Текст книги "Научи меня плохому (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

В «Зималетто», при виде покалеченного Романа, начался переполох. Первой Маша Тропинкина ахнула, следом Шура Кривенцова, и к Катиной радости, ее, наконец, избавили от обязанности заботиться о Малиновском. Она даже не стала скрывать своего облегчения, оно было сильным, и мужу она его продемонстрировать не забыла. Андрею это не понравилось, но высказывать ей свои претензии он не стал. В итоге, расстались у дверей ее приемной, недовольные друг другом. Жданов ушел, а Катя, закрыв за собой дверь кабинета, и, наконец, оставшись одна, подумала о том, что, наверное, все-таки зря вчера сказала Жданову, что любит. Муж, правда, ни словом ни делом сегодня не напоминал ей об этом, она даже решила, что, возможно, он о ее признании благополучно позабыл, занятый утренними похмельными страданиями. Но сама-то она помнила: и как сказала, и что в этот момент чувствовала.

Несмотря на то, что утром они с Андреем говорили о том, что в течение дня будут заняты, и даже на совместный обед время вряд ли выберут, встретились уже через пару часов, в зале для показов, потому что Милко вдруг решил продемонстрировать им новые задумки. Коллекция уже вовсю готовилась к выпуску, показ приближался, а Милко в голову пришла очередная гениальная идея, которой он жаждал поделиться с окружающими, за сим всех и вызвал, потребовав отложить другие дела. Андрей ворчал, сетовал на взбалмошность и несговорчивость гения, разгневанным шепотом жаловался на то, что пришлось отменить важную встречу, а все ради того, чтобы поругаться с Милко из-за ненужных никому дополнений, которые кроме проблем ничего не принесут. Катя мужа слушала, потому что, как это ни странно, но с некоторых пор жаловался он именно ей, а в душе тихонько радовалась, что ворчит он теперь на Милко, а не на нее. Вот только чувствовала себя неуютно из-за Киры, которая глаз с них не спускала. Не отходила от Малиновского, разогнала женсовет по рабочим местам, и теперь самолично о Романе Дмитриче заботилась. Тот же продолжал видимо страдать и время от времени жаловаться на ноющую боль в руке. Но при этом, ехать домой «болеть», отказался, видимо, женское внимание, обрушившееся на него в офисе, его вполне устраивало. А вот взгляды Киры, Катю нервировали. Она отворачивалась, натянуто улыбалась собравшимся в зале людям, кивала, выслушивая Жданова, и удивлялась, что он не замечает. Или замечает, просто не озвучивает свои мысли?

Катя не выдержала, голову повернула и столкнулась с Кирой взглядом. Не понимала, что та в ней разглядывает, но знала причину такого пристального внимания. Вероятно, Малиновский поделился с ней увиденным и услышанным в доме Жданова. Катя была уверена, что так и есть.

Да еще модели раздражали. Все-таки тот факт, что Андрей лично занимался согласованием их контрактов на предстоящий показ, бесследно не прошел. Девушек вокруг Жданова стало крутиться больше, и они стали настойчивее в попытке привлечь его внимание. Катя не особо из-за этого волновалась, просто потому, что видела отсутствие интереса Андрея, он даже в раздражение впадал порой, когда кто-то из девушек подкарауливал его за углом, выпархивал навстречу и принимался выпрашивать внимания и дополнительные бонусные пункты к подписанному договору. Но мелькание рядом с ним моделей незамеченным не осталось, и Кате время от времени об этом осторожно сообщали, и удивлялись ее спокойствию и простодушию. Вот и сейчас она замечала многозначительные взгляды, обращённые к ней и Андрею, переглядывания сотрудников, а все из-за того, что любимица Милко, брюнетка Кристина, Андрею, не стесняясь, подмигнула. Катя негромко хмыкнула, удостоилась язвительного взгляда мужа, и специально для него изобразила улыбку.

– Ты бы хоть для приличия поревновала, – проговорил ей Жданов на ухо. Старательно делал вид, что взглядов и улыбок Кристины не замечает, обнял жену за талию и наклонился к ее уху. Катя спорить не стала, обнять себя позволила, и с большим интересом воззрилась на подиум, где Милко поучал своих «рыбок» перед выходом. Стояла, прижавшись к мужу, крутила ножкой, проверяя на прочность тонкую шпильку, и старалась мысленно отгородиться ото всех любопытных взглядов, направленных на них. А после слов мужа, голову назад откинула и негромко поинтересовалась:

– Это как?

