Текст книги "В отчаянном разрушении (ЛП)"
Автор книги: Елена Дж.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
АРЛО
Кажется, что прошло не больше трех недель с тех пор, как Розалия уехала к своей маме. Кажется, что прошло больше времени.
Клементина закончила летнюю школу, и ее присутствие здесь очень помогло. Не думаю, что я смог бы прожить без нее или Фрэнки. С ними дни проходят быстрее, чем я ожидал.
На прошлой неделе, 25 июня, у нее был день рождения, и мы отправились в один из самых дорогих ресторанов города. Это был один из моих любимых вечеров, когда я видел, как она радуется празднику. Это заставило меня взять на заметку, как отмечать с ней более обыденные вещи, просто чтобы увидеть эту улыбку на ее лице.
Розалия позвонила мне на прошлой неделе, чтобы наконец рассказать, где она находится. Она все это время общалась с Фрэнки, но я не решался сказать ей, что знаю. Я изо всех сил старался держать дистанцию и дать ей возможность разобраться с этим на ее собственных условиях, поэтому я не сдвинулся с места.
Я не писал и не звонил, пока она сама не вышла на связь. Это было больно, и мне потребовалось время, чтобы смириться с этим. Больше всего меня волновало, что она в безопасности. Я не разговаривал с ее матерью все это время и не хочу. Это не то, на что я хочу тратить свое дыхание или энергию.
Я даже начал наводить порядок в этом чертовом гараже с помощью Клементины и Фрэнки. Ну, больше Клементине, чем Фрэнки. Мне показалось, что с меня свалился огромный груз.
Мы провели выходные, перебирая старые коробки и выбрасывая вещи, которые больше не представляли ценности. Остальное мы упаковали в коробки и сложили у стены, чтобы освободить место в центре. Я хотел сделать из гаража помещение, в котором, надеюсь, смогу работать над будущими проектами. Подвал почти наполовину готов, и я не могу дождаться, когда Розалия его увидит.
Я знаю, что то, что она останется здесь жить в отремонтированном помещении, не является гарантией, но я все равно хочу увидеть ее реакцию. Не могу дождаться, когда она окажется в моих объятиях и просто будет здесь.
У меня каждый день чешутся руки, чтобы позвонить или написать ей, но я борюсь с этим чувством.
– Арло!
Голос Клементины раздается по всему дому, прежде чем она выходит через раздвижную дверь на патио. Я лежу в шезлонге у бассейна, проработав все утро в подвале.
– Qué pasó, Girasol83? – окликаю я, слыша, как ее шаги становятся все громче по мере того, как она приближается ко мне.
На ее лице расплывается огромная улыбка, и я прикрываю глаза от солнца рукой, пытаясь рассмотреть ее.
– Роза возвращается сегодня!
– Что?
Я сажусь на стул, а она прыгает вверх-вниз.
– Она только что позвонила мне!
Счастье, которое льется из нее, заразительно, и я встаю и ярко улыбаюсь, не зная, что делать с этой вновь обретенной энергией.
Не удержавшись, я наклоняюсь, подхватываю ее за талию и громко кричу, крутя ее вокруг себя. Она визжит и хихикает, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, прежде чем я останавливаю нас. Ее волосы, словно занавес, окутывают нас, когда она прислоняется своим лбом к моему.
– Besame, – говорю я, и она не спорит. Ее губы мгновенно оказываются на моих.
Мы целуемся несколько тактов, прежде чем она отстраняется и перебирает пальцами локоны у моей шеи. Я застонал, когда она потянула за пряди, заставив мой член дернуться.
– Мы должны отпраздновать, – шепчет она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня снова.
– Да? Мы не знаем, о чем она захочет поговорить, когда окажется здесь. Возможно, у нас не будет места для празднования, – пытаюсь напомнить ей я.
Она хихикает, и я улыбаюсь.
– Она сказала, что у нее было достаточно времени, чтобы все обдумать, и она действительно хочет вернуться домой, чтобы поговорить. Она звучала счастливее, чем я ожидала. Может быть, разлука и время действительно были ей необходимы.
– Quizà84, – бормочу я.
Я не хочу обнадеживать себя. Но выражение лица Клементины – это слишком много, чтобы отказаться.
