Текст книги "Чувства в клетке (СИ)"
Автор книги: Екатерина Янова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Ушел от Марины с тяжелым сердцем. Что я усвоил за этот день? Все намного хуже, чем мог представить себе в начале. Она не лгала. Она действительно изменилась. Точнее не так. Она обросла крепкой броней. Но грела меня мысль, что я знаю ее лучше других, помню ее нежную душу, которую она спрятала от всех. Только добраться до нее теперь совсем не просто. Не собирается она пускать туда ни меня, ни кого-то другого. Сложно будет туда пробраться, но я попробую. Поранили мою Марину, измучили, но не сломали. А значит, надежда есть. Мне она теперь как воздух нужна, поэтому отступаться я не собираюсь. Было крайне неприятно, что Марина теперь упорно все сводила к сексу, не позволяя приблизиться к ней ни на шаг ближе в эмоциональном плане, но выбора у меня нет. Пока я беру то, что она дает, а дальше будь что будет. Секс наш был умопомрачительным, но каким-то холодным. Хотелось дать ей больше и получить больше, чтобы хорошо было не только телу, но и душа немного отогрелась, но пока это только мечты. Я не знаю толком, что Марина пережила, а она не спешит делиться. Это ее право, я могу только, как и обещал, быть рядом и давать ей то, что она сама захочет взять. Я не осуждаю ее и в душу лезть права пока не имею. Но если буду рядом, постараюсь медленно пробираться ближе через чащу ее сомнений, недоверия и боли. Получится ли у меня дойти до цели, я не знаю, но я приложу для этого все усилия.
Вот и сегодня я сумел ее заинтересовать предстоящим большим делом. Я не сомневался, что она не останется в стороне. Встреча предстояла действительно важная и сложная. Человек нас ждет не простой, хоть и сам по себе он всего лишь пешка в сложной сети. Ну что ж. Посмотрим, что принесет вечер. То, что рядом будет Марина, одновременно хорошо и плохо. Это достаточно опасно, но я хочу, чтобы она поверила в мои слова. Сложность в том, что когда она со мной, я не могу оставаться собранным и безразличным. А именно таким я должен быть для пользы дела.
Подхожу к номеру ровно в семь, хочу постучать, но дверь открывается сама. На пороге…черт. Это она? Она. Только ее сложно узнать. Яркий макияж, волосы убраны в строгую гладкую прическу, обтягивающее черное платье. От нее за версту разит силой и опасностью. Да. Идеальная внешность для ее сегодняшней роли.
– Что застыл?
– Пытаюсь привыкнуть к новому образу. Ты – потрясающа!
– Ты тоже ничего. Так мы идем?
– Да. Ты готова?
– Абсолютно. Вводные данные будут? О чем мы должны договориться? Как я должна себя вести?
– Как хочешь, в пределах твоего образа. Наша цель – узнать как можно больше информации, ну и забрать товар, желательно, по привлекательной цене.
– Понятно. Почему встреча на яхте? Это опасно.
– Да. Но таковы условия. Иначе встречаться он не хотел.
– Мы вдвоем? Или у тебя хватило ума взять охрану?
– Хватило ума. Не переживай.
– Я не переживаю. Переживать надо тебе. Я не пошутила, когда сказала, что не взяла заказ на тебя. Ты же понимаешь, что это их не остановило. Значит, заказ будет передан кому-то другому.
– Я учту, – только и говорю я. Займусь этим потом, сейчас не до того.
Мы едем к причалу на машине, в соседней расположилась охрана. Марго (а называть ее Мариной у меня сейчас даже в мыслях язык не поворачивается) ведет себя холодно и отстраненно.
На причале мы вместе с охраной пересаживаемся в легкий катер, именно он доставляет нас до большой яхты, стоящей на якоре в километре от берега.
Нас провожают на крытую палубу, здесь уже накрыт стол, играет приятная музыка, вдалеке виднеются яркие огни прибрежной зоны. Все чинно и красиво, особенно женщина рядом со мной. Ее яркая улыбка слепит не хуже огней, а еще хочется забрать ее отсюда, утащить в укромный уголок и любить до громких стонов и трепета внутри.
