Текст книги "Забудь меня (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 40

Марина

Из-за ограничений по зрению в период реабилитации после операции, я совершенно не знала, чем себя занять. Ведь ничего нельзя. Ни телевизор, ни интернет, ни книжку почитать. Но самое страшное для меня было в том, что нельзя напрягать глаза даже готовкой. А мне жутко хотелось приготовить оладьи, плов, кексы с корицей. Готовка была не просто моим хобби – образом жизни. Через нее я чувствовала себя полезной и нужной. За десять лет семейной жизни я так привыкла готовить ежедневно и много, что теперь, без любимого занятия просто не знала, куда себя деть.

Пока врач не разрешит привычные на глаза нагрузки, жили мы у мамы. Аня мыла посуду, Алина пылесосила дом, а мне доверили пыль протирать. Закончив уборку в квартире, я решила прибраться в своей сумочке и там нашла визитку, того парня, что спас меня в Ялте. Нужно позвонить, отблагодарить, как следует.

Набирая номер, и слушая гудки вызова, почему-то очень волновалась и думала, что, скорее всего, я не удержусь от слез.

Услышав “алло” даже растерялась в первые секунды.

– Сережа, здравствуйте! Это Марина. Спасенная вами в Ялте. Вот звоню сказать, что я уже дома и у меня все хорошо.

– Ой, Мариночка! Как же хорошо, что ты позвонила! Мы со Светой постоянно тебя вспоминаем и все переживали, что еще не отзвонилась. Думали, что в больнице или визитку потеряла.

– Нет, чувствуя я себя, слава богу, хорошо и визитка вот при мне. Просто некогда было. Столько всего навалилось, но сейчас вот звоню, чтобы еще раз выразить Вам со Светой свою сердечную благодарность. Без вас, все закончилось бы весьма плачевно, это точно.

– Да пустяки, люди – на то и люди, чтобы помогать друг другу в сложностях. У тебя точно все хорошо? Детей нашли? Они с тобой? В порядке?

– Да, все хорошо, слава богу.

– Ой, даже мне полегчало, честное слово. Надеюсь, те, кто это сотворил, понесут достойное наказание.

Понесут, не сомневайся.

Меня всю невольно передернуло, с утра звонил Кирилл и рассказал, что все это затеял сын Захарова, чтобы отомстить мне за то, что из-за меня взяли его отца. Но благодаря как раз этой ситуации у Семена Альбертовича, возник отличный план мести, который еще и поможет дяде очень удачно решить многие его вопросы.

Кирилл заверил, что никто не пострадает, но я ему не верила и мне очень не нравилось, что из-за меня он ввязался в эти криминальные игры.

Семен, может быть и покруче Захарова, но у людей, что служат на таких как он, как правило, век весьма недолог, а конец очень печален. И такой судьбы для Кирилла мне бы хотелось меньше всего на свете.

– Это хорошо. Я очень рад, что все обошлось благополучно и для тебя, и для детей. Если когда-нибудь будешь в Екатеринбурге, заходи в турфирму “Эверест” мы со Светой здесь работаем и будем рады повидаться с тобой.

– Ээээ… Я, вообще-то здесь и живу.

– Где?

– В Екатеринбурге.

– Да ладно? – поразился мужчина. – Так не бывает!!

– Бывает!

– Тогда, может, увидимся? Часиков в пять, сегодня? Ты свободна?

– Я теперь всегда свободна, пока что.

– Кафе “Фламинго” знаешь?

– Да. Мне как раз не далеко.

– Отлично! К пяти, мы там будем. Если не с кем оставить детей, приводи с собой. Там вкуснейшее мороженое.

– Я знаю, но они побудут с мамой, не стоит им вспоминать про случившееся, а мне, хочется еще раз вас поблагодарить.

– Хорошо. Тогда одна приходи.

– Договорились.

Настроение взлетело до небес. Бывают же такие чудесные совпадения.

Приятные, они люди, хорошие. Провести вечер в их компании будет просто здорово.

