Текст книги "Научи меня плохому (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Он попытался сделать шаг назад.

– Я не это имел в виду.

Но Катя лишь отмахнулась, и отвечать ему не стала.

Вот как с ней можно было договориться? Катя Пушкарёва оказалась жуткой упрямицей. И ладно бы её упрямство в дело было, а то ведь каждый раз он от этого страдает.

Спать в пустой постели показалось Жданову странным. Он ворочался с боку на бок, в итоге, оказался на Катиной половине и уткнулся лицом в её подушку. Пару раз поднял голову, чтобы кинуть взгляд на часы на полке. Время будто замерло. А он лежал и думал о том, что в данный момент происходит в доме Пушкарёвых. Что Катя сказала родителям, как те отреагировали, и что теперь думают о нём. А ведь ему ещё со своими родителями объяснятся!

Следующим утром Ромка смотрел на него странно. Недоверчиво как-то.

– То есть, всё закончилось? Вы разводитесь?

Жданов сидел в его кабинете, оглядывался с недовольством, потом ноги на сидение соседнего стула закинул, стал смотреть на носки своих ботинок. Затем подтвердил:

– Она ушла.

Малиновский многозначительно хмыкнул.

– Надо же. Обязательной девочкой оказалась наша Катенька. Всё сделала, как обещала. И даже раньше оговоренного срока. – К другу присмотрелся. – Это ведь хорошо, Андрюх?

Андрей смотрел на картину на стене, потом потёр подбородок.

– Странно.

– Что? – не понял Рома.

– Я себя чувствую странно. Проснулся сегодня один…

– Какая неожиданность! А заснул с кем?

– Один, – отозвался Андрей. – Еле заснул. – Галстук вдруг стал душить, и он торопливо ослабил узел.

Рома нахмурился.

– Э-э, – предостерегающе протянул он. – Андрюх, ты чего?

Андрей вдруг усмехнулся и пожал плечами.

– Я сегодня проспал. Знаешь почему? Потому что не завёл вчера будильник. А почему? Потому что его Катя всегда заводит, и он даже стоит на её тумбочке. Утром проснулся: завтрак не готов, костюма, который хотел надеть, нет, а на столе квитанция из химчистки. Шкаф полупустой, в холодильнике одна кастрюля с супом. А что я буду есть завтра?

– Завтра, как и сегодня, ты пойдёшь в ресторан, – теряя терпение, проговорил Малиновский. – Тебя там накормят, куда лучше, чем твоя мнимая жена. И спать ты сегодня один не будешь, стоит только захотеть. Ты хочешь?

Андрей в затылке почесал. А Рома из-за стола поднялся, обошёл его, а приблизившись к Жданову со спины, здоровой рукой ухватился за его плечо и встряхнул.

– Очнись, Палыч! Всё закончилось! «Зималетто» вернулось к тебе, скоро разведёшься, и заживёшь, как раньше. Свободно и спокойно. Ты даже с Кирой можешь не мириться, одни плюсы! – Шутливо взъерошил его волосы. – Просто ты пока не прочувствовал, на тебя ещё узы брака давят, как плита гранитная.

Андрей голову опустил, и не ответил. Просто нечего было. А вдруг Ромка, на самом деле, прав, пройдёт пара дней, и он, наконец, почувствует облегчение?

Но всё равно к кабинету жены, как магнитом тянуло. Выйдя от Малиновского, Андрей торопливо пересёк приёмную, косясь на дверь кабинета Киры, и боясь, что та выйдет, и ему придётся говорить с ней: то ли врать, то ли притворятся спокойным и довольным семьянином, и поэтому он поторопился сбежать. Но вместо того, чтобы направиться в свой кабинет, он широким шагом пересёк коридор, распахнул дверь в приёмную Урядова и Пушкарёвой, а увидев приоткрытую дверь кабинета финансового директора, невольно помедлил. Секретарей на местах не было, что было очень кстати, иначе пришлось бы объяснять, отчего он так мнётся перед встречей с родной женой. Из кабинета слышался Катин голос, такой деловой, что Жданова даже неприятно царапнуло: видимо, только он весь в сомнениях и тревогах. Катя же, как всегда, в работе!

– Нужно побыстрее всё подготовить, Света, передай в бухгалтерию, хорошо? Мне нужны все цифры.

– Опять отчёт, Кать?

