Текст книги "Возвращение легенды (СИ)"
Автор книги: Екатерина (1) Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– И оба они умерли не своей смертью, – усмехнулся Альтанир, тоже демонстрируя отменный слух.
Но возмущающийся старик этого не услышал. Продолжая ворчливо сетовать на наглую молодёжь, где-то там, за плотно притворёнными дверями.
– Говорите, – отрывисто потребовал король.
– Во-первых, здравствуйте. И позвольте поздравить вас с новым титулом, – язвительно проговорила Пармия.
– Мы осведомлены о ваших «тёплых» чувствах в свой адрес. Можете быть уверены – это взаимно, – вступил в разговор Айсек.
– Что не отменяет нашего общего желания защитить Фидэлику, – с нажимом проговорил Альтанир. – Так что, не тяните время. Где она?
– А вы изменились, – настороженно следя за движениями мужчин проговорила Пармия.
От них пахло кровью и смертью, что вынуждало кошияр опасаться магов на инстинктивном, животном уровне.
Но разум пересилил инстинкты, кошияры взяли себя в руки и рассказали о случившемся. Спустя полчаса Король Горных Сариней и его первый советник тайно покинули едва пережившую внутреусобную войну державу, оставив кошияр на попечение доверенных военачальников. Раникэ и Пармии дали полную свободу передвижения… в пределах королевского дворца. И для кошияр опять потянулись невероятно долгие, мучительные часы ожидания.
* * *
Когда я услышала голоса, показавшиеся мне горячечным бредом угасающего сознания, подумала, что это конец – разум не выдержал. Это были они, двое мужчин, которые царили в моём сердце. Они что-то говорили, кричали, с кем-то спорили. Раздался грохот, содрогнулись хлипкие стены хижины, приглушённый стон.
– Она умрёт, если ритуал будет прерван, – хрипло выкрикнул Пиротэн.
А я вздрогнула, но не от его слов, а от прикосновения прохладных ладоней к своим плечам. Сильные руки обвили талию и прижали к часто вздымающейся груди.
– Потерпи, милая, скоро всё закончится, – прошептал мне на ухо Альтанир и я так хотела ему верить.
В поле зрения появился Айсек, он даже не взглянул на меня, подойдя к старцу и положив руки на его плечи. Старик дёрнулся, на мгновение сбившись с ритма, но тут же продолжил раскачиваться, Айсек не удерживал его.
Они делятся энергией – поняла я. Альтанир отдаёт мне свои жизненные силы, а Айсек подпитывает старика. Но как они здесь оказались? Как узнали где я? И как вернутся обратно? Ведь у них там война, долг, ответственность. Боги, о чём я думаю?
Я думала, что большей боли просто не бывает. Так вот, я ошибалась. В тот момент, когда кинжал с глухим стуком упал на мою ногу и скатился на песчаный пол между мной и старцем, я познала истинную боль.
– Теперь всё зависит только от неё. Это её выбор, – прохрипел старец и грузно завалился на бок.
Это было последним, что я услышала и увидела перед тем, как провалиться в ужасающую, безграничную тьму. Боль постепенно затихла, но я не была этому рада. Здесь, в непроглядном мраке неведомого нечто лишь она давала мне надежду на то, что я ещё жива. Теперь же я не знала, чего ждать. И стоит ли ждать вообще хоть чего-то. Возможно, это конец. Возможно, именно так выглядит смерть изнутри. А как же рассказы о свете, о посмертии и упокоении? Ведь даже у зомби остаются какие-то зачатки былого сознания и оно в каком-то смысле продолжает существовать. Призраки опять же, очень редкое, но имеющее место быть явление. А тут ничего, абсолютные темнота и тишина. А я стою в растерянности и не знаю, что делать.
Я стою? Обняла себя за плечи, сжала их до боли. Да, боль я почувствовала. Расхожее выражение «ущипните меня» показалось более осмысленным. Провела ладонью по лицу, груди, отметила, что одежда в полном порядке – ни крови, ни вплавившегося в кожу металла. Присела, потрогала рукой поверхность, на которой стою – гладкая, твёрдая, тёплая.
