Текст книги "Развод. Моя новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Елена Безрукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

58.

– Ну как вы? – Я снова открыла глаза и встретилась с тем же доктором, который назвался лечащим врачом моей дочери.

Я снова лежала. На сей раз на кушетке в коридоре.…

Рядом сидел Роман и, кажется, держал меня за руку.

– Можно её увидеть? – села я, тряся головой. – Да что же я так расклеилась…. Не время сейчас. Можно увидеть Нину?

– Можно, – ответил доктор. – Только недолго. И имейте в виду, она под действием успокоительных. Оставьте все вопросы на потом…. Ей и без того очень тяжело.

– Да. Доктор, пусть мама сходит к дочери, – вклинился Роман, поднимая меня с кушетки. – А мы пока поговорим с вами. Ты дойдешь?

– Да…. Я…. Нормально.

– Хорошо. Только накиньте одноразовые халаты.

Роман накинул халат на плечи себе, потом мне и все же довёл меня по коридору под руку до двери, возле которой мы остановились.

– Эта палата. Проходите.

Я потянул дверь на себя, оставив мужчин общаться в коридоре.

Я же спешила увидеть дочь и оценить самостоятельно в каком она состоянии. В общих чертах мне и по телефону сказали, что случилось.

А случилось самое ужасное, что могло быть в жизни девушки: мальчик её обманул.

Каким-то образом она оказалась в квартире с ним и его двумя друзьями, которые её.…избили. Подробностей я пока не знала, но кровь стыла в жилах и от этой информации.

Зачем они её били? Поиздеваться хотели? Подростки жестоки… Может, хотели на камеру снять свои издевательства, сейчас это модно. Как бы то ни было, сейчас мне важно было знать, что жизни дочери ничего не угрожает больше.

Нина спала, когда я тихо подошла к ней и приложила ладонь к губам.

Ссадины по всему телу, лицу… Переломов судя по отсутствию гипса не было, но….

Вид её просто рвал душу на кусочки.

Ну кто это сделал? Кто посмел обидеть слабую девочку?

Ну что она им плохого умудрилась сделать? Нина мухи бы не обидела.

Невольно мои кулаки сжались сами собой, зубы плотно сжались.

Как только узнаю, не требуется ли ей какая-то помощь, подниму всех на уши, чтобы тот, кто это сделал, ответил по полной программе!

Подонки малолетние. Ничего святого!

Они обязательно получат по заслугам…

Бедная моя девочка. Даже страшно представить, что она пережила.

Бледная.… Всё лицо и руки в ссадинах.

Я смотрела на неё и испытывала жгучее чувство вины.

Я виновата. Я не доглядела!

Я даже не знаю, с кем она была и кто мог потом так с ней поступить…

Да я вообще не знаю её друзей!

Мать, называется! Разве у нормальной матери могло такое приключиться с ребенком?

Я просто не знала, как с этим жить дальше.

Я осторожно присела рядом с ней и погладила её по волосам.

Она спала и не слышала меня. Успокоительное действовало, и Нина провалилась в тяжёлый сон. Организму теперь надо восстанавливаться и много спать…

Поговорить с ней мне не удалось – Нина так и спала, я не стала её тревожить. Потихоньку вышла из палаты. Лечащего доктора уже рядом с ней не оказалось, а вот Роман меня ждал снаружи.

– Ну что? Поговорили? – спросила я его, ощущая как дрожат мои руки.

– Да. Как она?

– Спит.… По виду – не очень хорошо, но без переломов обошлось.

– Это хорошо.

– Как я буду с этим жить? – закрыла я лицо руками и заплакала. – Я виновата во всём, я! Только я.

Роман притянул меня к себе и положил мою голову на плечо к себе. Обнял…

– Не говори такие вещи, – сказал он мне негромко, поглаживая меня по спине. – Ни в чём ты не виновата. От этого никто не застрахован.… Мы еще толком не знаем, что случилось. И мы обязательно найдём того, кто это сделал. И накажем.

