Текст книги "Бессмертное Сердце (СИ)"

Автор книги: Эльбрус Мяус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

   – Ты должен быть осторожен, это очень сильная сонная трава.

   – Да, я знаю. Он вновь вернулся к пергаменту.

   Ламия вновь посмотрела на огонь. Как там Медея, она особенно не волновалась. Зачем ей переживать за ту, которая далеко не ребенок? Больше всего ее волновала Камилла, и именно из-за нее, она пришла к беспокойному главе.

   – Меня расстраивает Лавар. Она интересуется древними свитками.

   Захар вновь оторвался от бумаги и, прищурив глаза, какое-то время смотрел на Грилли. Он явно хотел сказать нечто емкое и колкое, но язык как-то не поворачивался. Он вздохнул и ответил:

   – Только благодаря тебе подобным эти свитки здесь, так что не нужно удивляться! Да, и к тому же, мы оба знаем, что она не совсем простая колдунья, поэтому и интересуется.

   Ламия вздохнула, понимая, что он прав. Ведь эти свитки армеди привезли сами. Это ее всегда удивляло. Насколько она знала, в Арии у них есть несколько библиотек и хранилищ, сокрытых под множеством охранных заклятий. Не для чего-то ли конкретного, все эти документы находятся здесь?

   – Последнее время, в Астмерии очень неспокойно, – не открываясь от пергамента, сказал Глава Ламастора.

   – Почему тебя так беспокоят людские проблемы? – удивленно спросила Ламия. – Столица довольно-таки далеко отсюда. Тем более ни одному человеку сюда не попасть.

   – Меня беспокоит, как бы наши ученики не попали в проблемы, когда отправляются в людской мир.

   – Это ведь запрещено! – воскликнула армеди. – Странно так спокойно говорить про нарушение правил, созданных твоим прадедом.

   – Я никогда не поддерживал взглядов своих предков, думаю, что всем это известно. Тем более, если им запрещать посещать мир людей, они точно нарушат это правило. Я думаю, что так они станут более самостоятельными. Но из-за того, что я узнал, это меня очень беспокоит.

   – По-моему, и десять лет назад в Астмерии было неспокойно. Даже еще более опасно, чем сейчас. Помню, когда я отправилась туда, чтобы наблюдать за Хемайтл, там вечно какие-то личности подозрительные бродили.

   – Да, – Захар кивнул. – Но сейчас другая ситуация. Несколько месяцев младший принц не появляется во дворце, из-за чего король стал подозрительным.

   – Странно, что он так обеспокоен, – Ламия скрестила руки на груди и нахмурила лоб. – Ведь у него двое детей, очевидно же, что трон получит самый старший.

   – Ты не права, – покачал головой маг. – В наше время нужно просчитывать все варианты.

   – Как-то пугающе это звучит. И что ты думаешь по этому поводу? Неужели, это и, правда, заговор против королевской семьи?

   – Хм... Насколько я слышал, принц любит инкогнито путешествовать по стране. Поэтому, я сомневаюсь, что с ним что-то случилось. Скорее всего, он снова ушел из дворца и никому ничего не сказал. Конечно, есть много самых разных вариантов и причин его отсутствия, но трудно представить того бедолагу, который вдруг захотел бы убить принца.

   – Да уж. Клан Дракона крайне неприятные ребята.

   – Еще я слышал, что принца очень любят, потому что он добрый и отзывчивый. Они зря беспокоятся. Но ты, пожалуйста, проследи, чтобы наши дети не покидали замок, пока все не утихнет.

   Грилли сухо кивнула. Она была другого мнения. Ей хотелось бы, чтобы правила соблюдались, впрочем, она доверяла Захару, и не была такой педантичной, как Гера ван Блокк. Преподавательница, она же армеди, потянувшись, поднялась с кресла и бесшумно выскользнула из кабинета.****

   Медея открыла глаза и перевернулась на спину. Следующий день выдался таким же серым, как и предыдущий. Девушка поднялась с кровати. Было воскресенье, но на Башне Огня это никак не отразилось. Стояла такая же тишина, как и раньше, и у лекарки уже в который раз появилось ощущение, будто кроме нее здесь никто не живет. Конечно же, это было заблуждением. Осторожно выдохнув через нос, армеди прислушалась к голосам Силы и поняла, что сегодня замок открыт и готов к сотрудничеству. Теперь она должна определить, где находится Сердце Искусств.

