Текст книги "Почти прекрасное чудовище (СИ)"
Автор книги: Екатерина Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)
Почти прекрасное чудовище
Глава 1 Желание
– Что ты делаешь? – замерев, Глория широко раскрыла глаза.
– Ты сама понимаешь, – быстро выкидывая вещи со шкафа и, среди них находя теплый свитер, я быстро швырнула его в сумку.
– Ты собираешься убежать? В день, когда твой жених вот-вот приедет за тобой? – девушка спросила это тихо. Нервным шепотом. Тут же испугано бросая взгляд в коридор, а, затем заходя в мою комнату и закрывая дверь. – Ты хоть понимаешь, что тебе за такое будет? Да ты даже порог особняка не успеешь пересечь.
– И все равно я попытаюсь, – руки дрожали. Меня вообще трясло, но я быстро скомкала штаны и, тоже отправив их в сумку.
Глория побледнела, но, упав на колени рядом с моей сумкой, тоже начала быстро упаковывать отложенные мной вещи.
– Нет, стой. Не нужно, – я оттолкнула ее руки. – Уходи немедленно. Если кто-то узнает, что ты только что заходила ко мне, мои родители тебя уничтожат.
– Я… все еще считаю, что это ужасная идея, – она пальцами зарылась в русые волосы. – Ты от своих родителей никогда не убежишь. Да и к черту их. Ты теперь по закону принадлежишь Даниэлю, как его невеста, а он…
Глория запнулась. Не договорила. Да и этого не требовалось.
Этот адский договорной брак был как приговор к смерти, но моим родителям явно плевать. В прочем, как и всегда. Все, что угодно лишь бы стать на одну ступень ближе к еще большему богатству, а Даниэль… Он…
Я резко качнула головой, и, застегнув сумку, поцеловала Глорию в щеку, после чего молча побежала к двери. Наверное, следовало попрощаться. Возможно, мы с ней виделись в последний раз, но никакие слова сейчас не поддавались. Особенно от мысли, что Глория права – я не смогу убежать.
Зная каждый закоулок этого дома, я, огибая коридоры, в которых могла бы столкнуться с прислугой или с братьями и сестрами, которые абсолютно точно меня сдадут, выбежала к правому крылу особняка. Спустилась к кухне и рванула к выходу, находящемуся за ней.
Сердце билось гулко, обрываясь, но с каждым шагом в голове вспыхивало ощущение свободы. Даже планы того, как я буду жить дальше. Без денег и не имея вообще ничего, но как свободный человек и от этого даже дышалось легче. Я смогу. Добьюсь всего сама.
Но, распахивая дверь и, выбегая на крыльцо, я замерла. Внутри все рухнуло вниз и душа разорвалась в клочья.
Я, конечно, понимала, что во время своего побега могу кого-то встретить, но…
На самой нижней ступеньке стоял Даниэль.
Сердце моментально сжалось от панического страха.
Отшатнувшись назад и, чуть не поскользнувшись на снеге, я до онемения сжала сумку, несколько раз моргнув. Надеясь, что мне лишь кажется, но, нет, этого двухметрового, огромного парня, одетого во все черное было просто невозможно не заметить посреди заснеженной территории. И атмосфера от него исходила хуже, чем от смерти.
– А ты, оказывается, предсказуема, дорогая женушка, – Даниэль скользнул по сумке в моих руках медленным, ледяным взглядом своих голубых глаз. И от этого я почувствовала привкус крови. Ею вообще пропах морозный воздух.
Я от многих слышала о том, что Даниэль красив, но я перед собой видела лишь самого глобального ублюдка, который вообще мог существовать на этой земле.
Впервые мы встретились, когда мне было шестнадцать. С тех пор прошло два года, полные пыток и ада, словно со знакомством с ним, я так же получила путевку в котел с раскаленным маслом. Но, если Даниэля что-то и сдерживало все это время, так это то, что я являлась несовершеннолетней.
Вот только, сегодня мне исполнялось восемнадцать.
