Текст книги "В отчаянном разрушении (ЛП)"
Автор книги: Елена Дж.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
АРЛО
Фрэнки молчит, пока я занимаю место и мы ждем доставку пиццы.
Мои руки все еще сжаты в кулаки, пока я пытаюсь замедлить дыхание, прежде чем сгорю. Girasol выглядела неважно. Но она не стала рассказывать, что именно произошло на вечеринке у бассейна.
– Está bien, Arlo25, – успокаивает меня Фрэнки.
Но это не помогает. Моя челюсть все еще крепко стиснута, и если я сожму ее еще сильнее, то сломаю зубы. – Necesito saber.26
– Нет, не нужно.
Я смотрю на него. – Ты видел ее лицо, Фрэнки. Ay, pinche madre.27
Фрэнки встает, и я вижу, как он идет к холодильнику, чтобы достать еще несколько бутылок пива. Он открывает их и возвращается ко мне, передавая одну бутылку.
Он делает глубокий вдох, а затем садится обратно и проводит пальцами по своим усам. – Она даст тебе знать, если ей понадобится твоя помощь.
– Но...
– Нет, Арло, – предупреждает Фрэнки. – Она уже большая девочка. Возможно, ей просто нужно время, чтобы остыть от того, что там произошло. Спроси ее сегодня или завтра.
Я киваю, не имея ни малейшего представления о том, что могло произойти сегодня в бассейне, но миллион сценариев приходит мне в голову.
И миллион из них заканчивается тем, что я нахожу ту сволочь и впечатываю кулак ему в лицо. Но Фрэнки права. Я не могу заставить ее сказать мне, что не так; ей просто нужно время, и я дам ей его столько, сколько ей нужно.
В дверь звонят, и я встаю, зная, что это пицца. Фрэнки уже достает из кладовки бумажные тарелки, когда я возвращаюсь с коробками, слишком хорошо знакомый с моим домом, чтобы знать, где что лежит.
Пока Фрэнки продолжает накрывать на стол, я возвращаюсь в переднюю часть дома, где находится лестница. Прислонившись к перилам, я зову Клементину.
– Ужин готов!
Тишина почти оглушительная, и это меня немного беспокоит. Не теряя ни минуты, я отправляюсь наверх. Они скрипят под каждым шагом, и, добравшись до верха, я вижу, что дверь в комнату для гостей закрыта. Подойдя к двери, я пытаюсь прислушаться, нет ли в комнате каких-либо звуков, которые она могла бы издавать. Но ничего не слышно.
Я осторожно стучу в дверь.
– Girasol? Пицца здесь. И эти лавовые пирожные.
Тишина.
– Эти лавовые пирожные выглядят чертовски вкусно, Фрэнки может съесть их все, если ты не выйдешь, – шучу я. Я мысленно даю себе пощечину за попытку быть смешным в такой момент, но, похоже, это срабатывает, так как дверь со скрипом открывается, и она появляется в пределах нескольких дюймов, которые она позволяет.
Ее карие глаза находят мои. – Я спущусь через секунду, мистер Сантос.
– Все в порядке?
Я поднимаю бровь.
Она еще немного приоткрывает дверь, и я вижу, что она переоделась в свитшот и безразмерный свитер. Одежда почти утопила ее, и она выглядит в ней чертовски мило.
Я прочищаю горло, отгоняя эти мысли, и она проводит руками по своим светлым волосам, прежде чем выйти в коридор и закрыть за собой дверь. Мне приходится сделать шаг назад, чтобы дать ей место, но мы все равно находимся в сантиметрах от соприкосновения.
Она поворачивает шею, чтобы посмотреть на меня, и ее глаза чем-то сверкают. Я не могу расшифровать, что это за эмоции, но мне требуется все, чтобы не спросить ее снова, что происходит. Я не хочу вести себя как властный отец, когда она сама может сказать мне, если ей нужна помощь.
Наступает тишина, она смотрит на меня и шумно выдыхает. Ее плечи немного расслабляются, и она опускает взгляд, волосы закрывают ее лицо. Следующие несколько секунд потрясают меня до глубины души.
Я не знаю, почему я это делаю, но я это делаю.