– Я хочу найти этих тварей, – твёрдо посмотрела я ему в лицо. – Они должны ответить за это.

– И ответят, – кивнул Роман.

– Люба? Где Нина? – услышала я голос бывшего мужа за спиной.

Степан. Ему уже тоже сообщили о том, что наша дочь оказалась в больнице….

59.

Я вывернулась из объятий Романа и повернулась к Степану. Коротко рассказала ему всё, что удалось узнать на данный момент, сказала, что Нина сейчас спит и врач утверждает, что сейчас её здоровью ничто не угрожает: медики сделали всё необходимое, и Нина, если так можно сказать, пострадала не сильно.

Я говорила медицинскими терминами по привычке, хоть руки мои и дрожали, а по щекам бежали горькие слёзы, но Степан, который много лет прожил с женой-врачом, меня прекрасно понимал.

– Ну всё, всё.… Иди сюда.

Теперь уже Степан притянул меня к себе на плечо, обнял за талию и стал поглаживать по спине. Не знаю, какая реакция на это была у Романа, в тот момент я не думала о нём. Я обняла в ответ бывшего мужа. Он делил со мной это горе как никто другой…

Да, мы со Степаном расстались. Некрасиво, грязно, с изменами. Но Нина не перестала быть нам дорога одинаково, и сейчас её отец страдал не меньше, чем я сама. Мы друг друга здесь отлично чувствовали и понимали.

– Я.… пойду выпью кофе, наверное, – сказал Роман и я слегка встрепенулась, вспомнив о его присутствии. Он решил не мешать нам и дать поговорить…

– Да, конечно.… Ты не жди меня. Я…сама потом доберусь до больницы.

– Какая больница, Люба? Будь здесь с дочерью, сколько нужно, потом домой иди… Отдыхать.

– Спасибо, – ответил ему вместо меня бывший муж, который, естественно в курсе был, кто такой Роман, и знал, что он – мой руководитель. – Ей сейчас это нужно.

– Это понятно… В общем, пару дней можешь еще отгулы взять, Люба.

– Хорошо.… Спасибо.

– Держись…. Ладно, я пошёл. Поддержка у тебя есть. Кое-что еще хотел сказать, но… Потом уже.

Он не захотел сообщать что-то при Степане и ушёл, оставив нас в коридоре больницы в объятиях друг друга.

– Как ты сама? – спросил Степан, не выпуская меня из кольца своих рук, да я, в общем-то, и не рвалась никуда. Сейчас, как ни странно, мне хотелось поддержки – именно его поддержки, как второго родителя нашей девочки, которая так несправедливо пострадала от чье-то жестокости. – Держишься? Ты ж боец у меня.

– Да какой там держусь.… – смахнула я слёзы. – Простить себе не могу, что проглядела, какую тварь она в своём окружении держала. Не уберегла ребенка!

Я снова заплакала, закрыв глаза руками. Я действительно не знала, как с этим жить, как себя простить, что я не уследила за дочкой! Я должна быть в курсе, с кем она дружит. Хотя не факт, что это бы обезопасило Нину… Люди разные бывают, некоторые и прикидываются искусно, а потом под овечьей шкуркой обнаруживается морда волка! Но все-таки я совсем не знала, с кем она общалась, и кого теперь искать, чтобы призвать к ответственности за свои бесчеловечные поступки!

– Не кори себя, – гладил меня по спине Степан и успокаивал. Его слова звучали искренне, тихо. Он тоже горевал вместе со мной, и кажется, в самом деле вины за мной не ощущал. – Никто от этого не застрахован. И мы еще не знаем всех подробностей, что случилось.

– Ты не винишь меня? – отстранилась я от него и заглянула в глаза бывшего мужа.

– В чём ты виновата? Ты разве несёшь ответственность за действия каких-то малолетних подонков?

