Текст книги "На пороге неба Часть Вторая (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Часть шестая
Глава двадцать восьмая

Айонель

Утром я проснулась от странного шума. В коридоре кто-то громко ругался. Судя по голосу девушка. За все время пока я здесь, никогда такого не слышала, чтобы здесь, в академии, в ученическом корпусе кто-то кричал. Вообще подобное проявление гнева среди эльфов необычно. Ведь столь «некрасивое» поведение крайне неприязненно воспринимается и осуждается в их обществе.

Я развеяла щит на кровати, Армина в постели уже не было. Только на столе перед камином белел листок.

Записку оставил…

Со вздохом сползла с кровати, после вчерашних новостей у меня болело все тело, даже челюсти, словно меня не сплетнями огорошили, а хорошенько отлупили. Сделав шаг к столу с запиской, скривилась от боли. Не к месту вспомнился рассказ Смутчина, что «полезно держать противника в не проявленном напряжении». Видимо, он именно это состояние имел в виду.

Вот только интересно, кто мой противник? Кто так успешно провел нападение?

Тяжело вздыхая, наконец, я подобралась к записке:

«Ты всю ночь стонала. Если что-то случилось и тебе нужна моя помощь, жду в кабинете растеневеденья, в дальней части учительского сектора. На обед не приду, экзамен. Армин»

– Хм-м… Забавно… – вслух вздохнула я. На фоне рассказов о моей семье недавнее открытие о принце-драконе окончательно потускнело и стало рядовой новостью.

Ну, дракон. Ну, древний принц. Ну сын страшного короля-дракона, и что? Мелочи… С кем не бывает?

Повторно хмыкнула, и, шаркая мягкими тапочками, медленно пошла умываться, но до ванной не добралась, в коридоре вновь кто-то гневно закричал. Изменив траекторию, со вздохом открыла дверь и вышла из своих покоев.

В середине коридора стояла Чериэль и, гневно воздев руки, громко возмущалась:

– Да что она себе позволяет⁈ А? А?

Пребывая в легком замешательстве, до этого я никогда не видела Чериэль в гневе, я подошла ближе, запахнула белый шелковый халат, и робко спросила:

– Что случилось? Кто тебя обидел, Чери?

Нервно сжимая в кулаке уголок голубой пелерины помощницы академии, Чери с гневом на меня посмотрела, и, наконец, раздраженно отозвалась:

– Твоя сестра! Это она выставила меня из апартаментов, грубо заявив, что видеть меня здесь не желает! А еще она мне угрожала! Да!.. Я еще никогда не чувствовала себя такой униженной… – под конец жалобно всхлипнула Чери, роняя крупные слезы на белый мраморный пол.

Я опешила.

– ЧТО⁈ Лорена? Угрожала? Ничего не понимаю… – Утешая, обняла девушку за плечи. – Даже представить себе не могу, как это могло выглядеть! Наверно, она с кем-то тебе перепутала… – Хотя и эта версия выглядела совершенно неправдоподобно.

Чери, громко всхлипнув, плаксивым голосом добавила:

– Первый раз зашла к ней, хотела ближе познакомиться с новой ученицей, а она грубо выставила меня вон! Я ведь только спросила, может ей нужно с чем-то помочь! А она… – Чери вновь расплакалась.

Я вздохнула и покачала головой. Ничего не понимаю. Вообще ничего…

Оставив Чери, подошла к апартаментам Лорены и постучалась, но на мой стук никто не отозвался.

– А где она сейчас? – Я обернулась к всхлипывающей помощнице.

– Вышла сразу, как только выставила меня за дверь… – вновь громко разрыдалась Чери, вытирая заплаканное лицо голубой тканью накидки.

Вокруг начали собираться свидетели.

Я окончательно потерялась, уже не зная, что и думать. Неадекватное поведение сестры, только подчеркивало все услышанное вчера и полностью перечеркивало все, что я знала и любила в своей семье, на что всегда мысленно опиралась.

Неужели она так сильно изменилась, пока меня не было?

Но все же, прежде чем осуждать, надо выслушать Лорену. Хотя оставаться сдержанной и безучастной в ситуации, когда рядом громко плачет от обиды Чери, было очень тяжело.

