Текст книги "Бессмертное Сердце (СИ)"

Автор книги: Эльбрус Мяус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

   – Вы правы, мой дорогой принц, – сказал лорд Кай. – Я забеспокоился и развел панику. Прошу простить меня. Но поговорив с вами, мне стало легче. Надеюсь, что все хорошо, и я со спокойной душой уеду в Восточную империю.

   – Вы уезжаете? – поразился Лиджей. – Когда? И, если не секрет, зачем?

   – О, так вы еще не знаете? – лорд тоже порядком удивился и, улыбнувшись, продолжил: – Об этом судачит вся столица, странно, что вы в неведении. У меня скоро свадьба, а моя жена из Восточной империи. Мы решили, что будем жить там. Поэтому через неделю я отбываю.

   – Что ж, я поздравляю вас! – воскликнул принц, не ожидавший такого поворота событий. Получалось, что еще одна кандидатура отпадала. – Кто же ваша спутница?

   – О, я уверен, вы видели ее, – лорд, казалось, светится от счастья. – Она одна из дочерей Императорского советника. Потрясающая девушка. Довольно долгое время мы с ней встречались тайно, но этим летом я смог поговорить с ее отцом, и он одобрил наш брак. Хотя вначале, как мне сказали, был против.

   – Я очень-очень рад за вас, но вы уверены в своем переезде? Все-таки там другой менталитет, да и, вообще, все по-другому.

   – С этим все хорошо, – ответил Кай. – Вам тоже стоит побывать в Восточной империи. Это очень красивая страна. – Он потер колени руками и, поднимаясь, сказал: – Мне пора. Спасибо, что уделили мне время, принц. Прошу вас, будьте бдительны и осторожны.

   Элегантной, очень естественной походкой, полной грации, лорд Кай вышел из библиотеки.

   Принц снова остался в одиночестве, но ненадолго. Почти сразу в библиотеку тихо проскользнул Драй, не дав Лиджею обдумать услышанное. Но юноша не огорчился, решив про себя, что две головы лучше, чем одна. Драй зашел стремительно и присел на то место, где недавно сидел лорд Кай. Друг принца выглядел очень уставшим и несколько раздраженным.

   – Хвала Создателю мы можем поговорить, – сказал рыжеволосый, немного отдышавшись. – Ты давно здесь?

   – Я сижу в библиотеке уже все утро, – ответил принц. – Я думал, что сегодня ты будешь в полном моем распоряжении. Может, все-таки скажешь, чем занимаешься с моими братьями?

   – Прости, не могу, – Драй покачал головой. – Но ничего сверхъестественного и опасного. Обещаю, что, когда придет время, все расскажу. Давай, оставим эту тему. Ты ведь больше хочешь узнать о лорде Хэйне.

   Принц кивнул и начертил знак от прослушивания. Однажды мать показала ему рисунок, сказав, что если вдруг мальчику захочется сохранить что-то в тайне, то эта "закорючка" поможет. Позже, когда принц подрос, у него появились учителя, а библиотека представилась в полное распоряжение, Лиджей узнал, что "закорючка" на самом деле знак древнего языка, раньше использовавшегося в Восточной империи. Знак был очень простой и напоминал очертаниями стрекозу на цветке. Рисовал принц черной тушью прямо на столе.

   – Ты прав, – ответил Лиджей, на время, забывая о ситуации с братьями. – Что было в его кабинете? Действительно ли он так опасен, как ты думал?

   – Нет, ничего. Он ничего не замышляет. И с Эрайной его ничего не связывает. В его кабинете полно всяких бумаг о строительстве сада в центре города. Я даже и не знал, что это поручили ему. Видимо, вся таинственность связана с этим. И, насколько я понял, лорд очень хочет порисоваться на Коронации.

   – Серьезно? Для такого затворника, как он соревноваться, очень неожиданно.

   – Похоже, что Хэйн в тайне занимается живописью, и собирается в создании сада, опираться на свое творческое воображение.

   – Значит, заговорщик – это последний выбранный тобой человек.

   – Почему?

   – Потому что Кай не подходит. Его подозрительность из-за женщины, – принц обреченно вздохнул. – Знаешь, такое ощущение, будто мы копаемся у людей в гардеробе. Очень неприятное чувство.

