Текст книги "Меня любил Ромео (СИ)"

Автор книги: Эль Вайра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14. Ромео

Брат Лоренцо согласился совершить обряд, а милая Джульетта согласилась стать моей женой. Есть ли в этом мире мужчина счастливее меня?

Клирик был озадачен моим радостным видом, когда я нашел его этим ранним утром в саду. Он заметил, однако, что я почти не спал.

– Сон мне больше не нужен, святой отец, – улыбнулся я.

Лоренцо нахмурился.

– Ты был с Розалиной этой ночью?

Я его заверил, что почти забыл это имя и то отчаяние, которое оно во мне вызывало. И признался своему духовнику, что теперь влюблен не на шутку. Джульетта – это и есть любовь. Моя лучезарная, обожаемая противница. Мой любимый враг.

Конечно, брат Лоренцо попытался меня вразумить.

– С прошлым восходом солнца ты утверждал, что любишь Розалину.

Я лишь пожал плечами. Справедливое замечание, что тут сказать? Но Лоренцо стар и не может понять глубину моей любви к Джульетте. О, ну как он может понять? Память о молодости давно покинула его, как и любые напоминания о любви не к Богу, а к женщине.

А нашу любовь с Джульеттой благословили звезды. Луна, которая освещала прекрасное лицо моей красавицы, уже считает нас мужем и женой. А тайная свадьба, которую, хвала небесам, Лоренцо всё же проведет, нужна лишь для того, чтобы ни одна тень, ни одно пятнышко грязи не запятнало честь моей возлюбленной.

К тому же, что, как не наш с Джульеттой брак, способно залечить старые раны Вероны? Сегодня на рассвете мы произнесем клятвы, и я стану мужем самой лучшей девушки на свете. А потом у меня будет целая жизнь, чтобы узнать ее получше.

Глава 15. Бенволио

Я просыпаюсь на покрытой мхом земле, а Розалина – рядом со мной. Уже почти рассвело. Ее щека лежит на моей груди, ее волосы рассыпаны у меня по плечам, а ритм ее дыхания совпадает с биением моего сердца.

Есть ли в этом мире мужчина счастливее меня? Боже правый, бы отдал всё, чтобы остаться навсегда в этом моменте. Хочется запечатать его, как пузырек воздуха в янтаре.

Через мгновение Розалина открывает глаза и на краткий миг прижимается ко мне, а потом… Очевидно, она вспоминала про наше местонахождение. И она от души отталкивается ладонями от моей грудной клетки, выбивая из легких воздух.

– М-м-м! – я хватаюсь за грудь, пытаясь вздохнуть и не рассмеяться над ее испуганным видом.

Розалина уже на ногах, и она бледна. Ее опасения понятны, и я хочу ее успокоить, но для начала мне нужно встать.

– Черт, Бенволио, что мы наделали? Что мы наделали?!

– Ну, мы поспали, – выдавливаю я, перекатываясь на колени. – А до этого разговаривали. Клянусь, больше ничего не было.

Она упирает руки в боки и щурится, когда я встаю.

– Ты уверен?

Я улыбаюсь ей.

– А ты нет?

Розалина на мгновение задумалась.

– Я… Да, ладно, прости. Вчера было так много вина, я просто испугалась, вдруг чего не помню. Мы просто разговаривали, да?

– Да, – киваю я, позволяя себе заправить ей за ухо один непослушный локон. – Мы просто решили, что лежа на траве удобнее рассматривать звезды.

Румянец возвращается к ее щекам, а в глазах появляется облегчение.

– Ага, я помню, – она улыбается и загибает пальцы. – Мы обсуждали маскарад, характер Меркуцио, политику герцога. А еще, – ее улыбка стала озорной, – ты рассказал, что боишься высоты.

– О чем ты поклялась не говорить ни единой живой душе за пределами этой рощи.

– И я помню, что твой любимый цвет – изумрудный…

– А ты до двенадцати лет верила в… Как ты сказала? Зубную фею?

Она смеется, и этот звук заставляет меня поверить в то, что феи и правда существуют. И что одна из них стоит прямо передо мной.

