Текст книги "Пятый Проект (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

30

Клифф прикрыл глаза ладонью, рассматривая силуэт невысокой стройной женщины. Он лучился жемчужным светом, а контуры будто растирались в окружающем пространстве, так что нельзя было в точностью сказать, где он еще есть, а где – уже отсутствует. Черты лица незнакомки были мягкими и какими-то чересчур идеальными, настолько, что даже мысли не возникало о том, что это – живое существо. Не бывает таких идеальных людей, тем более светящихся.

И уж тем более не бывает людей с равномерно-белыми глазами. А еще на незнакомке не было ни клочка одежды. И ни единого волоса.

– Да ну… – тихо истерил Пол. – Да вы…

Он задохнулся эмоциями, понурился и махнул рукой.

– Я же говорила, что они справятся. – повторила Роуз и шагнула к силуэту, улыбаясь до ушей.

– У меня и тени сомнения не было.

Это нельзя назвать голосом. Это тысячи голосов сразу, миллионы. Но они каким-то неведомым образом не мешают друг другу, не перекрывают, не диссонируют. Если прислушаться, можно даже выделить каждый отдельный – от глубокого командирского до звонкого детского. И будто бы даже голоса родителей. Вот ведь какая штука – самих родителей память не удержала, а вот голоса…

– Алекс, убери, пожалуйста, нож. – продолжило существо. – Он тебе не понадобится.

– Да еще и не поможет. – поддакнула Роуз и попыталась забрать у Корда оружие.

– Тш! – Алекс дернул головой, будто сбрасывая оцепенение, отскочил, выставил вперед слабую руку, а вооруженную отвел назад. – Какого хрена тут происходит?!

Он даже не вспомнил, что на бедре висит пистолет.

– Здесь происходят… – незнакомка подняла взгляд к небу. – Удивительные вещи.

– Да к дьяволу ваши вещи!.. – Корд описал ножом нервную восьмерку. – Если я сейчас же!..

– Я тебя помню.

Ради сказала тихо, но услышали все. Ее голос тоже раздробился на тысячи других, меняясь, переливаясь, заполняя собой все вокруг. Не такой сильный и глубокий, как у незнакомки, но похожий, так же похожий, как похожа еще маленькая и нескладная дочь на взрослую красивую мать.

– Я тебя видела.

– Да, дитя. – кивнула незнакомка. – Почти пятнадцать лет назад. Тогда ты была еще ребенком, чистым разумом, открытым к познанию. Не совершавшим ошибок и не жалеющим о них. Все это тебя и спасло.

– Меня – да. А остальных? Родителей? Сестру? Ученых и солдат?! Все, кто был в первом пробое и всех, кто стал жертвами следующих?!

Казалось, вместе с Ради кричит вся планета. Тысячи людей тысячами голосов.

– А все те, чьи знания теперь живут в моей голове?! Все, кого я упорно пытаюсь забыть все эти годы, пытаюсь задвинуть на задворки сознания?! А ты в курсе, что мне теперь знаком каждый седьмой встречный на улице?! А ты знаешь, что я теперь в курсе такого количества грязных тайн и секретов, что самый желтый журнал покраснел бы от зависти?! Что умею управлять любым видом транспорта, что знаю наизусть каты всего мира?! Что мне приходится жить в них, потому что только там я могу не видеть людей, не давить в себе желание подойти и поздороваться с тем, кто меня видит первый раз в жизни?! Я не могу ходить по улицам, потому что вижу под ногами не солфальт, а туннели и штреки, вместо зданий – точка входов и выходов! Я даже не могу нормально вспомнить свою семью, потому что знаю все то, что они хотели бы скрыть от меня и друг от друга! И это – это! – ты называешь жизнью?!

Ради схватилась за хлыст.

Загудел воздух, громко щелкнуло – но кончик хлыста свободно прошел сквозь силуэт.

– И я даже не могу тебе ничего сделать…

Рука разжалась, хлыст выскользнул на землю. А следом – и сама Ради опустилась на колени и тихо заплакала, спрятав лицо в ладонях.

Клифф шагнул было к ней, но остановился и повернулся к незнакомке.