И все же я не утерпела. Завела от радости почти три кг теста и девчонки, под моим руководством напекли целую гору вкусного, поджаренного, песочного печенья.

Взяла два подарочных мешочка и почти до верха наполнила их печеньем для ребят, в качестве хоть малой благодарности, за то, что жива и здорова. Могу обнимать своих детей, маму и вообще, весь мир.

А когда поправлюсь, обязательно испеку им огромный, вкусный торт, с украшением на туристическую тематику.

Сегодня хотелось быть особенно красивой, так что собираться на встречу я поехала к себе на квартиру.

Выбрала самое красивое свое ярко-голубое платье с принтом из белых пионов и белые босоножки на каблуках. Волосы не стала укладывать. Оставила распущенными, сбрызнув спреем, чтобы блестели и лежали ровно, и достаточно.

Красится, Миша мне практически не разрешал, берег мою естественную красоту, но вот туш покупал всегда сам и самую дорогую, из нее практически и состоял весь мой макияж, еще из подводки, очень тонкой линией, слегка розоватого блеска для губ, в редких случаях из пудры, максимально близкий к цвету моей кожи оттенков.

Ты естественная, у меня красавица! Запомни это. И не смотри даже на этих размалеванных кукол. Накрасишься так – у меня, ей богу, не встанет на тебя больше. Малюются с двенадцати лет по страшному, портят кожу и ресницы и потом вынуждены пожизненно при макияже быть, как в маске. С ним же и в постель ложатся и заново его накладывать вынуждены, еще до того, как мужик проснется. Иначе, его инфаркт хватит, если увидит, что за кикимора с ним рядом лежит.

Я смеялась от души и считала, что муж прав, но насколько я помню, та девка была размалевана на все сто двадцать пять из ста, но ничего! Все у него работало и еще как.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Захотелось и мне сегодня яркости. Впервые за много лет, я воспользовалась тенями, пудрой потемнее, насыщенной красной помадой и румянами.

Было немного не привычно, но мне очень понравилась эта повзрослевшая и уверенная в себе красотка, что, лукаво улыбаясь, смотрела на меня из зеркала.

Все! Серая мышка в прошлом! Теперь, я сама за себя отвечаю, и сама творю свою судьбу!

Страшно ли мне от этой ответственности? Да, страшно, врать не буду. Но я справлюсь. Другого выхода, у меня просто нет.

Я пришла раньше. Заняла столик у окна и буквально через тридцать секунд увидела Серёжу. Он шел один. Без сестры. Это сразу меня напрягло. Странно даже, что букета цветов не прикупил, хитрец!

Увидев меня, мужчина просто обалдел от моей красоты и издал восхищенное.

– Вааау!

Ну, да. Там в горах, после пережитого страха и бессонной ночи на холоде, я выглядела, наверное, не так хорошо, – ответила с улыбкой.

– Зато сейчас, просто шикарно! – мужчина, не спрашивая разрешения, улепился на диванчик рядом со мной, хотя логичнее было бы сесть напротив, одарил меня долгим, пожирающим взглядом, под которым мне сразу же стало не уютно, и я пожалела, что надела платье, рукава которого обнажают плечи.

И чем только думала, в самом деле.

Рука Серёжи, сразу же оказалась на спинке диванчика, опасно близко к моим обнаженным плечам.

– А что Света не пришла?

– Она передавала привет огромный и горячий, но у нее сегодня тоже свидание, она своего милого две недели почти не видела.

“Тоже на свидание” – у меня чуть челюсть не отвисла от столь прозрачного намека.

Лихой малый, однако.

– А что же вы его с собой не взяли?

– Отпуска не сходятся. И не отпросишься. Он спасатель в МЧС.

– Понятненько.

Я руку была готова дать на отсечение, в подтверждение того, что девушка и не знает о моем звонке.

– А у меня, девушки нет, если что, – в лоб заявил мужчина, едва не исходя по мне слюной.