Розалина делает шаг вперед и нежно целует меня в щеку. Я вздрагиваю от неожиданности. Определенно, она ведет себя раскрепощеннее, чем любая другая дама в Вероне, но это вовсе не выглядит как распутство. Это больше похоже на… свободу?

– Это была чудесная ночь, Бенволио, – говорит она. – Спасибо тебе.

Мы идем, взявшись за руки, и слушаем отдаленные звуки просыпающегося города. Пока мы молчим, я пытаюсь придумать повод увидеть Розалину снова. А это непросто, учитывая адскую вражду, которая раздирает наши семьи. Если бы не эта глупость, мы встретились раньше.

С чего вообще всё началось? И когда закончится? Если старейшины не могут преступить через свою гордость, то может нам, их потомкам, стоит быть умнее?

Внезапно внутри меня всё подпрыгивает, а в голове мелькает мысль – яркая, как вспышка молнии, которая уже через секунду оформляется в четкую идею. Мне становится трудно дышать. Что, если… Вот же, он способ! Такой простой и сладостный… Может, небеса наконец улыбнутся мне и Вероне?

Мы достигаем границы рощи, выходя на дневной свет. В лучах солнца глаза Розалины кажутся слишком чистыми и прозрачными, чтобы быть настоящими.

Но прежде чем я раскрою ей свой план, мне нужно знать две вещи.

– Розалина, – начинаю я. – Скажи честно, тебе всё еще нравится Меркуцио?

Она закусывает губу и отводит глаза. Я едва осмеливаюсь дышать в ожидании ответа.

– Не знаю, – наконец выдыхает она. – Он хороший человек, но… Кажется, я придумала себе его образ, который не совсем совпадает с реальностью. Не уверена, что мне стоит и дальше держаться за фантазии.

Мне хочется подхватить ее на руки и закружить, но я не решаюсь. Вместо этого я прочищаю горло и спрашиваю:

– А что насчет Ромео? Не посчитаешь ли ты меня бесчестным, если я…

Она отмахивается и звучно усмехается, но мне кажется, я вижу тень тревоги на ее лице.

– Забудь про это, – говорит она, – Ромео уже нашел себе применение в другом месте.

– Ты уверена? Он так по тебе страдал…

Она смиряется меня внимательным взглядом.

– Ты будешь знатно удивлен, когда увидишь его снова.

Я широко улыбаюсь и, наверное, смотрюсь как дурачок, но это новость лишила меня последнего препятствия – теперь ничто не помешает мне искать любви этого небесного существа. А мой план кажется еще более надежным.

– Тебе нужно домой, – советую я. – Но сначала пообещай, что мы скоро встретимся.

– Обещаю, – весело и доверчиво улыбается она. – Только назови место.

– Таверна под названием «Дикая землеройка», недалеко от площади.

Ее глаза округляются.

– Что, прости?

Это прозвучало дико, и я спешу объясниться.

– Это заведение недостойно тебя, но мне будет проще заманить туда Меркуцио. Видишь ли, у меня есть план…

Розалина смеется.

– План заманить меня в таверну? Любопытно! В таких заведениях я еще не была.

– Мне показалось, ты была бы не против положить конец вражде Монтекки и Капулетти. Я прав?

Она кивает.

– Да, от этой вражды одни проблемы.

– Тогда моя стратегия такова: к полудню я приведу в «Землеройку» Меркуцио, а ты… ну, скажем, Тибальта. Они придут, и мы с тобой сделаем одно объявление.

Она приподнимает тонкую бровь.

– Что за объявление?

– Что мы обручены.

Ее глаза распахиваются, а рот беззвучно открывается при мысли о таком внезапном и серьезном развитии наших отношениях. Но, слава Богу, она не отказывается сразу. Розалина несколько секунд молчит, а потом обретает голос.

– Ты… – бормочет она. – Ты делаешь мне предложение?

– Не совсем, но…

– Мы скажем, что поженимся…

Моей сообразительной красавице нужно еще пару мгновений, чтобы всё понять.

– О, да! Бенволио, ты гений!

Она подпрыгивает и порывисто обнимает меня. Если бы она знала, что при этом творится у меня внутри.

– Блестящий план! – она продолжает сиять. – Если Тибальт и Меркуцио поверят, что мы поженимся, они должны будут признать, что Капулетти и Монтекки – одна семья. Мы всех спасем!

