Текст книги "Забудь меня (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 43

Кирилл

После всего увиденного, мне конечно следовало бы послать ее ко всем херам. И выдохнуть с облегчением: мол, шлюха, она и есть шлюха и конечно же меня не достойна! Затем уйти в запой и загул в сауне с подобными ей же. Но что-то не позволяло мне этого сделать. Я упрямо не хотел расставаться со своим идеалом и верить в то, что она такая же как все и поэтому, как дурак, поехал к дому ее матери, отчаянно надеясь, что ночевать она все же придет сюда и одна. У ее квартиру тоже оставил пост и велел сообщить мне, как только она там появится. Даже не знал, что сделаю, когда туда приеду. Наверное, просто дам ей по роже, чтобы хоть немного разделила со мной мою боль, и поняла, что нельзя так просто обманывать, и обнадеживать искренне любящего тебя человека, пожелаю счастья и уйду! Навсегда уйду.

Мариииина! Как же так?! Мариииина!

Неужели же я действительно для тебя, лишь способ отомстить ему и потешить свое самолюбие? Неужели ты просто отомстила мне за былую грубость и подколы? Неужели же та ночь, что была у нас вчера, это просто твоя игра? И сегодня ты под ним течешь так же неистово, как вчера текла подо мной?

Ну конечно! Я же обидел твоего спасителя! Твоего героя! Теперь он точно заслуживает награды! Возможно, вы даже до квартиры не доехали, а прямо в его машине тешитесь!

Пальцы сами собой сжались в кулаки, и зубы заскрипели от того, с какой силой были сжаты.

Нет, нельзя мне туда ехать! Нельзя! Обоих ведь на салат покрашу!

Закрыл глаза. Сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Спокойно, Кирилл! Спокойно! Подумай о своей дочери и своих сестрах! Они тебя ни за что не простят! Да и ты себя не простишь никогда! Только вздернутся, потом и останется!

От гнетущих мыслей отвлек телефон. Звонила мама.

Вот с тобой, я сейчас точно не хочу разговаривать! Жду более важных звонков и поэтому тебе нагрублю, что нежелательно, конечно, поэтому мамин номер, временно внес в черный список.

Каждая минута, была ровна вечности. Я не знал, чем себя занять. Сидел и тупо пялился на дверь ее подъезда. И вдруг, в какой-то момент, поймал себя на мысли, что сижу и словно молитву, тупо повторяю одно и тоже:

Мариночка! Появись здесь, пожалуйста! Появись! Прошу тебя!

Я словно последний кретин упрямо хватался за призрачную надежду, что она таки хорошая, чистая! Идеальная! Ну не могли мы с батей, так жестоко в ней ошибаться!

А если она сегодня и останется с ним, то только из-за обиды на мое действительно глупое, импульсивное поведение.

Я от твоего отца подобную придурь, десять лет терпела, от тебя, извини, не стану! Этот человек, спас мне жизнь!

Ну, да! Спас! Спасибо ему за это огромное, конечно! Ну, так, что теперь и лапать можно как свою собственность, что ли?? Почему ты это ему позволила, Марииинааа!!

Видеть тебя больше не хочу! Иди прочь из моей жизни, на все четыре стороны! Хорошо, что вовремя твое истинное лицо увидела!

А оно у меня такое страшное? Истинное.

Не выводи меня из себя. Принадлежи только мне. Тогда я отвечу тебе тем же, и всё у нас будет хорошо. Сама-то ты как себя повела, левую бабу на отце увидев! Забыла уже! Вот то-то и оно.

Но в отличие от Марины, не готовой простить отца, ни за что на свете, я был готов ее простить и даже прощение за свое поведение попросить. Только приедь сюда! Приедь одна!

Когда во двор въехало такси, и из него вышла она. Одна. Счастью Моему не было придела! Захотелось сгрести ее в охапку, прижать к себе. И больше никуда не отпускать. Захотелось завладеть ее ртом, ее телом, прямо здесь, на виду у всех. И плевать на прохожих и камеры наблюдения. Пусть все видят, и знают, что она только моя теперь! Моя и ничья больше!