   "С чего бы начать?" – подумалось ей.

   Но ведь трудно искать вещь, о которой совсем не имеешь никакого представления. Более того, присланное письмо, – первое упоминание об Артефакте. С одной стороны, если вещь такая важная, то почему о ней никто не знал, с другой стороны, если очень важная, то почему находится в таком месте. В Арии множество Хранилищ. Тогда отсюда следует, что в Солнечной Стране небезопасно. Девушка скривилась в ядовитой и приятной усмешке: прошлый прокол тактично намекал на это. Хотя Артефакт уже много лет находится в Ламасторе, следовательно, древние были куда более осмотрительными. Но все это были просто догадки и предположения. Медея не могла сказать наверняка, а что может быть на уме такого человека, как Рамайтон, скорее всего, неведомо никому. Армеди решила начать поиск с чего-то необычного, того, что не вписывается в структуру Ламастора, или хоть как-то отличается, что-то, что кажется другим. Так как комната была довольно узкой, девушка вышла в коридор, который встретил ее своей вечной тишиной и безлюдной пустотой.

   Постепенное использование голосов Силы, помогло пробудить и то волшебство, которое девушка уже много лет не использовала. Это странное ощущение, будто выученное не забылось, а просто долго соседствовало рядом, а ты не обращал внимания. То, что она собиралась делать, было заклинанием поиска, но, по сути, просто перемещало внутреннее "я" по местности. В данном случае, по замку. Лекарка сделала несколько движений руками, и на полу образовался тройной магический круг. Медея очень бережно достала чехлы и вытащила два веера. Один веер был полукруглой формы, черного цвета, из сандалового дерева, запах которого настойчиво ударял в нос, с такими же темными перьями на конце. Другой веер был круглой формы. Легкий, из бамбуковых пластин и прекрасного бирюзового шелка. Положив веера, бамбуковый – спереди, а сандаловый – сзади, девушка села в центр круга. Закрыв глаза и отбросив все мысли, сосредоточилась на дыхании, которое должно быть ровным, и почти незаметным, близким к полному отсутствию.

   Через минуту девушка ощутила легкость, словно при полете, и, сместив взгляд вниз, она увидела себя. Теперь оставалось сказать несколько слов на древнем, почти никому неизвестном здесь языке. Тройка витиеватых коротких фраз повисли в воздухе, и из вееров полился свет. Сине-зеленый, напоминающий морской, – из бирюзового, а из черного – оранжево-красный, словно закатное солнце. Образуя единую спираль, не смешиваясь, свет поднимался вверх и, столкнувшись где-то очень высоко, лопнул, издав хлопок, как будто взорвался праздничный фейерверк. Замок, да и все вокруг, потерял очертания. Точно находишься на изнаночной стороне ткани. Сплошные разноцветные линии энергии, что текла по всему Ламастору, теперь наполняли этот изнаночный мир, рождая новые краски.

   Наконец Медея поняла суть разговора с Камиллой о строении этой крепости. Воистину, количество магии, вложенной в это творение, поражало, и вместе с тем, наводило на некоторые мысли. Если Лавар это нравилось, то Лунный Веер только настораживало. Имея дело с Артефактами, Медея ясно представляла их опасность.

   Башня, вся сотканная из Огня, завораживала, но жар совсем не чувствовался, зато ощущалась какая-то необычайная прохлада и еще большая тишина, как будто в мире никогда звука не существовало. Крупными потоками текли энергии Воды и Земли, напоминая древнего необъятного змея. Они пересекались, но не конфликтовали. Постепенно армеди растворялась, расщеплялась, становилась таким же сгустком энергии. Это было странное чувство: ты больше не ты, но способность мыслить не терялась. Медея Лунный Веер слилась с этой могучей энергией, и вместе они неслись дальше, проходя по всей крепости, встречая энергию Воздуха, от которой исходил треск и щелканье. Энергия остальных существ, не зависящих от силы Искусств, то тут, то там возникала яркими пятнами, будто капала с кисти художника.

