Текст книги "Почти прекрасное чудовище (СИ)"
Автор книги: Екатерина Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)
Глава 12 Судьба
– Может, попробуем заговорить с ним? – омега, стоящая передо мной, взбудоражено предложила это своей подружке. Они тут же начали бурно перешептываться. Причем, вторая девушка была категорически против этой затеи. Хоть и постоянно бросала явные взгляды в сторону Дана.
– Ты разве не слышала слухи? – процедила она сквозь плотно стиснутые зубы. – К нему сейчас лучше вообще ни в коем случае не приближаться.
– Но другого шанса может и не появиться, – сказала она нетерпеливо. Переминаясь с ноги на ногу, из-за чего снег под ее сапожками начал тихо хрустеть.
– Слушай, что я тебе сейчас скажу. Ты всего лишь первокурсница и явно многого еще не понимаешь. Я учусь уже на пятом курсе и таких, как ты повидала множество. Но учти одно – за все пять лет, которые Бронте тут учится, ни одна из омег так и не смогла добиться его интереса. Вообще. А те, которые надоедали ему слишком явно… с ними в итоге все закончилось плохо. Он тяжелый человек. Ты даже не представляешь насколько. А сейчас вообще говорят, что его лучше обходить стороной. Это опасно.
– Но он же единственный наследник империи Бронте. Ему нужна омега. И… и если у меня получится…
– Ты думаешь, что ты единственная такая, у кого в голове возникла подобная навязчивая мысль? Поверь, главы влиятельных семейств уже давно открыли на него охоту, как на жениха для своих дочерей-омег. И всячески пытаются пропихнуть их к нему. Все это безрезультатно. Понимаешь? Вообще. При чем, любые ухищрения, – девушка шумно выдохнула. – И в последний раз предупреждаю. Сейчас к нему тем более, лучше не подходить. Надеюсь, что у тебя хватит ума прислушаться ко мне.
Дальнейший шепот девушек стал тише и я уже ничего не слышала, но, приподнимая бровь мысленно зацепилась за слова «единственный наследник империи Бронте». И что это значит?
Я опять перевела взгляд на Дана, в очередной раз осознавая, что он уже теперь и правда был, словно совершенно другой человек. Будто вообще не знакомый мне. В какой-то степени это могло быть ожидаемо. Мы ведь столько лет не виделись. Не общались. Но трудно поверить, что кто-то мог измениться настолько сильно.
От Дана не исходило ничего помимо мрачности, жесткости и холода. Глаза будто бы не живые. Отсутствие чего-либо человеческого.
Но я, в первую очередь посмотрела на его левую ладонь. В отличие от правой руки она была в перчатке. И я прекрасно помнила то, что скрывалось под ней. Такое никогда не заживет.
В груди закипело от жутких, раздирающих воспоминаний. Тех, которые я хотела бы забыть. В прочем, как и самого Дана.
Из-за этого, шумно выдыхая, я уже хотела развернуться и уйти, как девушки рядом со мной почему-то переполошились.
А обернувшись и, случайно посмотрев на Дана, поняла, что он остановился. Было в этом что-то жуткое. Ненормальное. Особенно в том, как он сделал глубокий вдох и, словно животное, которое что-то учуяло, альфа резко повернул голову и посмотрел в ту сторону, где я стояла.
– Он на нас смотрит, – тут же взвинчено, взбудоражено прошептала омега.
Дан и правда скользнул по ним взглядом. Но медленно перевел его и, после очередного вдоха посмотрел на меня.
В момент установления нашего зрительного контакта, воздух будто бы полыхнул. Впился в кожу чем-то раздирающим. Но, в тот же момент взгляд альфы изменился. На меня он смотрел не просто, как на мусор. А словно на ничтожество, которое не должно существовать. И уже теперь, кажется, задерживая дыхание, он развернулся и пошел дальше к главному корпусу университета.
А я по этому взгляду поняла, что альфа, судя по всему, знает Мериан и он от нее, мягко говоря не в восторге. Даже Тернер не смотрел на Мериан так, как Дан. Хотя, казалось, хуже некуда.
В голове вспыхнули воспоминание про разговор трех омег. Одна из них говорила о том, что Дан и Тернер враги. А я невеста Тернера. Да и плевать, что вообще тут происходит между всеми этими людьми. Меня разрывало на части лишь от того, что мне, оказывается, с Даном нужно пойти на тот чертов бал.