Она повторяла мне все тоже, что и там, в кафе. Что досыта наелась за минувшие десять лет придурью моего отца, что я его клон и ей не нужен. Не собирается она быть моей домашней собачкой. А сама дрожала от моей близости и вовсе не от страха дрожала, а от страсти и желания.

Марина хотела меня. И это понимание заставляло меня ликовать! Ведь вся штука в том, что такие правильные девочки как Марина, не умеют хотеть и отдаваться без любви.

Я был абсолютно уверен, что она не за что не отдалась бы мне даже из той величайшей обиды на отца, если бы я был ей совершенно безразличен, если бы она ко мне все эти десять лет, была совершенно равнодушна, как к мужчине.

Я сходил с ума от ее близости. Хотелось затащить негодницу в свою машину, и увести на самый край земли, где нам никто бы не помешал. Но строптивица снова пробила мне острой шпилькой босоножек обувь и вырвалась.

Что ж, пусть пока побудет одна, поостынет.

То, что она послала меня на все четыре стороны, для меня ровным счетом, ничего не значило! Теперь! Когда она уже моя, я от нее ни за что не откажусь! Хотя, возможно она и не осталась с ним только потому, что я довел паршивца до больницы.

Ну, значит, я тем более все сделал правильно. А то, что я, по ее мнению, поведенческая копия своего отца, так тут она ошибается! Ебать всех встречных баб, для самоутверждения, мне никогда не было нужно.

Ладно, пусть Мариночка спит сладко, а мы пока займемся текущими делами.

Люди Захарова подъехали к клубу в половине одиннадцатого, когда уже как раз все гости Северного собрались, и гульба была в самом разгаре. Два микроавтобуса набитых вооруженными автоматами, людьми. Стрелять начали еще на парковке в охрану, а уж внутри очереди не затихали минуты две, а то и три.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У меня скрутило живот, и в груди образовался тяжелый ком мешавший дышать.

Ну почему, на этой планете, вот такое вот беззаконие возможно в принципе?

Остановите Землю! Я сойду!

Бандюков мне жалко не было совсем! Они сами, осознанно сделали свой выбор убивать и скорее всего, быть безвременно убитыми самим, но в клубе было полно и не в чем неповинных людей. Которые сейчас так же безвременно отправляются к предкам! Охранники, официанты, жены бандюков, возможно у кого-то здесь, даже сыновья и дочери!

– У каждого своя судьба. Мы все умрем. Кто-то раньше, кто-то позже, и никто из нас не знает, как, – глубокомысленно заявил высокопоставленный мент, сидевший со мной рядом. Толи мысли мои по кислой роже прочел, толи и сам о том же думал.

Как мне показалось, из ресторана выбежали все люди Захарова. Хотя, я их не считал. Когда автобусы отъехали, позвонил Артем, сидевший в одной из машин напротив здания.

– Я все сделал. Северного, завалили одним из первых. Где они?

Я назвал ему честный адрес, где он мог забрать своих близких и посоветовал до завтрашнего вечера покинуть страну вместе с семьей.

– Если надеешься на людей отца, то зря.

Я не знаю, внял мне Артем прямо сейчас, или нет, но, когда узнает, что автобусы с людьми отца, взорвались на подъезде к гаражам, внемлет точно.

Дядя был очень доволен благополучным исходом дела и отвалил за помощь, просто космическую сумму. Я даже уже знал, куда ее дену, в купе с теми деньгами, что у меня остались от продажи клуба. Но у дяди были на меня свои планы:

– Я выкуплю для тебя часть бизнеса Захарова, а ты за то будешь представлять некоторые мои интересы в городе, Чужим я доверять не могу, а ты свой, сообразительный, хваткий, надежный.

– При всем моем уважение, дядь, такие игры не для меня, – признался я с тяжелым вздохом. – Послать кого-то мочить людей, пусть и бандюков, для меня не раз плюнуть. Не мое это.

– Такого больше не понадобиться. Обещаю.

Дядя отключился, оставив последнее слово за собой.

Генерал, мать его.

