Текст книги "Эверест. На грани жизни (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава двенадцатая

– Подделка! Медоед, какого черта ты тут роешься?

Я так и подпрыгнула, после чего развернулась и встретилась взглядом с Алексом. Не обращая внимания на продавца – маленького смуглого непальца – ткнула пальцем в широкую грудь гида и рыкнула:

– Ты зачем крадешься?

– Ты забавно подпрыгиваешь, когда пугаешься. – пожал плечами этот упырь. – В любом случае убери гадость из рук и возвращайся в отель, общий сбор перед выездом.

Я посмотрела на термобелье, которое до сих пор мяла и думала, не взять ли его. Вроде подходило по всем параметрам. Да, у меня с собой было запасное, но лишнее термобелье никогда не помешает. Да и женщина внутри меня шептала, что больно цвет красивый: нежно-сиреневый, точно цветы весной.

– Смотри, – Алекс вырвал у меня термобелье, показал швы, этикетку. – ты ж вроде не дура, а не видишь главного. Прошивка не та, и еще. У тебя глаза на лице или на заднице?

Он ткнул пальцем в этикетку. Я присмотрелась и выругалась вслух. Ну как так? Как я не заметила, что название фирмы немного, совсем незаметно, но отличается. В том смысле, что написано оно так же, но иным шрифтом, да и сама этикетка немного перекошена.

– Ну и о чем ты думала?

Я молча вырвала у него термобелье, сунула его продавцу и вышла из магазина. Тут же утренний смог и шум обрушился со всех сторон. Последние два дня воздух в Катманду пах выхлопами и чем-то кисловатым. Так что я морщилась и чихала.

– Медоед…

– Да, упырь? – спросила, не оборачиваясь.

За спиной, кажется, подавились. Во всяком случае, послышался сдавленный кашель.

– Что? – поинтересовалась я. – Не тебе одному прозвища придумывать. Взрослый мужчина, а все туда же. Если я медоед, то ты реальный упырь. Нервы мои пьешь, терпение, дружелюбие.

– Это у тебя то дружелюбие? – переспросил Алекс ошарашенно. – Слушай, ты бы книгу взяла, почитала, что это такое. Как и терпение.

Я осторожно выдохнула через стиснутые зубы. Это просто колдовство какое-то! Только ночью я крутилась в постели, думала про Алекса – чтоб – его – упыриного– короля, даже мельком про поцелуй помечтала, чего уж. Все же большая девочка, с определенными желаниями организма. Но вот встретились, и все, внутри уже вместо томления дикое желание ему нос откусить!

– Ты меня нашел, чтобы поупражняться в остроумии? – спросила спокойно. Ну как спокойно, внутри все кипело и рычало.

Странная реакция. Обычно я себя нервной не считала.

– Я тебя нашел, потому что гулял неподалеку. – сообщил Алекс. – Сегодня прилетели еще двое, так что группа укомплектована. И послезавтра выезжаем в Занг Му. Он на высоте два восемьсот. Там ночуем и дальше. Сегодня днем соберемся все вместе и еще раз обсудим основные моменты. Медоед…

– Упырь?

Ага, явный скрежет зубов, а потом недовольный голос:

– Воздержись от романов на высоте.

А вот теперь закашлялась я. И не выдержала, опять обернулась, так как на узком тротуаре Алексу приходилось идти чуть позади. Иначе мы перегородили бы всем путь.

Видимо, взгляд у меня был красноречивым, так как Алекс на миг возвел глаза к синему небу и пояснил:

– Ты, конечно, альпинист опытный, но пойми…

– Ты хочешь сказать, чтобы я ни с кем не заигрывала?

– Не уединялась. – последовал ответ. – Флиртуй на здоровье, но не трахайся.

– Ты, – я увернулась от идущей навстречу пары, а потом дернула Алекса в один из проулков, темный и пропахший едой. – Ты, небритая дуэнья, не лезь куда не просят.

– Это среди шерпов такое поверье. – пояснил упырь, ничуть не смутившись. – Зачем нам проводников нервировать? Мужчины в курсе.

– Кроме меня в команде еще Иоши есть. – напомнила я про приехавшую вчера миниатюрную японку.

– С Иошей я поднимался. – махнул рукой Алекс. – Она настоящий профи, и во время восхождения для нее есть только горы. А вне них она замужем и с тремя детьми. Уже и внуки есть.

