Текст книги "Жемчужная Триада (СИ)"

Автор книги: Екатерина Спасская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

                                      Золотая Нить

Преломленный тысячами окон свет заходящего солнца выстудил полупустую комнату неестественно холодными лучами. Бесцветная дымка за окном замерцала, заискрилась, маня пуститься вместе с ней в пляс на головокружительной высоте между колоннами небоскребов. Крошечные ладошки требовательно потянулись навстречу.

– Тише, Эри, – девушка усадила малыша на колени, свободной рукой спрятав за ухо выбившуюся прядь волнистых каштановых волос, и вновь повернулась к экрану. – Ты так неожиданно. Что у вас со связью?

На светящемся, встроенном в стену мониторе замелькали текландтские иероглифы:

[Помехи не пропускают мультимедийную информацию в обратном потоке, только текст.]

– Жаль. Я давно с тобой не виделась.

[Я знаю. Я скучал.]

– Я тоже, – девушка наклонилась к ребенку. – Поприветствуй дедушку, Эри.

До чего неудобно – слишком ярко, глаза нестерпимо резало от света, хотелось сбежать, но мягкий голос успокаивал, убаюкивал, пленял своей нежностью, а сияющая дымка за окном танцевала так заразительно.

[Какой он большой.]

– А сколько уже проблем от него! Друзья смотрят на меня, как на сумасшедшую. Еще бы, сама решила ребенка воспитывать. Но ты посмотри на него! Он прекрасен. Как это совершенство можно отдать кому-то другому? Да, Эри? Но я все равно так волнуюсь. Думаешь, у меня получится его вырастить?

[ Да. ]

– Правда?

[ Да. ]

– Смотри, Эри, дедушка в нас верит.

[Приезжай ко мне в Нимею.]

Улыбка девушки потухла. В холодных лучах каштановые волосы пылали ослепительнее солнца. Ладошка поймала вьющуюся прядь, но тут же отпустила, будто опасаясь обжечься.

– Ты, правда, хочешь, чтобы я приехала?

[Да.]

– Прямо сегодня?

[ Да. ]

– Не знаю, может, не стоит? У тебя, конечно, редко бывает свободное время. Так хочу, чтобы ты его подержал в руках. Он просто прелесть! Но Эри пока опасно пользоваться симпутами.

[ Я знаю. ]

[ Обязательно приезжай. ]

– Хорошо, папа.

[Обязательно приезжай. Я люблю тебя. ]

 

                               Жемчужная Триада

                                   

                                    Глава 1

Здесь было очень темно. Здесь – это в Нимее. Кажется. Не знаю, то ли мы прибыли ночью, то ли в этом мире всегда так, но вот уже больше минуты глаза никак не могли адаптироваться к мраку, размывающему причудливые очертания местного рельефа, обращая его в неторопливый балет хищных бесформенных теней. И этот мрак, трепещущий от собственного величия, явно переборщил с приветственными, удушающе крепкими объятиями.

В очередной раз протерев глаза, я подняла голову. Небо мерцало сотнями звезд, таких бледных, будто у художника закончились краски, и пришлось соскоблить их остатки и сильно разбавить водой, чтобы закончить картину. А, видимо, из всех цветов он предпочел голубой. По крайней мере, я не нашла на черном космическом полотне ни единой желтой или красной точки, лишь бледные топазы едва пробивались сквозь густую тьму. От этого почему-то стало не по себе.

– Это Нимея? – Я повернулась к Лэйкеру.

– Должно быть. Я никогда здесь не был.

– Я тоже, – кивнул Нийрав. – Но образ похож на тот, что нам показывали в Академии.

Ага. То есть, сейчас не ночь, и в Нимее подобные пестрые, наполненные жизнью пейзажи – в порядке вещей? Прелесть.

– В любом случае, поспешим. Не стоит тут надолго задерживаться.

– Почему? – Я последовала за Чудиком, обходя острый выступ.

– У этого мира не лучшая репутация среди открытых. Не зря его так любит Хэмнха.

Репутация? Неужели это единственная причина, по которой отсюда лучше поскорее убраться? Только ли мне жутко в этом темном царстве?