Пауза, потом Пушкарёва неуверенно проговорила:

– Что-то вроде того.

– Здравствуйте, Андрей Палыч!

Катя вздрогнула и кинула быстрый взгляд на дверь. Увидела мужа и тут же отвернулась.

– Здравствуй, Свет. Оставишь нас?

– Конечно, конечно. Я прямо сейчас в бухгалтерию схожу, Кать.

– Хорошо. Дверь закрой за собой.

Жданов прошёл, остановился недалеко от стола, а сам проводил глазами секретаршу. После того, как дверь тихо, но плотно прикрылась, повисла тишина. Андрей выждал немного, затем коротко кашлянул и поинтересовался:

– Ну что?

– Готовлю документы.

– К Совету?

– И к этому тоже. – Подняла на него глаза. – Я ведь говорила тебе перед свадьбой, что после развода уволюсь, чтобы не мозолить тебе глаза. Вот… пытаюсь сдержать ещё одно обещание.

Андрей буравил её недовольным взглядом.

– Да, у тебя, кажется, действительно, всё по плану. Строго по плану.

Катя коротко пожала плечами, а Андрей поинтересовался:

– Ты хочешь бросить меня?.. – Удостоился растерянного взгляда, и поторопился исправиться: – В смысле, «Зималетто».

– У «Зималетто» всё в порядке. Не волнуйся.

– Да, сейчас в порядке. Мы только выбрались, Катя! А смена финансового директора…

– Если ты спрашиваешь у меня совета, то я советую тебе нанять Колю.

– Зорькина?!

– А что? Он лучше, чем кто-либо другой знает дела «Зималетто», до последней цифры. И я тебе уже говорила, что он лучше меня.

– Ты можешь остаться.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что не хочу! Мы разведёмся, и я уйду.

– Вот как замечательно! Ну, беги. Беги, как заяц.

– Я не бегу. – Катя неопределённо махнула рукой. – Я иду вперёд.

– А показала налево, – съязвил Жданов.

Катя подняла на него тяжёлый взгляд.

– Не начинай опять.

– Не буду, – заверил он. – Я теперь права на это не имею. Кстати, как отреагировали твои родители?

– Почти так же, как и твои.

– Я своим ещё не говорил…

– Я сказала. – Она подняла на него спокойный взгляд, и Андрей замер перед ней, чувствуя себя кроликом, а не удавом. Непривычное чувство. А Катя продолжала спокойным тоном, хотя он отлично видел, с какой силой она стиснула руки. – Я заезжала сегодня утром к твоим родителям, и всё объяснила.

– Что объяснила?..

– Что мы разъехались. Я попыталась сообщить им эту новость, как можно мягче.

– И что, удалось?

Катя быстро облизала губы.

– Я очень старалась.

Андрей развернул стул, сел и сложил на столе руки, глядя жене в лицо. Даже наклонился к ней немного, Катя видимо занервничала и от стола немного отодвинулась. А Жданов поинтересовался:

– Скажи честно, ты специально всё это делаешь? Пытаешь вывести меня из себя настолько, чтобы я взял тебя в охапку и выкинул за порог? Да, Кать?

– Я пытаюсь облегчить твою жизнь, – разозлилась она. – На сегодня был намечен семейный ужин, если ты помнишь. И Воропаевы тоже приглашены. Я просто пыталась опередить события. Александра Юрьевича опередить пытаюсь. Через три дня Совет, этот вечер для него уникальная возможность посеять в Пал Олегыче толику сомнения. И не надо на меня так смотреть. – Катя старательно отводила глаза, но пристальный взгляд мужа нервировал. Она уже и от стола отодвинулась, и ногу на ногу закинула, и смотрела в окно или на стену, но Жданов не отводил глаз, и она всё сильнее нервничала. – Я не хочу остаться виноватой. Я всё это затеяла, и я буду виновата. И зря ты думаешь, что я не понимаю и не чувствую. Я не дам нам попасться на этой лжи. Всё это закончится, мы разведёмся, а дальше делай, что хочешь, и дели с Воропаевым, что хочешь, и играй с ним в любые игры. Но не в этот раз!

Жданов негромко хмыкнул, выпрямился, а сам к Кате с интересом приглядывался.

– Ну, и к чему ты, в итоге, пришла?

Она взглянула непонимающе.

– То есть?