Моя рука осторожно берет ее за подбородок и поднимает голову, чтобы она посмотрела на меня. Она не отступает, не сбивает мою хватку – ничего. Я провожу большим пальцем по ее подбородку, близко к нижней губе. Ее очень пухлой губе, которая, кажется, гипнотизирует меня в эту самую секунду. Я не могу перестать смотреть на нее, даже когда она облизывает губы, а ее язык так легко скользит по кончику моего большого пальца. Это вызывает электричество во всем моем теле, вплоть до члена.
Это неправильно, но я не могу ее отпустить. И она не останавливает меня.
– Мистер Сантос..., – шепчет она.
– Ты дашь мне знать, если кто-то будет тебя беспокоить, хорошо, Girasol?
Она продолжает смотреть на меня, ее губы изгибаются в разные стороны, как будто она не может решить, хочет ли она нахмуриться или улыбнуться.
– Я должен услышать это из твоих уст, – требую я чуть громче. Моя хватка на ее подбородке немного усиливается, и она громко выдыхает.
– Да, сэр, – выдыхает она.
Я скрежещу зубами, и она словно знает, как это слово действует на меня, по тому, как ее губы кривятся в самой маленькой улыбке.
Если бы она не знала ничего лучше и если бы она не была гостьей в моем доме... я бы поставил ее на колени, отшлепав по заднице за такое.
Мой большой палец продолжает медленными движениями проводить по ее коже, и мне кажется, что это только мы.
Пока этого не происходит.
– Арло! – слышится голос Фрэнки снизу, и это, похоже, выводит меня из состояния гипноза. Моя рука падает с ее подбородка, и она моргает, отступая в сторону.
– Подожди, Клементина, – говорю я, хватая ее за руку, прежде чем она направляется вниз по лестнице. Она поднимает на меня глаза.
– Что?
– Я имел в виду то, что сказал, – напоминаю я ей.
Потому что она должна знать, что любой друг Рози получит такую же защиту, какую я даю своей собственной дочери. Если кто-то захочет поиздеваться над ними, то пусть имеет дело со мной.
Она кивает, поворачивается и бежит вниз по лестнице с такой скоростью, какую я и представить себе не мог.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить свои мысли и, если честно, свой член. Я должен держаться от нее на расстоянии.
Я должен.
Как только ужин закончился, Фрэнки ушел, и мы с Клементиной остались вдвоем. Я позвонил Рози сразу после еды, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я не стал спрашивать ее о Клементине – мне показалось, что это не мое дело.
Но теперь, когда мы с Клементиной остались одни, я хочу узнать, можно ли спросить еще раз. Уже скоро восемь вечера, и мы лежим на диване. Она лежит на другом конце L-образного дивана. Я на средней подушке, на расстоянии вытянутой руки от нее.
Если бы она сидела, ее плечи касались бы кончиков моих пальцев, когда я закидываю руку на диван. Мы смотрели случайный комедийный фильм о людях, напившихся в Вегасе и случайно поженившихся. Похоже, Клементине это было необходимо, так как она смеялась от души и даже визжала от умиления.
Она напомнила мне Рози, когда мы с ней вместе смотрели фильмы. Я позаботился о попкорне, и мы немного перекусили им.
– Могу я предложить шоу? – спросила Клементина, когда телевизор потускнел после окончания титров, которые мы досмотрели до конца.
– Конечно, – бормочу я, наблюдая, как она наклоняется над диваном, чтобы взять пульт с журнального столика. Ее волосы спадают на плечи, и это самое красивое зрелище. Я ненавижу себя за то, что мне нравится, как красиво она выглядит во всех отношениях.
Она могла бы надеть мусорное ведро и быть самой красивой женщиной в комнате.
Устроившись на диване, она просматривает потоковые сервисы, пока не находит тот, о котором я даже не подозревал, и ищет сериал. Она легко находит его и нажимает на кнопку, но не нажимает " воспроизведение". Я смотрю на нее, а она смотрит на меня.
– Вы не против?
Я поднимаю бровь. – Да, все, что ты хочешь посмотреть.
– Это пошлость, и помните, я рассказывала вам о признаниях в любви? Это то самое шоу...
Ее нерешительность вызывает у меня любопытство, но я отмахиваюсь от него. Я пожимаю плечами. – Я не против, Girasol.
Она кивает, нажимает на кнопку, и шоу начинается. Примерно через пять минут шоу на мои вопросы находятся ответы.