   – Но ты ведь сам хотел следить, – ответил Драй. Он поднялся и направился к стеллажам. Кажется, сидеть ему надоело. Он разглядывал корешок за корешком. Со стороны, можно было подумать, что он что-то ищет.

   – Да, я знаю, просто не люблю такие вещи, – принц тоже поднялся, отнес томик со стихами обратно на полку, а затем подошел к большому окну. Обычно, когда Лиджей приходил в библиотеку, он задвигал коричневые шторы, зажигал светильник и, примостившись где-то между стеллажами, читал. Ему удавалось расположиться каждый раз по-разному, поэтому прислуга никогда не находила его. Так юноша проводил первые годы после смерти матери. – Как там Маргарет? Я не видел ее.

   – Я тоже, – ответил Драй, также подходя к окну, которое выходило во внутренний двор, где располагался парк с фонтаном, каменными скамейками, цветами и деревьями. Сад разбили по приказу Амрея, в первую очередь, для отдыха и приема гостей. И даже сейчас, несмотря на конец осени, множество людей резвилось там. – Она сказала, что ей нужно кое-что сделать. Но что именно, я не знаю. Оставим это ей. Лучше скажи, что у нас за планы.

   – Я думаю, что ты должен разобраться с лордом Притоком, – ответил принц, скрестив руки на груди. – Я даже не знаю, кто он такой. И откуда он взялся, пока меня не было. А затем, мы продумаем план, как их остановить. Я уже отправил кое-кому письмо, надеюсь, что хоть какая-то поддержка будет.

   – Хорошо, как скажите, мой принц, – Драй поклонился и тихо вышел из библиотеки. Лиджей снова остался один. Но он привык к одиночеству. Он сел в кресло и, стерев знак, долго наслаждался тишиной.****

   После приятно проведенного вечера у лорда Хэйна, Маргарет много думала, решив как-то действовать. Но, несмотря на переговоры с принцем и его другом, с которыми женщина поделилась своими соображениями, зеленого света ей не дали. Видимо, Лиджей считал, что Юнгейт не стоит соваться в неприятности и подвергать себя опасности. В тот день Маргарет встала около семи, так и не сомкнув глаз за всю ночь. Откинув одеяло, леди поднялась и, совершив утреннюю гигиену, наскоро оделась по-походному: в удобные штаны, сорочку, накинув сверху плащ. Она поспешно спустилась во двор – там было пусто, – слышался только гвалт утренних птиц. Вдохнув глубоко морозного воздуха, Маргарет быстрым шагом покинула двор. Это был один из немногих дней, когда она оставалась ночевать в королевском замке.

   Маргарет Юнгейт стремительно пересекала город: мимо нее проносились знакомые дома, таверны, лавки с посудой, украшениями, цветами. Женщина прошла по небольшой площади, где стоял вечно работающий фонтан: летом с холодной водой, а зимой с горячей. Его построили в день рождения Модрада – королевского первенца; она хотела ненадолго остановиться, но быстро отогнала эту мысль. На Первой улице разносился запах хлеба – свидетельство того, что в пекарне уже начался рабочий день, но и здесь Маргарет проявила волю, решив, что дела лучше вершить на голодный желудок. А вот и скромная лавка портного на Третьей улице. Одно из любимых мест леди, но сейчас она даже не обратила на нее внимания. Наконец, показался знакомый поворот, и перед Маргарет предстало заведение "Энри Гроу".

   Несмотря на то что еще было очень рано, дверь оказалась открыта, чем немало поразило ее. Едва женщина оказалась внутри, перед ней предстала сонная тишина. В полутемном, освещенном лишь несколькими лампами помещении, мягкие пурпурного и вишневого цветов кресла и диваны пугающе чернели. На пустой сцене сиротливо белел трехногий стул, которым обычно пользовалась хозяйка.