– Давай отпразднуем, а потом, может быть, купим мороженое? – говорит она, обхватывая меня ногами за талию. Я сжимаю ее бедра, и она извивается, а потом хихикает.
Это как музыка для моих ушей. Я прижимаюсь носом к ее носу.
– Звучит неплохо. Пойдем, – говорю я и веду нас к задней части дома.
Я встречаю Розалию в аэропорту, и поездка проходит спокойно, если не считать того, что она разговаривает по телефону, постукивая по экрану. Она обняла меня, как только встретила у выдачи багажа, так что я знаю, что повреждения не окончательные.
Я очень скучал по ней и едва мог разжать руки, когда обнимал ее. Ей пришлось почти вырываться из моих объятий.
Мы направляемся на кухню, когда она оглядывается по сторонам, а затем садится на барный стул. Я оставил ее багаж у лестницы, чтобы потом помочь ей с ним.
Хотя я предполагал, что она просто побежит наверх в свою комнату, ей хотелось, чтобы самое страшное осталось позади. Не могу сказать, что я ее виню.
Клементина идет позади нас и медленными шагами наблюдает за Розалией.
– Привет, – почти шепчет она.
Ее глаза мягкие и продолжают опускаться от пристального взгляда Розалии.
– Привет, nena, – говорит Розалия с барной стойки, прежде чем Клементина делает последние шаги, чтобы оказаться на другой стороне острова. Я держусь на расстоянии от обеих, пока что стоя на противоположной стороне острова.
– Как прошла твоя поездка, mija? – спрашиваю я, облокотившись на стойку. Она улыбается и смотрит на меня.
– Было здорово увидеть маму. Она дала мне много перспектив. К тому же, похоже, у нее там все хорошо.
Клементина прочищает горло. – Это хорошо, что ты ее увидела. Наверняка ты очень по ней скучала.
Розалия кивает. – Да. Честно говоря, это была очень нужная поездка. И ее партнер тоже хороший. Кажется, он ее поддерживает.
Я хочу что-то сказать, но не уверен, что сейчас самый подходящий момент. Поэтому я просто киваю и улыбаюсь.
– Правда?
Клементина хихикает, и это, кажется, разряжает обстановку вокруг нас.
На этот раз смеется и улыбается Розалия. От этого зрелища у меня теплеет на сердце.
– Да, я была очень шокирована. Они встречаются уже несколько лет и чувствуют себя комфортно. Я спросила, не собираются ли они пожениться или что-то в этом роде, но это не является важным пунктом в их повестке дня.
Я знал, что Фелиция уже не с тем мужчиной, ради которого ушла от меня. Она была взбалмошной, и этот факт меня не удивлял. Но услышать, что она с кем-то уже несколько лет, заставило меня почувствовать... удовлетворение.
Я желал ей только лучшего, особенно как матери моего ребенка.
– Я счастлив за нее, – говорю я. Розалия тепло улыбается мне.
– В любом случае, я знаю, что в комнате есть слон, о котором нам нужно поговорить. Так что давайте просто покончим с этим. Я скучала по вам обеим, и мама очень помогла мне все обдумать.
Клементина и я, кажется, выпрямились при ее словах. Мы готовы вместе решать эту проблему.
– Роза… – начала Клементина. – Я хочу еще раз извиниться, я никогда не хотела причинить тебе боль. Ты должна мне поверить.
Розалия дружелюбно отмахивается от нее и улыбается. – Está bien, nena85. Как я уже говорила, разговор с мамой очень помог мне. Скажу, что поначалу я очень злилась, но пребывание вдали очень помогло.
– Рози, – начинаю я. – Я никогда не хотел причинить тебе боль. Ты знаешь это, claro?
Розалия на мгновение закусывает губу, прежде чем кивнуть. – Да, папа, я знаю. Просто в тот момент мне было трудно с этим смириться. Я просто не думала, что такое может случиться. Я очень люблю вас обоих, и, честно говоря, это для меня важнее всего.
Клементина испускает дрожащий вздох, и я подаюсь вперед, желая утешить ее. Но я стою на своем, чтобы не создавать еще большего дискомфорта перед дочерью. Она медленно поднимает палец, чтобы вытереть упавшую слезу.
Розалия замечает это и издает какой-то звук, прежде чем переместиться на другую сторону острова. Плечи Клементины вздрагивают, и я наблюдаю, как Розалия обхватывает ее за плечи.
