравилась невероятная твердость его члена! С Мишей, я ничего подобного не ощущала никогда и век бы, прости господи, с него не слазила, дорвавшись сейчас.

– Кирилл! Пожалуйста! – жалобно простонала я, уже чувствуя близость своей феерии.

– Успеешь еще! Все успеешь, хорошая! Я хочу видеть, как ты кончаешь! Не сдерживайся!

Сдерживаться бы при всем желание не получилось! Его распутный язык вытворял такое! Не осталось не одной доступной точки, по которой бы он не прошелся, очень медленно, неспешно! Смакуя момент, а потом и невероятно быстро, обжигая шквалом будоражащих ощущений.

Невольно для себя отметила, что в оральных ласках, они с отцом, искусны оба, в равной степени.

Тьфу ты! Я, что по жизни, так и буду их сравнивать в постели?

Я вся превратилась в комок чувствительных нервов от его распутных ласк и… Боже! Разве такое возможно, чтобы ощущения раз от раза лишь усиливались? Мне казалось, что еще немного, и я просто на атомы распадусь, не выдержав мощи ощущений.

Но хитрец, не дал-таки мне полноценно кончить. Он прервался ровно в одном поцелуе до моего пика, встал и вошел так резко, что в это мгновение я реально, наверное, распалась на мелкие частички, судя по тому, что у меня аж в глазах потемнело от взрыва удовольствия внутри меня.

А со следующим его толчком я возродилась вновь. И сама пришла в нетерпеливое движение, насаживаясь на его член. Мне не было стыдно за то, что делаю, ни грамма. Ровно так же, как никогда не было стыдно и Михаилу за его измены.

Сейчас, я просто наслаждалась жизнью. Я брала от нее все самое лучшее, что она могла мне сейчас дать.

Это было чистой воды безумием, которое длилось не более двух минут, но эти две минуты, стоили, пожалуй, больше недели полноценных ночей с Михаилом. Такой бешеной страсти, он мне уже давно не давал. И Я даже и не знала, что она так мне необходима. Я впитывала ее в себя всем своим существом, бессовестно прося любовника,

– Еще! Еще! Пожалуйста! Продолжай! Еще!

Просила до тех пор, пока мы практически не упали без сил, оглушенные фееричным оргазмом.

– Какая же ты сладкая! Ты б только знала! – вытираясь мокрыми салфетками, Кирилл улыбался чрезвычайно довольно, словно кот, объевшийся сливок. – Но так, мне тебя мало. Я хочу полноценно, долго и в удобной постели.

– Для этого и сдаются квартиры на час.

– У тебя есть такой опыт? – Кирилл напрягся так, словно я в убийстве младенцев призналась.

– А где ты думаешь, мы с твоим отцом встречались.

– Ну, хорошо хоть не на столе невинности лишилась.

– О! Невинности я лишилась, в люксовом номере дорогого отеля, очень нежно и красиво, вынуждена признать.

– Почему ты раньше не сказала, что вы решились еще на ребенка?

– По началу, когда решались, это было личное, а потом, когда это случилось, просто не до этого было. Да я и не думала, что все получится так быстро. По сути, сразу.

– Очень старались видимо.

Кирилл улыбался, но мне показалось, что я услышала в голосе недовольство. Не понравилось, что похвалила при нем отца? Ревнует?

Учтем!

Подошла, нежно-нежно коснулась губ и прошептала в них:

– Это было потрясающе!

– Ооо, даа!

– Ты знаешь, что из-за одной фамилии нас считают мужем и женой? Я не рискнула их разочаровывать!

– И не надо. Они ж не далеки от истины.

******

Так и потекли дни за днями, в работе и радости. Для встреч ездили на квартиру к Кириллу.

Девочки к отцу не ходили, общались по скайпу и жаловались, что он не трезвый все время. В группе его школы, в контакте, появились негативные отзывы, что он даже на занятия приходит датый, а потом и видео кто-то выложил, глядя на которое, я чуть со стыда не сгорела Мишу шатало у доски.

– Вы извините, люди, добрые, шо я пьяный, я просто не хочу быть трезвым. От меня жена ушла! К моему сыну ушла. Представляете? Не, не, не, я, конечно, сам виноват! Я ее не виню! Я сам ей изменял, а она узнала, и к сыну моему ушла, сука! Мне теперь мой сын, которого она ждет, внуком будет! Проебал я свою семью! Проебал!

Я клянусь! Так стыдно, мне не было еще никогда в жизни! Хотелось прямо здесь вспыхнуть синим пламенем, или прямо в ад провалиться!

Но еще хуже мне стало от комментариев!

Молодец, жена! Так старому козлу и надо! Он мне в открытую, дополнительные занятия предлагал не деньгами, а лаской оплатить.

А я у него месяц секретаршей работала, и слышала из кабинета стоны от согласных! Свалила в ужасе, когда предложил поужинать! Три года назад это было. Жена, видно, недавно узнала. Жаль ее.



Валю из этого вертепа! Интересно, деньги отдадут?

Сделав скрины комментариев, и скачав себе это видео, у. Которого было уже полторы тысячи просмотров, я удалила пост. К счастью, в группе у меня были полномочия админа, чтобы наводить в ней порядок, по необходимости. Вот и пригодились как никогда.

Телефон разродился звонком.

Звонила Вера, и я все невольно сжалась, чует мое сердце – разговор будет не из легких!

– Ты видео видела в группе?

– Да.

– То, что отец сказал про тебя и Кирилла – правда?