   Обойдя весь зал, она приметила низенькую дверь, скрытую плотными шторами, которая оказалась приоткрытой. Оттуда доносилась тихая музыка, – кто-то перебирал струны и тихо напевал:Благость Господь пошли,Не презри, а помоги,Добрых дел исполнить ряд,Чтобы выстоял солдат.Ты, солдат мой дорогой,Обязательно живой,Мудрый, здравый, бравый,Не святой, но правый,Выживи в бою своем,С Минотавром в поединкеОдержи победы верх,И счастливый, и веселыйПожинай плодов успех.

   Маргарет стояла, замерев и вслушиваясь, ловя каждое слово. То, что пела Энри, не было никаких сомнений, но леди не подозревала, что ее знакомая настолько сентиментальна. Когда Гроу закончила, леди Юнгейт, набрала воздуха в грудь, затем осторожно выдохнула, словно это придало ей решимости, и собралась войти внутрь, но не успела. Удар по голове оказался неожиданным, не смертельным, но достаточным для потери сознания.

   Пробуждение было грубым – ей в лицо плеснули ледяной воды. Прерывисто дыша, Маргарет открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света, который заполнял маленькую комнатку, наверное, где-то под землей, потому что помещение напоминало камеру. Руки женщины, сведенные за спиной, отвечали болью, перетянутые тугой колючей веревкой. Ноги же были привязаны к ножкам стула, на котором она сидела.

   Перед ней предстала Энри Гроу, одетая в мужские одежды: кожаные штаны, тяжелые грубые сапоги и шерстяную накидку. Длинные, густые волосы цвета вороного крыла, которыми так гордились женщины и модницы столицы, походили на соломенный стог. В руках Энри держала мятную сигарету, зажатую в мундштук.

   – Доброе утро, Маргарет, – хмыкнула Гроу, выпуская дым. – Хотя, правильнее, добрый вечер. Ведь дело близится к ночи.

   – В чем дело? – спросила Юнгейт, поморщившись.

   – Пожалуй, это мой вопрос, – усмехнулась Энри. В ее светлых глазах читался гнев и ненависть, казалось, она с трудом сдерживается. – Я так и знала, что придешь, после того разговора. Только не знала, когда именно.

   – И что? – Маргарет выгнула бровь и саркастично продолжила: – Я удовлетворила тебя?

   – Точно. Теперь ты мне не мешаешь, и мы спокойно разберемся с приготовлениями, и Коронация не состоится.

   – Какая же ты все-таки тварь! – воскликнула леди. – Тебе так хочется избавиться от собственного племянника?

   Энри Гроу замолчала, дернувшись, словно от пощечины. Она ходила из стороны в сторону, нервно куря, чтобы унять внезапно возникшую дрожь. Но женщина вовсе не испугалась. Слова резанули ее слух, задели за живое, еще больше мучая нервную систему. Сигарета кончилась, Энри бросила окурок под ноги и, затушив, достала новую.

   – Не строй из себя святую, Маргарет, – наконец ответила она, прокручивая что-то в голове. – Ты была одной из нас!

   – Точно, была, – тихо сказала Юнгейт.

   – Все это из-за тебя! – неожиданно закричала Гроу, отбросив мундштук и хватая Маргарет за плечи. – Это ты рассказывала Ламарее всякие сказки! Поэтому она сбежала в Астмерию. И вместо того, чтобы вернуть ее, ты продолжала потакать ей. Ты не представляешь, что я чувствовала, когда моя любимая старшая сестра исчезла, не сказав ни слова. А потом она вышла замуж за этого слабака, -Энри презрительно сплюнула, – Амрея!

   – О, да у тебя комплекс сестры, – усмехнувшись, сказала Маргарет.

   Комнату сотряс громкий хлопок, а затем гулкий, бухающий звук. Энри Гроу вне себя от злости ударила Маргарет по лицу, отчего женщина навалилась на бок, стул качнулся и упал на пол. На щеке леди остался крупный красный след, а из задетой губы вытекла кровавая струйка. Несмотря на кажущуюся хрупкость, сил у Гроу было предостаточно. Энри пошатнулась, тяжело дышала, грудь ее высоко вздымалась, затем медленно приблизилась и осторожно подняла стул.