Та виновата развела руками:

– У меня была возможность спасти только Ради и только такой ценой. Или не спасти никого. Разумы всех остальных были слишком… Ограниченными, зажатыми, закостеневшими. Моя власть тоже не безгранична.

– Власть?! – оскалился Пол. – Да кто… что ты вообще такое?!

Клифф присел возле Ради и притянул ее к себе:

– Мне тоже интересно.

– Третьим буду. – хмыкнул Корд и отмахнулся ножом от потянувшейся Роуз. – Отвали! Во что ты опять меня втянула?! Сдается мне, ты одна понимаешь, что здесь происходит!

– Ал, я…

– Заткнись! Надо было и дальше тебе не верить!

– Да что ты!..

– Роуз, позволь мне. – незнакомка повернулась к Алексу. – Я понимаю твое волнение…

– Да хрена лысого ты понимаешь! Единственное мое волнение это в какой стороне выход, скольких придется убить, чтобы до него добраться и отключены ли наконец чертовы боты в моей крови?!

– Да не было никаких ботов!

Алекс склонил голову к плечу и замер на секунду, будто переваривая услышанное. Потом медленно повернулся к Роуз:

– Что, дорогая?

Роуз, вся красная, сжимала кулаки до белых костяшек, глаза горели яростью, грудь ходила ходуном от частого дыхания – еще секунда, и бросится на Алекса, наплевав на нож!

Но она лишь медленно, почти по слогам, повторила:

– Не было. Никаких. Ботов.

Алекс еще секунду стоял задумчивой птицей, а потом развернулся и принялся тыкать ножом в сторону остальных:

– Я говорил, а? Говорил? Говорил?

– Говорил, говорил. – вздохнул Пол. – Ладно, сейчас я рискну тебя послушать – где выход? Мне надоели эти игры разума.

– Разума – определенно. – стройный хор голосов незнакомки улыбнулся. – Игры – отнюдь. И выхода вы не найдете. Вам придется его создать.

– Да-да, я понял. – покивал Пол. – Роуз, дальше что? Признаюсь, на сей раз даже моих мыслительных способностей не хватает.

Роуз пожала плечами, от ее ярости не осталось и следа:

– Я свое дело сделала, доставила вас к…

Она осеклась и посмотрела на незнакомку.

– Кстати, да! – оживился Пол. – Мы тут уже кучу времени болтаем, а до сих пор не знаем, с кем! Можно наконец представиться?

– Даже нужно. Но у меня много имен, и я не знаю, какой будет ближе для вас. Меня звали Дзен и Нирвана, энергополе и ноосфера, а твои сородичи нарекли Конечным Фазовым Пространством. Но лично мне больше нравится Гея.

31

– Гея, стало быть. – задумчиво произнес Пол. – Ноосфера, стало быть. КФП.

– Примерно так. – развела руками Гея.

– Хорошо, я понял. Идти можно?

Гея улыбнулась:

– Попробуй.

Пол едва заметно дернулся. Лицо его вытянулось, он дернулся еще пару раз и как-то неестественно выпрямился, будто антенну проглотил.

– Моя власть не безгранична. Но здесь, в пробое – весьма велика. И на тебя, даже с венцом, ее хватит.

– Я п-понял… – эльф сглотнул. – Будем считать, что внушение прошло успешно, и я успокоился.

Гея повернулась к Корду:

– Алекс?

Корд несколько секунд прыгал взглядом с Геи на Пола и обратно, потом расслабился и щелкнул ножом:

– Уговорили, вещай. Попробуй удивить.

– Клифф?

– Секунду. – Клифф закинул в рот сразу три пластинки. – Поехали.

– Ради?

Ради подняла голову, дернула влево-вправо под хруст шейных позвонков, и выдохнула:

– Да…

Через силу она это сказала, глаза все еще горели яростью. Но либо она ее усмирила… Либо придушила, оставила на потом.

– Все началось много тысяч лет назад. – начала Гея. – Когда на планете появились первые разумные люди, когда их разумы создали первую точку бифуркации и напряжение псиосферы впервые стало отличным от нуля, тогда и появилась Гея. И с каждой новой точкой, с каждым новым выбором и решением, Гея росла и ширилась, объединяя в себе сотни тысяч миров.