– Пока что я еще не твоя жена, – спиной прижимаясь к двери, я бросила панический взгляд по сторонам. Вокруг кроме нас никого не было и я воспаленными мыслями начала предполагать смогу ли убежать, если ринусь вбок. – Почему… ты приехал так рано?
Еле заметно наклонив голову набок, Даниэль только сейчас оторвал взгляд от моей сумки и поднял его к моему лицу. И уже сейчас я в нем уловила ту ярость, которую в даже самые худшие наши моменты не ощущала.
Ничего не говоря, он пошел ко мне, оставляя следы на снегу, ночью упавшего на мраморные ступеньки. А я, замерев, почувствовала, как паника подкатила к горлу, завязываясь на ней удавкой.
Одно мгновение и я ринулась вбок, но Даниэль меня тут же перехватил, сжимая запястье до жжения и невыносимой боли. Так, что я закричала, а он вплел пальцы в мои волосы. Заставляя запрокинуть голову, своим телом вжал меня в дверь.
– И куда ты собралась?
– От… Отпусти! Ты мне сейчас руку сломаешь, – мой голос сорвался, ведь действительно казалось, что кость сейчас треснет.
– Ты себе любовника нашла? – он не отпустил, наоборот заломал мне руку за спину. – К нему бежала?
– Нет. У меня нет никого! Я хотела от тебя убежать. Дай… Дай мне свободу. Найди себе другую.
Я только об этом и молила его все последние два года, а сейчас была вовсе готова на надрыве кричать эти слова.
– Да конечно. Любовника у нее нет, – резко двинув руку вперед, он прижал мою голову к двери, после чего мне на ухо произнес: – Будто я поверю, что ты сама по себе хоть на что-то способна.
Он дернул меня назад. Слишком резко и жестоко. Словно тряпичную куклу и я, захлебнувшись воздухом даже закричать не успела, как Даниэль открыл дверь и затащил меня на кухню.
– Ничего, твоего любовника уже ищут, – сказал он, сжимая мою шею. Перекрывая доступ к кислороду и смотря прямо мне в глаза. – И когда найдут, я буду трахать тебя, пока ты будешь смотреть на его переломанное тело.
– Отпусти! – я закричала, попыталась оттолкнуть его, но Даниэль опять сжал меня за волосы и уже за них потащил. Пока он это делал, я увидела свою старшую сестру. Она тут же отвернулась и ушла.
А мне уже реветь хотелось. Никогда этого не делала, а сейчас чувствовала себя так, словно удавка на шее еще сильнее затягивалась. Еще немного и я точно задохнусь.
И… это тот человек, которому я теперь принадлежу?
Я… Я просто хочу… свободы…
– Отпусти, умоляю, – я опять закричала, пока он тащил меня по лестнице вверх. Я несколько раз упала, сбивая коленки.
– Отпустить? – Даниэль поднял меня наверх лестницы. – Ты теперь, сука, до конца жизни принадлежишь мне.
Судорожно выдыхая, я хотела многое сказать, но, в тот момент, когда Даниэль отпустил мои волосы и опять потянулся за рукой, я оттолкнула его. Делала это и раньше, но сейчас имелся один огромный нюанс – я стояла на краю ступеньки.
И уже в следующий момент полетела с лестницы вниз.
Она была высокой и мраморной и сейчас я даже не в силах кричать чувствовала ту раздирающую боль, с которой ломались мои кости. Паника и ужас. То, чем я захлебывалась. Вроде лишь несколько мгновений, а жизнь и правда пробежала перед глазами. Восемнадцать лет одинаково никчемной жизни. Скованной, словно у марионетки.
И вот это и есть моя свобода? Смерть?
В груди жгло хуже, чем эта чертова боль. Я ведь хотела жить. Подальше от этой чертовой семьи и, тем более, Даниэля.
Один удар головой о ступеньку и сразу же следующий, после чего последовала вязкая темнота. Пробирающаяся в душу. Утягивающая куда-то глубоко в бездну. И словно бы пожирающая целую вечность.