Она кружится на месте в порыве волнения и вдохновения.

– Это идеально, Бен! Племянник и племянница глав семейств… И почему до этого никто не додумался раньше? Они могли бы закончить вражду в два счета, если бы захотели.

– Что ж, – улыбаюсь я. – Тогда ее закончим мы. И больше ничто не помешает нам…

– Видеться! Свободно общаться, приходить друг к другу на пиры. Отлично!

Честь требует, чтобы семья не убивала семью, так что я всем сердцем верю, что наш план сработает. Даже Меркуцио, который пренебрегает понятием чести и вообще не Монтекки по крови, воздержится от убийства родственников своего лучшего друга.

Розалина дарит мне еще одну улыбку.

– Значит, в полдень в «Дикой землеройке»? – уточняется она.

– Если ты согласна.

– Да!

Мы проходим еще некоторое расстояние в приятной задумчивости, но Розалина то и дело забегает вперед. Не выразить словами, как я рад, что она поддержала мой план. И, может…

– Бен, а ты уже думал о настоящем браке? – интересуется она.

К моим щекам приливает кровь, и я просто киваю в ответ, чтобы не начать заикаться.

– А как бы ты это сделал? Предложение, я имею в виду. Какие тут… Каких бы традиций ты придерживался?

Несмотря на предмет разговора, тон, которым она задает вопросы, скорее академический, а не романтический.

– Ну, – я пожимаю плечами. – Если это будет брак по любви, то я бы хотел что-то возвышенное. Много поцелуев, лунный свет и я, преклонив колено, предлагаю девушке драгоценный камень и свою любовь, которая продлится всю жизнь.

Ее сладкий вздох меня очень радует.

– А что насчет тебя? – спрашиваю я, слегка наклоняя голову, чтобы скрыть свой интерес. – Ты бы, наверное, хотела чего-то пышного и торжественного?

К моему великому потрясению, она качает головой.

– Я уже не уверена, что вообще хочу замуж. Это… слишком рискованно, когда брак на всю жизнь.

Что это? Кто-то только что вонзил кинжал мне в сердце? Клянусь, кажется, так и есть.

– Но… – я пытаюсь подобрать слова. – Вчера тебе нравился Меркуцио. Если бы он позвал тебя замуж, ты бы разве не согласилась?

Она звонко хохочет.

– Это вряд ли! Одно дело, что он мне нравился, но выходить за него замуж я точно не собиралась. К тому же… – она печально вздыхает. – Вот об этом я и говорю. Я позволила себя очаровать, и всё закончилось падением с балкона. Нет, я не могу себе позволить еще одну ошибку. Только не когда на кону вся моя жизнь.

Темп ее речи замедляется, а взгляд становится задумчивым.

– Ты поймал меня, и наша ночь… Обсуждение медленных поцелуев…

Она быстро качает головой, словно стряхивая с себя воспоминания о волшебных моментах, что мы разделили. Ее улыбка осторожна.

– Фальшивой помолвки будет более чем достаточно, Бен. Когда город забудет о междоусобице, мы скажем, что расторгли ее, и оба будем свободны.

Это совсем не то, на что я рассчитывал. Остаток пути мы идем молча. Только рядом с рыночной площадью я немного замедляюсь, а Розалина непонимающе смотрит на меня.

– Если нас увидят вместе в этот час, – поясняю я, – это будет серьезным ударом по твоей репутации.

Видимо, размышления о нашем плане заняли все ее мысли, раз она забыла о предосторожности.

– Да, ты прав. Было бы разумно расстаться здесь.

Но никто из нас не двигается.

Не хочу ее отпускать. Пытаюсь придумать повод, чтобы поговорить с ней еще хотя бы минуту.

– Эм… А как ты заманишь Тибальта в таверну?

В ее глазах вспыхивает озорство.

– О, это будет просто! Я скажу ему самую откровенную чушь…

Но прежде, чем она успевает мне всё объяснить, мы слышим звук шагов, которые приближаются к нам. Подмигнув мне, Розалина приподнимает подол юбок и торопливо уходит.

– До встречи, Бен, – громко шепчет она на прощание.

