Текст книги "Почти прекрасное чудовище (СИ)"

Автор книги: Екатерина Юдина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Глава 46 Согласие

– Делай, что хочешь, – выдыхая дым, Дан немного опустил веки, но его взгляд все так же казался безжалостно тяжелым. Мрачным. Оставляющим на коже ожоги.

Возможно, он решил, что я просто хочу попробовать какой-то новый стиль в рисовании и я, выдохнув, перевела взгляд. Посмотрела на диван. Как же тяжело начинать этот разговор. Но, вспоминая те часы адского мучения, когда меня чуть ли не выкручивало от желания нарисовать Дана обнаженным, я понимала, что больше не выдержу эту пытку. Иначе вообще сойду с ума.

– Я не могу нарисовать так, как хочу. Не без твоего участия, – я кончиком карандаша прикоснулась к нижней губе. – Для этого ты должен полностью раздеться.

Я как раз перевела взгляд обратно на альфу и успела заметить то, что Дан приподнял бровь и его ладонь замерла, так и не донеся сигарету к губам.

– Повтори. Что я должен сделать?

Я пальцами покрутила карандаш. Делала это всякий раз, когда мысли горели. Натягивались. Но мы начали разговор, а это уже половина дела. Осталось лишь уговорить Дана.

– Раздеться, – произнесла на выдохе, карандашом опять постучав по блокноту. – Мне бы очень хотелось нарисовать тебя полностью обнаженным.

Дан смотрел на меня так, что невольно хотелось сжаться и, в тот же момент кожа немыслимо горела. Почему-то под взглядом его черных, жутких глаз, щеки начали пылать так, как никогда раньше.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Все еще пытаюсь привыкнуть к твоим странностям.

Я прикусила кончик языка. Поерзала на стуле.

– Так ты можешь, пожалуйста, раздеться передо мной? Это ведь не трудно. Обещаю, что много времени это не займет. Три, максимум четыре часа.

Дан еле заметно наклонил голову набок. От любого его движения по коже бежали мурашки. Как и от его тяжелой, животной, жестоко подавляющей ауры. И я против воли опять посмотрела на его черные, жесткие, непослушные волосы. Безупречные черты лица, мощную шею, стальное телосложение. Все-таки, Бронте, как бог.

– И так, Ария, ты хочешь, чтобы я перед тобой разделся? Верно? – спросил он, сбивая пепел с сигареты. Даже это делая так, что я не могла отвести взгляда от его ладони.

– Да, – я кивнула.

– Полностью?

– Да, – ответила, сжав карандаш в ладони. Радуясь тому, что Дан допустил переговоры.

– Даже мой член хочешь нарисовать?

Этот вопрос выбил почву из-под ног. Особенно в совокупности с неотрывным взглядом альфы. Он словно по больному месту ударил. По тому, о чем я сама особо не задумывалась. Просто горела жаждой нарисовать его не просто частично обнаженным, а целиком и полностью. Дан ведь, как бог. Мне мало просто нарисовать его торс. И даже если он останется в нижнем белье, это тоже не то. Мне хотелось увидеть бога полностью и отобразить это на холсте.

– Я хочу нарисовать тебя всего. В том числе и, да, твой член, – буркнула, опуская взгляд на блокнот и выводя там новые линии. Делая вид, что очень занята. – В этом нет ничего особенного. Художники часто рисуют обнаженных людей.

– Раньше ты кого-либо рисовала подобным образом? – почему-то от этого вопроса повеяло той жуткой мрачностью, которая на мне ощущалась, как клыки вонзившиеся в шею.

Я нахмурилась и подняла взгляд.

– Нет, конечно. Я же людей обычно не рисую. Тем более, зачем мне их рисовать обнаженными?

– А меня хочешь?

– Да, тебя хочу, – ответила, чувствуя, что это прозвучало как-то странно.

– Насколько сильно?

– Очень,– я пальцами потерла висок. Наверное, не было смысла скрывать правду. Особенно, если я и так уже далеко зашла. – Я не знаю почему, но в последнее время прямо выкручивает от желания нарисовать тебя вот таким образом. Думаю… Это потому, что у тебя тело, уверена, очень красивое. Такое грех не нарисовать.

