Текст книги "Научи меня плохому (СИ)"
Автор книги: Екатерина Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
– Пахнет замечательно. Я переоденусь, и будем ужинать, да?
– Да, – выдавила из себя Катя, не в состоянии дождаться, когда он её отпустит и выйдет.
На стол накрывала трясущимися руками. Андрей что-то говорил ей, пытаясь докричаться из спальни, но Кате не до этого было. Она лихорадочно пыталась вспомнить, что между ними ночью случилось. Но кроме головокружения и лёгкой тошноты ничего не помнила. Из ощущений, в смысле. Сейчас уже вспоминалось разгневанное лицо Жданова, когда тот наклонялся к ней, объясняя, что она ведёт себя неподобающим образом, и последнее, что Катя помнила, это его многозначительное:
– Иди спать, – а дальше провал. Что же было в спальне?!
– Я согласился в субботу приехать к твоим родителям на ужин, – сказал он за ужином.
Катя, без всякого аппетита ковырявшая вилкой кусок запечённого с овощами мяса в своей тарелке, глянула исподлобья.
– К моим родителям?
– А ты маме не звонила? – Андрей намеренно назвал Елену Александровну мамой, и заметил, что Катя ещё больше насторожилась.
– Звонила. Но она…
Жданов легко пожал плечами.
– Забыла, наверное. Но ты ведь не против?
– А ты?
– Нет, конечно. А то нам всё некогда. Можно мне добавки?
– Конечно! – Катя суетливо вскочила, взяла у него тарелку, а когда спиной повернулась, Жданов улыбнулся. И салфетку к губам прижал, чтобы Катя ничего не заметила, вернувшись к нему.
– Спасибо, милая.
Её это раздражало. Каждый раз, когда он обращался к ней ласково или пытался коснуться, Катя каменела. Жданов это замечал, и про себя повторял, что это будет ей хорошим уроком. Пусть в следующий раз думает, сколько пьёт, и насколько способна себя контролировать в состоянии опьянения.
– А ты… – Катя мучительно пыталась придумать тему для разговора, и ничего кроме «Зималетто» ей в голову не приходило. – Ты на работе был сегодня?
– Заезжал. Там всё в порядке, не волнуйся.
– А про меня что сказал?
– А разве я должен что-то кому-то объяснять?
– Нет, но…
– Просто сказал, что ты с утра плохо себя чувствуешь.
Катя только рот открыла, отложила вилку.
– Ты с ума сошёл?
– А что?
– Ты хоть понимаешь, что все подумают?
Он усмехнулся.
– Да пусть думают, что хотят.
Она не нашла, что ответить.
Этим вечером Катя безумно боялась того момента, когда они с Андреем в постель лягут. Даже в первую брачную ночь, кажется, так не боялась. А тут её просто трясло. Заперлась в ванной, достаточно надолго, воспользовавшись тем, что Андрей по телефону обсуждал с Малиновским встречу с возможными поставщиками. Полежала в горячей ванне, но надежды на то, что муж без неё ляжет в постель и уснёт себе спокойно, не было. Ни одного шанса на это не было. В конце концов вышла, чувствуя себя до ужаса глупо в длинном махровом халате, и сходя с ума из-за того, что её батистовая ночная сорочка враз перестала казаться ей скромной и закрытой. Может, ей в халате лечь? Скажет, что её знобит.
– Юлиана предлагает на следующий показ снять зал побольше. Ты как считаешь?
– Я? Может, тебе об этом Киру спросить?
– Спрошу, конечно, но твоё мнение мне важнее.
– Как мило, – пробормотала Катя, сжимая в руках расчёску. Чувствовала, что Андрей её разглядывает, наверняка удивляется, с чего это она в халате до пят, но пока молчит, не спрашивает.
– Отец хочет пригласить несколько гостей из Лондона. Если это так, то думаю, нам действительно не стоит экономить.
– Насколько «не стоит»?
Жданов усмехнулся.
– Это тебе решать. – А следом поинтересовался: – Ты ложишься?
Её рука замерла, внутри похолодело, и сердце тревожно ёкнуло.
– Да, сейчас.
– Ложись, я жду.