– Тебя научить, что ли?

Она улыбнулась.

– Ревновать? – Андрей кивнул. – А ты уверен, что хочешь этого?

– Я бы посмотрел.

– А вдруг мне понравится? Что тогда делать будешь?

Жданов прижался губами к ее уху и шепнул:

– А вдруг мне понравится?

Катя убрала его руки со своей талии, от греха подальше, и отступила на шаг.

– Очень в этом сомневаюсь. Пойдем, сядем, все уже все увидели.

Андрей оглянулся на собравшихся, словно только что вспомнил о том, что они не одни. Красноречиво поджал губы, но больше ничего говорить и спорить с женой не стал, сел рядом с ней.

После показа, слушая, как Андрей спорит с Милко, Катя случайно оказалась рядом с Малиновским. Тот стоял, прислонившись здоровым плечом к стене, без интереса поглядывал по сторонам, а когда Катя рядом с ним приостановилась, сказал:

– Прямо картина маслом сегодня была, молодец. Молодые поссорились, и у всех на глазах помирились. До чего трогательно.

Катя взглянула с любопытством.

– Все уже знают, что мы поссорились? Вас нельзя пускать в дом, Роман Дмитрич.

Он беспечно хмыкнул.

– Да ладно, причем тут я? Вы только из лифта вышли, и все уже все знали. Во всем черном оба, и лица кирпичами. Тут никакие показушные поцелуи не помогут.

У Кати вырвался легкий вздох.

– Ехали бы вы домой, Роман Дмитрич. – Покосилась на него. – Руку лечить. – Развернулась, чтобы уйти, и на Киру натолкнулась. Вдруг вспомнила, что не здоровалась с ней, и поэтому вежливо кивнула. Услышала, как Воропаева фыркнула ей вслед.

После встречи с Кирой, Катя снова задумалась о вчерашнем визите Воропаева. Забеспокоилась отчего-то, уж слишком напряженной ей Кира показалась. Жданов вскоре после показа уехал, и Катя промучилась больше часа, прежде чем все-таки решилась ему позвонить. Жена она, в конце концов, или не жена? Может его побеспокоить?

– Вот зачем он приходил? – поинтересовалась она у мужа, перед этим заверив его, что надолго его не отвлечет, да и вопрос у нее пустяковый.

– Сашка?

– Да.

Андрей усмехнулся, правда, в некоторой растерянности.

– Да кто ж его знает.

– А вдруг он что-то задумал?

– В смысле?

– Я не знаю! Это же Воропаев! Ты раньше говорил, что он ничего просто так не делает, а сейчас ты чересчур спокоен.

Жданов, кажется, вздохнул в сторону, потом сказал ей, понизив голос:

– Ты зря волнуешься. Что он, по-твоему, сделал? Бомбу нам в комод подложил?.. Кать мне как-то не до этого сейчас, у меня встреча, а ты… В общем, не нагнетай, Сашка это Сашка, и не больше.

Жданов отключился, а Катя, после его раздраженного тона, почувствовала себя глупо. Зачем она ему позвонила? Причина ведь совершенно дурацкая, и она прекрасно знала, как Андрей отреагирует.

Странный сегодня день, неспокойный.

С работы этим вечером Жданов не торопился. Катя нервничала, поглядывала на часы, и напоминала себе, что не имеет права ждать от него чего-то большего. Они сегодня весь день спорили, ссорились, с самого утра, и ничего удивительного, что Андрей решил дух перевести. И Катя почему-то была уверена, что Малиновский ему компанию составляет. Правильно Александр Юрьевич сказал: жаль, что он голову не потерял, или хотя бы ногу, а то сломанная рука его дурным наклонностям явно не помеха.