Вдруг, где-то сбоку словно что-то мелькнуло. Успела заметить лишь краем глаза. Резко выпрямилась и повернулась – ничего. Полная тьма окружала со всех сторон. Но вот вдалеке, а может и близко (сложно определить расстояние не имея никаких ориентиров) мелькнула искорка света. Едва заметный, тут же потухший огонёк. А потом еще один и ещё. Искорки загорались и потухали одна за другой, постепенно набирая скорость мелькания. В какой-то момент их стало больше, словно стая светлячков медленно зажигала свои огоньки. Островок надежды в бездне отчаяния. Я делаю один, маленький, несмелый шажочек к этим огонькам, а потом еще один, и ещё. Звука шагов не слышно. А огоньки, кажется отдаляются, будто зовя меня за собой. Я боюсь даже моргнуть, чтобы не потерять их из виду, не потерять надежду. От них исходит мягкое зовущее тепло, тепло обещания жизни.
Вдруг спиной почувствовала лёгкую прохладную волну, медленно, боясь потерять огоньки, я обернулась и зажмурилась от яркого света. Холодное голубоватое свечение ослепляло, не позволяя рассмотреть его источник. Обернулась, огоньки продолжали призывно мерцать. И что же мне делать? Куда идти? Огоньки манили теплом и успокаивали, свет слепил, обдавая неприятным холодом. Выбор был очевиден, я отвернулась от неприятного света и шагнула было к искоркам, но в памяти всплыли слова ведьмы «Не ходи за огоньками, за светом иди, не ошибёшься. Не твоё – что горячо, твоё – что холодно». И я замерла в нерешительности. Поверить ведьме или своим ощущениям. Интуиция нашёптывала верить себе, а разум и логика – ведьме. Устало (хотя усталости я здесь не чувствовала) опустилась на гладкую как стекло поверхность. Посидела, обняв колени, поворачивая голову то к огонькам, то к свету. Да, дилемма. Одно было ясно совершенно точно – от моего выбора зависит многое. А именно, моя жизнь и, скорее всего, судьба духа прародительницы. Прародительница… По логике это древняя, мудрая и хитрая сущность. Хитрая. Вполне способная обмануть кого угодно, куда уж моей интуиции с ней тягаться. Значит, всё-таки к свету? Встала, в последний раз взглянула на зазывно мерцающие искорки тепла (кажется, они стали ближе) и повернулась к слепящему свету в полной тьме. И вот как такой возможно, такой яркий свет, а поверхность по которой я иду не освещает абсолютно? Сначала шла опустив голову, потом слепить стало настолько, что пришлось закрыть глаза. Больно было. Обхватила себя руками за плечи, растирая их и стараясь не дрожать. А холод нарастал вместе с яркостью свечения. Но понять, приблизилась ли я к их источнику, не представлялось возможным. Если стало ярче и холоднее, значит приблизилась, так ведь? В какой-то момент идти стало труднее, словно окружающая темнота начала густеть, не желая отпускать меня. Не удержалась и оглянулась – огоньки были совсем близко. Казалось, достаточно сделать пару шагов, протянуть руку и я смогу коснуться их. Заманчиво, и от того еще более подозрительно. Как уже не раз доказывала жизнь – самый лёгкий и короткий путь чаще всего приводит к провалам и разочарованиям. Вздохнула, отчаянно жалея себя, зажмурилась и продолжила медленно, потому что идти становилось всё тяжелее, продвигаться по тяжёлому и длинному пути. Особенно тяжело было бороться теперь, после того, как я уже уверилась в том, что умру, свыклась с этой мыслью и опустила руки. Но там, в ветхой лачуге на берегу моря, на затерявшемся в океане острове меня ждали, за меня переживали и в меня верили. Так что, прекратить жалеть себя и двигаться вперёд, как бы тяжело и страшно не было.
Как долго я шла, понять было невозможно. Устала, очень замёрзла и вымоталась морально, постоянно оглядываясь на такие близкие и сулящие быстрое завершение пути огоньки. Пару раз даже сбивалась с шага, норовя развернуться и побежать в обратном направлении. Почему-то была уверена, что к огонькам идти будет намного легче, возможно даже окружающее пространство подгонять в спину будет, а не сопротивляться каждому шагу. Но вспоминала слова ведьмы и продолжала избранный путь.
Когда в грудь ударила волна обжигающего холода, а свет ослепил окончательно я буквально рухнула вперёд, не удержалась когда сопротивление воздуха резко пропало.
Но я не ударилась от падения, меня кто-то поймал, обнял крепко-крепко, прижал к груди и зарылся лицом в мои волосы.