Развернувшись, я пошла прочь. В ближайшей кофейне купила кофе и, направившись в парк, убрала снег со скамейки. Улеглась на нее и посмотрела на серое небо. Мне требовалось утихомирить свои мысли. Но, черт, как же их рвало в клочья. Ну почему именно Дан мне выпал, как партнер для бала? Судьба так сильно меня ненавидит?
Закрывая глаза, я против воли опять окунулась в те воспоминания, которые, как я думала, уже давно безжалостно искоренила в себе.
Между мной и Даном никогда и ничего не было так просто и, если изначально между нами и имелось какое-то взаимодействие, то держалось оно сугубо на моей какой-то даже неадекватной одержимости и желании его нарисовать.
Я прекрасно понимала, что это ненормально, но тогда в моем привычном мире с его появлением что-то треснуло. Изменилось настолько, словно перевернулось с ног на голову, и я просто не могла себя вести иначе.
Изначально я боялась Дана. Прямо до дрожи. Позже расслабилась. Почему? Просто поняла, что, несмотря на свой жуткий вид и все слухи, он не такой уж и плохой. Хотя бы по той причине, что он мне толком ничего не делал. Мог закрыть в какой-нибудь комнате на несколько часов. Из своей комнаты вышвыривал. Однажды схватил за шкирку и помотал меня в воздухе, говоря, что шею свернет, если я от него не отстану.
Хотя, наверное, я его знатно доставала. Тогда вообще очень многое происходило. Каждый день, на протяжении долгих месяцев. До такой степени, что у него при виде меня уже начал дергаться глаз. А я все равно подходила. Иногда просто молча сидела рядом. Хотя бы ради того, чтобы дать понять – я не отстану, пока он не позволит мне его нарисовать. Такие моменты были какими-то даже спокойными. Дана ведь все боялись и избегали. Вокруг него было тихо и, находясь рядом с ним я это ощущала. Словно в настолько громком, шумном месте, как детдом, появился островок уединения и одиночества.
Мне трудно понять, в какой момент он смирился с моим присутствием. Тем более, изначально Дан и правда казался зверем, который в любой момент возьмет и перегрызет. Например, я как-то попыталась поделиться с ним своим супом, а он мне его за шиворот вылил. Словно за любое действие в его сторону он руку отгрызет. Даже если это доброе намерение, он воспринимал это кровожадно.
Но я все равно не сдавалась. Дело в том, что альфам вообще нужно много есть. Они более высокие и массивные, нежели обычные люди. И мне почему-то казалось, что Дану нужно еще больше еды, чем давали в детдоме. Откуда у меня возникла такая мысль, я до сих пор не понимаю, но моя первая попытка отдать ему свой суп закончилась плохо.
А ведь позже наступил момент, когда он все-таки ел то, что я ему давала. Это было уже совершенно другое время. То, которое началось после тяжелого периода его смирения касательно того, что я никуда не исчезну. Так или иначе, но всегда буду рядом.
И тогда между нами все начало происходить совершенно по-другому. Хоть и постепенно. Он больше не отталкивал меня от себя. Правда, не все так же не разрешал его рисовать, но защищал от старших ребят в школе. Одному челюсть сломал. И, видя, что я часто ходила в футболках своих братьев, отдал мне большую часть своих футболках. Я в них тонула, но, честно, это была самая удобная одежда для того, чтобы в ней носиться по детдому. А еще ко мне тогда другие детдомовцы начали относиться иначе. Ведь, видя на мне одежду Дана, они воспринимали это, как признак того, что я под защитой чудовища.
Я тогда вообще была самым неприкосновенным человеком в детдоме. Помимо того, что меня защищали три мои брата, так теперь и Дан, которого боялись настолько, что были готовы прыгнуть в кустарную клумбу, лишь не пересечься с ним на одной тропинке, тоже признал меня, как младшую сестру.
Я же в столовой отдавала Дану часть своей еды. Изо всех сил делала вид, что терпеть не могу мясо и сразу перекладывала его в тарелку альфы. Булочки ему отдавала. Говорила, что и их ненавижу. Воду ему таскала. А еще я ему волосы стригла. Это был практически переломный момент в наших взаимоотношениях. Все началось со спора, который я каким-то чудом выиграла и, как приз сказала, что хочу подстричь ему волосы. Мне не давало покоя то, что они закрывали часть его лица, из-за чего я, мгновенно отыскав хоть какие-то ножницы, пользуясь выигрышем в споре, подстригла Дана. Как он мне тогда руку не сломал за то, что я не просто прикоснулась к нему, а вообще сделала что-то такое, я не имею ни малейшего понятия. Но я старалась. И получилось хорошо. На него тут же начали обращать внимание другие девчонки.