Нас провожают за столик, накрытый на троих. За ним уже ждет тип, с которым до этого я общался только по телефону. Он предстает в белоснежном костюме и с такой же белоснежной улыбкой. Представляю ему Марго:
– Я очарован, – говорит этот хрен, глядя прямо в декольте моей женщины. Хочется пройтись по его белоснежными зубам ботинками, но, конечно, я мило улыбаюсь.
Марго же ведет себя уверенно, а еще она беззастенчиво флиртует с этим упырем по имени Саид. Не знаю, какова ее цель, но этот мудак ведется словно ребенок. Он, похоже, сам того не понимая, выдает нам имена и ценную информацию, которая непременно послужит в будущем. Примерно через час мы переходим к делу.
– Быть может, пришло время, обсудить детали сделки? – спрашивает он.
– По-моему, мы уже все обсудили. Но пока я не увижу товар, решение не будет принято. К тому же мне нужна оценка профессионала, – смотрю на Марго. – Ведь именно ей потом придется доводить товар до совершенства.
Этот урод делает удивленное лицо, обращаясь к Марго:
– О, я так и подумал, что вы профессионал, но боялся спросить прямо.
– Отчего же?
– Ну, чтобы в таком деле стать профессионалом, нужно самому пройти нелегкий путь.
– Тут вы правы, – уверенно отвечает Марго с милой улыбкой. – Кого-то этот путь ломает, а кого-то закаляет. Это дает право помогать пройти этот путь и другим.
– Звучит очень философски.
– Возможно. По-другому работать в нашей сфере было бы трудновато, хоть я и люблю свое дело. А вы относитесь к своей профессии иначе?
– Нет. Для меня есть истины, важные только для меня. На других они не распространяются.
– Прекрасно, что мы понимаем друг друга. Но я хочу посмотреть товар. Мне обещали эксклюзив сегодня.
– Вижу, вы в нетерпении.
– Да. Хотелось бы увидеть, с чем придется работать, ведь, как я сказала, свою работу я очень люблю.
Наблюдаю со стороны и чувствую себя чужим. Смотрю на женщину рядом, а перед глазами невольно всплывает та ночь с костром и ее открытая, почти детская улыбка. Разве мог тогда я поверить, что в этой простой девочке скрыто столько талантов? Жаль только проявились они под действием таких жутких обстоятельств. Ну, что ж. Идем смотреть товар. Проходя по коридору, беру Марго за руку. Пальцы слегка подрагивают – нервничает. Хотя со стороны и не скажешь. Думаю, что вырвет сейчас руку, но она наоборот, сжимает мою ладонь, как будто сил набирается. Ловлю ее взгляд, и теряюсь. Потому что сейчас он другой. Вижу там старую боль и страх. Но это лишь мгновенье. Перед дверью она зажмуривается, и в комнату на свет входит уже другая – холодная, жестокая женщина.
Комната небольшая. Есть диванчик, впереди ширма.
Мы садимся, Саид хлопает в ладоши. Ширма открывается, и перед нами предстает первая девушка. Молоденькая, перепуганная. Стоит с зажмуренными глазами и дрожит.
– Что это? – спрашивает властно Марго.
– В смысле?
– Почему она одна? Я хочу видеть сразу всех.
– Но… Так будет сложнее продемонстрировать достоинства каждой.
– Их основное достоинство – дырка, в которой пока никто не побывал. Или мне что-то не так передали?
– Да, но, все девушки разные.
– Вот именно. Я сама выберу то, что нужно. У меня клиент на каждую найдется. А их достоинства… оно у них одно – ноги раздвигать по команде.
– Хорошо, хорошо. Сейчас.
Саид выходит, я смотрю на Марго немного в шоке. Такого я не ожидал.
– Что? – спрашивает она.
Слов у меня вертится много, но озвучить я ничего не могу, потому что здесь могут быть камеры. Да и Саид уже возвращается.
Ширма закрывается, за ней слышен шум, шаги, шелест одежды, а потом все стихает, ширма снова ползет в сторону.