– Остановитесь. Мы уже ничего не сможем сделать, – уставший мужской голос прозвучал словно через толщу воды. – Запишите дату смерти. Восемь утра, второго числа, двенадцатого месяца, четыре тысячи сорок второго года.
Мрак в сознании развеялся и я резко открыла глаза, видя над собой белоснежный потолок. Те эмоции, которые я испытывала, пока падала с лестницы, всколыхнулись в груди и я резко села.
Голоса, которые окружали меня, мгновенно затихли, а я, быстро оглянувшись по сторонам, поняла, что уже находилась не дома. Это больничная палата?
Врачи, присутствующие тут, уставились на меня так, словно увидели приведение и я, вспоминая слова, которые только что услышала, спросила:
– Это кто умер? Я? – глупый вопрос. Я не умерла, но чувствовала себя так, словно по мне поезд проехался. Голова кружилась, тело ныло и явно было что-то с голосом. Он будто бы вовсе не мой.
– Мисс Колинз, вы очнулись? – спросил врач, стоявший ближе всех ко мне, переводя ошарашенный взгляд на датчики показывающие сердцебиение и тут же возвращая взгляд обратно на меня. – Как?.. Как вы себя чувствуете?
– Сравнительно неплохо, – я опять упала на кровать. Отчетливо понимая, что он обратился ко мне неправильно. У меня фамилия не Колинз. Но какая к чертям разница, что он там перепутал? Мне бы прийти в себя после этого падения с лестницы.
Врачи вокруг меня забегали, словно произошло что-то сверх выходящее за все грани, а мне даже захотелось иронично усмехнуться. Я к себе никогда столько внимания не получала.
Я подняла, ладонь, собираясь ею провести по лицу, но тут же замерла.
Почему у меня кожа такая светлая, словно фарфоровая? И ладонь… Она какая-то не такая. Рвано выдохнув, я сразу попыталась списать это на то, что мне лишь кажется, но на запястье не было привычных трех родинок.
Какого?.. Что происходит?
Качнувшись, я почувствовала, что на лицо упала прядь волос. И она была белоснежная. А ведь я брюнетка.
Чувствуя, что уже сошла с ума, я опять села, запуская пальцы в волосы, которые еще и были в два раза длиннее чем мои.
– Мисс Колинз, пожалуйста, не делайте резких движений, – врач попытался уложить меня обратно на кровать.
– Почему?.. Почему вы называете меня «мисс Колинз»? – спросила, чувствуя, как мысли немеют и я только сейчас в ужасе своего сознания поняла одну очевидную вещь – когда я падала с лестницы, точно переломала себе все, что только можно, но сейчас руки и все остальное было целым. И эти волосы, кожа…
– Вы не помните, как вас зовут? – встревожено спросил мужчина. – Пожалуйста, не волнуйтесь. Вас зовут Мериан Колинз. Восемнадцать лет. Вы последние полгода были в коме и…
– Я не Мериан Колинз. Вы что-то путаете, – я рукой оттолкнула врача и села, босыми ступнями, опускаясь на ледяную плитку. И замирая.
Напротив меня была стеклянная дверь и в ее отражении я увидела совершенно не себя, а миниатюрную девушку с белоснежными волосами.
Что... это значит?
От автора: Дорогие, обожаемые девчонки, огромнейшее спасибо за то, что вы у меня есть) Я буду невероятно благодарна за ваши отзывы и лайки, ведь именно вы мое вдохновение)) Лишь от вас зависит судьба этой истории)
Глава 2 Мериан
Тело ломило и я еле стояла на ногах, но все равно подошла к зеркалу и, прикасаясь к нему ладонью, с ужасом посмотрела на свое отражение.
Это не я. Какая-то совершенно другая девушка. Со светлой, словно шелк кожей, белоснежными волосами и голубыми глазами.
Дверь открылась и через отражение в зеркале, я увидела то, что в палату вошла медсестра.