   – Знаешь, – начала она. Женщина села, прижавшись спиной к стене. Вставив в мундштук очередную сигарету, который подняла по дороге, затянувшись, выдохнула дым, напоминающий по запаху пихту. – Ламарея хоть и была средним ребенком, стать следующим Главой Кин было предначертано именно ей. И хоть в обязанности Кин, правящей семьи дома Клана Дракона, по совместительству Главной Ветви, входят различные ритуалы и служба в Совете при дворе короля, на сестру отец возлагал совсем другие надежды. Он планировал, что сын, наш старший брат, войдет в Совет, а Ламарея останется рядом, заведет семью и станет примером для всех Ветвей, включая побочные.

   – Я в курсе, – подала голос Маргарет. Кровь из губы текла медленно, но несколько капель уже упали на светлую сорочку. – Мы были друзьями. Только вот никто из вас не спросил у нее, что хотелось ей. Тебе никогда не приходило в голову, что Ламарея ненавидела Клан Дракона? Она не хотела быть запертой в вашем ненормальном мирке, – в голосе леди послышалось раздражение.

   – "В вашем"? – прищурившись, едко переспросила Энри. – Как же ты быстро забыла, что и сама пришла из этого ненормального мирка!

   – Это было давно. Я изменила свои взгляды на жизнь.

   – Хеее, – Гроу повела плечом. – Что ж удачи тебе, дорогая. Приятно провести время в одиночестве.

   Она поднялась, отряхнула штаны и потушила окурок. Энри снова взяла себя в руки, и ничего больше не напоминало в ней недавнюю вспышку гнева. Женщина окинула взглядом помещение, затем снисходительно посмотрела на пленницу и вышла. Громко лязгнул замок, и Маргарет осталась одна.

  Глава 10

На северо-западе Ария текла глубокая,

широкая, бурная

река Рестар, падала полумесяцем с высокой горы Ансхар, образуя Край Водопадов, где обитали марэ. Внизу река образовывала нечто похожее на круглое озеро, легким притоком уходя к океану. В Арии не было королевств, в том смысле, который знали люди. Также не было и четких границ. Все древние расы проживали в определенном природном ареале, стараясь никак не нарушать покой соседей. Для этого существовало Соглашение, подписанное Восьмеркой. Впрочем, спустя время многие из них пожалели об этом.

В нижней водной чаше находился насыпной остров, на котором марэ построили дворец из аквамарина. В действительности, это был одноэтажный дом, с

транных пропорций, где обитала к

оролева марэ – Калуния. Основной город находился под водой, куда посторонних не пускали, а на поверхности, в основном за водопадом в горе, проживала охрана, и селили гостей.

Медея сидела в позе лотоса

под б

ьющей ей на голову из скалы водой

.

На армеди было белое, почти прозрачное платье, а на шее на черном шнурке висел черный агат. Такой выдавали всем гостям этого края. Девушка поежилась, вспоминая лица стражи.

Марэ – водные люди – не имели магии. Их кожа имела настолько белый оттенок, что казалась прозрачной. Глаза были лишены зрачка и белка, только синеву, заполняющую глазное яблоко; волосы голубого или светло-зеленого цветов, на

шее

жабры, а на руках тонкие пальцы соединяли перепонки. Марэ умны, несколько высокомерны, как и все расы Ария, и терпеть не могут армеди. Зачем Рамайтон отправил ее послом в это место?

От косых и злых взглядов некуда деться.

– Ты не нравишься, потому что они чувствуют Тьму и Смерть, – послышался внезапно тоненький голосок, на немой вопрос армеди. Через пару

секунд возле

лица девушки появился небольшой темный шарик и небольшая девочка, ростом в пятнадцать сантиметров. У нее были длинные черные волосы с прямой челкой, черные бездонные глаза без зрачков и черное платье из легкой ткани с перьями. Девочка парила в воздухе, на ее бледном лице не отражалось ни одной эмоции. Она казалась застывшей, как кукла.

– Но и остальные им не по душе! –

послышался еще од

ин голос, являя юношу на два

сантиметр

а

выше первой гостьи. Его волосы были белыми, как чистый, первый снег, глаза светло-голубые, напоминали ледышки. На нем были шаровары и рубаха бирюзового цвета.

– Вы кто? – придя в себя, выдохнула армеди.