   Вскоре перед девушкой предстала Библиотечная Башня. Она отличалась от других Башен и строением, и потоками, и расположением, словно была лишней в этой чудесной смеси. Темное, тягучее, липкое, как нуга, – вот, что исходило от этого причудливого великана. С изнанки было видно, что все потоки, словно отталкиваются о некую преграду, и не попадают внутрь. Именно это и казалось странным. Эта темная энергия, ни на что известное лекарке, не похожая, не была враждебной, но не вызывала никаких приятных чувств. Являлось только одно – отвращение.

   В Башне было всего три значимых помещения: библиотека, Зал Радуги и зал для ЗБП. Многочисленные секретные ходы, кладовые и прочие коварные комнатки, были скрыты от юных любопытных глаз. Впрочем, никаких слухов об исследованиях этих секретов не возникало. Да и преподавательский состав Ламастора редко посещал нижние этажи Башни. Все это заинтересовало армеди. Пусть ей и не хотелось никаких приключений, а, тем более, славы, но задание есть задание, и его нужно выполнять.

   Внезапно она почувствовала, как возле нее напряженно завертелся Фириз. Дракончик явно почувствовал опасность, поэтому нужно было срочно заканчивать ритуал. Но вернуться, мгновенно не получалось. Потоки настолько растворяли твою суть, что, казалось, можно оставаться таким. Наверное, таким и был Эфирный мир, в который уходило все живое в Альмайнасе.

   – Что это ты здесь делаешь? – послышался голос Веро, когда Медея после некоторых усилий смогла очнуться. Сейчас, словно лишенная эмоций, она сидела в круге, чувствуя, как каждую часть тела пронизывают боль и дрожь. На ее плечо опустился Фириз, чтобы хоть как-то поддержать хозяйку.

   – Что это? – спросила Веро, заметив веера, которые все еще лежали на полу. Круг уже успел исчезнуть, поэтому трудно было сказать, что она подумала, но Хемайтл выглядела удивленной и настороженной.

   Лекарка осторожно поднялась, испытывая при каждом движении резкий болевой укол, подобрала свое сокровище и осторожно убрала обратно в чехлы. Разговаривать особо не хотелось.

   – Ты чего такая странная? – вновь спросила Веро.

   Но девушка снова промолчала и, только мотнув головой, осторожно направилась к лестнице. Она шла очень аккуратно, словно по стеклу, пытаясь хоть как-то ускориться. Медея не видела, что Веро еще долго смотрела армеди вслед, держа во внимании маленькое фиолетовое существо.

  ****

   Пустой и темный Карательный зал Светлейших был строг и безучастен к событиям, что веками происходили в нем. И сейчас он оставался равнодушен, лишь белели стены, да слабо мерцали письмена ограничивающего магию круга. На черном троне восседал Рамайтон, одетый в многослойные светлые одежды, уставившись в одну точку. Казалось, он сидел здесь без видимой цели, с отсутствующим взглядом и отстраненными мыслями, но это лишь видимость. На самом деле Рамайтон ждал. Человек должен был прийти полчаса назад, но время шло, и никто не появлялся.

   Первый армеди не переживал по этому поводу. Даже если его собеседник опаздывал, он не зацикливался над этой проблемой. Он был очень терпелив и прекрасно владел своими эмоциями.

   Прошло еще полчаса, и в зал прошел высокий худощавый человек в черном плаще из грубой ткани. Пройдя половину зала, он сделал учтивый поклон, а затем подошел ближе. Когда подошел вплотную и откинул капюшон, на свету блеснули иссиня-черные волосы и лазурная кожа лица. Спутник Рамайтона имел острые черты и резкие движения.

   – Так ты пришел, Джерель, – поднимая глаза, медленно произнес Рамайтон. Он откинул длинную пепельную косу назад. Голубые глубоко посаженные глаза полыхнули льдом. На смуглой коже лба пролегла глубокая длинная морщина, свидетельствовавшая о постоянной привычке владельца думать. Тонкие, практически поджатые губы, говорили о чопорности.