– Вы почему поднялись с кровати? – застыв на пороге, она широко раскрытыми глазами посмотрела на меня. – Мисс Колинз, вам сейчас категорически нельзя подниматься на ноги.
– Я себя хорошо чувствую, – сказала, ощущая, как ножом по сознанию полоснуло это «мисс Колинз». Да не моя это фамилия!
Прошло уже несколько часов с тех пор, как меня переместили с реанимации в обычную палату в этом же отделении. Все это время вокруг крутилось множество врачей. Они обследовали меня, задавали какие-то вопросы и я вроде отвечала, но будучи не в себе, постоянно трогала длинные, светлые волосы, пальцами водила по лицу, щупала тело. Более чем отчетливо понимала, что оно точно не мое и все думала, что точно сошла с ума или до сих пор сплю.
Вот только, как для сна, все это было слишком реальным.
Так какого черта я делаю в другом теле? Как такое вообще возможно?
– Вы провели в коме несколько месяцев и пару часов назад чуть не умерли, поэтому, пожалуйста, будьте поосторожнее и вернитесь на кровать.
– Вы можете, пожалуйста, напомнить какое у меня полное имя? – зарываясь пальцами в волосы, я убрала их с лица, после этого сделала несколько шагов в сторону и села в кресло. Черт раздери, как же непривычно, что волосы настолько длинные. Я сама же потянула за них, рукой опершись о подлокотник.
– Вы совсем ничего не помните? – медсестра, прикрыла дверь и прошла по палате, держа в руках поднос с какой-то посудой. – Только не волнуйтесь, это не страшно. Радость, что вы вообще очнулись, а память, возможно, вернется.
– Так какое у меня имя? – спросила, продолжая сражаться с прядями, лезущими в лицо. Хотелось взять и немедленно обстричь челку, иначе, как вообще вот так можно жить, чтобы толком ничего не видеть?
– Мериан Колинз, – женщина поставила поднос на столик передо мной. – Это очень легкий бульон. Попробуйте поесть, но если не хочется, не заставляйте себя. Вы же все это время были под капельницами.
Я пододвинула к себе тарелку и принялась жадно есть. Еще с момента пробуждения почувствовала тот голод, из-за которого сейчас вообще не отказалась бы от нескольких стейков.
Женщина ошарашено посмотрела на меня, а я, ложкой зачерпывая еще бульона, спросила:
– А какой сегодня день?
– Второе число, двенадцатого месяца. Сегодня, кстати, ровно полгода, как вы попали в кому, – медсестра приподняла брови. – Только непонятно, откуда у вас сразу после пробуждения столько сил. Это чудо какое-то.
Случайно цокнув ложкой о зубы, я поморщилась. Второй день, двенадцатого месяца – это дата моего дня рождения.
То есть, получается, сегодня я из-за Даниэля упала с лестницы и сразу же переместилась в это тело?
Мысли облило едкой кислотой. Что с моим телом? Я ведь не умерла? И что с этой Мериан? Какого черта я оказалась в ее теле?
– Что это за город? – я бросила взгляд в сторону окна. На противоположном конце улицы находились трехэтажные здания, но я почему-то взглядом зацепилась за несколько высокоэтажек, виднеющихся где-то вдалеке. Они для меня были смутно знакомы, но подобных строений в столице не было и это сильно напрягало.
– Деверстоун, – медсестра, кончиком пальца почесала нос, словно не понимая, даст ли мне это что-то.
А я так и замерла, с поднесенной к губам ложкой. Деверстоун это же город, в котором я родилась и прожила первые шестнадцать лет, после чего два года назад переехала в столицу.
Я опять бросила взгляд на те здания. Теперь понятно, почему они мне знакомы. Когда я уезжала, их только строили, но теперь уже явно закончили.