Слуга Ромео, Бальтазар, появляется рядом со мной как раз в тот момент, когда Розалина скрывается за углом собора. У него есть новости для меня. И это серьезно.

Глава 16

Слава всем Богам за то, что послали мне Бенволио. Сам того не подозревая, он разработал план, который спасет Ромео и Джульетту! Сегодня к полудню мы позовем Тибальта и Меркуцио в таверну и торжественно объявим, что обручились. Они будут вынуждены признать, что Монтекки и Капулетти теперь одна семья.

Пока я иду до дома, мне кажется, что могу взлететь к облакам! Больше не будет повода для драмы, и Ромео с Джульеттой могут делать, что захотят. Когда их связь вскроется, они уже не будут считаться врагами.

Заманить Тибальта в «Землеройку» должно быть просто. Конечно, было бы еще проще просто взять и позвать его со мной, но знатные девицы не расхаживают по тавернам, так что он сразу поймет, что тут что-то не то.

А вот если сыграть на его вспыльчивости… Я улыбаюсь предстоящей шалости. И как только я прихожу домой, то быстро сочиняю записку, а затем прошу служанку по имени Мария отнести ее кузену.

Там сказано, что я устроилась в «Землеройку» на работу! О, я уверена, Тибальт прискачет туда, как сайгак, как только это прочтет. На кону ведь честь девушки из дома Капулетти. Он вряд ли успеет додуматься, что мне нет нужды искать работу, и уж тем более становиться трактирной девкой.

Мои мысли прерывает грохот распахивающей двери. На пороге стоит Джульетта, и она сияет.

– Кузина, поздравь меня! – кричит она, бросаясь в мои объятия.

Я подчиняюсь, хоть и не знаю, с чем ее поздравляю.

Она вырывается из моих рук и отступает на шаг. Потом кружится на месте и чуть ли не поет, хотя пение ей не свойственно.

– Скажи, я изменилась? – спрашивает она.

– Да-а-а… – тяну я.

Определенно, она сама не своя. Но я не понимаю, в чем дело.

– Ты изменила прическу? – утоняю я.

Она хохочет и опять подлетает ко мне. Встает на цыпочки и прижимается губами к моему уху. Не могу разобрать, что она бормочет.

– Кого похоронили? – хмурюсь я.

По-моему, она сказала именно это, но разве чья-то смерть – такой уж повод для веселья?

– Да не похоронили, – она шлепает меня по руке. – Я сказала, что мы с Ромео…

Она снова припадает к моему уху. Во мне всё падает. Не может быть.

Теперь это слово бьет набатом в моей голове.

– Поженились? – шепчу я. – Уже?

Она кивает, и ее глаза блестят от возбуждения.

Глава 17

– Рада, что ты в нас не сомневалась! О, я жена, жена Ромео! А он мой муж, представляешь? Я принадлежу ему, а он мне!

Опять она вертится. Я борюсь с желанием дать ей затрещину. Потом у меня пересыхает во рту, и во мне поднимается ужас. Паника настолько сильная, что я едва могу дышать.

– Джульетта, ты подписала себе смертный приговор, ты понимаешь?!

Она закатывает глаза и упирает руки в боки.

– Роз, не драматизируй. Да, конечно, мои родители сначала рассердятся, да и родители Ромео вряд ли будут в восторге, но…

– Рассердятся?! Они никогда это не примут!

– Но они должны!

Ее глаза на мокром месте, но гнев и страх во мне слишком сильны, чтобы испытывать жалость. Я тычу указательным пальцем ей в лицо.

– Вы с Ромео, вы… Зашли слишком далеко! Тебе четырнадцать, Джульетта! И ты знаешь этого мальчика всего два дня! Два чертовых дня!

Она фыркает и скрещивает руки на груди, обиженно поджимая губы.

– Для настоящей любви не существует преград.

Я хватаю ее за плечи и толкаю на стул. Затем подтягиваю еще один и сажусь напротив. Глубоко вздыхаю. Нужно успокоиться, ведь мои гневные тирады сделают только хуже. А мне нужно, чтобы она меня слушалась.