Эльфийки, собравшиеся вокруг плачущей помощницы, дружно жалели Чериэль и осуждали Лорену. От этого мне становилось все больше не по себе, но без пояснений сестры я ничего возразить им не могла, так как не знала причин подобного поступка.

– Вот… а ты говорила, что она хорошая, – всхлипывала Чери, вытирая слезы тонким платком, протянутым кем-то из сочувствующих помощниц.

Коридор гудел недовольными голосами. Вдруг этот шум нарушил суровый мужской голос.

– А чего ты ждала от этого помеска, Чериэль? Все верно! Не зря такие связи запрещались предками! – У лестницы кто-то стоял.

Я резко повернулась, это к нам незаметно подошел Смотритель. Гордый эльф в зеленом эльфийском наряде с холодным презрением смотрел на меня.

Девушки почтительно поклонились Ринраелю. Возмущенная его словами, я сухо возразила:

– А причем тут это? Это просто недоразумение!

– Всем известно, что помески дикие и невоздержанные… И неважно, человек ли испортил эльфийскую кровь или дракон… – сухо отозвался Смотритель, не сводя с меня ледяного взгляда.

Я приняла вызов:

– Для начала неплохо бы спросить у Лорены, что послужило причиной такого заявления. А потом уже называть кого-либо дикой и невоздержанной.

– Девице, не удосужившейся поздороваться со старшим, и вовсе не пристало давать советы, – справедливо отбрил меня Смотритель Ринраель, и брезгливо добавил:

– У этой девки, Лорены, мать – человек… это все Таниель! Распустил их так, что они в эльфийское общество полезли!

Я в шоке забыла, как дышать, но взяв себя в руки, сухо отозвалась:

– Такая унизительная речь характеризует сказавшего гораздо хуже, чем самого дикого помеска!

Чери гневно вскинулась:

– Ты что так говоришь⁉ Какая дерзкая! Ты мне, получается, не веришь?

– Верю, конечно, Чери! – гораздо мягче отозвалась я, виновато улыбнувшись подруге. – Но уверена, что это просто недоразумение. На самом деле Лорена очень милая и вежливая.

– А ты у нас кто, чтобы судить мои речи? – надменно вопросил Ринраель, и, скривившись, добавил. – И ты, принятая из милости, кому ты тут указываешь?

Я насмешливо покачала головой:

– Это совершенно неважно, кто я, Смотритель. Зато меня крайне странно, что вы здесь оказались! Неужели уважаемые эльфы из Лесного Совета не видели, что ставят руководить академией эльфа абсолютно лишенного Светлого эльфийского духа? – совершенно искренне удивилась я. Так как не думала, раньше не видела и даже не предполагала, что среди взрослых эльфов может затесаться такое ничтожество.

Я нагло улыбнулась Ринраелю, благо практики в этом было предостаточно, и насмешливо добавила:

– А я здесь потому, что мой дедушка на свои средства отстроил весь ученический корпус и большую часть этой академии, чтобы здесь могли учиться моя мама, я, и Лорена. А что здесь делаете вы? – Я продолжила дерзко улыбаться, попутно отмечая, что все же возраст берет свое, даже с Игниром я себе такого хамства не позволяла.

Он на миг замолчал, прищурившись, затем склонился ко мне и, скрипнув зубами, сказал:

– Блудная девка, пользуешься тем, что приказом привязываешь к себе лучших эльфов? Со мной такое не пройдет! Я выведу тебя на чистую воду!

Выплюнув это, он развернулся и ушел. За ним, косо поглядывая на меня, потянулись сочувствующие Чери помощницы, и любопытные ученицы.

О чем это он? Блудная⁈ От подобного заявления я чуть слюной не подавилась и не закашлялась, в шоке глядя вслед Смотрителю. Ничего себе… Кого-кого я приказом привязываю⁈

В шоке покачала головой. Что-то мне хронически не везет с руководителями академий… Или им со мной.

Тяжело выдохнула и ушла к себе, громко захлопнув двери.

Внутри все нервно колотилось.

– Так… – разговаривая сама с собой, я попыталась с гневных мыслей переключиться на более спокойные и, как следствие, продуктивные размышления. – Смотритель еще на празднике говорил о том, что желает очистить академию от… Получается, от людей? Как он назвал нас с Лореной? «Помеск»… – Я хмыкнула и покачала головой. – У драконов в принципе не может быть помесков, пора бы ему это знать! Драконницы появляются раз в несколько тысяч лет, и ни одна из них не дожила даже до пятнадцати… – кроме меня, конечно, так что любой ребенок дракона – чистокровный дракон!