Дан еле заметно кивнул. Положил одну руку на подлокотник. Второй потушил сигарету.

– Так ты разденешься? – спросила, положив блокнот на колени и наклоняясь вперед. – Я буду тебе очень благодарна.

– Нет, – Дан ответил лениво. Безразлично, а меня словно ледяной водой окатило.

– Почему? Дан, пожалуйста, для меня это очень важно.

Альфа немного опустил веки. И все-таки он мог смотреть так, словно меня насквозь пламенем прожигало. И вместе с этим сам воздух раскалялся.

– Я бы мог сделать то, что ты хочешь, но, к сожалению, сейчас я разбит на части и даже, думаю, впал в депрессию, – он подпер голову кулаком. Смотря на меня с ужасающей мрачностью.– Омега, которую я люблю, растоптала мое сердце, отказав мне. Это не то состояние, в котором я способен хоть на что-то. Но, если бы она ответила мне согласием, тогда бы мое сердце излечилось.

– Любишь? Дан, что ты вообще такое говоришь? Я же не просто так тебе отказала. Если кто-то узнает о том, что между мной и тобой есть романтические отношения и это дойдет до прессы, нам с тобой будет конец. А потом… Что будет, если я не смогу развестись с Тернером? Тебе нужна жена, а не вот это все. Отказывая, я вообще-то и о твоем благополучии думала.

– О себе я как-нибудь позабочусь. О тебе – тоже. Все, что ты озвучила, решаемо, – от голоса Дана исходила жестокость и тяжесть. – Но ты должна захотеть быть моей.

Этими словами Дан разрывал мое сознание. Я ведь для себя уже все решила – не лезть в то, что нас обоих может погубить. Так зачем, он вновь затрагивает эту тему? Как донести до него, что все это очень опасно?

– Давай, не будем разговаривать об этом, – я опустила взгляд. – Я просто хотела попросить твоего разрешения нарисовать тебя. По-дружески.

В комнате повисла тишина. Долгая, тяжелая, почему-то изувечивающая. И от Дана исходило то, что было не так просто выдержать.

– Хорошо, я разденусь.

Я быстро подняла взгляд.

– Правда?

– Да, если ты станешь моей женщиной.

Глава 47 Чувства

Лежа на диване в кабинете мистера Вудро, я раз за разом подбрасывала свой пинал. Ловила его. Затем опять подбрасывала. Иногда до самого потолка. Пару раз упустила его на пол. Однажды вовсе случайно им врезала себе по лицу.

В какой-то момент, в кабинете появилась Николь. Жена мистера Вудро.

– У тебя что-то случилось? Выглядишь разбитой, – она прошла по комнате и села на край журнального столика, находящегося рядом с диваном. Потянувшись, убрала волосы с моего лица и окинула меня внимательным, немного встревоженным взглядом.

Я уже была настолько запутана в своих мыслях, что даже начинала ощущать отчаяние, из-за чего и решилась на этот непозволительный шаг – поговорить с Николь. Она ведь тоже омега, а мне как раз женского взгляда не хватало. Тем более, я Николь доверяла.

Получив от омеги обещание, что она никому и ничего не расскажет, в том числе и своему мужу, я коротко обрисовала ей ситуацию с Даном. Не называя имен. В этом не было особой нужды, ведь меня интересовало именно взаимоотношение с альфой.

И кое в чем мне пришлось солгать. Я же не могла рассказать про перемещение в другое тело, но все же я постаралась максимально приближенно объяснить ситуацию.

Николь слушала меня внимательно. Молча и, лишь, когда я закончила, она взяла меня за руку и произнесла:

– Во-первых, тебе сейчас следует быть очень осторожной. Нельзя, чтобы кто-либо увидел тебя с другим альфой. Если удастся добиться суда, на нем огромное значение будет иметь то, что у Тернера все это время имелась любовница. Но, если станет известно, что и у тебя с кем-то отношения, это будет противопоставлено против тебя. Пожалуйста, Мериан, не рискуй судом.

