Текст книги "На пороге неба Часть Вторая (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

На пороге неба Часть Вторая

Часть четвертая
Глава девятнадцатая

Айонель

Вот так я привела гостя в свои апартаменты.

Подавив замешательство от двусмысленности ситуации, бодро произнесла:

– Устраивайтесь поудобней, господин Арминель. Чтобы не смущать, друг друга, я поставлю матовый щит на кровать… ровно посередине, – вежливо и немного сконфужено улыбнулась я гостю.

Арминель последние пятнадцать минут только кивал молча в ответ на мои слова, и было непонятно: он согласен на все или просто чем-то шокирован? Но на самом деле мне сейчас не до того, чтобы разбираться в его переживаниях. Своих полно!

Я, видимо, была не в себе, когда предложила ему подобную авантюру. Ведь, если об этом узнают те, кто мне в этой жизни по-настоящему важен: братья, родители, – все будут категорически против подобного решения!

Это меня по-настоящему и тревожило.

В лицах представила раздражение отца и его недовольные слова о моей склонности к благоглупостям. Суровый взгляд мамы, которая всегда на моей стороне, но будь она здесь, то обязательно посоветовала, чем мне лично решать сложную ситуацию, обратиться к кому-нибудь за помощью. О братьях и вовсе молчу – они бы просто задушили меня упреками! Самое забавное, в любом случае, все это понимая, я бы в подобной ситуации поступила точно также! Мое «рацио» какое-то «недо-рацио»…

– Ох… – печально то ли вздохнула, то ли простонала я, закрыв глаза ладонью.

Эльф в удивлении поднял брови, как я заметила, это коронный жест учителя боевой магии. Пришлось пояснять:

– День сегодня вышел бесконечный. Полдня с Заманелем рисовали объемные шары, овалы и прочие ужасы. Под конец занятий я готова была сжечь свои пастели, а завтра опять занятия живописью.

Арминель, уже по-хозяйски устроился в кресле перед моим камином, и, сложив руки на животе, понимающе кивнул:

– Измени расписание, я ведь уже здесь. Надеюсь, после моих занятий тебя не посещает желания что-нибудь сжечь? – Он мило улыбнулся, скрыв насмешку, и тут же вернулся к рассмотрению огня в камине.

Вежливо улыбнулась в ответ. На большее я сейчас не способна.

Однако смущение никак меня не покидало и, прихватив свои вещи, проворно ушла в гардеробную. Да, на занятиях боевой магией я даже не замечала как быстро проходит время, и звонок к обеду воспринимала как досадную помеху.

Искупавшись, натянула на себя мягкую пижаму, сверху белый кружевной халат и вышла в комнату. Армин сидел в том же кресле и напряженно смотрел куда-то в район окна. Но, едва я появилась, он мгновенно расслабился.

Рассмотрев его, я на миг онемела от удивления. Теперь на нем вместо камзола и белой шелковой рубашки был надет длинный темно-красный халат с бархатными отворотами на воротнике и тонкая ночная рубашка. Как он успел так быстро пойти переодеться и вернуться в мои апартаменты? Но для озвучивания подобного вопроса у меня не хватило мужества.

Растянув обещанный щит посредине кровати, разделила ее на две широкие части и улеглась на правую половинку, предоставив гостю всю левую сторону. Передвинула ему россыпь подушек, выбрала себе одеяло полегче, оставив теплое гостю.

Жестом потушила светильники на стенах. Комната погрузилась в полную тишину и темноту.

– Спокойной ночи… – вежливо произнесла я. Ситуация требовала от меня хотя бы пары слов, но мне сейчас легче сделать вид, что я мгновенно уснула, чем поддерживать вежливую беседу.

– Ты меня совсем не боишься? – вдруг спросил учитель, судя по голосу, до сих пор пребывающий в глубоких раздумьях.