На улице безостановочно выл ветер, за два дня, пока он неистовствовал, недавнего тепла почти не осталось. Сложив дрова в камине, выпуская гнев, ударила по ним драконьим огнем, они мгновенно вспыхнули и прогорели.

– И в этом не повезло, – грустно заметила я, оглядывая гаснущие угли.

Скинув тапочки, залезла на диван с ногами, натянув на колени тонкую ткань халата, – что же тогда получается? Весь конфликт с Чери – просто неудачная постановка Смотрителя? Чтобы скомпрометировать Лорену в глазах эльфов? Очень даже похоже! Надо бы еще ее саму расспросить.

Ужасно. Все эти сплетни о моей семье, оскорбления, прямые и завуалированные, кто бы мог подумать дома, на нашем острове, что я могу в Светлом эльфийском обществе столкнуться с худшим отношением в сравнении с тем, что было на острове Игнира⁈

Я покачала головой. Тут ко мне постучались.

– Айон, можно к тебе? – открывая дверь в мои покои, сухо поинтересовался дядя Лорм. Неужели его уже оповестили о случившемся? Не может быть! Это плохо, продолжение утрешнего скандала никому не нужно.

– Конечно, входите! – отозвалась я, с раздражением рассматривая свой халат, который давно надо было снять и надеть что-то более подобающее, но пребывая в ужасном состоянии после утренней стычки, до сих пор так этого не сделала.

Следом за дядей, поклонившись, ко мне вошел Таниель. Стало еще неудобней. Как была права мама: «чтобы не случилось, сначала приведи в порядок себя». Но, увы, уже поздно что-то менять.

– Я смотрю, ты совсем расслабилась без родителей, – каким-то неприятным голосом заметил дядюшка Лорм, недовольно оглядев мое одеяние.

Усмехнувшись, кивнула им на диван, предлагая присесть.

– Я бы объяснила это другими причинами, но вы же не мой вид обсуждать пришли, так что же случилось? Что привело вас сюда так внезапно? – сдержано поинтересовалась я.

– У нас много вопросов… Сейчас их обсудим, – холодно заметил дядя Лорм, присаживаясь в кресло.

Таниель, задумчиво посмотрев на друга, медленно кивнул и сел на диван рядом.

– Чаю? – привычно предложила я, но спохватившись, поежилась. Ага, сюда еще разгневанную Чери пригласить осталось. Благо они сразу отказались.

– Послушай, солнышко! – сообщил Таниель, остановившись в нескольких шагах от дивана, словно раздумывая, садиться или нет. – Ты должна знать, что я всеми силами противился замыслу твоего дяди явиться сюда. Не сильно переживай о том, что сейчас услышишь.

От подобного предупреждения я напряглась еще больше.

Лорм измерил Таниеля презрительным взглядом, но вслух ничего не сказал. Зато повернулся ко мне, молча и внимательно изучая. Я не сводила с дяди неподвижного взгляда, пытаясь предугадать, о чем пойдет речь.

– Начнем сначала… – сурово произнес он.

Если честно, такой дядя Лорм меня очень смущал, никогда не видела его в качестве строгого судьи. Сколько помню, он всегда был моим добрым, милым и благородным дядюшкой, и общаться с которым одно удовольствие.

– Как ты оказалась на городской площади? Кто разрешил тебе покинуть академию и в одиночестве идти гулять по городу? Одного похищения на семь лет не хватило?

Я очень разозлилась, но вежливо склонив голову набок, нежно заметила:

– Вы правы, дядюшка, хватило. Но мне уже не двенадцать, значит… не все столь мрачно.

Высокомерно поджав губы, Лорм с осуждением покачал головой:

– Как мне сказал Таниель, тебя недавно вновь похитили. Судя по всему, после всего пережитого ты так ничего и не поняла. Иначе, чем еще можно оправдать такое безрассудство!

