Текст книги "Научи меня плохому (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Кира закрыла руками лицо и застыла так. А Андрей тут же почувствовал себя виноватым, за то, что не сдержал эмоций. Смотрел на её склонённую, светловолосую голову, на напряжённые пальцы, которыми она лицо прикрывала, и ругал себя. А ещё, начал приходить к выводу, что совершенно разучился разговаривать с женщинами. Они отказывались его понимать. А, может, и не умел никогда? Просто не особо важно было – понимают и слышат ли, а мнил себя едва ли не знатоком женской души, на пару с Малиновским.

– Кира. Я тебя прошу, давай оставим всё, как есть. Как было эти месяцы. Ну не надо больше… ждать, надеяться, а уж тем более прощать. Меня, вообще, прощать не надо.

Она руки от лица убрала, и Андрей удивился тому, что Кира выглядела спокойной, только чуть отрешенной.

– Она тебе нужна?

– Да.

– Катя Пушкарёва тебе нужна, – проговорила она, намеренно растягивая слова, словно предлагая ему посмеяться над ними. – А я нет. Ты её любишь?

Андрей отвернулся к окну, чувствуя, что Кира сверлит его взглядом. Потом кивнул.

– Да.

– За что? За что ты её любишь? Я не понимаю, правда. И мне это покоя не даёт! Что такого она может для тебя делать, дать тебе, что я не сделала в своё время? Я несколько лет будто не жила, всё для Андрюши! А ты в ответ гулял, изменял, ни во что меня не ставил, и я же осталась неудел. Разве это справедливо? Вот ответь мне, справедливо?

Когда она поднялась, подошла к нему и уцепилась за рукав его пиджака, Жданову пришлось повернуться. Посмотрел на неё, а после решил согласиться:

– Наверное, нет.

– Наверное?

– А что ты хочешь услышать? Чёткий ответ: почему она, а не ты? Я не знаю. Но у неё я готов просить прощения, всю оставшуюся жизнь. Вот и всё, что я могу сказать.

Кира отступила на шаг.

– За что просить прощения?

Жданов растерянно моргнул, потом поторопился покачать головой.

– Это просто к слову.

А Кира горько усмехнулась.

– Это просто какой-то злой рок, по имени Катя Пушкарёва. Как только она пришла в компанию, я сразу поняла, что от неё одни беды будут. Но меня никто не стал слушать, как всегда, впрочем!

– Давай не будем начинать всё сначала? – попросил Андрей, и поторопился занять своё место за президентским столом. В раздражении задвинул ящика стола, заметив, что тот прикрыт неплотно. Покосился на Воропаеву, которая продолжала стоять у окна и наблюдать за ним. И наверное из-за этого он продолжал ворчать: – И не забывай, что она моя жена, я не хочу слышать от тебя никаких кривотолков.

– Да пожалуйста, – отозвалась Кира в негодовании. – Ты собираешься прожить с ней всю жизнь и умереть в один день? Ради Бога. Это твоя жизнь!

– Вот именно. – Когда Кира из кабинета вышла, при этом хлопнув дверью, Андрей еще несколько минут сидел, пытаясь справиться со злостью и прислушиваясь к её голосу в приёмной: видно, жаловалась на него Клочковой. И чтобы как-то это прекратить, хоть что-то сделать, Андрей нажал кнопку селектора, и строгим голосом проговорил: – Вика, закажи нам с Катей отдельный кабинет в «Ришелье» на этот вечер.

В приёмной повисла тишина, но спустя несколько секунд Клочкова всё же отозвалась недовольным, скрипучим голосом:

– Хорошо, Андрей.

– Немедленно это сделай. Если кабинета не будет, с завтрашнего дня ты уволена.

Но прежде чем отключить связь, Жданов услышал жалобный тон Вики:

– И что мне делать?

Очень хотелось ответить ей и напомнить, кто всё-таки в «Зималетто» главный, но он не стал. Решил, что если Клочоква его ослушается, то он сможет убить сразу двух зайцев: с женой всё равно поговорит этим вечером, хоть где, хоть в лифте «Зималетто», а заодно и от Виктории избавится.

Для того, чтобы хоть немного успокоиться, пошёл к Кате. Она была занята, и отвлекаться ей вроде бы было некогда, но он всё же сумел настоять, заставил сделать пятиминутный перерыв, и все эти пять минут от себя её не отпускал. Усадил к себе на колени и поцеловал. Перерыв грозил затянуться, и Катя первой отстранилась.