– А я и не на свидание пришла, если что, – так же, не церемонясь, рубанула я. – Просто хотела, спасибо вам со Светой сказать, еще раз и печенье принесла, мы его вместе с дочками пекли.

Я передала Серёже пакет с лакомствами, он поставил его на пол со своей стороны.

– Спасибо большое! Сколько твоим девчонкам лет?

– Девять

– Ого! А тебе?

– Двадцать девять почти, я их в девятнадцать родила. Они близнецы, как и вы со Светой.

– Ого! Сложно, наверное, было одной с двумя крохами?

– Почему одной? Мне муж очень помогал. Мама и другие родственники.

– Аааа. Значит, у тебя все сложилось благополучно! Это хорошо. Просто нас мама в восемнадцать родила, от женатого и растила одна, всю жизнь.

– Мой, как узнал про беременность, от жены ушел и на тот момент, у нас все было идеально. Как в сказке, можно сказать. Это сейчас мои глаза открылись, и мы в процессе развода.

– И тебе изменял? – догадался парень.

– Да. Регулярно, судя по всему.

– Мать всегда говорила господу спасибо, что он уберег ее от этого козла. И повторяла и повторяет лишь одно: – Сынок! Ни у кого из нас не поперек! Так, что прыгать по койкам, только венерических приключений себе искать. Найди одну, заботливую и любящую и цени ее.

Я мысленно фыркнула.

Ну, артист! Просто художник малолетний! Вона как себя разрисовал! Залюбуешься!

Не зря! Ой, не зря, мне всегда было скучно со сверстниками, недорослями. Не повзрослели они и сейчас, увы.

– Вот. С тех пор, я очень внимательно и ищу, ту самую, единственную, нежную и неповторимую, для которой смогу стать пожизненной опорой.

Сережа, еще долго рассказывал про себя. Разумеется, только хвалебное. Его послушать, так сами три богатыря, должны давно уже от зависти удавиться. Я слушала, улыбаясь из вежливости, и уже жалела, что пришла.

Там, в горах, Серёжа был такой серьёзный, ответственный. Мечта каждой!

А сейчас передо мной сидел брутальный балабол, пытающийся покорить сердце красавицы, длинным языком, и получить в награду за свои старания сейчас, мои раздвинутые ножки.

Вот уже и рука как бы невзначай съехала на плечо и гладит пальцами обнаженную кожу.

Я неприязненно, дернулась, ноль реакции, только всунул мне в рот ложку своего мороженого, чтобы отвлечь.

– Вкусненько, да? – глаза мужчины горели желанием, он опасно приблизился к моему лицу, явно рассчитывая на поцелуй, пальцы гладили обнаженное плечо.

Но возбуждения во мне не было ни грамма. Ни одна мурашка по спине не пробежала, что всегда свидетельствовало у меня о возбуждение.

Прикосновения Сергея, обжигали меня. Были крайне неприятны, и чтобы прекратить все это, я сказала прямо:

– Я не свободна, Сереж. Я действительно пришла только поблагодарить за спасение, если ты рассчитывал на что-то большее – извини, но это невозможно.

– Понял, – мужчина моментально помрачнел, отодвинулся и наконец, убрал свою руку с моего плеча. – Это ты меня прости. Сразу спросить, нужно было.

Ничего страшного. Проехали

Я попыталась гладить неловкость ласковой улыбкой и тут я вздрогнула всем телом, увидев разъяренного Кирилла, ворвавшегося в кафе.



По его бешеным глазам моментально стало понятно, что он хочет крови.

Глава 41

Кирилл приказал Сереже встать. Тот не понятно, зачем повиновался и тут же получил сокрушающий удар, в челюсть. Крепкого, здоровенного качка зашатало, и он бы, наверное, и упал, если бы Кирилл тут же не схватил его за грудки и не начал вытаскивать из-за стола.

Таким взбешенным, я еще ни разу Кирилла не видела и даже не представляла, что он может быть таким, гримаса ярости исказила его лицо, а глаза пылали безумием. Стало понятно, что он не остановится, пока не убьет мнимого соперника.