Я посмотрела на занервничавшего владыку и мирно улыбнулась дядюшке. Слушать подобное больно и оскорбительно, но возразить на правду было нечем. И все же я мягко отозвалась:

– И тут вы правы, но меня похитили всего на полчаса…

– Как я слышал, в этом твоей заслуги не было! – сурово отрезал дядюшка Лорм.

– Если бы я спасала себя сама, это заняло бы на десять минут больше… – уже через силу улыбнулась я. – Не стоит волноваться обо мне. Я сделала определенные выводы, и больше никого жалеть не буду. Честно. Ударю сразу, и разнесу все.

– Как ты сделала тогда на площади? Никто, из подвешенных тобой на площади, не выжил! Тебя это не смущает их смерть? Главное, за что ты их убила?

– Как⁈ Как не выжили⁈ – у меня от шока перехватило дыхание. Я стиснула горловину рубашки, сжав тонкую кружевную ткань в кулак.

– Я никого не убивала! Они атаковали ваш отряд в спину, я выставила щит, потом они кинулись на меня… – Лорм презрительно скривился, явно не веря моим словам.

Таниель, перебивая мои нервные оправдания, покачал головой:

– Командир, заканчивай донимать ребенка! Ты не хуже меня знаешь, что обличения, кого-либо без любви, вызывают только агрессию, никакой пользы от твоих злых слов не будет! – Холодно одернул он распалившегося в гневе дядю. – И чего ты вину за тот сброд на девочку вешаешь? Я тебе говорил, что это бродяги с Непруга… Кто их нанимал, все предусмотрел заранее.

Лорм резко к нему повернулся:

– Если бы она не вмешалась, мы бы их поймали! И все было бы нормально. Те негодяи хотя бы выжили!

– Не факт, – устало отозвался владыка, но дальше спорить не стал.

Я в шоке смотрела то на одного, то на другого.

Дядя Лорм вновь повернулся ко мне:

– Еще… хотел сказать об этих твоих… братьях. Я совершенно недоволен, что они постоянно крутятся рядом с тобой! Мало того, что следуя девичьим капризам, твой отец сделал их наследниками, так еще они пытаются втереться к нам в семью… Что за посещения девичьей академии в урочное время? Заняться им нечем?

– Что? – вспыхнула я. – Втереться? В семью?

Таниель махнул руками, прекращая нашу стычку.

– Не воспринимай это так остро, Айон! Это моя вина. Видишь ли, твой дядя поинтересовался, как они учатся… я честно рассказал, – попытался смягчить слова Лорма Таниель. – Скажем так, они славные ребята, но никого не слушают, пропускают уроки, ведут себя, как им заблагорассудится…

Лорм окрысился на лучшего друга:

– Не оправдывай их! Что за позор для нас! У нас в семье никогда не было такого безответственного отношения к учебе. Я вынужден запретить Лорене общаться с ними, опасаясь дурного влияния!

Я не сводила с дяди потрясенного взгляда. Таниель тоже был шокирован:

– Ты перегнул, Лорм… ну молодые разгильдяи. Ну… сбежали с занятий пару раз, но ведь учатся все равно лучше других. Так как знают, чего хотят, в отличие от других послушных молодых эльфов, поступивших туда по воле родителей, – своеобразно вступился за них владыка.

За окнами резко потемнело, ударила молния, загремел гром, внезапно началась гроза. Какая-то весна порывистая последнее время…

Дядя никого не слушал.

– Зачем ты их защищаешь⁈ Их поведение, это отсутствие внутренней дисциплины. Такого у эльфов быть не должно… да и какие из них эльфы! – презрительно закончил Лорм.

Чтобы сдержаться, я опустила голову, но это не помогло.

Медленно подняла ледяной взгляд на дядюшку Лорма, и где-то с минуту молча на него смотрела. Потом поднялась с дивана и сухо поблагодарила:

– Благодарю за визит. Дядя Лорм. Владыка Таниель. Спасибо, что навестили… Я сообщу отцу о вашем посещении и проявленном ко мне внимании. – И холодно поклонилась, таким образом, выставляя их вон.

Таниель тут же смущенно поднялся, ему совсем не понравилось, как мы дядюшкой поговорили, но вмешиваться в семейный спор не в эльфийских правилах. Судя по виду, он уже и так сожалел, что составил Лорму компанию и стал свидетелем семейного конфликта.