А Хэмнха? Что здесь забыл один из пяти ключевых миров Веселес? Как утверждает Лэйкер, его политика так же продажна, как и лирены, населяющие Хэмнха. Они будут скалиться в улыбке, пока у тебя есть, чем поживиться, но стоит кому-то предложить цену чуть выше – первыми вонзят нож в спину при удобной возможности. Хотя мне кажется, зря он так категорично о них отзывается, и в коммерции им нет равных вовсе не по этому: условия сделок они никогда не нарушают, нужно только внимательно их заключать. Но даже если частично правы мы оба, в таком случае, тем более, не ясно, какую пользу Хэмнха планирует извлечь из этого мира. Здесь же вообще ничего нет. Может, конечно, через пару часов мы добредем до роскошного города в центре оазиса, но что-то мне подсказывает, вероятность такого поворота событий незначительна.

Нагнувшись, я подхватила с земли небольшой камешек и попыталась его разглядеть. Холодная твердая порода чуть поблескивала гладкими сколами. Несмотря на приложенные усилия, камень не крошился, не трескался, хотя по весу едва превосходил пенопласт.

Из такого вот странного минерала и состояла вся видимая поверхность земли. Острые пики скал высились тут и там, перегораживая дорогу, неожиданно выступая из сумрака. Мы шли вперед, то и дело огибая препятствия. Никакой тропы я не увидела, да и не известно, было ли кому их прокладывать: за весь путь нам не встретились не то что лирены, даже следы их существования. Ни домов, ни очертаний городов вдалеке, ни, тем более, троп. Может, местные перемещаются по воздуху? Это уж точно удобнее, чем пробираться через лабиринт каменных игл в полной темноте. А может, здесь вообще никого нет, кроме нас?

– Далеко еще? – Не выдержала Мириам, с недоверием косясь на скалящегося в улыбке Эримонда, преследующего ее по пятам.

– Почти добрались, – ответил Чудик, прибавляя шаг.

С момента исчезновения из Сэмсали брат с сестрой не обмолвились и словом, стараясь держаться друг от друга на максимально возможном расстоянии. Вот уж не знаю, что у них за странные отношения, но явно не типичные родственные.

На секунду Лэйкер остановился.

– Что-то случилось? – Притормозил Нийрав.

– Бегом! В укрытие!

– А что не так-то?

Лэйкер без объяснений схватил меня за руку и бросился в сторону огромной тени справа. Оставив вопросы, следом поспешили остальные.

И тут я поняла, в чем дело. Радиация.

«И не только локальная».

Не только?

«Еще солнце».

Но на небе нет солнца.

«Оно есть».

Как?

«Оно просто черное».

Не останавливаясь, я вновь запрокинула голову.

Да нет здесь ни… о…

Она висела прямо над горизонтом. Окружность пустоты, свободная от бледных огоньков звезд, темнее самой тьмы. И какая большая! Солнце… Как если бы кто-то проделал дыру в бесконечность. И вот бездна смотрит прямо на тебя, манит, приковывает взгляд, выжигая глаза изнутри.

– Не смотри на него! – Одернул меня Лэйкер.

Я послушно, но без охоты опустила взгляд. Темное светило умоляло взглянуть на него вновь, хотя бы на мгновение.

– Даже не думай, – Лэйкер одним рывком втащил меня в густую темноту.

Безликая тень приняла очертания пещеры с уходящим куда-то вниз коридором. Переведя дыхание, я опустилась на прохладный камень и прикрыла глаза.

– Простите, я забыл про солнце, – присел рядом Нийрав. – Точнее, я забыл, что не все среди нас свободно пользуются Клиадрой.

– Тебе хоть что-нибудь можно доверить?

– Я же извинился! И вообще, не надо на меня давить! Вот постоянно так: стараешься ради них, жизнью рискуешь, когда все в порядке – ни слова благодарности, как должное воспринимаете, а стоит хоть раз немного ошибиться…

– Мы не в том положении, чтобы ошибаться, эм-Гэлийвер.

– Ах, мы не в том положении, значит? Давай, расскажи о нашем положении, я с удовольствием послушаю! Может, пойму, что происходит, и почему наши планы меняются чаще, чем потенциалы возле Сюжета! Как я могу уследить за всем в одиночку, если никто не считает нужным рассказать все от начала до конца? Здесь он умолчал, о том не рассказал, про это забыл! Что все это значит?