Спал я плохо, тревожно, а проснувшись, еще лежа в постели набрал Марину, может я и дурак и наверняка зря это делаю, но мне очень хотелось извиниться за вчерашнее. Она наверняка этого и ждет. Так, что тянуть, смысла нет, чем скорее мы помиримся – тем быстрее будем вместе. А я не желал и минуты без нее проводить.

Она не брала трубку долго, а взяв, заговорила совершенно чужим, севшим голосом:

– Я тебе все сказала вчера! Больше нам говорить не… – девушка зашлась тяжёлом приступом нехорошего, утробного, булькающего кашля. – Не о чем! Не звони больше! И не смей приезжать!

Паршивка отключилась, но раздражать ее звонками еще больше я не стал. Бабе, после всего пережитого явно нужно успокоиться. Поехал по делам, а в два часа дня позвонил Анюте, узнать, как дела.

– Плохо дела. У мамы сильный кашель, жар и головокружение. Даже с постели встать не может.

От досады, я выругался, забыв, что с другой стороны, ребенок. Значит, все-таки простыла, там, в горах. Держалась из последних сил, ради детей, а вчера, своей выходкой, я видимо окончательно подорвал ее, вот организм и сдался.

– Пусть поправляется, мамочка! Я через час завезу вам лекарства и продукты, а вы с Алиной, спуститесь и заберите сумки, хорошо? Я позвоню, как буду подъезжать.

– А чего сам не зайдешь?

– Дел много. Тороплюсь.

Накупив всяких микстур, капель и противовирусных капсул, заехал на рынок за фруктами. Марина очень любит чай с лимоном и персики, а сестрицы прямо прутся по ананасу. Еще купил их любимые хинкали, сыр и колбасу. Подумав, добавил две курицы, пусть мать ей суп с лапшой на бульоне сварит. Говорят, при простуде, он полезен. Ну и несколько коробок пирожных девчонкам, чтоб не унывали.

Сказал звонить если что, о плохом даже и не думал, ну простыла и простыла. Отлежится, на антибиотиках. Но вечером, в половине девятого Алина позвонила, сказать, что мать увезли в больницу с предварительным диагнозом, двустороннее воспаление легких. Температура почти сорок два, девушка в бреду и лихорадке. 0



Глава 44

Марина

Так плохо, я себя не чувствовала еще ни разу в жизни.

Я горела вся! Как снаружи, так и изнутри. Особенно изнутри. Мне казалось, что внутрь меня запихнули печку, которая поджаривает меня медленно и беспощадно. Дышать было тяжело. В груди что-то клокотало и булькало. Постоянно хотелось прокашляться, но не хватало сил.

Голова кружилась, и я то и дело проваливалась в какие-то тяжелые, сумбурные грезы. Там то срывалась вниз с горы, то в панике искала потерявшихся в лесу дочерей, а находила Мишу, который смотрел на меня так свирепо, что я бросалась от него наутек, а он за мной гнался, чтобы убить за измену с сыном. Я каждый раз, просыпалась в жуткой панике, когда он хватал меня за плечо и толкал с горного обрыва в пропасть.

– Маринааа! Мариночкаа! Вы меня слышите?

В мое сознание врывается ласковый женский голос, обрадовалась ему. Вырвал из кошмара. Открываю глаза и вижу женщину с яркими вишнёвыми волосами, и с белой маской на лице. Судя по гладкой коже вокруг глаз, еще молодая.

Киваю ей, пытаясь справиться с подкатившей тошнотой.

– Голова кружится?

Прислушалась к себе и мотаю головой. Пока нет.

– Присядем?

Снова киваю. Жутко хочется прокашляться, а лежа, неудобно.

Женщина помогает мне сесть и меня мгновенно забивает кашель. Отделяется мокрота, я сплёвываю ее в подставленную миску. А следом идет и рвота.

После женщина дает мне воды, аккуратно обтирает лицо полотенцем и вводит в ступор вопросом:

– Беременность сохранять будем?

Я потрясенно молчу, отказываясь верить своим ушам. Да, мы с Мишей хотели, и девчонки поддержали. Не просто поддержали, в восторг пришли! и мы уже не предохранялись с того месяца, но доктор говорила мне, что смогу понести только на третий месяц. Не раньше. А еще только-только второй пошел!