Катя рискнула глянуть на него через плечо. Нервно сглотнула, когда Андрей похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Но делать было нечего, не стоять же всю ночь у зеркала, с расчёской в руке. Правда, для начала свет выключила, а после уже развязала пояс халата. Такое внутреннее напряжение чувствовала, что закричать хотелось. И Жданова стукнуть чем-нибудь тяжёлым, чтобы не задавал дурацких вопросов, не намекал, не дразнил и не ждал её в постели с видом хищника. И впервые легла, сразу почувствовав его рядом. Андрей придвинулся, обнял, ткнулся носом в её щёку. Ото всего этого у Кати чуть сердце из груди не выпрыгнуло, совершенно не знала, как реагировать.
Андрей сам их одеялом укрыл, потом обнял и к себе придвинул. Понятия не имел, что на ней сегодня надето, – под махровым халатом разве что разглядишь? – и поэтому сразу принялся ощупывать, причём, старался не скромничать и не сдерживать себя. Катя только негромко ахнула, когда он её груди коснулся, пальцами провел по широкой полоске кружева на лифе сорочки, а потом Андрей жену поцеловал, и на пару минут между ними возникло полное взаимопонимание. Катя не сопротивлялась, не возилась под ним, пытаясь отодвинуться, не вздрагивала от каждого его прикосновения, наоборот обняла, и Андрею вдруг всё происходящее показалось настолько естественным, что он сам позабыл о планах и уроках. Был дом, супружеская постель, была жена (именно жена, а не просто женщина) рядом, и то, как она отвечала на его поцелуи, рождало всплеск теплоты и удовольствия внутри. Лишь где-то на периферии сознания возникла мысль, а скорее даже воспоминание о том, с каким пренебрежением Малиновский ещё вчера рассуждал о супружеском сексе, и этим друга успокаивал, мол, если и попробуешь, то тебе быстро надоест, и угомонишься. Разве можно по достоинству оценить то, что и так тебе принадлежит и никуда не денется? А вот Андрею уже вчера было, что Ромке возразить: может, как раз и ценишь то, что принадлежит тебе, только тебе и больше никому? И сейчас, стараясь вести себя, как можно естественнее, он вдруг ощутил, что на самом деле владеет этой женщиной. И если он захочет… если на самом деле захочет, она больше никогда и никого не поцелует так, как его сейчас.
Это так странно: если он захочет, то она больше никогда и ни с кем… Вот, оказывается, что дают мужчине брачные узы – право полного обладания. А он об этом раньше не задумывался.
Катя же совершенно растерялась от такого натиска. Жданов её целовал, навалился всем весом, а пока она задыхалась после его поцелуя, стянул с её плеч бретельки сорочки. Целовал, гладил, рассмеялся ей в губы, когда Катя пальцы в его волосы запустила. Что-то прошептал ей на ухо, дразня, и довольно заурчал, когда почувствовал её ладонь на своей спине и острые ноготочки, впившиеся в кожу. Потянул Катю с подушек ниже, чтобы она в его полной власти была, и недовольно отшатнулся, когда она его подушкой по голове стукнула.
– За что?
– Чтоб не врал! – сразу повысила она голос. – Не было у нас ничего!
Подушку он у неё отнял и бросил к спинке кровати.
– Ты просто не помнишь.
– Вот именно. Всего вот этого я не помню. – Катя дёрнулась, но он продолжал держать её за ноги, она вдруг поняла, что лежит перед ним вся открытая, сорочка сгружена на животе, с груди вообще стянута, и радует только то, что в комнате темно. Потребовала: – Отпусти меня.
– Кать, я скоро рехнусь, – предупредил он на всякий случай. Но отодвинулся, и она смогла сесть. – У меня уже такое чувство, что это и есть твоя месть, – пробубнил он. Мысль о том, что он собирался жену лишь проучить и не доводить дело до конца, в его голове не задержалась.
– Может быть, – не стала Катя спорить. Встала с кровати, пока возможность такая имелась, поняла, что колени нехорошо трясутся, и в темноте страдальчески нахмурилась. Но Жданову об этом знать не нужно. Ей самой хотелось отдышаться и в холодный душ сходить.
– Но это как-то ненормально, Кать. Нельзя спать в одной постели и… ничего не делать с этим.
– Помнится, недавно ты говорил, что ты меня в своей постели даже не замечаешь, – напомнила она и сдёрнула с кровати свою подушку.
Жданов насторожился.
– Ты куда?
– Я буду спать на диване!