– Отлично! Извини, что у меня пока нет внуков! В любом случае не лезь на мою территорию. И да, в горах я предпочитаю горы, а не небритых потных мужиков.

С этими словами я развернулась и первой удалилась вверх по улице, в сторону отеля. К счастью, Алекс не пытался меня больше преследовать и продолжать речи на тему воздержания. А то бы точно рискнул получить словесный поток на голову. Драться, понятное дело, я не собиралась. Не хватало еще покалечить гида перед восхождением.

Отель встретил шумом, букетом запахов из ресторана, благовониями и криком на английском с сильным акцентом:

– Джулия!

Ко мне спешила Иоши. Вчера мы с ней легко нашли общий язык, несмотря на большую разницу в возрасте. Ей не так давно исполнилось пятьдесят, но выглядела японка от силы на сорок. Хрупкая, маленькая, с короткой стрижкой на черных волосах, она всегда чуть застенчиво улыбалась. Вот и теперь, пока махала мне рукой, выглядела так, точно безумно рада меня видеть.

– Ага, это я. – ответила я.

– Как твоя голова? – поинтересовалась Иоши, и я вспомнила, что вчера мимоходом пожаловалась на боль в висках. После чего ушла спать.

– Я и забыла про нее. – ответила честно.

– Не забудь сказать о боли врачу, когда прибудем в базовый лагерь.

– Думаешь, что-то опасное может вылезти? – прищурилась я.

У Иоши опыт восхождения на Эверест сильно отличался от моего. Это я сюда попала впервые, а она уже была третий раз. В первый раз добраться до вершины не получилось, второй раз она поднималась с северной стороны, а в этот раз вот решила подняться с юга.

– Просто проверься. – посоветовала Иоши. – Прежде тебя боли мучали?

– Очень редко. И как-то при восхождениях не мешали.

Я потерла затылок. Головная боль вчера пришла внезапно и ушла, когда я спала. Прежде она мне и правда не мешала. Я поднималась и на семи – и на восьмитысячники, но никогда не могла пожаловаться на здоровье.

– Уговорила. – сказала, наконец. – В базовый приедем и расскажу. Спасибо, Иоши, но мне кажется, проблем с этим не будет. У всех болит голова, хотя бы раз в жизни.

– На Эвересте даже легкое заболевание может привести к печальным последствиям.

– Как и на любом восьмитысячнике. Я постоянно тренируюсь и проверяюсь. Так что все хорошо. А ты сама, Иоши. Почему ты хочешь подняться с юга?

– Эверест это… – японка взмахнула рукой. – Он меня тянет к себе. Даже на других вершинах он зовет меня. Знаешь, тут даже небо выглядит по другому.

Я вспомнила К2, с тучами и буранами, Аннапуру с чистым небом. И… согласилась. У каждого есть гора, которая западает в сердце особенно сильно.

Глава тринадцатая

Алексей Злотов.

Я бы хотел сказать, что автобус мягко покачивало и от его движения глаза закрывались сами собой. На деле же поездка напоминала бешеные скачки по пересеченной местности. Пару раз я едва не прикусил язык, один раз тихо выругался. С другой стороны, не пора бы привыкнуть? Не первый раз тут проезжаю.

В очередной раз тряхнуло, а рядом вдруг приземлилась Джулия. Просто упала на кресло и заявила:

– Тут посижу, трясет меньше. Впереди совсем кишки перемешиваются, а я поспать хочу немного. Мы скоро пересечем границу?

– Часа через два. – ответил я ей. – Спать? В такой тряске?

– Думаешь, в детстве нас качали не так рьяно? – усмехнулась медоедка. – Все, над ухом не шипеть, товарищ гид, не читать нотации и дать честной девушке выспаться.

С этими словами она откинулась на спинку кресла, подсунув под шею специальную подушку. И закрыла глаза. А мне благородно оставила трястись дальше и пытаться не разглядывать ее слишком откровенно.

Хорошо еще остальные пассажиры: наша группа и ее одна, от фирмы "Джомолунгма" спали или по крайней мере пытались. Выехали мы в шесть утра, многие залезали в автобус с полузакрытыми глазами. Я, к примеру. Потому что полночи проворочался в постели. Впрочем, это не слишком беспокоило. Мой организм таким образом реагировал на предстоящее восхождение. Это в базовом лагере внутри откроются резервы, и я начну замечать все и вся. А в Катманду меня каждый раз настигала бессонница. Но если прежде я прокручивал в голове прошлые восхождения, думал о семье, о еще сотне вещах, которые имеют обыкновение приходить по ночам, то теперь… теперь из мыслей не вылезала медоедка по имени Джулия.