Я закатила глаза и, глядя на кружевной полог кровати, насмешливо сообщила:

– Боюсь, очень, да. Спокойной ночи, господин Арминель.

Стараясь больше не терзаться раздумьями, а смысл в них: когда мне жилось спокойно? – быстро уснула.

Уже утро… Я лениво повернулась к залитому светом окну. По голубому небу взбитыми сливками беззаботно пробегали пушистые облака. Но о лете уже мало что напоминало. Солнце совсем ослабло, его лучи, проскальзывающие через оконное стекло, только нежно гладили кожу, а не «кусались», как летом.

Хорошо лежать, отрешившись от всего, провожая ленивым взглядом бегущие облака, но пора вставать. Я сползла с кровати и босыми ногами потопала по холодному мраморному полу к маленькому диванчику, на котором остался мой кружевной халат.

Вчера легла в нем, но ночью было жарко, и я скинула громоздкое одеяние на козетку. Надо успеть собраться до визита помощницы.

Чериэль скоро придет и принесет завтрак.

Когда я торопливо натянула на себя халат, и вытянула домашние туфли из-под свесившегося покрывала, наконец, повернулась и растворила щит. Арминеля на кровати не было. Только смятое место и откинутое одеяло. С облегчением выдохнула, испытывая радость от догадливости учителя.

Но, когда, оделась и вышла из гардеробной, Армин по-хозяйски уже сидел за столом, а Чериэль, склонив перед ним голову, заканчивала накрывать стол для завтрака.

Я тяжело вздохнула и быстро оглядела заказ учителя – посредине стола стояло блюдо с горячей олениной, печеные овощи и тарелка с пирожными. И взглянула на Арминеля с растерянностью.

Зачем он так⁈ Зачем он ей показался? Тем более, устроил показной совместный завтрак.

Внимательно на меня посмотрев, эльф кивнул:

– Доброе утро, Айонель, не желаешь присоединиться? Торопись, все остынет!

Я сдержанно кивнула и подошла к столу.

– Думал, ты так рано не проснешься, – с озорной улыбкой прошептал он, наблюдая, как я сажусь напротив.

– Сама удивляюсь, – сдержано улыбнулась я, смущенная присутствием Чери.

Ну что можно подумать, наблюдая подобную сцену совместного завтрака? Только одно, совсем нелестное для меня, развитие событий.

Армин повернулся к моей помощнице и магически приказал:

– Выходя отсюда, ты полностью забываешь, что видела здесь, помнишь только наши приказы! А теперь свободна, иди!

Я посмотрела на него с растерянностью. Ну, как можно, так неуважительно обращаться с заботливой помощницей⁈

– Не надо «приказывать»*. Это так унизительно… Зачем? – расстроено сказала я, – достаточно было попросить об этом никому не говорить! – А лучше и вовсе не показываться никому на глаза!

* Имеется в виду магически приказывать.

Однако в ответ учитель лишь пожал плечами и, снисходительно усмехнувшись моей наивности, добавил:

– Позволь тебе пояснить, Айонель. Эти девочки-помощницы круглые сутки заняты тем, что обсуждают учащихся и учителей. Приходя сюда, она рассказывает последние новости тебе. Точно также она сейчас придет к ним и заведет разговор уже о тебе. Потом… я не хочу, чтобы ты страдала за свои добрые дела.

Не хочешь? Тогда зачем показался служанке?

Мне пришлось через силу ему улыбнуться. Я уже поняла, что такие, как он, слишком надменны и самоуверенны, чтобы прибегать прятаться или просить. И, конечно, во многом он прав, но… меня затопило чувство вины перед подругой.

Не сдержавшись, печально покачала головой, но поймав настороженный взгляд эльфа, вдруг осознала, что и Арминелю тяжело. Теперь ему придется находиться в постоянной зависимости от моего настроения. Что в принципе неправильно, раз уж я ему помогаю, то укорами его терзать неблагородно, иначе какой во всем этом смысл? С таким же успехом его можно оставить Темным на растерзание.