А потом начался настоящий ад! Глаза болели и долго привыкали к ночному полумраку морского побережья. Да что там глаза, болело всё, казалось, даже волосы. Рана на плече не регенерировала из-за полного истощения, как физического, так и энергетического. Но не это было страшно. Альтанир, поймавший меня в свои объятия, прошептал «не вставай», оставил лежать на песке, а сам куда-то ушёл. Куда, а вернее зачем, я поняла, услышав громкий клокочущий рёв и звуки боя. Несколько минут мне удавалось разглядеть только мечущиеся на берегу и над ним тени, вспышки магических атак и языки пламени, рассекающие воздух и вспарывающие песок. Потом глаза постепенно привыкли и я с ужасом поняла, что Альтанир, Айсек и Пиротэн сражаются с драконом! Огромный чёрный монстр кружил над водой, устремлялся к горизонту, но неизменно врезался в невидимую стену, разбрызгивая искры и всполохи магической завесы, разворачивался и с диким яростным рёвом выплёвывал языки пламени, стараясь попасть в кого-то из мужчин. Они уворачивались, выстраивали щиты и тоже нападали. Но их снаряды если и достигали цели, то особого вреда дракону не причиняли.
– Прародительница, – прошептала я, с ужасом наблюдая за тем, как песок вскипает и застывает искорёженным куском стекла от очередного плевка драконьего пламени.
Да, намудрил что-то дедушка. Я, конечно, была очень ему благодарна за освобождение от духа древнего дракона, не смотря на садистские методы, но зачем же он её выпустил. И как ему это вообще удалось? Моё тело совершенно точно было при мне, тогда откуда же она себе новое урвала? И теперь её совершенно точно не загонишь обратно, это я в себя точно не смогу запихать, даже при большом желании. А желания у меня не было ни малейшего. Радовало то, что, похоже, покинуть остров она не могла. Наверное, из-за нестабильного энергетического поля вокруг него. Хотя, если посмотреть с другой стороны, радостного в этом было не так уж и много. Мы то тоже отсюда сбежать не можем, а значит заперты на этом островке вместе с разъярённым древним драконом.
Когда прародительница пошла на очередной приступ энергетического поля ко мне подбежал уставший, вспотевший Айсек и тихо спросил:
– Как ты?
– Жить буду, – неуверенно ответила я. Неуверенно потому, что уверенности в том, что дракон меня не спалит, а то и того хуже – съест, у меня не было.
– Спрячься в бунгало, пока она тебя не заметила, – бросил саламандр, и уже не мне: – Идём, попробуем общим кручёным лезвием в неё запустить, вдруг пробьёт.
Айсек убежал вместе с Альтаниром и Пиротэном готовиться к совместной атаке на дракона, а я попыталась встать. Не получилось, перевернулась на четвереньки и поползла к хижине старика. Когда уже почти доползла небо озарилось всполохами потревоженного энергетического поля и раздался очередной разочарованный рёв. Ускорилась, насколько хватало сил, и практически ввалилась в тёмное помещение. Выглянула наружу, драконица набирая скорость мчалась обратно к берегу, где её уже ждали маги, напряжённо удерживая приготовленный магический снаряд. Я про кручёное лезвие слышала впервые и ждала с замиранием сердца. Когда дракон уже откинул голову, готовясь к очередному плевку огнём, мужчины отпустили заготовленное боевое заклинание, продолжая подпитывать его на протяжении всего полёта. Это было красиво, сначала, казалось, от их рук отделился обычный сгусток синеватого пламени, но быстро набирая скорость, он вытянулся в длинное, закручивающееся по спирали лезвие и засиял в разы ярче. Прародительница такого явно не ожидала и от удивления проглотила уже готовое вырваться из пасти пламя. Закашлялась и не успела увернуться от удара. Лезвие буквально ввинтилось в её крыло, пронзив его насквозь и взорвавшись сотнями ярких искр. Вспышка была такой яркой, что я отвернулась, и я ужасе отшатнулась, вывалившись из хижины. Свет от взорвавшегося снаряда озарил помещение и я увидела своего мучителя, оказавшегося в результате спасителем. Он лежал на боку, в луже крови, глаза его были неестественно выпучены, а в груди зияла дыра размером с кулак, сквозная. Не знаю, как мне удалось сдержать крик, но я в ужасе отпрянула, отползла, натолкнулась на стену, отшатнулась и выпала из хижины, продолжая пятясь отползать. Свет от заклинания угас и жуткая картина погрузилась в темноту, но от этого стало еще страшнее. Ведь теперь я знала, что скрывает зияющий чернотой вход в лачугу. Но не мёртвого старика мне следовало бояться, за спиной с протяжным рёвом рухнуло что-то настолько огромное, что земля дрогнула. Вздрогнула и я. Медленно обернулась и буквально в десятке метров от себя увидела лежащего на боку дракона. Дракон тоже меня увидел…
– Беги, – в один голос кричали Альтанир, Айсек и Пиротэн, спеша ко мне с другого края песчаного пляжа.