Вот и теперь уселась рядом и даже заснула. Я скосил взгляд, когда на плечо опустилось что-то сопевшее. Оказывается, Джулия так разоспалась, что устроилась у меня на плече. Отчего волосы, торчавшие из-под красной банданы, рассыпались по мне, защекотали в носу.

От нее едва уловимо пахло апельсинами. И зимней чистотой. Я незаметно вдохнул поглубже. Точно, та самая зимняя свежесть, которая ощущается на вершинах. Когда сердце колотится, как сумасшедшее, в глазах то и дело темнеет, а внутри одна мысль: добрались!

Джулия пошевелилась и снова замерла, не обращая внимания на подскоки автобуса. Ну медоед же!

И такая же мелкая, вредная, хрупкая. Я перевел взгляд на Иоши. Та сидела в наушниках и то ли дремала, то ли медитировала. Она еще меньше Джулии, но почему-то за Иоши я был спокоен. От нее исходила ровная сильная энергетика. Тогда как от Джулии кроме дурости я пока ничего не ощущал. Да, сильная, да, упрямая. Но сейчас хотелось взять ее за шиворот, запихнуть в самолет и велеть пилоту лететь без остановок куда подальше. Чтобы она думать забыла про Эверест.

"Девчонка поднималась на несколько восьмитысячников, – мысленно напомнил себе. – Она на К2 поднялась и ничего, выжила. на Аннапуре была. А тебе лучше думать о профессиональных обязанностях, а не играть роль няньки при мажорке".

Сказал и тут же себя одернул. После нашего разговора я уже понял, что Джулия и ее семья – две совершенно разные вещи.

– На кой тебя понесло сюда, да еще в мою смену. – проворчал себе под нос.

И едва не подпрыгнул, услышав сонное:

– Порядочные подушки не разговаривают.

– Порядочные девушки на чужих плечах не спят.

Джулия приподняла голову и похлопала меня чуть снисходительно.

– Какое ж оно чужое, товарищ гид? Самое что ни на есть надежное и родное. Ты ж его подставлять будешь на восхождение.

Не язык, а жало. Я вдруг даже ощутил азарт. С Лилей мы так не пикировались, она умело сводила на нет любые мои подколки. Да и чувство юмора у нее было мягкое, безобидное. А тут Джулия как скажет, так точно бритвой по самому сокровенному. Ух-х-х!

В Занг Му мы прибыли уже вечером. Высота два восемьсот над уровнем моря, толпы китайцев, которые торгуют здесь всем, чем можно. Сам городок маленький, довольно грязный, и весь в разноцветных флажках.

– Это уже Тибет? – Джулия выскочила из автобуса и первым делом начала болтать с Карлом и Иоши. Эти трое быстро нашли общий язык. Мне бы радоваться, так как подобная дружба при восхождении приносила свои плюсы. Но вот смотрел на Карла и медоедку, и едва не скрипел зубами. Ну да, мужчина в расцвете лет и сил, врач, что в его Штатах весьма и весьма ценится. Хотя мне уже начало казаться, что Джулии плевать на все это. У нее своя какая-то система ценностей.

– Это уже Тибет. – сообщил громко. – Граница. Значит так, тут почти все люди опытные, не раз совершавшие восхождения. На Эверест кроме Иоши кто-нибудь еще поднимался?

И тишина. Потом раздался раскатистый бас Карла.

– Два года назад пытался, но не смогли, развернулись из-за бури.

Я кивнул, принимая во внимание, спросил:

– Поднимались с кислородом?

– Йес, – ответил великан, – без него тяжко было, хотя знаю, что есть такие индивидуумы. Алекс, ты вот поднимаешься с кислородом?

– Беру с собой на всякий случай. – сообщил сухо. – Мало ли кому из подопечных может понадобится. На горе случается все. В любом случае вы читали про кислородные баллоны. Могу сказать, что они закуплены с запасом, у хорошей фирмы, с которой проблем никогда не было. Не пытайтесь казаться героями и пытаться взобраться без кислорода.

При этом смотрел в глаза Джулии. С этой станется…моя головная боль, посланная неизвестно за какие прегрешения.