– Я это понимаю и, клянусь, все, что происходит между мной и этим альфой, тайно. Мы очень осторожны.

Николь кивнула.

– Я понимаю, что ты рассудительная девушка и сама осознаешь все риски, но прекрасно знаю, что под воздействием любви свойственно совершать ошибки.

– Любви? – я медленно выдохнула. – Я не уверена, что люблю его. Но, как другом очень дорожу. Поэтому все настолько сложно. Меня прямо заживо загрызает.

– Хм… Правда? Просто, по тому, что ты рассказывала, у меня возникло ощущение, что у тебя есть к нему чувства. При чем, достаточно сильные.

Николь предложила сыграть в игру. Она сказала мне, чтобы я представила рядом с ним другую омегу. Ту, которая станет его любовью и, естественно, со мной он станет проводить намного меньше времени, ведь я останусь всего лишь другом. А если его омега приревнует, между нами вовсе возникнет стена.

Мне сразу хотелось ответить «И что?». У Лукаса, Гарса и Каина были девушки и мы прекрасно все разграничивали. Наоборот, я всегда была рада, если у них появлялись отношения. Правда, к сожалению, ни одни из них долго не длились.

Но, прежде чем я это произнесла, затаила дыхание.

Я ведь раньше не видела Дана с другими девушками. Возможно, у него кто-то был, но это всегда являлось… как-то скрыто. До такой степени, что я об этом раньше как-то не задумывалась ведь не было за что зацепиться. И сейчас, под воздействием слов Николь, я рядом с Даном представила омегу. То, что она прикасается к моему богу. Ворует его у меня.

И мне… очень сильно не понравилось.

Какое-то странное ощущение. Соизмеримое с бурлением в груди. Тем, которое с каждым мгновением все сильнее нарастало.

– О боже, – произнесла на выдохе, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана.

– Ты прочувствовала? На самом деле, ревность лучший способ понять чувства.

– Касательно этого альфы я вообще очень сильно эгоистична. При чем еще с детства, – я сильно потерла закрытые веки кончиками пальцев. – Мне нравится его рисовать. Была бы возможность, связала бы его и заперла в комнате. Это любовь?

– Ну…

Николь предложила немного иначе посмотреть на ситуацию. Главная проблема состояла в том, что сейчас для меня никакие отношения не были допустимы. И в настолько сложной обстановке я боялась сделать любой неверный шаг.

Но сейчас шла речь именно про чувства. Мы с Николь попытались отбросить все понимания запретов. Представить, что я не нахожусь в тисках и вообще являюсь самой обычной девушкой со свободным выбором. Мы разговаривали именно про мое отношение к Дану. Николь мне рассказывала про поцелуи и прикосновения. Про мурашки от одного лишь присутствия альфы. Желания быть рядом с ним.

И я пыталась все это спроецировать на Дана. Мысли сильнее рвались. Тело горело. Я нервно ерзала на диване.

Ради примера представила поцелуй с Лукасом. Тут же захотелось мысленно ударить себя за что-то настолько ненормальное и неприемлемое.

Затем, закрыв глаза, представила поцелуй с Даном и тут же возникло ощущение, что меня током ударило. Сердце забилось сильнее. И захотелось изо всех сил смять подушку, которую я держала в ладонях. Возникало ощущение опасности, остроты и чего-то… приятного?

Глубокий вдох. Затем сразу же еще один. Неужели я и правда вижу в нем парня? Он мне… нравится?

***

Когда я вышла из офиса мистера Вудро, увидела Дана. Он стоял рядом со своей машиной и, кажется, собирался пойти ко мне, но, когда ко мне подошла Николь и взяла за руку, альфа остановился.

Я за это была благодарна ему. За то, что Дан помогал мне держать в тайне все, что между нами происходило.