Это не просто пошловатое шоу с признаниями в любви. Это еще и сексуальное шоу, с полной обнаженкой. И не просто поцелуи и поцелуи с затухающими черными сценами. Нет, полный набор.
– О Боже! – кричит Клементина в приступе хихиканья, когда парень на экране бросает женщину на кровать и срывает с нее топ. Пуговицы разлетаются, и ее грудь оказывается на виду.
Я прочищаю горло и переставляю свое тело. Я смотрю на Клементину, и она прикрывает рот, продолжая хихикать. Она ловит мой взгляд, прежде чем его глаза расширяются, а лицо заливает краснота.
– Клянусь, я думала, что это будет несерьезный эпизод! Мне так жаль, мистер Сантос. Я могу выключить.
Она тянется к пульту, но я качаю головой.
– Все в порядке, это просто секс на экране. Могло быть и хуже.
Она поджимает губы, оценивая мой тон, а я улыбаюсь, чтобы добавить юмора. Клементина громко смеется, а затем опускается обратно на диван.
Я достаю миску с попкорном и начинаю есть его, чтобы отвлечься. Не помогает и то, что под стоны на экране я тоже начинаю возбуждаться.
Почему эта сцена секса так чертовски длинна? Просто переходите к делу! Он все еще раздевается после того, как съел ее. К счастью, эта часть была показана с пояса, и мы могли видеть только ее реакцию.
Это заставляет меня задаться вопросом, какого черта потоковый сервис разрешает всю эту наготу. Она что, случайно искала порно времен Регентства?
Я чуть не подавился ядром, когда они кричали во время кульминации. Мой взгляд переходит на Клементину, и она смотрит на меня, нахмурив брови. Я кашляю из-за застрявшего в горле ядра.
– Вам нужна вода? – спрашивает она, встает и бежит на кухню. Прежде чем я успеваю сказать ей "нет", она возвращается со стаканом воды. Но она слишком быстро бежит по паркетному полу и, вскрикнув, поскальзывается на носках.
Все происходит в течение двух секунд. Она поскальзывается, я роняю миску с попкорном, пытаясь поймать ее, и стакан с водой обливает мои бедра и промежность, прежде чем она падает на меня сверху.
Мои бедра промокли, и холодная вода просачивается сквозь ткань. Ее руки лежат на моих коленях, где она поймала себя, а мои – на ее руках, вцепившихся в свитер. Она в ужасе смотрит вверх, и ее пальцы сжимаются на моих коленях. Ее лицо находится на уровне моей промежности, и меня что-то задевает то, как коротко она смотрит на него.
Она пытается подняться, и я помогаю ей, как могу, прежде чем смогу оценить свой собственный ущерб.
– Черт, мне так жаль, мистер Сантос!
Она простонала, прежде чем схватить стопку салфеток на кофейном столике и вытереть пятно на моих бедрах. У нее быстрые руки, и она делает это так торопливо, что слишком быстро пробегает по моим бедрам.
Она кладет салфетки прямо на мою промежность, и я шиплю, хватаю ее за запястья, и ее движения прекращаются.
– Клементина, все хорошо, – вздыхаю я.
– О Боже. Я так...
Она отступает назад и поднимает руки в знак капитуляции перед тем, что она делала, а я качаю головой, собирая салфетки и сворачивая их в рулон.
Я встаю, а она прикусывает нижнюю губу, прежде чем упереть руки в бока.
– Все в порядке, – повторяю я.
Шоу все еще идет на заднем плане, и они наконец-то прошли сцену секса, но после того, как Клементина только что провела пальцем по моему члену, это все, о чем я могу сейчас думать.
Я стараюсь усмирить дыхание, обходя ее и направляясь на кухню, чтобы выбросить промокшие салфетки. Я слышу ее шаги позади себя.
– Вы уверены? – Ее голос мягкий.
– Да, Клементина, ты можешь вернуться к своему шоу. Все в порядке.
На мгновение она замолкает, и мне приходится оглянуться, чтобы убедиться, что она все еще там. Ее руки прижаты к бокам, а взгляд устремлен в землю.
– Estoy bien, Girasol28, – успокаиваю я ее.
– Вы злитесь на меня? – Она наконец поднимает на меня глаза, которые слегка блестят.
Я смотрю на нее с недоверием. – Совсем наоборот.