– Я думала, что потеряла тебя навсегда, – фыркает Клементина.
– Я знаю. Я тоже так думала, но на самом деле я очень счастлива.
Розалия смотрит на меня, крепко обнимая Клементину. Ее глаза ярко блестят, и я вижу, как она на самом деле счастлива. Она не лжет.
– Почему ты мне не сказала? Неважно. Главный вопрос в том, счастлива ли ты?
Клементина на мгновение замолкает, а затем вздрагивает и снова громко выдыхает. Она поднимает голову и смотрит на Розалию, прежде чем заговорить. – Роза, да, счастлива. Но я должна тебе кое-что сказать. Не об этом, но это важно.
Я расширяю глаза от ее слов. Она наконец-то собирается рассказать Розалии о Нейтане. – Клементина, ты уверена? Если тебе нужно больше времени, не заставляй себя.
Розалия смотрит между нами двумя, и ее брови сходятся вместе. – Подожди, это что-то, о чем ты знаешь? Все в порядке?
– Да, все хорошо. Это было давно. Но сейчас я готова рассказать тебе.
Розалия отделяется от Клементины, все еще держа ее за плечи, и смотрит ей в глаза.
– Ты расскажешь мне наверху, хорошо? Мне тоже есть что тебе сказать. Я знаю, что ты ждала, когда я скажу что-нибудь о Гаррете.
Клементина кивает, и я наклоняю голову в сторону. Гаррет?
– Что-то случилось с Гарретом, милая? – спрашиваю я, готовая защищаться, если придется.
Розалия качает головой и улыбается. – Не волнуйся, папа. Я просто многое поняла для себя, пока меня не было.
Я выдохнул, прежде чем кивнуть. – Хорошо. Иди сюда, mijita.
Я поднимаюсь с прилавка и раскрываю объятия. Клементина и Розалия разжимают объятия. Розалия подходит ко мне и позволяет мне обнять ее и прижать к груди. Ее голова глубоко проникает в меня, и я крепко сжимаю ее. Я никогда не хочу отпускать ее.
– Te amo mucho86, – шепчу я, целуя ее голову. Она тоже крепко сжимает руки вокруг моей талии.
– Te amo 87 .
Мы стоим так какое-то время, пока она не начинает извиваться в моих руках и хихикать, когда я пытаюсь удержать ее. Наконец она начинает щекотать мне бока, и я мгновенно отпускаю ее.
– Ай, Розалия Сантос! – кричу я.
Она хихикает, отступая назад.
Ее щеки раскраснелись, и она снова похожа на мою счастливую девочку. – Что? Ты не хотел меня отпускать!
Я игриво закатываю глаза, пока она не поворачивается обратно к Клементине и не хватает ее за руку. Клементина все еще сомневается, что Розалии хорошо с нами. Но она продолжает переводить взгляд с Клементины на меня.
– Если честно, я хочу видеть вас счастливыми. И если это означает, что вы будете вместе, то я не буду против. Я не могу контролировать счастье, которое вас находит. Я могу только отвергнуть или принять его. Я выбираю принять его всем сердцем.
Глаза Клементины становятся водянистыми, и я могу
сказать, что мои тоже. Губы Розалии дрожат, и я делаю глубокий вдох. Она протягивает мне руку, и я хватаю ее. Она притягивает к себе и Клементину, и меня, заключая нас в трехстороннее объятие.
Другой рукой я обхватываю Клементину. Я целую их в макушки.
– Так, ты меня сжимаешь! – кричит Клементина, пытаясь вырваться из наших объятий.
– О, теперь ты застряла с нами в Сантосе! – визжит Розалия, сжимаясь еще крепче.
Я тоже крепко сжимаю своих девочек, и они обе пытаются вырваться из моих крепких объятий. Они почти разрываются от смеха, прежде чем я ослабляю хватку.
– Да? Я не против, – наконец смеется Клементина.
От этих простых слов мое сердце подскакивает и становится самым счастливым за всю историю. Я вернул своих девочек.
О чем еще я могу просить?
– Арло, давно не виделись. Как ты держишься?
Я делаю глубокий вдох, прижимая телефон к уху. Девочки ушли наверх, предположительно, чтобы поговорить о Нейтане и Гаррете. Я хотел воспользоваться этим временем, чтобы позвонить матери Розалии.