– Нет….

– Ну и всё. Они сделали это по своей воле. Мы найдём их и накажем, слышишь, Люба? Не плачь. Всё обошлось. Нина жива – это главное. Синяки заживут, а эти щенки получат своё.

– Я…. очень боялась, что ты будешь меня винить… Что я не уберегла дочь, не объяснила ей, что не стоит ходить по чужим квартирам…. Как она там вообще оказалась?

– Ну.… Всю жизнь невозможно сесть и объяснить другому человеку. Некоторые шишки набиваются только своим опытом. Нина – светлая, доверчивая девочка у нас, вот и доверилась каким-то подонкам. Кто же виноват, что она слишком добрая? Как её мама.

– Я должна была научить её!

– Ты научила, чему могла. Всё на свете не впихнёшь в чужую голову.

– Ты точно не винишь меня или просто говоришь это, чтобы я успокоилась?

– Не виню.

Это было настолько необычно для поведения моего бывшего мужа, что я даже не знала, что сказать еще. Обычно во всех бедах нашей семьи всегда была виновата я.… А сейчас он действительно подставил мне своё плечо в тяжелую минуту и ни в чём винить не стал. Неужто так изменился за каких-то пару месяцев, что мы расстались с ним? Так бывает или все же люди не меняются?

Нас прервал доктор Нины.

– Любовь Сергеевна. Ваша дочь проснулась. Можете с ней поговорить, если хотите. Только помните, что ей нельзя волноваться, и, пожалуйста – недолго.

60.

– Всё будет хорошо, – гладила я по волосам Нину, которая закончила свой рассказ.

Глаза у обеих были мокрыми.

Я не могла отделаться от удушающего чувства вины, что не уберегла свою дочь…

Степан ждал в коридоре. Нина поговорила немного с отцом, но не захотела рассказывать, что случилось, и после того, что она мне поведала, стало ясно, почему.

Нина влюбилась. В какого-то знакомого своего одноклассника. Мальчик обратил внимание на Нину, но не так, как нам, девочкам, хотелось бы: злой принц хотел поиграть её сердцем, и как это говорится у молодежи – развести её. На то, чтобы она подарила ему свою первую ночь.

Нина не соглашалась на подобные личные встречи, тогда парень придумал заманить её в свою квартиру под предлогом празднования его дня рождения вместе с друзьями. Он попросту обманул девчонку. Когда та пришла, то обнаружила, что кроме двух парней в квартире никого не оказалось, но выпускать её они не захотели.

Сначала убедили, что всё в порядке и сейчас придут остальные, пытались её напоить, но Нина не поддавалась ни на какие уговоры и засобиралась домой, чем разозлила молодых засранцев.

Те под влиянием злости и выпитых напитков решили, что согласие Нины на контакт им не требуется.…

Подонки.

Руки так и чесались самой найти их и дать в нос!

Но марать руки и сидеть потом за них не хотелось, так что будем действовать по закону и пытаться наказать их по полной программе.

Нине повезло: внезапно вернулись домой родители главного ублюдка и предотвратили преступление. Однако отвечать за попытку его все равно придётся.

Слушать это было очень тяжело и как матери, и как женщине. В моей жизни был неудачный брак за плечами, но никогда не было откровенного насилия. Зато его пришлось пройти моей дочери.… И слава богу, что ничего у этих подонков не вышло, и Нина отделалась лишь ссадинами, однако психика девочки была однозначно подорвана. Я буду стараться восстановить её, конечно, найду ей хороших врачей, но такое залечит только время.…

– У тебя всё обязательно наладится. Боль уйдёт. Всё проходит, и это тоже пройдёт, – говорила я ей.