Но, когда мы встретились взглядом, воздух полыхнул. И я, против воли вспоминая все, о чем мы только что разговаривали с Николь, почувствовала, как я вся полыхнула. Тут же отвернулась, ведь сейчас смотреть на Дана было чем-то сродни падения в пропасть.

Наверное, я это сделала слишком явно, из-за чего, когда я вновь украдкой посмотрела на Бронте, он своим взглядом вовсе меня прожигал.

В итоге, выдохнув, я села в машину Николь и написала Дану сообщение:

«Сегодня мы уже не увидимся. Я переночую в доме мистера и миссис Вудро»

***

Николь выделила мне одну из гостевых спален и я даже успела принять душ, как поняла, что мне все-таки придется поехать в особняк Колинзов.

Гвен беспрерывно звонила мне требуя немедленно явиться. В итоге вовсе сказала охранникам выбить дверь в мою спальню, о чем и оповестила меня в сообщении.

Я понимала, что рано или поздно это может произойти. Навряд ли для Гвен хоть что-то значит личное пространство Мериан. И теперь, мне пришлось быстро одеться и приехать туда. Как минимум, чтобы убедиться, что мои вещи в порядке.

Как оказалось – нет. Гвен выбросила большую часть моих красок. Возможно, ее взбесило уже то, что я сразу же после учебы не явилась к ней на поклон, но как же она кричала. Из-за всего.

Мы немного поругались. Впервые. Ранее я всегда пыталась держать себя в руках, но, видя, что к моим краскам отнеслись, как к мусору, я не выдержала. Некоторые из них были очень дорогими. Кое что вовсе крайне редким.

А Гвен это поставила, как наказание для меня. Кричала, что все, что у меня есть, куплено на ее деньги и вновь угрожала, что всего может лишить. Что, если бы я не приехала так быстро, она бы выбросила абсолютно все.

Сжимая ладони в кулаки, я еле сдержалась, чтобы не начать кричать в ответ. В первую очередь о том, что черт раздери, все краски куплены на мои деньги. Гвен настолько безответственна, что до сих пор не понимала, что никаких денег мне не давала. И мне так хотелось швырнуть ей это в лицо. Да и вообще многое сказать.

Как я сдержалась – неизвестно. Но я старалась ни на секунду не забывать о том, что и сейчас я вела запись.

После того, как Гвен выплеснула на меня все недовольство, она начала расхаживать по моей комнате. Уже теперь она раздраженно затронула тему того, что я залила в сеть записи с Шэрон.

– Зачем ты это сделала? Почему у тебя не хватило ума посоветоваться со мной? Я понимаю, что ты хотела убрать соперницу, но не таким же способом, – Гвен ладонью хлопнула о стол.

– Мам, я никого не пыталась убрать. Мне было страшно за свою жизнь, – я опять сделала голос дрожащим. Пытаясь изобразить испуг и то, что еще немного и я заплачу. – Я… Я уже смирилась с тем, что Джеймс любит Шэрон. У меня не было намерения рушить их пару, но ее угрозы… А ты… ты ведь никогда меня не слушаешь. Даже сейчас ты не пытаешься узнать какой еще вред она мне нанесла. В порядке ли я.

– Прекрати ныть. Ты жива, значит, в порядке, – Гвен цыкнула, кончиками пальцев проведя по виску. – Тебе следовало показать эти записи мистеру и миссис Тернер, а не заливать в сеть. Я слышала, что они сейчас в ярости от того, какой на самом деле оказалась эта дрянь Шэрон. Она их знатно за нос водила. Но какого черта ты выставила эти записи на всеобщее обозрение? Думаешь, Тернеры этому будут рады?

Как и ожидалось. Гвен не волновала Мериан. Для нее было важно лишь то, чтобы вся эта ситуация не повлияла негативом на взаимоотношения с Тернерами.

Но я свое дело сделала. Намеренно невзначай сказала о том, что Тернерам я никогда не была нужна и то, что они вообще были намерены относиться ко мне, как к горничной. Гвен на это отреагировала так, как мне было нужно. Эта запись тоже получилась хорошей.