– Что за блажь?
Катя не ответила, отнесла подушку на диван в гостиной и вернулась за пледом.
– А я помню, что ты недавно говорила, что тебя не слишком впечатлили мои навыки в постели. А теперь выясняется, что ты и в полубессознательном состоянии не забыла бы секс со мной? – В него прилетел сложенный вчетверо плед, и Жданов рассмеялся. Но когда Катя решила плед забрать, не стал возражать. Но и в кровати один долго не пролежал. Уже через пять минут встал и вышел в гостиную. – Кать, пойдём в постель, – попросил он.
– Я сплю.
Он на спинку дивана облокотился, наклоняясь над женой.
– Ну, каюсь, захотелось тебя поддразнить. Больше не буду. Пойдём в постель.
– Я посплю здесь.
– Ты меня или себя боишься?
Она его стукнула по руке, и Андрей решил отступить.
– Ладно, – проворчал он, уходя. – Спи, где хочешь, хоть на полу.
Надо сказать, что на диване было не слишком удобно, он явно не был предназначен для того, чтобы на нём спали, и если днём он казался весьма удобным, кожаный и уютный, то ночью, крутясь с боку на бок, Катя пожалела, что в пылу ссоры даже простынкой его не застелила. Хотя, какой от неё толк?
Ближе к трем часам ночи, уверившись в том, что Андрей давно спит, решила перебраться обратно в кровать. Долго сомневалась, раздумывала, но лежать на диване было невыносимо. К тому же, в гостиной очень громко тикали напольные часы, чего раньше Катя не замечала, а точнее, внимания не обращала. А тут каждая мелочь раздражала. Наконец решилась, встала, взяла подушку и на цыпочках прокралась в спальню. Муж спал, Катя ещё постояла, вслушиваясь в его дыхание, потом одеяло осторожно откинула. Не успела лечь, как Жданов зашевелился рядом, голову с подушки поднял, и, всё-таки усмехнулся, пусть и сонно.
– Ну, у тебя и выдержка, – проговорил он чуть слышно. – Я бы уже давно пришёл.
Катя ему отвечать не стала, дёрнула на себя одеяло, потом хотела Андрея локтем пихнуть, когда тот к ней придвинулся, но вспомнила который час, и передумала. Позволила себя обнять, мысленно приказала себе спать и не думать о том, насколько Андрей близко к ней, и что это ему взбрело в голову её обнимать и соблазнять. Или она что-то наговорила ему спьяну? Каких-нибудь глупостей?
Когда проснулись утром, Катя поняла, что теперь уже она спит на половине кровати Андрея. Его в постели уже не было, она голову с подушки подняла, с беспокойством оглядела спальню, потом уже выдохнула и снова легла, успев перед этим скользнуть взглядом по циферблату часов. Половина восьмого. Вставать пора.
– Проснулась?
Она не спешила отзываться, даже шевелиться, только глаза открыла. Жданов же сел на край кровати, Катя посмотрела на него и поняла, что он уже одевается. Он наклонился, чтобы носки надеть, а когда поднялся, принялся пуговицы на рубашке застёгивать.
– Я поеду, меня в цех вызвали, что-то у них там с утра… Ты к родителям заедешь? Вчера собиралась.
– Я помню, – проговорила Катя немного ворчливо. Но муж лишь усмехнулся.
– Это прогресс.
А она вдруг опомнилась, поняла, что так и лежит практически поперёк постели, головой на подушке Жданова, и сдвинулась на свою половину.
– На работе предупрежу, что ты задержишься.
Катя сдвинула брови.
– И что ты скажешь? Что мне опять с утра плохо?
– А что, тебе хорошо? Ты во мне уже дырку глазами просверлила.
– Между прочим, я из-за тебя не выспалась.
Андрей пожал плечами.
– Могу и это сказать. Что ты из-за меня не выспалась и опоздаешь.
Катя взглянула многозначительно, и он рассмеялся. Затем предложил:
– Пообедаем?
– Наверное.
Жданов только головой покачал.
– А мама говорит, что это я по утрам ворчу. – Пиджак взял. – Увидимся в обед.
Когда он ушёл, Катя руки в стороны раскинула, посмотрела на потолок и вздохнула. Что-то изменилось в их отношениях, что именно – пока понятно не было, но сказать, что ей это нравится – нельзя. Такое чувство, что Андрей какую-то новую игру затеял.