   – Твоя новость показалась мне интересной, поэтому я пришел, невзирая на свою работу, – довольно резко ответил элькрис.

   – Ты, как всегда, холоден, – без тени улыбки произнес армеди. – Разве мы не старые друзья?

   – Что-то плохо вспоминается наша дружба, – все так же холодно ответил Джерель. – Давай оставим условности. Зачем ты отправил Медею на это задание?

   – А что в этом такого? Новые факты помогли нам пересмотреть ее поступок, и я решил, что она достойна возвращения. Как бы то ни было вы с ней снова встретитесь.

   – Разве сейчас это важно? Ты выгнал ее, а теперь отправил на это задание. Тебе не кажется это глупым?

   – Ничуть. Я узнал, что регери снова взялись за старое, отправив за Артефактом Тарелиала. И подумал, что Медея лучше всех справится с этим.

   – Не смеши меня! – раздраженно воскликнул Джерель. – Все-таки мне не пять лет. Не понимаю, чего ты добивался, создавая подобную ситуацию, но встретив Тарелиала, девушка непременно обо всем догадается. Твоя затея полностью провалится, а виноваты будут другие.

   – Ну и что? Даже если и догадается. Прошло уже пятьсот лет, не думаю, что она будет зацикливаться на своих прошлых проблемах. Ведь она хочет вернуться домой. Я уверен, что это желание сильнее прошлых воспоминаний.

   – Ты, как всегда, отвратителен, Рамайтон. Все твои идеи не имеют человечности.

   – Ну, ты даешь, – Рамайтон позволил себе усмехнуться. Крылья носа с горбинкой хищно вздрогнули. Бесцветный голос приобрел оттенок удивления. – Ты сегодня не только холоден, но и груб. Какая разница, человечны мои идеи или нет? Мы не люди. А уж ты и подавно. Армеди должны быть образцовыми защитниками, а подвергать свою личность глупым эмоциям и сентиментальным воспоминаниям – все это лишнее.

   – Неужели ты позвал меня лишь для того, чтобы я выслушивал весь этот бред? – изогнув тонкую бровь, спросил Джерель. Элькрис с трудом сдерживал эмоции. Практически все расы Ария умели держать себя в руках. Конечно, для народа элькрис бесстрастность не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Но по мере своих сородичей Джерель был очень молод (если четыре тысячи лет можно считать молодостью!). Его названная сестра уже пятьсот лет где-то пропадает, а он никак не может понять где. И все из-за этого... армеди! Как же трудно примериться с некоторыми личностями! Но если к мужу старшей сестры он привык и даже проникся некоторым уважением, то этот индивидуум вызывал в элькрис дрожь злости.

   – Вовсе нет. Я хочу, чтобы ты мне помог.

   – Каким образом?

   – Я хочу, чтобы по окончанию задания ты избавился от Тарелиала. Не смотри на меня так, это вовсе не означает, что его нужно убивать. Просто я не хочу, чтобы он путался у меня под ногами.

   – Почему это я должен тебе помогать?

   – Разве ты забыл? Ветка Заветных Желаний.

   Одного упоминания названия этого Артефакта заставляло Джереля скрипеть зубами. Он молча развернулся и пошел прочь.

   Оставшись в одиночестве, Первый армеди Светлейших еще некоторое время сидел на камне, погасив световой шар и не двигаясь. Трудно сказать, о чем думал Рамайтон, но просидев так полчаса, он, начертив несколько рун, исчез.Глава 6

В последний осенний месяц стужи, когда мертвая природа напоминала каменные изваяния, армеди Медея Лунный Веер была приглашена в деревню элькрис на Праздник Почитания семьи и предков. Здесь же был и Тарелиал.

Деревня элькрис имела форму солнца: в трех кругах основания находились дома Старейшин, Дом Совета и разные мастерские, а в лучах жилые домики остальных. Все строения были из песочного цвета камня, одноэтажные, кроме Дома Совета, сделанного из зеленой яшмы. Между лучами-улочками велись дорожки, выложенные в форме листочков желтого, багряного и коричневого оттенков. В центре разместилась площадь из белого камня, в середине которой на постаменте пылал черный

огонь. Именно возле него будут проходить церемонии.

