Текст книги "Меня любил Ромео (СИ)"

Автор книги: Эль Вайра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Они спрятались в занавешенной нише возле часовни. Малиновый бархат драпировок оттеняет бледное лицо Джульетты ярким, кровавым оттенком. Когда я прижимаюсь к дверному проему и украдкой смотрю внутрь, я вижу, что кузина отводит от лица маску с жемчужной отделкой, а Ромео снимает свою.

Похоже, они видят друг друга в самый первый раз.

Вокруг них взрывается тишина. Они смотрят друг на друга, словно ангелы, которые никогда не видели себе подобных. Боже правый, даже отсюда я чувствую тепло, которое исходит от них!

Моя первая мысль – ворваться туда и схватить Джульетту за руку. Утащить ее как можно дальше отсюда, запереть ее навечно в комнате или в монастыре, а Ромео надавать по щекам за его безрассудство.

Но, Господи боже, как они шепчутся… Пока я удивленно на них таращусь, Ромео уже нежно взял Джульетту на подбородок и притянул ее лицо к своему.

О нет… Твою ж ты! Они целуются!

Снова горячий шепот. Еще один поцелуй.

Это не плохо, нет. Это очень, очень и очень плохо.

Я почти решаюсь прервать их сладостное свидание, когда на мое плечо опускается рука. Я вздрагиваю, но это всего лишь Бенволио.

– Мне показалось, ты ушел.

– Собирался, пока не вспомнил, что ты обещала мне танец.

– Значит, ты больше на меня не сердишься?

Он делает короткую паузу и касается моей щеки. Это неожиданно нежное, но приятное прикосновение, так что я его не прерываю.

– Не сержусь, – тихо говорит он. – На тебя невозможно сердиться. Так что, потанцуем?

Я вспоминаю про Джульетту, которая дарит Ромео поцелуи и стремительно движется в пропасть. Было бы неправильным оставлять ее сейчас одну, но… Взгляд Бенволио почти умоляющий. Он не заслуживает моего отказа и, кажется, действительно хочет со мной потанцевать.

Я вздыхаю и ловлю первого попавшегося слугу.

– Найди кормилицу госпожи Джульетты, быстрее! Передай, что ее ждут возле часовни по важному делу. Очень важному. Быстрее, это вопрос жизни и смерти!

Слуга испуганно кивает мне и убегает.

– Что-то случилось? – спрашивает Бенволио.

– О, да так… Не бери в голову. Это просто... дела Капулетти.

Может, стоило ему рассказать? Но учитывая, что Бенволио уже доказал свою вспыльчивость на площади... Привлекать внимание к Ромео и Джульетте кажется излишним.

Пока я размышляю над всем этим, Бенволио улыбается и натягивает на себя маску. Мы заходим в зал и занимаем место среди танцующих пар. Менестрели играют что-то громкое и отрывистое, требующее частых прыжков и поворотов. Я не помню, как называется этот танец, но мое тело подстраивается под его движения.

С удивлением я обнаруживаю, что Бенволио, хоть и знатный господин, не самый изящный танцор. Однако его старания заслуживают похвалы и вызывают у меня улыбку. Он пропускает несколько движений, и я тихонько смеюсь, ведь даже под маской чувствуется, как он краснеет.

В какой-то момент от него требуется поднять руку, чтобы дама слева от него проскочила под ним и присоединилась к своему партнеру по танцу, но Бенволио смотрит только на меня и просчитывается, хватая девицу обеими руками. Я не могу сдержать хохот, пока он извиняется перед ней. Девушка тоже хихикает. Кажется, она была совсем не против такой оплошности.

Когда танец заканчивается, мы усаживаемся на лестнице и с любопытством наблюдаем, как пожилые синьоры трясут щеками и спорят, кто лучше всех танцевал, больше всех выпил и очаровал самых красивых дам.

А потом, уже без всякого любопытства, мы смотрим Тибальта, который расхаживает по залу с обнаженным клинком в руке.

– Кажется, он ищет вас, – шепчу я.

– Определенно, – отвечает Бенволио.

Он встает, целуя мое запястье.