– На семи тысячах, а порой и ниже, лучше начинать применять кислород. Иначе потом вас придется снимать с отеком мозга или легких до базового лагеря. Не самое приятное зрелище и занятия. Ясно?

На самом деле я в душе оставался почти спокоен. Команда подобралась в этот раз хорошая. Все бывалые альпинисты, покорившие не один восьмитысячник и решившие взойти на Эверест. Иоши уже поднималась сюда, я ее встречал. Остальных не знал, но пока что картина складывалась неплохая.

Карл Хейли – тридцать восемь лет, врач-хирург из Нью-Йорка, каждый год берет отпуск и едет покорять очередной пик. Женат, трое детей, уверяет, что в предках есть самые настоящие викинги.

Иоши Судзуки – пятьдесят лет, глава строительного департамента чего-то там в Киото. Пятеро детей, двое внуков, муж. Бешеная деятельность во всем, включая восхождение. Пару раз побывала под лавинами, выжила и сумела обойтись без травм. Пока что я определял ее как самую сильную в группе. Плюс спокойная, движения четкие, без лишней суеты.

Вадим Исаев – сорок лет, своя фирма по продаже альпинистского снаряжения и спортивного питания. В разводе второй раз, обожает спорт. До Эвереста поднимался только на Аннапуру, плюс пара семитысячников. Я на всякий случай мысленно поставил метку напротив его имени. Слишком он пытался казаться независимым и крутым.

– Андрей Земельцев – сорок пять лет, какой-то пост в городской администрации одного из городов-миллионников. Если честно, мне плевать на его пост. Гораздо сильнее я оценил тот факт, что Андрей оказался спокойным и рассудительным. Не стал встревать в спор, который пытался затеять Вадим, а спокойно переключился на другую тему. Выглядел он худощавым, но сильным, снаряжение оказалось новым, дорогим и подобранным со знанием дела. Эверест должен был стать его первым восьмитысячником.

Ну и вишенка на торте альпинизма – Джулия Кострова! Та-да-а-ам! Самая молодая в команде, самая резкая и порывистая. Глядя на нее я всерьез подумывал о том, чтобы всеми правдами и неправдами отправить ее в Катманду, а оттуда – куда подальше. Можно в Антарктиду, так надежнее будет. При этом история ее восхождений впечатляла. Как и удачливость. Три лавины словила, пять раз попадала в непогоду, три раза ее лагерь сносило ветром. И ничего, стоит вон, улыбается…м-м-м-медоед.

– Это наш отель. – сообщил сухо, пока Виктор и Марк с шерпами возились у снаряжения. – Советую выспаться, завтра с утра едем дальше, вглубь Тибета. До базового лагеря добираться примерно шесть дней, прислушивайтесь к ощущениям. Акклиматизация будет происходить постепенно.

– Дык не первый раз готовимся то. – подал голос Вадим. – Прорвемся. Тут всего-то два восемьсот. Я вон хоть сейчас стометровку тебе выдам.

Вот таких людей в группе я терпеть не мог. Все то он может, а гиды – идиоты, которые перестраховываются и вообще всячески его ограничивают.

– Я не сомневаюсь, что каждый из вас сейчас чувствует себя хорошо.

– Тогда почему опытных альпов не закидывать до базового на самолете? – продолжал недоумевать Вадим.

Он еще и идиот, ну просто отлично! Глубоко вдохнув холодный воздух, я объяснил как можно более доброжелательно:

– Резкий перепад высот скажется на любом, даже самом подготовленном человеке. Ваша же задача постепенно приспособиться к повышению высоты. Потому мы будем двигаться медленно, зато надежно. Еще вопросы есть?

– У меня! – подняла руку Джулия. Ну точь-в-точь школьница. Еще и улыбка такая милая. Я пинком изгнал из головы образ медоедки в короткой школьной форме из секс-шопа и кивнул: говори, мол.

– Правда, что на подходе к вершине сейчас настоящая очередь?

Ладно, вопрос действительно нормальный, даже без подковырки.

– Все зависит от многих факторов и заранее не стоит себя настраивать на две вещи: что подъем окажется простым и что впереди соберутся толпы желающих взойти на вершину. Но да, в последние годы народу здесь стало больше. Опять же, все зависит от времени выхода, погоды, и еще кучи всего.

– А ограничение по времени есть? – задала следующий вопрос Джулия.

– Если до определенного времени не поднимаемся на вершину, то разворачиваемся обратно.

