Текст книги "Голос сердца"
Автор книги: Элеанор Браунлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Слушая Седрика, Нина вдруг поняла, что ее мать и Марисса пытались сказать ей то же самое. Но они обе были слишком близкими ей людьми, и потребовалось вмешательство Седрика – ценного делового партнера и неожиданно обретенного родственника, – чтобы Нина осознала, что они имели в виду.
Все ее опасения сказать что-нибудь не то и оказаться в смешном положении вдруг показались Нине нелепыми и беспочвенными.
Когда она открывала свою фирму, то все, что у нее было в тот момент, – это несколько полезных знакомств и достаточно денег, чтобы оплатить аренду помещения за два года вперед. Но Нина доказала всем, что может не только заниматься бизнесом, но и преуспеть в нем. А теперь наступил момент, когда она должна была взять себя в руки и наладить свою личную жизнь. Конечно, Нина не знала, как поведет себя Бен, но ей не оставалось ничего иного, как самой сделать первый шаг. Она не для того полюбила его, чтобы позволить ссоре навсегда испортить их отношения.
– Седрик, спасибо за обед, – наконец сказала Нина, тепло улыбнувшись своему дядюшке. – И спасибо за все то, что вы мне сказали. Я сделаю то, о чем мы говорили с вами, и обещаю, что вы будете первым, кому я расскажу, что у меня из этого получилось!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Нина вернулась в Нью-Йорк через сорок восемь часов после своей беседы с Седриком. Седрик не только помог ей узнать о том, кто был возлюбленным ее бабушки, он еще и подсказал Нине, как она должна была действовать. Мало того, Нина не только знала, что ей надо делать, она очень хотела поступить именно так.
Вернувшись в отель после встречи с Седриком, Нина с усмешкой подумала, что если бы действие происходило в какой-нибудь мыльной опере, ей следовало бы первым самолетом улететь в Нью-Йорк. Но в жизни все было далеко не так просто – сначала надо было завершить уйму дел.
Опасаясь, что если она оттянет момент, то самообладание ей изменит, Нина решила в первую очередь позвонить Бену. В Нью-Йорке было семь часов вечера, но телефон в его офисе уже не отвечал. Чувствуя, как сильно бьется сердце, Нина набрала номер домашнего телефона Бена. Его не было и дома, трубку снял привратник в холле, и Нина на мгновение растерялась, услышав незнакомый голос, но тут же справилась с собой и спокойно произнесла:
– Передайте, пожалуйста, мистеру Уортону, что я возвращаюсь из Лондона послезавтра и хотела бы увидеться с ним в квартире моей бабушки. Я не жду от него ответного звонка.
Попрощавшись с привратником, Нина сделала еще несколько телефонных звонков до того, как пришла Марисса, с которой они занимали один номер.
– Как я рада тебя видеть! – Нина улыбнулась от всей души. – Я возвращаюсь в Нью-Йорк послезавтра утром. Полечу на «Конкорде».
– Бен звонил?
– Нет. Я говорила с привратником его дома и передала, чтобы Бен ждал меня в квартире Патриции.
– Возвращение на место преступления, – пошутила явно обрадованная поворотом событий Марисса. Она отставила в сторону сумки с покупками и присела рядом с Ниной на кушетку, обитую розовым бархатом. – Когда ты пришла к такому решению?
– После встречи с Седриком. У меня потрясающие новости, поэтому устраивайся поудобнее, – Нина сделала глубокий вдох и рассказала Мариссе о том, что произошло во время обеда.
– Удивительно, как за несколько часов может все измениться. – Марисса покачала головой. – Конечно, теперь тебе надо возвращаться домой. А как же Париж?
– Он никуда не денется, и я там в общем-то никогда не покупала ничего особенного. И, честно говоря, мне больше всего хотелось побывать там с Беном. Я понимаю, что не должна извиняться за то, что бросаю тебя здесь, но…
– Никаких «но». Ты знаешь, что я не люблю фальшивую сентиментальность, как, впрочем, и ты, – твердо заявила Марисса и обняла Нину. – Мы обе знаем, что сейчас самое важное. Ты решила действовать, вот и действуй, а все остальное не имеет значения.
В среду Нина за рекордно короткий срок завершила все свои дела, а в четверг утром ступила на борт «Конкорда» британских авиалиний.
Прибыв в Нью-Йорк, Нина порадовалась, что последовала совету Мариссы и заранее заказала машину, что избавило ее от необходимости разыскивать свободное такси. Даже таможенный контроль она миновала без задержек и внимательного досмотра ее багажа. И только сев в «кадиллак», который должен был доставить ее на Манхэттен, Нина почувствовала, что начинает нервничать. Бен теперь занимал ее мысли. Хотя она и передала привратнику, чтобы Бен не звонил ей в Лондон, Нина все равно надеялась, что снимет трубку и услышит его голос. Но, наверное, все-таки лучше встретиться лицом к лицу, твердо сказала она себе, когда автомобиль повернул на Парк-авеню. А если Бен не придет… Ну что ж, тогда все станет ясно без слов.