Но как оказалось, зря она на мужа наговаривала. Андрей появился чуть позже восьми, правда, Катя к этому времени уже готова была в слезы удариться от накатившего отчаяния. Готовила ужин, но все из рук валилось, один раз даже остановиться пришлось, отложить нож и сесть, чтобы перевести дыхание и попытаться успокоиться. Очень боялась заплакать, понимала, что тогда не сможет остановиться. На часах всего лишь восемь, по меркам Жданова еще белый день, а она уже покой потеряла. Грустно и смешно, честное слово. Неделя прошла, в течение которой она как могла, уговаривала себя, что секс ничего не изменил в их отношениях, а стоило мужу задержаться с работы, запаниковала.

А потом он пришел. Катя услышала, как в замке ключ поворачивается, суетливо вскочила и по кухне заметалась, не зная, за что схватиться. Вспомнила про овощи, взяла нож и снова повернулась к разделочной доске. С тревогой прислушивалась к шагам мужа в прихожей. Андрей не сообщил во всеуслышание о своем приходе, как обычно поступал, и это было странно. Это еще больше настораживало. Злится или нетрезв?

Жданов остановился в дверях кухни.

– Готовишь? – спросил он после паузы.

Катя не посмотрела на него.

– А ты не голоден?

– Есть немного.

Подошел, и Катя невольно напряглась, а когда Андрей ее обнял, удивилась. Но Жданов носом в ее волосы уткнулся, а потом продемонстрировал ей бутылку вина.

– Я в магазин заехал. Мириться будем?

Она спрятала облегченную улыбку.

– А мы ссорились?

Жданов усмехнулся.

– Нет. Ссоримся мы по-другому, я уже знаю.

– Андрюш, убери руку, я же порежусь.

Руку он убрал, вместо этого поцеловал ее в щеку. Губами прижался и застыл на несколько секунд. И рассмеялся вместе с Катей, когда она попыталась отодвинуться. Улыбалась, и никак не могла справиться с огромным чувством облегчения, которое испытывала. Говорила себе, что нужно встряхнуться, ведь Андрей не должен заметить нервозность и панику, которую она испытывала еще несколько минут назад. Не должен он знать, как сильно она испугалась.

– Не злись на меня из-за Ромки, – попросил он. – Я не мог по-другому.

– Я знаю.

– Он доставал тебя?

– Немного.

– Я скажу ему, чтобы все свои мысли при себе держал.

Катя осторожно отодвинулась, забрала со стола миску с нарезанными овощами, занялась приготовлением салата, а между делом якобы безразлично пожала плечами.

– Не стоит. Я переживу его манеру подозревать меня во всем.

– А в чем он тебя подозревает?

Катя обернулась через плечо.

– В том, что я тебя дрессирую. Правда, это ты ему, кажется, сказал.

Жданов вскинул брови, пытался выглядеть удивленным ее словами, но взгляд забегал, да и усмешка вышла нервной.

– Глупость какая.

– Вот и я так подумала. Ужасное слово. Андрюш, ты переоденешься перед ужином?

Он поспешил кивнуть.

– Да. Я быстро.

Катя взглядом его проводила, затем тихо хмыкнула.

– С чего ты сегодня про Сашку вспомнила? – спросил Андрей позже. К тому времени они поужинали и перебрались в спальню, прихватив с собой недопитую бутылку вина. Жданов в бокал себе еще подлил и лег, подперев голову рукой и глядя на притихшую и задумчивую жену.

Катя сидела, по-турецки сложив ноги и отпивая маленькими глотками красное вино из бокала. А когда Жданов вопрос задал, пожала плечами.

– Но он ведь пришел.

Андрей усмехнулся.

– Даже Воропаеву ничто человеческое не чуждо. Иногда.

– А ты не думаешь, что его Кира прислала?

– Зачем?

Катя подумала, прежде чем ответить.

– Посмотреть.

– Кать, брось.

– Но она ведь ждет…

Она кинула на мужа осторожный взгляд и заметила, как тот поморщился. Но ответил, забыв упомянуть имя бывшей невесты.

– Сашка никогда бы не пошел шпионить.

Катя сделала еще один глоток.

– Да, по этому делу Роман Дмитрич спец.

Жданову это не понравилось, но вступать в спор он не стал, лишь пожаловался:

– Какая ты сегодня вредная.

– Да, настроение просто отличное, с самого утра.

Андрей поцеловал ее в коленку.

– Я заметил.

Его взгляд смущал и настораживал. Жданов её откровенно разглядывал, вглядывался в Катино лицо, и она, не придумав ничего лучшего, загородилась бокалом с вином. Вина было на глоток, и Катя медлила, понимая, что прятаться за пустым бокалом, будет глупо.