Медею одели в белое льняное платье, у ворота расшитое жемчугом и зашнурованными рукавами. На талии повязали черный шелковый пояс. Длинные

,

по пояс

,

волосы распустили, а на щиколотки повязали кожаные ремешки с голубыми бусинами.

Девушка крутилась у большого зеркала, пытаясь рассмотреть себя, когда на пороге появились Джерель и Тарелиал. Мужчины тоже были в льняных одеяниях, состоящих из штанов и рубахи. Элькрис торопливо завязывал волосы алой лентой.

– Ты готова? – Джерель

что-то искал глазами по комнате. – Прабабушк

а ждет нас. – И добавил другу: –

Сейчас у сестры посмотрю для тебя ленту.

– О, подожди! – воскликнула Медея и принялась коп

аться в своей походной сумке. –

Вот, – сказала она, протягивая регери шнуровку с бубенцами. – Бубенцы не звенят. Старец, который п

одарил их мне, сказал, что это а

ртефакт, но я не знаю, что он из себя представляет. Но его можно дарить друзьям и близким.

Тарелиал благодарно улыбнулся и принял подарок. На мгновение их руки соприкоснулись, и девушка почувствовала, накрывшую ее Силу, которая в этой изолированной деревне блокировалась. Холодная, легкая, будто пух, прозрачная, как вода, и темная, как сама Тьма, эта Сила наше

птывала ей слова на арийском, –

строгие, недоверчивые, настороженные, яростные и в тоже время чистые, добрые, снисходительные и любящие.

Еще через секунду ее обдало морозом, и все прекратилось.

Тем временем Тарелиал повязал волосы, и друзья направлялись на улицу. Короткое оцепенение, посетившее армеди, никто не заметил.

На площади перед Божественным Огнем было пусто. До основных ритуалов и празднеств еще несколько часов. Несмотря на холодное время года, Медея шла бос

иком по дорожкам, не ощущая не

подвижности природы. Едва они подошли к Огню, откуда-то справа вынырнула высокая, стройная элькрис. На ней было шелковое белое платье, вышитое черным жемчугом по подолу и вороту, а иссиня-черные волосы уложены в сложную прическу из косичек.

– Старейшина Аррени! – Джерель приветствовал собственную прабабку в учтивом поклоне. Медея и Тарелиал последовали его примеру.

– Встаньте, дети! – ее густой, мелодичный голос, казалось, звучал отовсюду. – Приступим к обряду. Я

отвечу на все вопросы после, –

повернувшись к армеди, закончила Аррени.

В руках Старейшины появился ритуальный нож и

з серебра и такая же плоская чаш

а, с письменами на каком-то языке. Видимо, на языке элькрис, мелькнуло в голове у девушки. Аррени порезала троим ладони и, смешав кровь в чаше, кинула нож и чашу прямо в Божественный Огонь, что-то долго шепча.

– Все, – Старейшина повернулась и на ее губах заскользила добрая улыбка. – Теперь вы часть нашей семьи, а мой правнук ваш брат. Вы всегда сможете рассчитывать на нашу помощь и поддержку. – Взгляд элькрис останавливался на каждом, встречая немое сог

ласие. – А теперь, -

она

обратилась к армеди и регери, –

мы с вами проведем еще один ритуал. Ступайте за мной. Джерель, дорогой, вернись и помоги матери.

Внук Старейшины удивленно вскинул брови, не понимая, что она хочет сделать, но промолчал. А его друзья, теперь уже родственники, спешили за Аррени, направляющуюся в восточную часть деревни. Она миновала дома, небольшой пролесок и вышла на высокий утес, под ногами которого плескался и бился Великий океан. Почти у самого края утеса, чуть трепыхаясь от ветра, расположился шатер из темно-бурой кожи.

Старейшина скрылась

внутри, пригласив и их. Рассе

вшись напротив гостей, так что их разделял такой же черный огонь, плясавший на нескольких камнях, Аррени сказала:

– Что ж, мне понадобиться еще немного вашей крови.