– Прекрати истерику.

– У кого здесь истерика?

– Прекрати, Нийрав, – вздохнула Мириам.

Рыжеволосый Чудик поджал губы, но замолчал. Лэйкер, насупившись, прислонился к стене пещеры.

Лучше и представить нельзя.

– Странный камень, – Эримонд несколько раз провел ладонью по гладкой стене. – Он и излучение не пропускает, и сам весь какой-то… какой-то…

– Это Радужная порода, – бросил Лэйкер.

Камни. Теперь понятно, что здесь делает Хэмнха. И, готова поспорить, не только Хэмнха.

– Так мы в шахте?

–  Да.

–  И надолго мы тут?

Никто не ответил.

– Мне кажется, нам всем нужно поговорить.

И вновь тишина.

Я осторожно потрогала правый бок. Тупая ноющая боль в районе десятого-восьмого ребер все не утихала, а уже привычный холод стал каким-то лихорадочным. Надеюсь, я не заболеваю. Только сейчас не хватало подцепить что-нибудь вроде местного гриппа. Представить боюсь, что со мной сделает иномировая зараза.

Стоп. О чем я думаю вообще? Какой грипп, если я умру через неделю? Через неделю…

«Истерика заразна», – вздохнул Лэйкер.

– Ты что, плачешь? – Удивился Эримонд.

– Иди к черту! – Всхлипнула я.

– К кому?

– Посторонись, – Лэйкер отодвинул парня локтем и сел напротив меня. – Успокойся. Все хорошо.

– Хорошо? Это, по-твоему, хорошо? Да мы же трупы, Лэйкер! Мы все – ходячие мертвецы! Я – в прямом смысле, вы – пока в переносном. Все зря. Даже если у нас получится пережить эту неделю, в живых никого не оставят. Как вы этого не понимаете?

– Аня, перестань. Наши шансы на успех никогда не были так высоки, как сейчас. Слышишь меня?

– Он их всех убил, – я стерла слезы с подбородка. – Просто так, понимаешь? Взял и убил. Как пыль смахнул. Что ему мешает убить и тебя, а?

– Я нужен ему.

– А когда перестанешь быть нужным?

– Тогда и подумаем над этим.

– Но Лэй…

– И закрыли тему. Сейчас не об Аурелиусе нужно думать. И не обо мне. У нас задача более насущная.

– И это дочь Эстеллы лэ Деборо? – Скривилась Мириам. – Той самой Эстеллы? Жалкое зрелище.

– Тебя забыли спросить, – огрызнулась я, поднимаясь на ноги. – Или ты хочешь поменяться со мной местами?

– Думаешь мне угрожать?

– Если и так, то что? Убьешь меня? – Зрение прояснилось, но легкие будто сдавило обручем. – Давай, начинай!

– Да что с вами творится? – Встрял Эримонд. – Решили дружно с ума сойти? Вы еще драку устройте.

– Уводи их, – повернулся к Нийраву Лэйкер. – Этот придурок прав, в таком количестве порода плохо влияет на носителей Клиадрального Зерна.

– Сейчас, только канал прикрою, пока к нам не присоединились гости из Инопространства.

В мои запястья вонзились зубы призрачных змей, и зарождающееся цветное мельтешение перед глазами тотчас исчезло вместе с гневом. В навалившейся темноте я потеряла ориентацию, и теплая рука Лэйкера заботливо повела меня вперед, надо понимать, вглубь пещеры.

– Здесь недалеко город, – раздался голос Нийрава впереди. – Собрание Жемчужной Триады будет проходить там.

– Город под землей? – Обреченно уточнила я.

– Да, но не очень глубоко. Каменистый грунт вперемешку с выработанной Радужной породой создает навес, защищающий от излучения мертвого солнца.

– Эта порода повсюду что ли? Отличная новость, пора запасаться успокоительными, – ворчливо пробормотал Эримонд.

– Все населенные пункты примыкают к шахтам. Добыча Радужных Камней – практически единственное, чем здесь можно заниматься.

– Это плохо. Если вы постоянно будете так безумствовать, то поубиваете друг друга раньше, чем мы уберемся из этого мира, а лично мне оставаться тут не хочется.