– Ты об этом думаешь?

– О чём?

– О Кире.

Катя невесело усмехнулась и попробовала осторожно сдвинуться в сторону, но Андрей уверенно вернул её обратно. И рукой её обнял, чтобы точно не делась никуда. Катя недовольно заёрзала, вино допила, и бокал на тумбочку поставила.

– Ты для поднятия моего настроения поговорить об этом решил?

– Нет. Просто хочу знать, что беспокоит мою жену.

– Не Кира.

– Да?

Андрей потянулся к её губам, но она увернулась.

– Хочешь, чтобы я поклялась?

Он от своего пустого бокала избавился, и тогда уже двумя руками жену обнял.

– Поклянись, – проговорил он шёпотом.

Катя в глаза ему посмотрела, а потом поцеловала. Сама, наклонилась к нему, щёки ладонями обняла и поцеловала. Она боялась его слов и вопросов, и искала причину промолчать, а ещё лучше – заставить Жданова оставить расспросы.

Андрей на поцелуй ответил, потом руки в стороны раскинул, не собираясь мешать тому, что Катя делает. Она редко проявляла инициативу, обычно, когда ей что-то нужно от него было, вот и в этот раз Жданов заподозрил умысел. Понимал, что лучше всего, для поддержания мира в семье, было бы принять её порыв, заняться любовью, но не давали покоя все слова, сказанные ими друг другу в этот день. Брошенные с обидой, небрежно, они заставили насторожиться, и Андрею никак не удавалось связать их воедино со вчерашним Катиным признанием. Кажется, он окончательно перестал её понимать.

Остановил её, ладонью её шею обхватил и заставил замереть, глядя ему в глаза. Катя казалась взбудораженной и растерянной, дыханием было сбивчивым, а вот во взгляде настороженность. Знала, что услышит сейчас вопрос, на который не хочет давать ответ.

– Ты сказала вчера… – начал Жданов, и Катя тут же вывернулась из его рук. Села и волосы с лица откинула, выглядела расстроенной.

– Мог бы и забыть. Ради приличия.

– Я не настолько пьян был, чтобы забыть.

– Тогда зачем переспрашиваешь? Ты спросил, я ответила. Скажи ещё, что это для тебя сюрпризом оказалось.

Андрей на локте приподнялся, жену разглядывал.

– Не знаю, – признался он. – Сюрприз или нет… Я перестал тебя понимать, Кать. Думал, что уже давно не понимаю, но после вчерашнего… – Он только плечами пожал.

А Катя нервно усмехнулась.

– Ты говоришь так, будто я бросилась тебе на шею и призналась. – Посмотрела на него в упор. – Ты спросил, я ответила.

Жданов выдержал паузу, после чего напомнил:

– А сегодня сказала, что ждёшь не дождёшься…

– Ты опять путаешь. Это сказал ты.

Андрей сел. Всё благодушие и терпение иссякли в один момент, как только на лице жены появилось непреклонное выражение. Она снова упрямилась, и так в этом деле поднаторела, что Жданов знал – ему потребуется много усилий, чтобы свернуть её в нужном ему направлении. И не факт, что ему это удастся. Это же Пушкарёва!

– Хорошо, пусть я сказал. Но факта это не меняет. Я тебя не понимаю.

– А чего ты не понимаешь? – Катя развернулась к нему. – Ты хотел знать? Так я не скрывала. А вот почему ты спросил? Не ответишь мне?

Жданов глаза отвёл.

– Не знаю.

Катя разглядывала его с печальной улыбкой.

– Понятно.

– Ну что тебе понятно, Кать?

Она вдруг панибратски похлопала его по плечу.

– Успокойся, Андрюш, это всё ещё я, и у меня всё ещё меркантильные интересы по отношению к тебе. Никаких надежд, фантазий и… влюблённости. Через месяц я уйду, без скандалов и нервотрепки. – Пока Андрей смотрел в другую сторону, облизала сухие губы. – Секс ничего не значит. Я не собираюсь осложнять нам обоим жизнь. – Улыбнулась через силу. – Я ведь умница?

Он посмотрел на неё, оценил сдержанность и улыбку, и улыбнулся в ответ также, холодно.