– Джульетта, – начинаю я, стараясь звучать мягче. – То, что вы сделали, не что иное, как трагедия. Я тебе скажу, что будет дальше – Монтекки и Капулетти будут винить друг друга во всех смертных грехах, и вражда распалится с новой силой. Если хочешь всё исправить и прожить со своим Ромео долго и счастливо, держи всё в тайне так долго, как сможешь. У нас с Бенволио есть план…

– Что за план?

– Долгая история. Главное, пока я не скажу, что пора, никому не говори про ваш брак. Ты меня поняла? Никому!

Глава 18

Наступает долгая пауза. Затем Джульетта по-детски вздергивает подбородок.

– Я поняла тебя, Роз. Но и ты пойми – дело сделано. Мы с Ромео скрепили нашу любовь и наши судьбы клятвами. А еще…

Она закусывает губу, и ее поза смягчается. Румянец окрашивает щеки. Она судорожно сглатывает ком в горле.

– Я хотела… – продолжает она дрожащим голосом. – Я надеялась, ты мне кое-что объяснишь… Ну… В общем, про первую брачную ночь. Я не знаю, что делать!

Она выпаливает свое признание, а мне хочется биться головой об стену. О чем она вообще думает?

– Пожалуйста, Роз. Ты же учишься у целительницы и должна хоть что-то об этом знать.

Я горько усмехаюсь.

– Мне нужно понять, чего Ромео ждет от меня, – скулит Джульетта. – Что мне делать… и чего не делать?

Она звучит почти умоляюще. Я ерзаю на стуле, немного сбитая с толку ее просьбой.

– Ох, Джули. Я знаю, что будет происходить, но… Как тебе описать? Просто механику этой... процедуры? Я могу тебе объяснить, что, куда и почему, но это вряд ли имеет отношение к романтике и … к удовольствию.

Ее глаза вспыхивают, и она энергично кивает.

– Про удовольствие я знаю, да! Судя по тому, что я слышала от матушки и кормилицы, на брачном ложе можно получить массу удовольствия. Если поцелуй Ромео как-то похож на то, что будет дальше, то всё не так уж плохо.

Я вспоминаю про так и не случившийся поцелуй с Бенволио и ощущаю совершенно неуместный укол зависти.

– На самом деле, – говорю я, – тебе не о чем беспокоиться. Просто доверься Ромео, как бы дико это не звучало. Он знает, что делать.

– Ты думаешь?

– Ну, он красивый мужчина, в конце концов…

Джульетта в ужасе, и я мгновенно сожалею о сказанном.

– Хотя, возможно, он тоже девственник! – быстро лгу я. – Просто с мальчиками такие вещи обсуждают охотнее. Да и его друзья наверняка ему всё объяснили.

– А мне будет больно, ты не знаешь?

– Будет, но только в первый раз. И, если Ромео будет думать не только о себе, но боль может быть не самой сильной.

– А мы сможем зачать ребенка с первой попытки?

– Возможно. Это зависит от твоего цикла, уровня фертильности…

Джульетта широко улыбается.

– Младенец Монтекки в утробе Капулетти. Как это чудесно! Разве это не положит конец вражде?

Я молчу. Буквально что угодно могло бы положить конец этой вражде, но впереди всех нас ждет только бездна слез и насилия, если только мы с Бенволио не успеем всё сделать вовремя.

Глава 19.Бенволио

За час до полудня я встречаю Меркуцио как раз по пути в «Землеройку» и не могу не восхититься его стойкостью. Он крайне убедительно делает вид, что пребывает в прекрасной форме – ведет пеструю банду своих дружков, которые толкают и проклинают каждого, кто подвернется им под руку.

Но живо я представляю, как кружится его голова после вчерашнего пьянства, а сердце жжет из-за того, что он отверг Розалину. Я, должно быть, ужасный друг, но будь я проклят, если не признаю, что благодарен ему за его дурость.

– Бенволио, а вот и ты! – кричит Меркуцио. – Отлично, тебя я нашел. А куда делся Ромео, черт его дери? Он так и не добрался до дома?

Я качаю головой.

– Нет, не добрался, я говорил с его слугой.

– Неужто наш друг всю ночь плакал под окнами прекрасной Розалины? – скалится Меркуцио. – Эта жестокая девчонка сведет его с ума.