Вытащил из-за стола, одной рукой крепко держит за плечо, а второй наносит удар за ударом. И я сделала первое, что пришло мне в голову: схватила графин брусничного морса со льдом с нашего столика и вылила содержимое на голову Кирилла. Благо каблуки позволяли дотянуться. А тут и Серёжа опомнился и нанес обидчику ответный удар, от которого он отлетел в сторону.

Я поспешила подбежать к Кириллу, чтобы закрыть собой Сережу.

Кирилл сидел у стены и смотрел на меня волком, готовым растерзать в любую секунду. Меня аж жутью пробрало. Вот и свяжи с таким неадекватом жизнь.

– Ты, что? Пьян? С ума сошел? Головой ударился?

– А ты? Ты? Ты, что себе позволяешь?? – глаза полные ненависти сжигали меня на месте.

Очень похож на своего отца.

Стоило мне, на пару часов отпросится к подружке, потом дома меня встречали точно таким же взглядом, бредовыми истериками и пощечинами в запале ссоры и, в конце концов, ради семейного спокойствия, я просто перестала выходить из дома без мужа. Но под этим, так не за что не прогнусь! Много чести!

– А что я себе позволяю, по-твоему? Я пришла сказать спасибо человеку, который там, в горах, спас мне жизнь! Это преступление?

Кирилл встал, поправил мокрый пиджак и цинично и зло усмехнулся:

– Собой отблагодарить решила?

– Убирайся! Иди прочь из моей жизни! Не хочу тебя видеть! Я закидоны твоего папаши десять лет терпела ради дочерей. А твои, уж извини, не буду! Сыта до горлышка.

– Я отца всю жизнь козлом считал, за то, что так строг с тобой, а теперь вижу, что прав он был, ничем ты других не лучше. Так с тобой и надо.

Слова Кирилла отчего-то ударили меня не легче хлесткой, обжигающей пощечины. Пальцы мои сжались до боли, на глаза выступили слезы.

– Пошел. Вон! Не хочу, тебя видит! Убирайся из моей жизни ко всем чертям, на все четыре стороны.

На миг, в глазах Кирилла промелькнула боль, подобная моей, но он ушел. Ушел, не сказав ни слова. Даже не подумав попросить прощения у спасшего мою жизнь Сергея, ни за что попавшего под раздачу.

Кирилл, наверное, видел в витрину кафе, как он меня обнимает, вот и обезумел от ревности, но лестным для меня это не стало нисколечко! Спасибо Господу Богу, что вовремя показал мне его истинное лицо. Становиться домашней собачкой, у еще одного семейного тирана, я не собиралась.

У Сережи ручьем хлестала кровь из носа. Хорошо, что у одной из посетительниц кафе, в сумочке оказалась пачка с ватными дисками и с помощью льда и их, мы быстро остановили кровь.

– Сереж! Прости, Бога ради! Я не знала, что так будет! Клянусь! – решилась заговорить я, когда мы уже вышли из кафе.

– Верю, – чуть улыбнулся Серёжа разбитыми губами. – Так это с ним ты не свободна?

– Нет, уже нет. И, наверное, к счастью, – я отвернулась, чтобы смахнуть слезы.

– Прости, что спрашиваю, просто чтобы ситуацию понять…. Я не ослышался? Все правильно понял? Это сын твоего мужа?

– Да, – сказала и невольно поежилась от обличающей правды, почувствовав себя при этом, сверху донизу в грязи, странно даже, что Сережа, тут же не шарахнулся от меня в ужасе, а спокойно спросил:

– Насколько же он тебя старше?

– Ровно на тридцать лет.

– Ого. Ты его любила?

– Мужа? Да. Очень. Всю нашу жизнь.

Сама удивилась тому, что сказала сейчас Серёже, но ведь сказала правду! Чистую правду. И так от нее стало горько на душе, что аж всхлип не удержала.