– Ты, что не знала? – женщина, верно, истолковала мою ошарашенную физиономию. – Анализы подтверждают второй месяц. Ну давай еще на УЗИ сходим. Мало ли. Задержка есть?

– Они у меня никогда не шли стабильно. Всегда в разброс. Если в этом месяце, двадцать пятого начнутся, то в следующем, могут и тридцатого, и пятого. Мы с мужем хотели, да, я убрала спираль, пила витамины, но доктор сказала, что получится, скорее всего, только на третий месяц.

– Ну, на то зло, получилось раньше. Оставляем, значит, да? Мне надо знать прямо сейчас. Воспаление легких антибиотиками лечится, а при беременности, нельзя их.

– Нет, не оставляем, – еле выдавила из себя, давясь слезами.

– Да ты не бойся, у тебя пневмония, но не острая, можно обойтись сухим теплом, травами, солевой комнатой. Поправляться дольше будешь, но поправишься! Не сомневайся. Мы сильного тебе без анализов не ставили. Плоду не навредили, не переживай.

– Мы с мужем разводимся, – произнесла приговор себе и несчастной крошке.

– Как так? А зачем дите тогда делали?

– На тот момент, я не знала, что он мне изменяет. Долго и цинично. Я была абсолютно в нем уверена.

– Ну, может быть, теперь, ради малыша, вам обоим стоит как-то пересмотреть свои взгляды, на жизнь, отношения? Быть, может, у него получится, начать с тобой сначала, а у тебя, его простить, ради нового человечка?

– Исключено. Он то с радостью, в своем нынешнем положение, мне ноги целовать сейчас кинется. А вот я, простить его не смогу. Даже ради детей. К тому же, у нас уже есть двое, и он даже с ними вряд ли мне будет помогать. А сама троих, не вытяну.

Я говорила беспощадную правду, и зубы мои выдавали дрожь.

Что может быть ужаснее для женщины, чем стать убийцей собственного ребенка. Всегда поражалась тем женщинам, кто шел на это с легкостью, так же как спираль убрать, не задумываясь даже, что все мы когда-то тоже были этими маленькими Горошенками, этими, не оформившимися пока еще не во что, клеточками. И если бы наши мамы поступили с нами так же, нас бы просто не было сейчас.

Мише я сразу сказала, что поскольку близнецы у нас. Ближайшие лет шесть, восемь, осознанно зачинать не хочу, но, если получится неожиданность, однозначно – рожаю. Я даже не мыслила о том, как можно убить своего ребенка. Для меня это верх варварства и бесчеловечности!

Муж не пользовался презервативами, но я дважды за эти годы меняла спираль и при активной половой жизни, всё у нас было хорошо. Со своим, не регулярным циклом, я часто покупала тесты, но всегда на них была одна полоска и месячные приходили.

И вот теперь, жизнь просто не оставляет мне выбора! На что я буду собирать троих в школу? На что куплю три комплекта верхней зимней, а потом и весенней одежды? А кружки, а подарки к праздникам?

Слезы градом катились по щекам, я уже ненавидела себя за то, что вынуждена сделать, уже считала себя чудовищем. Никогда себя не прощу! И девочки бы меня не простили! Но у меня нет другого выхода! Ведь нет же!

Сволочь! Какая же ты сволочь! Миша!! Своими руками бы удавила! Прямо сейчас! И без сожаления!

– Сейчас схожу за коляской и отвезу тебя на УЗИ. Возможно, это на воспаление белки повысились, – попыталась успокоить врач, видя мою истерику

Но на сей раз, бог меня не помиловал!

Уже можно было услышать стук маленького сердечка. Этот торопливый стук, словно малыш, старался вырасти как можно больше, пока еще есть возможность, просто разрывал мне сердце и заставлял захлебываться слезами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ах, мамочка! Как же ты была права, говоря, что однажды, я сполна заплачу за то, что влезла в чужую семью. Но в то, что расплата будет настолько жестокой, я бы и в самом ужасном кошмаре представить не могла.