– Что за детское поведение, – насмешливо проворчал Лорм, следом за Таниелем медленно вставая с дивана. – Истерика какая-то…

Я холодно усмехнулась:

– Мне необходимо утопить эту часть материка в море? Спалить Лолирель или залить ее лавой? Этого будет достаточно, чтобы соответствовать вашему мнению о моей взрослой истерике, дядюшка? Или тогда вы и ко мне сестру не подпустите?

– Ты решила продемонстрировать нам свою силу? Уж что это, как не детская попытка выглядеть взрослой?

Замок ощутимо тряхнуло. Ничего себе, землетрясение! Я растеряно оглянулась в сторону окна…

А дядюшка не успокаивался:

– Меня такой ерундой не впечатлить! Твой отец и не такие шутки выкидывал, когда мы с ним воевали… – насмешливо продолжал он – Я не хуже тебя знаю, что погода зависит от твоего настроения…

– Что? О чем вы? – Я пораженно распахнула глаза.

Тут в мои апартаменты влетела запыхавшаяся Лоренка.

– Фу-х, кажется… успела! – Она подхватила отца за локоть и попыталась увести его к выходу.

Он вырвал свою руку и раздраженно у нее спросил:

– Что это значит⁈ Что за поведение? Лорена!

Она внимательно всмотрелась в отца.

– Темное заклинание… Когда их цеплял милый Таниель, оно просто высасывало из него силу и здоровье, а когда его подцепил ты, папочка, начались повсеместные разрушения… Ну и ну! Ладно, пошли отсюда, пока мы несчастный материк к троллям не утопили!

– Так вот зачем ты меня все время обнимала… – Вдруг усмехнулся спокойный Таниель, послушно двигаясь за Лореной и Лормом к двери. – А я наивно думал, что так сильно соскучилась.

Вместо ответа, она в отчаянии простонала, качая головой:

– Где же эту Хиль носит! Повесила на меня все!.. И сбежала. И это Светлая! Аферистка настоящая!

– О чем ты говоришь⁈ – не унимался Лорм, который только что измерил гневным взглядом друга, потом повернулся к дочери.

– Пап, пойдем ко мне, я у себя я все-все тебе поясню… И помогу! И очищу! Идем! – Она схватила разгневанного отца за руку, потом нежно обняла его и повела к себе. Но перед выходом повернулась ко мне, и одними губами едва слышно сказала:

– Прости, пожалуйста! Я не успела. Они вовсе не должны были к тебе попасть!

Я сухо кивнула.

Когда родные вышли, я упала на диван не в состоянии дышать. Погода, это моя гневная вспышка… погибшие на площади… война с отцом… оскорбления братьев…– слова Лорма, бьющие по самым больным местам.

Это все так… несправедливо! И больно!

Со стороны семьи я подобного не ожидала. И та ли это семья, о которой я всегда так хорошо думала… А я ведь на этом только и держалась, что есть в этом мире такая семья, где все искренне любят друг друга! Но все оказалось неправдой!

Сделалось так горько, хоть плачь.

Игнир

Мне до зубовного скрежета надоели экзамены. Кажется, даже сильнее, чем вечные игры темных, окончательно перешедших на болотных гадов, и прочую скользкую и ползущую мерзость, вызывающую у меня невыносимую брезгливость.

– Итак… – Я сухо посмотрел на девушку третий раз пытающуюся сдать экзамен. Но все ее попытки вызвать из земли росток дерева, эльфийской лозы сплетающей походную палатку, не увенчались успехом. – Это волнение тебе мешает исполнить практическую часть экзамена…

– Да-да, – еще сильней разволновалась девица, – дома это с легкостью делала, даже не думала, что здесь… – Она расстроено всхлипнула.

Я про себя поморщился, но так как лжи в ее словах не уловил, кивнул и сообщил:

– Я уверен, что так все и было. Лексаэль, ступайте отдыхать, экзамен засчитан.

В признательности ее взгляда можно было захлебнуться, и я великодушно добавил:

– Мой совет, возьмите дня три передышки, ваше волнение следствие усталости…

Она в смятении поклонилась и благородно произнесла:

– Я слышала, как о вас говорят, что вы лучший из многих достойных. Теперь же и я убедилась в этом! Я третий раз сдавала этот экзамен, третий… а, наслушавшись, как вы дотошно принимаете предмет, боялась идти. Хотя дома и на занятиях у меня все получалось, здесь я ничего сделать не могла! И только вы поняли, что вся проблема в волнении… – Она с чувством поклонилась.