– Это почему еще? – вскинулся Вадим, а вместо меня ему ответила Иоши. Тихим и крайне вежливым голосом.

– Ну вы же не первый раз на восхождении. Сами подумайте.

– Давайте я скажу. – вмешалась Джулия.

Ну кто бы сомневался! Я закашлялся, намекая ей все же помолчать, но девушка и ухом не повела, глазом не моргнула.

– Вадим, ну представь ситуацию, когда вы проспали группой на выход, в итоге стали подниматься часа на два позже. А солнышко то в отличие от вас проспать не может. Взойдет, обогреет все вокруг, подтопит смерзшуюся за ночь массу снега и льда и та-дам! Лавина! А на Эвересте еще одна штука есть: после вершины у вас одна мысль, побыстрее вниз идти. Кислорода остается мало, сил еще меньше, а тут резко начинает темнеть. Вот не хотела бы оказаться в таком положении!

– Все верно. – кивнул я. – Все мы здесь не первый раз участвуем в восхождении, все понимаем, что это не увеселительная прогулка. Потому внимательно слушаем рекомендации, не забываем о правилах безопасности. И при малейших подозрениях на нелады с организмом тут же сообщаем мне или Виктору. В базовом лагере покажемся врачу. Если есть хронические болячки обязательно ему сказать. У него есть много медикаментов, но если принимаете что-то специфическое, то должны всегда таскать с собой. Об этом я говорил еще при переписке.

– Главное, чтобы никто не страдал медвежьей болезнью. – глубокомысленно сообщила Джулия. – Имодиума тогда не напасешься.

Я мысленно треснул себя по лбу. И велел расходиться по комнатам. Все равно ничего интересного в городе нет. Разве что рынок с китайскими побрякушками, так их и в Катманду хватает.

Глава четырнадцатая

Когда-то я считала, что уже на высоте две тысячи метров человек может потерять сознание от горной болезни. Но мне тогда было десять лет, так что простительно.

А сейчас я стояла на длинной веранде не менее длинной двухэтажной гостинице и дышала воздухом на высоте три тысячи семьсот метров. И чувствовала себя вполне хорошо. После Занг Му мы прибыли сюда, в городок Ниалам. Здесь провели одну ночь, день и вот теперь длилась вторая ночь. С утра планировали отправиться дальше. Я слышала как ворчал Вадим, которому не терпелось добраться до базового лагеря, но молчала. Чувак просто нервничал, я так поняла, что он уже собирался на Эверест два года назад, но фирма оказалась мошеннической. Тот шум я помнила, тогда гудели все альпинистские форумы. Понятное дело, что Вадим нервничает. Но все равно иногда хотелось ответить ему крайне ехидно.

Я потерла ладони в перччатках. И услышала как скрипнула соседняя дверь. Судя по волоскам, мигом вставших дыбом, ко мне изволили явиться сам господин упырь.

Ладно, ладно, не совсем уж он и упыристый.

– И что это за бессонница? – послышался хрипловатый голос сбоку от меня.

И внутри все сразу затанцевало, закружилось. Мама моя, это я от одного тембра что ли лужицей растекаюсь? Давно мужчины не было, давно.

– Ты сам тоже не спишь. – заметила, чувствуя как скрипнули перила под его весом. Алекс устроился рядом, с интересом разглядывая небо. Чистое и огромное, с мириадами звезд и запахом холода. Здесь ночами становилось весьма зябко.

– Наш коллективный разум так и не сумел справиться с китайским кондиционером. – признался Алекс. – Виктор и Марк вместе со мной бились над ним два часа. В итоге в номере плюс десять.

– На свежем воздухе хорошо спится. – ответила я не без ехидства и сразу получила ответку.

– То-то я смотрю ты без задних ног дрыхнешь. И ключевое слово "на свежем". Там Вик и Марк вещи раскидали, помыться не удалось, вода холодная только.

Я хмыкнула и сообщила, что для гида он слишком нежный и ранимый.

– На восхождении вообще в лучшем случае влажными салфетками обтираешься и вперед. Знаю я одну девицу, которая каждый вечер бегала мыться, где только можно. Ее потом с температурой под сорок с горы спускали в ближайшую больничку. Двухстороннее воспаление легких.

– На восхождении организм по-другому работает. – серьезно ответил Алекс. – А тут вроде как цивилизация, и я хочу нормальных условий. Но каждый раз понимаю, что не до конца сбросил розовые очки.