– И в каком из них мы? – хмыкнул Алекс.

– В своем. У миров нет номеров или других способов идентификации, если ты об этом. У них у всех одна Гея, и все они – это один и тот же мир, но… в другом, скажем так, исполнении.

– Не буду врать и говорить, что понял.

Пол неопределенно покрутил рукой:

– А вот я вроде понял. Напряжение псиосферы, ее вектор и конфигурация – три координаты, что определяют местоположение каждой вариации в КФП. Почти как трехмерные координаты в пространстве, только КФП не пространство в привычном понимании, так что и координаты не метрические.

Алекс вздохнул:

– Ты не сильно упростил. Но суть я вроде уловил.

– Это довольно старая теория, ее разрабатывали к Третьему Проекту. Нужно было как-то определяться и ориентироваться в вариациях миров, чтобы телепортируемый не попал в чужую.

К Полу вернулась свобода движений, но он этого даже не заметил, занятый активной жестикуляцией:

– Напряжение, то есть, грубо говоря, количество пси-доноров на планете, конфигурация, то есть, их качество и расселение по планете, и вектор как грубая характеристика бинарного типа.

– Это как? – вмешался Клифф.

– Это значит, что характеристика имеет только два значения. – ответила за Пола Гея. – И показывает развивается ли мир и живет, или наоборот – стремится к смерти.

Алекс поднял бровь:

– И прогноз?

– Очень плохой.

– Предметнее?

Шея чуть улыбнулась:

– Если выражаться понятным тебе языком, ваш вектор сейчас застыл в нуле, но в любой момент может развернуться к минусу.

– О, постойте, дальше я! – перебил эльф. – И началось все четырнадцать лет назад, верно?

– О, намного раньше. – ответила Гея. – Но до этого момента все было не настолько плохо. Даже когда бушевала последняя война, мне удалось ее остановить. Даже Первый и Третий проекты мне удалось сорвать а Второй – скорректировать так, чтобы он не стал фатальным для всего мира.

Пол аж дернулся:

– Стоп, что?! А ну, поподробнее с этого момента!

– А ты считаешь, что невероятная координация стриглов в момент их побега и нападения на центры телепортации – это стечение обстоятельств? Или гениальная в своей простоте мысль о том, что эльфы должны быть поголовно мужчинами, которая пришла в голову био-инженерам в последний момент?

– То есть, все смерти, которые стриглы… – Пол задохнулся словами, замахал руками, продышался. – Но зачем?!

– Ты же сам говорил, что эльфы могли бы заполонить всю планету, вытеснив обычных хомо. – ответил Алекс. – А если бы удался Первый Проект, планета уже через век была бы перенаселена почти бессмертными людьми.

Пол вздохнул и почесал голову:

– Да, ты прав. Мог бы и сам дога… Ладно, а Третий?! С ним что не так?!

– То же самое, что сейчас не так с пробоями, полагаю. – пожал плечами Алекс. – Судя по твоим рассказам, установки как раз тем и занимались, что открывали секундные пробои.

– И искажали структуру фазового грань-поля. – пробормотал Пол, глядя в землю. – А постоянно переносящиеся туда-сюда люди вдобавок исковеркали бы конфигурацию псиосферы, вызывая дестабилизацию по координатам.

Он на мгновение замер, потом снова вскинулся:

– А Четвертый? Его-то почему нельзя было остановить?

– Моя власть не безгранична. Мало того, за пределами пробоев моя власть весьма мала. Все, что я могу – это закладывать в головы идеи и подталкивать людей к правильным решениям. Но менять уже принятые решения людей с сильной волей мне не под силу. Я – это лишь совокупность вас, и, подобно вам, я не в состоянии без помощи извне глобально менять части себя.

– Речь о конкретной части? – сощурился Алекс.

– Имир Нэйтан Диго.

– Сукин сын!.. – Алекс ударил торцом ножа в ладонь. – Я так и знал! Куда ни плюнь, везде этот ублюдок!

– Постой-постой! – завопил Пол, размахивая руками. – А Диго тут при чем?!