Но они были далеко, а прародительница так близко. Драконица быстро поднялась на лапы, встряхнулась и вперила в меня ненавидящий взгляд. Одно её крыло волочилось по песку, пробитое и подгоревшее, а второе яростно взметнулось вверх, закрывая звёздное небо и погружая меня в темноту.
– Ты, – прорычала прародительница. – Тварь, неблагодарная тварь. Червь, я раздавлю тебя.
Я опять поползла назад, только теперь в обратном направлении. Наткнулась спиной на стену хижины, сжалась, обняв колени и… чего уж там, терять-то всё равно уже нечего. Друзья спасти меня не успеют, да и что они могли противопоставить мощи дракона? Так что, помирать, так красиво.
Встала, придерживаясь за стену, потому что слабость была неимоверная, голова кружилась и подташнивало. Вскинула голову и посмотрела прямо в глаза приблизившейся гадины.
– Это я-то тварь неблагодарная? – спросила возмущённо.
Драконица, кажется, опешила от моей смелости, или дурости. А я продолжила:
– Ты на себя посмотри. Если бы не я, у тебя бы не было и шанса еще разок полетать на воле. Но пора бы и честь знать. Умерла, значит умерла. И нечего здесь всё громить!
Последнее я прокричала практически в раззявленную драконью пасть. Да, она всё таки решила меня съесть, а не сжечь. Я зажмурилась и приготовилась к болезненной бесславной смерти от драконьих зубов, но вместо этого услышала отчаянный крик и была сметена волной удушающего холода, вместе с прародительницей и бунгало. Холод был настолько сильным, что за мгновение сковал всё тело, не позволяя даже глаза открыть. Только сознание ещё теплилось, вяло отмечая, что меня пока не съели.
– Ну ты силён, – протянул кто-то совсем рядом. Кажется, это был Айсек. Он же и пытался отогреть меня всевозможными заклинаниями тепла. Получилось только лицо немного согреть. Я наконец-то смогла открыть глаза и со свистом втянуть ледяной воздух одеревеневшими губами. Вокруг царила зима. Берег был покрыт снегом, прибрежная часть океана скована льдом, а деревья тропического леса серебрились в лунном свете плотным покровом инея. И на фоне всего этого белого великолепия тускло светясь голубым сиянием ещё не развеявшейся остаточной магии стоял заледеневший Альтанир. Прародительницы нигде не было видно.
– Нир, – с трудом шевеля заиндевевшими губами позвала я. Ответа не последовало.
Только тогда Пиротэн и Айсек, до этого хлопотавшие надо мной, заметили – что произошло с королём Горных Сариней.
– Альтанир, – позвала я громче.
В ответ тишина. Он словно превратился в ледяную статую, поблёскивающую в ореоле остаточной магии, в свете почти полной луны. Саламандр спешно подошёл к нему, положил ладони на грудь и замер. А меня начала бить крупная дрожь, тело оттаяло само собой, без посторонней помощи, словно изнутри волна жара хлынула. Я вскочила и подбежала к своему мужу. Замерла, не решаясь прикоснуться, и с мольбой во взгляде посмотрела на Пиротэна.
– Жив, – еще немного помедлив, словно к чему-то прислушивался, облегчённо выдохнул саламандр. – Надо срочно придумать, как его согреть, долго он так не протянет.
– Огонь? – спросила я, всё ещё не решаясь прикоснуться к Альтаниру.
– Бесполезно. Его холод тепла не боится. Это тебе не ведро снега растопить, – покачал головой преподаватель.
– Ваша природная сила? – выдвинул предположение Айсек, обращаясь, разумеется, к саламандру. У меня природными были только патологическая невезучесть и неловкость, но их сложно было причислить к положительным качествам.
Пиротэн опять отрицательно помотал головой.
– Я не настолько силён, – с сожалением проговорил Пиротэн.