– Все прошло хорошо. Розалия вернулась и, кажется, ей уже лучше.
Фелиция разражается искренним смехом, и это возвращает меня на много лет назад. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз слышал, чтобы она так смеялась. Мы так привыкли кричать друг на друга в любой момент, когда разговариваем по телефону.
– Я рада, что она дома и в безопасности. Полагаю, она поговорила с тобой и... как ее зовут?
Я на мгновение замираю, делая глубокий вдох. – Клементина.
– Ах, да, она. Милое имя. – В ее голосе совсем нет злобы. – Розалия очень заботится о ней.
– Да, я тоже, – признаюсь я.
Фелисия на мгновение прочищает горло, прежде чем заговорить. – Знаешь, ты ведь тоже заслуживаешь счастья, правда?
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, проводя пальцами по брюкам, чтобы найти свободный шов. Я позволяю пальцам перекатываться и перетягивать нитку.
– Знаешь, Арло, – говорит она. – Ты никогда не был по-настоящему счастлив. Ты думал, что счастлив. Но теперь, похоже, так и есть, верно?
На мгновение я замолкаю, вникая в ее слова. Она не ошибается. Я пытался притвориться счастливым ради нашей дочери. Мне было больнее пытаться удержать все, что у нас было, чем принять правду и двигаться дальше. Я так хотел, чтобы наши отношения с Фелицией не попали в категорию "расстались", что отказывался двигаться дальше во всех смыслах.
– Да, – шепчу я.
– Арло, – игриво говорит она. – По телефону ты даже говоришь не так грубо. Ты не говоришь с горечью и так, будто ничего не происходит.
– Фелиция, – предупреждаю я, чувствуя, как во мне закипает гнев.
– Эй! Я не пытаюсь ничего начать, ясно? Я просто говорю тебе о том, что я смогла заметить этим летом, когда узнала, что происходит. Она делает тебя довольным, и это главное.
Как мать, так и дочь. Мне хочется закатить глаза от того, насколько они похожи.
– Да, это так, – признаю я. – Просто я не думал, что это будет с ней, понимаешь?
– Это не то, что ты можешь контролировать, Арло. Я знаю, как сильно ты любишь все контролировать и делать по-своему. Но ты не можешь так поступать, когда речь идет о настоящем счастье и... любви.
Я проглотил густое чувство в горле. Любовь. Она права.
– Я не думал, что это может быть чем-то, что дается так легко. Что мне не придется так сильно бороться, чтобы сохранить это.
Фелиция смеется.
– Да, это здорово. Мне не нужно спорить, чтобы чувствовать себя услышанной. Мне не нужно... знаете что? Будет лучше, если мы не будем продолжать сравнивать все с тем, что у нас было раньше. Потому что это только то, что у нас было: привычка любить. Это не стандарт и никогда им не было.
Ее слова звучат правдиво. Она никогда не была стандартом, просто мы склонны возводить ее на пьедестал, чтобы сравнивать с ней все будущие отношения, независимо от того, хорошее это сравнение или плохое.
– Расскажи мне о нем. Розалия, кажется, одобряет его, так что я тоже. Ты счастлива с ним? – спрашиваю я.
Она радостно вздыхает.
– Он самый лучший, Арло. Я никогда не думала, что смогу так легко найти общий язык с кем-то. Он хочет в жизни того же, что и я. У него тоже есть ранчо и соседи, которые помогают, когда ему это нужно. Видимо, иметь ранчо – это большая удача. Мне нравится тишина вокруг и город. Я люблю его. Он хороший человек.
Я улыбаюсь.
– Я рад за тебя, правда. Я благодарен Розалии за то, что она смогла увидеть такой прекрасный пример во время своего визита.
И я подразумеваю каждое слово. Как бы мы ни старались, будучи взрослыми, сделать свою жизнь идеальной, это практически невозможно. Мы всего лишь дети, которым приходится взрослеть. Но хотя бы наличие счастья в нашей жизни может показать другим – или нашим детям – что его можно достичь. Простые вещи в жизни приносят больше всего счастья.
Я думаю о Клем и о том, как она мне дорога. Прошло всего одно лето, но я уже чувствую, что хочу от нее все большего и большего. Такого чувства я еще никогда не испытывал. Я знаю, что это может показаться безрассудным и что я чувствую все слишком быстро, но меня это не волнует.