– Двадцать один год назад Диго стал Супером, а знаете, при каких условиях? Он занял место предыдущего, который был убит в собственном доме, вместе с двумя своими телохранителями! Официальной версией тогда было, что старого Супера убили оппозиционеры, и якобы именно этот момент стал отправной точкой для «Розы Ветров»… Но это брехня! Не было следов взлома, борьбы, даже просто – присутствия большого количества людей! А убиты все трое были ножом! Ножом! Тогда, когда кинетических щитов еще не существовало, и убивали из огнестрела, а ножами только на кухне пользовались! И вообще все дело было соплями склеено, но Диго не дал хода расследованию, бросив все силы на поиск несуществующей оппозиции! А потом, пытаясь справиться, с его новым режимом и указаниями, все позабыли, что он – лишь исполняющий обязанности Супера, и проворонили его бредовый документ, который, помимо прочего, официально сделал его Супер-координатором!

– И откуда, интересно, ты осведомлен о таких подробностях? – впервые за долгое время подала голос Роуз.

– Выяснил! – Алекс зло стрельнул глазами. – Выкопал, выбил, выкупил!

– Такие вещи без причины не выясняют.

– У меня была самая веская причина – одним из убитых телохранителей была моя мать!

– Я-то тебе что плохого сделала?

– О, напомнить?!

– Анекдот!

Пол пощелкал пальцами, привлекая к себе внимание:

– Давайте вы попозже разберетесь с личными проблемами! Если вы не заметили, у нас тут цирк с потусторонними сущностями! Давайте с самого начала – почему мы еще живы?! Или уже нет? Или все же да и тогда где все, кто побывал в пробое до нас?

Гея улыбнулась:

– Не переживай. Вы живы и в полном психическом здравии. Ну или как минимум не хуже, чем были до попадания сюда.

– Ты вообще брифинг слушал? – вклинилась Роуз. – У Фэлпса в кабинете? Про особый склад ума и все такое.

– Да я думал, что это все так, байки! А если все правда, к чему этот маскарад с воспоминаниями? Очередная проверка?!

– И да… И нет. – мелодично ответила Гея. – Каждый, кто попадает в пробой, переживает заново свою собственную точку бифуркации, самую важную. Не какой-то простой выбор вроде выбрать на ужин лапшу или рис, а момент, после которого жизнь пошла бы совершенно иначе, сделав человека совершенно другим. Вы сами видели, о чем идет речь. И должны понимать, почему мало кто выбирает оставить все как есть. Все хотят изменить прошлое, воссоединиться с мертвыми, вернуть любовь, отказаться от сомнительной сделки. Переиграть все, изменить. И, конечно, те, кто выбрал измененную реальность, не способны существовать в той реальности, где этого изменения не произошло.

– И ты их убиваешь. – мрачно уронила Ради.

– Ты меня переоцениваешь, дитя. – покачала головой Гея. – Я никого не убиваю и даже не имею возможности это сделать, но таков закон мироздания. Люди затронули те материи, которые не способны понять и, тем более, которыми не способны управлять. А здесь все так устроено, что любому объекту приходится выбирать свою позицию.

Клифф поднял руку, привлекая внимание:

– И откуда была уверенность, что правильный выбор сделаем мы?

Роуз устало потерла глаза:

– Да не было никакой уверенности. Была очень большая вероятность. У каждого из вас своя цель, ради которой вы готовы пожертвовать даже своим прошлым, но в сути – цель у вас одна. Я полтора года за вами наблюдала. За вами и еще сотней претендентов. Вы подошли лучше прочих.

– Интересно, кто остальные. – пробормотал Алекс, перехватил взгляд Роуз и поспешно добавил. – Нет, не интересно.

– Хорошо, а что насчет тех, кто теряет разум в пробое? – не сдавался Пол. – Остается жив, но овощем?

– А каково тебе было с осознанием того, что все можно было изменить, но ты не стал? – грустно улыбнулась Роуз. – Люди разные. Кто-то не выдерживает.

Пол вздохнул:

– Я тебя понял. До хрена знаешь, подруга. Откуда бы?

– Сингапур.

Повисло неловкое молчание. Даже Алекс как-то по-новому посмотрел на Роуз.

А она сказала это просто и спокойно. Будто быть одной из двенадцати выживших на целый город-государство это нормально, это в порядке вещей.