– Мам, я не вернусь в эту школу, – шелестела она тихо, прижимаясь ко мне. – Там… Все уже знают. И мне всё будет напоминать о…

– Не надо, не говори об этом, – мягко остановила я её. – Не думай о школе. Сначала надо поправиться, набраться сил. Успокоиться. А позже мы решим, что делать. Если это возможно, я переведу тебя в другую школу или переведу на дистанционное обучение.

– Ты поможешь, мам? – смотрела она меня так, словно я могла бы ей отказать.

– Конечно. Зачем ты спрашиваешь? – улыбнулась я ей. – Вы – мои дети, я всегда на вашей стороне.

– Я думала, что ты будешь меня ругать, – опустила она глаза.

– За что?

– Что пошла туда.…

– Тебя обманули.

– Да. Но я все равно поступила, наверное, глупо.

– Ты еще очень молода. Ругать я тебя не буду. Ты и так натерпелась.… Но учти этот урок, пожалуйста. Хорошо?

– Да. Хорошо. Мам, обними меня, пожалуйста.

Она прижалась ко мне крепче и улеглась на мои колени. Я стала перебирать её волосы и напевать колыбельную, которую Нина любила в детстве. Она её успокаивает и сейчас… Пусть слушает.

***

– Ну как она? – спросил Степан, когда я вышла из палаты.

– Уснула, – ответила я и вздохнула. – Разговор был тяжёлый….

– Я понял, что мальчики её как-то.… обидели?

– Да, – кивнула я. – Сюда придут опера. Будут говорить с Ниной. Медперсонал сообщил им обо всём, что случилось.

– Ну что ж.… Пусть приходит, только в нашем присутствии, желательно. Или хотя бы при враче.

– Естественно. Я обо всём постараюсь договориться и узнать, кто будет вести это дело.

Степан не спрашивал детали случившегося. Он понял всё сам по моим глазам.

Я ощущала как он кипел внутри и злился на отморозков, что так поступили с нашей дочерью. И сочувствовал мне, сопереживал. Горе как будто на двоих разделилось, но все равно было очень тяжело на душе и больно за Нину. Все же пропасть между нами, которая лишь выросла после ухода бывшего мужа от меня, чувствовалась довольно четко.

– Всё будет нормально, – снова притянул он меня к себе на плечо. – Не вини себя. Ты – хорошая мама, просто люди вокруг часто очень злые…

Я невольно прижалась к нему и закрыла глаза.

Мы с ним словно на миг вернулись в прошлое. Туда, где мы были вместе, одной семьёй.… Все-таки еще слишком мало прошло времени, чтобы я успела окончательно отвыкнуть от бывшего мужа, хоть я и не забывала о его подлом предательстве.

Очень странное чувство. Я всё помню, но все равно принимала от него поддержку.

Наверное, мне просто слишком тяжело было нести эту боль и горе одной и мне хотелось разделить его с тем, кого оно касается не меньше, чем меня – с отцом моей дочери.

– А я ушёл от Дины.

61.

– Что? – не поверила я своим ушам. Конечно, сейчас меня больше всего волновала дочь, но такое я не могла пропустить мимо ушей. – Что ты сделал?!

– Ушел от Дины.

– Но.… Почему?

То есть, он развалил нашу семью из-за этой пигалицы, а теперь бросает и её?

Нашел третью? Или ко мне будет проситься назад? Я совсем не уверена, что теперь я этого хочу – семьи с ним. Как-то моё отношение к нему, институту брака в целом и желанию в принципе быть в отношениях сильно изменилось. Пару месяцев назад я готова была пойти на многое, чтобы сохранить, чего только не терпела, кроме измен, а сегодня…. Я больше не хотела играть ни по чьим правилам. Я хотела жить свою прекрасную новую жизнь без Степана в ней.

– Ты знаешь, она такая пустая внутри оказалась… – поделился он.

– Тебе же нравилась она.

– Внешне.

– Ну и ну.

– А что ты так смотришь? Если помнишь, я и не хотел уходить из семьи.

– Интересное кино. А как бы ты в ней остался после того, что сделал?