Не скоро еще я сожгу в себе эти чувства, не скоро развею как залу по ветру, чтобы и следочка на душе от них не осталось. Ой, не скоро.

Сережа снова обнял меня за плечи и прижал к себе. На этот раз, я не сопротивлялась, понятно же, что сейчас он из жалости, а мне очень хотелось поддержки и тепла.

– Ясненько. Значит, с сыном ты ему тупо от обиды мстила? Вполне так по женский примитивно и подленько. Не обижайся, но так и есть.

На правду не обижаются, поэтому я спокойно добавила:

– А еще утешиться хотела и забыться хоть ненадолго от сводящих с ума отчаянья и боли.

– Понимаю. Знакомо это состояние. Поэтому нисколько тебя не осуждаю. Но парень тебя походу, реально любит. Если, увидев случайно с другим, просто обезумел от ревности.

– Ревность – это не любовь! Это желание безраздельно властвовать над кем-то. Мне такая форма отношений не подходит точно. Зубовы, вообще редкие эгоисты, и никого кроме себя, любить не умеют. Оно и к лучшему, что все так вышло. Вовремя глаза открылись.

Какое-то время, мы шли молча, а потом Сережа начал рассказывать:

– Со мной по соседству с рождения жила, девочка, мы росли вместе. Виделись каждый день. Я уже в три года точно знал, что люблю ее, и она будет моей женой. В одной группе в садике, в одном классе в школе. Оберегал ее, защищал, берег до первой ночи, на школьном выпускном, такая у нее была мечта. И я это уважал. Но в одиннадцатом классе, сначала года к нам пришёл новенький, такой весь из себя спортсмен, музыкант и перед ним она раздвинула ноги уже через полтора месяца. Я берег ее все семнадцать лет, а первая ночь досталась ему. Он бросил ее через два месяца, она на коленях передо мной ползала, моля о прощение, я простил, потому что любил, а оказалась, она от него залетела с первой же ночи и прикрыться хотела. Через пять недель обрадовала, да только бабуля моя акушеркой всю жизнь проработала. И сразу просекла, что там не второй месяц, а пятый уже. Я не простил, а она с крыши восьмиэтажного дома и в лепешку. В итоге, уже десять лет, не могу простить себя я. все, кажется, что она это сделала потому, что поняла, что искренне меня любит! А тот лишь наваждением временным был, и она бы оценила мое прощение и была бы верной и любящей на всю жизнь, а я вот смалодушничал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сережа тоже тихонечко всхлипнул и прерывисто задышал.

– У каждого своя судьба. Она сама себе выбрала свою. Не кари себя.

– Да это я просто к тому, что у тебя то все живы, а значит, ни так все и плохо. Не вешай нос. Со временем, все сгладится, забудется, перемелется в труху.

– Я знаю, мои дочери – мое утешение, да мамина поддержка. На дно я не упаду. Не бойся.

– Можно я тебе завтра поз….

Сережа, наверное, хотел сказать “позвоню”, но не успел. Начал падать, как подкошенный, я еле успела схватить его за руку, чтобы хоть немного задержать падение.

Глава 42

Сережу привезли в отделение травматологии и как назло, дежурила там, Ирина Алексеевна. Увидев меня рядом с молодым красавцем она нимало удивилась, одарила меня взглядом, говорящим; – так и знала, что шалава ты, еще та. Но смолчала.

– Давно избили?

– Час назад. У него было сильное кровотечение носом, затем, резко, в одну секунду, отключился, но в полицию сообщать не надо.

– Как не надо? Я обязана.

– Его избил Кирилл, – шепнула я женщине на ухо, подойдя вплотную.

Бедняжка, аж с лица сошла.

– Как?

– Так. Увидел, что мы в кафе сидим, залетел туда и избил, ни слово не говоря.

– Закрутила-таки ему мозги – прошептала Ирина, злобно ухмыляясь. – Довольна теперь? Счастлива, что обоим отомстила?