– Я даже удивляюсь.

– Вот видишь.

Катя отвернулась от него, надеясь, что на этом все закончится, а Андрей вдруг задал еще один вопрос.

– Ты любишь, но не влюблена?

– Думаешь, что так не бывает? Для влюблённости нужна определённая атмосфера, поступки, эйфория, а для любви… Для любви нужен человек. По-крайней мере, я так чувствую. И я не скрывала от тебя, что люблю. Я говорила тебе это ещё до свадьбы, но ты внимания не обратил, ты был зол. И если и услышал меня, наверняка решил, что так мне и надо. Лишний повод меня уязвить в нужный момент.

– Кать, прекращай.

– Но ты ведь спрашивал! – Она была возмущена до глубины души его нежеланием слушать ответы на свои вопросы. Андрею вопросы были куда важнее, он их лелеял, а то, что Катя ему говорила в ответ, никак не вязалось с его представлениями о ситуации. Она с кровати поднялась и замерла ненадолго, не зная, что дальше делать. Заставила себя вздохнуть поглубже, прогоняя раздражение. – Наверное, для каждого человека слово «любовь» означает разное. Для тебя это счастье, которое ничем нельзя омрачить; это комфорт; знать, что тебя понимают. А я… – Подумала, стоит ли сказать это Жданову в глаза, и не решилась. По-прежнему стояла к нему спиной, и чувствовала его взгляд, направленный ей между лопаток. – Я знаю, что любовь не бывает удобной. Если бы это было так, я не любила бы Дениса когда-то, и уж точно никогда и ни за что не полюбила бы тебя.

– В хорошую компанию ты меня записала.

– Это не я, Андрюш, – сказала она. Зажмурилась на секунду, после чего будничным голосом сообщила: – Пойду со стола уберу. А ты будильник не забудь завести. Проспим опять…

Жданов упал на подушки, с шумом выдохнул, не в силах справиться с дыханием, и рассмеялся, глядя на жену.

– Ну что?

– Хорошо, я запишу это в книгу твоих личных рекордов, – пообещала она, тоже пытаясь отдышаться.

– У, вредная.

Она отвечать не стала, волосы за спину откинула, а потом устало опустилась на него, глаза закрыла, когда Андрей ее обнял. Чувствовала, как у него сердце стучит, хотелось мужу в лицо посмотреть, знала, что в его глазах без сомнения увидит довольство собой, и над этим можно было бы посметься, Андрей любит доказывать ей свою правоту и состоятельность, но сейчас не было на это сил. Второй час ночи, правда, завтра не надо вставать рано, завтра их Ждановы-старшие в клубе ждут, и приехать можно часам к одиннадцати, но в последние дни Андрей, как с цепи сорвался, словно пытался что-то ей доказать. Смехом, лаской, но добивался своего, и коварными способами выманивал у нее признания и обещания, которые при обычных обстоятельствах, Катя ни за что бы не сделала и не дала. А тут только утром вспоминала, что именно она ему сказала, сколько раз и зачем, вообще, это сделала. Иногда хотелось от досады ногами затопать, но было поздно, Жданов уже ходил гоголем и на нее посматривал со значением. Мол, вот смотри сама, насколько хватает твоей рассудительности и стойкости. И в довершение: куда ты от меня денешься?

Катя и сама думала: куда? А пока искала достойный ответ, мучилась угрызениями совести. А еще копила силы, чтобы однажды… Однажды выиграть не битву против Жданова, а целую войну. Но пока это было в планах и мечтах, сейчас же рука Андрея, не стесняясь, бродила по ее телу, и у Кате не хватало воли это прекратить. Было так хорошо лежать, чувствовать, понимать, что его сердце в эту секунду для нее бьется. Могла ли она об этом еще недавно мечтать?

Андрей волосы ее в кулак собрал, скрутил, а когда Катя подняла голову с его плеча, спросил:

– Что еще ты хочешь?

Катя хмыкнула.

– А у нас что, вечер исполнения моих желаний?

Жданов улыбнулся.

– А ты еще не поняла? Я тут из сил выбиваюсь, а она удивляется…

Катя скатилась к нему под бок, голову рукой подперла и с интересом на мужа взглянула.

– Все-все можно попросить?