– Я еще давно говорил, что нам нужно спешить, разве нет?

– Говорил, говорил… О, смотрите, свет!

– Ничего не вижу, – нахмурилась я.

– Не может быть, – Лэйкер остановил меня и провел пальцами по векам. – Посмотри сюда.

– Куда? – я зашарила руками в пустоте. – Здесь же темно.

– Проклятое солнце!

– Лэйкер?

– Нет, спокойно. Это только на время.

– Я ослепла?!

– Нет. Я же сказал, это ненадолго. Пойдем, я буду и дальше вести тебя. Через несколько лимн начнешь видеть лучше.

– От нее одни неприятности, – хмыкнула Мириам.

– Перестань, – сказал Нийрав. – Ее тело и без того скоро на куски распадаться начнет. Все, что угодно, может навредить. Тем более, не забывай, всего фэйли назад она жила в спокойном закрытом мире без Клиадры. Не будь такой строгой.

Не знаю, какого эффекта добивался Чудик, но возникло ощущение, будто меня помоями окатили.

– Знаешь, мне было бы все равно, вот только от нее зависят наши жизни, не говоря о прочем. А она все никак не соберется.

– Просто оставь ее. Хотя бы сегодня.

Я приставила ладонь к носу, но не увидела ничего. Интересно, куда подевалось мое пресловутое везение?

Только пару минут спустя в непроглядной темени блеснул мутный луч света.

– Я что-то вижу.

Зрение, действительно, восстанавливалось стремительно. Вот прояснились тонкие силуэты Чудиков, а блеклый свет обратился непонятными очертаниями каких-то кругов впереди.

«Это город».

Я благодарно кивнула. Пожалуй, Лэйкер – единственный в этой Веселес, чьему дару чтения мыслей я искренне рада. Тот едва заметно улыбнулся.

Когда предметы окончательно вернули себе былую четкость, незнакомый город в центре обширной впадины предстал в своем массивном великолепии. Улицы поселения закручивались в длинные концентрические спирали, образующие собой замысловатый рисунок. Дома, видимо, высеченные из одного скалистого пласта, сплошным каменным массивом протянулись вдоль желобов-проходов, слегка подсвеченных бледными голубыми огоньками. Тяжелые приземистые жилища по-своему впечатляли какой-то особой непоколебимой степенностью, при том что лирены, не в пример спокойствию камня, проявляли поразительную активность, громко переговариваясь и шныряя туда-сюда в закручивающихся улочках. Отдельные возгласы были слышны даже здесь.

Прямо перед нами стены коридора расходились, подпуская к скрытому за толщей Радужной породы городу, и ноги ступили на выровненную, спускающуюся к ближайшей улице дорогу. Оглядевшись, я заметила множество пещер-входов вокруг поселения, соединенных с ним серпантинами каменных троп. Все это больше походило на жилище для насекомых, чем для лирен. В воображении из тоннелей так и просились показаться мутировавшие под воздействием радиации муравьи, пауки, многоножки и прочие твари. Я почти слышала топот бесчисленных лапок по камню, скрежет хитиновых панцирей, щелканье клешней. Хищные твари могли прятаться в заброшенных шахтах, выбираясь время от времени на охоту из своих обжитых нор, а кто знает, сколько чудищ прячется в глубине? Если полчаса назад я хотела увидеть кого-нибудь из местных, то теперь я искренне надеялась, что никогда не увижу то, что способно выжить в таких условиях.

– Наконец-то! – Вздохнул Нийрав и в приветствии поднял руку.

Усмирив разыгравшуюся фантазию, я тоже обратила внимание на торопливо направляющегося к нам Чудика в длинном черном плаще. Поднимался он перебежками, время от времени замирая на пару секунд. Из-за глубокого капюшона лицо разглядеть не получилось, даже когда он приблизился почти вплотную, только длинные красные волосы прямыми прядями спускались до подбородка.

– Это Алеврайла, – не то спросил, не то подтвердил незнакомец, указывая на меня.

Нийрав кивнул.

– Ее тело в ужасном состоянии. Мы окажем помощь до собрания.

– Полагаюсь на вас, эм-Латуа.

– Наденьте пока это, – Чудик передал каждому из нас по свертку. – Здесь даже не владеющим Клиадрой лиренам опасно долго находиться без защиты из-за Радужной породы.