Перед нами предстает семь девушек. Все молоденькие, одна из них вообще больше похожа на ребенка. Все разные. Кто-то поглядывает со страхом, кто-то с вызовом, кто-то просто смотрит в пол. Марго встает, подходит к первой:
– Как зовут?
– Она не понимает. Ни по-русски, ни по-английски, – объясняет Саид.
– Откуда она?
– Из глухой испанской деревни.
Марго легко переходит на испанский. Повторяет вопрос. Девчонка смотрит с вызовом, говорит какую-то фразу резким тоном. Раздается звонкая пощечина, моя сильная женщина заламывает бедняжке руку, и шипит ей что-то на ухо. Слышно плохо, тем более, что испанский я не знаю. Но девчонка притухает. Стоит понуро, теперь со страхом поглядывая на Марго. А та осматривает каждую. Кого-то просит повернуться, кого-то открыть рот. С каждой ведет себя властно и грубо. Замирает только на последней, которой на вид лет 12. Долго смотрит на нее, девочка дрожит, подбородок у нее тоже начинает подрагивать. Марго садится перед ней, смотрит в глаза, что-то тихо говорит на ухо. Девочка кивает и затихает. Потом Марго разворачивается и произносит.
– Все ничего, но цена завышена. Мне проще взять какую-нибудь раздолбанную шалаву, сделать ей операцию и продать как девственницу. Тем более, что здесь есть зависимые. С ними хлопот всегда много. Лечить их бесполезно, а если продолжать кормить химией, то это, во-первых, дорого, во-вторых, они быстро выходят из строя. Мы возьмем всех, только если цена будет снижена на 30 %.
– Да, но я итак назвал самую лучшую цену для господина Веленского, – начинает нервничать Саид, – и девочки все чистые.
– Не надо мне рассказывать про цены. Мы их оба знаем на рынке. А насчет того, что они чистые… Может, сделаем тест? Вот те две дрожат вовсе не от страха, а от ломки. От страха они будут дрожать потом. Когда я ими займусь. Если займусь…
Саид смотрит на меня, ища поддержки.
– Но господин Веленский, вы же понимаете…
– Понимаю. Только сегодня все в руках Марго, – говорю, расслабленно откидываясь на диване. – Я обещал, что она получит то, что захочет. А она хочет их дешевле, потому что еще я обещал всю разницу потратить на подарок. Так что, не отказывайте женщине. Согласитесь, если шею Марго украсят бриллианты, она станет еще ослепительней.
– Не могу не согласиться! Боже! Вы выламываете мне руки, – причитает Саид. – Я просто не могу отказать такой потрясающей женщине. Хорошо. Я согласен.
Дальше остаются формальности. Мы возвращаемся в зал. Отмечаем сделку шампанским. Марго продолжает играть свою роль, а я лишь подыгрываю. Еще через час встаю, показывая, что нам пора.
– Итак, товар вам доставят уже сегодня через пару часов.
– Замечательно. Деньги вам передадут тогда же мои люди.
– Да. Я понимаю, что сами вы, наверняка, будете заняты более приятными вещами, – говорит Саид, сально улыбаясь, водя взглядом по стройному телу моей женщины. Прощаюсь сквозь зубы, сдерживаясь опять, чтобы не ушатать этого упыря. Особенно, когда он целует руку Марго и слишком долго держит в своей мерзкой ладони, поглаживая большим пальцем.
– Если вы когда-нибудь решите вспомнить свое прежнее занятие, звоните, я вас не обижу, – говорит эта гнида, явно намекая, на ее прошлое. Понятно, что он принял ее за бывшую рабыню или проститутку. Хотя, как бы ни было это страшно признавать, во многом он прав. – Такие горячие женщины всегда в цене, – добавляет эта мразь, протягивая визитку.
– Приму к сведению, – вовсе не отказывается Марго. Вот сучка! Специально меня провоцирует или действительно играет роль до конца, но мне хочется ее придушить и зацеловать до смерти. Хочется орать, что это только моя женщина и выколоть глаза всем, кто смотрит на нее с пошлыми мыслями. Но я опять не могу себе этого позволить. Поэтому я просто охреневаю, когда она говорит:
– А не хотите ли прокатиться с нами? Посмотрите на моих девочек, может, подберу вам красавицу на ночь по душе? – а потом наклоняется прямо к уху этого упыря, тихо шепчет что-то, от чего у этого гандона глаза округляются и начинают блестеть. Кажется, он колеблется, несколько раз переводит взгляд с катера на Марго, потом говорит:
– Да. Пожалуй, я приму ваше предложение. Спасибо.