На работе она появилась ближе к двенадцати. Чувствовала искреннюю вину, мысленно называла себя лентяйкой и безответственной, но из-за этого в офис раньше приехать не смогла. Вскоре после ухода Андрея, едва она успела душ принять, появилась домработница, и затеяла с Катей важный разговор о новом графике работы, потом о дополнительных тратах на продукты, и настоятельно посоветовала сменить химчистку, в прежней новые владельцы и персонал, а они совершенно не справляются со своими обязанностями. Катя согласилась со всем, пообещала прочитать вечером рекламный проспект новой химчистки, и быстренько из дома убежала, оставив домработницу наводить в квартире порядок. Затем заехала к родителям, и те её не отпустили, пока не накормили сытным завтраком, и не выспросили всё, что хотели знать. Это заняло больше часа. На работу она катастрофически опаздывала, и поэтому, решив, что хуже всё равно некуда, заехала в салон красоты, к Карлосу. Просто так, ради поднятия настроения. Тот занимался её волосами и уже привычно пересказывал ей сплетни о совершенно незнакомых Кате людях. Почему-то Карлос считал, что она их всех лично знать должна, и, видимо, поэтому, после каждой новости-сплетни интересовался у Кати:
– Как ты думаешь, это правда?
– Катя! – Когда она вышла из лифта, Маша тут же поднялась ей навстречу. – Наконец-то, мы уже волноваться начали!
– Почему?
– Тебя второй день нет, – удивилась Тропинкина, и ощупала её придирчивым взглядом. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Точно?
– Маша, всё хорошо. Это была небольшая простуда.
Брови Тропинкиной сложились домиком.
– Простуда?
– Ну да. – Катя очень старалась выглядеть непринуждённо. – Андрей не сказал, что я приболела?
– Он сказал, что тебе плохо.
– Ну вот!
– Так это была простуда? И сегодня простуда?
– Сегодня я заезжала к родителям, а потом к парикмахеру. – Катя смотрела подруге в глаза и обстоятельно всё разъясняла, зная, что если этого не сделает, то из курилки выйдут слухи куда опаснее, чем её предполагаемая беременность. Маша и так глаз с её живота не сводит. – Андрей у себя?
Тропинкина очнулась от своих мыслей, головой качнула.
– Нет, он снова в цех спустился. Там, – она неопределённо махнула рукой, по всей видимости, вспоминая, что же случилось на производстве, – привезли брак. Почти вся ткань с таким страшным рубцом по краю. У Милко истерика случилась, его Кира каплями отпаивает.
– Ясно. Ну, ничего, я у себя буду.
– Пока, – пробормотала не на шутку расстроенная Тропинкина ей вслед.
Прежде чем войти в коридор, Катя обернулась и увидела, что Маша уже висит на телефоне. Передатчик заработал.
В обед Андрей к ней так и не зашёл. От женсоветчиц Катя знала, что они с Малиновским до сих пор в цехе, прямо оттуда пробуют решить проблему с возвратом поставки ткани, и как можно быстрее. Да ей и самой было некогда отвлекаться на обед, за время её отсутствия работы накопилось немало. Из кабинета вышла только однажды, дошла до мастерской Милко, чтобы забрать у Ольги Вячеславовны приблизительные расчёты, которые оставляла ей ещё позавчера. А когда обратно возвращалась, увидела Киру и Милко, выходящих из лифта. Гений что-то зудел про аферистов и провокаторов, которые задумали сорвать показ его новой коллекции, а увидев Катю, потребовал чёткого ответа, закупят ли они для него новой ткани. И чтобы без экономии, самой лучшей!
– Конечно, Милко, не волнуйтесь, – пообещала Катя. – Мне нужен только список требуемого.
– И разрешение Андрея, – встряла Воропаева.
Катя посмотрела на неё, кивнула.
– Конечно.
Милко неизвестно кому кулаком погрозил.
– А он разрешит!
Кира тем временем повернулась к Тропинкиной и громогласно попросила:
– Маша, попроси кого-нибудь отнести мальчикам кофе в цех. Они там зашиваются.
– Конечно, Кира Юрьевна.
– Андрюша даже не обедал, – заметила Кира с улыбкой. Обращалась вроде к Милко, но смотрела на Катю. Та намёк расценила верно, и решила улыбнуться Воропаевой в ответ.