– А по мне, так их тебе уже давно в переносицу вдавили. – зевнула я.

Спать хотелось, но в стылом номере я начинала дрожать, даже завернувшись в спальник. Кстати!

Я молча вернулась в номер, вытащила спальный мешок на веранду и начала залезать в него под ошалевшим взглядом Алекса.

– Однако. – вымолвил он, когда я уже превратилась в толстую гусеницу и устроилась на жестком полу веранды.

– Здесь просто холодно. – сообщила любезно, – а в номере холодно, сыро и душно. Тут еще и на звезды можно любоваться. – закончила в спину Алексу.

Тот ушел в номер, не закрыв дверь. Я же, глядя на звезды, прислушивалась к шуму неподалеку. Там кто-то выругался, потом раздался смешок и пожелание идти к чертям. А следом появился довольный Алекс в обнимку со своим спальным мешком.

– Тебя вроде к черту посылали. – сообщила я осторожно.

– Ну они не сильно ошиблись адресом. – зевнул Алекс, устраиваясь неподалеку, тоже похожий на огромную пухлую гусеницу.

Угу, гусеницу с небритой мужской физиономией.

Я молчала, решив поспать. Тем более оказавшись на действительно свежем воздухе организм понял, как устал. И потому в голове уже начали мелькать яркие цветные зарисовки из будущего сна. На миг показалось, что падаю, дернулась и услышала задумчивое:

– И все же, почему ты рассорилась с папочкой?

Сон стек сразу и резко. Повернув голову, я увидела как Алекс разглядывает резные столбы веранды. Глаза его чуть поблескивали в отсветах немногочисленных фонарей вокруг. Ниалам ночью казался загадочным и очень-очень древним. Огромная луна заливала все вокруг холодным серебряным светом. Оттого мне иногда казалось, что город замерз и останется таким навечно.

Что только не приходит в голову в горах.

– Хочешь поиграть в психолога? – поинтересовалась у Алекса.

– Просто не понимаю. Твоя сестра постоянно мелькала в журналах, в горячих сплетнях, а тебя ни видно, ни слышно. Ты не пользуешься его деньгами, хотя могла бы.

– Нина в клинике для наркозависимых. – ответила я сухо. – А деньги его мне не нужны. Сама заработаю.

– Восемь лет назад ты вполне пользовалась его состоянием.

– Мне было девятнадцать и я считала, что он не такой уж засранец и ублюдок.

– А теперь?

– А теперь повзрослела, поумнела и почерствела. – отрезала я. – Мой папочка решил, что в состоянии распоряжаться мной как выгодным вкладом, я этого не захотела, меня попытались принудить, я ушла. Все. Точка. И теперь живу так, как считаю нужным. И на Эверест в итоге попала сама, пусть и пришлось продать дом. Но все равно он мне не слишком нравился, там призраки живут. Зато теперь куплю небольшую квартиру после возвращения. Спокойной ночи!

С этими словами закрыла глаза и решила больше на комментарии Алекса не реагировать. Ха! Как будто он думает, что все девушки мечтают о богатом родителе и о его деньгах. Может, когда-то мне это казалось нормальным, но теперь я лучше бомжом стану, чем обращусь за помощью к отцу. До сих пор помню его мерный голос, темные стены кабинета, блестящую поверхность стола, в котором отражался он сам и моя рука.

"Ты должна понимать, Джулия, что родилась не в простой семье. Твои увлечения могут быть лишь временными, но не более. Я потратил на тебя кучу денег, и не собираюсь, чтобы они улетели в трубу, если моя дочь сорвется где-нибудь на очередной горе. Так что отныне ты больше не занимаешься альпинизмом. Выбери что-то более безопасное. И займись внешним видом. Я могу договориться с пластическим хирургом насчет твоего носа и груди. Поправишь кое-какие нюансы и мы подберем тебе выгодного мужа. На примете есть несколько. В принципе, с твоим приданым, можно и пластику не делать, и так сойдет. В любом случае я не собираюсь делать тебя убыточным вкладом".

После этой тихой проникновенной речи он перестал быть моим отцом. Но всего этого рассказывать Алексу я не собиралась. Даже Лехе то не сказала в свое время. А упырь точно не проникнется, скажет только, что такого и ожидал.

– Медоед, – услышала тихое ворчание Алекса, – самый медоедистый медоед на свете. Дом она продала. Охренеть! Маньячка!

– Зато самостоятельная. – буркнула в ответ.