Выдержать, сжигавший, полный ненависти, взгляд Ирины Алексеевны, оказалось, пожалуй, самым не простым испытанием в моей жизни. Он обвинял меня во всех смертных грехах разом.

Очень хотелось опустить глаза, вжать голову в плечи, убежать и спрятаться где-нибудь в темном уголке. Но я уже большая девочка, и прятаться от жизни и ответственности за свои поступки, мне не к лицу. Тем более что все не совсем так, как ей представляется. И в случившемся сейчас, моей вины не было.

– Я ничего и никому не крутила! – ответила твердо и глядя ей прямо в глаза. – Вашему сыну тридцать пять, а не пятнадцать. И чем он дальше будет от меня, тем мне же и лучше.

Рада, что ты это понимаешь! И ему скажи об этом, как можно скорее.

********

К счастью, с Сережей все было в порядке, просто на свежем воздухе резко упало давление от сильной кровопотери, да еще, наверное, разволновался, рассказывая мне про свою погибшую девушку.

До утра его оставили под капельницами, а утром, после осмотра, скорее всего, отпустят домой.

Мы договорились, созвониться, и я вызвала такси и вернулась к маме.

Уже у самой двери подъезда услышала его голос:

– Вы так страстно обнимались, что я думал, поедете к тебе.

Я обернулась, Кирилл смотрел на меня очень внимательно. Словно хотел разглядеть на мне следы измены. Засосы? Или, может платье на изнанку?

– И поэтому ждешь меня здесь?

– Там тоже ждут люди. Мне бы позвонили. – Ответ Кирилла буквально заставил мою челюсть отвиснуть. – Но я все же надеялся, что утешаться с первым встречным, пусть и героическим спасителем, ты не станешь.

– Я не ослышалась? Ты следишь за мной?

– Да. Твоя безопасность, превыше всего.

– А, по-моему, ты просто ревнуешь, не здорово, ревнуешь! Сходи к психологу.

Развернулась чтобы уйти, но Кирилл схватил за плечо и развернул к себе, причинив при этом боль. Горящие гневом глаза, не сулили мне ничего хорошего. Мужчина, явно еще не пришел в себя, после вспышки гнева. А скорее всего, ожидая звонка, от тех, кто караулил нас возле моего дома, накрутил себя еще больше.

– Да, я болен! Давно и не излечимо! Болен тобой! И ты прекрасно это знаешь!

– Я уже сказала тебе, что больше не хочу видеть тебя в своей жизни! Все кончено! Уходи и не появляйся в моей жизни никогда больше.

Я говорила твердо, не боясь, что он ударит и меня, это, пожалуй, будет даже и к лучшему, поставит окончательную, твердую точку.

– Вот так вот просто? Топнула ножкой и все? А как же все те слова, что ты Мне говорила еще вчера ночью? Все слезы твои? Неужели это все притворство?

Сердце сжалось от давящей боли, что принесли его слова. Не было притворства вчера ни грамма. Но…

– Вчера я еще не видела твоего истинного лица. Я тебе уже все сказала в кафе. Я подобную придурь от твоего отца десять лет терпела. Добровольно себя домоседкой, затворницей сделала, чтобы не прибил в ярости ненароком. И я до сыта такого натерпелась! Не нужен мне его клон!

Я отвернулась и хотела открыть дверь подъезда, чтобы уйти, но Кирилл придавил сверху ее рукой. Угрожающе нависнув надо мной.

– Только не говори, что как малолетка повелась, на брутальную бородку своего качка спасителя?

Кирилл прошептал это у самого уха, заставив меня задрожать от страха и совершенно неуместного возбуждения. Мне пришлось сделать один, глубокий, судорожный вздох, чтобы взять себя в руки и сказать спокойно:

– Тебя не касается, на кого, как и когда я поведусь. Исчезни из моей жизни, мы с тобой больше не родственники, а совершенно чужие люди теперь.

– Верно. Мы с тобой перестали быть родственниками, как только стали любовниками.