– Он и не завтракал, – сказала она, пояснив: – Проспал. – Милко, кажется, хмыкнул, разглядывая её с неожиданным интересом, и Катя заторопилась. – Извините, у меня работы много.
Жданов в её кабинете появился пару часов спустя. Вошёл, и Катя на самом деле заметила тень усталости на его лице. Хотя, даже не усталости, и последствия досады и приложенных усилий, в попытке исправить ситуацию. Но всё же поинтересовалась, не удержавшись:
– Ты покушал?
Андрей невольно вздёрнул брови.
– Покушал ли я?
– Кира так беспокоилась, что ты голодный. Вот я и подумала… ничего не принесла на подносе?
– Нет. Не догадалась.
– Удивительно.
Жданов сел напротив, ноги вытянул.
– Я на самом деле есть хочу. Мы в ресторан пойдём?
Катя решила, что дальше язвить не стоит, и примирительно кивнула.
– Если хочешь.
– Много ещё работы?
– На полчаса. И можем ехать.
– Я сейчас к себе зайду, почту разберу как раз. Ты к родителям ездила?
– Да, они ждут нас в субботу.
– Хорошо.
Катя не удержалась и кинула на него испытывающий взгляд, не понимая, что хорошего Жданов в этом нашёл. А он вдруг на стол облокотился и щёку кулаком подпёр.
– Ты устал? – спросила Катя.
– Нет, просто хочу кого-нибудь убить.
– Какое серьёзное желание.
Он усмехнулся.
– В какой ресторан хочешь?
– В любой, мне все равно.
– Тогда в «Лиссабон». Хочу их фирменного жаркого.
Игривые нотки в его голосе Катю насторожили, она глаза от бумаг подняла, взглянула с подозрением.
– Какой-то ты странный.
– И она ещё удивляется, после вчерашнего-то, – Жданов намеренно громко фыркнул. – Опять где-то гуляла полночи, а потом пришла и уснула прямо на мне.
– Что ты врёшь?
– Ну, у тебя и память, жена. Девичья.
Катя разозлилась на его насмешливый тон, после чего указала рукой на дверь.
– Иди.
– Иду, иду. – Андрей поднялся, но вместо того, чтобы направиться к двери, стол обошёл и наклонился к Кате, опираясь одной рукой на спинку её кресла. В бумаги её заглянул, а когда Катя подняла голову, чтобы наградить мужа выразительным взглядом, подбородок её пальцем придержал, чтобы отвернуться не смогла, и поцеловал. Хотел просто подразнить её, но увлёкся, даже наклонился ниже, ладонью Катину щёку обнял.
Дверь открылась после короткого стука, Кира деловито начала:
– Андрей, ты здесь? Я… поговорить хотела.
Жданов тут же от жены отодвинулся, Катя смущённо кашлянула и отвернулась, а Андрей на Воропаеву посмотрел.
– Что?
Та отступила на шаг, на Катю посмотрела и выразительно поджала губы. Но справилась с собой довольно быстро. Подбородок вздёрнула и продолжила:
– Я бы хотела с тобой поговорить. Милко хочет кое-что изменить, дозаказать одну ткань.
– Пойдём ко мне в кабинет, – решил Жданов, а Кате сказал: – Заканчивай и собирайся.
– Заканчиваю и собираюсь, – пробормотала она в ответ.
В «Лиссабоне» в этот вечер был аншлаг. Но им столик дали тут же, проводили, подали меню, а Катя беглым взглядом окинула людей за соседними столиками.
– Ты женсовету объяснила своё вчерашнее отсутствие? – спросил вдруг Жданов.
– Да, сказала, что простудилась.
– Ну вот, а я ведь вчера героем ходил.
– Можно подумать, что ты мечтаешь стать героем.
– Каждый мужчина мечтает.
– Да? Но у каждого мужчины свой путь.
– И какой же у меня?
– Противоположный.
– Ты жестокая, Катерина.
– Ты же знал, что они подумают, – решила Катя его укорить, – прекрасно знал. И всё равно это сказал.
Он ухмыльнулся.
– Это была просто шутка.
– А если бы она до твоих родителей дошла? Не думаю, что тебе захотелось бы так шутить ещё раз.
– Ладно, ладно, я виноват. Хорошо?