Я чувствую то, что чувствую. И прямо сейчас? Она мне очень, очень дорога. Так сильно, как только может позволить мое сердце.
– Арло?
Голос Фелиции прерывает мои мысли, и я прочищаю горло.
– Да?
– Скажи ей, что ты чувствуешь, я знаю, что ты об этом думаешь. Если все вокруг тебя счастливы, это не значит, что ты не должен быть счастлив. Держись за нее крепче. Розалия любит ее до смерти, и я уверена, что ты тоже любишь. Тебе просто нужно признаться в этом.
Я снова сглатываю и киваю. — Tienes razòn88.
После еще нескольких фраз мы с Фелицией прощаемся. И я чувствую, что с меня словно сняли груз. И даже больше, чем один. Я вернул свою дочь и наладил отношения с ее мамой.
И теперь у меня нет оправдания, чтобы сказать женщине наверху о своих чувствах к ней.
Я действительно заслуживаю счастья. Все в порядке.
Глава 27
Клементина
Розалия прижимает подушку к груди, а я ложусь на кровать, ударяясь головой об изголовье. Я хватаю подушку и подтягиваю ее к животу, а затем смотрю на свою лучшую подругу, которая не отрывает взгляда от кровати.
Мы еще немного поговорили о ее поездке с мамой и о том, что она увидела. Она каталась на лошадях, кормила коров и даже познакомилась с некоторыми соседями. Она рассказала, что в нескольких милях отсюда есть знаменитое ранчо в Монтане, где ей удалось провести день.
Им управляют два брата, которые своей решительностью и крепким телосложением очень напоминают ей отца.
Мне было очень приятно узнать, как много она смогла сделать там, в Монтане, и как сильно она сблизилась с мамой.
– Так что случилось?
Наконец-то она нарушила молчание. Я делаю глубокий вдох и крепче сжимаю подушку.
– Это было некоторое время назад. С Нейтаном.
Мой голос немного дрожит, но я стараюсь не сдаваться.
– Подожди, Нейтан? Почему ты не рассказала мне раньше?
Я смотрю на нее, прежде чем дать ей слабую улыбку. – Я пытаюсь над этим работать, поверь мне. Помнишь, я говорила, что начала ходить к психотерапевту? Это из-за того, что он со мной сделал.
Розалия на мгновение умолкает, а затем ее глаза сужаются, а брови поджимаются.
– Что он сделал?
Начинаем.
– Прямо перед тем, как расстаться, мы пошли на ту вечеринку братства, которую устраивал его дом. Помнишь, они устроили вечеринку в честь своего брата?
Она кивает. – Да, там было много всего. Я даже не могу вспомнить почти ничего из того, что произошло. Мы расстались и встретились только на следующий день, помнишь?
Я закусываю губу.
– В том-то и дело, Роза. Я почти не помню ту ночь. Я просто помню ее по кусочкам. Разлука с тобой во время вечеринки, поход за выпивкой с Нейтаном. А потом обнаружила, что не могу его от себя оттащить.
Она молчит минуту, прежде чем ее губы разойдутся. – Подожди, Клементина. Что ты только что сказала?
Я сжимаю губы в плотную линию и заставляю себя не плакать. Я достаточно долго оплакивала свое прошлое. Я хочу перестать жалеть о прошлом Клементины и работать над своим настоящим и будущим. Но это трудно, когда речь идет о моей лучшей подруге.
– Он напоил меня, а потом попытался заняться со мной сексом. Я была не в настроении и не собиралась этого делать какое-то время. Помнишь, я говорила тебе, что думала, что он уйдет от меня, потому что я не позволяла ему просто заниматься со мной сексом, когда он захочет?
Ее руки сжались в кулаки. – Да, но я не думала, что он окажется настолько глуп, чтобы пойти по этому пути. Ты серьезно хочешь сказать, что он заставил тебя это сделать? Он изнасиловал тебя?
Слово «изнасилование», прозвучавшее из уст моей лучшей подруги, повергло меня в шок. Обычно именно мне приходится произносить его вслух. Но Розалия делает это так легко. С таким упорством и пониманием того, какую силу это имеет. Я до сих пор чувствую, как сжимаюсь от силы этого слова.