Спустя несколько месяцев, опять выиграв в споре, я вновь его подстригла. Через какое-то время это повторилось. После чего я приходила к нему с ножницами уже без всякого спора.
Так шли годы. К сожалению, я не могу отрицать того, что Дан в тот период времени являлся неотъемлемой частью моей жизни. И, несмотря на то, что он никогда не был особо разговорчивым и меня воспринимал исключительно, как неразумную мелочь, за которой нужно присматривать, я постепенно узнавала его немного лучше.
Например, то, что он, как оказалось, гениален. Каково же было мое удивление, когда он без проблем, даже как-то лениво объяснил мне пример, с которым я несколько дней возилась. Понятное дело, что Дан старше и, так или иначе, знал больше меня, но, начиная копаться в этом, я поняла, что он куда умнее даже учителей. Словно они глупые дети по сравнению с ним.
Тогда я на него набросилась. Дело в том, что время от времени, для школьников устраивали кое-какие научные конкурсы. И для победителей всегда были призы. Омеги в них участвовать не могли, но на тот момент, в ближайшем конкурсе призом был новый компьютер. И, если он достанется Дану, я могла бы приходить к нему и тоже им пользоваться.
Из-за этого я неделями от него не отставала, пока все-таки не уговорила разок поучаствовать. Дан там выиграл. Причем, с огромным отрывом. Тогда такая шумиха была в школе и в детдоме.
И я за цель в жизни тогда поставила себе, чтобы он ни в коем случае не пропустил ни одного такого конкурса. Везде Дан без проблем получал первые места. Позже, когда наши дороги уже разошлись, я слышала, что именно благодаря этому его и нашла его настоящая семья.
Но я об этом уже толком ничего не знаю. На тот момент мы подросли. Дан изменился. Стал непонятным и мы начали конфликтовать. До такой степени, что нахождение рядом с ним было сравнимо с едкой болью. Настоящим адом.
И я помнила о том, как наши дороги окончательно разошлись. На тот момент, я со своей группой находилась в трехдневной поездке в горы, а когда я вернулась, Дана уже не было в детдоме. Сказали о том, что его нашла его настоящая семья и уже забрала к себе.
И тогда я с облегчением выдохнула. Была рада тому, что мы больше никогда не увидимся.
Спустя месяц он позвонил мне и я отправила его номер в черный список. На тот момент нам уже не было о чем разговаривать. Наши пути полностью разошлись и, поскольку он настолько изощренно уничтожил все, что между нами было, я вообще хотела забыть про существование этого человека.
Открыв глаза, я села на скамейке и потерла лицо ладонью. Затем шумно выдохнула и попыталась утихомирить свои мысли. Судьба явно ненавидела меня раз опять свела с Даном, но мне нужно было не разыгрывать из этого трагедию. Просто минимально взаимодействовать с ним. Сходить на этот чертов бал, после чего наши дороги опять разойдутся.
От автора: Дорогие девчонки, кто еще не знает – эта история пишится по мотивам другой моей книги «Так целует ужасное чудовище». В очень многих моментах сюжет будет разным, но, если вам нравится эта история, то и «Так целует ужасное чудовище» вызовет у вас восторг. Оставлю на нее ссылку) Обязательно загляните и убедитесь насколько это огненная история:)
Ссылка – https:// /shrt/gnn1
Глава 13 Приглашение
Пытаясь прожевать булочку, я обошла сугроб и, выходя на тротуар, на телефоне пролистнула еще несколько предложений о съемных квартирах. Умом я понимала, что отдельное жилье пока что мне финансово недоступно. Но, насколько же сильно надоело питаться булочками. Хотелось свою кухню. Пусть и крошечную.
Да и дело вообще-то не в еде. Вчера, когда я после университета вернулась в дом Мериан, меня туда не пустили. Как оказалось, ее старшая сестра, Жанет Колинз, опять пригласила знатных девушек на чаепитие и, пока они находились в холе, мне сказали отойти от дома и ждать в саду. Так, чтобы меня не было ни слышно, ни видно. И это несмотря на то, что к тому моменту погода ухудшилась. Стало нестерпимо холодно и огромными хлопьями шел снег.