Когда Гвен ушла, я собиралась закрыть дверь, но мне сказали, что с этого дня для меня что-то подобное запрещено. Да и у меня не получилось бы. Как оказалось, замок был к чертям выдернут.

Оказавшись наедине, я впервые дала волю эмоциям. Зарылась пальцами в волосы. Сильно сжала их. Зажмурилась и мысленно изо всех сил закричала.

Мои краски... Была бы возможность, я, не раздумывая, побежала бы доставать их из мусорного бака, но, черт, в этом районе система мусоропровода такова, что я оттуда в жизни ничего не достану.

И меня изнутри сжигало. Хотелось крушить. Кричать. Немедленно уехать из этого чертового дома и больше не возвращаться.

Немного радовало то, что, предвидя проникновение Гвен в мою спальню, я успела спрятать все картины с Даном и самые ценные для меня вещи, но от мысли, что настолько просто были выброшены настолько дорогие для меня краски, изнутри вновь изувечивало.

Заварив чай, я тихо включила музыку на телефоне. Притащила с края спальни пустой холст и собралась рисовать. Хотя бы так выплеснуть эмоции.

– Ты похож на ночь и я тону в тебе, – подпевая песне, я начала открывать оставшиеся у меня краски. – Ты настолько опасен, что у меня дух перехватывает. Кажется, это любовь. Любовь.

Выбрав кисти, я начала делать первые, агрессивные мазки. Продолжая подпевать. Думая про все. В том числе и про Дана.

Оборачиваясь, чтобы взять краски и сильно вздрагивая. Дергаясь и замирая.

На краю моей кровати сидел Тернер.

– Что ты тут делаешь? – спросила, сжимая кисть с такой силой, что пальцы заболели.

Он перевел взгляд с меня. Медленно им обвел комнату. И почему-то его глаза казались очень мрачными.

– Почему ты живешь в настолько крошечной комнате, без нормального ремонта и с паршивым отоплением?

Глава 48 Чай

– Потому, что в этом доме для меня выделили именно такую комнату, – сжимая кисть, я бросила взгляд в сторону двери. Кроме Тернера тут больше никого не было.

Альфа медленным, тяжелым взглядом скользнул по потрескавшемуся потолку. Затем посмотрел на старую мебель. Возможно, ее не меняли еще с момента строительства этого особняка и это было ощутимо, как и то, что эта часть здания являлась нежилой. Тут лишь я и больше никого. Даже горничные сюда практически не приходили.

– Почему твоя семья держит тебя в таких условиях?

Я пальцами потерла тыльную сторону ладони, пытаясь убрать попавшие на кожу капли краски, при этом, отворачиваясь от альфы.

– Будьте добры, покиньте мою спальню, мистер Тернер. Я вас сюда не приглашала, – возможно, мой голос прозвучал слишком отстраненно. Даже немного раздраженным. Но этот день и так был крайне тяжелым. Я просто хотела отдохнуть, а не вот это все.

– С чего это ты ко мне обращаешься на «вы»? – альфа наклонился вперед, локтями опираясь о колени. Даже от этого движения веяло чем-то тяжелым. Животным.

– Я решила, что мы с вами недостаточно близки для более неформального общения, – взяв краски, я принялась смешивать нужные для меня цвета. Это всегда так расслабляло. Правда, не сейчас. Под настолько пристальным, пробирающим взглядом Тернера было трудно почувствовать спокойствие. Я пальцем постучала по холсту. – Так вы уйдете?

– Нет, – это было произнесено настолько жестко, что кожи коснулось жжение.

Стиснув зубы с такой силой, что скулы заныли, я постаралась расслабиться. Хоть немного выдохнуть и сконцентрироваться на картине. Иначе, после такого дня, обязательно взорвусь.

Изначально не получалось, но когда я столкнулась с трудностями нанесения теней на деревья, меня это вообще чуть не сожрало. Уже стало не до Тернера. Меня выводило, когда у меня что-то не получалось, поэтому, вообще забыв о том, что альфа тут, я со временем с головой ушла в картину. Когда у меня наконец-то получилось, от удовольствия, начала улыбаться. Что может быть лучше, чем результат, которого ты так добивалась? Настроение стало в разы лучше, я опять начала подпевать песням, звучащим из телефона. Крутиться около холста.