На миг я сжимаю кулаки, рассерженный его небрежным тоном, но боль в его глазах настолько явная, что я смягчаюсь. Кажется, Розалина свела с ума вовсе не Ромео.

– Розалина не при чем, – отвечаю я. – Ему Тибальт передал записку…

– Записку? Это вызов, клянусь душой!

На этот раз я соглашаюсь. Тибальт узнал нас вчера на пиру и посчитал нашу выходку оскорблением. Хотел поубивать нас сразу, но старик Капулетти запретил ему портить вечер. Так что теперь Тибальт вызывает Ромео на бой.

Это было бы проблемой, если бы не наш с Розалиной план. Если мы сделаем всё вовремя, то в вызове не будет смысла. Даже такой вспыльчивый подонок как Тибальт не станет убивать родственника – гордыня ему не позволит.

Надеюсь, этот летний полдень станет началом конца насилия в Вероне.

– О, бедный Ромео, – наигранно причитает Меркуцио, кружась вокруг себя и меня. – Он ведь и так уже считай убит! Глаза белолицей девчонки сразили его насмерть! – он делает вид, что стреляет из невидимого лука. – Как же ему теперь справиться с Тибальтом?

Я устало вздыхаю.

– Умоляю тебя, Меркуцио, кончай паясничать. И давай удалимся с улицы, – я указываю на таверну. – День жаркий, Капулетти бродят рядом, не хочу с похмелья ввязываться в драку.

Он смотрит на меня налитыми кровью глазами. Его разум явно затуманен, но он всё-таки соглашается, и мы заходим в «Землеройку». Я немедленно ищу в полумраке Розалину. Ее пока нет, но я не сомневаюсь, что она уже в пути.

Мой взгляд скользит по залу, и в тени самого дальнего угла я замечаю фигуру, которой в любой другой полдень был бы несказанно рад. Но только не в этот.

О, не сегодня, не сейчас!

– Эй, Бен, ты чего застыл? – толкает меня Меркуцио.

– А вот и Ромео, – испуганно шепчу я.

Глава 20. Тибальт

Я просыпаюсь за час до полудня, когда косые солнечные лучи проникают в мою комнату. Потягиваюсь и подхожу к окну, где меня уже ждет крайне приятный сюрприз. Девушка стоит ко мне спиной, но я узнаю в ней служанку Розалины – ту, чье личико обрамлено очаровательными рыжими кудрями.

– Доброе утро, красотка, – приветствую я ее через окно.

Она вздрагивает и отворачивается от фигурного розового куста, пораженная близостью моего голоса. Мои комнаты расположены на первом этаже, так что я сейчас близок и к земле, к девушке.

Она приседает в поклоне.

– Доброе утро, синьор.

– Мария, не так ли?

Я складываю руки на подоконнике и улыбаюсь ей.

– Скажи, Мария, что привело тебя в мой сад?

Когда она поднимается из реверанса, ее локоны подпрыгивают, а густые ресницы трепещут.

– Меня послала к вам синьорина Розалина, чтобы передать срочное сообщение.

– Вот как? – я сладко улыбаюсь. – Надо должным образом отблагодарить кузину за то, что отправила ко мне такого очаровательного посыльного.

Я протягиваю руку и маню девицу к себе указательным пальцем. Она подчиняется и подходит к окну с широко распахнутыми глазами. Подмигнув, я касаюсь ее щеки и ловлю один из ее соблазнительных завитков.

– Моя госпожа приказала доставить сообщение в определенный час, – улыбается Мария. – Но еще не время, поэтому я решила подождать в саду, пока вы не проснетесь.

– Значит, ты настолько же добросердечна, насколько мила.

Ее румянец прогоняется с меня остатки сна. Разве может пробуждение быть еще прекраснее? Я наклоняю к служанке свое лицо и шепчу:

– Если у нас еще есть время, могу ли я убить его, проникнув в твою прекрасную… компанию?

Ее губы приоткрываются в удивлении, а потом… О, этот сладкий смех. Его я всегда узнаю.

– Буду считать, что это означает «да», – говорю я.

Через мгновение я уже выпрыгию из окна и ныряю в сад, где Мария любезно бросает свою прелесть в мои объятия.