Я на это указала дворецкому, который собой закрывал вход в дом, но он лишь достаточно жестко и беспрекословно дал понять, что это приказ моей сестры. И мне с этим лучше не спорить. В итоге, я в саду под снегом простояла около часа, пока Жанет вместе со своими гостьями не переместились в утепленную веранду для проведения чаепития.
Но в этом был один плюс. Я на телефон записала разговор с дворецким о том, что мне, несмотря на плохую погоду, нельзя заходить в дом. Я понимала, что, как только у меня появится возможность, я сразу же перееду на съемную квартиру. И, конечно, я надеялась на то, что мать Мериан и ее сестра этому не будут препятствовать, но, если они по какой-то причине все-таки попытаются вернуть Мериан в этот дом, я с помощью такого материала, смогу подобное оспорить в суде.
Из соображения этого я так же вчера попыталась прийти на ужин в обеденный зал. Включив запись, я старалась изображать бедную, несчастную и крайне голодную. Ожидаемо за стол меня не пустили. Обосновав это тем, что подобное является уже приказом хозяйки дома. Но, если я так голодна, могу пойти на кухню и подождать, пока ужин будет закончен. После этого мне что-нибудь принесут со стола.
Пока что я копила такие записи. Понимала, что мне требуется куда больше. Так же и того, что касается Тернера, чтобы меня и в его дом чуть что не отправили. То, что он до сих пор не пускал меня в свой особняк и то, что у него есть открытая любовница, это уже хоть что-то, но требовалось больше, ведь подобное касалось свободы, а ее омеге не так просто получить. Во всяком случае, раньше такого не было.
И я надеялась, что записи не пригодятся, но на всякий случай пусть они будут.
Опять откусывая от булочки, я засмотрелась на одно предложение о съемной квартире. Она шикарная, пусть и крошечная. Находится ближе к краю города, но там очень красиво. В теплое время года, наверное, будет зелено. В груди обожгло и я даже на мгновение задумалась о том, чтобы немедленно снять ее, но все же отдернула себя. За нее нужно было заплатить сразу за полгода, а это все мои накопления.
Но все же взгляда от фотографий я оторвать не смогла из-за чего в кого-то врезалась. Сразу подумала о том, что это какая-то стена, но, отшатнувшись назад, перед собой увидела двух огромных мужчин, одетых в строгие костюмы.
– Мериан Колинз, – это было произнесено женским голосом и повернув голову вправо, я увидела омегу лет сорока. Но она ухоженная. Более того, выглядела так, словно в такую рань уже побывала в десяти салонах. Одетая в платье и длинную шубку. – Ты знаешь, кто я?
– Нет, – прожевывая булочку, я отрицательно качнула головой. Я ее не знала, хоть и, внимательно всматриваясь в черты ее лица, думала о том, что она мне кого-то напоминает. Но, главное, эта женщина мне почему-то не нравилась. Может, по той причине, что на меня она смотрела словно на мусор?
Но больше меня напрягала не она, а эти двое верзил, из-за чего я уже интуитивно, незаметно для этих людей, видеозапись, стараясь держать телефон так, чтобы это не было явно, но чтобы хоть что-то было видно.
– Я слышала, что у тебя амнезия, – женщина кивнула, словно безразлично отмечая этот факт. – Меня зовут Мадлен Нортон. Я мать Шэрон Нортон.
Шурша упаковкой от булочки, я свела брови на переносице. Так вот кого мне напоминала эта омега. Они с Шэрон очень похожи.
– Сядь в машину. Нам нужно поговорить, – она кивнула на красный, блестящий автомобиль, припаркованную около тротуара.
– Нет. Я с незнакомыми людьми в машину не сажусь, – ответила, опять откусывая от булочки. Наверное, сейчас не лучшее время для того, чтобы есть, но иначе джем потечет мне на пальцы.
– Я уже представилась и у меня нет так много свободного времени, чтобы тратить его впустую. Если сейчас же не сядешь в машину, они тебя в нее усадят, – Мадлен взглядом указала на верзил.
– Ну, пусть попробуют, – произнесла, жуя. Меня напрягла эта ситуация, но улица не была полностью пустой. На противоположной стороне проходило несколько парней. К тому, же уже открылись некоторые магазины. – Только, я кричать буду.
Мадлен поморщила носик и на голову накинула капюшон шубки, скрывая идеальную укладку от мелкого снега.
– Амнезия явно не пошла тебе на пользу. Ты стала глупее, – женщина окинула взглядом прохожих и магазины. Этого было достаточно, чтобы понять, лишний шум она и правда поднимать не хочет. – Но, во всяком случае, я все равно пришла сюда не для того, чтобы ругаться с тобой, а для того, чтобы расчертить кое-какие границы. Раньше они и так были понятны, но, раз ты все забыла, думаю, стоит повторить.