Я улыбнулась, наливая себе чай.

– Почему вы ничего не едите, господин Арминель? Все остынет… – вежливо поинтересовалась я, поднося горячую чашку к губам.

Боевой маг, все это время с напряжением следивший за мной, наконец, приступил к трапезе.

Я еще раз отхлебнула чай и осторожно поставила чашку на стол:

– Так, когда начнутся ваши занятия, учитель?

– Если хочешь, то можно приступить к ним даже сегодня, – спокойно отозвался он, сосредоточенно нарезая оленину в своей тарелке.

Отодвинув чашку от губ, я печально покачала головой.

– Жаль, но не выйдет. У меня живопись весь день. Если бы я раньше знала… – вздохнула я, отодвинув чашку с недопитым чаем. – Прошу, не обращайте на меня внимания. Продолжайте завтракать… А мне нужно собираться. Вчера я была слишком взволнованна для этого.

Мне нужно сложить бумагу, собрать угли и прочие необходимые для живописи мелочи.

Еще раз вежливо улыбнулась и поднялась из-за стола.

Вдруг Армин, который вроде только что сидел, оказался позади меня, обнял за плечи и как вчера положил подбородок на мою голову.

Я резко выпрямилась и осторожно убрала от себя его руки.

– Учитель Арминель, мы же вчера договаривались об этом!.. Вы нарушаете ваши обещания! – с досадой произнесла я. И полностью отстранилась. – Не заставляйте меня пожалеть о своем решении. Я не хочу одной рукой помогать, другой отбирать помощь!

Армин развернул меня, склонив голову так, что наши носы чуть не прикоснулись, сказал:

– «Учитель Арминель» – звучит нелепо. Оставь это обращение для уроков. Армин – более подходящее обращение для столь… дружеской обстановки… – закончил он с легкой насмешкой в голосе. Он обнял меня вновь, притянул к себе и на ухо прошептал:

– И еще… это не посягательство! А благодарность! Я забыл, как это замечательно – сладко высыпаться и спокойно завтракать!

Это, как раз, я прекрасно понимала!

И хотя мне было, что ответить ему на тему подобного проявления «благодарности» с его стороны, вновь вырвавшись из его захвата, я все же вежливо улыбнулась.

– Хорошо, как пожелаете, Армин, – не стала сопротивляться я. – Но я тороплюсь. Занятия не ждут. Простите, что так невежливо оставляю вас, но мне и, правда, пора.

Армин отступил, давая мне возможность подхватить сундучок с принадлежностями и ускользнуть.

Вырвавшись за дверь, тяжело вздохнула, схватившись за голову. Как же будет сложно ему помогать!

Вчера я думала, что проблемой будет скрыть его присутствие от окружающих, но все оказалось куда «многогранней». Теперь мне постоянно придется держать в руках ситуацию и контролировать каждое движение.

Тут словно лучики сквозь тучи из параллельного коридора второго этажа выпорхнули три веселые подруги: Софиель и ее две соседки: очень хмурая Тернипель, и серая мышка Иринель. Все три блондинки, но с разными характерами, что абсолютно не мешало им прекрасно уживаться и даже дружить. Я познакомилась с ними, когда относила Софи обещанные конфеты.

– Айон, ты на живопись? – Софиель прискакала ко мне радостным кузнечиком. – Мы вчера подумали и решили присоединиться к тебе! Ты рада?

– Очень! – рассмеялась я. – Еще как рада!

– С тебя конфеты! – радостно завопила Софиелька, словно поймала меня на этом. – Мне понравились те, с орешками!

– А мне другие, с лимоном, – холодно произнесла Тернипель.

– А мне с изюмом… – смущенно пробормотала Иринель, сложив брови домиком. Ей явно не нравились столь откровенное попрошайничество Софиельки, но конфет хотелось еще больше.