Несмотря на мысленный ад, в груди приятно защемило. Я не могла сказать, что с Деверстоуном меня связывает только хорошее. Тут было и плохое, но все же тут жило несколько альф, которые для меня были практически, как братья. Мы же выросли вместе. Поэтому, несмотря ни на что, сам по себе город вызвал приятные эмоции.
Которые тут же рухнули, стоило мне вспомнить, что я сейчас вообще-то не в своем теле.
– А почему я вообще оказалась в больнице? – я взглядом окинула палату. Это ведь частная больница.
Судя по всему, у этой Мериан семья богатая.
– Вы упали с большой высоты, – медсестра посмотрела на то, как я опять попыталась убрать волосы с лица. Они не давали мне нормально есть. Да и вообще мешали. – Будет лучше, если остальное, вам расскажет ваша семья. Мы уже сообщили им о том, что вы очнулись. Представляю, как они сейчас рады.
Меня прожгло от этих слов и я подняла взгляд. Очнулась не Мериан, а я и мне даже стало неловко перед ее семьей.
– А моя семья?.. Какая она? – спросила очень осторожно.
– Я не знаю, – женщина пожала плечами. – Я их ни разу не видела.
– Но ведь меня же кто-то навещал.
Медсестра промолчала и под моим пристальным взглядом, вообще повернула голову в сторону окна. Это было настолько явно, что я даже нахмурилась. И что это значит? Эту девушку, что ли никто не навещал? Такое ведь невозможно.
– Наверное, к вам приходили не в мою смену, – в итоге сказала она, забирая поднос с уже пустой тарелкой. – Я сейчас принесу вам воды, а вы, пожалуйста, старайтесь не ходить по палате. Вам еще рано это делать.
Медсестра вышла, а я, сидя в кресле, нахмурилась. И, так, я в чужом теле. Это конечно, ужасно. Причем настолько, что до сих пор у меня мысли разрывало в клочья, но…
Я подняла руку и показала средний палец. Понятия не имела в какой стороне находилась столица, но этот жест предназначался Даниэлю. Пусть сожрет это.
***
– Почему к Мериан Колинз до сих пор не приехала ее семья?
Потянувшись, в попытке размяться, я застыла и прислушалась к этим словам. Они приглушенно доносились из коридора.
– Я не знаю. Но мы сообщили о том, что она очнулась. Я лично позвонил.
– И что?
– Я разговаривал с ее матерью. Изначально она не поверила. Это понятно. Не было же никаких прогнозов, что мисс Колинз еще хотя бы месяц сможет прожить. Но, не знаю, может, они в какой-то поездке так как сказали, что только завтра смогут приехать.
– Господи, ну и семейка. Если бы мне сказали, что моя дочь очнулась после полугода комы, я бы тут же прибежал. А эти ее даже ни разу не навестили.
– Может, позвонить жениху мисс Колинз? Все-таки, как ее будущий муж, уже именно он имеет право принимать все решения, а не ее семья.
Я ладонью закрыла глаза. Так у Мериан тоже есть жених? После Даниэля, меня уже просто от самого этого слова выворачивало отторжением.
Но, чего я удивляюсь? Мериан, как и я, омега. Я это уже прекрасно ощутила, а в нашем государстве закон, по которому омега с восемнадцати, до девятнадцати лет, обязана обручиться с альфой.
Мои родители были несказанно рады этому закону. Как раз из-за него я не могла опираться свадьбе с Даниэлем.
– Очень сомневаюсь, что альфа, с которым она обручена вообще ответит на твой звонок. В прошлом месяце, когда была критическая ситуация, мы еле дозвонились до него. И он сказал, что в случае чего мы просто можем отключить мисс Колинз от аппаратов жизнедеятельности. Не знаю, что у них там происходит, но отношения у них мягко говоря натянутые.
– Все настолько плохо?
– Только молчи об этом. Ты же еще не знаешь с кем обручена эта девушка?
– Нет. Я видел оплаченные счета, но на всех стоит имя ее отца.
– Потому, что альфе, с которым она обручена, плевать на нее, но… Ты же слышал про семью Тернер? Те, которые владеют всеми портами в стране?