Я готов сорваться, но Марго поворачивается ко мне и прижимает палец к губам, заставляя молчать. Мы проходим на катер, Саид идет следом, но в последний момент у него звонит телефон. Он обсуждает что-то на своем языке, а потом говорит, заметно помрачнев:
– Простите, сегодня не получится. Срочные дела. Но я с удовольствием приму ваше предложение завтра, – он покидает катер, машет нам рукой, и мы отчаливаем в сторону берега. Как только мы отплываем на достаточное расстояние, я говорю со злостью:
– Что это сейчас было?
– Тихо! – говорит Марго, как-то нервно оглядываясь. Она проходится по катеру дальше, окликает водителя. Тот поворачивается.
– Ты знаешь его?
– Я не пойму, причем здесь водитель? – цежу я, все еще кипя от ярости.
– Что-то не так… – шепчет она, осматриваясь по сторонам. Потом замирает взглядом на какой-то точке, резко разворачивается, стремительно подходит ко мне и… толкает меня со всех сил в грудь. Я лечу за борт, погружаясь в темную воду, выныриваю, ничего не понимая, катер несется вперед, а потом вдруг раздается оглушительный взрыв и яркая вспышка, которая слепит глаза.
Глава 15
Что было после взрыва, я слабо понимал. На несколько бесконечных секунд меня оглушило, ослепило, я начал захлебываться соленой водой, но держала на поверхности одна мысль. «Где Марина? Что с ней?» Справившись с шоком, я изо всех сил погреб к останкам катера, плавающим по поверхности воды. Но кругом было темно и никаких признаков жизни не видно. Я начал звать ее, орать как безумный ее имя, но в голове шумело, я с трудом слышал свой голос. Разум топил ужас от мысли, что могу потерять ее снова. Я как умалишенный барахтался здесь, и ощущал полную беспомощность. Вода снова хотела забрать ее, и снова из-за меня! Как будто я вернулся в свой самый страшный кошмар. Уже несколько раз мне попались мертвые тела охранников. Марины среди них не было, но каждый раз, когда в темноте видел что-то похожее на останки, меня накрывала волна паники. Перед глазами вставали воспоминания, когда передо мной открыли то страшное тело в морге. Я, как мог, отгонял эти мысли и продолжал искать Марину. Последняя стадия отчаяния была близка, когда вдруг среди плавающих обломков я нащупал мягкую скользкую ткань, потянул ее, и чуть не заорал, когда она оказалось в моих руках. Только Марина не дышала, боже! Этого не может быть! Я вцепился в ее плечи, начал трясти, схватился одной рукой за проплывающий крупный обломок обшивки, чтобы опереться на него, стал хлопать между лопатками, пытаясь выбить воду. Перевернул ее, уложил на обломок, попытался вдохнуть воздух, но было неудобно. Она все время сползала назад в воду. Проделав это все несколько раз, надежда начала тухнуть, как мокрая спичка, а на ее место приходил ужас, что я снова потерял ее, только в этот раз навсегда. В отчаянии я несколько раз сильно ударил ее между лопатками, прорыдав ее имя. Это был, наверное, пик, после которого я и сам бы погрузился в пучину, но вдруг она шумно вздохнула и начала кашлять.
Боже! Я ведь говорил, что дышать с ней одним воздухом – счастье? Сейчас эта фраза подходила, как никогда. Я прижимал ее тело, и бесчисленное количество раз благодарил Бога, что оставил ее со мной.