– Ты тогда мне твердила, что эти три месяца изменят твою жизнь. И как изменили? Ты, как боялась всего на свете, так и боишься. Ты вернулась жить к родителям, в свою старую комнату. Вот-вот потеряешь работу. Что изменилось, Кать? То, что ты к родителям три чемодана новых шмоток привезёшь?

Она взглядом его просверлила.

– Тебя это уже не касается.

– Конечно, не касается! Я же пройденный этап. – Он рывком поднялся. – Мне отомстила, за всё отыгралась. Чья очередь пришла? Старкова? Как понимаю, он более крепкий орешек, раз ты его напоследок оставила.

– Выйди из моего кабинета, – глухо проговорила она.

Он не ответил, на самом деле вышел и дверью хлопнул. Да так, что Катя вздрогнула.

Весь день прошёл в нервотрёпке и ругани. Андрей устал объясняться с родителями, устал придумывать причины и доводы, устал врать и одновременно оправдываться за себя, и за жену. Но когда мама прямо его спросила: собираются ли они разводиться, промямлил что-то невразумительное, что родители почему-то восприняли, как безоговорочное «да», и всерьёз расстроились. Да ещё Ромка утомлял своими разговорами, пытаясь настроить его на позитивный лад. Говорил, что как только бумаги о разводе будут подписаны, он почувствует себя лучше. Едва ли не крылья за спиной обещал. Но Андрею было не до крыльев. Он поругался с Воропаевым, который пришёл под конец рабочего дня выяснять отношения и обличать его в нечестной игре, и, в отличие от других, совершенно не собирался ему сочувствовать. Сашка будто чувствовал, что его водят за нос, ему было абсолютно наплевать на рухнувшую личную жизнь Жданова, он хотел говорить только о предстоящем Совете, аудите, и без конца грозил. До тех самых пор, пока Андрей открытым текстом не послал его куда подальше. Воропаев обиделся, а точнее, затаил злобу, и ушёл, хлопнув дверью президентского кабинета и не забыв рявкнуть в приёмной на Клочкову.

Самой последней в этот день свои сожаления пришла высказать Кира. При этом так неумело прятала самодовольный блеск в глазах, что Андрею даже смешно стало. Говорила заученные, вежливые фразы, но ни тени жалости и сожаления в её голосе слышно не было. Андрей наблюдал за ней со скептической усмешкой, и когда Воропаева её заметила, всё же призналась:

– Да, мне не жаль. Не жаль. Я знала, что этим кончится. – Присела на край стола и кокетливо опустила голову. Правда, ума хватило в глаза ему не смотреть, чтобы не демонстрировать свою радость. – Андрюш, она тебе совершенно не подходит. И я не удивлена, что вы так быстро разошлись. Ну не могут два абсолютно разных человека построить крепкую семью.

Андрей ногой оттолкнулся и отъехал на кресле к стене, откинулся на спинку.

– Ладно, Кир. Я выслушал официальную часть, дальше можешь не продолжать.

Она присматривалась к нему с любопытством.

– Тебе жаль?

– А как ты думаешь? Она моя жена, – не сказал, а скорее промямлил он.

– И?

– Что?

– Она твоя жена, ты её любишь… – с намёком проговорила она, а Жданов взглянул выразительно.

– Не лезь в это.

Она смешно фыркнула и со стола слезла.

– Ладно, не буду, – покладисто проговорила она. – Но уверяю тебя, когда-нибудь ты со смехом будешь вспоминать свой первый брак. И Катю Пушкарёву тоже.

Отчего-то стало неприятно, и Андрей не преминул её поправить:

– Она Жданова.

– Надолго ли? Или она собирается оставить фамилию? Что ж, я не удивлюсь. Но считаю, что это будет непорядочно с её стороны. Всё-таки вы были женаты всего ничего. Какое право она имеет на эту фамилию?

– Пусть сама решает.

Кира склонила голову на бок, спорить не стала, потом поинтересовалась:

– Чем займёшься вечером? Маргарита ужин отменила… Может, в ресторан? Ромку позовём, – торопливо добавила она.

– Нет, не хочу.

К его удивлению, Кира не стала настаивать и уговаривать, коротко улыбнулась напоследок, и из кабинета вышла. А Андрей снова остался один. Офис затихал, Виктория уже давно убежала домой, а вот Жданову торопиться было некуда. Но и работать совсем не хотелось. Он повозил мышку по столу, потом оттолкнул её и поднялся.