– Горько расставаться с тобой, но мне нужно найти Ромео и увести его отсюда.

– Да, конечно.

Надеюсь, его кузен уже отлип от Джульетты.

Уход Бенволио напоминает мне о детали, про которую я, к своему огромному стыду, совершенно забыла. Боже, как неловко! Он ведь, наверное, ждал меня…

Я хватаю Бенволио за руку.

– Слушай, подожди! Ты не видел Меркуцио? Где я могу его найти?

Он молчит. Опять эта жесткая поза, напряженные плечи и никакого ответа.

– Ладно, забудь, – отмахиваюсь я. – Сама его найду. Спасибо тебе за отличную компанию и…

Прежде, чем я успеваю закончить мысль, Бенволио разворачивается и уходит. Должна признать, он проделывает это довольно часто. Что ж… Я смотрю ему вслед и пожимаю плечами. Если мы будем друзьями, мне нужно просто к этому привыкнуть.

*

Джульетта рыдает на кровати. Ее платье превратилось в желтый узел вокруг ног, а волосы – в темное облако, рассыпанное по атласным наволочкам.

Кормилица, как я и предполагала, застала ее за поцелуями с Ромео, и не просто уволокла ее в покои, но и открыла ей тайну личности возлюбленного. Мне пришлось отложить поиски Меркуцио еще ненадолго, когда я увидела заплаканное лицо кузины.

– Как я этого не поняла? – ревет Джульетта. – Я же слышала его голос, тот самый, в саду! Я… – она прерывается на всхлип. – Я не могла поверить, что это и правда Ромео!

Я сажусь рядом с ней.

– Сними платье, милая, – мягко говорю я. – Ты непременно его испортишь, если продолжишь в том же духе.

– Какое мне дело до дурацкого платья? – кричит она в перьевую подушку. – Я хочу отказаться от своего имени!

Я устало вздыхаю.

– Теперь тебя оскорбляет слово «Капулетти»?

– Если это оскорбительно для милого Ромео, то да!

Она садится, отбрасывая взлохмаченные локоны, чтобы я могла увидеть ее заплаканное лицо.

– Это почти комедия, правда? – она смеется на грани истерики. – Ты и я, которые могли бы выбрать любого мужчину в Италии, обречены любить двух Монтекки.

Я хватаю ее за щеки.

– Любить? Любить, Джульетта?!

Она ошарашенно смотрит на меня, пока я быстро продолжаю:

– Ты же понимаешь, что ты сейчас рыдаешь о том же самом Ромео, над которым смеялась вчера в саду? Да, он красивый, но ты же помнишь, что еще вчера он якобы любил меня?

– Со мной всё по-другому, – шепчет она. – Я чувствовала правду в его словах.

Я отпускаю ее и издаю протяжный стон.

– Я сделала, как ты сказала, Роз! – продолжает Джульетта. – Только не с Парисом, а с Ромео.

– О чем ты?

В ее глазах зажигается лихорадочный огонь.

– Я говорила с ним! О, мы почти час говорили! Я теперь знаю, что он любит лето и что он… Он может есть клубнику без вздутия!

– Ты серьезно?! По-твоему, этих фактов достаточно, чтобы влюбиться?

– Ты сама говорила…

– Да не об этом же!

Я плюхаюсь рядом с ней на кровать, готовая расписаться в собственной беспомощности.

– Он был честным со мной, – шепчет Джульетта. – Каждое слово исходило из его сердца…

– Как ты можешь быть в этом уверена?

Она пожимает плечами, и выглядит невероятно маленькой.

– Я это просто знаю. Это же и есть любовь, разве нет?

Я закатываю глаза, но она этого не видит.

– Джули, ты действительно веришь, что мальчик может искренне влюблен в тебя, когда он шел сюда с мыслями обо мне?

Она поворачивается ко мне и сужает глаза.

– Ты ревнуешь!

– Чего? Ревную Ромео?

Она энергично кивает.

– Да-да, Роз, ты ревнуешь. Ты презирала и отвергала его любовь, а теперь тебе обидно, что он перенес свое внимание на меня!

Мне хочется взвыть.

– Да нет же! Просто… Это же правда странно! На рассвете Ромео любил меня, а при свете луны уже целует тебя!