Но как только первая радость схлынула, пришло понимание, что опасность вовсе не миновала. Марина не приходила в себя, хоть и дышала шумно. Возможно, она серьезно ранена. Только проверить здесь в воде у меня не было возможности. А еще я заметил, что с яхты, на которой точно было видно и слышно взрыв, нам не спешат на помощь. Что немудрено. Они если и приплывут, то лишь для того, чтобы убедиться в успешном осуществлении их плана. Живые им не нужны, а значит, их должны будут добить. Нужно уходить отсюда и быстро. Темнота нам в помощь. Я цепляюсь за обломок, прижимаю мою девочку крепче, и начинаю грести в сторону, где нас станут искать с меньшей вероятностью. Отплыв на приличное расстояние, вижу, как от яхты отчаливает лодка в сторону обломков. Подплыв к месту крушения, они светят фонарями, о чем-то переговариваются. Слышно плохо, но за версту понятно, что ищут нас. Хорошо, что мы достаточно далеко, и свет фонарей не достает на такое расстояние. Но расслабляться рано. Понятно, что не найдя нужных им тел, они будут искать дальше. Нужно как можно скорее укрыться. Ждать, когда нас кинутся искать те, кто действительно хочет оказать помощь, рискованно и глупо. Даже если сейчас сюда приплывут береговые службы, привлеченные взрывом, не факт, что они не окажутся купленными. Конечно, Алекс, который через два часа должен принимать товар, хватится нас. А может быть и раньше. Но рисковать я не могу.
Да. Обвели меня вокруг пальца. Предупреждала ведь меня Марго. Но я был поглощен только ей, и мозги работали слабо. Надо это признать. Из-за моей глупости я и Маришу чуть не погубил. А ведь она спасла меня. Если бы не столкнула в воду, плавал бы я там, среди мертвых охранников. Ребят тоже жалко, но сейчас нет времени на сочувствие. Надо выбираться.
Оглядываюсь на берег. Из-за облаков выходит луна. Очень вовремя. Наверное, небо на нашей стороне. Потому что это дает возможность понять, куда плыть. Я вижу выступ скалы, откуда Марина прыгнула в тот день, когда я узнал ее. Он выступает в море и его хорошо видно даже отсюда. Стараясь производить как можно меньше шума, я плыву именно туда. Марина по-прежнему без сознания, что очень беспокоит. Плывем мы медленно, потому что достаточно тяжело, держать ее на поверхности и грести в нужном направлении. Когда до берега остается несколько десятков метров, я совершенно выбиваюсь из сил. На песчаный берег выползаю с трудом, вытаскиваю мою девочку и падаю. Несколько минут просто пытаюсь отдышаться и прийти в себя. Но разлеживаться времени нет. Все еще тяжело дыша, наклоняюсь над Мариной. Зову ее, но она не отвечает. Стонет только глухо, когда я начинаю ощупывать ее тело. Замечаю, у нее сильно поранена нога. Кровь. Она идет из раны на бедре чуть выше колена на правой ноге. Кровотечение довольно сильное. Это плохо. Значит, в воде она потеряла ее много. Расстегиваю ремень, выше раны перетягиваю туго, надеюсь, это поможет остановить кровотечение. Волосы липкие, значит, голова тоже разбита. Еще хуже. Осмотреть дальше мне не даёт то, что замечаю в море. Лодка, которая плывет прямо в нашу сторону. Плохо. Неужели нас заметили? Надо спрятаться. Вспоминаю про пещеру. Там нас точно никто не найдет. С трудом встаю на ноги, у меня по лицу тоже что-то течет, ерунда. Сейчас некогда на это внимание обращать. Поднимаю мою девочку на руки, она совершенно безвольная, только тихо и беспомощно стонет.
– Тише, маленькая, тише. Все будет хорошо, – спотыкаясь, иду подальше от берега. Дорогу я запомнил, но в темноте отыскать пещеру не просто. Луна снова скрылась за тучами. А я вижу, как к берегу причаливает лодка. Слышу разговор нескольких человек. Они ищут нас. Сомнений нет. Если найдут, нам конец. Где же этот чертов вход? Мы притаились, сидим тихо. Мужики с матами и руганью ищут нас. Светят фонариками.