– До свидания, Андрей Палыч.

Пока шёл по коридору, ему навстречу попались несколько сотрудников, вежливо прощались с ним, и Жданов кивал в ответ. И старался не обращать внимания на любопытные взгляды, которыми они его ощупывали. Нечего и сомневаться, всё «Зималетто» уже в курсе того, что они с Катей расстались. За каждым углом, в каждой курилке сегодня смаковали детали и подробности. Подробности, которых и в помине, скорее всего, нет, но их придумали, передавая из уста в уста сплетню. И ведь не сделаешь ничего. Как бороться со слухами?

– Хочешь, отвезу тебя.

Катя осторожно глянула на него через плечо, потом снова отвернулась и повернула ключ, запирая дверь кабинета.

– Нет, спасибо, я такси вызвала.

– Ты к родителям?

– Да. Домой.

– Там ещё вещи твои остались. Дома… То есть, в шкафу.

– Я заберу, – пообещала она.

Катя сделала несколько шагов, остановилась перед Андреем, но он не двигался с места, закрывая ей дорогу.

– Воропаев был сегодня.

– Знаю. Что сказал?

– Ничего нового. Но и старенькое повторил с горячностью и нетерпением.

– Вот видишь.

Он кивнул, разглядывая её. Потом вроде бы опомнился и отступил в сторону. И вдруг пообещал:

– Я подумаю, насчёт Зорькина.

Катя вскинула на него взгляд. Согласилась несколько поспешно.

– Подумай. Это, на самом деле, лучший выход в этой ситуации. Коля – гений, и ты…

– А ты чем займёшься?

Этот вопрос немного сбил с толка, Катя пару секунд молчала, затем попыталась улыбнуться.

– Ты за меня не переживай, я работу найду. Мне уже давно предлагали вернуться в «Ллойд»…

Он искренне удивился.

– Правда? А почему ты мне не сказала?

– А зачем? Тогда это было неактуально. А сейчас… сейчас у меня есть работа. Почти есть, – поправила она саму себя. – Очень вовремя.

– Да уж, – проворчал он.

Катя медленно втянула в себя воздух.

– Я пойду, Андрюш.

Жданов кивнул. И пытался отделаться от мысли, насколько это странно – отпускать её куда-то вечером, и при этом знать, что она к нему не приедет.

Катя вышла в коридор и вдруг обернулась, что-то важное вспомнив.

– Я поговорю с адвокатами.

– Что? – не понял Жданов.

– С адвокатами. Насчёт развода. Надо будет приехать и подписать документы. Они с тобой свяжутся.

Говорила с ним, как со слабоумным. Растолковывала, объясняла. Андрей даже раздражение почувствовал.

– Хорошо. Как скажешь, так и будет.

Она даже не желала с ним больше ругаться, повышать голос. Снова опускала глаза перед ним, как когда-то, и мечтала растаять тут же, в эту секунду. Это безумно раздражало. Андрей кулаки сжал, слушая, удаляющийся стук каблуков по коридору.

Ещё одного вечера в пустой квартире ему за глаза хватило. Доел суп, посмотрел телевизор, около часа размышлял о том, стоит ли позвонить Кате, и вновь попытаться что-то выяснить (хотя, что ещё выяснить?), и так и не решившись, лёг в холодную постель. Вспомнил про будильник, включил свет и пару минут возился, бестолково крутя стрелки и думая совсем о другом. А уже следующим вечером, поддавшись на уговоры Малиновского, отправился с ним и с Севой в новый модный клуб, в котором он, из-за своей «женатости» ещё не бывал. Было не слишком весело, по крайней мере, ему, но всё же не один в четырёх стенах. Посидел в баре, выпил пару лишних бокалов виски, намеренно дотянул до полуночи, и поэтому, когда домой приехал, с чистой совестью лёг и уснул, ни о чём не думая, или почти ни о чём. Правда, следующим утром выслушал от матери кучу упрёков, та с ходу определила, чем он вечером занимался, и в горячности заявила, что Катя, наверняка, не ожидала, с чем на самом деле столкнётся в семейной жизни, ведь шеф и муж – вещи разные, и ощущения разные, а она девочка молодая и неопытная…

– Ты должен был проявлять больше чуткости, Андрей, – закончила Маргарита с горечью, а Жданов лишь мрачно ухмыльнулся. Да уж, Кате только чуткости от него и не хватило.