– Что-то ты больно напряжённый.

– Всё нормально. – Погладил её по бедру. – В ресторан идем вечером?

– Если хочешь.

Андрей голову на спинку дивана откинул и закрыл глаза.

– Я хочу, – проговорил он.

– Значит, пойдём. Андрюш, точно ничего не случилось?

– Нет, ничего не случилось. Просто с Кирой немного поругался, а в остальном все нормально.

– С Кирой? – Катина рука, что гладила его по груди, замерла. – А в чём дело?

Жданов понял, что не нужно было этого говорить, глаза открыл и поторопился жену заверить:

– Ни в чём, рабочие вопросы.

– Рабочие? – не поверила Катя.

Жданов ободряюще улыбнулся, и поторопился с дивана подняться. Прижался губами к Катиной щеке.

– Именно. Я пойду поработаю, увидимся позже.

– Домой заедем перед рестораном?

– Конечно. Пусть это будет… – Хотел сказать «торжественный», но передумал: – Хороший вечер.

Вечер, на самом деле, должен был стать особенным, и чем больше Андрей об этом думал, тем четче представлял себе все детали. План сам собой созрел, но требовал некоторых приготовлений. Именно поэтому он после обеда из офиса уехал, пообещав заехать за женой через пару-тройку часов. – У меня важная встреча, срочная, – сообщил он Кате. Она уточнять не стала, и Жданов спокойно уехал, обрадованный, что не нужно придумывать лишние предлоги.

Катя же терялась в догадках. Понимала, что муж что-то задумал, но он хранил секрет и, по всей видимости, решил ей сюрприз сделать. Оставалось надеется, что Андрей не слишком увлекся, и сюрприз ее порадует. А еще беспокоилась из-за его ссоры с Кирой. Вообще, настроение Воропаевой, ее взгляды, слова и догадки, которыми она с удовольствием делилась с окружающими, Катю беспокоили. Она понимала ее гнев, разочарование, возможно, ненависть, но не знала, как с этим справиться. Не слишком комфортно себя чувствуешь, когда знаешь, что кто-то при каждом удобном случае посылает на твою голову все несчастья. Поэтому старалась с Кирой лишний раз не пересекаться. А уж после вчерашнего, когда всем стало ясно, что они с Андреем помирились, вообще побаивалась, если честно, столкнуться с Кирой в коридорах «Зималетто». И поэтому когда пришлось идти в президентский кабинет, когда выяснилось, что первый отчет о продажах новой коллекции по ошибке отнесли Жданову, а не ей, оглядывалась. Да еще Вика встретила ее таким ядовитым взглядом, что захотелось плюнуть на порядочность и попросить мужа, если не уволить Клочкову, то перевести ее в другой филиал компании, подальше. В Екатеринбург, например.

Папку с отчетом нашла не сразу. Почему-то на столе Андрея царил полный хаос, будто бы он все утро пребывал не в духе и занимался тем, что раскидывал все. Катя собрала бумаги в стопку, расставила на столе статуэтки в том положении, в котором они должны стоять, потом открыла ящик стола, чтобы сложить туда лишние ручки и маркеры. На всякий случай просмотрела папки, не нашла нужную, и выдвинула следующий ящик. Вот в нём-то, на дне, к своему изумлению, и увидела свой дневник. Сначала даже не поверила, что это он. Обложка была изрядно потрёпана, поцарапана чем-то, а изящный замочек, на который тетрадь закрывалась, и вовсе отсутствовал, только одна скобка некрасиво торчала. Катя взяла его в руки, не зная, что делать, а главное, что думать, после чего открыла и пролистала зачем-то, словно не знала, что в нем написано и о ком. Поднялась, продолжая держать дневник на вытянутой руке, припомнила, где он должен быть – у Андрея дома, в её комоде (странно, что она не хватилась его, когда уезжала к родителям), а теперь вот он здесь, в его столе, сломанный, и, явно, прочитанный.

Вот это сюрприз, так сюрприз.