Джульетта молчит и тяжело дышит.

– А может, – наконец спрашивает она, – он просто встретил настоящую любовь? Может, это наша с ним судьба, ты не подумала?

Я вздрагиваю и прикусываю язык. Если мы продолжим ругаться, некому будет спасти ее от этой «судьбы». Она снова падает лицом в подушку и плачет. Я рассеянно глажу ее по спине и пытаюсь подобрать правильные слова.

– Джульетта, – выдыхаю я. – Прости меня, я просто переживаю… Вы оба так молоды. Один поцелуй, несмотря на всю его магию, мало что может сказать о любви. К тому же, ты уже обручена с Парисом…

Она протяжно воет, и я быстро меняю тему.

– Я всё это к тому, что… Хотя бы попытайся узнать Ромео получше. Не делай резких движений. Предоставь ему привилегию доказать тебе свою любовь. Ты меня слышишь?

Она кивает, а потом резко поворачивается ко мне.

– Я сделаю это, только если ты сама последуешь своему совету?

Я вопросительно смотрю на нее.

– Меркуцио! – говорит она. – Пусть он тоже докажет тебе свою любовь.

Я смеюсь.

– Какая ты хитрая!

Мы еще немного молчим, и, когда всхлипы и рыдания немного утихают, я решаю, что можно оставить Джульетту и пойти выполнять ее завет. Если, конечно, Меркуцио уже не махнул на меня рукой.

Я встаю с кровати, снимаю сапфировое ожерелье и кладу его на столик, а потом направляюсь к выходу на балкон, откуда открывается чудесный вид на фруктовый сад. Джульетта забывает следует за мной.

Ее глаза округляются, когда я поднимаю юбки и перекидываю ногу над каменным выступом.

– Роз, ты чего удумала? Ты собралась прыгать?

– Упаси Господь. Я просто сокращу себе путь.

– Ты себе шею сломаешь!

– Ничего я не сломаю, Тибальт меня уже всему научил.

Тот вечер с бургундским не прошел даром.

Прежде, чем оставить Джульетту, я обнимаю ее за плечи одной рукой.

– Милая, не плачь больше. Такая прекрасная ночь! Проветрись, посмотри на звезды, отвлекись немного от мыслей о Ромео. Ни один мужчина ни в одном из миров не стоит твоих слез.

Она обиженно поджимает губы.

– Ромео стоит.

Я вздыхаю и больше не пробую ее переубедить. В любом случае, немного свежего воздуха ей точно не повредит.

– А ты куда? – спрашивает Джульетта.

– Пойду искать Меркуцио.

Через пару мгновений я уже стою посреди сада и спешу к воротам, задыхаясь от бега и приятного трепета внутри.

Глава 12. Бенволио

Она – Розалина, и ее любит Ромео.

Она неземная и мне кажется, что я тоже ее люблю, но увы… Ромео увидел ее первым. Ухаживать за ней было бы бесчестно с моей стороны. Бесчестно и бессмысленно, ведь она никого не желает так, как Меркуцио. Это глупо и несправедливо, ибо он не достоин ее, но что есть, то есть. Дама выбрала. Ужасный выбор, но мне придется с ним смириться.

Но мои сами собой руки сжимаются в кулаки, когда я представляю их вместе. О, Меркуцио, какой же ты… Счастливый ублюдок!

Дом Капулетти опустел, гости разъехались. Мы с Ромео скрылись от греха подальше, пока нас не поймал Тибальт. Затем мой кузен убежал, не сказав ни слова, а я решил вернуться и теперь слоняюсь вокруг вражеских садов в надежде еще раз увидеть Розалину. Хотя бы мельком.

Но пока я вижу только праздных гуляк, которые, шатаясь и икая, идут кто по домам, а кто по тавернам, чтобы продолжать веселье.

Справа от себя я замечаю какой-то движение. Это что… Ромео? Тоже вернулся? Да, так и есть – он мчится во весь опор к саду Капулетти. Я горько усмехаюсь. Несомненно, он тоже надеется шпионить за Розалиной, которой нужен только Меркуцио.