– Конечно. Кто про них не слышал? И… Подожди, ты хочешь сказать, что…
– Да. Она невеста их единственного наследника.
– Серьезно? Джеймса Тернера?
– Да.
– Я буквально неделю назад видел его по телевизору. Был репортаж с какого-то мероприятия и рядом с мистером Тернером была какая-то омега. Я еще подумал, что невеста у него невероятно красивая.
– И я ее видел. Но, тем не менее, невеста не она, а мисс Колинз.
Все это время задерживая дыхание, я только сейчас поняла, что мне критически не хватает кислорода и, делая глубокий вдох, я плечом оперлась о стену.
Жених этой Мериан – Джеймс Тернер?
По спине скользнул холодок. Я тоже была прекрасно наслышана про семью Тернер. Они не просто владели всеми портами. По сути, от них зависел весь импорт и экспорт в стране. То есть, вся экономика. И это очень влиятельная семья. Я лично ни с кем из них не виделась, но знала, что родители очень жаждали сотрудничества с ними. Правда, для отца и матери это было недостижимо.
И я теперь в теле невесты их единственного наследника?
Те мужчины отдалились и я больше не слышала их диалог, но мне и так уже было достаточно информации, чтобы хоть что-то осознать.
– Мне кажется, или на тебя всем плевать? – спросила, оборачиваясь к зеркалу. Видя там хрупкую девчонку, с огромными глазами.
Хотя, меня игнорированием и наплевательским отношением не удивить. Я раньше в аду жила и морально очень устойчива.
От автора: Дорогие девчонки, огромное спасибо)) Я вас обожаю!
Глава 3 Тронуть
– Милая, неужели ты и правда очнулась? – женщина, ворвавшаяся в мою палату, набросилась на меня с объятиями.
Я как раз пила воду и из-за нее чуть не выронила стакан.
– Боже, ведь и правда… – отстраняясь, она ладонями взяла меня за лицо, пристальным взглядом, растерянно рассматривая. Ее ладони были неприятно холодными. Пальцы длинными и украшенными тонкими кольцами. – Как ты, дорогая?
– Мисс Колинз, пожалуйста, осторожнее, – к этой женщине обратился врач. Он только что осматривал меня и как раз собирался уходить. – Я понимаю, что вы сейчас на эмоциях, но не забывайте, что у вашей дочери амнезия.
Так, значит, это мать Мериан?
Я окинула ее взглядом. Худощавая, невысокая женщина, но очень ухоженная и утонченная. Ее русые волосы собраны в аккуратную гульку. Из одежды – юбка до колена, блузка и жакет.
– Амнезия?.. Вы говорили мне об этом, но… – сумбурно произнесла она, после чего перевела взгляд обратно на меня. – Доченька, неужели ты вообще ничего не помнишь?
– Да, – ответила, поставив стакан на стол. Возможно, было бы правильным выдавить из себя хоть какие-то эмоции, но я считала это лицемерным и, тем более, что-то мне не нравилось в этой женщине.
– Боже… Это такое горе, но ничего, главное, что ты очнулась, – женщина вновь обняла меня и почему-то мне это показалось еще более неприятным. – Мы все так переживали. Места себе не находили.
– Я оставлю вас, но, мисс Колинз, пожалуйста, перед уходом зайдите ко мне, – врач покинул палату, а женщина, еще на несколько секунд замерев в таком положении, в итоге отстранилась.
– Ты совсем ничего не помнишь? – спросила она уже более спокойно.
И эту смену эмоций было просто невозможно не заметить. Отходя от меня, она отряхнула рукава. Поправила одежду и пальцами пригладила волосы.
А мне усмехнуться захотелось. И что это за цирк?
– Да, – стараясь держать эмоции нейтральными, я села на край кровати и опять убрала волосы с лица. Как же они мне мешали.
– Хм… – она нахмурилась. Кончиком указательного пальца провела по подбородку, затем вальяжно села в кресло. – Ладно. Может, так даже лучше.