– Может, все же поговоришь с мужем? – сочувственно спросила доктор.

– Нет. Бессмысленно.

Лишь на один только миг, мелькнула шальная мысль, повесить ребенка Миши на Кирилла, он знал, что я пользуюсь спиралью, узнал от Лены и подтрунивал часто и грязно, но не знал, что я ее убрала, и поэтому не предохранялся со мной. И по сроку, то всего на месяц обмануть нужно. Не так и сложно, наверное. А похожим на него, малыш будет в любом случае. Но тут же отогнала бредовую идею.

Какой мне смысл менять шило на мыло.

Глава 45

Кирилл

Мне сразу же хотелось бросится за ней в больницу, но я понимал, что еще ничего не известно, а в инфекционное, к ней, не пустят. Поэтому провел ужасную ночь, поминутно просыпаясь от беспокойства. А в восемь часов, уже стоял у информационной стойки в больнице.

Мне сообщили, что все хорошо. Приступ сняли, жар сбили. Но навещать ее нельзя, можно лишь продукты на входе в инфекционное отделение передавать.

– Я сегодня привезу. Что ей можно?

– Да все, что любит. Побольше питья. Соков, морсов, – белокурая Татьяна, всегда улыбалась мне со всевозможным женским старанием. Один раз, она даже отважилась меня на ужин пригласить, и хоть девка была и красивая, стройная, высокая, зеленоглазая, но спаси меня боже, амурничать с кем-нибудь с маминой работы. Я вежливо отклонил приглашение, но Татьяна, видимо, до сих пор не теряла надежды. Вон и ручку свою мне на пальцы положила. – А папу твоего, сегодня выписывают.

– Хорошо. Спасибо.

– Кирилл!

От строгого маминого голоса, я аж вздрогнул, как в детстве. Обернулся, она смерила меня тяжелым взглядом, словно уже знала, зачем и к кому пришел. Она была в своем бежевом плаще. Шла сюда не понятно зачем, вроде дома должна быть, на отсыпных, после суток.

– Доброе утро, мам! – хотел улыбнуться, а получилось, что скорее скривился.

– Ну, у тебя то оно вряд ли доброе. – Саркастично усмехнулась родительница, увлекая меня за собой. – Ты, что творишь, паршивец?! – злобно зашипела она, уже на крыльце. – Ты зачем парня избил? Разок дала тебе из мести папаше, а ты уж и поплыл??

Я не знал, что ответить матери, отрицать, что у нас с Мариной, что-то было, я не видел смысла. Тогда, когда она приходила, я спешно убрал все вещи Марины под одеяло и сумки в коридор вынес, но вот про обувь в прихожей, забыл. Мама наверняка ее видела, от того и говорит так уверенно сейчас.

– Как он?

– В порядке. Утром уже домой отпустили. Давление от кровопотери рухнуло. Тебе повезло, что ты ему нос не сломал, и он претензий не имеет! Послушай меня, если у вас, что-то с ней там и было – забудь. Отойди в сторону. Дай девке пожить, как ей хочется. У нее нормального мужика, считай, всю жизнь не было. Молодая еще. Все у нее еще сложится. Не лезь, не мешай. Забудь ее.

– Не могу! – ответил честно, смотря матери прямо в глаза.

– Чтооо?! Еще скажи, влюблен в нее! – насмешливо фыркнула родительница.

– Да. И давно. Всегда, – признался и выдохнул, аж полегчало. О сказанном не жалел. Рано или поздно, это нужно было бы сделать.

Мать закатила глаза.

– Святые угодники! Понятно теперь, чего ты от папаши не вылазил, но я-то думала, что у вас там простая интрижка, за его спиной. Как жеребец, твой папочка, и при мне уже еле пахал, у меня даже осуждать ее язык не поворачивался. А у вас любовв! Етит твою на лево!

– Не было у нас с ней ничего! Не было! Как бы мне того не хотелось. Понимаешь? Его она всегда любила и любит еще! Но я от нее не откажусь! Имей это в виду! И мне плевать на ваше мнение на этот счет.