Я развернула и набросила на плечи черный плащ. Ткань была плотной и шершавой, несколько неприятной на ощупь.

– Называйте меня Цамерий, – представился встречающий. – До собрания вы несколько элми проведете в доме эм-Латуа. Я вас провожу.

– Благодарю, – вновь кивнул Нийрав и первым последовал к городу.

Удивительно, как Аурелиус умудрился так быстро все организовать?

«Удивительно, что он вообще командует Жемчужной Триадой. Эм-Гэлийвер утверждал, что созывать ее членов могут лишь трое: он сам, Коммтерли и Торел-Юкор. Первый все время был с нами, второй сейчас неизвестно где, а третий вообще мертв. Каким образом Аурелиус вклинился в иерархическую структуру, а тем более, принудил ее составляющие к действию – вот, что меня интересует сейчас больше остального. Слишком подозрительно».

Я посмотрела на Лэйкера и пожала плечами.

Может, как-то изменил плетения?

«Всех членов Триады опутывает вязь условия, да еще и на крови. Такое не изменить».

Или он, действительно, бог.

«Если это так, Веселес точно конец. И я не шучу».

Знаю, что не шутишь. Я ведь тоже его видела.

«И ты еще не представляешь, на что он способен».

Дорога взялась петлять между «холмами» несимметричных жилищ, и Цамерий свернул куда-то влево. Нырнув за ним вслед под каменную арку, я попала во дворик этой, с позволения сказать, усадьбы.

Пока что в качестве основного впечатления сам собой напрашивался безрадостный вывод: если пожить в данном городе хотя бы несколько месяцев, можно забыть о существовании других цветов, кроме черного. Черная мостовая, черные стены, черный, пусть и далекий «потолок» из нависшей высоко над зданиями породы. Черное небо на поверхности, черная земля, в меру сил отражающая, а от безысходности и поглощающая смертоносные лучи черного же солнца. Даже лирены укрываются черными плащами. Культ черного цвета не обошел стороной дом красноволосого Чудика.

К внутреннему дворику вели две широкие полукруглые ступени, возвышающие идеально ровную, без единой трещины площадку над спиралью мостовой. Два ряда строгих колонн подпирали навес, переходящий в плоскую крышу. На террасе красовались четыре изящные скамейки с изогнутыми спинками. И ни единого намека на орнамент. Окон не было вообще, а вместо двери темнела полукруглая арка. При всем этом язык не поворачивался охарактеризовать представленный архитектурный стиль «простым». Он был каким угодно строгим, но только не простым – лаконичным, невероятно впечатляющим выдержанными пропорциями и гармоничным, как ничто иное в Текландте.

– Всех, кроме Алеврайлы, я прошу остаться здесь, – Цамерий указал на террасу. – Вас пригласят несколько позже.

Я повернулась к Лэйкеру. Он согласно кивнул, и меня проводили внутрь дома.

Почти сразу же свернув из темного коридора к лестнице, мы поднялись на второй этаж и прошли в дальнюю комнату. Несмотря на видимое отсутствие источников освещения, разглядеть предметы вокруг, коих было совсем немного, не составляло труда. Очевидно, какая-то Клиадра. Причем повсеместно используемая, иначе сложно представить, как город не погружен в кромешную тьму. Город под землей. И как лирены живут здесь, под давяще ощутимой массой камня, практически без света? Надеюсь, здесь не часто случаются землетрясения: выбраться из-под ТАКОГО завала будет, скорее всего, нереально.

В небольшой комнате в центре я увидела углубление, нечто среднее между ванной и бассейном. Мой спутник бросил лишь мимолетный взгляд – и оно заполнилось водой. Позвоночник немного вздрогнул от использованной Клиадры.

– Меня предупредили, что ваше тело способно искаженно воспринимать и даже разрушать многие виды направленных плетений, – обратился ко мне мужчина. – К тому же, в вашем состоянии любое прямое воздействие опасно, поэтому придется применить опосредованное лечение. Оно так же эффективно, но медленнее действует. Еще возможны некоторые побочные эффекты, не самые приятные.

– Смертельные?

– Нет, что вы.

– Тогда потерплю.

– Оставьте здесь всю одежду и подойдите к воде.