Когда Андрей за ней приехал, Катя невольно начала приглядываться к нему, гадая, что же произошло. И с дневником, и с её мужем, и что он задумал на этот вечер. Неужели на самом деле отомстить решил? И если это так, если в последние дни притворялся, то Жданову, в этом деле, как выясняется, равных нет. Но думать об этом не хотелось. На душе так паршиво было, одна мысль о том, что Андрей так поступить мог, убивала. Но доказательство, взломанный и прочитанный дневник – её дневник! – лежал в сумке, и Кате из-за этого даже прикасаться к ней не хотелось. И не знала, как спросить, как выяснить правду. Вдруг одно слово всё разрушит? И Андрей рассмеётся или что-нибудь похуже…

– Ты готова? – Жданов в спальню заглянул и посмотрел на неё. Голову на бок склонил и улыбнулся. – Красивая.

Катя отвернулась от него, не зная, как реагировать. Кивнула, и чтобы он не заметил отсутствие улыбки, принялась губы красить, вот только руки предательски тряслись, едва помаду не уронила. А Андрей еще и подошёл, волосы её от шеи отвёл, потом поцеловал, прижавшись губами к её виску. А сам все пытался поймать её взгляд в зеркальном отражении.

– Ты какая-то бледная, – сказал он, наконец. – Голова болит?

Сделала глубокий вдох.

– Нет. Просто… Просто ты меня совсем запутал с сегодняшним вечером. Что ты задумал?

– Увидишь. Готова?

Катя кивнула, кинула на себя ещё один взгляд в зеркало, потом взяла с кровати сумочку.

Она ничего не понимала. Андрей выглядел довольным, даже весёлым и, кажется, приготовил нечто поистине удивительное. По крайней мере, вёл себя именно так. Когда они приехали в «Ришелье», Катя с некоторой тревогой приглядывалась к посетителям ресторана, вместе с Андреем кивнула знакомым за одним из столиков, но их сразу провели к отдельному кабинету, и вместо того, чтобы почувствовать себя спокойнее, избавившись от чужого любопытства, Катя ещё сильнее занервничала.

– Не понимаю, зачем понадобился отдельный кабинет, – нашла она в себе силы пошутить. – Будем секретничать?

Андрей кивнул и тоже улыбнулся.

– Будем.

От его улыбки у Кати сердце неровно забилось. Всё вспоминала испорченный дневник, оставшийся дома. Едва переступив порог квартиры, она поспешила в спальню и спрятала его, сунув снова в комод, между своих бумаг. Но спокойнее ей совсем не стало.

– Винная карта, Андрей Палыч, – обратился к Жданову официант.

Тот её принял и лукаво взглянул на жену.

– Шампанского?

Катя приложила руку к горлу.

– Если хочешь.

– Думаю, это будет уместно.

– Заказ будет через десять минут.

– Отлично.

– Андрюш, ты меня пугаешь, – призналась Катя, когда они одни остались. – Что происходит?

– Ничего. Просто решил отпраздновать наше примирение. Мы ведь помирились?

Катя слегка растерялась, затем кивнула.

– Наверное, – осторожно заметила она.

Жданов потянулся к ней через стол и взял за руку.

– Ты слишком много думаешь, милая, и сама себя накручиваешь. Кстати, о чём именно ты думаешь?

– Гадая, что ты задумал?

– Да.

– Я теряюсь в догадках.

Жданов разулыбался.

– Это хорошо.

– Ты хотел поговорить со мной серьёзно. О чём?

– О серьёзном деле. Давай шампанского дождёмся?

Катя руку свою осторожно освободила, отодвинулась немного, а сама вглядывалась в лицо мужа, пытаясь уловить намёк, тень намёка.

До того момента, как принесли шампанское, Катя извелась. Никак не могла сосредоточиться на словах Андрея, не могла поддержать разговор, всё ждала, что же случится в итоге. Что Жданов задумал. Смотрела на него, гадала, боялась, тряслась, изо всех сил пытаясь это скрыть.

– Катя. Успокойся. Что с тобой происходит?

– Ничего. Сейчас выпью шампанского, и успокоюсь.

– Я надеюсь, – проговорил Андрей в некотором сомнении, наблюдая за тем, как она в несколько глотков осушает бокал. – Катюш.

– Я готова тебя выслушать.

– Я так запугал тебя важным разговором?

Она неопределённо махнула рукой, а взглядом его поторапливала.

– Вообще-то, я хотел устроить сегодня праздник, наш небольшой праздник, а не запугивать тебя до смерти.

– Праздник? У нас какая-то дата? Я не помню.