Ранки на ладонях снова открылись, Старейшина сжала ладони Медеи и

Тарелиала,

и, резко засунув их огонь, четко произнесла:

– Ахх насс реаншш!

Медея почувствовала холод, жар, затем сотни тоненьких иголочек пронзили каждую клеточку тела, и все стихло. Спокойно вытащив руку из огня, она увидела левом запястье мерцающий красным знак в виде двойной спирали. На правом запястье регери мерцал такой же.

– Что это были за слова? – спросила девушка не своим голосом.

– Это язык смерти, дорогая, – Аррени выпрямилась. В ее глазах плясал огонь. – Элькрис дети Богини Смерти, многоликой и беспощадной, но и несколько снисходительной и сентиментальной. По нашим жилам течет частица Междумирья, потому как сама Богиня его порождение, его

неотъемлемая

часть.

– Разве это возможно? – тихо произнесла армеди.

– Конечно, – Старейшина кивнула. – В Междумирье парит или плавает множество миров, созданных различными богами. Их всех объединяет Богиня Смерти, имеющая не одно имя, и в каждом мире есть ее дети.

– А что вы сделали с нами? – Тарелиал насторожился.

– Подарок, – Аррени лукаво улыбнулась. – Однажды вам понравится.

   ****

   В последний день октября, когда погода значительно улучшилась, выглянуло солнце, приятно пригревая, в комнате соизволил появиться Звончик. Его желтые, с вертикальным зрачком глаза, подозрительно поблескивали, на хвосте и усах висел слой паутины, а на лапах осталась земля.

   – Где ты пропадал полтора месяца? – возмущенно спросила она.

   – Помогал в поисках, – равнодушно бросил тот. – Ну и просто изучал местность. Собирайся, я хочу тебе кое-что показать.

   Медея, посмотрев в окно, покачала головой, и с радостью решила проигнорировать занятия и как планировала, отправилась на прогулку. Было еще раннее утро, и солнце только-только охватило своими теплыми объятьями верхушки деревьев. В его лучах бестолково носились утренние пташки. Город и замок еще спали, но вечером здесь будет оживленно. Приготовления к завтрашнему празднику в честь Гирдасу, скорее всего, займут весь вечер и половину ночи.

   Они направились куда-то на юго-запад. Несмотря на свои небольшие размеры, передвигался Звончик очень быстро, из-за чего девушка едва поспевала за ним. Медея хотела воспользоваться небом, но кот решительно отказался, заявив, что место необычное и с воздуха они его не заметят.

   В лесу, действительно, было очень красиво. Золотисто-красный переливающийся ковер из листьев, мягкий и притягательный. Легкий ветерок обдувал крону, затем, дотронувшись до волос девушки, летел дальше. Благодаря солнцу, листья блестели, словно облитые сусальным золотом.

   Неожиданно Медея почувствовала, как у нее оттопыривается плащ. Прошла секунда, и снаружи появилась недовольная драконья мордочка. Фириз с легкостью выскользнул из-под плаща и стал лететь рядом, на уровне человеческого роста, будто он не летел, а шел. Медея взглянула, как топорщатся его усы, и невольно засмеялась. У дракона была обиженная мордочка, и чем-то он напоминал ей мудрого старца с бородкой. Девушка вновь рассмеялась. Конечно, это ее и порядком удивляло. Дракон не обращал внимания на птиц – свое любимое лакомство. Но выяснить в чем дело, было невозможно, любимец говорить не умел.

   Через некоторое время они вышли на маленькую опушку. Посреди овальной полянки стоял большой двухэтажный дом, окруженный раскидистыми дубами, как улитка панцирем. Выглядел он неброско, построенный из грубого темного дерева и обвитый растениями. Возникало отталкивающее ощущение заброшенности. Звончик смело направился к крыльцу, которое пышно обвивал плющ и какие-то розовые шипастые кусты, напоминающие по виду дикую розу. Медея же, по мере приближения к дому, замедляла шаг, гадая, куда ее завели. Фириз же издал легкий стрекот, выказывая радость. Похоже, он прекрасно понимал, что это за место.