С этими словами он сбросил капюшон и открыл дверцу высокого шкафчика, полки которого были плотно заставлены высокими шкатулками. Поколебавшись, я начала раздеваться. Случайное прикосновение к боку вызвало такую боль, что я зашипела. Что же там такое у…

– О-о… Что это?

Чудик повернулся.

Сбоку, вдоль моих ребер протянуло свои щупальца темное пятно. Слишком странное для синяка. То ли черное, то ли темно-синее, оно устремлялось в разные стороны, чем-то напоминая расползшуюся медузу. И оно нестерпимо болело.

– Что это? – Повторила я.

Но Цамерий смотрел не на пятно. А на Абсолютный Радужный Камень. Прекрасное, как у всех Чудиков, лицо застыло зачарованной маской.

– Цамерий?

Тот, очнувшись, указал пальцем на «ванну» и вернулся к шкафчику. Пожав плечами, я с удовольствием погрузилась в теплую воду.

Какое облегчение! Не считая ананасового океана, по-настоящему в последний раз я купалась еще в Дамине, потому что в Каремсе за гигиену отвечал все тот же многофункциональный костюм. Ну или специальное излучение на случай крайнего загрязнения. Я почти забыла о боли и постоянном ознобе, вылив не одну горсть воды на свои короткие волосы.

– Интересное плетение, – Эм-Латуа обратил внимание на зеленые «водоросли», оплетающие мое тело.

– В каком смысле?

– Клиадральных следов практически не оставляет, хотя работает постоянно. Необходимый для дыхания газ оно не вырабатывает, ведь ваши легкие  двигаются только в момент, когда вы говорите. Однако оно преобразует любую окружающую энергию в нечто, движущееся вместе с вашей кровью. При этом организм не протестует, покорно принимая замену без физиологических изменений.  Плетение на уровне прямой трансформации базовой энергии, и это при отсутствии следов, удивительно!

– А что, следы… это настолько важно?

Чудик высыпал в воду какие-то кристаллы, похожие на соль.

– Любое Клиадральное плетение оставляет следы. Чем они ярче, тем грубее работа. Цвет следов зависит от категории и часто совпадает с ней. Кроме белой и черной. Вязь черной категории ярко-красная, белой – чаще всего серая, иногда прозрачная. Поэтому ее сложно распознать, тем более, если ты не способен узреть плетения, чья категория выше твоей.

Цамерий что-то запел на илминрском, и вода стала густой и вязкой, как смола. Какой странный голос. Может, я слишком устала, может все из-за акустики, но мне показалось, будто вместе с Чудиком приглушенно, где-то очень далеко пел целый хор.

– Эта… зелень, получается, белой категории?

– Нет. То есть, я не знаю. Она какая-то странная. Вроде бы простая, но…

Эм-Латуа выглядел немного растерянным. Его лицо чем-то напоминало сам дом: строгое, не терпящее излишеств и фривольностей, при этом уверенно красивое. Но возраст определить не удалось: вроде бы старше Нийрава, но вряд ли намного. Возможно, и не старше, а просто взгляд ярко-синих глаз серьезный. Слишком серьезный. Даже мурашки по коже.

– Руки, пожалуйста, – попросил он.

Я послушно подняла кисти. Быстро и аккуратно Чудик вытащил меня из воды и опустил на каменный пол. Открыв шкатулку, он нанес прозрачную мазь на свои ладони и провел скользкими теплыми пальцами сначала по моей ключице, затем вокруг пупка и, наконец, по синему пятну. Вспыхнув на мгновение, боль стремительно отступила. Я умиротворенно вздохнула. Уже начинаю забывать, что такое – нормальное состояние.

– К сожалению, разложение тканей она не сможет навсегда остановить. Но надолго и не нужно.

– Разложение? – Глухо повторила я.

– Из-за Абсолютного Радужного Камня ткани вашего тела медленно и необратимо отторгаются. Если бы вы смогли сейчас воспользоваться Клиадральным зрением и увидеть, насколько сильно деформированы потоки, перестали бы спокойно спать.

– Я и так не помню, когда в последний раз спала, а тем более, спокойно.

Цамерий протянул мне очередной сверток.

– Ваша одежда. Новая. Текландтскую я уничтожил. Она все равно потеряла больше половины свойств.