Мы с ним оба, Ромео и я, невыносимо жалкие в своей привязанности.

– Бенволио? – зовет меня осипший голос. – Бенволио, это ты?

Я кручу головой и вглядываюсь в темноту, пока не замечаю Меркуцио, сидящего в грязи у внешней стены сада. Он машет нетвердой рукой и невнятно бормочет:

– Подойди ко мне, друг мой. Отпей со мной вина, украденного со стола врага.

С тяжелым вздохом я присоединяюсь к нему и беру полупустой кувшин.

– Осторожнее, – предупреждает Меркуцио, – там теперь плевки, в основном…

– Дьявол!

Я бросаю кувшин, и он с грохотом разбивается о камень. Меркуцио хохочет, а потом стонет и хватается за голову.

– Это был Ромео, ты не видел? – спрашиваю я. – Мне показалось, он сюда бежал.

Меркуцио бросает на меня хитрый взгляд.

– Может, он сбежал от тебя, а? Увидел, как его любимый кузен забавляется с его подружкой…

– Я с ней не забавлялся, – выдавливаю я сквозь зубы.

– Но пытался, не так ли? – смеется Меркуцио.

– Лучше нам обоим сдаться, мне и Ромео, – холодно сообщаю ему я. – Розалине нужен ты, хотя я должным образом предупредил ее, что с тобой лучше не связываться. Но она полна решимости заполучить тебя…

– Как жаль, – говорит Меркуцио, глядя в пространство. – Она слишком хороша для меня.

– Да, так и есть.

– И слишком хороша для тебя, Бенволио, – он снова смеется. – Ты такой же бессовестный бабник, как и я. Твоя улыбка точно так же разобьет ей сердце…

– Не рассчитывай на это, – бормочу я. – Да и в любом случае, Ромео увидел ее первым. Даже если бы она хотела меня, ничего бы не вышло. Мы с ней друзья, не более.

Меркуцио фыркает и чуть не давится собственной слюной. Я хлопаю его по плечу.

– Ты пьян, дружище. Сидишь тут и хихикаешь, как девчонка.

Меркуцио подскакивает и пытается удержаться на ногах.

– Да, я пьян, но недостаточно! Давай найдем Ромео и приумножим моё ничтожное опьянение.

Я встаю, и он тяжело опирается на мое плечо.

– Позови его, ладно? – просит друг, икая.

– Ромео! – кричу я. – Кузен! Ромео!

Ответом нам служит только эхо моего крика. Меркуцио вздыхает у меня на плече.

– Должно быть, – говорит он, – наш романтичный друг уже сопит в своей кровати… молится на образ Розалины, а?

Меркуцио хватается за меня и издает противный звук – смех вперемешку со стоном.

– Возносит хвалу ее ярким глазам, – продолжает он, – ее алым губкам, изящным ножкам, дрожащим бедрам…

Мне не нравится путь, по которому идет его остроумие.

– Придержи язык, Меркуцио. Если Ромео тебя услышит, вы подеретесь.

Меркуцио хитро косится на меня. Проницательный плут наверняка понял, что меня заботит вовсе не гнев Ромео, а честь Розалины.

Он отпускает меня, пробуя устоять на своих двоих. Получается так себе, но в итоге Меркуцио обретает относительное равновесие, а я вдруг понимаю, что больше не хочу искать Ромео. В его глазах я увижу лишь отражение собственной глупости. Всё, чего мне хочется – это просто вернуться домой и провести остаток своих дней в уединении.

С фальшивой улыбкой я хлопаю Меркуцио по спине, и он спотыкается.

– Давай оставим Ромео, Бог с ним, – предлагаю я. – Найдет нас сам, если сам захочет.

Меркуцио молча соглашается, и мы идем прочь. Когда мы пересекаем мощеные улицы, я оглядываюсь на сад Капулетти еще один раз. А потом еще один. Потому что мне кажется, я слышу топот легких шагов, что догоняют нас. А вместе с ним… шорох тяжелого платья?

Мое сердце больно сжимается. Нет, это невозможно. Это лишь игра воображения, которую подстегивает моя влюбленность и выпитое вино. Я просто слышу то, чего так отчаянно желаю.