– Разве госпожа не помнит? – в голосе маленького юноши показалось недоумение. – Наш отец отправил нас с вами.

Медея мгновенно вспомнила недавний поход в горы. Значит, это и есть Духи? Ничего необычного в них девушка не ощущала.

– Мое имя

Илис

, – ответил юноша. – А это моя сестра Енус

. Отныне мы твои друзья и спутники, госпожа!

  ****

   Наконец-то природа перестала издеваться, и, ноябрь, сменившись декабрем, ушел в небытие, и выпал снег. Снег выпал в одночасье, всего за одну ночь; начался под вечер, шел всю ночь и прекратил только под утро. Казалось, снег нагонял упущенное, словно обиделся, что про него все забыли. Сугробы выросли по колено, не оставив места для дорожек. Но, несмотря на это, температура была приятной, как раз, чтобы насладиться внезапно наступившей зимой. В Ламасторе было спокойно. Оставшиеся дни осени не принесли ни проблем, ни горя, ни радости. Адим Ремье поправился, чувствовал себя прекрасно, не держал зла на Веро, хотел извиниться перед ней, но девушка постоянно избегала его, поэтому поговорить не удавалось. Веро, к сожалению, ни с кем не разговаривала, закрывшись еще больше.

   Захар сидел за столом и копался в ящике. Вот уже целый час Глава Ламастора пытался найти письмо из столицы, которое накануне доставили магической почтой. Это была привычка, выработанная много лет назад: сначала отмахнуться от надоедливой бумаги, а потом судорожно ее искать. Судя по всему, письмо было важным и требовало срочного рассмотрения, но память, как назло, не давала никакой подсказки. Заклятия поиска почему-то в таких ситуациях никогда не срабатывали, поэтому Захару приходилось испытывать нервные муки.

   В дверь постучали, когда маг с досадой захлопнул ящик. Через минуту в кабинет проскользнула Ламия Грилли.

   – Ты звал?

   – Да, я получил письмо из Астмерии, но не помню, где оно! – на лице Захара отразилась тяжелейшая мука.

   – Думаешь, я смогу его найти? – спросила Грилли, явно насмехаясь. Конечно, она нашла бы. Возможно, только ей сейчас было это под силу. – Что за письмо, знаешь?

   – Понятия не имею! – раздражаясь, бросил маг. Зачем было тянуть? Сейчас он чувствовал полную беспомощность, а Ночная Пыль наслаждалась этим, вместо того, чтобы просто помочь. Даже, если это было не со зла, все равно выглядело некрасиво.

   – А я, кажется, догадываюсь, о чем оно, – сказала она, присаживаясь в кресло у камина. Он, на удивление, зиял сыростью поленьев, но Захар полностью поглотился поисками, что даже не заметил. Его рассеянность порой выходила за рамки дозволенного. Ламия закинула несколько дровишек и выпустила из руки синюю бабочку, которая усевшись на них, вспыхнула. И через секунду яркий язычок пламени распространял свет и тепло по всему кабинету.

   – И что же это?

   – На тридцать первое декабря назначена коронация Модрада. Поэтому, есть вероятность, что кому-то прислали приглашение.

   – Не может такого быть! – Захар сомнительно покачал головой и погладил бороду. – Король, скорее уже бывший, терпеть не может магию. Тем более не знает, как с нами связаться.

   – Ну, ведь много чего в жизни бывает! – загадочно потянула Грилли. – Ты ведь часто об этом говоришь.

   Она явно знала больше. Именно поэтому Глава Ламастора не любил армеди. Их самомнение просто поражало. Сначала впутывали всех в свои дела, а потом делали вид, что их это не касается. Он бы и Грилли не пустил в Ламастор, если бы мог. Но сделать это можно было только Алеастром, причем только Ледовым – особым Карательным трехметровым мечом, которым можно убить армеди, но тот хранился в Арии. А как туда попасть, Захар не знал. По слухам, были еще Лунный и Темный Алеастр, но про них упоминалось только в одном свитке, и, то настолько древнем, что в правдивость данных было трудно поверить.