– Спасибо. И за помощь с раной тоже.

Молча кивнув, эм-Латуа направился к выходу.

– Ваша комната последняя, справа от лестницы, – сказал он напоследок и исчез внизу.

К счастью, в свертке было не платье, согласно этикету обязательное для жительниц Илминра. Я вообще их никогда не любила, а ближайшие перспективы обещали что угодно, но только не светский фуршет. Бежевые широкие штаны чем-то напоминали шаровары арабских принцесс из мультиков, длинная, салатового цвета туника стягивалась на талии широким черным поясом. Вновь покосившись на жуткое темное пятно на боку, я решила не рисковать и опустила пояс на бедра. Черный плащ остался прежним, таким же неприятным. Ну и ладно.

Пуританский стиль моей комнаты, той, что у лестницы, уже не удивлял: прямоугольный лежак без подушек и одеял, низкий комод, по совместительству еще и письменный стол, высокий стул. И все на этом. Ни единого декоративного элемента, ни окна, ни двери (в Нимее Чудики их явно недолюбливают). Вся немногочисленная мебель была сделана из светло-серого камня. Хорошо хоть не черного. Невольно почувствуешь себя в монастыре.

– Тебе нужно поспать, – Лэйкер нерешительно замер в арочном проеме. – Хочешь что-нибудь?

Я покачала головой, про себя удивившись его бесшумному появлению. Теряю хватку.

– Совсем?

– Это так странно?

Лэйкер со вздохом опустился у стены возле лежака и сцепил руки на коленях.

– У меня Постклиадральный Синдром, да?

– Да.

– Цамерий немного поколдовал, серьезно облегчив боль. И теперь я смогла на общем фоне различить головную. Действительно, такая мелочь – все познается в сравнении. Вдруг и финальный приступ пройдет практически незаметно?

В тишине откуда-то издалека донесся едва различимый возмущенный голос Эримонда. Интересно, что на сей раз?

– Ты увидел что-то плохое, да?

– О чем ты? – Не понял Лэйкер.

– Ну, о Даре. Все никак не удавалось поговорить: то одно, то другое. Аурелиус упоминал предвидение, если я не ошибаюсь. Вот я и подумала, может, ты из-за неблагоприятных видений такой мрачный.

– Мне и настоящего с избытком хватает.

– Понимаю.

– Вряд ли. Этот… Дар – не типичное предвидение. И не помощь в считывании потенциалов. Скорее, наоборот – Аурелиусу не нужно, чтобы кто-то разбирался в происходящем лучше него. Будущее я не вижу. Восприятие осталось тем же. У меня только слегка изменились рефлексы. Нет. Сильно изменились. Если объяснять проще, когда я пойду по минному полю, ноги сами выберут безопасный путь, даже если я захочу оступиться. Доведенный до совершенства инстинкт самосохранения. Тело будто заранее знает движения противника. Плетения почти самостоятельно подстраиваются к условиям. Но из-за этого я теряю контроль над собой, не понимаю, что делаю и зачем. Не нужно объяснять, насколько это опасно, не так ли?

– По-моему,  не так уж и опасно.

– А если однажды Дар решит, что мне нужно убить тебя, чтобы выжить?

– И поступит вполне здраво, потому что все твои проблемы из-за меня.

Лэйкер что-то нечленораздельно пробурчал. Улыбнувшись, я села напротив и спрятала в ладонях его сцепленные пальцы.

– Уж не успокаиваешь ли ты меня? – Усмехнулся он.

– Пойми, слишком многим я нужна живой. Аурелиус все чаще «радует» нас своими посещениями, целая организация Чудиков будет оказывать нам поддержку. Сколько лирен крутится вокруг меня! А ты? Кто позаботится о тебе? Тебе хорошо? Тебе не хорошо. Тебе не больно? Тебе больно. И у тебя рушится жизнь. И у тебя не оправдывают себя планы. И у тебя времени в обрез. Я слабая и многого не знаю, толку от меня никакого, зато проблем – на целый мир хватит. И я искренне рада, что у тебя появилась хоть какая-то серьезная защита от творящегося безумия. Пусть она и не без изъянов.

– Что Чудик тебе подмешал в лекарство? – С напускным скепсисом нахмурился Лэйкер.