В этот момент луна выходит из-за туч, освещая местность. Это хорошо и плохо одновременно. Благодаря свету я вижу вход в пещеру, но еще я понимаю, что наши преследователи тоже замечают нас. Времени сомневаться нет. Хватаю Марину крепче и карабкаюсь к входу. Вдруг, раздается выстрел, выбивая рядом мелкие камни. Прячусь за большим валуном, собираюсь с силами и бегу снова. Где-то рядом летят пули, мне вслед орут:
– Сдавайся, тогда оставим тебя в живых! И девку твою, может быть, не тронем!
Ага! Щас прям. Тем более, что до пещеры осталось всего несколько метров. Делаю последний бросок. Что-то обжигает щеку, но я не обращаю внимания. Я проталкиваю Маришу в узкий проход и пролезаю сам. Прикрываю вход травой и ветками, лежащими рядом, и падаю без сил на землю. Все. Теперь, либо они уйдут, не найдя нас, либо, поймают в ловушке.
Сижу тихо, прижимая Марину к груди. Сердце колотится. Снаружи слышу шаги, ругань, мат:
– Они точно были здесь! Куда они могли деться? Как сквозь землю провалились, суки!
Дальше слышу речь на незнакомом языке. Не пойму о чем они договариваются. Обрывки фраз. Потом по-русски:
– Чертова темень! Оставим здесь кого-то, утром вернемся и продолжим поиски.
Они уходят.
Становится тихо. Очень тихо. Вокруг кромешная темнота. Марина стонет, я прижимаю ее крепче. Хреново! Как же все хреново! Ей помощь нужна, а мы сидим здесь! Я даже осмотреть ее толком не смог! Она начинает мелко дрожать. Холодно в мокрой одежде. Что делать?
Пытаюсь рассмотреть хоть что-то. Но ничего не вижу. Где-то журчит вода. Значит там озеро. Только дает это мне не так много, как хотелось бы. Хотя пить хочется. От этой дикой гонки и нервов в горле пересохло. Поднимаю Марину и медленно иду вперед, ощупывая дорогу, пока не врубаюсь в мокрую стену. Понятно. Значит вода рядом. Укладываю Марину на землю и нащупываю тонкий ручей, текущий по стене. Набираю в руки воду и жадно пью. Потом пытаюсь умыть и напоить Марину, она стонет, пытается отвернуться, в себя не приходит. Проделываю все еще раз.
– Мариша! – зову ее. – Я с тобой. Ты меня слышишь?
Она стонет, слышу ее невнятный шепот:
– Где я?
– Тихо, маленькая, – прижимаю ее крепче. – Я с тобой. Все будет хорошо.
– Андрей, это ты? – вдруг спрашивает она. Андрей? Какого хрена? Кто такой Андрей? Ревность сжимает что-то внутри. Но я понимаю, что сейчас не время и не место этим чувствам. Надо что-то придумать. Сидя здесь, ничего хорошего мы не добьемся. Утром они вернутся и будут снова искать нас. Вполне могут найти. А Марине нужна помощь сейчас. Я должен что-то предпринять.
– Мариша, я сейчас уйду, но я вернусь, слышишь?
– Холодно, – начинает дрожать она. Хотя лоб у нее горячий. Это плохо. Надо спешить.
Целую ее лицо, веки, губы.
– Потерпи, малыш. Я вернусь скоро. Обещаю.
– Андрей, это ты? – снова спрашивает она.
– Нет. Я не Андрей, – почти зло говорю я. Она напрягаться.
– Кто ты?
– Амин. Ты забыла меня?
– Нет. Не забыла, – целую ее лицо, чувствую, как немного расслабляется в моих руках.
– Я вернусь. Найду помощь и вернусь. Ты тихо лежи. Хорошо?
Она вдруг хватает меня за руку.
– Стой, – дрожит еще сильнее, – мне надо сказать, – вижу, что говорить ей очень тяжело. Обнимаю крепче. Не могу отпустить прямо сейчас. Она сжимает мою руку сильнее. Я подношу к губам ее ладонь.
– Тише. Мы выберемся. Я тебе обещаю.
– Если я не выберусь…
– Выберешься. Мы вместе выберемся.
– Не перебивай! Я должна сказать. А ты мне пообещать, – тяжело дышит. Говорить ей сложно. Но я чувствую, что она пытается сказать что-то важное. Поэтому не перебиваю ее. Только говорю:
– Все, что хочешь.