– Сингапур, значит. – задумчиво повторил Корд. – Кажется, я даже знаю, как ты оказалась в моем видении.

– Потом расскажешь, хорошо?

– Да ни хрена я тебе не расскажу.

Роуз вздохнула, подошла к Корду сзади, обхватила за пояс и прижалась лицом к спине, будто совсем не опасаясь негативной реакции.

Впрочем, ее и не последовало. Будто Алекс тоже поразило волей Геи.

– Нет, постойте!..

Клифф помотал головой, сбрасывая непонятное оцепенение:

– Постойте, что получается? От нас всерьез хотят, чтобы мы спасли мир?! От чего?!

– От того, с чем не могу даже справиться я. К сожалению, не могу сказать больше, но может Роуз.

– Опять Роуз, везде Роуз! – заворчал Алекс.

– Одно могу сказать: я не столько предлагаю вам спасти мир, сколько достичь своих целей. Дать людям надежду и силу, отомстить, повторить прошлое. То, что вам не под силу по отдельности, достижимо, если будете действовать сообща.

– Как в лагере стриглов, ага? – мгновенно сориентировался Пол. – Хоть что-то в этом путешествии не было частью плана?!

– Мое ранение. – тихо ответила Роуз.

– Ага. – Алекс саркастично скосился через плечо.

Роуз молча боднула его в ухо.

Гея снова заговорила:

– Время выходит. Долго оставаться в пробое опасно даже для вас.

– Но мы же ни к чему не пришли! – выпучил глаза Пол.

– А я и не могу вас ни к чему привести. Этим я и отличаюсь от Диго – принуждать не в моих правилах.

Силуэт Геи стал расплываться и таять.

– Но делать-то что?! – отчаянно крикнул Пол.

– Слушайте Роуз. Она очень умна. Она все знает.

И Гея растворилась в молочно-белом свете.

– Впрочем, ничего нового. – вздохнул Алекс. – Это я знал и так. Что делаем дальше, всезнайка?

– О нет, всезнайка в нашей команде вовсе не я. – улыбнулась Роуз. – И даже не Пол. Но что делать, я скажу – прыгаем в «Гермес» и уезжаем.

– «Гермес»? – Ради принялась крутить головой, услышав заветное слово.

Роуз с улыбкой показала ей за спину, где в фиолетовом тумане проглядывали очертания ховера.

– Отлично. – вздохнул Алекс. – Мы все это время топтались в двух шагах от ховера. Могли бы просто уехать, когда узнали, что никакого яда нет!

– И разве ты бы так поступил? – лукаво улыбнулась Роуз.

Алекс смерил ее злобным взглядом, дернул плечом и первым полез в ховер.

32

– У всех людей на планете сейчас история в сути своей одна и та же – жил себе не тужил, тут внезапно случился четыреста четвертый, и после него все пошло наперекосяк. На самом деле, все началось раньше, даже раньше четырехсотого. Но именно потерянный принято считать переломным. Именно после него предпосылки, которые все игнорировали, стали последствиями, которые всех ужаснули. А ведь Координация не всегда была такой, как сейчас.

Солнце ярко сияло с неба, тихо шуршала трава и едва слышно гудел «Гермес». Поскрипывали судки разогревающихся пайков, постукивали закипающие термосы, залитые из уже знакомой колонки. И тихо звенел голос Роуз:

– Я родилась в семье сразу двух офицеров ВВ. Это сейчас их любят чуть больше чем стриглов, а двадцать четыре года назад это была почетная должность. Настолько почетная, что мама вернулась на службу, едва мне исполнилось семь. Но к тому моменту в Координации уже произошла смена власти, и Супером стал Диго. В рядах ВВ, как и во всем остальном мире, произошли серьезные изменения. Стало больше требований по подготовке и особенно – по оружию. Из ВВ будто бы снова делали армию, из механизма поддержания порядка – механизм его насаждения. Многие уволились после таких реформ из ВВ, но не мои родители. Они всю жизнь отдали службе и не мыслили себе другого занятия. Меня с детства приучали к тому, что быть ВВшником – это то, чему можно и нужно посвятить всю жизнь. А я верила им. Восхищенно слушала и верила.