Жданов без промедления кивнул.

– Конечно. Проси, я на все…

– Можно я завтра за руль сяду, когда в клуб поедем?

– Нет.

– Ты же сказал, что все можно!

– Я имел в виду здесь и сейчас.

– Здесь и сейчас я спать хочу, а завтра хочу сама вести машину.

– Зачем?

– Мне надо опыта набираться.

Андрей натянул на себя одеяло.

– У тебя Федор есть.

– А когда его не будет?

Жданов повернул голову и буквально дырку в ней взглядом просверлил. Катя поняла, что лучше ей эту тему закрыть, и молча плюхнулась на подушку. Хотела на другой бок перевернуться, но Андрей ее удержал.

– Кать.

– Все нормально.

– Катя.

Она случайно толкнула его локтем, все еще пытаясь повернуться к нему спиной, поняла, что это уже слишком, и сдалась, решив, высказаться по поводу происходящего в последние дни. Ведь если Жданова зацепило, он все равно не успокоится, пока не доведет все до серьезной ссоры.

– Что ты хочешь от меня? Чтобы весь следующий месяц я притворялась, что у нас все хорошо, что я люблю тебя без памяти и готова ради тебя на все?

– Нет.

– А ведешь себя именно так. Каждый раз, как я заговариваю о том, что будет, ты взрываешься.

– Потому что ты всегда выбираешь для этого потрясающий момент! – все-таки разозлился он. – Скоро уже во время секса мне рассказывать будешь о своем следующем опыте!

– Что ты выдумываешь?

– Ты меня обвиняешь в том, что я глаза закрываю на скорое будущее, а у тебя, милая, они слишком открыты! Или думаешь, я не понимаю, что ты этими разговорами пытаешься от себя убежать?

– А тебя бесит, что я еще не лежу у твоих ног и не молю тебя со мной не разводиться! Тебе бы этого хотелось, неправда ли? Ты ради этого стараешься?

Андрей зло разглядывал ее, потом протянул руку и выключил ночную лампу. Всю негу и отголоски удовольствия, как рукой сняло.

– Я с тобой любовью занимаюсь! Между прочим.

Он тоже повернулся к ней спиной, и только зубы сжал, когда услышал за спиной негромкий вопрошающий голос жены.

– Любовью ли?

Она раздражала его. Если Андрей думал, что она раньше его раздражала, просто своим присутствием то он тогда просто не знал, что ему предстоит. Когда стараешься, делаешь что-то, пытаясь объяснить, пробиться сквозь нерушимую стену, что Катя вокруг себя возвела, добиваешься улыбки, понимания, стона удовольствия, а потом тебя ровным тоном оповещают о том, что она преодолела еще одну ступень к совершенству, к будущей жизни без него, в которой она непременно будет счастлива, избавившись ото всех тягостных воспоминаний, с ним связанных, это злит. Чувствовал себя перекладиной на шаткой лестнице, которую Катя уже оставила позади, и если он ей еще и нужен, то прозапас, для равновесия, чтобы в крайний случай опереться, пальчиком ноги. Разве это справедливо? Он старается, разрушает ненужные границы вокруг нее, а она лишь благодарит его после очередного урока сексуального воспитания. Вот так и наживают люди комплексы!

Нет, Катька, конечно, не права, он совсем не против развода. Вроде бы… Он до сих пор считает, что не готов к настоящему браку, так, чтобы уж наверняка и навсегда. Семья – это такая штука сложная, столько всяких нюансов, мелочей надо учитывать, и теперь он четко понимает, что человек рядом с тобой, должен быть нужным и понятным. Чтобы не просыпаться утром, и не задаваться вопросом, о чем говорить за завтраком. И не мучиться из-за понимания, что впереди годы, которые пройдут рядом с этой женщиной, которой ты не знешь, что сказать. Да еще дети… Когда он был с Кирой, особенно не прислушивался к ее разговорам о детях. Был уверен, что ему не о чем переживать, Кира все сама сделает – и родит, и воспитает, это ведь ее мечта, в конце концов. А вот сейчас Андрей уже не был уверен, что смог бы не переживать и остаться в стороне, просто радуясь тому, что у него все как у всех. С Катькой они друг друга воспитывать не устают, а уж с детьми… А может, наоборот бы объединились? Кто знает…

Но Жданова злило, что она даже попытки не делает, чтобы его удержать. Кажется, у нее планы на свою жизнь наполеоновские. Уверена, что будет счастлива. От того, что свободна и выбор у нее огромный. Всерьез что ли думает, что огромный? Кого на кого она менять собралась?