Глава 13

Я бежала через заброшенные и заросшие калитки, когда каким-то чудом наткнулась на Меркуцио и Бенволио, которые остановились у сада Капулетти, чтобы позвать Ромео. Тот не откликнулся, и его друзья ушли без него. А я последовала за ними, стараясь держаться в тени домов, чтобы меня не заметили раньше времени.

Меркуцио шатается, запинается и всю дорогу опирается на Бенволио. Кажется, он теперь пьян еще больше, чем был на пиру. Не самое приятное открытие. Пару раз он пытался завернуть в таверны, но Бен хватал его за шкирку и приговаривал, что пора идти домой.

Они пересекли пустующую рыночную площадь и свернули в тихий переулок, где дорога плавно поднимается наверх. Как странно, что такой неистовый и страстный человек, как Меркуцио, живет в таком милом и уютном месте. Здания здесь выбелены и, кажется, блестят в лунном свете, а с балконов свисают лозы ароматных цветов. Все окна темны, кроме нескольких.

Меркуцио и Бенволио останавливаются у широкой двери и желают друг другу спокойной ночи. Когда за Меркуцио закрывается тяжелая дверь, Бенволио колеблется и смотрит по сторонам. Он будто чувствует, что кто-то рядом. Я задерживаю дыхание и пытаюсь стать тенью, пока он не уйдет, оставив меня одну в этом приятном переулке.

Внезапно в окне на втором этаже мелькает маленькая золотая точка. Сияние плывет вперед, и через мгновение балконные двери распахиваются. Свет от свечи, которую держит Меркуцио, мягко струится в ночь. Он ставит ее на выступ балкона и поднимает лицо к небу.

– О, Ромео… – шепчет он.

Эм… Что, простите? Он смотрит на звезды и шепчет «Ромео»? Неужели он…

Паника поднимается во мне, и я стараюсь подавить удавленный возглас, но, к счастью, Меркуцио продолжает:

– Почему именно ты, а? Почему ты первым увидел ее? Прекрасная Розалина… Восторженный ублюдок…

Мое сердце подпрыгивает, а паника превращает в радость. Он думает обо мне, думает с нежностью и досадой! Он расстроен, что Ромео влюбился в меня первым. Вот и настоящая причина, почему на пиру он вел себя так грубо. Нужно срочно рассказать ему, что теперь это всё не важно.

Я выхожу из тени и громким шепотом зову его.

– Меркуцио!

Он вздрагивает и смотрит вниз.

– Кто там?

Я вступаю в бледную лужицу света, льющегося от луны и его свечи.

– Это я, – объявляю я так громко, как только осмеливаюсь.

Меркуцио хмурится.

– Зачем ты здесь?

Я подхожу к стене и хватаюсь за высокую шпалеру, увитую розами. Ставлю ногу на нижнюю перекладину и начинаю подниматься, слегка посмеиваясь.

– Зачем я здесь? Ты еще более пьян, чем мне казалось, если не понимаешь.

Я тянусь наверх, хватаюсь за вертикальную планку и поднимаюсь к балкону. Лозы цепляются за платье, оставляя на парче затяжки, но это так неважно сейчас. Так же неважно, как мои исцарапанные ладони и запястья.

– Черт, что ты вытворяешь? – шипит Меркуцио, свесившись через перила.

– Просто иду к своей цели.

Я продолжаю восхождение и жду, что на самом верху он протянет мне руку, чтобы помочь, но этого не происходит. И всё-таки я улыбаюсь ему, когда мы оказываемся лицом к лицу. А он мне – нет.

– Ты карабкаешься по стене, как паучиха, – замечает он.

Я представляю, как моя шалость выглядит со стороны – девица в роскошном платье пыхтит, цепляясь за стену дома. Довольно нелепый образ, которому я смеюсь, а Меркуцио – нет.

– А ведь и правда, – нечетко рассуждает он. – Женщины похожи на пауков, точно так же заманивают жертв в свои блестящие сети. Ты решила, что я свалюсь с этого балкона прямо в твою паутину, а? Убегу с тобой в ночь?