Кирилл нахально уперся мне коленом в бедра. Заставив тихо охнуть от неожиданности и злости на его нахальство.

– Теперь и эта страничка наших отношений закончена! Пусти! Иначе, на всю улицу закричу!

– Сначала скажи, что не хочешь меня! – свободной рукой Кирилл залез в подмышку платья и сдавил уже предательски твердый сосок, а я вздрогнула от лавины возбуждающих мурашек, пробежавшей при этом по моему телу. И это жутко меня разозлило.

– Не хочу! – заявила твердо, жутко злясь на то, что тело мое говорит об обратном.

– Врёоошь, – пропел Кирилл, прикусывая мочку моего уха и безжалостно катая напряженный сосок между пальцев. – Твой сосок напряжен, дышишь прерывисто, вздрагиваешь от мурашек, а твоя шея покраснела от прилива крови, что свидетельствует о возбуждение. И тебе сейчас до одури хочется, чтобы я припал к ней губами и провел по ней языком. И не только по ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Это просто реакции тела на прикосновения! К моим чувствам, они не имеют никакого отношения! – заявила предательски севшим, дрожащим голосом.

– Хочешь сказать, что ты способна так дрожать под любым? Подобно самой дешевой, обдолбанной шлюхе?! – язык таки прошелся с легка по шее, заставляя дрожать еще сильнее.

Я задохнулась от возмущения, но не нашла, что ответить, кроме:

– Пусти! Закричу!

Импульсивно дернулась, но лишь глубже в печаталась в колено которое сместилось немного ниже. А платье то шифоновое, тонкое, наверняка он, как и я уже ощущает, что там, внизу, я вовсе не зажата, как должна бы была, если бы не хотела его.

– Неужели, ты у нас шлюха, Мариночка? Уже текла под своим брутальным спасителем? И как он? Подошел размер?

Я знала, что член Кирилла уже наверняка налился в полную силу, и по-настоящему испугалась! Вот только изнасилованной у двери подъезда я еще и не была!

– Я пришла, просто поблагодарить человека, спасшего мне жизнь! Вернувшего меня к детям! А из-за твоей дурости, Сережа в больницу попал! Не за что!

– Просто поблагодарить? А чего ж ты ему тогда по рукам не дала, когда лапал как свою! Я все видел в ветрину!

– Ни тебя! Ни твоего отца, теперь не касается, кто и как меня лапает! Захочу и каждый день менять их буду! А станешь доставать, в полицию заявлю! Пусти!

Снова со всей дури наступила мужчине на ногу каблуком босоножек он взвыл от боли. А я быстро вскочила в подъезд и, не помня себя, взлетела на второй этаж. Прежде чем войти, продышалась у двери, главное не напугать маму и детей. Кое-как натянула улыбку и вошла.

Увидев меня, мама очень удивилась.

– Уже вернулась? Я думала, допоздна со Светой засидишься. Выговоришься. Или ты не к ней ходила? – мамины серые глазки лукаво заблестели.

– Никогда о лично много не болтала и теперь не стану.

– Боль выпустить полезно иногда, – мама посмотрела на меня с таким сочувствием, что аж в сердце закололо.

– Я в порядке, мам, жизнь продолжается, – как же тяжело, однако, натягивать улыбки, аж скулы сводит.

– Хорошо, – кивнула мама с тревожным вздохом. – Есть будешь?

– Нет. Чаю попью.

**********

Я проплакала всю ночь. Слезы сами неудержимо катились из глаз. Ведь сколько бы я себя не убеждала, в том, что с Кириллом я всего лишь утешалась и мстила мужу, от правды не уйдешь; он значил для меня намного больше, чем мне самой того бы хотелось.

Но как это ни прискорбно, меня опять подвела моя наивность и доверчивость. Кирилл

Зубов, полная копия Михаила Зубова, а иначе быть и не могло, даже с точки зрения генетики.

Он – сын своего отца и этим все сказано.