Почувствовал, как Катя сдвинулась в его сторону, подавил вздох, а потом перевернулся на другой бок, обнял ее. Уже знал, что если не сделает этого, жена так и будет двигаться в его сторону, пока не прижмется к его боку. Она не привыкла спать обнаженной, из-за этого мерзла и возилась. А ведь никто, кроме него, этого не знает! Одна из мелочей, что известна только ему, но Катька постоянно угрожает, что скоро все изменится и круг посвященных расширится. То есть, в открытую она этого не говорила, но ее неугасающее стремление к самостоятельности и «огромному выбору», говорило Жданову именно об этом.

Андрей на спину перевернулся и заложил руку за голову, уставился на темный потолок, с неудовольствием размышляя обо всем этом и понимая, что если всерьез раздумается, то точно долго не уснет. А Катя вдруг тихо сказала:

– Спи.

– Сплю, – буркнул он и послушно закрыл глаза.

А утром проснулся даже не от движения рядом, и не от звуков, а оттого, что руку протянул, а ее рядом не нашел. Глаза открыл, поморгал, глядя на узкую спину жены, сидящей на краю постели. Катя потянулась, видимо, уверенная, что он еще спит, потом поднялась и потянулась за халатом. И только когда накинула его на себя, взялась за пояс и повернулась, поняла, что Жданов ее разглядывает. Вспыхнула. Всего секунда, ее бросило в краску, взгляд метнулся в сторону, правда, длилось это всего секунду, Катя быстро со смущением справилась, но что это была за секунда! Она вернула все на свои места, и Катя Пушкарева снова стала Катей Пушкаревой, и на душе у Жданова стало тепло и спокойно, он даже улыбнулся спросонья. И тоже потянулся, делая вид, что совсем ее и не разглядывал, только глаза открыл.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила Катя на удивление ровным тоном.

– Что-нибудь, – отозвался он, зевая. На постели в сторону жены сдвинулся, руку протянул, но Катя покачала головой.

– Половина десятого. Пора собираться.

– Черт…

Настроение было на удивление хорошим. Не смотря на размолвку перед сном, Андрей об этом даже не вспомнил. За завтраком посмеялся, когда Катя на полном серьезе ему гороскоп читала на сегодняшний день, поддел жену глупой шуточкой, за что газетой по голове получил, и чтобы свою вину загладить, все-таки пустил ее за руль. Заплатил, остановившему их гаишнику, и тогда уже Катьку из-за руля погнал, и даже надулся, хотя сделал это намеренно, чтобы она придумала по дороге, чем его задобрить.

– Вы опоздали, – укорила их Маргарита, когда они, наконец, добрались до клуба и нашли родителей на их любимой терассе, за чашкой чая.

Андрей наклонился к матери, чтобы поцеловать, и не упустил возможности нажаловаться:

– Как некоторые водят, чудо, что мы вообще доехали, у меня чуть права не отобрали.

Катя пихнула его в бок.

– Что ты врешь?

Он рассмеялся, и кинул веселый взгляд на отца.

– А что, не так было?

– Я просто знак не заметила!

– Да, да, все так говорят.

Катя нахмурилась и отвернулась от него, попросила у официанта кофе, а Жданов поспешил обнять ее.

– Не обижайся, ладно уж. Я шучу.

Маргарита с интересом наблюдала за ними, но когда поняла, что Катя расценила ее взгляд верно и готова насторожиться, поспешила отвернуться и завести разговор о другом.

Затем последовала встреча с Симоняном, на которой Катино присутствие не требовалось, но Сергей Борисович был с женой, и Кате пришлось снова рассказывать о свадьбе и оправдываться за отложенное свадебное путешествие, чтобы было чем ее развлечь.

– Воот, – протянул Жданов, когда они из ресторана вышли, – а ты смеялась над Симоняном.

– Я над ним смеялась?

– А ты не помнишь?

– Я над тобой смеялась, а не над ним.