Но в принципе, всё не так уж и плохо. Нужно только перетерпеть, переждать… вернуть жене все вещи, что она оставила в его квартире. Наверное, самому собрать, или как? Зато вон «рыбки» Милко снова радостно улыбаются при виде него и начинают возбуждённо щебетать.

– Значит, Катя уходит, – с сожалением проговорил Пал Олегыч, сидя напротив сына. – Это большая потеря.

– Знаю.

Жданов-старший лишь хмыкнул, причем несколько угрожающе.

– Знает он… И когда?

– После Совета, наверное.

– Наверное?

– Папа, она мне не докладывает.

– Что весьма странно. В конце концов, ты не только муж, но и непосредственный начальник.

– Бывший муж, – пробормотал Андрей, томясь под тяжёлым взглядом отца.

– Что? – не разобрал тот.

– Бывший, говорю.

– Это здесь причём? Я тебе про другое.

– Ну да.

Пал Олегыч к сыну присмотрелся, потом совсем другим тоном поинтересовался:

– Сегодня с адвокатами встречаетесь?

– Через час.

– А не торопитесь?

– Спроси об этом не у меня.

– Что ж ты такого сделал-то, что она от тебя, как чёрт от ладана бежит?

– Почему все думают, что я виноват?!

– А кто?

Андрей из-за стола поднялся, стараясь не смотреть на отца, чтобы тот не заметил степень недовольства в его глазах.

– Я поехал. Разводиться. Заодно могу спросить о ближайших планах моей будущей бывшей жены. Спросить?

– Это уж ты сам реши.

Но решать ничего не пришлось. Когда Андрей приехал в офис адвоката, выяснилось, что Кати здесь нет. Оказывается, она заранее всё подписала, попросту не захотела встречаться с ним в этом кабинете, сидеть за одним столом и обсуждать личные вопросы. Подписала согласие на расторжение брачного контракта, без вопросов и разговоров, и теперь Жданова встретили с распростёртыми объятиями, предложили кофе и печенье, не ожидая никаких проблем.

– Не хочу я кофе, – ворчливо отозвался Андрей на предложение секретарши. Исподлобья на всех глянул и тяжело опустился в кресло. Наблюдал, как перед ним раскладывают бумаги.

– Катерина Валерьевна всё уже подписала, Андрей Палыч. Никаких проблем не возникло.

– А должны были… возникнуть?

– Ну… – Адвокат, мужчина в годах, заговорщицки улыбнулся. – Развод – вопрос деликатный. Всякое бывает, знаете ли. А уж с теми условиями, что в вашем контракте прописаны… Но если вы и ваши жена со всем согласны, то развод много времени не займёт. Делить вам нечего.

– Много времени не займёт, – повторил Андрей. – А сколько это?

– От силы месяц. Но если вам нужно быстрее, думаю, я смогу сократить сроки… скажем, до двух недель. – Адвокат ободряюще улыбнулся, а Жданов потёр рукой небритый подбородок.

– Да? – вроде бы заинтересовался он.

Ему протянули ручку, Андрей её взял и даже придвинул к себе бумаги. Глазами текст пробежал. Перевернул страницу, кивал, слушая адвоката, а сам подсчитывал страницы и количество галочек, рядом с которыми он должен был поставить свою подпись. Потом вскинул взгляд.

– Что?

– Катерина Валерьевна изъявила желание вернуть свою девичью фамилию.

Жданов вдруг усмехнулся.

– Отлично.

– Вы обговаривали этот вопрос?

– Нет. – Андрей ещё посмотрел на последнюю страницу соглашения, потом отложил ручку. – Я не буду подписывать. Мне нужно кое-что обсудить с женой.