Я киваю.
Она придвигается ко мне чуть ближе, роняет подушку и обхватывает меня руками. Я пытаюсь смахнуть слезы, но они не слушаются. Они падают вниз, и мне кажется, что я снова переживаю тот момент, когда рассказала маме и Деклану. Ночь, когда я рассказала Арло.
Я позволяю Розалии крепко обнять меня, гладя ладонями по моим рукам.
– Мне так жаль, Клем. Если бы я знала... Черт, почему ты позволила мне быть рядом с тем парнем? Я бы не привела тебя ни на одну из тех вечеринок у бассейна. И вообще, когда он там был.
Я качаю головой. – Это не твоя работа – защищать меня, Роза. Не меняй свои жизненные решения из-за меня.
Она поднимает голову, и в ее глазах плещутся беспокойство и вопросы.
– Да, но это? Это совсем другое, Клементина. Он насильник. Он должен быть... Черт, я хочу, чтобы его посадили. Никто не обидит мою Клементину.
Рыдания прорываются сквозь мое тело, и я выпускаю их наружу, как и водопад слез. Розалия обнимает меня сильнее, потирая руки о мою спину.
– Мне не нужна ничья жалость, Роза. Это случилось. Я могу только научиться жить дальше.
– Да, но ты не должна этого делать. Никто не должен, когда такое случается. И я не пытаюсь тебя пожалеть. Я хочу, чтобы ты добилась справедливости, которую заслуживаешь. Деклан и твоя мама знают?
Я киваю, а потом фыркаю.
– Да, они были первыми, кому я рассказала. Нет смысла обращаться в суд. Мы пытались. Это было бесполезно, и я не хотела портить себе жизнь еще больше, чем уже было сделано. Почти сменив специальность и бросив женское общество, я решила покончить со всем этим и дать себе свободу.
Розалия отстраняется и кивает.
– Я понимаю. За такие вещи нелегко добиться справедливости. У него есть деньги, много денег. Но Клементина, ты не должна сталкиваться с ним каждый день на вечеринках у бассейна или в кампусе. Не должна.
– Это всего лишь еще один год, – пытаюсь пошутить я.
Она качает головой.
– Это не делает его лучше. Думаю, я просто пытаюсь понять, можем ли мы сейчас сделать что-то еще. Что я могу сделать?
Я на мгновение задумываюсь. Потому что мне совсем не хочется тратить силы на Нейтана и то, что произошло.
– Я просто хочу, чтобы моя лучшая подруга была рядом, когда мне будет тяжело.
Она гладит меня по спине.
– Конечно, дорогая. Для тебя все что угодно. – На мгновение она замолкает, а затем ее глаза сверкают, а брови поднимаются. – Мой папа знает, да?
– Да, знает. Он был третьим, кому я рассказала. Я хотела рассказать тебе, клянусь.
– Я не расстраиваюсь из-за этого! Конечно, нет, – смеется она. – Я просто рада, что ты смог рассказать кому-то еще, кроме своих родителей. Это нелегко.
– Он был таким… – Я останавливаю себя. – Ты, наверное, не хочешь этого слышать. Прости.
Она пожимает плечами и улыбается.
– Я так люблю вас обоих. Я всегда думала, не потеряю ли я вас в тот момент, когда ты закончишь школу и найдешь себе другое место. Я всегда эгоистично хотела, чтобы ты каким-то образом осталась в моей жизни. Ты моя лучшая подруга, и я никогда не хочу тебя потерять. Ты так много значишь для меня, Клементина.
– У тебя есть я, навсегда, – тихо говорю я.
– Я знаю. И теперь, если честно, все стало еще лучше. Вы, ребята, мои самые любимые люди на свете. Кроме мамы, конечно. Но это как-то странно делает меня счастливой, зная, что вы оба будете со мной навсегда.
Мое сердце замирает от ее слов. Слезы застилают мне глаза, и я наклоняюсь, чтобы обнять ее. Она крепко сжимает меня в ответ. – Я люблю тебя, Розалия.
– А я люблю тебя еще больше, Клементина. Всегда.
Я еще раз сжимаю ее, прежде чем мы расходимся.
– Подожди, расскажи мне о Гаррете. Что происходит?