– Ну, она же показала уже тебе твое место, встретившись с этим мальчиком, едва выпорхнув из твоей постели. Ты для нее просто месть от обиды, пойми.

Мама била по больному, но это заставило меня лишь крепче сжать зубы и еще раз увериться в своей решимости.

– Я ее добьюсь и буду с ней. Запомни и прими как данность.

– Месяца два? Пока не надоесть? А она к тебе за это время, только – только привыкнуть успеет. А потом опять страдай? Это жестоко! Пойми её и отступись, прошу! Не неси раздор в семью.

– Я уже все сказал, мам! Больше мы к этой теме, возвращаться не будем. Эту женщину, я люблю и не брошу!

Мать, в отчаянье заламывала руки;

– Ты просто убьешь этим отца.

– Нет, мам. Не я. Он все сделал сам. Своими руками, и нитолько ими.

Ирина

Смотря в спину быстро уходящего сына, я сделала пару глубоких вдохов, чтобы прийти в себя и унять нервную дрожь в теле.

О, господии! Чудны твои дела!

Любит он ее! Добьется и плевать ему, что мы все об этом думаем! Это ж надо, а!

Прям повзрослел аж, наконец! Мужской стальной блеск во взгляде появился, вместо задорного, мальчишеского. Оно, конечно и хорошо, ибо давно пора. В тридцать два года, как говорится, сам бог уже велел. Жаль только, что взросление это произошло благодаря этой девчонке, но зато это многое объясняет. Например, его холодность к жене, практически с самого начала их отношений, и то зачем он купил клуб, прямо напротив их дома.

Честно говоря, я давно не сомневалась, что они перепихиваются при каждом удобном случае. И мне было жаль глупенькую Лену. Которая, судя по Вериным словам, очень подружилась с Мариной. Я даже не раз пыталась ей намекнуть на истинное положение дел, но та, упрямо делала вид, что не понимает меня и, в конце концов, я отступилась. Не мое это дело. Кто, кого, как и когда. Все действующие лица, люди взрослые, сами во всем разберутся. Но все оказалось, не так пошло и просто, как мне казалось. Увы.

Девчонка, похоже, искренне любила своего старого козла все эти годы, а расположением Кирилла просто воспользовалась в минуту отчаянья. Но скорее он ей, чтобы получить давно желаемое. А теперь, девке наверняка в сто раз хуже, чем было до этого, от чувства вины, а вот Кирюшка мой, влип окончательно. Совсем голову потерял. Что ему, всегда сдержанному и рассудительному, совсем не просто.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И ведь действительно же не отступиться, пока своего не добьется! Упрямец этакий! Но, надеюсь, у девчонки, хватит ума и сил держать оборону. Ибо не вериться мне, что он сможет именно с ней остепениться. Сын своего отца и этим все сказано.

Нет, мне бы очень хотелось, чтобы сын, наконец, одумался, взял себя в руки и нашел любовь, уют и спокойствие в объятиях какой-нибудь хорошей девочки. Но не с этой же!

Нет! Я давно на нее не сержусь. Не плачу от злости и не проклинаю ни ее, ни их детей. Боже меня упаси! Я, напротив, искренне благодарна Марине за то, что она наконец-то избавила меня от этих многолетних мытарств. Разрубила, наконец, тот узел, что много лет душил и меня и Михаила. Я практически сразу после раставания, вступила в отношения с коллегой, который уже не один год пытался за мной ухаживать. Но я, зачем-то держала оборону.

Я ведь не такая как он!

Вот дура то! Считай, целых четыре года счастья упустила!

Да, сейчас, с Григорием, я очень счастлива все эти десять лет. У нас общие интересы, взаимопонимание и уважение. Ночует он всегда дома и от него не воняет женскими духами. В его карманах я не нахожу презервативов не смотря на свои перевязанные, после второго аборта, трубы. Я сейчас живу спокойно и счастливо в абсолютной гармонии. Я благодарна богу за каждый день жизни с любимым.