– Я хотел, чтобы сегодня была дата. – Андрей как-то странно, немного обречённо, видимо, из-за её поведения, вздохнул. Но всё-таки решился, поставил бокал на стол, после чего полез во внутренний карман пиджака. Катя с настороженностью за ним наблюдала. А когда он поставил на стол маленькую бархатную коробочку, уставилась на неё, как на диво дивное.

– Что это?

– Кольцо, – признался Андрей. – Ну… В смысле, не просто подарок, а… – Его что-то душило, хотя он был без галстука. Но руку всё равно поднял и дернул расстёгнутый ворот рубашки. – Я решил сделать тебе предложение, – выпалил он, в конце концов.

– Какое?

– Катя, в самом деле!.. – рассердился он. Но быстро взял себя в руки и продолжил более спокойно, но несколько сконфуженно. – То самое. Я ведь не делал тебе предложения, вот и решил сейчас восполнить пробел.

– Андрей, мы женаты, – напомнила она ему.

– Я знаю! Но это кольцо, пусть оно особенным будет. Мы же вчера решили, что попробуем всё сначала и всерьёз, верно? Не будем разводиться. И вот сейчас я делаю тебе предложение по всем правилам. И если бы ты меня не сбивала, было бы куда лучше.

Он коробочку открыл, достал кольцо, и посмотрел на Катю, ожидая, что она ему руку подаст. Руку она подала, но скорее машинально. Наблюдала за тем, как Андрей надевает ей на палец кольцо с очень красивым камнем розоватого оттенка. Катя кольцо разглядывала, осторожно дотронулась.

– Тебе нравится?

– Очень. Спасибо.

Жданов, кажется, вздохнул с облегчением. – Это хорошо.

– Это и был твой серьёзный разговор?

– Вообще-то, нет. Это только начало. Я сейчас с мыслями соберусь.

Катя руку опустила, но взгляд не отрывался от кольца.

– А почему ты решил всё это сделать?

– В каком смысле? – растерялся Жданов.

– Ты читал мой дневник? – Выдержала паузу и подняла на мужа глаза. Заметила, как тот нахмурился.

– Какой дневник?

– Мой дневник. Я нашла его у тебя в столе, на работе.

Андрей слова её обдумал, после чего покачал головой.

– Не читал я дневник. А ты ведешь дневник? Я не знал.

Катя внимательно наблюдала за ним, за тем, как меняется выражение его лица.

– Раньше вела, до… свадьбы.

– И что? – Кажется, и Жданов, наконец, насторожился.

– Ничего. Я нашла его у тебя в столе, на работе. Со сломанным замком.

Андрей на стуле откинулся, поджал губы.

– И ты думаешь, я его читал?

Пожала плечами, а глаза в сторону отвела. Андрей же хмыкнул.

– Ты думаешь, что я его читал.

Катя почувствовала, как у неё губы задрожали. И чтобы сказать что-то в своё оправдание, привела довольно веский довод:

– Но он ведь как-то оказался в «Зималетто», хотя должен быть дома.

– Где дома?

– У нас дома, Андрей! Он лежал в моём комоде, я его забыла, когда к родителям уезжала, а сегодня нашла его у тебя в столе, взломанный!

Он медленно скомкал салфетку, ненадолго зажав её в кулаке. А следующая его усмешка вышла весьма неприятной.

– И что ты там писала, интересно? Тайные факты своей биографии? Про Старкова?

– Я писала там про тебя, – дрожащим голосом проговорила Катя.

– Тогда в чём проблема? Я чего-то про себя не знаю? – Он буравил её взглядом. – Или ты злишься из-за того, что я мог прочитать? – Ты не должен был…

– Я не читал твой дневник, это во-первых, – отчеканил Андрей. – Мне это не нужно, потому что я и так всё знаю. Всё, что мне нужно про тебя знать, я знаю. А во-вторых, всё это, – он обвёл накрытый стол рукой, – к твоему дневнику никакого отношения не имеет.

– Тогда как?..

– Понятия не имею!

Вечер был окончательно испорчен. Когда принесли заказ, аппетит пропал у обоих. Жданов, кажется, всерьез разобиделся, молча ел, а Катя ковыряла вилкой в тарелке с салатом и смотрела на подаренное кольцо, а не на мужа. Почему-то было перед ним стыдно. И, вроде, виноват он, но она все равно пыталась найти ему оправдание. Мол, что такого ужасного произошло? Ну, прочитал он этот дурацкий дневник, ну и Бог с ним, зачем из-за этого ругаться, да еще портить такой вечер? А она как маленькая, бережет свои секретики, свой дневник… Она даже не ведет его больше!