–

Прошу, не мучай меня! – произнес маг, устало опускаясь в свое кресло. Ламия тонко улыбнулась и, сделав указательным пальцем несколько круговых движений, явила на свет желто-оранжевую большую бабочку.

   Захар подумал, что она полетит куда-то, где находится письмо, но бабочка оставалась на месте, а через минуту лопнула яркой рыжей вспышкой, в воздухе повисло письмо. Никаких сомнений – это был тот самый конверт, из шероховатой, приятной бумаги, с сургучом. Глава Ламастора даже засомневался, действительно ли, письмо потерялось. Вдруг это Ламия специально его спрятала? Нет, какая смехотворность! Конечно, она не стала бы так делать.

   Он распечатал, и рукописные, размашистые буквы гласили:

"Здравствуйте, Глава Ламастора! К сожалению, я не знаю, как Вас зовут, и что Вы из себя представляете. Простите за это. Я так же знаю, что Вы не желаете вмешиваться в людские дела, и скорее всего, Коронация для Вас ничего не значит. Но мне хотелось бы, чтобы Вы позволили приехать одной особе. К сожалению, ее имя мне неизвестно, но она успела принять участие в одном инциденте в городе Филон.

Буду признателен и благодарен за понимание

".

   Внизу имелась подпись: "Лиджей. Третий принц королевства Ран".

   Захар прочел дважды, прежде чем до него дошел смысл написанного. Его удивляло, что этот принц как-то смог доставить это письмо сюда. Маг пребывал в некотором ступоре, не зная, что решить по этому поводу. За этим ему нужна была Ламия, – чтобы все обсудить и принять решение. Та сидела неподвижно, ничего не говоря, выжидающе глядя на Главу замка.

   – Что я должен делать? – в итоге произнес Захар.

   – Ты перекладываешь принятие решения на меня? – спросила Ламия. – Знаешь, я не буду тебе советовать, но на твоем месте, я бы отпустила. Ни ей, ни тебе не придется вмешиваться. Можно ведь просто поразвлечься, наблюдая, как людишки грызутся из-за власти.

   – Разве армеди лучше? – равнодушно бросил Захар. – Разве не вы все съехались в этот замок из-за какого-то Артефакта, который считается некой сказочной великой вещицей.

   Грилли промолчала, но он знал, что ее задели эти слова. Сколько бы эта женщина ни притворялась равнодушной, она хотела вернуться в Арий. Ее жгла обида и несправедливость. Ей хотелось, чтобы Рамайтона никогда не было в Солнечной Стране, как будто его не существовало в истории. Но, тем не менее, никаких действий с ее стороны не наблюдалось.

   – Пусть с Медеей отправится Тарелиал, ведь нельзя допустить, чтобы кто-то узнал, что она – армеди.

   – Ну, ладно, – все еще сомневаясь, согласился маг. – Можно попробовать. Во всяком случае, это лучше, чем быть, как ты – осуждать других, когда сама далеко не ангел.

   Ламия ничего не ответила, и они так и продолжили сидеть, не говоря ни слова. Каждого охватывали свои тяжелые мысли, и только треск дров и легкий ветерок, дувший в окно, нарушали тишину.

  ****

   Когда чего-то долго ждешь, постоянно предвкушая и представляя в голове множество вариантов, испытаешь невероятное радостное волнение и нетерпение. Внутри все дрожит, сердце выпрыгивает, создается ощущение, что еще немного, и оно не выдержит. В животе происходит маленькая революция, как будто с огромных качелей бросаешься в океан на большую глубину.

   Камилла и Джерель шли в лесу по белоснежному царству. Чистый, девственный снег простирался на много миль вперед. И только следы их шагов нарушали эту идиллию. День благоприятствовал, разносилось радостное птичье пение, и, несмотря на облачность, погода стояла отличная. Лавар чувствовала счастье и любопытство перед новым и неизведанным будущим, как исследователь, который вот-вот сделает открытие века. Поэтому, витавшей в облаках девушке, приходилось то и дело догонять элькрис, который шел очень легко и быстро. Она не знала, куда они направляются. В это утро девушка проснулась рано – около пяти часов. Проснулась легко, почувствовав, что выспалась, полна сил и готова начать день. До семи Камилла читала книгу, а затем, готовилась отправиться на занятия, но перед ней появился Джерель. Естественно, она обо всем забыла. Ведь нельзя же было упустить такой шанс! Впервые в жизни примерная ученица пропускала занятия.