Роуз вздохнула, встала с земли и подошла к термосам, из клапанов которых уже вовсю валил пар. Распаковала сублимированный кофе и принялась рассыпать по термосам, не прерывая рассказ:

– Подобное рвение не осталось незамеченным и очень быстро пара моих родителей стала личными телохранителями Диго. А раньше это считалось вообще самой почетной должностью в ВВ. И я тоже надеялась когда-то стать телохранителем Супера. Но потом я начала замечать, что мои родители меняются. После смены Супера они и так изменились – даже есть дома перестали, перебиваясь сухпайками из штаба. И, чем дольше это длилось, тем страннее становилось их состояние. Они будто сгорали изнутри, теряли интерес к жизни и блеск в глазах. Все меньше разговаривали, и друг с другом и со мной, пока вовсе не перестали, ограничиваясь лишь простыми вопросами и короткими емкими ответами. Их взгляды опустели, они перестали чем-то заниматься. Могли часами сидеть без движения, глядя в одну точку. Зато они оставались самой результативной парой во всех тактических симуляциях. Вот только я при этом оказалась предоставлена самой себе, но и эту проблему решили очень быстро, когда из обычной школы меня перевели в кадетский корпус ВВ, исполняя тем самым мечту детства.

Роуз принялась передавать друзьям термосы с кофе, не поворачиваясь при этом лицом, а протягивая их за спину. Будто специально глаза прятала.

– Ситуация в мире становилась все сложнее, родители буквально жили в штабе, а я – в интернате при нем. А когда мне исполнилось пятнадцать, грянул четыреста четвертый. Официально восстание началось в Ол-Дели, когда вооруженные люди вышли на улицы, требуя свержения Супера и неся на руках девятилетнее Звездное Дитя Ол-Дели. Но в Центрополисе это выглядело как охота на Диго. Она даже могла закончиться успехом, если бы не телохранители. Люди перехватили транспорт Супера и заблокировали, Диго пришлось пробиваться через толпу со своей охраной. Пешком. Велев охране стрелять на поражение. Так начался бунт в Центрополисе.

Роуз села на свое место и сделала глоток кофе, будто беря паузу на обдумывание следующих слов. Или усмиряя эмоции.

– До штаба Супер добрался в сопровождении только одного телохранителя. А трое других, в том числе, мои родители, остались на улицах Центро. Он просто бросил их там, приказал задержать людей, не давая приказа к отступлению. Просто выкупил свою жизнь их жизнями.

– И кто их убил? – подал голос Алекс. Нож в его руке не крутился, как обычно, а дергался туда-сюда, по половине оборота.

– Я не знаю. Не сообщили. Это неважно. Для меня – их убил Диго.

Алекс подбросил зажигалку, поймал, сунул в зубы сигарету, прикурил:

– А дальше?

– А дальше я помню лишь ненависть. Я ненавидела Диго и искренне желала ему участи моих родителей. Но меня с детства воспитывали бойцом и первое, чему учили – трезво оценивать свои силы. А еще – планировать операции вдумчиво. И я спланировала свою операцию. Разработала свой план – стать лучшей, стать как мои родители, стать телохранителем Диго и убить.

Роуз вскрыла сухпаек, задумчиво сложила из крышки вилку и поковыряла картофельное пюре. Остальные, следуя ее примеру, тоже захрустели армированной фольгой.

Клифф поморщился – сегодня с рационом не повезло. Бобы со свининой.

Ради толкнула локтем в бок.

– Хочешь, поменяемся? – шепнула она, показывая свою курицу с рисом.

Клифф протянул ей рацион:

– Не любишь рис?

– Я все люблю. В катах особо не попируешь.

– Спасибо. – улыбнулся Клифф.

– Не за что. – одними глазами улыбнулась в ответ Ради и принялась за еду.