– Я попрошу помощницу купить сегодня… – пообещала я, присоединяясь к радостным прыжкам подруг по коридору, которые таким интересным образом передвигались на занятия к кабинету живописи.

– О, у тебя есть помощница⁈ – Радостно всплеснула руками Софиель. – Не знала! Давай ее попросим еще что-нибудь купить! А то до выходных далеко.

– Ты забыла? Мы еще на прошлой неделе потратили все золото, что прислали нам из дома родители, – раздраженно напомнила Тернипель.

Но это не смутило Софиельку:

– Ну и ладно, потом попросим ее сходить, когда они опять золото пришлют! – радостно решила она.

– А чего бы ты хотела? – спросила я, полностью освоив новый способ передвижения и ведения беседы – в подскоке.

– Хитренькая! Я тебе скажу, и ты на свои купишь. Так не пойдет! Это нечестно.

– Ага, а просить у нее конфеты за свой совет, просто кристальная честность! – отвернувшись, язвительно пробурчала Тернипель.

– Конфеты… это святое! Не тронь, святыню, Терновая ты колючка! – возмущенно остановившись посредине коридора, возмущенно отозвалась Софиель.

Тернипель только покачала головой и махнула рукой в ее сторону. Вот так мило переговариваясь, мы доскакали до кабинета живописи.

– Что вы тут проходили? – поинтересовалась Софиель, едва мы расселись за столы.

– Шарики, яблоки, шишки и прочие округлости и овальности… – Я достала свой альбом из сундучка и с гордостью показала шишку, на которую было потрачено два дня. – Вот смотри.

– И что сказал учитель? – подняв брови, поинтересовалась она, переведя вопросительный взгляд на меня.

– Нарисовано удовлетворительно, – грустно вздохнула я, вынимая из сундучка, рассыпавшиеся по коробочке от пробежки по коридору угли для рисования. – А я даже понятия не имею, что упустила из вида.

– Вот смотри… – Софиель с радостью кинулась мне на помощь. – Сюда свет не падает вообще, значит должно быть сильно затемнено…

Она углем прибавила черноты низу моей шишки, заодно прорисовав темный контур.

– Если он посмотрит, то скажет, что получилось хорошо, а чтобы вышло отлично, надо посмотреть, как на твою шишку падают отраженные от поверхности лучи света. – Софи стерла тряпочкой полоску чуть выше затемнения, и шишка сразу обрела объем. – Поняла?

Я кивнула. Шишка вышла как настоящая.

– Красота! – Я искренне восхитилась результатом.

– С тебя… – многозначительно начала Софиель…

Я рассмеялась:

– … конфеты, я помню!

Наш смех прервался, когда в аудиторию вошел Заманель.

«Очаровашка Заманель» про себя насмешливо прибавила я, когда ученицы все как одна умильно вздохнули, и даже Софиель заинтересованно взглянула в его сторону.

– Итак, девочки, начнем. Сегодня мы рисуем… цветы. Вот этот очаровательный букет полевых цветов, который мне только что подарили… – нежно вздохнул он, вставляя нерукотворную красоту в вазу. – Рисуем, не просто передавая форму, но делаем каждый цветок живым. В общем, используем все полученные навыки!

Девочки радостно кивнули и приступили к работе.

Я испуганно огляделась. А что делать тем, кто не имеет навыков и даже не представляет, с чего начинать? Но все уже, опустив головки к мольбертам, послушно рисовали эту красоту.

Софиель грубо толкнула меня в бок и прошептала:

– Смотри, как это делаю я… – Она измерила на расстоянии сначала вазу, затем букет, затем нанесла эти черточки на бумагу. – Это размеры…

Придав границы будущему рисунку, она принялась прорисовывать контуры…

Я долго и внимательно следила за ее работой, поэтому вздрогнула от звука звонка к обеду.

– Девушки, вы свободны, встретимся после обеда. Всем приятного аппетита. А вам, Айонель, придется остаться.