Катю раздражали сочувственные взгляды. Почему-то все знакомые были уверены, что это Жданов её бросил. А она, по примеру Воропаевой, терпела, пока это самое терпение у неё не кончилось. Вот только срок ей отвели куда меньший, чем Кире. Хотя, куда ей до Киры? Об этом, конечно, в лицо ей не говорилось, но Катя подозревала, что большинство сплетников так и думает. Если честно, не терпелось уйти из «Зималетто», чтобы больше не отвечать на вопросы и не придумывать несуществующие детали расставания. От Андрея же не было никакой помощи, он как бы самоустранился от этой проблемы, ходил по офису с каменным выражением лица и не отвечал ни на какие вопросы, связанные с личной жизнью. И на жену злился, утром, столкнувшись в холле, таким взглядом её одарил, что Пушкарёва невольно задумалась, что ещё такого страшного она могла натворить, даже в жар бросило. Замерла, потом повернулась, чтобы вслед ему посмотреть. Жданов как раз направлялся к мастерской Милко, на полпути его подхватили нежные женские руки, а Андрей лишь короткий взгляд через плечо бросил, на Катю. Она гордо отвернулась. Нужно помнить, что со вчерашнего дня они не муж и жена, и Жданов отныне снова может делать, что захочет, и ей это в вину никто не поставит.

– Слышала, ты увольняешься?

Катя не сразу обернулась на голос Киры, остановившейся в дверях её кабинета. Занималась разбором документации, несколько увесистых папок с полки шкафа сняла и переложила на стол. Сдула со лба волосы.

– Да, меня сманили обратно в «Ллойд».

Кира хмыкнула.

– Сманили или ты попросилась?

– Скажем так, это было взаимовыгодно.

– Ну, конечно. – Катя глаза на неё подняла, и Кира растянула губы в улыбке. – Я заглянула, пожелать тебе счастливого пути.

– Ещё успеется, Кира Юрьевна. До Совета я здесь.

– То есть, до завтра.

– То есть, да.

– А ведь я тебя предупреждала, что Андрей долго не выдержит. Ты мне не верила.

– Наверное, сейчас вы чувствуете себя очень проницательной.

– Есть немного. Когда вы разводитесь?

Катя на стол оперлась, и на Воропаеву взглянула с некоторым вызовом.

– Хотите наметить день свадьбы?

– Я просто спросила, зачем грубить?

– Спросите у Андрея. У него сегодня как раз день приятных воспоминаний, кажется, я в холле радостную Изотову видела.

– Расстроилась?

Пушкарёва усмехнулась.

– Это вас не касается.

Кира сделала пару шагов, обвела неторопливым взглядом кабинет, потом на папки, разложенные на столе, посмотрела. Кате почему-то показалось, что она изо всех старается быть миролюбивой. Или считает, что это сильнее её ранит? Больше не воспринимает её, как соперницу?

– Я понимаю, ты злишься, – сказала Кира, – но этого следовало ожидать, тебя все вокруг предупреждали, а ты не слушала. Но всё равно, ты многое получила, так зачем обижаться?

– Многое – это что? Два месяца с Андреем Ждановым?

– Если вспомнить обстоятельства, при которых вы поженились…

Катя нахмурилась.

– Какие обстоятельства? – переспросила она, вдруг забеспокоившись, но Кира сказала:

– Тебя. – Странно повела руками. – Какой ты была, и какой стала. Разве тебе мало полученного опыта? Это большой багаж.

Катя только головой отрицательно покачала.

– Кира Юрьевна, прекратите. И… мне надо работать. Чтобы успеть закончить все дела к завтрашнему дню, и уйти, как вам того хочется. Вам ведь этого хочется?

– Больше всего на свете.

Пушкарёва отвернулась от неё и проговорила себе под нос:

– Вот видите.

Это всё нужно было скорее заканчивать. Как удачно, что ей удалось договориться с бывшим начальником, и тот без лишних вопросов взял её на работу. Правда, не на ту должность, на которую она рассчитывала, но ей твёрдо пообещали повышение через полгода. А что такое полгода на побегушках у незнакомого человека, пусть и с какими-нибудь странностями (у кого их нет, правда?), по сравнению с ещё парой дней в «Зималетто», слыша шёпот за спиной? Бежать, бежать отсюда, как можно скорее, и никого не слушать – ни родителей, ни свекровь, которая и этим утром по телефону пыталась призвать её к порядку, взять её сына за шиворот и заставить его «жить семьёй». Маргарита именно так сказала, а Катя лишь печально вздохнула в сторону. Всем было невдомёк, что «жить» Жданов совсем не против, а вот о «семье» он не задумывается, ему и без этого хорошо.

– Андрей интересуется, что с отчётом.

Её опять отвлекли, и Катя замерла спиной к говорившему, всеми силами стараясь унять приступ раздражения.