Я коротко поклонился в ответ и спокойно отозвался:

– Уверен, учителя, что раньше принимали у вас экзамен, ваше волнение как раз и брали во внимание. Ведь дисциплина военная, а в полевых условиях никто не станет ждать, пока вы успокоитесь, и возведете палатку.

– Тогда почему вы…

Потому что я хочу быстрее оказаться в компании драконницы.

– Если отправить вас сдать экзамен заново, вряд ли это поможет освоить предмет лучше. Только добавит вам ненужного страха, перед пустяковым, по сути, делом, – улыбнулся я. – Теперь тренируйтесь без напряжения, и все получится.

Лексаэль на миг замерла и взмахом руки вывела из земли тонкий росток, который быстро вытягивался, на глазах превращаясь в палатку.

Она повернулась ко мне, счастливо улыбаясь.

– Вот это я и имел в виду! – Я коротко поклонился, и вышел.

На улице началась гроза.

Кажется, я понял второй пункт из записки Светлой.

Сокровище радости под ногами, надо только рассмотреть и достойно оценить его.

Совсем недавно я осознал, что возиться с этими девчонками лучший финал моей длинной научной деятельности. Столько лет я копил знания, как другие драконы золото.

Но оказалось, что отдавать их куда приятней.

Я в полной мере почувствовал, что мне нравится делиться с ними опытом, указывать им верный путь и аккуратно направлять в правильном направлении. А ведь еще недавно относился к этому с презрением.

Сейчас же, видя счастливые лица этих девчонок, чувствовал радость.

Вокруг академии стали бить молнии, одна за другой… Что же происходит?

Хорошее настроение испарилось. Я прибавил шаг. Воспользоваться сферой не было возможности, кругом свидетели.

Торопясь, я не отвечал на приветствия, быстро шагая в ученический сектор.

Замок крепко встряхнуло, я побежал. А когда вошел в апартаменты. Айон лежала на диване лицом вниз и горько плакала.

Увидев меня, она попыталась отвернуться, вытереть глаза, но и без слов я понимал, что драконница испытывала ужасное унижение, плача у меня на глазах.

Насколько помню, моя дерзкая эльфиичка плакала редко, если вообще когда-либо рыдала по-настоящему. Девчонка, которую я впервые увидел в клетке работорговца, а потом учил-мучил в своей академии, слишком хорошо владела собой, чтобы так легко проливать слезы.

Я медленно подошел к дивану.

Плачущие люди и эльфы, и особенно женщины, вызывали у меня дикое раздражение и желание их уничтожить, но при виде охваченной горем Айонель почему-то мучительно сжалось сердце. И сам не понимал, что со мной творится.

Да, осознавая это, я растерялся, почувствовал жгучий ужас, беспомощность и вину за нее… Полное смятение чувств было мне в новинку. Это пугало.

Но во всем этом было и нечто привычное. Я склонился над ней и мучительно, сквозь зубы, произнес:

– Кто тебя обидел? Скажи! – И мгновенно раскинув заклинание слежения. Здесь был владыка и еще кто-то… они ее обидели!

– Хочешь, я сотру с лица земли весь этот город? Или все Лесное владычество? Хочешь? Я исполню в тот же миг… только кивни.

Она отрывисто покачала головой, не поднимая на меня глаз.

– Ты же понимаешь, что я это могу? Уничтожить всех, кто посмел тебя обидеть?

Он вдруг подняла на меня заплаканные глаза и, недоверчиво всмотревшись в мои, кивнула:

– Можешь… Но не надо, прошу тебя.

Она в этот миг была настолько трогательно-беззащитной, но вместе с тем прекрасной, что согласился бы на что угодно. Я притянул ее к себе и обнял.

– Я могу…

Она горько отозвалась:

– Я не сомневаюсь, ваше высочество, ваших возможностях! Но, не надо вмешиваться… Я все улажу сама!

Я на миг отпрянул, потом заглядывая ей в лицо, переспросил:

– «Ваше высочество»⁈ Так ты все узнала? И вот почему последнее время так нервничала, а я голову ломал, отчего ты отдалилась от меня!