– Что это значит, мистер Сантос?
Я не могу сказать ей, что из-за того, что она протирает салфетками мою промежность, я думаю только о ней, причем в не самых подходящих сценариях. Примерно как в сценариях, которые мы только что смотрели по телевизору.
– Забудь об этом, – бормочу я, направляясь в коридор.
– Мистер Сантос!
Ее шаги громкие, когда она бежит за мной, я останавливаюсь и оборачиваюсь, но ее чертовы носки снова заставляют ее поскользнуться, когда она пытается остановить себя от моего внезапного поворота. Она сталкивается с моей грудью и издает "ой", когда я ловлю ее за локти. Она поднимает на меня глаза, в ее красивых радужках блестит что-то такое, что заставляет меня усомниться во всем. Что я не сошел с ума от этих мыслей. Что те моменты, которые я считал просто моментами сарказма или простого флирта, были просто случайностью.
Нет, ее глаза говорят мне, что она, возможно, думает о том же, о чем и я.
О неуместных сценариях и самых запретных вещах, которые мы действительно не должны делать. Мы действительно не должны.
Но потом она сглатывает.
– Скажите мне, – шепчет она, умоляюще глядя в глаза.
Я качаю головой и поглаживаю ее локти, мои пальцы касаются мягкой ткани свитера. – Нет, Girasol.
– Вы сказали, что не злитесь на меня, так что же вы делаете?
Она словно бросает мне вызов, чтобы я наконец произнес это вслух. Наконец-то произнести это.
Я не могу.
– Забудь об этом, – повторяю я с еще большим упорством. Что мне нужно сделать, так это переодеться в эти промокшие джинсы. И, возможно, что-то сделать с эрекцией, которая неизбежно возникнет при виде ее умоляющих глаз и слов.
– Скажите мне, пожалуйста, – шепчет она. Я делаю шаг назад, и мои руки опускаются с ее локтей. Она делает шаг вперед и протягивает руку, чтобы схватить мою рубашку. Ее пальцы сжимают ткань, и у меня перехватывает дыхание.
Такой простой поступок, и я готов встать на колени перед этой женщиной.
Я на мгновение закрываю глаза, затем открываю их и поднимаю руки, чтобы сжать ее. Я отрываю ее пальцы от ткани своей рубашки, а затем беру ее руку в свою.
– Что я делаю? – Я делаю глубокий вдох, прежде чем покачать головой. – Sabes lo que estás haciendo29.
Ее брови подрагивают, и она качает головой. – Нет, мистер Сантос. Я не знаю. Расскажите мне.
Слишком привлекательно видеть, как она бросает мне такой вызов с такой малой силой. Ее слов достаточно, чтобы заставить меня признаться. Жалко смотреть на это со стороны.
Я выдыхаю тяжелый вздох и наклоняюсь ближе, отпуская ее руку, чтобы прижаться к ее щеке. Кажется, она задерживает дыхание, прежде чем я слегка приподнимаю ее подбородок в дюймах от своего лица.
Все или ничего.
– Я заставляю себя думать о вещах, которые не являются невинными. Например, о твоей телепрограмме.
Она издала небольшой звук, прежде чем несколько раз моргнуть. Ее глаза впиваются в мои, и мое дыхание становится тяжелее.
– Значит, вас не удивляют мои мысли, – отвечает она. На ее лице загорается сиреневый оттенок.
Я опускаю руку и выпрямляюсь, делая шаг назад. Мои кулаки сжимаются в тугие шары, а зубы скрежещут.
Кажется, к ней вернулась уверенность, и она почти ухмыляется, наказывая меня за то, в чем я только что признался. Но она выглядит так, будто ей это тоже нравится после того, что я только что сказал.
– Уже поздно, – это все, что я смог вымолвить, прежде чем сделать еще один шаг назад и приблизиться к двери моей спальни.
– Мистер Сантос, все в порядке. Вы сказали это, и я согласна.
Она делает еще один шаг, и я качаю головой. Как бы мне ни хотелось погрузиться в эту фантазию и искушение, я не должен этого делать.
– Это неправильно, Girasol. Увидимся утром.
С этими словами я направляюсь к двери спальни и громко хлопаю ею. Как только я оказываюсь в спальне, на меня обрушивается вся тяжесть происходящего. Я чувствую себя придурком, но в то же время понимаю, что не мог этого допустить.