Я ничего не ответила. Просто опять откусила от булочки. Но на самом деле, так пыталась незаметно поднять телефон, чтобы женщина была лучше видна. Наш разговор мне уже не нравился и почему-то казалось, что будет лучше если он запишется.
– Моя дочь, Шэрон, очень важна для Джеймса Тернера. Он ее воспринимает, как свою любимую, обожаемую женщину, а ты лишь помеха. Тебя он тереть не может, – Мадлен скрестила руки под грудью. – Более того, он надеялся, что ты не выйдешь из комы. Умрешь. В таком бы случае, мистер Тернер смог бы жениться на моей дочери.
– Вы врете. Джеймс не мог желать моей смерти, – я прикусила нижнюю губу. Постаралась сделать вид, что мне больно слышать что-то такое. Ведь отсутствие эмоций, при условии того, что сейчас шла запись, было бы неправильным.
– Он об этом говорил моей дочери, – Мадлен приподняла уголок пухлых губ, словно ей было приятно видеть мою боль. – Более того, когда ты была в коме, мистер Тернер подарил Шэрон помолвочное кольцо, которое она, из-за тебя, дряни такой, теперь никогда не сможет носить. Но, если тебе прямо нужны какие-то доказательства, чтобы в твою пустую голову наконец-то попало то, что из-за амнезии ты забыла, поговори со своими врачами. Когда твое состояние начало ухудшаться и им нужно было разрешение мистера Тернера на дальнейшие действия, он сказал, что они просто могут отключить тебя от аппарата.
– Этого… не может быть, – я выдохнула. Произнесла это рвано, пытаясь задействовать все свои актерские способности. Но, на самом деле, последние слова женщины для меня открытием не стали. В больнице я уже слышала, что Тернер говорил врачам о том, что они могут отключить меня от аппарата. Наверное, на всякий случай нужно было наведаться туда и попросить запись этого разговора. Подобные звонки, когда требуется разрешение опекунов на лечение, должны записываться. От Мадлен уже имелась польза. Спасибо ей, что напомнила. Иначе бы я забыла.
– И тебя бы тогда отключили. Столько бы проблем решилось. Жаль только то, что твой отец вмешался, – женщина прищурилась. – Непонятно на что он вообще надеется. До сих пор не может смириться с тем, что его дочь полнейший мусор? Да, Мериан, ты мусор. Даже в том, что пытаешься отобрать чужого альфу. Мистер Тернер принадлежит моей дочери, а не тебе. И тебе следует этому раз и навсегда внять.
– По закону он мой жених и… и я ведь не завожу себе альф на стороне. Я следую закону нашего государства, а…
– Да ты просто ненормальная омега, влюбленная в чужого альфу, – Мадлен жестко перебила меня и, делая шаг вперед произнесла: – К сожалению, ваша с мистером Тернером помолвка не разрывная, но нет закона, который обозначал бы время вашей свадьбы. Может, он никогда так и не женится на тебе и ты всю жизнь проходишь просто в статусе его невесты. Как бы там ни было, именно моя дочь его женщина и тебе нужно считаться с ней. Слушаться ее.
– Почему я должна слушаться ту, которая является любовницей моего жениха? – я отшатнулась назад, словно боялась Мадлен. И она это уловила.
– Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой случился несчастный случай? – спросила она, негромко, хищно прищурившись. – Например, ты как-то вечером будешь идти одна и кто-то затащит тебя в проулок. Изобьет, изнасилует, изуродует.
– Вы… вы угрожаете мне? – спросила, с ужасом.
– Конечно, нет. Просто даю понять, что с непослушными омегами всякое может произойти. Поэтому, давай ты будешь хорошей девушкой. Согласна?
Я еле заметно кивнула, стараясь делать вид, что сейчас от страха даже дышать не могла. Но на самом деле меня эта ситуация и правда напрягла. Я не могла воспринимать ее, как незначительную мелочь.
– Вот и отлично, – Мадлен довольно улыбнулась. – Я рада, что мы так быстро нашли общий язык. Но есть еще кое-что, что мы должны обсудить. Ты слышала, что скоро будет лунный ритуал проводимый Высшей омегой и то, что моя дочь на него пойдет?
Про лунные ритуалы я была наслышана. Это достаточно громкое мероприятие.