Ученицы разбежались, Софиель показала глазами: «Мы тебя ждем за дверью», и вышла следом за подругами. Я обернулась к Заманелю:

– Слушаю вас, учитель…

Он нежно улыбнулся:

– Я вижу, вы не очень ладите с живописью. Если хотите, мы встретимся здесь сегодня вечером и обсудим ваши дальнейшие занятия. Как вам такая идея?

– Ой. Спасибо большое! – Я была в восторге от предложения. Наверно зря я считала Заманеля слишком «сладким», и не доверяла ему. Никаких оснований для этого у меня не было, а он оказался таким внимательным. Лучась от радости, я пообещала:

– Обязательно приду. Спасибо за предложение!

Я вылетела из аудитории в коридор, где меня мгновенно окружили любопытная Софи с такими же взбудораженными подружками:

– Ну… чего он хотел, а?

Я хихикнула:

– Ну… Заманель сказал, что мои познания в живописи настолько плохи, что мне нужны дополнительные занятия. Все подробности обсудим сегодня вечером. Видимо, у меня такой голодный вид, что учитель решил не ставить преграду между мной и обедом.

– Надеюсь, у вас будут дополнительные занятия только с ним. И больше никого из отстающих не будет? – лукаво поинтересовалась Софиелька, сознательно пропустив мимо ушей мою шутку.

– Пока ничего конкретно не знаю. Как выясню, скажу! – весело отозвалась я. – Пошли есть. Я с утра на одном чае!

Но на этом сюрпризы не закончились, едва мы влетели в столовую, где в заполненных беседках обедали говорливые эльфиички, оказалось, что все переполнено и нам негде сесть. Девушки вокруг ели, беседовали, смеялись. От этого в трапезном зале стоял гул, перекрывавший шум водопадов, – созданное магами украшение академии, которое Смотритель Ринраель с гордостью демонстрировал всем желающим.

– Впервые вижу, что все беседки заняты… – так же как и я, осматриваясь в поисках места, расстроено пробормотала Софиелька.

Мы медленно прогулялись по заполненному залу, но ни одной свободной беседки не нашли. Вдруг у крайнего окна я заметила подходящее местечко, в котором в относительном уединении сидел всего один эльф, конкретно, учитель Арминель.

Думаю, он нас не прогонит. Я указала подругам на нужную беседку и всех успокоила:

– О, сядем к учителю боевой магии. Беседка рассчитана на пятерых, как раз все поместимся… Еще мне с ним о занятиях переговорить надо.

– Это красавчик твой учитель? – вдруг подала удивленный голос Иринель, не сводившая восхищенного взгляда с Арминеля. Проследив за ней, подумала о том, что отнесла бы красивую внешность к отрицательным чертам, да и Арминель тому же Игниру в подметки не годился, но Иринель я вежливо ответила:

– Да. Он же про-смотритель направления эльфийских боевых искусств. Пошли, познакомлю, потом тоже решите посещать боевую магию.

– Ни в жизнь! – словно год репетировали, возмущенно пробормотали они. Но послушно побрели за мной.

Арминель, заметив меня в окружении смущенных девиц, на миг одними глазами выразил удивление. Затем принял мой поклон и вежливо поинтересовался:

– Айонель, у вас ко мне какие-то вопросы или вам просто негде сесть?

– Вы правы по всем пунктам, господин учитель. Позволите к вам присоединиться? – весело, но почтительно отозвалась я.

– Конечно, присаживайтесь. Девушки… – На зов учителя прибежали три служанки в белых пелеринах и таких же перчатках – служащие столовой. Боевой маг приказал:

– Помогите ученицам определиться с выбором блюд для обеда и быстро обслужите! Им скоро идти на занятия.

Девицы поклонились и убежали.

– Хорошо быть учителем… – пробормотала Софи. – Мы бы до звонка их ждали.

Тут я вспомнила, что не представила подруг:

– Господин Арминель, это мои подруги: Софиель, Иринель и Тернипель.