– Ладно, – устало потёр лицо бывший муж. – Давай сейчас не будем поднимать былое. Сейчас это всё неважно уже.… Надо о Нине думать. Я просто поделился с тобой.

– Почему поделился?

– Потому что кроме тебя у меня близких людей и не оказалось.

Я не нашлась, что сказать на это. Да и не хотела касаться столь серьезных тем, хотя про себя отметила, что и для меня это тоже так: за годы брака мы стали по-настоящему близкими людьми. Но только спустя время, особенно последние года, я больше ощущала себя сестрой Степана, нежели женой. Да, близкий человек, но не тот, кого зовёшь любимым, да к тому же, который тебя предал.

– Я.… пойду узнаю у доктора, надо ли что-то Нине, – сказал мне Степан.

– Да мы всё, собственно, уже выяснили, – остановила я его. – Я обо всём в курсе. Мы же коллеги, сам понимаешь.

– Ну да.… Но все равно уточню и для себя. Вон он как раз к нам идёт.

Мы коротко переговорили с врачом, который пришел по нашу душу – он пояснил, что на сегодня посещений хватит, новостей для нас никаких больше нет, дал нам список нужных вещей для Нины и отправил собирать пакет.

Степан довез меня и помогал собрать вещи дочери.

– Давай я сам отвезу, – забрал он у меня из рук пакет. – Передам. А ты отдыхай. Ты очень устала и испереживалась.

– Как не переживать? Такое с дочерью случилось… Слава богу до еще большей беды не дошло.

– Всё будет хорошо. Она поправится. И все раны заживут. Моральные – тоже.

– Конечно. Но далеко не сразу…

– Не сразу. Но мы будем все очень для этого стараться.

– Да.… Будем.

– Ладно, ты иди в душ сходи. Поешь чего-нибудь.… И поспи.

– Постараюсь, – ответила я, хоть и понимала, что сна у меня точно ни в одном глазу после таких новостей…

– Я поехал.

– Да.

– Так непривычно бывать тут в качестве гостя. – Обвел глазами Степан квартиру, в которой жил раньше вместе со мной.

– Ты сам сделал свой выбор, Стёп. Никто тебя не гнал отсюда.

– Я помню.

– Куда же ты теперь? Если с Диной вы расстались.

– Да.… – махнул он рукой. – Не бери в голову… Мои проблемы. Отдыхай. Пакет я отвезу, ни о чём не беспокойся. Завтра созвонимся.

Я закрыла за ним дверь и вспомнила о телефоне.

Решила просмотреть уведомления – вдруг звонил кто-то важный.

Увидела сообщение от Романа:

“Ты была занята, поэтому сообщу так: я договорился о переводе Нины в нашу больницу. Тебе будет удобнее навещать её в любое время. Ты не против?”

На душе стало как-то очень тепло от его сообщения…

Так странно и непривычно было видеть заботу и участие по сути чужого, в отличие от отца Нины, мне человека….

62.

Нину перевезли в нашу больницу, когда ей стало легче и врач позволил транспортировку. Долечивалась она уже под моим контролем. И контролем Романа.

Он принимал участие в судьбе и лечении Нины. Ничего очень серьезного, слава богу, не было, но на всякий случай мы подержали её под наблюдением врачей. Хотя сотрясение мозга было, а также гематомы на голове, что заставило всех нас переживать и понаблюдать её дольше.

Гораздо хуже было с её душевным состоянием. Она впала в депрессию. Не вставала с постели и почти всегда молчала. С ней, конечно, работал психолог…. Но пока о результатах говорить было рано.

– Держи, – услышала я голос Романа возле себя.

Он принес мне кофе в картонном стаканчике.

Я забрала его и немного отпила.

Мы молча посидели какое-то время на диване ординаторской.

Роман буквально окружил меня вниманием в эти сложные дни, но при этом – мягко, не навязываясь, и едва видел намёк на то, что я хочу побыть одна, тихо оставлял меня.