– Не важно. Он ведь зануда из зануд. Ненавижу с ним обедать.

– Просто он очень обстоятельный и практичный человек.

Жданов хмыкнул.

– Ты себя оправдываешь или его?

– Ты считаешь, что я зануда?

– Иногда у тебя бывают… всплески.

Она оттолкнула его руку.

– Ну тебя.

Андрея притянул ее обратно.

– Я же сказал, что иногда!

– Все равно. Я не зануда!

– Да, ты практичный и обстоятельный человек.

Катя остановилась, посмотрела ему в лицо.

– Ты специально?

Он кивнул. Сделал к ней шаг, наклонился и поцеловал. Катя ждала, когда его порыв иссякнет, но Жданов вместо того, чтобы отстраниться после поцелуя, обнял и голову ей запрокинул, снова нацеливаясь ее губы.

– Здесь номера сдают, – шепнул он ей. – В главном корпусе.

– Пойдем, – согласилась Катя, – только родителей твоих предупредим.

Жданов уловил намек, неохотно ее от себя отпустил, и руки в карманы брюк сунул. Шел рядом с Катей, и на нее косился. Она локтем его толкнула.

– Прекрати.

– А куда мы идем? – заинтресовался он.

– А ты играть не будешь? Ты же хотел чаще заниматься спортом. Сам говорил.

– Это было до того, как ты принудила меня к исполнению супружеских обязанностей или после? Кажется до, после у меня эта мысль сама собой отпала.

– Я тебя принудила?

– Фигурально выражаясь.

Катя резко свернула с гравиевой дорожки и поспешила вниз по тропинке. Прибавила шаг, когда поняла, что Андрей вот-вот ее нагонит. Он догнал ее в два шага, руками обхватил и прижал к себе.

– Смотри, смотри, твои родители!

Дружно повернулись, и помахали руками. Катя даже с расстояния разглядела, что свекровь непонимающе хмурится, пытаясь понять, чем они заняты и куда направляются.

– Не останавливайся, Кать, шагай. Даже если мама окликнет.

– Ты ужасный человек, это же мама!

– Да, и я ее очень люблю. Не заметно разве?

Когда вышли к озеру, Катя немного удивилась. Огляделась и поспешила вслед за мужем, который ее за руку тянул. Впереди был небольшой пригорок, слева заросли ивняка, трава достаточно высокая, и Катя поневоле заподозрила умысел.

– Ты решил на номере сэкономить?

Жданов рассмеялся.

– Нет, просто искупаться хочу. Составишь компанию?

– У меня купальник в сумке.

– А мы никому не скажем.

Она со смехом оттолкнула его руку.

– Нет уж, спасибо.

На траву села, наблюдая, как Андрей раздевается. Потом оглянулась, проверяя, нет ли кого поблизости. Жданов одежду рядом с ней побросал, и пошел в воду, а Катя на травку прилегла, опираясь на локти, и не спуская с мужа глаз. Андрей довольно быстро отплыл на значительное растояние, нырнул, а когда вынырнул и в ее сторону посмотрел, Катя ему рукой помахала. Вдруг поймала себя на мысли, что совершенно по-идиотски улыбается. Смотрит на него и тает, по-другому не назовешь. Сама ему вчера сказала, что не собирается притворяться счастливой, но если совсем честно, перед самой собой, не вслух, то можно признаться, что она совсем не притворяется, Андрей делает ее счастливой. Как это ни странно, но даже его выпады не приносят настоящей боли и обиды, все выглядит так, словно он тоже защищается, поэтому и огрызается иногда. А вот сейчас, сидя здесь, глядя на него, и зная, что впереди еще половина дня вдвоем – и вечер, и ночь, у нее от этого самого счастья, сердце щемит.

Жданов вышел из воды, по-собачьи потряс головой, потом мокрые волосы пригладил.

– Полотенца нет, – порадовала его Катя.

Он на траву рядом с ней сел и отмахнулся. А Катя ему на плечи рубашку накинула.

– Хорошо, – вырвалось у Андрея. А потом вдруг предложил: – Давай уедем куда-нибудь на выходные? Устроим себе маленький медовый месяц.

Катя удивленно посмотрела, но прежде чем Андрей успел этот взгляд перехватить, отвернулась. Пожала плечами.

– Если хочешь.