   – Что такое? – спросил кот. – Все в порядке, идем.

   Он первый юркнул в приоткрытую дверь, и за ним, медленно, все еще сомневаясь, зашла и Медея. Но ее опасения были напрасны, ведь внутри царили чистота, порядок и уют. В комнате клубился полумрак, и лишь камин был источником света. На полу лежал мягкий ковер, посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый скатертью кремового цвета. На стенах висело множество картин, в том числе и многочисленные пейзажи Ария. Окно обрамляли плотные шоколадные шторы. У левой стены примостился большой шкаф с книгами и небольшой плетеный сундук.

   – Хозяйка, ты где? Гости пришли! – вдруг закричал Звончик.

   Какое-то время не доносилось ни звука, как будто в доме никого не было, но вскоре сверху послышался звук спускающихся шагов.

   – Звончик – это ты? – послышался сначала голос, а вслед за ним появилась и его обладательница. Незнакомка предстала в походной одежде: штаны из плотной кожи, спрятанные в высокие черные сапоги, доходили до колен, песочного цвета сорочка и завершала наряд куртка из кожи под цвет штанам. Высокая и худая девушка, но худоба эта была изящной и не вызывала отвращения; кожа ее имела бледно-синий оттенок, как будто в насыщенный синий добавили воды; черты лица правильные, глаза чуть раскосые, а уши чуть-чуть вытянутые; короткие, черные волосы топорщились в разные стороны.

   – Зифф, что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Звончик. – Где Кая и Лин?

   – Кая скоро вернется, а Лин на посту, – бодро проговорила девушка. – Мне тоже нужно вернуться. – Она повернулась, и ее лицо просияло. – О, Медея! Давно не виделись.

   Армеди приветственно кивнула, но только из вежливости. Если хозяйка ее знала, то в голове Медеи ничего не шевельнулось. Внутри все кричало, что видит Зифф впервые. Дракончик приблизился к ней, напрашиваясь на ласку. Девушка погладила Фириза и что-то прошипела. Черные усы шевельнулись, из носа дракона вырвался клубок дыма. Неужели они только что говорили? Лекарка от удивления потеряла дар речи.

   – Ты же знаешь, что она тебя не помнит, – ответил Звончик, наблюдая за Медеей и стараясь не засмеяться. Зрачок кота сузился.

   – Точно! – воскликнула Зифф, хлопнув себя по лбу.

   Дверь скрипнула и отворилась, через пару секунд в дом вошла еще одна девушка с охапкой хвороста. Это была противоположностью Зифф: маленького роста, миниатюрная, с длинными темно-лиловыми волосами, заплетенными в толстую косу. Девушка напоминала танцовщицу, так плавно она передвигалась. Скинув хворост около камина, вновь прибывшая повернулась – чертами лица она походила на Зифф – глаза раскосые, уши вытянутые, только кожа бледно-лиловая. Одета девушка была в белую распашонку и темно-коричневую юбку, которая доходила до самых щиколоток. Она улыбнулась, и на лице тут же вспыхнули ямочки:

   – О, гости, – подойдя к Звончику, девушка взяла его на руки и прижала к груди. – Располагайтесь, сейчас выпьем чего-нибудь горяченького.

   – Кая, ты его задушишь! – смеясь, воскликнула Зифф и, махнув на прощание рукой, вышла.

   Они остались втроем: Кая ушла в кухню, а Звончик отодвинул плетеный стул и сел за стол. Медея последовала его примеру, поражаясь, как он вытворял такие вещи. За пятьсот лет знакомства, лекарке так и не удалось разгадать своего друга. А за три тысячи лет жизни армеди пришлось повидать многое. Пусть девушка и не помнила обитателей дома, ей было очень спокойно и уютно. Словно и правда пришла к старым добрым друзьям.