Она нервно на меня взглянула, явно сожалея о высказанном, но это раскаяние длилось всего пару секунд, затем она печально вздохнула и отвернулась.

Мне же сразу в голову пришла идеальная тактика поведения.

Я радостно прижал ее к себе.

– Не думал, что так будет, но я на самом деле безумно рад, что все открылось и теперь мне не надо обходить скользкие вопросы стороной или избегать опасных тем!

Нагнетая радость, горячо расцеловал грустное личико, опешившей от подобного признания, драконницы. Она замерла, словно не зная как реагировать. Вглядываясь в ее глаза, вновь крепко прижал к себе.

Я на самом деле испытал некоторое облегчение. Почему некоторое? Потому все это время опасался, да и опасаюсь сейчас, что главная тайна откроется. Уверен, я испытывал куда больше радости, если бы тайна принца Де Ринги была единственной. Но, увы…

Последнее время, безмятежно наслаждался радостью общения с драконницей, и даже – нехотя признаюсь, – ее братьями, я совсем позабыл, кем на самом деле для них являюсь. Об этом в очередной раз мне напомнило небольшое ночное происшествие, случившееся пару недель назад.

В ту ночь, сквозь сон я услышал странный шум. Открыл глаза и всмотрелся в темноту. В комнате никого не было. Кровать подо мной дернулась, словно необъезженный конь, Айонель в ужасе вскрикнула, где-то рядом в горах загремел первый весенний гром.

Мгновенно развеял щит между нами, опасаясь, что с ней что-то случилось.

Я с облегчением выдохнул. Она была на месте.

Айон дергалась и стонала во сне, тщетно пытаясь скинуть с себя сеть кошмарного сновидения. драконница вновь застонала, и, нервно качая головой, попыталась отползти.

Я тронул ее за плечо:

– Айон… Айон, очнись! Это всего лишь сон.

Она резко открыла глаза, с ужасом всматриваясь в темноту перед собой.

Я зажег светлячка, который осветил уютные покои теплым тусклым светом.

– Так это был просто сон? – то ли с облегчением, то ли с недоверием прошептала она. И шумно выдохнула. – Ужас какой!.. Я чуть не умерла от страха.

Ее трясло так, зуб на зуб не попадал, а пальцы похолодели и стали как ледышки, словно мы спали не в теплой комнате с еще неостывшим камином, а на морозе, под ледяным ветром.

Я секунду размышлял над тем, стоит ее трогать или нет, но все сомнения исчезли, когда я сжал ее изящные пальцы в своих ладонях.

Коснувшись ее, я почувствовал, будто меня насквозь ударила молния. Со вздохом я немного придвинулся к ней, ночевать в такой близости – досадная проверка терпения, и я со вздохом спросил:

– Что столь страшное и ужасное тебе приснилось?

– Не что… а кто! Игнир! Мне приснился Игнир! Во сне мне казалось, что я лежу здесь, в своей кровати, а он, злорадно усмехаясь, склонился надо мной!

Ничего не отвечая на подобное признания, только притянул ее к себе, согревая и укрывая. Но все еще, переполненная жуткими впечатлениями, Айон никак не могла успокоиться:

– Я понимаю, что все что он может, это только меня убить… Да, это нерационально, глупо, нелогично, перевернуто с ног на голову, но я боюсь его больше, чем смерти.

Скрывая горькую усмешку, отключил светлячка, просунул руку под ее головой, обнял за плечи и сонно прошептал:

– Поверь, он тебя не тронет, я клянусь тебе в этом! А теперь давай спать!

На этот раз, Айон не сопротивлялась моим объятьям, она съежилась в комочек и прижалась к моему боку. А когда уснула, то и вовсе, закинула на меня руку и улеглась на груди.

Я предполагал, что спать после такого мне, мягко говоря, будет проблематично. И на самом деле, сон сбежал от меня. Вот только причина была в другом.

Меня мучил вопрос, «а что будет, если она все узнает?»

Эта мысль не давала мне покоя до утра, но потом за суетой дней все забылось, но все опасения всплыли вновь, едва я заметил, как после экзаменов она изменилась.

Пока я размышлял об этом, плачущая принцесса пошевелилась в моих объятьях, теперь пытаясь из них ускользнуть.