И оба посмотрели на меня. Я даже отступила на пару шагов. И чего они от меня ждут? Я не специалист по части сотворения чудес.
– Что? – спросила хриплым шёпотом.
– Твои волосы, – задумчиво произнёс саламандр. – Неужто кровь полностью проснулась.
– Да причём здесь мои волосы?! – вспылила я. – Бакалавр, придумайте что-нибудь, вы же можете, я знаю! – схватила Пиротэна за рукав и начала трясти. – Он же умрёт.
По щекам потекли слёзы, меня трясло, но уже не от холода. Холодно не было, скорее наоборот – жарко.
– Твои волосы очень даже причём, – словно размышляя вслух произнёс саламандр, игнорируя мои действия.
– Фид, прекрати. Истерики сейчас нам только и не хватала, – попросил Альтанир, схватив за запястья и отдирая мои руки от рукава Пиротэна. Встряхнул и посмотрел в глаза.
– Ты не понимаешь! – закричала я на него, наверное, впервые. – Он же умрёт, а я… я не могу без него, – последние слова сорвались с губ едва слышным шёпотом.
Я и сама была поражена тем, что сказала. Айсек же недовольно поджал губы и отпустил мои запястья. Отвернулся на мгновение, а потом резко повернулся обратно и залепил мне пощёчину! Не сильный, но ощутимый удар опалил кожу и мгновенно высушил слёзы. Я ошарашено смотрела на друга, не зная как реагировать.
– Соберись, Фид. Не до слёз сейчас, – Айсек отвёл взгляд, но говорил жёстко. – Твои волосы полностью стали огненными, вот Пиротэн и предположил, что в тебе пробуждается истинный дракон. А что может быть горячее драконьего пламени?
Я не сразу смогла вникнуть в смысл того, что говорил Айсек, была в состоянии шока, не веря, что он меня ударил. Но когда до меня дошло, что он только что сказал, просто отрицательно покачала головой.
– Вы ошибаетесь, я бы почувствовала, – прошептала, невольно подняв руку и прикоснувшись к щеке.
– А ты проверь, – вмешался с предложением саламандр. – Попробуй вызвать огонь. Ведь отогрела же ты как-то себя за считанные секунды. Значит, пламя в тебе есть. Вот и потренируйся на его величестве, ему всё равно уже хуже не будет.
Вздрогнула от последних слов Пиротэна, покосилась на словно окаменевшего Айсека и несмело шагнула к уже значительно меньше светящемуся и действительно застывшему Альтаниру.
– Когда сияние остаточной магии угаснет, он… – произнести вслух не смогла.
– Думаю да, он умрёт, – понял, что я хотела сказать саламандр.
– Что мне делать? – спросила шёпотом.
– Не знаю, я не дракон и понятия не имею как у вас это работает. Но, это же интуитивная магия, ты должна сама понять и почувствовать, – ответил Пиротэн.
Ещё бы знать, как это сделать. От Альтаниро ощутимо тянуло ледяной стужей, и это не смотря на то, что всё побережье, а возможно и весь остров, были погружены в морозную зиму. Подняла дрожащие руки и положила ладони на его грудь. Кожу обожгло нестерпимым холодом, но я вытерпела, не отдёрнула руки. Взглянула в глаза мужа и едва опять не расплакалась – они были покрыты корочкой льда, как и всё его тело, и казались совершенно безжизненными. А что, я опоздала, если уже ничего нельзя сделать? Даже думать об этом не хотелось. Я вдруг осознала, что меня уже не страшит перспектива будущего с этим мужчиной и не претит мысль, что наши отношения не настоящие. Сейчас мои чувства были самыми что ни на есть настоящими. Истинный ужас сковывал сердце от одной только мысли, что его не станет, искренне хотелось прижаться к его груди и почувствовать крепкие тёплые объятия в ответ. По-настоящему было невыносимо представлять мир без него. Мог ли какой-то там обряд, пусть даже проведённый дважды, навязать все эти чувства? Нет, я была уверенна в этом. А потому, если он умрёт, то и моя жизнь закончится, в ней больше не будет смысла. А жизнь без смысла это жалкое, убогое существование.
Глубоко вдохнула студёный воздух, закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Ничего, только дикий страх потерять того, с кем еще и побыть-то толком не успела и жгучий, вгрызающийся в ладони холод от его груди.
– Соберись, Фидэлика, – прошептала, выпуская изо рта облачко пара. – Ты должна.