Розалия тяжело вздохнула, затем покачала головой и улыбнулась. – У нас перерыв.
Я задыхаюсь. – Что?
– Да, мне просто нужно пространство, чтобы подумать. Поездка к маме была хороша для размышлений. Мне кажется, мы делали все слишком быстро.
– Но ты же ездила в Лос-Анджелес… – напомнил я ей.
– Да, именно там я поняла, что все это не надолго. Гарретт милый и хорошо ко мне относится, но есть что-то, что я не могу понять.
– Ты любишь его? – спрашиваю я.
Она качает головой. – Нет. Я знаю, что еще слишком рано так думать, но в то же время это не так. Многие пары узнают, что влюблены, через несколько месяцев. А потом они проходят через испытания и невзгоды, через которые проходит большинство отношений. Но с самого начала они знают, что влюблены.
Я киваю. То же самое я чувствую по отношению к Арло. Это было быстрое лето, но мои чувства к нему только выросли и по-настоящему укрепились в том, что я знаю до конца. Я люблю его.
– А это лицо, которое ты делаешь? Вот откуда я знаю, что он где-то рядом, а я его еще не нашла.
Я смотрю на нее, и мои щеки пылают. – Какое лицо?
– Красные щеки, отрешенный взгляд. Ты не можешь перестать думать о нем. Это так заметно, когда ты влюблена. Это даже не увлечение. Это любовь, и я хочу этого.
– Ох, – пискнула я, пытаясь потереть щеки, но Роза берет меня за запястья и тянет их вниз.
– Не стесняйся этого! Владей этим! Влюбленная Клементина тебе очень идет, и я хочу это почувствовать. Я видела это в своей маме, когда она говорила о своем парне. Ее влюбленные наклонности и румянец на лице.
– Временами это может быть просто ошеломляющим, – признаюсь я. Мои щеки продолжают пылать, а мысли все дальше и дальше уносятся к Арло. Как сильно он мне дорог.
– Но ведь это хорошо, верно? – спрашивает она.
Я киваю.
– Это действительно так. Он делает меня такой счастливой, и то, что я могу доверить ему все.
– Если кому и можно доверить такое священное признание, так это моему папе. – Она улыбается. – Он старается изо всех сил. Он действительно старается. Я всегда хотела, чтобы он просто нашел своего человека. Если это будет моя лучшая подруга в целом мире? Я не против.
Своего человека. Сначала Фрэнки, а теперь и Роза произносят эти два слова.
– Ты действительно думаешь, что я могу стать его человеком? – шепчу я.
Она смотрит на меня мгновение, прежде чем кивнуть. – Да, Клем. Я бы не хотела, чтобы им стал кто-то другой.
По моим щекам снова текут слезы, и она поднимает руку, чтобы вытереть их. – Я люблю тебя, Роза. И что бы ты ни решила после окончания школы, я хочу, чтобы ты ставила себя на первое место. Не думай обо мне, хорошо? Я счастлива здесь. Счастлива как никогда.
– У меня было много времени, чтобы подумать об этом, – начинает она. Она ерзает на своем месте, прежде чем снова притянуть подушку к груди. – Думаю, я знаю, куда хочу поехать после того, как мы закончим школу.
– Да? Куда?, – спрашиваю я, улыбаясь. Я наклоняюсь ближе.
Она улыбается, и ее глаза светлеют.
– Я вроде как хочу просто собрать вещи и уехать в Нью-Йорк. Это безумие? Мне кажется, что это место зовет меня по имени. Не знаю почему, но это такое сильное чувство.
– Ты планируешь посетить его хотя бы до этого? – спрашиваю я, надеясь, что она не собирается просто гнаться за чувством, когда еще не ступала нога в город. Но я не могу судить, я практически гонюсь за вполне конкретным чувством, которое испытываю к ее отцу.
– Вообще-то я хотела спросить тебя… – Она колеблется. – Не хочешь ли ты поехать со мной в Нью-Йорк на зимние каникулы? Мы можем забронировать отель и остаться там на все каникулы, чтобы посмотреть районы, прежде чем я начну искать квартиру.
– Что? Ты шутишь?! – визжу я, чуть не подпрыгивая на месте. – Конечно, Роза! Спасибо, что хоть подумала о том, что я могу к вам присоединиться.
Она игриво закатывает глаза.