А ведь все это у меня есть благодаря тому, что однажды в моей жизни появилась она. Мы даже общаемся в соцсетях немного. Она мне печет красивые и вкусные торты на дни рождения. А я, всегда передаю через своих детей, подарки их дочерям, на новый год. Очень уж люблю вязать игрушки и детей порадовать совсем не сложно. Но видеть ее своей невесткой, сажать ее за один с собой стол, на наши дни рождения, рождество и пасху – это уж слишком! И больше даже для нее, чем для меня. Если они сойдутся, для спокойствия их семьи, я буду вынуждена, практически потерять единственного сына.

От этой мысли мне стало очень горько. А еще горше от того, что он-то сейчас совершенно об этом не думает. Плевать ему и на мои чувства и даже, наверняка, на чувства самой Марины. Влюбился он и все тут! Хочу ее, значит, хоть облизните все, но подайте ей мне!

Это как в детстве. Когда ему было пять лет, зашли мы в Детский мир, за мячиком. Зеленый говорит, хочу! А последний зеленый, прямо перед нами, другой мальчик забрал. И, казалось бы, какая разница, зеленый или синий! Все они одинаково круглые и прыгучие! Но нет! Нам именно зеленый нужен! Такую истерику вкатил прямо в магазине! Я чуть со стыда не сгорела! Нафигачила ему по заднице тогда, от души и утащила его из магазина, без всяких покупок. Да видно не в толк тот урок пошёл.

Смахнув слезы, пошла в ординаторскую. Ритка зачем-то вызвала. Сказала срочно, а я стою тут, думы думаю.

Захожу и слышу разговор Анестезиолога Валерия Сергеевича и Риты:

– Так, может, все сделаем, пока спит? А то, я боюсь, если в сознание будет, сердечко стопорнет. У нее микроинсульт совсем недавно был. Пару недель назад всего. Слабое еще.

– Что случилось? О ком речь?

– Слушай, у тебя ведь в отделение твой бывший лежит?

– Да не лежит уже, считай. Выписала я его вчера. А что?

– А Зубова Марина Викторовна, двадцати восьми лет, ему не родственница случайно?

– Тоже считай, что бывшая. Жена. Разводятся они. Вы это про нее сейчас? Что с ней?

– Воот козел, а! Шоб ему отсюда не вылазить, прости господи! – всегда сдержанная Рита, сейчас ядом едва не плевалась, и мне сразу стало не хорошо. Не спроста это.

– Сплюнь, а! Мне и так его харя остоебенила уже, по русский сказать. Что с Мариной?

– Привезли ее вчера, с двусторонним воспалением легких, организм крайне ослаблен, микроинсульт вот перенесла недавно.

– Ну, наверно, как застукала его с другой на хуе, прямо в годовщину свадьбы, так и прихватило. Мишенька, для нее, все десять лет, был идеалом. Чуть ли не богом!

– Этот скот ее о третьем ребенке просил. Они осознанно не предохранялись. Плоду уже шесть недель. Она только узнала, и бьется в истерике. Видно, что не хочет аборт делать, но говорит, что троих сама не вытянет. А мне надо как можно скорее лечение ей назначать. Я хотела спросить – есть шанс, что, если ему рассказать, он попросит прощения, а она простит? А то ведь всякое бывает, щас сделает в горячах, а потом простит его, сойдутся опять и она всю жизнь сожалеть будет.

– Я щас!

Я, не помня себя, выбежала в туалет для персонала и набрала сына.

– За отцом я заеду, не переживай. И да, ничего ему не скажу! Не бойся, – выдал он, едва взяв трубку.

– Сынок! У тебя точно ничего с ней не было, до их расставания?

– МаааМааа! – прорычал сын, подобно разъярённому медведю.

– Просто ответь, как есть! Прошу!

– Уже ответил! Если это все, что тебе волнует, то я чертовски занят. Теперь и всегда!

– Ты действительно, твердо намерен добиваться ее и жить с ней, посерьезному? Не в блажь она тебе?

– Нет, не в блажь! Я все уже сказал мам! Повторять не буду!

– А ты готов ее принять, с еще одним ребенком, от собственного отца?

– Она мне ничего не говорила….

– Я говорю… У тебя есть полчаса, чтобы вернуться сюда и убедить ее не делать аборт.