Вот только, мне все-таки, пришлось вспомнить о том, что Тернер тут. Оборачиваясь и, намереваясь потянуться к краскам, я заметила, что альфа встал с кровати. Теперь стоял за моей спиной.

– Ты часто выпадаешь из реальности, когда рисуешь? – спросил Тернер, заметив, что я задержала на нем взгляд.

– С чего вы решили, что я выпадаю из реальности? – выдыхая, я взяла стакан с водой и принялась чистить кисть, которая мне уже не была нужна.

Я порисовала и стало чуточку легче. Уже даже как-то и не особо волновало то, что Тернер тут. Или же под вечер я сумела дойти до степени того внутреннего умиротворения, в котором было на все плевать.

– Я к тебе обращался. Ты не отвечала, – Тернер скользнул взглядом по тому, что я уже нарисовала. Там был густой лес, ночь, огромная луна. Практически мистическая атмосфера, которую я туда пыталась вложить.

– Просто вы далеко не так важны, как моя картина.

– Прекрати, – альфа оскалился.

– Что?

– Обращаться ко мне на «вы».

Его это раздражает?

– Что вы? Как я могу? Вы ведь единственный наследник настолько могущественной семьи, как Тернеры, а кто я? Между нами пропасть, мистер Тернер, – я взяла другую кисть, пытаясь понять подойдет ли она мне. – Ну и мы ведь с вами чужие друг другу люди.

– Ты моя невеста. В будущем – мать моих детей, – по взгляду и по голосу Тернера было ясно, что ему этот разговор не нравится. Мне же не нравилось само его присутствие в моей комнате.

– Какая же я для вас невеста? Лишь одно название, – я стала кистью выводить на холсте новые линии. – Скорее, мы с вами и правда друг другу чужие. Вы обо мне ничего не знаете. Я о вас… если раньше и знала, то забыла. У меня же амнезия.

– К тебе еще не вернулась память?

– Нет.

На несколько секунд повисла тишина, разбавляемая лишь тихим звучанием песни. Слушая ее, я выводила линии на луне. Делала ее более яркой, как вздрогнула от того, что Тернер положил ладонь на мою талию и, наклоняясь, произнес мне на ухо:

– Хорошо, я с тобой согласен. Раньше мне казалось, что я о тебе знаю достаточно. Оказалось, что это совершенно не так, – губы альфы практически коснулись моей шеи. – Давай заново узнаем друг друга.

Я резко отошла в сторону, чуть не спотыкнувшись о ковер, но все равно потеряв равновесие. Ладонью несколько раз сильно проведя по талии. Но избавиться от ощущения прикосновения альфы не могла.

– Скажи, что ты любишь, что ненавидишь? – Тернер положил ладони в карманы брюк.

– После того, как меня выписали из больницы, я о вас узнала достаточно, чтобы не желать ближе знакомиться с вами, – я посмотрела на рукав своей кофты и мысленно выругалась. Я пользовалась теми красками, которые на холсте мгновенно высыхали, но черт я все равно сумела их обтереть. Все спокойствие тут же полетело к чертям.

– Было время, когда я тебя тоже ненавидел. Достаточно сильно, чтобы вообще не воспринимать, как свою жену, – Тернер опять взглядом скользнул по моей комнате. Затем перевел его на меня. – Но я признаю, это мое упущение. Я о тебе ничего не знал. Того, что, оказывается, ты настолько интересна.

– Или же вы просто потеряли свою любовницу и теперь переключили свое внимание на меня.

– Можешь считать, как тебе угодно, но, если бы я не был заинтересован в тебе, меня бы тут не было. Или ты считаешь, что меня хоть как-то волнует мнение журналистов?

Я поджала губы. Нет, Тернера не волнует ни мнение журналистов, ни чье-либо другое. Он это уже прекрасно показал. Иначе бы с самого начала не держал рядом с собой Шэрон так, чтобы ее видели все. В этом Джемс был целостен. Как чудовище, которое плевало на правило. Изувечивало их и меняло под себя.