Она изобразила улыбку и не ответила.
Принесли бутылку вина, разлили по бокалам, и пока Андрей пил, наблюдал за тем, как Катя пальцем обводит край бокала, не торопясь пробовать. Задумалась о чём-то, опять же по сторонам смотрела, а Андрей на то, как блестит её обручальное кольцо.
– Скажи мне, вы с Кирой ругаетесь?
Катя немного удивилась вопросу.
– Нет.
– Это правда или ты скрываешь?
– К открытым военным действиям мы не переходим.
– Она тебе надоедает?
– Нет, Андрей. Всё нормально. – Замолчали, одновременно улыбнулись подоспевшему официанту, Андрей едой занялся, а Катя, в конце концов, не выдержала и спросила: – Она тебе что-то говорила?
Жданов жевать прекратил, поднял на жену глаза.
– А должна была?
– Нет, просто ты спросил…
– Кать, скажи, как есть.
– Просто я удивилась, что ты заговорил об этом.
Андрей её взглядом посверлил.
– Ты упрямая, скрытная, иногда просто невозможная… упрямица.
– Ты повторяешься.
– Нет. Это соответствует истине. – Воткнул вилку в мясо, но взгляд упрямо нырял в вырез блузки на груди жены. Катя ещё приняла весьма вызывающую позу, рассердившись на его слова, локоть на спинке своего стула пристроила, и от этого блузка ещё больше распахнулась. – Ты есть не хочешь? – поинтересовался он, надеясь, что она займется ужином, и он сможет, наконец, отвести взгляд от её груди.
– Хочу, – едва слышно отозвалась Катя, и взяла вилку.
Больше они не ссорились. Вполне мирно обсудили рабочие вопросы, эту неприятность с поставленным браком, Катя расслабилась и даже выпила вина, хоть и под насмешливым взглядом мужа. Андрей приглядывался к ней, а она из-за его взгляда нервничала, и смотрела куда угодно, но не на него. И поэтому первой заметила Старкова. Тот тоже ужинал, они с женой сидели за столиком у стены, и Катя, заметив их, нахмурилась.
– Что? – тут же спросил Жданов.
Она на него посмотрела, покачала головой и улыбнулась.
– Ничего.
Он не поверил, повернул голову в ту же сторону, глазами по залу пошарил. Даже не напрягся, Катя успела порадоваться, что не заметил, а Андрей спросил:
– Кто это с ним?
Катя сглотнула, и поняла, что краснеет. Но всё-таки ответила:
– Жена.
– Понятно. – Его голос стал скрипучим, он вино двумя глотками допил, а сам за Катей наблюдал. Заметил, как та напряглась и занервничала, намерено перевела взгляд на другую сторону зала, а ещё губы поджала. Так, словно, с трудом терпела нечто неприятное. – Ты десерт закажешь или уйдём?
– Уйдём, – слишком поспешно ответила она, и Андрей невольно зубами скрипнул. Глянул за своё плечо, на Старкова, оценивающе присмотрелся. И что Катя в нём нашла? Смазливый, к тому же, коротышка. Хотя, это не очень соответствует истине, но по сравнению со Ждановым – коротышка.
Следующие пять минут стали решающими. Пока ждали счёт, потом возвращения официанта с пластиковой картой Андрея, поднимались из-за стола, стараясь не торопиться, чтобы их поспешный уход не бросался в глаза, получилось так, что в дверях столкнулись с Денисом и его женой. Старков заинтересованно вздёрнул брови, при виде Кати, улыбнулся, а руку протянул Жданову.
– Андрей Палыч.
Андрей секунду колебался, не зная, стоит ли подавать руку этому нахалу, но лицо его жены показалось смутно знакомым, к тому же она улыбнулась приветливо и именно ему, и Жданов ответил на рукопожатие.
– Добрый вечер.
Последовала процедура знакомства, совместных воспоминаний, Денис представил жене Катю, пояснив, что она его бывшая однокурсница, а та, в свою очередь, напомнила Андрею, где они могли встречаться и чья она дочь. Её отца Андрей на самом деле знал, правда, не близко, но пришлось интересоваться его делами и передавать привет.
– А что же вы здесь, а не в своём ресторане? – поинтересовался Андрей, преследуя собственную цель – выяснить о сопернике всё, что можно. К тому же, он был не совсем доволен тем фактом, что бывший Катин возлюбленный, оказался зятем важного человека, а не просто управляющим ресторана, который он однажды соизволил посетить.