О чем я думал? Я не могу думать о том, что в центре этих мыслей была она. Это неправильно, и я должен быть лучше. Она гостья в моем доме, и я должен уважать это.
Но мысль о том, что мы были почти в двух шагах от того, чтобы погубить себя, не выходит у меня из головы всю оставшуюся ночь. Все мои силы уходят на то, чтобы не открыть эту чертову дверь и не затащить ее внутрь.
Я отчаянно хочу ее.
Нет, я отчаянно нуждаюсь в ней.
Глава 12
Клементина
Я должна остановиться, пока не случилось что-то плохое.
Но мистер Сантос слишком притягателен, чтобы смотреть на него, флиртовать с ним и даже мечтать о нем. Именно этим я и занималась последние три ночи. Мне снились его мозолистые руки, обхватывающие мое тело, как красная лента подарок.
Его глаза, впивающиеся в мои, и то, как он стонет и так легко входит в меня... От этого я просыпалась в холодном поту, и мне приходилось удерживать себя от того, чтобы не побежать вниз, чтобы воплотить мечту в реальность.
Мы держали дистанцию в доме, и я редко видела его, даже когда дело доходило до ужинов с Розой. Он придумывал отговорку, что рабочий день его подкосил, и делал заказ за нас. Потом он ускользал в свою спальню или уходил из дома к тому времени, когда я успевала спуститься по лестнице за едой. Он не ложился спать, издавая шум, похожий на забивание гвоздей в подвале.
В памяти всплыло, что Роза говорила, будто отец собирается переоборудовать подвал под жилье для нее после окончания школы.
Даже Роза начала сомневаться, почему ее отец так странно вел себя всю неделю. Я не могла
рассказать ей о том, что произошло. Как я практически подтолкнула его к тому, чтобы он озвучил то, что мы делаем.
Я не забыла, как выглядело его лицо, когда я споткнулась той ночью, схватилась за его колени и оказалась лицом к лицу с его промежностью. Он смотрел на меня так, будто я была его самой грязной фантазией, воплощенной в жизнь, и он хотел взять меня тогда и там.
Я хотела этого, пока он не оттолкнул меня от себя и не выбежал из гостиной.
Как долго я могу продолжать, не желая добиваться его? Я знаю, что это неправильно и несправедливо по отношению к Розе. Я обманываю ее, свою сестру. У меня разрывается сердце от осознания того, что все мои злые мысли связаны с ее отцом.
Хорошо известная фраза "достаточно одного раза, чтобы выкинуть это из головы" не выходит у меня из головы. Неужели нам достаточно один раз поддаться своим желаниям, и мы сможем жить дальше?
Мистера Сантоса нет дома, когда я просыпаюсь. Кроме того, приближается начало летней школы. Занятия начнутся через два дня, поэтому я как можно больше купаюсь в бассейне, пока Роза лежит на шезлонге. Гарретт сидит на другом стуле, прикрыв лицо полотенцем.
Мы купили несколько поплавков для бассейна, так что сейчас я лежу на розовом поплавке с рисунком фламинго.
Я даже надела новое желтое бикини с крошечными подсолнухами на нем. Роза спросила, зачем мне этот узор, а я только пожала плечами.
Я подумала о том, как мистер Сантос может посмотреть на меня в этом... впрочем, это главная причина, по которой я его купила. Он постоянно называл меня этим проклятым прозвищем, так что я могла бы его носить.
Если он хочет, чтобы я была подсолнухом, значит, я буду.
Вода рябит от ветра, и я слышу смех и хлопанье двух дверей у входа в дом. Я поднимаю глаза, и Роза тоже поднимает, гадая, что это такое. Я могу только догадываться, кто.
Им не требуется много времени, чтобы добраться до заднего двора. Друг мистера Сантоса распахивает стеклянную дверь с оскалом и горстью упакованного мяса.
– A quien quiere comer? Собаки Фрэнки в доме!
Роза смеется и с визгом встает, бежит к нему, когда он кладет упакованное мясо на столик во внутреннем дворике и обхватывает ее руками. Он поднимает ее на руки и кружит, а затем опускает обратно.
– Ого, Розита. Ты стала короче!
– Пошел ты, Фрэнки, – шлепает она его по руке.