– Кого бы еще я взяла с собой? – Она смеется. – Но да, я просто хочу найти себя, понимаешь? Я знаю, что ты из другого штата, но я всю жизнь прожила в Алабаме. Я хочу большего, я хочу больше испытать. Я не хочу быть привязанной к одному месту. Моя душа становится счастливее даже от одной мысли о возможности переехать куда-то еще.
– Я понимаю, – соглашаюсь я. – Именно поэтому я поступила в колледж в другом штате. Мне хотелось чего-то нового по сравнению с моим родным городом. Несправедливо ожидать, что ты останешься здесь, Роза. Я хочу, чтобы ты нашла здесь то же, что и я, даже если это будет в другом штате.
– И ты, конечно, будешь навещать меня так часто, как только сможешь.
Она подмигивает.
– Да, конечно. Ты от меня еще не избавилась, – отвечаю я с хихиканьем.
На мгновение она замолкает, а затем тянется к моей руке и крепко сжимает ее. – Я люблю тебя, Клем. Я так тебя люблю.
Кажется, что я уже столько плакала сегодня, но мое тело еще не закончило вырабатывать энергию. Слезы снова заливают мне глаза и делают зрение мутным. – Я люблю тебя еще больше, Роза. Ты заслуживаешь этого.
– И у нас еще есть выпускной год. Мы должны использовать его по максимуму!
– Мы сделаем это, – заверяю я ее.
Она наклоняется и обнимает меня, и мы крепко прижимаемся друг к другу. Я делаю глубокий вдох и чувствую, как все мои тревоги покидают мое тело. В ее объятиях я чувствую себя в безопасности, и это делает меня такой счастливой.
На следующий день, когда я спускаюсь по лестнице, в доме тихо. Розалия давно ушла и написала мне, что отправилась на тренировку, чтобы поговорить с Гарретом о своих твердых планах.
Зайдя на кухню, я замечаю периферийным зрением движение и вижу Арло, который чистит бассейн. Он собирает листья и вытряхивает сачок, а затем прочесывает край в поисках новых.
Быстрыми шагами я направляюсь к раздвижной двери и выхожу на улицу. Я одета в его футболку и шорты Metallica, и его глаза, как только они останавливаются на моем наряде, просто пожирают меня.
– Buenos días, Girasol, – громко говорит он, собирая последние листья. Я машу ему рукой и направляюсь к нему. Прежде чем направиться ко мне, он складывает на место уборочный инвентарь.
Я замечаю, что на нем белые шорты с крошечными рисунками. Крошечные подсолнухи. Они отлично сидят на его толстых ногах, а цвет красиво контрастирует с его загорелой кожей.
– Классные шорты, – поддразниваю я.
Он опускает глаза и игриво смотрит на меня. – Рози оставила их для меня на кухонном столе. Сказала, что это подарок.
Я поднимаю бровь. Я не слышала ее вчера вечером, когда легла спать, но она может быть хитрой, если ей нужно. Особенно рядом с Арло, когда она столько раз ускользала от него.
– Girasoles , – поддразниваю я. — Para mí?
Мои слова, несомненно, возвращают его к тому времени, когда он произнес точно такую же фразу, узнав, что я купила купальник с симпатичными подсолнухами на принте. Улыбка растягивается на его лице.
– Sí, Girasol. Para tí. Mi hermosa flor89, – воркует он. Он сокращает расстояние между нами и обхватывает руками мою талию. Я встаю на цыпочки и обвиваю его шею руками. Я вдыхаю его запах и зарываюсь лицом в его шею.
– Арло, – шепчу я, прижимаясь к нему еще крепче.
– Sí, mi amor 90 ?
Его слова вызывают трепет в моей душе, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Даже когда я встаю на цыпочки и он наклоняет голову, он так далеко.
– Besame91, – умоляю я с надутыми губами. Он улыбается, наклоняется еще больше и смыкает свои губы с моими.
– Что еще?
– Хм? – спрашиваю я, и мое сердце еще сильнее стучит в груди.
– Твое лицо говорит мне, что ты хочешь сказать мне что-то еще.
Он сжимает мою талию, и я ерзаю под ним.
– Ненавижу, как сильно ты меня читаешь, – признаюсь я с полусмехом. Я сужаю на него глаза и высовываю язык.