   Вскоре вернулась Кая с тремя чашками, наполненными горячей, ароматной жидкостью. Как ни странно, но девушка принесла любимый кофе Медеи – с апельсином, корицей и карамелью, сама же хозяйка пила чай, который пах цитрусами, яблоками и медом. Для Звончика Кая принесла молока, от чего Медея облегченно вздохнула, сообразив, что пушистый прохвост не намерен шутить. Впрочем, при желании он пил и ел любую еду, что еще раз подтверждало – никакой он на самом деле не кот. Вся гостиная наполнилась приятными ароматами. Не обошлось и без десерта. И здесь Медею удовлетворили – Кая принесла почти несладкий пирог с орехами и вишней – единственная сладость, которую предпочитала лекарка.

   – Спасибо большое! – с восторгом воскликнула девушка, тронутая такой мелочью. – Вы извините, что я не помню вас.

   – Ничего страшного, – Кая дотронулась до руки девушки, в знак поддержки. – Только не стоит разговаривать со мной так формально. Все-таки мы давно знакомы.

   – Как дела на границе? – тем временем спросил Звончик. Он моментально выпил свое молоко и теперь скучал.

   – Как всегда, спокойно, – пожала плечами Кая. – Прошли те времена, когда из Ламастора сбегали в людской мир. Видимо, перевелись храбрецы. Да и люди магов не любят.

   Медея с какой-то детской радостью поглощала пирог и запивала его кофе, поэтому слушала вполуха. Как мало ей нужно было для счастья! Но в этом-то и вся прелесть. Лекарка любила и умела ценить и радоваться простыми вещами.

   – А сюда никто не пытается пробиться? – Звончик стянул с тарелки кусок пирога.

   – Нет, – Кая отрицательно покачала головой. – Можно сказать, что мы сторожим границы "на всякий случай". – Она горько усмехнулась.

   – Простите, о чем это вы оба говорите? – удивленно спросила Медея.

   – О том, что Кая и ее сестры – полинаи, – важно проговорил Звончик, разом съедая весь кусок. – И они стерегут границы.

   – Полинаи? – переспросила лекарка, словно пробуя слово на вкус. В голове что-то шевельнулось. – Клан воинов – союзников армеди? Разве вы не погибли?

   Кая и Звончик переглянулись, затем мягко посмотрели на девушку, как лекарь смотрит на душевнобольного. Медее стало неуютно.

   – Понимаешь, – тихо начала говорить Кая. – Нас выгнали армеди.

   – Нет, это неправда! – вскакивая с места, воскликнула Лунный Веер. – Ты врешь! Рамайтон никогда бы так не поступил!

   Кая опустила глаза.

   – Медея, сядь, пожалуйста, – Звончик вздохнул. – К сожалению, то, что она говорит – чистая правда. Просто ты не помнишь. Этот случай не хотели предавать огласке. Хорошо, раз ты мне не веришь, я покажу тебе.

   Кот взмахнул лапами, делая слегка странноватые движения, от которых появлялся особый дым, вызывающий видения. Через несколько минут перед девушкой открылась картина.

Было около трех часов ночи. Погода стояла ясная, светила луна, а небо усеивали звезды, но эта картина вовсе не романтический пейзаж, а долгожданный отдых после продолжительной битвы. Люди (если их можно назвать людьми) устали, всем хотелось есть и спать, а от крови и тел болели глаза. Всем пришлось многое пережить, кто-то рядом плакал, кто-то ругался, а кто-то от бессилия и отчаяния просто не мог промолвить ни слова. Кая сидела на коленях на

полупримятой траве

рядом с убитыми родителями и ранеными сестрами, да и сама она не в лучшем состоянии. Глубоких ран не было, но почти все тело – сплошная царапина, а вывихнутая рука опухла. Зифф была ранена в ногу, и ей

необходим лекарь. Весь клан

полинаев ждало помощи от

армеди

. Но помощь

о

ж

и

дали уже сорок минут, и до сих пор никто не появился.

– Я пойду сама за

ними

, – поднимаясь, сказала Кая.

– Нет, не ходи. Я чувствую, что они вот-вот

подойдут, – остановил ее глава клана

.

Кая до крови закусила губу и смолчала. Хотелось ей многое сказать, да что толку срывать свой гнев на своих товарищах, которым и без того тяжело. Но как бы то ни было, глава не ошибся, через пять минут подошел отряд