На плечи легли тяжёлые ладони, провели по рукам и обняли за талию.
– Ты сможешь, Фид, я знаю, – прошептал Айсек, обдавая горячим дыханием затылок.
Сглотнула ком в горле, кивнула и вновь сосредоточилась. В голове осталась лишь одна мысль – спасти Альтанира. Но, как бы я ни старалась, ничего не выходило. А свечение остаточной магии, поддерживающей в нём жизнь, стремительно угасало.
– Ну же, помоги мне, ты же сильный, – взмолилась я, легонько ударив Альтанира ладонями по груди.
Послышался тихий треск, корка льда, покрывающая тело моего любимого пошла мелкими трещинами, особенно это было заметно на его глазах.
– Получается? – с надеждой спросила я у Пиротэна.
– Прости, но нет. Так ты только разобьёшь его, как глыбу льда, – покачал головой саламандр.
Меня начало трясти сильнее, рыдания рвались из груди, но словно застревали. И только слёзы текли по лицу, в душащей, убивающей последнюю надежду тишине.
– Тихо, маленькая, – шептал Айсек, крепко обняв меня со спины, прижав к своей груди и тихонько покачивая. – Ты сделала всё, что могла.
– Я ничего не сделала! – крикнула вырвавшись. – И вы ничего не сделали. Ты ничего не сделал!
Обвинение было не справедливым, но искренним, и Айсек опустил взгляд, будто признавая мою правоту.
– Извини, – прошептала, отворачиваясь.
– И ты, – ответил друг и отошёл, давая мне возможность проститься с Альтаниром наедине.
Свечение теперь лишь едва угадывалось. У него остались даже не минуты, секунды. Я подошла к так и не ставшему близким мне мужчине, обхватила его лицо ладонями, прошептала «прости», вглядываясь в похожие на потрескавшееся зеркало глаза, потянулась и поцеловала безжизненные губы. Волна жара прошла по всему телу, зародившись где-то в области груди и вырвавшись наружу с дыханием. А я плакала и продолжала целовать того, кто уже никогда не ответит на мой поцелуй.
Как оказалось, я ошиблась. Ответил, и ещё как. Альтанир так крепко меня обнял, что голова закружилась, и дыхание на миг остановилось, а потом так ответил на поцелуй, что закружился уже весь мир. И только мы вдвоём стояли в центре этой круговерти, словно являлись осью, основой всего сущего, и продолжали целоваться. И в этот момент не было сомнений в истинности наших чувств, не было горечи от навязанного союза. Были только я и он, вернее не так – только мы. Такие близкие и необходимые друг другу, такие разные и в то же время идеально сочетающиеся. Холод и жар, огонь и лёд. «Не твоё, что горячо, твоё что холодно» – всплыли в памяти слова ведьмы, когда мы на мгновение оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. Вот только мне не было холодно в объятиях моего ледяного короля. Его холод обжигал и разливался жаром по телу, согревая не только сердце, но и душу.
– Она ещё жива! – выдернул нас из волшебного мирка на двоих крик Пиротэна.
Я тяжело дышала, уткнувшись лбом в мокрую после замерзания и оттаивания куртку Альтанира, и не могла понять – что сейчас такое произошло.
Нир продолжал крепко обнимать и тоже какое-то время не шевелился, восстанавливая дыхание. Потом немного отстранился и заглянул мне в глаза.
– Ты как? – хрипло спросил он.
– Не знаю, а ты? – ответила испуганным шёпотом.
– Паршиво, – честно признался король Горных Сариней.
– Надо же, ни за что бы не подумал, что такая паскудная личность может оказаться настолько привлекательной женщиной, – опять отвлёк нас голос Пиротэна.
– О чём это они? – спросила всё так же шёпотом.
– Не знаю. Пойдём, посмотрим? – предложил Альтанир.
– Пойдём, – согласилась я.
Но шли мы очень медленно, потому что Нир действительно был слаб, как младенец, и едва переставлял ноги. Ещё бы: мало того, что он полностью выложился, чтобы устроить на жарком тропическом острове маленький уголок зимней сказки, так ещё и провёл какое-то время в магической заморозке.
Голоса саламандра и Айсека доносились откуда-то из-за покосившегося, покрытого снегом и инеем шалаша, состояние которого теперь не имело значения. Старику жильё уже было ни к чему.