Уже в машине, по дороге домой, решилась заговорить.

– Андрюш, извини, что испортила вечер. Просто я удивилась. И, вообще, ты прав, в дневнике не было никаких секретов! Ты и сам все знал.

– Кать, я не читал твой дневник. И никогда не стал бы читать… – Он помедлил. – По крайней мере, при нынешних обстоятельствах. Зачем?

Она отвернулась к окну. То, что Андрей не желал признаться, больше всего расстраивало. Зачем он врет? Словно есть какое-то другое объяснение. Но она все равно кивнула.

– Хорошо.

Произнесла это обреченным тоном, и Андрей только больше разозлился, когда понял, что она ему не верит.

– Хорошо, – рыкнул он в сторону, и нажал на газ.

Дома разошлись по разным комнатам. Точнее, это Андрей закрылся от неё, уткнулся в свой ноутбук и молчал. Катя тоже не решалась заговорить, по всем признакам, муж был не на шутку зол. Не зная, чем себя занять, снова достала дневник и принялась его разглядывать. Провела пальцем по царапинам, по разорванной твердой обложке, а потом открыла его и начала читать. В какой-то момент поймала себя на мысли, что не воспринимает прочитанное, как собственные мысли. Все словно чужое, не ее: чувства, ощущения, надежды, мечты. И писала она про Андрея, а будто и не про него, про какого-то незнакомца. А ведь всего несколько месяцев прошло.

Андрей заглянул в комнату, когда понял, что Катя камин разжигает. Это было несложно, но обычно этим он занимался. А тут жена сама взялась за дело, и это не могло не заинтересовать. Заглянул и увидел, что Катя сидит на полу перед камином, читает что-то, а потом листок вырвала и в огонь его кинула.

– Что ты делаешь? – спросил он, хотя точно знал, чем именно она занимается. Подошёл ближе и присел на подлокотник кресла.

Катя головы не повернула, перевернула ещё страницу, секунду медлила, пробегая глазами текст, а затем и её вырвала, бросила в огонь.

– Он мне больше не нужен. Я больше не веду дневников.

Андрей глаза опустил, помолчал, после чего сказал:

– Ко мне сегодня Кира приходила. Я вернулся в кабинет, а она уже была там.

– Кира?

Жданов плечами пожал.

– У меня нет других версий. Вчера дневника не было, я точно знаю. Потому что вчера я искал свою визитницу и перевернул весь стол. Не было дневника, Кать. А сегодня он там чудесным образом материализовался.

– Как он у Киры оказался? Он здесь был, лежал в моём комоде…

– Я не знаю. Но я выясню. Хочешь?

Она вздохнула. Потом головой покачала.

– Не хочу. Какой в этом смысл? Дневника больше нет.

– Кать, а… что там было?

Катя разозлилась и бросила весь дневник в огонь. Наблюдала, как языки пламени лижут страницы, и те загибаются, скукоживаются и чернеют.

– Ничего опасного. Я все страницы про инструкцию вырвала ещё до свадьбы. – Повернулась к нему. – Я не понимаю, как он у неё оказался! И почему! Я же почти всё испортила сегодня, – расстроено закончила она.

Андрей с кресла соскользнул на пол и потянулся к ней. Катя не на шутку расстроилась, даже заплакала, когда он её обнял.

– Не плачь, – попросил Андрей. Обнял крепко, а сам поудобнее на полу сел. Катю практически уложил на своих руках, потом поцеловал. – Ничего ты не испортила.

– Я тебя обвинила.

– Вообще-то, это было логично, – признал Жданов. Затем добродушно усмехнулся. – И я ещё с этим ужином вовремя подсуетился. Прямо очень вовремя.

Катя носом шмыгнула, на руках мужа удобнее устроилась, прижалась щекой к его руке, а сама новое кольцо на своём пальце разглядывала.

– Я не знала, что и думать. И, главное, дневник испорчен, его словно топором рубили.

– Зачем? – не понял Жданов.

– Так он на замочке был. Хоть и маленький замок, но настоящий. Ключ-то в косметичке у меня лежит. Так аккуратно открывали, видимо.