В нашем государстве есть Высшая омега, покровительница омег. И Высший альфа – покровитель альф.
Это достаточно известные личности, которым поклоняются. Они имеют право решать многие конфликты и проблемы на свое усмотрение. Но, естественно, они так же взаимодействуют с человеческими законами нашего государства. Правда, все-таки, их влияние неоспоримо. Высший альфа еще молод. Кажется, ему около тридцати двух и на свою должность он вступил в возрасте двадцати пяти лет, сразу после кончины своего отца. Я часто видела его по телевизору. Это огромный, мрачный альфа, больше похожий на дьявола.
Высшей омеге сейчас уже почти пятьдесят. Это уже не молодая, но стройная женщина. Хоть и как по мне бестолковая. Говорят, что она могущественна, но, если честно, по тому, как относятся к омегам, этого не заметно. Или же ее все устраивает. У нее же права неограниченные. Например, она так и не вышла замуж.
Высшие альфы и омега недостижимы, но иногда все же можно с ними встретиться. Например, с Высшей омегой можно увидеться на лунном ритуале. Каждый год весной рассылаются двадцать приглашений для разных омег. Но только пятерых из них Высшая отбирает лично за какие-то достижения. Остальные пятнадцать выбираются просто рандомно кем-то другим. Сам ритуал проходит зимой и попасть на него огромное счастье. Говорят, что омега, которая будет присутствовать на нем, потом всю жизнь будет счастлива.
И, несмотря на то, что в университете я провела лишь день, уже знала о том, что Шэрон попала в число этих рандомно приглашенных. Она на шее показательно носит кулон, который и является пропуском на ритуал. И в университете больше ни у кого такого не было. Говорили, что с этого города она вообще единственная, кто туда попал.
– Я видела у Шэрон кулон, – произнесла, не понимая, зачем Мадлен затронула тему ритуала. Хотела похвастаться, что ее дочь туда идет и опять унизить Мериан?
Женщина поджала губы. Поморщилась, и совсем тихо произнесла:
– На самом деле это тебя туда пригласили, – эти слова исходили ядом. Насквозь. Но я все равно их не поняла.
– Меня пригласили? – переспросила, стараясь не забывать того, что мне следует не забывать изображать страх перед Мадлен. – Но тогда, почему ваша дочь…
– Потому, что она этого более достойна, – она опять меня перебила и уже теперь лицо омеги было искаженно, но она, шумно выдыхая, сквозь плотно стиснутые зубы произнесла: – Я уверена, что тебе это приглашение пришло лишь потому, что ты обозначена, как омега мистера Тернера. Но на самом деле его омега, это моя дочь и мы лишь сделали так, как должно быть правильно.
Пытаясь переварить услышанное, я широко раскрыла глаза. Они украли приглашение Мериан на лунный ритуал? Мысли вспыхнули и стало отвратительно. Это ведь так мерзко с их стороны. До ощущения едкой грязи на коже.
– Во-первых, только попробуй сказать мистеру Тернеру о том, что это тебя пригласили. Да и вообще кому-либо. Поверь, последствия не заставят себя ждать. Ты пожалеешь о том, что вышла из комы, – Мадлен наманикюренным пальчиком ткнула меня в плечо. – Во-вторых… Через неделю должна быть рассылка правил проведения ритуала и сказали, что их пришлют на личную почту омег. Ты передашь мне это письмо и забудешь то, что я тебе тут рассказывала. Поняла? Это не тебя, а Шэрон пригласили на лунный ритуал.
Мадлен выглядела так, словно одно мое слово не согласия и она тут же порвет меня на части. Но я все равно сразу не ответила. Пробирало от жженных эмоций. Лишь спустя несколько секунд я заставила себя кивнуть.
– Вот и отлично, – выдыхая, женщина медленно сделала шаг назад. – Как только тебе пришлют письмо, незаметно отдашь его Шэрон. Или, лучше я сама приду за ним. И давай без глупостей.
Развернувшись, Мадлен пошла к своей машине. Верзилы последовали за ней.
Я же осталась стоять на месте и, лишь когда она уехала, я выключила запись. Сохранила ее и отправила в хранилище.
Садясь на заснеженный бордюр, доела булочку, беспрерывно думая о том, что только что было. Они считают меня послушной и пока что трогать не будут. Но есть один нюанс – я понятия не имела, на какую почту Мериан должно прийти это письмо. Да и отдавать его не собиралась. Следовало подумать, как быть дальше.