– Намекаешь, я не осознаю, что говорю?

– Ты улыбаешься.

– А?

– Я давно не видел, как ты улыбаешься. На тебя столько всего навалилось, подумать страшно. Боялся, что ты безвозвратно потеряешься, и никак нельзя будет помочь. Паника, слезы, гнев, истерика, боль. Не представляешь, насколько мучительно было смотреть на эту череду, стремительно обращающуюся в рекурсию. Я шел сюда, ожидая продолжения. А ты улыбаешься.

– Я еще жива. И ты тоже. А еще у меня почти ничего не болит. Чем не повод?

Лэйкер продолжал недоверчиво хмуриться.

– А-а, ну что? Не улыбаюсь – плохо. Улыбаюсь – плохо. Ты уж определись что ли.

– Вы слышали? – В комнату вбежал Эримонд. – Текландт объединился!

И почему здесь нет дверей? Это же настолько…

– Что ты сказал?! – Ахнула я.

– Они все-таки это сделали, – покачал головой Лэйкер.

– Все-таки?!

– Но совсем не так, как мы планировали. Я сам только что узнал…

– Само собой, не так. Кто же мог предположить, что Сенатор опустится до уничтожения целого Левера. В любом случае, будет созван Конгресс. Поглощение произошло явно не добровольно, а…

– Нет, ты не понял, – прервал Эримонд. – Оппозиция победила.

– …Что?!

– Это Деревня поглотила Сеть 300 Городов!

– Ничего не понимаю.

– Успех нового курса эм-Вонна, – в комнату вошел Нийрав. – Он возглавил посольство, заняв место Аверкия, и продолжил налаживать диалог с Оппозицией.

– Бельмир? – Удивился Лэйкер. – Каким образом? Сравнивать его с Аверкием, все равно что поставить в один ряд Эримонда и меня.

– Вообще-то я могу и обидеться…

– Приказ из Министерства, – пожал плечами Чудик. – Я тоже подобного не ожидал – Бельмир никогда не принимал серьезного участия в представительской деятельности, ему прекрасно дается канцелярская работа, требуемых же для дипломата качеств за ним никогда не замечалось. Отец терпел его только потому, что не мог отказать настойчивой «просьбе» Смантелли. Эм-Файмиль редко упускал возможность отравить жизнь нашей фамилии, и Аверкий достаточно спокойно переносил присутствие министерского шпиона в собственной команде, понимая, что лучше за ним будут наблюдать открыто, нежели из-за угла, но в профессиональном плане никогда не воспринимал эм-Вонна всерьез – обычно тот только мешал. Однако нападение на Левер само по себе вызвало бы скандал, а он замял вопрос на удивление профессионально, практически без следов. Ну а с Оппозицией… в процессе выяснилось столько подробностей…

– Это какие же там подробности, если вероятнейший прогноз политического дисбаланса обратен реальности?

– Тамита, Алеврайла, семья Сенатора Каремса, ты, Лэйкер, мы с Мириам, превышение полномочий программирования сознания в Городах. С чего начать?

– С хронологически первого. И подробнее, пожалуйста, – я перебралась на кровать.

– Политическая система человекоподобных лирен базируется на равновесном состоянии сил пяти ключевых миров Веселес: Илминра, Текландта, Хэмнха, Кальтиринта и Абиав. Ключевыми их называют потому, что они – эталоны, каждый в своей области. «Чистые» варианты развития мира, в которых лирены относительно сходны по физиологическим и психологическим характеристикам. История Веселес много дольше отдельных ее составляющих. Скажем, двадцать тысяч фэйли назад ключевыми именовались совершенно другие миры, сейчас деградировавшие или погибшие, кто от интервенции, кто от плодов собственного прогресса. Наши государства достаточно молоды, но уже играют ведущую роль в общемировой истории.

Выдвинув стул, Нийрав устроился на нем, элегантно закинув ногу на ногу.

– Согласно официальной статистике,  Республике Илминр принадлежит 67 колониальных мировых систем. До падения Эстеллы их было 118.

Ого! Почти в два раза больше.

– Под властью Текландта находится 65 миров, у Хэмнха – 60, у Абиав – 31, у Кальтиринта – 19. Но это официально.