– И чем же это лучше? – спросила, не поняв этих слов.
Женщина шумно выдохнула и поджала губы, поправляя и так идеальный воротник блузки.
– Тем, что ты не дочь, а сплошное позорище, – она положила руки на подлокотники. – Не это я бы хотела сейчас говорить, но раз такое дело и ты ничего не помнишь, я обязана прямо сейчас кое-что прояснить. И не дай бог ты потом кому-нибудь об этом расскажешь.
Она подняла руку и показала указательный палец, вместе с этим говоря:
– Первое и самое важное. Если я что-то говорю – ты это делаешь. Второе – не доставляй мне проблем и лучше всего вообще делай так, чтобы я о тебе не вспоминала. Я по горло сыта тобой, – мисс Колинз закрыла глаза и кончиками пальцев потерла веки. – Тебе вообще не стоит считать меня своей матерью, но, так уж и быть, я за тобой присматриваю.
То есть, все настолько плохо? Слыша, что Мериан никто не навещал, я многого и не ожидала, но то, что я слышала сейчас, было прямо очень занятно.
– Мне уже сказали, что ты почему-то слишком быстро пришла в себя и вроде как я уже завтра могу забрать тебя домой, – женщина раздраженно постучала указательным пальцем по подлокотнику. – Я приеду ближе к обеду.
Женщина поднялась на ноги и взяла свою сумочку.
– Разве я не должна жить у своего жениха? – я подниматься с кровати не стала. Наоборот, отклонилась назад, опираясь о нее рукой.
По закону омега, обручившись, должна жить у своего альфы и сейчас, из всех слов женщины, я заострила внимание лишь на том, что из больницы меня собиралась забрать она. Хоть и явно не хотела этого делать.
– Жених? – мисс Колинз прищурилась. – Ты же сказала, что ничего не помнишь.
– О нем говорили врачи.
– Говорили, – она саркастично повторила это слово. – Тогда, спешу тебя просветить, что мистеру Тернеру ты не сдалась. Думаю, он даже не будет рад услышать, что ты очнулась.
Закинув ручку сумки на плечо, женщина смерила меня взглядом:
– Ты даже в этом позор. Твой жених не захотел забирать тебя в свой дом.
Мисс Колинз развернулась и вышла из палаты, а я упала на кровать, растягивая губы в улыбке.
Эта женщина, конечно, еще та стерва, но я услышала от нее настолько приятные слова, что это прямо поднимало настроение – моему жениху на меня плевать и я не живу в его доме.
Я понятия не имела, как к этому относилась Мериан, но разве это не прекрасно?
Опять садясь, я потянулась. Привыкнуть к этому телу невозможно. А осознать то, что я вообще перенеслась в другую девушку – тем более. Это как взрыв сознания и ощущение того, что я сошла с ума.
Но тратить время я не собиралась. Я же вернусь в свое тело. Рано или поздно, но это точно произойдет, ведь не может быть иначе, а до тех пор мне нужно будет как-нибудь получше подготовиться к тому, чтобы сбежать из моей чертовой, лицемерной семьи и, тем более, от Даниэля. Чтобы он меня больше никогда тронуть не смел.
Поднявшись с кровати, я подошла к окну и посмотрела на город, чувствуя, как по телу рассыпалось покалывание.
На самом деле, я не знаю, кто мои настоящие родители – я выросла в детдоме. И, многие, кто слышал об этом, тут же пропитывался ко мне жалостью. Зря. Время проведенное в детдоме, было самым счастливым в моей жизни.
Конечно, там имелись свои минусы. Дети, живущие в подобном месте склоны не жить, а выживать, но все же, учась наставлениям более взрослых ребят, мы с детства пытались держаться вместе. Они нам говорили – раз мы никому не нужны, значит, мы будем нужны друг другу. И это работало. Мы жили в поддержке и в понимании.