– Дочь. Наша дочь, – о чем она? Может у нее бред, но она продолжает, – обещай, что найдешь ее.
– Мариша, ты о чем? Какая дочь?
– Наша с тобой. Когда меня похитили, я была беременна, – шепчет она, а у меня начинают волосы шевелиться. Как? Как такое возможно. Потом яркой вспышкой в голове всплывают ее слова о бракованном товаре. Тогда я не успел выяснить, что она имела в виду, а сейчас начинаю понимать. Боже! Но как она смогла родить ребенка? Осознать что-то не получается. А она продолжает хрипло шептать:
– Зухра, тварь. Отобрала, как только она родилась, – дышит тяжело, надрывно, но я не могу ее перебить, потому что сам сижу в шоке и понимаю, что она должна сказать, а я выслушать, – у нее были черные глаза. Как у тебя. Я ее искала много лет, но бесполезно. Сдохла эта сука и унесла тайну с собой. Ее сестра Зульфия. Она была там тогда. Она должна что-то знать. Найди ее, – хватается за меня из последних сил, сжимает рубашку на груди, – обещай, что найдешь нашу дочь. Поклянись!
– Клянусь, мы ее вместе найдем. Я тебе обещаю. Слышишь?
Но она не слышит. Она снова потеряла сознание. А я сижу тихо, укачивая ее в руках, а в душе раскручивается черная воронка урагана, которая разносит в щепки все внутри. Хочется орать, биться головой о стену, снова воскресить всех этих тварей и медленно убивать. Понимаю сейчас, что все же Барон и Зухра подохли легкой смертью. Они заслуживали большего. А я еще сомневался. Когда-то мучили меня угрызения совести, что предал родственника. Дядька ведь многому меня научил. Любил по-своему. Были моменты, когда я ощущал себя предателем. А сейчас жалею, что не убил его сам. Своими руками. Мариша, девочка моя, сколько же ты пережила! Как ты это пережила?! Сложно даже представить глубину ее боли и ужас, в котором она жила все эти годы. Меня тоже начинает трясти вместе с ней. Прижимаю ее, зарываюсь во влажные волосы. Прости меня, моя девочка, что не было меня рядом. Прости. Как же я виноват перед тобой! Сейчас еще больше. Почему я не почувствовал? Она ведь все эти годы рядом где-то была, а я не понял. Как исправить все? Как жить с этим? Вспоминаю про ее слова о черной и липкой темноте, которая и меня сожрет. Так вот, что она имела в виду. Да. Теперь и у меня в душе темно. Но не пусто. Наоборот. Она полна до краев. Болью, ненавистью, сожалением и… любовью. Горячей, рвущей, живой. Хватит ли ее, чтобы залечить раны, чтобы вытащить ее из этой темноты? Я не знаю. Но попытаться стоит. Хотел бы я жить без этой правды? Однозначно нет. Мы поделим с ней эту боль на двоих и дочку нашу найдем. Дочку. У меня все это время была дочь. Сколько ей сейчас? Лет семь? Боже. Я вспоминаю свою маленькую сестренку, которой пять. Мои родители после примирения решились на еще одного ребенка. Зульфия именно за ней и присматривает. Эта женщина была когда-то нянькой у меня, а теперь и у Мадины. Вспоминаю свою мелкую курносую сестренку, которую я обожаю, и сердце сжимается с неистовой силой. Моя дочь, сейчас почти такая же маленькая и беззащитная. Что с ней? Где она? А если она у плохих людей? Если ей больно и страшно? Голова взрывается от этих мыслей. А Мариша? Она ведь с этими мыслями много лет живет. Понятно, почему она такая колючая. Не верит никому. Не открывается. Но сидеть и страдать времени нет. Надо выбираться. Рано нам еще умирать. Много еще у нас дел и проблем нерешенных. Надо вперед двигаться.
Прижимаюсь губами к ее горячему лбу, глажу мокрые волосы.
– Я вернусь, маленькая. Вернусь. Я что-нибудь придумаю.
Опускаю ее на землю, пытаясь уложить удобнее, а потом выхожу из пещеры.