Чего нельзя сказать о Степане, бывшем муже: тот наоборот старался приезжать каждый день, считая, что меня одну сейчас оставлять никак нельзя. Я даже не знаю, что было бы хуже: если бы он не приезжал или продолжал бывать в моей жизни в таком огромном количестве.… Наверное, кто-то бы меня сейчас не понял и назвал бы это заботой и переживанием за не чужого человека – бывшую жену и дочь. Однако меня это как-то беспокоило.… Это практически проламывание моих границ и буквально навязывание своего общества, что мне не очень нравилось.

Степан заговаривал о том, что только теперь осознал глубину своей ошибки – это он так называл измену и предательство. Что жалеет об очень многом, совсем по-другому смотрит и на себя, и на меня, и на нашу семью – произошла буквально переоценка всего, что произошло.

Верю ли я ему? Да.

Почему? Потому что всё познаётся в сравнении.

Степан обмолвился, что Дина оказалась вовсе не той, за кого себя выдавала, и больше требовала, чем давала. А я-то, святая женщина, ничего не требовала от него.

Да, много работала и периодами забивала на семью. Но, как бонус, – не требовала ничего и от него, и Степан жил достаточно свободно и вальяжно в нашей семье. А тут и требования появились, и ультиматумы, и обвинения в недостаточном благополучии семьи. В съёмной квартире жить царевна не хотела и начала требовать оформление брака и ипотеку, в общем-то, которая легла бы на плечи самого Степана.

В общем, обращение с ним новой избранницы довольно быстро ему пришлось не по вкусу, и он вспомнил обо мне…

Что ж, хорошо, что она показала своё лицо сейчас, а не спустя пять лет и двое детей. Тогда было бы гораздо хуже, и ипотека, скорее всего, была бы уже взята. И как тогда расходиться? Сложно. А сейчас он вышел буквально сухим из воды, но… Меня ему теперь не хватает.

А я не знала, что думать. В таком разбитом состоянии что-то думать о своём будущем и чувствах в принципе достаточно трудно… Я решила побыть немного Скарлетт – подумать об этом всё потом….

Не отталкивала его, но и не подпускала слишком близко.

Скажем так, мы наладили нейтральное, даже несколько дружеское, общение – ради детей.

Простила ли я его? Скорее, больше не злилась и приняла его поступок.

Забыла ли я? Нет.

Готова ли я принять его после измены? Вряд ли.

Может, он и зря старается и от Дины ушёл – жизнь покажет.

Также немало негативных эмоций добавляло дело Нины: процесс шёл крайне медленно, что мне совсем не нравилось. До сих пор не привлекли виновных к наказанию. Парней опросили и отпустили под домашний арест – где это видано, после того, что они делали, отпускать этих зверей под домашний арест?

Стало казаться, что всё это делается специально, чтобы подонки избежали наказания….

– Спасибо, – поблагодарила я за кофе Романа.

В последнее время наши отношения стали куда ближе, чем руководитель и подчиненная. О нас начали судачить за спиной…

– Как ты сегодня?

– Была утром у следователя.

– И что?

– Ничего нового. Опять ничего не сделано.… Отписки какие-то дали.

– Слушай, а давай позвоним Серову? – предложил Роман.

– Сына, которого я отчислила за непосещаемость? – скептически изогнула бровь я и ответила вопросом на вопрос.

– Ну, вы же вроде как уладили конфликт.

Да, коротко я рассказала ему, сама не знаю, зачем, что мы беседовали о Павле, его сыне, в ресторане.

– Да, но…. Имею ли я моральное право просить какого-либо участия от него в деле Нины?

– Тебе дочь важнее или стеснение? – задал резонный вопрос Роман.

Мы встретились глазами. Вопрос не требовал ответа.

– Тогда звони, – протянул мне мой смартфон Роман.