Гаррет все еще мертвым сном спит в шезлонге, и я не могу удержаться от хихиканья. И только я закрываю рот, как вижу, что мистер Сантос проскользнул через стеклянные двери. Мое тело плавится, а челюсть отпадает. Я как будто полностью теряю контроль над всеми функциями своего тела.
Он – это секс. Он без рубашки. А потом это чертово золотое ожерелье идеально сидит на его груди, и я вижу, как он лежит на мне, а золотая цепочка бьет по моему лицу. Я пытаюсь отмахнуться от него, но уже слишком поздно.
Не помогает и то, что его плавки короче, чем те, которые я привыкла видеть. Его ноги в тонусе, а толстые бедра идеально облегают плавки. И линию его промежности мне нетрудно не заметить. Пояс сидит низко на бедрах, открывая мне полный доступ к волосам, которые, словно коварная неоновая вывеска, указывают направление прямо к его члену. Я облизываю губы при этой мысли. Его мускулы не способствуют визуальному восприятию, и я чувствую себя так, словно меня погрузили в какой-то гипноз, не в силах отвести взгляд. В этот момент он наконец поднимает голову и ловит мой взгляд.
Он ухмыляется.
Он чертовски ухмыляется.
От этого я только сильнее сжимаю бедра, чтобы хоть немного сбить накал, который уже накопился. Он мне нужен.
Роза явно не в курсе происходящего: она помогает Фрэнки собрать мясо на столе во внутреннем дворике и подготовить гриль. Мистер Сантос не спеша идет к шезлонгам, его взгляд прикован ко мне. Наконец он отводит взгляд, когда подходит к Гаррету и стягивает с его лица полотенце.
– Ух ты, чувак, какого х… —начал Гаррет, но вовремя остановился. Он рывком встает в сидячее положение и протягивает руку мистеру Сантосу. – Приятно познакомиться, сэр.
– Mija, – обращается мистер Сантос к Розе, которая наконец-то поднимает глаза. Ее улыбка исчезает, прежде чем она начинает ругаться.
– Я забыла сказать тебе, что Гаррет придет! – Она бежит к Гаррету. – Папа, познакомься с Гарретом. Гаррет... познакомься с моим папой.
Мистер Сантос на мгновение замешкался, прежде чем наконец схватил протянутую руку Гаррета и пожал ее. Вены на его руке заставляют меня зажмуриться.
Почему от всего, что он делает, мне становится жарко? Это из-за солнца? Я никогда ни к кому не испытывала таких чувств. Даже к этому придурку Нейтану.
Я вздрагиваю от этой мысли, пытаясь вырваться из того пространства, которое, как я знаю, обязательно вцепится в меня зубами. Мне не нужно, чтобы эти воспоминания вырывались наружу, пока я пытаюсь насладиться летним воздухом и загореть.
Разговоры вокруг шезлонгов затихают, когда я готовлюсь к холодной воде и спрыгиваю с поплавка. Я останавливаюсь, прежде чем моя шея попадает в воду, и пробираюсь через бассейн с поплавком в одной руке, а затем поднимаюсь по лестнице. Бросив поплавок на бортик бассейна, я скрещиваю руки на груди. Роза и Гарретт вернулись за стол во внутреннем дворике вместе с Фрэнки, который вскрывает упаковку с хот-догами и выкладывает их на гриль.
У Розы в руках щипцы, и она выглядит так, будто готова указывать Фрэнки, куда класть другие виды мяса. Гарретт поджимает губы, наконец, целует Розу в щеку и направляется в дом.
Мистер Сантос поднимает глаза со своего места, наблюдая, как я медленно подхожу. Он без колебаний направляется к небольшому ящику, в котором хранятся полотенца для бассейна. Должно быть, он новый, я этого еще не замечала, и мне всегда приходилось приносить полотенце из дома.
Он достает одно и расправляет его, махая мне рукой.
– Все в порядке, я могу взять одно… – начинаю я, но он бросает на меня взгляд.
– Ven aquí, Girasol30, – требует он, и я не колеблюсь и не спорю. Оказавшись перед ним, я поворачиваюсь спиной, и он набрасывает полотенце мне на плечи. Я хватаюсь за концы ткани и крепко держу ее, а затем поворачиваюсь обратно.