Мне особенно повезло. Еще с ранних лет я очень подружилась с тремя альфами из своей группы. В дальнейшем они стали для меня, как братья. И роднее, чем они, для меня до сих пор никого не было. Даже несмотря на то, что в детстве мы часто конфликтовали. Одного из альф я вообще постоянно кусала, так как он меня до дрожи бесил.
А насчет того, что происходило за пределами детдома… Я, конечно, знала, что омег считают очень слабыми созданиями. Касательно нас само государство приняло множество ограничений. В том числе, например то, что мы не можем существовать в одиночестве. Мы должны находиться под присмотром родителей, или в браке с альфой, который и является владельцем омеги. Нам запрещено голосовать, посещать университет. Да и вообще много всего. Иногда казалось, что вообще все, кроме как быть под альфой.
Но там, в детдоме мне подобное казалось чем-то далеким и непонятным. Даже несуществующим, ведь те трое альф относились ко мне, как к равной. Они учили меня всяким мальчуковым играм. Отдавали свою одежду. Иногда даже новую, хотя у нас лишаться своего было не принято. Они защищали и учили тому, как это нужно делать. Я подтягивала их по учебе и постоянно гоняла, чтобы они не забывали застилась свои кровати. Хотя, учитывая то, что я была вдвое меньше их, навряд ли это можно назвать «гонять».
И вот, при наступлении шестнадцати лет меня удочерила семья Лоу.
Вообще удочерить омегу очень трудно. Комиссия учитывает слишком много факторов и, несмотря на то, что меня хотело забрать много семейств, этого смогли добиться именно супруги Лоу.
Я точно не помню, что испытывала, когда отправлялась в их дом. Тогда эмоции были слишком сумбурными. Было тяжело расставаться с детдомом и, тем более, со своими братьями. И, в тот же момент, я волновалась перед встречей со своей новой семьей.
Кто бы знал, что в их доме меня будет ждать ад?
Холод со стороны супругов Лоу я ощутила сразу, но мне понадобилось время для того, чтобы понять – я им была нужна не по той причине, что они такие добрые и захотели приютить сиротку. На самом деле все куда ироничнее – держать у себя омегу, как часть семьи презентабельно. То есть, я им требовалась, как зверушка, которую можно было бы выгуливать на поводке.
И на это мне было глубоко плевать. Я же не слабачка, чтобы ныть по всяким мелочам. Проблема состояла в моих новых братьях и сестрах. У супругов Лоу два сына и три дочери. И меня они восприняли именно, как нежелательное животное. Иногда мне казалось, что они ко мне только отвращение и испытывают.
В этом даже была некая своеобразная ирония. Комиссия настолько тщательно подбирает приемных родителей для омег, а я в итоге досталась тем, кого к омегам вообще не следовало подпускать.
Мои новые сестры много чего мне делали. Еще и своих братьев подбивали. Иногда мне приходилось прятать синяки. Чего только стоит то, что месяц назад эти стервы мне на шею ошейник надели и по спальне таскали за волосы, пытаясь поставить на колени.
Но физически они меня редко трогали. Больше морально. И это из-за родителей. Я бы не сказала, что они меня защищали. Отчитывали своих детей, но я каждый раз чувствовала, что вины своих детей они не видят. А как это вообще может произойти, если сыновей и дочерей супруги Лоу безгранично любили, а я для них была лишь нежеланным гостем. Несмотря на то, что они сами меня удочерили, я до самого конца ощущала, что они никак не могли привыкнуть к моему присутствию в их доме.
Еще спустя время им удалось меня выгодно «продать». Вернее, выдать замуж за Даниэля и этим получить его поддержку.
Но самое паршивое, что изначально я пыталась найти с ними общий язык. Считала, что, может, это я делаю что-то неправильно. Я же после детдома терялась в новом для себя мире.
Но, спасибо, я этого обожралась и теперь могла сказать, что все могут пойти к черту. Я выращенная среди альф и в эти игры, как омега больше играть не буду.
Пусть теперь хоть кто-то попробует меня тронуть.