– Наблюдаем за конкурентами, – вполне довольно рассмеялся Старков, но Андрей заметил, как он на Катю глазами косит, а та стоит и молчит, смотрит в пол. Куда угодно, лишь бы не на Дениса. Чувствует себя скованно и смущённо, и у Андрея руки чесались, так хотелось схватить её за плечи и встряхнуть хорошенько, чтобы вспомнила, с кем она здесь, и что он её муж. А значит, смотреть она должна только на него. – Надо иногда выбираться в свет.
– Вы были у нас в ресторане, Андрей?
Жданов улыбнулся жене Старкова.
– Однажды. Нам с Катей понравилось. – Он обнял Пушкарёву за талию. – У вас неплохой шеф-повар.
– В том-то и дело, что неплохой. А хочется заполучить лучшего.
– Ресторан – это наше совместное детище, – сказал Денис. И снова глазами на Катю – зырк. Андрей едва стерпел. Ладонью по Катиному бедру провёл, та испуганно моргнула, но на него не посмотрела, хотя Жданов почувствовал, как напряглась.
– Приходите к нам в ресторан, будем очень рады. Лучший столик мы вам обещаем.
Вместе вынужденно улыбнулись. Вышли на крыльцо, Андрей кивал, слушая об общих знакомых, и улыбался жене Старкова, совершенно не помня, как её зовут. Денис её не представил, потому что та его опередила, заявив, что они с Андреем знакомы, а он понятия не имел, как её зовут. Правда, в дверях ресторана Старков подал жене руку, когда та немного оступилась, и сказал:
– Алиса, осторожнее.
Алиса, значит.
– Как-нибудь зайдём, обязательно.
– Андрей предпочитает французскую кухню, – неожиданно заявила Катя, и Андрей вдруг понял, что она ещё ни слова не произнесла с той минуты, как со Старковым в дверях столкнулась. Даже когда приветствовали друг друга, молча протягивала руку.
Алиса же обрадовалась.
– У нас скоро будет французский повар. Так что, ещё более настойчиво приглашаю. – И рассмеялась.
Прощались также – рукопожатиями. Андрей слушал безостановочный щебет Алисы, а сам смотрел, как Старков руку его жены пожимает. Осторожно и отпускать не спешит. Внутри, казалось, что-то лопнуло, и залило все жидким, противным жаром. Андрей с трудом сглотнул, только почувствовал, как кадык дёрнулся.
Всю дорогу до дома молчали. Жданов руль что есть мочи сжимал, а Катя смотрела в окно. Андрей кидал на жену изучающие взгляды, и в полумраке автомобильного салона ему чего только не мерещилось. В какой-то момент он готов был поклясться, что её щёки до сих пор заливает смущённый румянец. А ещё она нижнюю губу покусывала, и это Андрею тоже о многом говорило. Настолько о многом, что он даже выразить этого не мог. По крайней мере, приличными словами.
– Ты встречалась с ним до нашей свадьбы, я правильно понимаю?
Катя удивилась вопросу.
– Какая разница?
– Просто спрашиваю. Трудно ответить?
– Это не имеет значения.
– Я просто спросил! Так трудно ответить – да или нет?!
Она глянула с возмущением.
– А почему ты на меня кричишь?
– Имею право, между прочим! Я твой муж!
Катя рот приоткрыла, от переизбытка эмоций не зная, что сказать.
– Я не буду с тобой разговаривать, – наконец решила она.
– Ничего другого я и не ждал. Ты в своём репертуаре.
– Ты понятия не имеешь, какой у меня репертуар!
– Да, милая, тешь себя надеждой!
– Ты поворот пропустил!
Жданов закрутил головой, вглядываясь в дома напротив, хотел чертыхнуться, но вовремя передумал и сказал:
– Я так и ехал… В объезд!
Катя решила больше ничего не говорить, поняла, что бесполезно. Отвернулась к окну и молча ждала, когда муж её до дома доставит. Вот только, стоило войти в квартиру, всё вновь началось. Андрей разулся в прихожей, кажется, пнул свои же ботинки, а потом появился в комнате, и одарил жену красноречивым взглядом.