   Неизвестно сколько они шли, но через некоторое время, деревья-стражи расступились, и посреди снежного океана выглянул небольшой дом. Росший рядом с ним дуб растопырил оголенные ветви. Девушка посмотрела вокруг, про себя отмечая, это место странным, далеким, и как будто лишним, выпадающим из общей картины. Без всяких сомнений, Джерель вошел внутрь, а, немного погодя, за ним последовала и Камилла.

   В доме полинаев было тихо, спокойно и уютно. Вовсю горел камин, распространяя свой жар, на столе красовались цветы, неизвестно откуда взявшиеся в такое время. В стоящем у камина кресле лежал скомканный темно-коричневый плед, словно оставили его совсем недавно. В гостиной стоял полумрак, так как окно занавесили темными плотными шторами. Но больше всего Камиллу поразили картины и огромный шкаф с книгами, очень редкими и интересными. Как знаток этих сокровищ, девушка знала, что такие фолианты просто так не найти.

   – О, так это и есть та девушка, Джерель? – сверху послышались легкие шаги, на лестнице появилась Кая. Укутанная в теплую вязаную кофту, достававшую ей почти до щиколоток, она выглядела очень мило.

   Камилла почувствовала счастье, восхищение и легкий страх, пробежавший мурашками по спине. Она все больше и больше погружалась в воды этого мира. Хорошо это или плохо, она не знала, но понимала, что не может повернуть назад.

   – Что ж, присядем, – сказала Кая, принося из кухни чай. – Я отвечу на твои вопросы.

   Кая посмотрела несколько недружелюбным взглядом, как показалось Лавар. Но она не могла сказать наверняка.

   – Что ты хочешь знать? – спросила представительница клана полинаев, когда все приборы были расставлены, и они присели. От горячих чашек вился пар, закручиваясь и уносясь куда-то к потолку.

   – Я хочу узнать историю Ария такой, какая она есть.

   Кая с минуту пристально смотрела на Камиллу, точно что-то оценивая про себя, но, затем, вздохнув, ответила:

   – Хорошо. – Девушка сделала глоток и, отодвинув чашку, опершись на стол, начала: – Все началось в Век Процветания. Считается, что в то время, а это было более шестидесяти тысяч лет назад, миром правили Боги-Драконы и их жрецы. Богов было семеро, но никто не видел их, кроме четырех верных, чистых душой людей, которые стали жрецами. Звали их Гардарика, Авролсин, Пторолей и Хельгана. На континенте установился порядок, а Солнечная Страна стала образцом. Когда Боги поняли, что их дети в порядке, они исчезли. И на смену Богам-Драконам появились другие. Они создали своих детей, также оставив Альмайнас. Но многие народы, что населяли Арий, были очень счастливы и пребывали в мире. Выбрав от каждой расы представителя, образовали Совет Восьми Королей, который теперь называется Кругом Светлейших. Кстати, элькрис уже в то время жили в изоляции.

   – Правда? – поразилась Камилла. – Почему? Ведь все пребывали в мире.

   – Они слишком высокомерны, – хмыкнув, саркастично ответила Кая, на что Джерель никак не отреагировал, пропустив замечание мимо ушей. Или сделав вид. – В любом случае, все хорошее, когда-нибудь заканчивается. Через большой период времени пришла беда, то, что называется в нашей истории Веком Потерь. Неизвестно откуда пришли существа, получившие имя Темных Сущностей, и разрушили то, что пытались создать Боги. Я не знаю, как выглядели эти Сущности, и в документах они никак не описаны, но их сила была настолько ужасна и опасна, что жрецам понадобилась почти вся своя сила, чтобы остановить их. Говорится, что в те времена шли постоянные войны, но никаких подробностей не сохранилось. А потом, однажды, когда от Ария почти не осталось и камня на камне, пропали и жрецы, и настал Век Правды, в который все народы попытались восстановить порядок. Тогда-то армеди и взяли все в свои руки. Постепенно расы разобщились, перестали общаться и теперь живут обособленно.