Повернув шею, я вижу, как его карие глаза скользят по моему купальнику. Особенно его взгляд привлекает ткань.
– Girasoles? Para mí?31 – шепчет он, его палец перемещается к моей груди, и в этот момент мое дыхание замирает.
С его широкой фигурой я практически незаметна в патио. Его палец застывает в воздухе, прежде чем он снова смотрит на меня, приподняв бровь.
– Да, – наконец признаю я. Затем он нежно проводит пальцем по моей груди, где лежат завязки бикини. На ней тоже есть рисунок ткани, и он на мгновение играет с ним между пальцем и большим пальцем. Он испускает дрожащий вздох, что только ухудшает ситуацию для меня. Его прикосновение похоже на электричество.
Он не должен этого делать. Он реагирует на меня так же, как и я на него. Это неправильно и так неуместно. Но с ним это кажется почти естественным.
У меня нет ни колебаний, ни страха, ни сожаления.
Я хочу, чтобы он прикасался ко мне чаще, чтобы он положил всю свою ладонь мне на грудь, если потребуется. Что-то в нем заставляет меня чувствовать себя комфортно так, как я не чувствовала уже несколько месяцев. Как будто мои чувства снова оживают, и я могу чувствовать.
Мое возбуждение вернулось в полную силу, и мне снятся сексуальные сны о нем. Сразу после нападения я даже не могла смотреть фильмы со сценами поцелуев. Но вот я здесь, еще более уверенная и комфортная в своей коже, чтобы позволить мистеру Сантосу сделать это.
Каждое мое существо хочет, чтобы он прикоснулся ко мне и попробовал меня на вкус.
Принять его в себя.
Прежде чем он успевает сделать что-либо еще, позади нас раздается шум, мистер Сантос поворачивается, и я заглядываю ему в глаза. Роза смеется над Фрэнки, а Гаррет держит щипцы с хот-догом между ними. Похоже, он все-таки вернулся на улицу.
Фрэнки качает головой, но на его лице играет ухмылка.
– Están bien32? – спрашивает мистер Сантос, и Роза поворачивает голову в нашу сторону и показывает большой палец вверх, после чего делает шаг к Гаррету и помогает ему справиться с беспорядком, который он устроил. В этот момент я замечаю тарелку на земле возле его ног и несколько хот-догов, стоящих на террасе.
– О боже, – говорю я, сдерживая смех. Мистер Сантос снова поворачивается ко мне и поднимает бровь, одаривая меня взглядом.
Взгляд, который я не могу расшифровать.
– Что? – Я хихикаю.
– Он хорошо относится к Рози, верно?
Я прочищаю горло и киваю. – Да, конечно.
Он поджимает губы в тонкую линию, слегка кивая.
– Хорошо. Хотелось бы думать, что он умеет обращаться с ее сердцем немного лучше, чем эта чертова тарелка с хот-догами.
Мои губы разъезжаются. – Подождите, что? Вы же не серьезно? Скорее всего, это был несчастный случай.
В этот момент губы мистера Сантоса кривятся в улыбке, а затем он наклоняется и подмигивает. Затем он так же легко отступает назад и направляется к группе. Мне приходится немного перевести дух, прежде чем я тоже присоединяюсь к ним.
Мистер Сантос и Фрэнки заняты приготовлением гриля, следя за тем, чтобы ни один хот-дог не пострадал.
Роза, Гарретт и я сидим на столике во внутреннем дворике и играем с колодой карт, пытаясь занять себя, хотя мы умираем от голода.
– Так, дети! – кричит Фрэнки, ставя на стол огромную тарелку с жареными продуктами, уворачиваясь от разложенных карт.
– Comamos!33 – визжит Роза, раздавая нам бумажные тарелки, и мы накладываем на них предпочитаемое мясо. Я передаю тарелку с булочками, а мистер Сантос уходит в дом и приносит еще начинки для наших хот-догов и стейков. Это похоже на полноценную вечеринку с мясом, начинками, пивом и всем остальным.
Я вгрызаюсь в хот-дог, и во рту у меня взрываются ароматы. Я и забыла, насколько вкусной может быть еда на гриле, даже если это такие простые хот-доги. Роза и Гарретт погрузились в свой собственный разговор, пока Фрэнки занимает место справа от меня, а мистер Сантос – во главе стола, слева от меня. Его колено ударяется о мое, когда он придвигается ближе на своем месте. Мои щеки горят, когда наши глаза встречаются.