По правде говоря, я надеялась как раз на что-то в этом духе. Что-то романтичное и милое. Я же не слепая и вижу, что тоже нравлюсь ему. Но его пренебрежительный тон причиняет мне боль, и я чувствую себя… ну, влюбленной дурой? Жалкой и навязчивой. Роль, которая мне вовсе не нравится.

– А может, – продолжает Меркуцио, – ты хочешь присоединиться ко мне в спальне?

Теперь он смеется, а я – нет.

Его дыхание насквозь пропитано вином. Я пытаюсь найтись с ответом, но Меркуцио не дает мне вставить слова. Он тянется вперед и хватает меня за плечи, прижимая к себе и балкону. Шпалера под моими ногами предательски трещит.

– Неужто ты обдурила Ромео? Сказала, что дала обет целомудрия, а сама и не против возлечь, но только не с ним, а со мной?

Кончик его носа касается моего. Наши губы так близко, как мне того и хотелось весь вечер, но я не ощущаю магии момента.

– Ты же вроде хотела заняться медициной… Невинность – излечимая болезнь, знаешь ли, – продолжает Меркуцио. – А добродетель, как и честь, – просто воздушное слово. И какая же тогда цена у твоих обещаний?

Он делает глубокий вдох, а на выдохе крепко прижимается своими губами к моим. Его язык настойчиво и резко скользит по моему, принося с собой привкус вина. Его пальцы до боли впиваются в мое плечо.

Этот поцелуй наполнен гневом и яростью, и мне совсем не нравится. Я ощущаю что угодно, кроме трепета и страсти. Мне не хватает воздуха, и я возмущенно мычу, а потом облегченно выдыхаю, когда Меркуцио отпускает меня.

Он продолжает смотреть на мои губы, а его дыхание становится прерывистым и тяжелым. И этот звук почти заглушает хруст шпалеры.

– Уйди, – шепчет он. – Уйди и впредь держись от меня подальше, умоляю. Ромео увидел тебя первым.

Одно долгое мгновение он смотрит мне в глаза, и я наконец-то вижу в них тепло. Но его следующие слова холоднее льда.

– Прочь, – говорит он, а потом срывается на крик: – Уйди отсюда!

Он крутится на пятках, шагает в дом и захлопывает двери балкона. Сила удара вибрирует сквозь камень, и эхо хлопнувшей двери сливается с треском раскалывающегося дерева. Шпалера отказывается меня держать и отрывается от стены, разлетаясь на зазубренные осколки.

Я падаю назад, сжимая в руках горсть колючих стеблей. Издаю противный испуганный визг. Готовлюсь превратиться в кровавую кучу, растянувшуюся на камнях. Книг со мной больше нет… Это и будет мой конец?

Но того, что неизбежно должно произойти, не происходит. Потому что я не встречаюсь с камнями. Вместо этого меня держат сильные руки, и на этот раз мне даже не нужно открывать глаза, чтобы понять,ктомой спаситель.

– Кажется, тебя нужно спасать чаще обычных дам, – усмехается Бенволио.

Он аккуратно ставит меня на землю и внимательно осматривает. Довольный тем, что я могу стоять сама, он отступает на шаг.

– Я так понимаю, кампания по завоеванию Меркуцио провалилась?

Я качаю головой и хмурюсь.

– Только посмей сказать: «Я же тебе говорил»…

– Он что, толкнул тебя с балкона?

– Боже, нет, конечно! Он не…

По его милой ухмылке я понимаю, что Бенволио меня просто дразнит. Тогда я разглаживаю юбки и прочищаю горло.

– Он меня не толкал, – говорю я самым серьезном тоном. – Я сама оттуда спрыгнула, потому что… Стиль поцелуев твоего друга меня не впечатлил, знаешь ли. Я сбежала, чтобы это не повторилось и… Вообще-то, это было сальто назад! Ты не видел разве?

Бенволио смеется, и мне нравится этот звук.

– Прости, не рассмотрел твой трюк. Хотел побыстрее разместить свою скромную персону между тобой и булыжниками.

– Да, над приземлением еще нужно поработать.

Его смех снова отдается приятным теплом в моем теле.