   – Разве это не ужасно?! – воскликнула Лавар, в порыве подскакивая с места. Щеки девушки пылали праведным негодованием.

   – Наверное, – ответила Кая, кажется, приятно удивленная реакцией гостьи.

   – Почему вы пускаете все на самотек? Почему не хотите вернуться к прежнему порядку? – продолжала горячиться Камилла.

   Кая рассмеялась, а Джерель еще больше помрачнел.

   – Ты не права, – Кая поднялась, подбросила несколько поленьев в камин и принесла из кухни кипятка. Пока она отсутствовала, гости молчали: Камилла тихо продолжала возмущаться, а элькрис молчал, продолжая думать о чем-то своем. – Есть те, кто хотят перемен, просто нужно время на это. И, они, эти перемены, происходят медленно.

   Представительница полинаев подлила воды в чай, и поставила на стол печенье собственного приготовления. Лавар взяла одну штучку и, откусив кусочек, пришла в восторг от насыщенного вкуса миндаля с ноткой ванили и несколько успокоилась. Черный чай имел глубокий бархатный аромат. Она взяла еще одно печенье и с наслаждением принялась за чай. Такая теплая зимняя атмосфера напоминала те дни, когда отец был рядом и оберегал ее. Те, воспоминания о детстве, что уже никогда не вернуть, то время, что запечаталось в голове и на Зеркале Правды.

   – А как удалось армеди стать главными? – поразилась Камилла.

   – Их больше, – хмуро бросил Джерель, откинувшись на спинку. – Элькрис меньше всего, фои маленькие и умело прячутся. Веринис обитают в лесах, да только не боевой народец, марэ без воды тяжело себя чувствуют, хирры и фессы живут изолированно. Единственные, кто пытается как-то контактировать с армеди – это регери. Если есть планы, то у них.

   – Пусть немного, но мы удовлетворили твое любопытство? – спросила Кая.

   – Да, – кивнула Камилла. – Но я не собираюсь отступать. Пусть все и не должны вмешиваться в ваш мир, но я узнаю всю правду до конца. Я чувствую, что это очень важно. И для меня, и для моего прошлого.

   Джерель чуть поморщился, но промолчал. Кая улыбнулась, погладила Камиллу по голове, отправилась готовить обед.****

   Веро Хемайтл начала день так же, как и множество предыдущих, – скрываясь. Отлично притворяясь, девушке удалось обмануть Силира в том, что она больна. Лазарет давил на нее своими стенами, заставляя думать о гадких, неприятных вещах, поэтому по ночам Веро сбегала и бродила по замку. Она все еще не могла разобраться в себе, совершенно запутавшись. Девушка испугалась собственного "я", как будто до этого жила с незнакомцем. Неужели она готова пойти на все, лишь бы добиться своей цели? Откуда в ней это злое чувство? Откуда столько высокомерия? Эти вопросы Веро все время задавала себе. Даже Камилла отошла на второй план. Подруга несколько раз пыталась с ней поговорить, но Хемайтл при первой же возможности исчезала. Так продолжалось довольно долго. В этот день Веро во дворике между Башнями Воды и Земли, у самой стены на каменной скамье, где ее скрывал от посторонних огромный сугроб.

   – Вот, значит, где ты прячешься, – послышался голос сзади. Хемайтл, резко обернувшись, увидела Адима. Юноша улыбался, ничего в его виде не говорило о случившемся. Она не знала, что сказать. Чувствуя вину, ответить грубо не решалась, а проявлять дружелюбие ей совсем не хотелось. Как он нашел ее? И зачем пришел? В ней плескались стыд и трусость, и избавляться от них девушка не спешила. Адим вздохнул и, подойдя ближе, спросил:

   – Что ты все время избегаешь меня? Не можешь извиниться, потому что поняла, что чуть не стала убийцей? И теперь сидишь, жалеешь себя? – Ремье присел рядом. – Не слишком ли ты много думаешь? Да и вообще, странная у тебя позиция: не пробовала ни с кем подружиться, но уже заранее считаешь, что люди этого не стоят.