Андрей прислонился спиной к креслу и голову назад откинул, выдохнул.

– Андрюш, там твои открытки были, – вдруг вспомнила Катя. – А теперь их нет.

Он по волосам её погладил.

– Я тебе новые напишу.

– Правда?

– Нет, конечно. Я ненавижу писать открытки, ты же знаешь.

Она слабо улыбнулась.

– Кольцо красивое, – сказала Катя спустя минуту молчания. – Ты на самом деле мне предложение делал?

– Да.

Она тихо рассмеялась.

– Замуж выйти?

Андрей посмотрел на неё сверху, ещё раз ладонью по волосам провёл.

– Вообще-то, я хотел о другом попросить. Думал, думал, как это правильнее сделать, а ничего более умного не придумал. Мама говорит, что я трус.

Катя развернулась в его руках, чтобы иметь возможность смотреть мужу в лицо.

– Правда? Она так говорит?

– И отец тоже.

Катя улыбнулась.

– Я уже вышла за тебя замуж, что ещё ты от меня хочешь?

Жданов секунду скользил растерянным взглядом по её лицу, а потом выдохнул одно-единственное слово:

– Ребёнка.

Улыбаться она перестала, даже попыталась выпрямиться и сесть, но это не с первой попытки удалось. Честно, не знала, что сказать. И, наверное, её растерянного взгляда Жданов и испугался. Ладонями её щёки накрыл и попросил:

– Ты не говори ничего. Я знаю, что нужно всё обдумать, спокойно. У нас много времени…

– Андрей, ты серьёзно?

– Да. Не будем спешить, я не собираюсь торопить и, вообще…

– Про ребёнка ты серьёзно?

– Конечно, – удивился он.

– Отпусти меня.

Руки он убрал и замер рядом с женой в нелепой позе, руками в колени упёрся. А Катя села, волосы пригладила, смотрела в сторону, а не на него.

– Родители хотят внука? – поинтересовалась она нейтральным тоном.

– А разве твои не хотят?

Пришлось к нему повернуться и спросить напрямую, хотя смелости на это потребовалось немало.

– Родители хотят внука или ты хочешь ребёнка?

– Я хочу… Катя, я же так и сказал!

– Нет, ты сказал не так!

– Почему ты всё время споришь со мной?

– Потому что это единственный способ чего-то от тебя добиться! Хоть каких-то слов!

– Интересно! – воскликнул он с претензией. – Я только и делаю, что говорю с тобой! Вернись домой, не думай о разводе, верь мне!

– Вот последнего ты мне не говорил, – уличила его Катя.

– Я говорил! Я говорил! Но ты же не слушаешь! Потому что ты мне не веришь!

– Откуда ты знаешь? Ты меня об этом не спрашивал!

– По-моему, это само собой разумеется между мужем и женой-то!

– Андрей, ты сам себя слышишь?

Он вскочил.

– Ты мне не веришь, вот в чём наша проблема, – авторитетно заявил он.

Катя только ахнула.

– А ты мне веришь, оказывается? Забыл, как говорил, что я самая отъявленная лгунья, которую тебе приходилось встречать? Я же так ловко обвела тебя вокруг пальца, – передразнила она его.

Жданов упёр руки в бока, пытаясь выглядеть грозно, и глядя на жену, что продолжала сидеть у его ног, и вроде бы никакого дискомфорта оттого, что он над ней возвышается, не чувствовала.

– Вот не надо придираться к моим словам, – заговорил он серьёзным тоном. – Во-первых, это было давно, а во-вторых, ты моя жена и я тебя люблю, и сомневаться во мне, с твоей стороны, просто свинство.

Катя слушала его открыв рот.

– Вот так вот значит?

– Да. – Он решительно кивнул. – Да. А вот ты мне не веришь. И что мне остаётся?

– И правда, что тебе, бедному, остаётся? – Катя тоже поторопилась подняться. – Только шантажировать меня, чтобы я домой вернулась.

– А как ещё, если ты упрямая? Если ты меня не слушаешь?

Катя сложила руки на груди и взглянула вызывающе.

– Пришёл бы и сказал.

– Что?!

– Что любишь. Ты же сейчас мне сказал? Или я ослышалась? Или ты оговорился?

Жданов смущённо кашлянул. Затем снова решил свернуть на проторённую тропку.

– Как тебе можно сказать, если ты мне не веришь?