– Что ж, синьорина, – говорит он. – Позвольте проводить вас домой?

– Слишком тепло, чтобы идти домой! – выпаливаю я.

Удивительно, но мне совсем не хочется расставаться с ним сейчас.

– Может… Ну, я не знаю… Может, прогуляемся?

Бенволио внимательно изучает мое лицо, и мне вдруг становится неловко. Вдруг он подумает, что я навязываюсь? В конце концов, у него наверняка есть и свои дела. Но потом он молча берет меня за руку, и мы спускаемся вниз по переулку.

Мы проходим площадь и движемся на запад, обсуждая пир и гостей. Бенволио отмечает, что вино у Капулетти было великолепным, как и лилии, которыми были украшены столы. Я ухмыляюсь и решаю пока не говорить о нашей с Джульеттой шалости.

Джульетта… Может, про шалость ее и Ромео лучше всё-таки рассказать? Или Бенволио и так уже в курсе? Я почти формулирую мысль, но слова застываю у меня в горле, когда я вижу, куда он меня привел.

– Лес, – констатирую я.

Довольное глупое замечание.

– Вообще-то роща, – улыбается Бенволио. – Я сюда часто прихожу, когда хочу побыть один. Тут тихо в любое время суток. И красиво.

Он прав. Тут волшебно. Очень красиво. Ленты лунного света извиваются на ветках и падают вниз серебряными столпами, а воздух пахнет землей и прохладой. Бенволио подводит меня к упавшему дереву, которое по какой-то случайности приземлилось на два валуна, образовав своего рода скамейку.

– А вот мое любимое место, – объявляет Бенволио, осторожно опускаясь на дерево. – Присоединишься?

Я улыбаюсь и пристраиваюсь рядом. Ствол слегка покачивается под нами. Мы немного молчим и любуемся сказочной ночью.

– Эм… а могу я поинтересоваться, – говорит Бенволио, – что именно в стиле Меркуцио тебе не понравилось?

Я вопросительно смотрю на него.

– Я имею в виду поцелуи, – уточняет он. – Ты сказала, что стиль поцелуев Меркуцио тебя не впечатлил. А к какому ты привыкла?

Ни к какому, по правде говоря. Я сегодня целовалось-то второй раз в жизни. И я молчу, потому что уже знаю, что стоит мне открыть рот, и я начну заикаться, как дура. Что за неловкий разговор! Друзья вообще обсуждают поцелуи?

– Мне вот нравятся мягкие поцелуи, – беззаботно продолжает Бенволио.

– Мягкие? – сбивчиво повторяю я.

– Ага. Чем мягче, тем лучше. И чем медленнее, тем лучше.

– Медленнее?

Боже, что я несу. Повторяю слова за ним, как попугай.

– Да, – улыбается он. – Не люблю торопиться. Ведь по какой причине стоит спешить с поцелуем?

Я пожимаю плечами.

– Меркуцио не медлил, надо полагать?

Я качаю головой и понимаю, что мои щеки пылают. Но от смущения ли?

– Позор ему, что сказать, – тихо продолжает Бенволио. – Там, на балконе, среди сладкого аромата роз… Легкий ветерок в твоих волосах. Такой прекрасный момент для мягкого и медленного поцелуя.

Снова «мягко и медленно». Его слова скользят по моей коже, как шелковая ткань. Наши лица так близко. И когда он успел обнять меня за талию? И как долго он уже смотрит на мои губы?

Полоса лунного света падает на его глаза, делая их ярче. Невозможно оторваться.

– Ты когда-нибудь пробовала… такие поцелуи?

Увы.

– Покажешь мне? – неожиданно для самой себя спрашиваю я.

– С удовольствием.

Бенволио прижимает меня к себе, а я кладу руки ему на плечи. Он опускает лицо, а я приподнимаю и не слышу ничего, кроме стука сердца у себя в ушах. Это мое так бьется? Или его?

Я задерживаю дыхание, но прежде, чем наши губы успевают встретиться, дерево под нами дрожит и падает с валунов с глухим ударом. Мы кубарем летим назад и приземляемся спинами в траву и мох. Молчим пару секунд громко хохочем. Вместе.