Роуз, так и не съев ни кусочка, воткнула вилку в пюре и продолжила:

– Я жила в интернате Внутренних Войск и там же училась. Я была лучшей на курсе, во всем лучшей. От теории и тактики до огневой подготовки. У меня часто спрашивали, как мне это удается, а я всегда честно отвечала, что мною движет желание отомстить за родителей. И так продолжалось несколько лет, пока я не начала понимать, что забываю как и что собиралась сделать. Доходило до того, что я неделями тренировалась и училась, совершенно не вспоминая зачем и для чего я это делаю. Потом, в отгуле, сев и как следует подумав – вспоминала и причину и чувства, что мною двигали. Это было очень похоже на то, как угасали мои родители, теряя нити критического мышления. Я провела сравнительный анализ и вычислила, что у моей жизни с их последними годами нет ничего общего. Кроме питания. Они в последние годы питались только едой производства Координации, как и я. С этого момента началась новая глава моей жизни под названием «Маска». Я всеми правдами и неправдами избегала пищи в штабе, тайком выбрасывала или ссылалась на плохое самочувствие. Но главное – делала вид, что та дрянь, которой они пичкают еду, продолжает на меня действовать, что все идет по плану и я теряю способность к критическому мышлению. И при этом – что я получаю питание в полной мере, что я сильна и здорова. Хотя порой, когда не удавалось на отгулах купить еды и спрятать в блоке, я едва не теряла сознание от голода.

Клифф чуть не выронил вилку. Оставшаяся половина пайка резко перестала быть аппетитной.

– То есть…

Пол махнул рукой, другой в это время он орудовал в своем черном, а не зеленом, как у других, судке:

– Не переживай. Тетриназин надо постоянно принимать, не меньше, чем несколько месяцев подряд, тогда влияние будет ощутимо. Там же микродозы, иначе не просто кукушкой тронешься, а вовсе лишишься высшей нервной деятельности.

– Верно. – кивнула Роуз. – И я избегала его всеми мыслимыми способами, при этом делая вид, что нахожусь под воздействием. Было тяжело, было очень тяжело, но через время я поняла, что научилась легко обманывать других, носить маску и менять ее на любую другую по желанию. Быть для всех разной и для каждого – своей. Я стала как хамелеон, и решила этим воспользоваться. После выпуска, получив младшего сержанта, я разработала и предложила операцию по захвату самого опасного преступника на планете. Того, кто уже несколько лет терроризировал Координацию, убивая координаторов разных уровней и координат одного за другим.

Алекс громко откашлялся, отпил кофе.

– Но произошло невероятное – не отработав и половины операции, я влюбилась в свой объект. – Роуз улыбнулась, глядя на Алекса. – Так сильно, что не нашла в себе сил сдать его Координации, даже зная, что стоит на кону. До этого я жила лишь своей местью, но после – всей моей жизнью стал он. С ним я забывала о прошлом и буквально утопала в счастье. Самый опасный ножевик в мире, самый неуловимый убийца, зло во плоти! Мне было наплевать. Я создала себе образ, который оправдывал бы мою подготовку, и это давало мне определенную свободу. Я была с ним на одной волне. Тренироваться, выполнять задания, стрелять в тире, упражняться на ножах, учить его и учиться у него… Кроме шуток – я никогда не была так счастлива.

А потом операцию свернули. Мне пришлось покинуть его. Я оставила записку, в которой во всем призналась. Знала, что после этого он меня не простит. Знала, но не хотела продолжать носить маску и перед ним. И даже плевать было, что человек его возможностей легко меня найдет, легко убьет, наплевать. Еще я понимала, что что после провала такой операции я не стану телохранителем Супера, да и вообще доверие ко мне будет сильно подорвано, но и на это было наплевать. Я взяла отпуск за свой счет и уехала так далеко, как мне позволило мое воображение – в Сингапур. Там и произошло мое знакомство с Геей. Я выдержала ее испытание, как и вы сегодня. Она сделала мне то же предложение, что и вам сегодня. Она попросила моей помощи, и я согласилась сделать для нее невероятное – собрать в команду людей, которые не хотят собираться. Одиночек, которые осознанно взвалили на свои плечи груз, неподсильный и сотне других. Тех, кто ведет борьбу с Координацией и не может победить даже в теории, потому что каждый одинок в своей борьбе. Вернувшись в ряды Внутренних Войск, я почти год собирала информацию и отсеивала кандидатов. Потом предложила ваши кандидатуры Координации, которая как раз в этот момент, не без помощи Геи, решила инициировать Пятый Проект. Дальше вы знаете.