Катя кивала в такт его словам и скептически усмехалась. Андрей сурово сдвинул брови.

– Прекрати так на меня смотреть. Кто хозяин в этом доме, в конце концов?

– Андрюша, ты трус.

Он возмущённо вытаращился на неё.

– Как ты можешь мне такое говорить?

– И шантажист.

– Кто бы говорил, а? – искренне поразился Андрей.

Они взглядами встретились, недолго разглядывали друг друга, после чего Жданов первым протянул руку и привлёк жену к себе. Поднял ей подбородок и поцеловал.

– Я люблю тебя. Прости меня за всё.

Катя обняла его, голову повернула и посмотрела на огонь в камине.

– Всё, за что ты прощения просишь, сегодня сгорело, – сказала она наконец. – И пусть так будет.

Андрей приподнял её от пола, поцеловал в щеку, и глаза закрыл, когда жена обняла его.

– Скажи, как раньше, – попросил он.

– Люблю. Честно-честно.

Эпилог.

– Почему к игрушкам выдают самые запутанные инструкции? – Жданов возмущённо и устало выдохнул, надув щёки. Обернулся на жену, требуя её поддержки, хотя бы моральной. – Я серьёзно. К телевизорам, к компьютерам – всё понятно. Нажмите сюда, воткните туда. Я даже с посудомоечной машиной разобрался! А собрать дурацкие домашние качели не могу.

– Андрюш, успокойся. Это не так страшно.

– Нет, мне просто любопытно. Почему вот эта палка называется «розовая В малая», а присоединить её надо к «фиолетовой С средней». При этом, этих средних фиолетовых три штуки и все разной формы. Это что, проверка моей психики на прочность?

– Оставь ты эти качели, – не выдержала Катя, в конце концов. – Я завтра вызову сборщика из магазина.

Жданов обвел взглядом пол гостиной, на котором были разложены разноцветные части качелей. Их было странно много, мелких, разнокалиберных и разноцветных. От них даже в глазах рябило. Он уже два дня пытался соединить всё это воедино, но каждый раз выходило нечто странное, совсем непохожее на картинку в инструкции или то, что они видели в магазине.

– Папа, папа! – Егор выбежал из их спальни, стремглав промчался мимо матери и показал отцу свою находку. Увидев в руках ребенка свой мобильный, Жданов замер, боясь спугнуть любимое чадо. Мобильный телефон для сына был самой желанной игрушкой, стоило Андрею оставить его где-то, куда Егор, в свои два года мог влезть, отобрать телефон у него было уже очень трудно. Он его прятал, он плакал, когда его пытались отобрать, и даже начинал всерьёз скандалить. Но это всё было ничего, уже дважды Егор давал телефону «попить», и после подобной заботы мобильный Андрею приходилось менять. А заодно с некоторых пор, подстраховываясь, копировать все контакты, чтобы сынуля случайно не уничтожил нужную информацию. Вот и сейчас нужно было очень аккуратно желанную игрушку у Егора отобрать.

Жданов ему улыбнулся, и ласково поинтересовался:

– Где ты его взял?

Егор покрутил довольно тяжёлый телефон в руке, поразглядывал глянцевый дисплей, потом обернулся на мать. Показал ей свою находку.

– Мама!

– Отдай папе, милый, – посоветовала та, правда, её беспокойство мужа не особо тронуло. Катя занималась своим делом, складывала чистую детскую одежду, и лишь ободряюще улыбнулась сыну.

Егор прижал телефон к груди и задумался.

– Поиглаю, – решил он, в итоге.

Андрей придвинулся к ребенку, подхватил его на руки и перевернул, надеясь сына отвлечь. Тот залился счастливым смехом, а когда отец усадил его к себе на колени, указал на разобранные качели.

– Иглать.

– Ты сегодня даже спать отказываешься, тебе бы только играть. – Пригладил темные волосы на макушке ребенка. – Ты жутко деятельный ребенок, ты знаешь об этом?

Катя принесла из детской игрушечный телефон и сыну протянула.

– Поменяемся? Отдай папе его телефон.

Егор пальчиком дисплей поковырял, потом приложил его к уху и хитро родителям заулыбался. Катя рассмеялась.

– Покажи, как ты папе звонишь, когда он на работе?

– Папа, ау! – закричал изо всех сил Егор в трубку.