– Отчёт готов, – отрывисто проговорила она. – Так и передайте ему, Роман Дмитрич. Но если ему нужны детали, а видеть меня он желания не имеет, то пусть позвонит. Пока я номер не сменила.

– И сколько у него времени до этого великого момента?

Обернулась.

– Час.

– Палыч, она меня ненавидит, – сообщил Малиновский своему непосредственному начальству, входя в президентский кабинет. – Так посмотрела, что мороз по коже. И рука опять заныла, представляешь?

Андрей сидел, откинувшись на стуле, и кидал теннисный мячик в стену, а когда Ромка сообщил ему о том, что его жена не в настроении, усмехнулся.

– Пусть.

– Тебе, конечно, пусть, не твоя же рука!

– Пусть злится, говорю.

– А-а. Это конечно, пусть. Но я к ней больше не пойду. – Он на стул присел, ноги вытянул и сообщил: – Сказала, что если ты ей не позвонишь, она номер сменит.

Андрей резко повернул голову, и мячик не поймал. Тот ударился о край стола и отскочил в угол кабинета.

– В смысле? Хочет, чтобы я позвонил?

Малиновский потёр кончик носа.

– Нет, она как-то по-другому сказала. А! Если ты не хочешь её видеть, но у тебя есть, что обсудить, позвони ей, а то через час она сменит номер.

– Вот даже как. Интересно.

– Да ладно тебе злиться. Документы подписали, скоро печати вам в паспорта шлёпнут – и прощай, моя буйная молодость! – нараспев протянул Рома. А когда Жданов ухмыльнулся, отчего-то насторожился. – Что?

– Что? Ничего.

– У тебя странный взгляд. Ты что-то задумал?

– Нет.

– А если честно?

Жданов тяжело поднялся, сходил за мячиком, а когда вернулся и снова сел в кресло, то даже жалобно скрипнуло под ним. А сам Андрей на друга не смотрел, разглядывал полоски на мячике, крутя его в руке.

– Как ты думаешь, Ромка, если муж требует от жены что-то, она обязана подчиниться? Вот… беспрекословно?

– Смотря что требует. Не все же грязные фантазии выполнять…

– Забудь о фантазиях, я о серьёзных вещах.

– Тогда говори яснее.

– Если я потребую, чтобы она вернулась домой, она вернётся?

Малиновский моргнул, потом решил уточнить:

– К тебе домой.

Андрей кивнул.

– А зачем? – спросил Рома.

Жданов в некотором раздражении развёл руками.

– А зачем люди живут вместе?

– Ну, так это женатые, а вы-то… – Не договорил и замер с открытым ртом, осенённый ужасной догадкой. – Ты не подписал!

– Тише ты, – шикнул на него Андрей, но Малиновского было не остановить. Он через стол перегнулся и снова потрясённо выдохнул:

– Не подписал! Ты что, сдурел?

– Я не смог, – признался Жданов.

– Чего там не смочь-то? Ты каждый день сотню бумажек подписываешь!

– Просто… она столько всего адвокату наговорила – и не надо ей ничего, отказывается ото всего, фамилию прежнюю хочет. Как-то всё это неправильно.

– Да, неправильно! – рыкнул Малиновский. – А тебе было бы легче разводиться, если бы она «Зималетто» делить начала? Или твою недвижимость, счета банковские!..

– Прекрати, Катя никогда бы…

– Да, да, твоя Катя святая, мы это однажды уже выяснили и получили за это по полной.

– Нет, а ты-то чего разоряешься? Ты что ли получил?

– А ты думаешь, я не переживал? – Рома указал на сломанную руку. – Я даже физически пострадал!

– И что ты мне предлагаешь, возместить тебе ущерб?

– Предлагаю меня не нервировать! Вот что ты собираешься делать? Просить ее вернуться? Эх, Палыч, Палыч…

– Не собираюсь я просить. Я требовать буду. И посмотрим, что она сделает.