Э… нет! Все, никуда ты от меня не денешься.

– Учитель Черешен… объятия не входят в круг ваших обязанностей! – проворчала она, не отрывая от меня хмурого недоверчивого взгляда.

Ну, хоть не плачет, и то радость.

– И это выяснила… – расслабленно усевшись на диван рядом, рассмеялся я. – Умница, что сказать…

– Сказать? Сказать мне: зачем вы прибыли к нам на остров, почему оказались здесь… – и мгновение помолчав, сухо добавила:

– Зачем пытались сблизиться со мной?

Вальяжно положив ногу на ногу, невозмутимо отмахнулся:

– Все элементарно! К вам на остров я прибыл, чтобы посмотреть, что за драконница в нашем мире народилась, да еще и в семье императора… Не скрою, думал, что увижу мелкую глупую избалованную девчонку, а нашел красивую умную девушку…

Я, прищурившись, с любопытством взглянул на Айон, слушавшую меня с неподдельным интересом.

– Я лучше кое-что тебе покажу, то, что развеет все твои сомнения!

Она недоверчиво склонила голову, пытаясь взвесить мои слова, но я не дал ей времени на раздумья.

– Надень это! – Я поднялся и протянул ей кольцо, которое она в прошлый раз отвергла. – Надень, не упирайся! Знаю, что для учебы отец дал тебе целый ларец с подобными артефактами, но сейчас неважно, чье кольцо ты наденешь. Любое из них покажет одно и то же.

Натянул его на ее тонкую неподвижно лежащую на коленях руку, отступил.

– Теперь закрой глаза и внимательно всмотрись в сеть жизни. Не торопись… Все увидишь сама.

Айонель напряженно села, держа спину прямо, на миг перевела вопросительный взгляд на меня, затем послушно закрыла глаза, вглядываясь в эльфийские плетения сети жизни. Я снял морок, укрывающий нашу связь, и замер в ожидании результата.

Ее реакции долго ждать не пришлось. Увидев связь драконьего проклятия, она вскочила с дивана, от волнения натянутая как струна.

– Проклятие дракона? Я⁈ Не может быть! Это неправда… Нет! – Она в отчаянии на меня посмотрела.

Я сдержанно кивнул.

– Все верно. Первоначально я тоже был в шоке. Давно смирившийся с тем, что у меня не появится пары, я об этом и думать забыл. Ты мое первое и, надеюсь, единственное «проклятие».

– Не могу в это поверить… – расстроено отозвалась она, покачав головой.

Я беспечно пожал плечами и улыбнулся:

– Зато теперь я испытываю неподдельное облегчение, что между нами нет этой тайны. Откровенно говоря, я и сам был в шоке. Долго сражался сам с собой, едва понял, что накрепко привязан к тебе. Ты помнишь мои слова о любви? Так вот, я тогда не лукавил. И на самом деле считал это все глупостью от недостатка ума…

Она, болезненно поморщившись, прошептала:

– И что теперь делать?

– Пока что, все осознать и привыкнуть. Мне тоже было сложно осознавать, что в моей жизни все пошло не так. И главное, привыкнуть к этой мысли. Признаюсь, до сих пор эта мысль сбивает меня с толку, но любое прикосновение к тебе вызывает у меня волнительный трепет. И не только…

Она посмотрела на меня с неподдельной тоской в глазах.

– Если бы от обрушившихся на меня новостей можно было умереть, я бы с радостью на это согласилась. Эта новость окончательно меня…

– Тебя так напугала перспектива стать моей женой? – перебив, сухо поинтересовался я.

Она печально покачала головой:

– На фоне всего остального внезапное известие о проклятии меня даже не расстроило.

Я поднял брови, демонстрируя удивление, хотя тут куда уместнее было проявить свой гнев, мной никогда так не пренебрегали! Но с ней нельзя идти напролом.

– Я рад, что тебя не испугало это известие… и даже не расстроило… – печально вздохнул я, поймал и прижал ее к себе. С негативной реакцией разберемся позже, хорошо, хоть не бьется в истерике. – В любом случае, я никуда тебя не отпущу. Ты мое проклятие хочешь ты этого или нет. Так что можешь расстраиваться заранее или привыкать к этой мысли.