Труднее всего ей оказалось заставить себя выйти из автомобиля, отпустить водителя и войти в здание, где находилась квартира Патриции, но Нина напомнила себе, что проделала весь этот путь не для того, чтобы в последний момент повернуть назад.
Дверь в квартиру Патриции была слегка приоткрыта.
Нина заметила это сразу, как только вышла из лифта, и на мгновение у нее похолодело внутри. Конечно, Бен не мог не прийти, ведь он является распорядителем имущества, напомнила она себе. Наверное, он заведет разговор о выполнении всех пунктов завещания, не выказывая своих чувств, и ей придется поступить точно так же. На мгновение Нина усомнилась в правильности своего решения, но тут же вспомнила слова Седрика о том, что иногда надо прислушаться к голосу сердца. Она вздернула подбородок, сняла свою черную соломенную шляпу с широкими полями и взялась за ручку двери.
Бен стоял в галерее и внимательно разглядывал яркое полотно Дерейна, стараясь не прислушиваться к шуму лифта. Но, услышав звук открываемой двери, чего он с нетерпением и тревогой ожидал в течение бесконечных пятнадцати минут, Бен обернулся и увидел Нину, стоявшую у ступеней лестницы.
Их разделяло расстояние в несколько футов сверкающего паркета.
– Добро пожаловать домой, – негромко сказал Бен, делая первый шаг. – Я очень рад, что ты вернулась.
Нина бросилась ему навстречу, и через секунду они сомкнули объятия. У обоих перехватило дыхание, казалось, что они не виделись так давно и должны столько сказать друг другу. Посмотрев в глаза Бену, Нина поняла, что, говоря о доме, Бен не имел в виду квартиру, в которой они сейчас находились.
– Ты замечательно выглядишь. Невозможно поверить, что ты только что пересекла Атлантический океан, – сказал Бен, когда они вновь обрели дар речи. Он бережно взял у нее из рук шляпу, снял с плеча сумку от Шанель и вынул из ушей жемчужные серьги, аккуратно сложив все на нижнюю ступеньку. – Такое впечатление, что ты просто перешла улицу.
– Вот что значит летать на «Конкорде», – ответила Нина. – Яне успела заметить, как оказалась в Нью-Йорке.
– Нина, а почему ты сказала привратнику, чтобы я не звонил тебе в Лондон?
– Я не была уверена, что ты захочешь это сделать, – быстро ответила Нина, внимательно глядя Бену в глаза. – Я до последнего момента сомневалась, что ты решишь прийти сюда… хотя очень надеялась, что ты это сделаешь.
– Все последние дни я смотрел на телефон и вычислял в уме разницу во времени между Нью-Йорком и Лондоном, – признался Бен и наклонился, чтобы поцеловать мочки ее ушей. – Я боялся, что ты не станешь со мной разговаривать, хотя и очень хотел, чтобы этого не случилось.
– Раз мы оба хотели одного и того же, нам надо было обязательно встретиться и все выяснить, – мягко ответила Нина и решила сказать все до конца. – Когда я поняла, что мне необходимо вернуться домой и увидеть тебя – я купила билет на «Конкорд». И не потому, что могу себе позволить такую роскошь, а потому, что люблю тебя, скучала и мне ужасно обидно вспоминать, как закончилась наша последняя встреча, и нам надо решить все раз и навсегда.
Бен мгновенно понял, что Нина дает ему шанс, и если вдруг возьмет неправильный тон в разговоре или скажет неосторожное слово, может потерять ее навсегда. Нине было непросто сделать первый шаг, но она решилась на него в надежде, что Бен пойдет ей навстречу. А хочет ли он, спросил себя Бен и едва не рассмеялся вслух: кого он пытается убедить?
– Я немного ошеломлен, – честно признался Бен. – Но я никогда не имел ничего против самого короткого расстояния между двумя точками и если с этим лучше всего справляется «Конкорд», то я всецело «за». Наверное, мне следовало прилететь к тебе в Лондон, но у меня было слишком много дел. Без тебя мне было очень плохо, – признался Бен, чувствуя, что ему сразу стало легче. – И я понял, что мне не следовало делать столь лицемерные заявления.
– Значит, ты теперь не думаешь, что я собираюсь превратиться в богатую стерву с амбициями? – спросила Нина, глядя Бену прямо в глаза и положив ему руки на плечи.