Корд мрачно скомкал судок:

– Я знал, что не было никаких жучков в ноже! Я трижды проверял!

Роуз улыбнулась:

– Верно, не было. Мне Гея подсказала, где вас искать. А как затащить в Проект – пришлось уже думать самой, основываясь на том, что успела о вас узнать.

– Гея подсказала? – мрачно уточнил Пол. – И много она знает?

– Все. – вздохнула Роуз. – Все знает, все видит. Только делать мало что может. А пси-инертным и вовсе – ничего.

– И это тоже проблема, видимо…

– После четыреста четвертого – да. Сразу после бунта Диго пропал из поля зрения Геи. Если раньше она хотя бы пыталась закладывать ему в голову толковые мысли, но он от них отмахивался, то теперь стал закрыт от нее, будто пси какой-то.

– Вся беда в его пси-инертности?

Роуз покачала головой:

– Половина беды. А остальная половина в том, что тот прибор, который мы везем, на самом деле призван не вернуть энергию пробоя в фазу, а перенаправить ее на все каты мира. Снова использовать их как резонаторы, но уже – излучения, а не поглощения. И замкнуть итоговый контур приемной части. А единственный образец приемной части – у Диго.

– Извини, что? – уточнил эльф. – Я тебя верно понял?

– К сожалению, да. Диго хочет подчинить всю ноосферу, всех людей на планете своему сознанию. Если он это сделает, в его руках окажется абсолютная власть.

– И откуда эта информация? О приборе, Диго, его планах?

– После двенадцатого августа Диго только и делал, что твердил о необходимости единой власти. В том числе вслух, в том числе и до того момента, пока не пропал из псиосферы. Можно сказать, все его сознание было занято этой мыслью, просто поглощено. Потом мы довольствовались лишь косвенными доказательствами – фразы, которыми перебрасывались создатели прибора, чертежи… Все это дало понять, что нас ожидает.

– Да не может быть!.. – Пол задохнулся словами. – Не настолько!..

Все взгляды скрестились на нем, потом Алекс уточнил:

– Диго. Который обрек на смерть миллионы гражданских в один день, а оставшихся велел заклеймить как скот, просто чтобы они не забывали о том дне?

– Да-да, я понял. – скривился эльф. – Чушь сказал. Просто не верится, если честно.

Клифф хмыкнул:

– А во все остальное, значит, верится? В отсутствие ботов, в офицера ВВ, который является двойным, если не тройным агентом? В Гею, разум планеты?

– Я готов поверить уже во все, что угодно. – вздохнул эльф. – Потому что если я начну об этом думать, боюсь, у меня взорвется голова.

– Плохо быть самым умным, да? – улыбнулась Роуз и отодвинула так и не тронутый паек. – У вас есть вопросы?

– Что ты делала тогда ночью на улице? – первым спросил Алекс. – Как попалась в СРС?

Роуз потупилась:

– Просила совета. Мне было необходимо показать вам, что вы способны работать в команде, что это удобнее и лучше, чем порознь. Вблизи пробоя я могу общаться с Геей, но это непросто и нужно, чтобы рядом никого не было, иначе я путаюсь. Поэтому мне пришлось выйти из «Гермеса».

– Поразительно, что ты не вляпалась в сетку сразу, как вышла из двери. Как всегда – изумительное везение! – поморщился Алекс. – И Гея посоветовала навести нас на стриглов.

– Верно. – кивнула Роуз. – Именно после того боя все стали терпимее друг к другу относиться, не заметили?

Все молча переглянулись. Ответ не нужно было произносить вслух – он висел в воздухе.

– Еще вопросы?

– Мы сильно торопимся? – подала голос Ради. – Мы вообще торопимся? Нам вообще что дальше делать? Мы можем просто оставить прибор в пробое, или сломать его. И все. Можем же?

– И Диго построит новый и отошлет новую группу. – пожала плечами Роуз. – Еще скажите спасибо, что в пробое не работает сложная электроника, не то Диго давно бы уже воспользовался роботом для доставки прибора и мы бы уже давно ходили под ним. Но, к нашему счастью, что-то сложнее ай-ди просто горит в пробое.