– Рад видеть вас, девочки. – Нарезая мясо в своей тарелке, отделался вежливой фразой он.

Все чинно устроились вокруг стола, мне пришлось сесть рядом с Армином. Оставив свой бифштекс в покое, он повернулся ко мне:

– Так что с твоим расписанием? Нашла время для боевой магии? Завтра на занятия придешь?

Я вновь расстроено покачала головой.

– Не выйдет. Завтра у меня минералогия.

– Сонный день… – тихо усмехнулась, заметно присмиревшая при учителе, Софиелька.

– Почему сонный? – Подняв в удивлении брови, ухватился за ее шутку Арминель.

– Это день посвященный сну… во всех его проявлениях: с открытым ртом, вывернутой под непонятным углом шеей и прочими прелестями, – хихикнула я. – Не приветствуется только храп, но только потому, что учителя тревожить неловко. Но мы не жалуемся…

Меня перебила возмущенная Тернипель:

– Еще как жалуемся! – И разглядывая учителя исподлобья, Терни проворчала:

– С таким проведением уроков я ничего не сдам и никакие баллы не наберу. Что родным говорить буду, показывая свое имя на мраморных скрижалях, даже не представляю!

– О чем это ты, какие мраморные скрижали? – совершенно неподдельно удивилась я.

Ответил учитель:

– Считается, что не закончить обучение – постыдно. Девушка, не окончившая первый уровень академии, становится изгоем. На самом деле базовые знания первого уровня обучения удивительно легки. Второй и третий – гораздо сложнее, не говоря о пятом. За каждый уровень ты набираешь определенное количество баллов…

О баллах я слышала и потому понимающе кивнула, чтобы он не заострял на них внимания.

Армин, вернувшись к бифштексу, продолжил пояснять:

– Дальше все зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов – больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.

– Вот я и говорю. Что мне родителям показывать с такими уроками⁈ – Судя по гневному тону, Тернипель это волнует сильно. – Я уже на занятия к нему не записываюсь, а смысл, все равно ничего не понимаю, могу и у нас в комнате поспать…

– Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… – вырвалось у меня.

Он удивленно поднял брови.

– Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.

– Жаль, – искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.

Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.

– Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?

– Мне хватит… – вежливо отозвалась я.

Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:

– Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите эту дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.

– После одного урока сдадим? – недоверчиво склонив лицо, уточнила Тернипель.

– При желании, конечно. Да, после одного урока сдадите.

Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло. Едва девочки закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и они побежали за ними к себе в комнату.

Я осталась обедать с учителем, тем более что аппетит приходит во время еды – покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.

– А как же сладкое? – насмешливо подняв бровь, поинтересовался учитель.

Я хмыкнула.

– Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент. – И, вгрызаясь в горячий кусок пирога, уточнила: – Насчет минералогии ты не пошутил?

Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком. По виду и запаху я не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.

Заметив мой интерес, Армин пояснил:

– С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.

Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.

– Но теперь тебе хоть вкусно?

– Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… – продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.

– Давай я тебе нормальный чай закажу? – пожалев его, предложила я.

Он покачал головой.

– Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?

Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:

– Мне они нравятся.

– И все?

Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:

– А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее, чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, а было просто весело.

Армин удивленно поднял одну бровь:

– В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…

– Ну что за страсть все анализировать… – вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. – Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот, все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать.

– Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.

Я раздраженно фыркнула:

– Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.

– Носясь вприпрыжку по коридору? – Он изогнул дугою бровь, типа, пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:

– Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, очень рано.

– Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.

– Что вы хотите этим сказать? – всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!

Он грустно покачал головой:

– Пока – больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.

Удрученная его выводами, молча придвинула к себе чашку дымящего чая. В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.

И что теперь делать?

«Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, а в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители. Стало больно…

За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.

– Я расстроил тебя? – вдруг странным голосом произнес учитель.

Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем? Что это изменит, если он прав? Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:

– А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все, сказанное вами, забыла?

Арминель печально покачал головой. Я сухо кивнула:

– Тогда дайте мне принять и осознать эту новость. Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем эти девочки. Гораздо старше.

Я поднялась из-за стола. Аккуратно стянула и сложила белоснежную салфетку на тарелку и сухо добавила:

– Кстати… Забыла предупредить, у меня вечером дополнительные занятия с учителем живописи, так что простите, на ужин я опоздаю.

Игнир

Оказывается, препарируя чью-то душу, можно порезать свою…

Нудный холодный дождь хлестал по стеклам, в столовой сразу потемнело. Я догадывался о причинах внезапной непогоды. Всю неделю был сильный ветер и только недавно он стих, и только сегодня утром погода стала слишком теплая и солнечная по-юношески беззаботная для поздней осени…

И меня волновало резкое ее ухудшение.

Наблюдая, как Айон уходит из столовой, вдруг мне стало на самом деле больно. Щемяще больно, словно что-то горело в груди, не давая вдохнуть. Внезапно появилось странное желание, – для меня просто невозможное и абсурдное! – догнать ее, чтоб утешить.

Что со мной творится?

С ранних лет понял, что никому до меня нет дела. Разрушив замок отца, ушел оттуда без сожаления, не взял ни грамма золота из своего наследства. И всего добился сам, приложив немало усилий. Никогда до этого момента чья-то боль не занимала меня, не трогала, не волновала. Единственное, чего я опасался, не хотел и неистово ненавидел, – свое окаменение. Но, наконец, избавился и от него. Теперь я должен быть полностью доволен и счастлив.

Однако, где оно, счастье?

У меня с детства был большой талант в обнаружении слабостей окружающих и в безжалостном их использовании, но теперь я не чувствовал от этого удовлетворения, только раздражение и злость на самого себя!

Она была первой, с кем я так долго был рядом, не считая моего проклятого отца. И первая, кто обо мне волновался. Просто так. Без корысти.

Хотя взаимоотношения с ней давались мне тяжело. Меня задевало, что с Айонель приходится сдерживать, останавливать, даже одергивать себя! Очень многое в общение с ней обходилось мне ценой ожесточенной внутренней борьбы.

Ну подумать… зачем мне это надо?

Я получил все, что хотел: избавился от окаменения, защитил ее от других драконов, – мне она еще пригодится! – так к чему все эти волнения и размышления⁈ И откуда это ненормальное дикое желание, побежать следом⁈ Я еще ни разу в жизни, ни за кем не бегал и ни перед кем не извинялся.

ДА! Еще я всегда презирал тех, кто размышляет на столь сентиментальные темы…

С отвращением отбросил льняную салфетку, я поднялся из-за стола.

Вдруг до меня дошли ее последние слова «у меня вечером дополнительные занятия, так что, простите, на ужин опоздаю». Какое такое занятие может быть вечером? Вечером может быть только свидание!

Гневно стиснув челюсти, я вышел в коридор, намереваясь выяснить, с кем это у нее «занятие», но остановился в шоке: в середине коридора у высокого арочного окна моя драконница стояла, нежно прижавшись к какому-то эльфу. Ее огромные глаза переполняло радостное удивление, если не сказать, счастье. Даже отсюда я слышал глубокое прерывистое дыхание Айонель.

Эльф склонил голову, целуя ее.

Позабыв обо всем, я в бешенстве поднял руки, готовый уничтожить их и весь замок в придачу, но в коридор следом за мной вошла ученица, которая даже бровью не повела в сторону целующейся парочки.

Вот оно что! Оказывается, темные нашли себе новое развлечение. Даже сейчас они ни на минуту не переставали следить за мной.

С облегчением выдохнув, я кивнул и пошел дальше, когда проходил мимо них, страстная парочка, не останавливаясь на достигнутом, уже горячо стонала.