Андрей засмеялся.

– Особенно классно у него получилось на прошлых переговорах, когда нас по громкой связи соединили. Люди реально вздрогнули.

Егор принялся карабкаться по отцу, наконец, выпустив из руки тяжёлый мобильник. Андрей поторопился его в карман сунуть, а потом подсадил сына к себе на плечи. А сам к жене наклонился за поцелуем.

– Ты расстроишься, если я брошу эти чертовы качели? – спросил он немного заискивающе.

– Брось, – разрешила Катя, стараясь спрятать улыбку. Она ещё вчера поняла, что мужу не под силу справиться с этим конструктором, и если он продолжит, упорствуя, то она сойдёт с ума куда быстрее, чем качели всё же займут своё место в детской. Не удержалась и заметила: – Надо было сразу сборщика пригласить.

Андрей держал Егора за ноги, чтобы тот сверху кубарем не свалился, а после Катиных слов, презрительно фыркнул.

– Эта сборка стоит, как сами качели. Почти. Я сэкономить пытался, между прочим.

Катя привалилась спиной к его боку, потом голову назад откинула, чтобы Андрею в лицо взглянуть.

– Не надо экономить на моих нервах.

Жданов выразительно поджал губы, но потом обнял жену одной рукой. И попросил:

– Прекрати жаловаться.

Егор потянул его за волосы и опустил руку:

– Папа, звонить!

Катя поторопилась вложить в руку сына игрушечный телефон. Егор тут же скуксился.

– Ну…

– Не надо скандалить, Егор, мы уже не раз об этом говорили. Нельзя играть с телефонами взрослых.

Андрей голову осторожно поднял, когда услышал сверху горестное всхлипывание. Игрушечный телефон упал на пол, а сын обнял его голову и прижался щекой к его волосам.

– Слезай, – попросил его Андрей. – Я тебя пожалею.

Егор разжал руки и съехал по отцовскому плечу вниз. Снова всхлипнул и потянулся к матери. Катя улыбнулась, когда увидела, как сын ладошкой размазывает слёзы по щекам. Взяла его на руки и прижала к себе, руку ему на лоб положила, прикрывая глаза. Егор поначалу завозился, но быстро успокоился, только горестно вздохнул. Андрей наблюдал за тем, как Катя сына укачивает, молчал, разглядывал их, потом руку поднял, чтобы щеки жены коснуться. Она посмотрела на него, заинтересованно приподняла одну бровь.

– Я тебя люблю, – шепотом проговорил Жданов.

Катя секунду раздумывала, после чего благосклонно кивнула.

– И я тебя.

– Сильно?

– Молчи, – одними губами проговорила Катя.

Андрей замолчал, минуту сидел спокойно, рядом, дожидаясь, когда Егор заснёт, только на жену со значением поглядывал. Катя это чувствовала и, кажется, насторожилась.

– Что ты хочешь от меня? – с едва заметным смешком, поинтересовалась она, в конце концов. Шептала, но даже шепот вышел весьма выразительным.

Андрей голову склонил, прислонился лбом к её плечу.

– Ромка хочет, чтобы я с ним в Екатеринбург поехал.

– А рыбалка с сыном и его дедушками в выходные?

Андрей выпрямился.

– Я им только мешать буду, точно тебе говорю.

Катя на мужа в упор смотрела, потом попробовала с пола подняться, продолжая удерживать на руках ребенка. Андрей с готовностью поддержал её под локоть. А Катя ещё наклонилась к нему и едва слышно сообщила:

– Ты просто невозможен. На пару с Малиновским.

– Кать, всего два дня!

– Тише, разбудишь. – Она ушла в детскую, и вышла оттуда только минут через пять, тихо прикрыла за собой дверь. – Знаю я ваши два дня. И, вообще, не понимаю, зачем ты ему там. Показ, модели… Думаю, Рома и сам прекрасно справится.

– Я – президент, – заметил Жданов как бы между прочим. – Надо хоть раз съездить, проконтролировать. Ты ведь вынесла эту идею, о показах новых коллекций в Екатеринбурге.

Катя разглядывала темный затылок мужа, потом обошла диван и присела, потрепала Андрея, который по-прежнему сидел на полу, по волосам.

– Андрюша…

Он развернулся, локоть на её коленях пристроил, а когда на жену взглянул, усмехнулся. Катя кивнула, соглашаясь с ним.