– Я никогда так не думал, даже тогда, когда был слишком уставшим и говорил первое, что мне приходило в голову, – чистосердечно признался Бен и вновь обнял Нину. – Я не хочу, чтобы ты поступала с фондом так, как тебе не нравится, и не хочу, чтобы ты отказалась от денег Патриции. Для меня не имеет никакого значения, как ты собираешься поступить с ее наследством.
– Чувствую, что перелет все-таки начинает сказываться, – дрожащим голосом сказала Нина. – По-моему, в этой квартире достаточно мест, где можно было бы присесть.
Бен провел Нину в гостиную, и они сели на одну из кушеток, обтянутых шелком. На противоположной стене висел портрет Патриции, которая, казалось, говорила: «Я знаю, что поступила правильно, познакомив вас друг с другом, но вы теперь должны решить сами, как быть дальше».
Бен печально посмотрел на портрет.
– Как ты думаешь, что бы она хотела нам сказать?
– Возможно, что она надеется, что мы наконец поняли, как много значат для нас наши отношения, и, что когда люди устали и раздражены, может произойти все, что угодно. Но в том, что ты мне сказал в ту субботу, была своя доля правды.
– Твои слова тоже были во многом справедливыми. Что я жду от других жертв, на которые никогда бы не решился сам, – выдавил из себя улыбку Бен. – Я наконец-то понял, что люди, щеголяющие своими высокими моральными принципами, обычно остаются одинокими.
– Наследство Патриции Росситер изменило нас обоих. Ты наконец понял, что нельзя ждать от женщины, что она будет соответствовать идеалам, в которые ты сам давно не веришь, – пояснила Нина. – И я тоже кое-что поняла, но для этого мне понадобилось покинуть Нью-Йорк и побеседовать с Седриком Стейвеем.
– Седрик Стейвей? – озадаченно переспросил Бен. – А он здесь при чем?
– Скоро узнаешь, – ответила Нина, очень обрадованная тем, что Бен не только не знает правду, но и не догадывается о ней. Ока решила не торопиться с рассказом о тайне рождения своего отца, узнать которую советовал ей именно Бен. – Забавно, что мы меняемся, хотя порой не осознаем, что с нами происходит. Я всегда была сдержанной и застенчивой, и возможно, что останусь такой навсегда. Открыв свою фирму, я поняла, что могу действовать очень решительно в деловых вопросах, но, когда это касалось моей личной жизни, я никогда не могла сделать первый шаг.
– Возможно, поэтому ты не позвонила мне после нашей первой встречи?
Нина кивнула.
– Да, теперь я могу в этом признаться. Я не могла заставить себя снять трубку и позвонить тебе, опасаясь узнать, что тебя интересует только наследство Патриции.
– Тебе очень мешала неуверенность в себе. И зря…
– Понимаешь, я привыкла к тому, что моя осмотрительность и осторожность мешают мне сделать решительный шаг и все мои романы останавливались как бы на полуслове. Но сейчас я сумела преодолеть себя и поступить иначе.
– Ты понимаешь, что другие женщины могут теперь забыть обо мне навсегда? – улыбнулся Бен, и последние сомнения Нины исчезли. – Ты настолько разумна, что даже в тот момент, когда не могла находиться со мной в одной комнате, сказала, что полностью доверяешь мне в вопросе управления имуществом. Все эти дни я не мог забыть твои слова.
– За последнюю неделю уже двое сказали мне, что ты обязательно запомнишь мои последние слова и, если я подчинюсь зову сердца и встречусь с тобой, ты обязательно скажешь то, что я хотела бы услышать.
– Об одной я уже догадываюсь. Это была Марисса, – усмехнулся Бен. – А кто же второй?
– Мой дядюшка Седрик Стейвей, – тихо сказала Нина и увидела удивление в глазах Бена. – Ты на самом деле не знал, что старший брат Седрика был возлюбленным Патриции и отцом ее ребенка?
– Даже не догадывался, – ответил Бен. Он не мог прийти в себя после слов Нины. – Я всегда был уверен, что этот человек, кем бы он ни был, обладал положением в обществе, которое надо было учитывать и после его смерти. Ты расстроилась, когда все узнала?
– Да, конечно, я была потрясена, но, с другой стороны, почувствовала облегчение. Ты был прав, когда говорил, что мне надо решить эту загадку, но я думала, что ничего не удастся узнать, потому что прошло слишком много времени, – ответила Нина и рассказала о своей встрече с Седриком.
– Когда я говорил, что ты проявляешь недостаточный интерес к загадочному возлюбленному Патриции, я хотел, чтобы ты прочитала ее записи.