– И зарделась она, как маков цвет! Стоило этому молокососу в районе видимости появиться. Аппетит даже потеряла!
– Я же сказала, что не хочу это обсуждать.
– А я хочу, знаешь ли. И мы будем это обсуждать. Он знаешь, чей зять?
– Теперь знаю.
– Вот именно. Мы в любой день можем встретиться с ним… да где угодно можем встретиться! И что, я буду стоять, как дурак, у всех на виду, пока моя жена млеет перед чужим мужем?
– Вот что ты выдумываешь?
– Ты бы себя со стороны видела.
– Мне незачем себя видеть, я и так знаю, что чувствую к нему.
– Ну-ка, ну-ка, мне очень любопытно!
– А кто сказал, что я собираюсь удовлетворять твоё любопытство?!
– Это точно, удовлетворять меня ты не собираешься, ни в каком смысле, я давно это уже понял.
Катя посмотрела с обидой.
– Может, ты прекратишь?
– Нет, милая моя, мне всё становится ясно.
– Не зови меня милой!
Он как-то неожиданно её схватил, к спинке дивана прижал и со злостью уставился в Катино лицо. Она подбородок вздёрнула, стараясь храбриться и не пасовать перед ним. Стерпела злой взгляд, только поморщилась, чувствуя, с какой силой он запястья её держит. И тогда уже более спокойным тоном попросила:
– Андрей, отпусти, мне больно. Правда, больно.
– Всё из-за него?
Катя головой покачала, но Андрей не понял – отрицая или сетуя из-за его расспросов.
– Точнее, я не так выразился. Ради него?
– Андрюш, ты глупости говоришь.
Он прищурился, заподозрив, что она его задобрить пытается. А эта бесстыжая ещё и в глаза ему посмотрела, совершенно спокойно, и краснеть даже не думала. Руками осторожно пошевелила, и он отпустил.
– Он того не стоит, ты ведь понимаешь? – вкрадчиво спросил он.
– Да, я понимаю.
Она понимает, повторил он про себя. Понимает, но задумываться об этом не собирается. Выходит так.
Руку поднял и расстегнул верхнюю пуговицу на её блузке, ту, что весь вечер не давала нырнуть его взгляду поглубже в вырез декольте, чтобы увидеть кружево бюстгальтера. В Катиных глазах отразилось изумление, немного страха, но она не шевелилась, видимо, выжидая, и тогда он ещё одну пуговицу расстегнул. Ладонь нырнула внутрь, погладила живот, а у Кати дрожь по телу прошла. То ли зазнобило, то ли щекотно стало, сама не поняла. А Андрей заставил её откинуть голову и стал шею целовать. Пушкарёва прерывисто вздохнула, глаза закрыла, хотя знала, что делать этого не стоит.
– Ты помнишь, как его ресторан называется? – спросил он через минуту. Голову поднял, в лицо жене заглянул, а когда она глаза не открыла, поцеловал в подбородок. Раз, второй. – Помнишь?
– Да.
– Лучше, если ты его забудешь. И никогда туда больше не пойдёшь. Не пойдёшь, Катя?
Её грудь поднялась в очередном глубоком вздохе, повисла пауза, и Жданов напрягся, вглядываясь в её лицо. Едва сдержался, чтобы не встряхнуть её, поторапливая с ответом.
– Нет, – наконец тихо сказала она.
Он кивнул, довольный результатом. Посмотрел на её грудь, пытаясь решить… Потом выдернул блузку из-под пояса юбки. Действовать старался решительно, чтобы не дать ей опомниться, но когда поцеловал, понял, что Катя и не собиралась давать отпор. Она была странно податлива, не спорила и даже обняла его сразу, отвечая на поцелуй. И он понял, что спрашивать больше не будет. Вернулись мысли о праве обладания – и Андрей изучал тело жены, лаская и раздевая одновременно; злили воспоминания о встрече со Старковым, испортившей вечер, – и Андрей действовал уверенно, давая Кате понять, что не позволит ей в этот раз оттолкнуть его. Хватит уже играть в пионеров, и спать в одной постели, можно сказать, «валетом». Муж он или не муж, в конце концов? Он многим поступился, ради её желания поиграть с ним в семью, так почему не может воспользоваться своим правом мужа? К тому же, это желание сводит его с ума в последние недели. А Катя умело его разжигает, а потом отталкивает. Разве это не мука?