Следующие полчаса мы набиваем морды и болтаем о всякой ерунде. Фрэнки говорит о работе, но мистер Сантос пресекает его попытки насладиться своим выходным днем. После чего Фрэнки начинает рассказывать о своих тренировках.
Это комично, пока я наконец не понимаю, что он пытается передать сообщение Гаррету, когда на мгновение напрягает свои бицепсы. Я даже бросаю взгляд на мистера Сантоса, который качает головой и хихикает. Когда он встречает мой взгляд, он подмигивает.
Он подмигивает мне на глазах у всех. Этот чертов дразнилка.
– Ну, я хотела спросить тебя еще раз, папа, – начинает Роза, допивая пиво. Гаррет выглядит нервным, он переместился в своем кресле и облокотился на спинку ее стула. Я внимательно наблюдаю за ними, зная, о чем они собираются спросить.
Фрэнки негромко свистит, но я ловлю это и бросаю на него взгляд. Он пожимает плечами так, что я вижу, как он подталкивает меня локтем, и я не могу не улыбнуться. Он так легко развлекается и юморит, что я не могу воспринимать его всерьез.
– Что? – спрашивает мистер Сантос, откидываясь в кресле поудобнее. Его большая рука ласкает основание пивной бутылки, вращая ее и издавая небольшие скребущие звуки.
– Мы с Гарретом хотим поехать в это путешествие, помнишь?
Его глаза немного сужаются, когда он смотрит на свою дочь, а затем на Гаррета. Гарретт выглядит так, будто вот-вот наложит в штаны или еще чего похуже. Мистер Сантос пугает, я понимаю... но он должен сидеть прямо и дать понять, как много для него значит моя лучшая подруга! Это значит, что нужно встать на ее защиту от отца.
– Ты?
Мистер Сантос прикидывается дурачком.
– Да, – отвечает Роза.
– А ты?
Мистер Сантос спрашивает Гаррета. Его щеки вспыхивают багрянцем, когда он оглядывает стол, как бы ища козла отпущения среди Фрэнки или меня, но мы ничего не говорим. Я вижу, как мои собственные ногти царапают бумажную тарелку передо мной. Муха пытается забраться в остатки пико де галло на моей тарелке, и я продолжаю сосредотачиваться на этом.
Воздух густеет, пока Гаррет не торопится с ответом.
– Да, – наконец говорит Гаррет. – Мы хотим поехать в
Лос-Анджелес максимум на неделю. Я хочу показать ей все места, где я вырос.
– И она познакомится с твоими родителями? – спрашивает мистер Сантос.
Они оба кивают, и тогда я наконец вижу, как Роза протягивает руку Гаррету, и они сцепляются через стол. Я улыбаюсь, а Фрэнки рядом со мной издает какой-то звук. Визг? Если это вообще возможно, когда речь идет об очень высоком крупном мужчине.
– Нет, нет, —медленно произносит мистер Сантос.
– Ну же! – Роза поднимается со своего места. – Я никогда так не путешествую. Я хочу поехать, познакомиться с его семьей и побывать везде, где он сможет мне показать. Мы никогда не были. Ты знаешь, что Лос-Анджелес или Нью-Йорк будут моим будущим...
Прежде чем она успевает закончить фразу, мистер Сантос вздыхает. Воздух словно разрезали, и он стал холодным. – Я думал, ты собираешься остаться здесь после окончания школы? Что это за план – Лос-Анджелес или Нью-Йорк?
Роза опускает голову.
– Я столько раз тебе это говорила. Я не знаю, чем хочу заниматься после окончания школы, но мне нужны варианты.
– Да. Tienes todas las opciones aquí. 34
– В этом маленьком городке? Нет, я бы хотела узнать, что еще есть. Это было бы полезно для меня, – возражает Роза.
Фрэнки двигается на своем стуле, и кажется, что он пытается вставить свое слово, но делает это осторожно. Мы все сейчас осторожничаем. Не думаю, что Роза ожидала такого напора со стороны отца. Она говорила так, будто ему все равно, куда она пойдет после окончания школы. Я знала, что он планировал отремонтировать для нее подвал, но, наверное, это просто что-то, что всегда будет у нее под рукой, чтобы вернуться?