– Когда мы прощались, Седрик сказал что-то вроде того, что он все равно сказал бы мне правду, но я оказалась достаточно проницательной и сама обо всем догадалась, – сказала Нина, беря Бена за руку. – Он сказал, что когда тайны начинают приносить вред, их надо раскрывать.
– В устах старого тайного агента это звучит очень убедительно, – сухо заметил Бен. – Ты знаешь, что у Патриции было любимое выражение?
– «Никаких объяснений, никаких оправданий»? Да, Седрик сказал мне об этом. Я поняла, что Патриция абсолютно права и эти слова имеют прямое отношение ко мне.
– Каким образом? – спросил Бен, покрепче обнимая ее.
– За последние месяцы я избавилась от своего вечного страха сказать что-нибудь не то, поставив себя тем самым в глупое положение, – ответила Нина, тесно прижавшись к нему. – Теперь я не боюсь сказать, что люблю тебя, что хочу, чтобы мы поженились и провели вместе много-много лет. И я не хочу ждать, пока будет урегулирован вопрос о наследстве Патриции, и меня даже не беспокоит, что ты не захочешь переезжать из своей квартиры после того, как в ней был сделан ремонт.
– Вопрос о квартире, как ни странно, меня сейчас не волнует, – Бен широко улыбнулся. – Для меня гораздо важнее быть рядом с тобой. И если после того, как мы поженимся, ты хочешь жить здесь, то…
– Ты делаешь мне предложение? – рассмеялась Нина. – Я не хотела бы критиковать тебя, но согласись, что звучит не очень романтично.
– А что ты скажешь о более традиционном подходе? – улыбнулся Бен.
– Зависит от того, что ты считаешь традиционным?
– Нина Своуп, хочешь ли ты выйти за меня замуж и стоит ли нам жить вместе в этой квартире?
– Отвечаю «да» на первую часть вопроса, но отклоняю вторую, – ни секунды не раздумывая, ответила Нина. – Хотя эта квартира теперь моя, я не чувствую себя здесь дома. А ты уже жил здесь и воспоминания будут только мешать тебе. В этом городе достаточно хороших просторных квартир.
– У нас в здании есть вдовец, который живет в большой квартире. Его младшая дочь недавно вышла замуж, и он как-то сказал, что ему теперь неуютно в ней. Можно попробовать поговорить с ним, чтобы он продал нам свою квартиру, а мы ему свою. Таким образом мы решим одну проблему.
– У нас будет медовый месяц? – спросила Нина.
– Если бы я занимался только наследством Патриции! Сегодня утром я разговаривал с одним из старших партнеров, чтобы он освободил меня от других дел и я бы смог заняться только этим вопросом. У нас появились новые сотрудники, и им не помешает набраться опыта, – закончил Бен и поднялся, увлекая за собой Нину. – Я не хочу, чтобы ты думала, что я не уделяю твоему наследству должного внимания.
– Меня волнует только организация фонда, об остальных деньгах я предпочитаю думать, примерно как о страховке на случай неприятностей… Но хватит об этом. У меня такое чувство, что дух Патриции не покидает этих комнат, и мне бы не хотелось, чтобы она услышала наш разговор, – рассмеялась Нина, глядя на портрет своей бабушки. Она прижалась головой к плечу Бена. – Жаль, что мне не пришлось поближе познакомиться с ней. Как было бы хорошо, если бы она увидела нас счастливыми.
– Не надо недооценивать Патрицию. Я совершенно убежден, что где бы она ни была, она сейчас очень рада, что мы нашли ее завещание, и я имею в виду не только деньги.
– Давай сохраним портрет и повесим его в офисе фонда Патриции Росситер, – предложила Нина. – Мы скоро займемся его организацией, а до этого постараемся уделять больше времени друг другу.
– С первого момента нашей встречи я знал, что ты – та женщина, которая все делает как надо.
– Правильно, и теперь эта женщина считает, что она должна позавтракать со своим любимым мужчиной.
– Это похоже на слова из старой песни.
– Да, но в той песне женщина готовила завтрак, а я только что спустилась с борта «Конкорда». И, кроме того, я люблю завтракать французскими пирожными.
– Тогда пойдем и поищем эклеры, – рассмеялся Бен, когда они повернулись, чтобы выйти из гостиной.
В дверях Бен и Нина остановились и посмотрели на выполненный пастелью портрет Патриции Росситер.
– Мне кажется, что теперь она выглядит более довольной, – со счастливой улыбкой заметила Нина.
– Твоя бабушка сейчас отдыхает на изысканно украшенном облаке, – согласился Бен. – Она по-прежнему будет следить за тем, чтобы мы вели себя хорошо, но теперь убеждена, что мы ее не подведем.