Но лично я с этим мириться не собиралась, ведь, уже однажды изменение этих правил не просто прошлось по мне. Оно втоптало меня в грязь.

– Допустим, вы, мистер Тернер, заинтересованы во мне. И что? – я с тихим скрипом отодвинула стул от стола и села на него.

– Так или иначе, но ты принадлежишь мне. Я тут по той причине, что хочу получить свое, но готов делать это постепенно.

– Ваш интерес ко мне настолько велик?

– Более чем, – Тернер медленно, жестоко уничтожил расстояние между нами. Оперся рукой о спинку стула, на котором я сидела. Наклонился, так, что теперь наши лица были на одном уровне и я его дыхание почувствовала на своих губах. – Не знаю почему, но ты будоражишь и возбуждаешь. Даже сильнее, чем можно представить. То, как ты смотришь, говоришь, ходишь. Твои движения. Жесты. На самом деле я бы сейчас хотел не разговаривать с тобой, а заняться кое-чем другим. Тут все зависит именно от тебя, как мы будем действовать дальше.

Я постаралась не показывать эмоции на лице. Оставить выражение все таким же нейтральным. Но на самом деле, внутренне меня пробрало до такой степени, что я ощутила на себе ожоги.

На данный момент Тернер официально мой жених. И он по закону может все. В том числе и взять меня прямо тут. И я ему ничего сделать не смогу. Совершенно.

Эти мысли сковали сознание. Стало страшно. Но, стараясь и этого не выдавать, я ровным тоном произнесла:

– Ладно, давай получше узнаем друг друга, – я отстранилась от него и, поднимаясь со стула пошла к картине. – Только, пожалуйста, не нужно меня зажимать и говорить всякие пошлости. Я пока что к этому не готова.

– Даже в этом ты изменилась.

– Что? – обернувшись, я увидела, что альфа вальяжно сел в кресло.

– Раньше ты приходила ко мне, раздевалась. Чуть ли не на коленях умоляла взять тебя и обещала доказать, что ты лучше, чем Шэрон.

Меня передернуло. Наверное, настолько сильно, что Тернер это заметил.

– Ты же это сказал не серьезно? – я решила уточнить.

– А как ты думаешь?

По взгляду Тернера я поняла, что он серьезен. Мериан действительно это делала.

– Поздравляю. Когда-то у тебя был шанс переспать со мной, – я потерла лицо ладонью.

– Говоришь так, будто я его больше не получу. Ты мне еще детей должна родить, – Тернер подпер голову кулаком. – Да и тогда мне было неинтересно. Даже то, как ты раздевалась вызывало раздражение.

– А сейчас что? Думаешь, что я теперь это делаю как-то иначе?

– Уверен, что да. Я бы посмотрел бы на то, как ты снимаешь одежду.

– Давай закроем эту тему, – я опять подошла к холсту.

– Почему же? Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что единственная омега, которая меня интересует, является моей невестой.

Положив кисть на стол, я взяла тряпку и специальным раствором начала убирать краску с кожи.

– Чай будешь? – спросила. Лучше так, чем дальше продолжать этот разговор.

– Нет. Я пока что не хочу покидать твою спальню.

– А зачем ее покидать? У меня тут чайник, – я открыла нижний шкафчик стола, доставая оттуда электрический чайник и чашки.

Тернер приподнял бровь, а я с опозданием вспомнила, что вообще-то в высшем обществе чай принято пить в обеденном зале. Или, как минимум, на кухне, если это прямо совсем неформальная встреча.

Черт, да и плевать.

Я, заварив два чая, одну чашку поставила рядом с Тернером.

– Осторожно, не обожгись, – сказала, больше машинально и для приличия, чтобы не было настолько слащаво, добавила: – Но, если все-таки, обожжешься, я против не буду.

– Зачем тебе чайник в комнате?

– Удобно. Как видишь, если захочется чая, можно его сделать.