С работы в этот день Жданов ушел раньше. Намеренно, и хоть с Катей за этот день ни разу не встретился, но благодаря женсовету, отлично знал, где и чем она занимается. И из офиса улизнул почти тайком, никого не предупредив. А все с одной целью: нанести контрудар. Катя точно не ожидает этого, Жданов сделал все, чтобы она не узнала об итоге его вчерашнего визита к адвокату. Позвонил тому, и строго-настрого запретил тому, что-либо рассказывать и докладывать ей. И, судя по тому, что Кате за весь день не пришло в голову его посетить и прояснить недоразумение, адвокат свое слово сдержал. Его жена продолжала находиться в неведении, что на руку было именно Жданову. Он понятия не имел, что она сказала своим родителям, когда вернулась в их дом с вещами, и поэтому его миссия осложнялась, ему предстояло пройти по минному полю, причем идти, глядя в глаза Валерию Сергеевичу, чтобы у того не зародилось ни одного подозрения и сомнения, чтобы тесть был уверен – зять правду говорит.

И в дом Пушкаревых он пришел с понурой головой и виноватым взглядом, и все упреки выслушал смиренно и заранее готовый принять все обвинения, и внять советам старших и более мудрых. Наверное потому, что не спорил и не отрицал, Катины родители быстро сменили гнев на милость, прекратили сыпать укорами и поучениями, и Елена Александровна принялась его кормить, вспомнив о том, что он с работы. Валерий Сергеевич же продолжал сверлить его взглядом, потом поинтересовался:

– И что делать собираешься?

– Попробую уговорить ее вернуться.

– Уговорить, – фыркнул Пушкарев, а потом неожиданно кулаком по столу стукнул. – Жена при муже должна быть!

Жданов деловито покивал.

– Вот и я так думаю, Валерий Сергеевич.

Тот на жену взглянул.

– Поговори с дочерью, хватит ей уже дурить, пусть домой возвращается.

Елена Александровна ничего не ответила, присела за стол и на зятя посмотрела.

– Андрей, что у вас все-таки случилось? Катя ничего толком не объясняет нам, а сама мучается, мы же видим.

Андрей вилкой котлету разломил, потаращился на нее, раздумывая, что ответить, а после осторожно заговорил:

– Я, конечно, виноват. Не сдержался, наверное, не стоило так реагировать, но… Этот Старков! Мало я ему по роже дал, надо было руки оторвать!

Елена Александровна испуганно ахнула, а вот Валерий Сергеевич заинтересовался.

– Дал все-таки? Ну и молодец! Этот поганец давно напрашивался!

Почувствовав поддержку, Андрей продолжил с большим воодушевлением:

– Я просто не понимаю, зачем она вообще с ним разговаривает, после того, что он ей сделал! Я, конечно, понимаю, что на людях надо держать лицо, но всему есть предел!..

– Прав, ты прав, – закивал Пушкарев. – И не слушай ты ее! Она девчонка еще! Такие фокусы надо на корню пресекать, – он воздух рукой рубанул. – Отваживать ее от этого паразита!

– Валера, успокойся!

– Как тут успокоишься? Твоя дочь совсем с ума сошла!

К тому моменту, как Катя переступила порог родительского дома, Андрею уже удалось убедить Пушкаревых в своем искреннем желании помириться с женой. Он готов был говорить, что угодно, делать, что угодно, лишь бы она согласилась его выслушать, а после, пусть не сразу, но вернуться домой. Эта его готовность обсуждать и решать проблемы, Катиным родителям весьма импонировала, и Жданову не потребовалось много времени, чтобы переманить их на свою сторону. Хотя, они и без того не были согласны с решением дочери, а уж после того, как выслушали другую сторону и выяснили, что развод – инициатива Катерины, пообещали Андрею свою поддержку в полной мере, преисполнившись решимостью детей помирить.

Катя, оказавшись в полутемной прихожей, сразу почувствовала неладное. Во-первых, она споткнулась о мужские ботинки, а ее отец, в отличие от ее мужа, обувь у двери никогда не оставлял, он был человеком аккуратным, военная выучка сказывалась. А спустя несколько мгновений, в подтверждение своих мыслей, и голос Жданова с кухни услышала. Прошла и остановилась в дверях, наблюдая за шушукающейся троицей.

– Ты что здесь делаешь? – вырвалось у нее.

Все обернулись, Елена Александровна тут же поднялась, улыбнуться попыталась помягче, а вот взгляд отца показался Кате поистине буравящим. Она насторожилась и взглянула на бывшего мужа. Андрей казался чересчур спокойным, жевал, и, кажется, ничто его совесть не тревожило.

– Катюш, ты пришла! – Елена Александровна даже стул для нее отодвинула, по-соседству со Ждановым. – Садись, покушай. Устала, наверное.