Меня опять начало потряхивать, вспомнились блеснувшие в свете магических вспышек мёртвые глаза мудреца, ставшего очередной жертвой на пути к моему спасению, зияющая в его груди дыра и полный яростной ненависти взгляд огромной, клыкастой драконьей морды. Альтанир, почувствовав мою дрожь, обнял крепче, что далось ему не без труда – сам едва на ногах держался.
Но вот мы обошли грозящее в любой момент завалиться, хлипкое бамбуковое строение и взглядам нашим открылась невероятная картина – на снегу, в ярком лунном свете, сидела обнажённая молодая женщина. Её длинные, мерцающие снежинками смоляно-чёрные волосы водопадом струились по плечам, груди, спине, практически полностью скрывая наготу. Бледная кожа казалась искусственно отбелённой, а в огромных серебристо-серых глазах плескались страх и растерянность.
– Тварь, – сквозь зубы прошипел Альтанир, и рванулся было к ней, откуда только силы взялись.
Но я схватила его за руку и тихо попросила:
– Не надо.
– Что значит «не надо»? Эта мразь едва не убила тебя! – воскликнул Нир. Но остановился, и попыток напасть на беззащитную женщину больше не делал.
А я смотрела на кутающуюся в волосах, испуганную и растерянную женщину, и не могла поверить, что это она. На вид она была едва ли старше меня. Огромные глаза, казалось, сейчас наполнятся слезами.
– Может это не она? – спросила, с надеждой взглянув на Пиротэна.
Саламандр мотнул головой, отвергая все сомнения – перед нами была прародительница собственной персоной, только в человеческом обличии.
– И что с ней делать? – почему-то шёпотом спросила я.
– В живых оставлять нельзя, – уверенно произнёс Айсек.
Судя по угрюмому молчанию, Пиротэн и Альтанир были с ним согласны. А я смотрела в эти невероятные, полные ужаса и слёз глаза и понимала, что не смогу, просто не смогу стоять в стороне и смотреть как они убивают женщину.
Подошла к ней, проигнорировав предостерегающие реплики спутников, присела на корточки, отметив, как она вздрогнула и отшатнулась, и тихо спросила:
– Как тебя зовут?
Большие глаза с удивлением посмотрели на меня, а потом женщине вдруг приосанилась, расправила плечи, вздёрнула подбородок и с откровенным высокомерием представилась:
– Аэлира Танро Каст’Осман, вторая дочь великого в веках, единственного и непобедимого владыки всего Сатарриона и всех граничащих с ним миров.
– Эмм, очень приятно познакомиться, Фидэлика, – растерянно ответила я, выпрямившись и покосившись на мужчин. Судя по недоумению на их лицах, они тоже все перечисленные имена и названия слышали впервые.
– А каким ветром вас такую знатную, титулованную и великую занесло сюда? – сощурившись, не без ехидства поинтересовался саламандр.
Вообще вся эта ситуация была очень странной. Если это и есть прародительница, то ведёт она себя совершенно не соответствующе, словно не помнит всего, что натворила.
На вопрос Пиротэна женщина отреагировала тоже неожиданно – плечи её поникли, в глазах опять заблестели слёзы, а руки начали нервно теребить волосы.
– Меня изгнали, – наконец прошептала она. – Выбросили за пределы владений отца, как какую-то смертную. Лишили силы, заставили отречься от власти над границами… всего лишили.
– Как интересно, – протянул саламандр. В нём опять проснулся пытливый учёный и преступнице мгновенно были прощены все былые прегрешения, только бы рассказала побольше.
– Я замёрзла, – проговорила устало, обхватив себя руками.
Альтанир тут же обнял меня со спины, стремясь хоть немного согреть.
– Идёмте, разожжём костёр и подумаем, как выбраться с этого забытого богами острова, – хмуро предложил Айсек, покосившись на Пиротэна, не только отдавшего Аэлире свою куртку, но и покровительственно приобнявшего её за плечи, продолжая расспрашивать.
* * *
На костёр пустили часть утратившего актуальность жилья погибшего старца. Тело старика Айсек прикрыл грубой травяной циновкой, найденной там же, в полуразрушенной лачуге, одна стена которой была изломана на дрова. Костёр лениво глодал изломанные бамбуковые щепки и влажную из-за снега траву. Тепла от него было достаточно разве что для того, чтобы растопить снег на расстоянии шага.
– Не верю я этой Аэлире, – если это вообще её имя, – задумчиво произнёс Айсек, не моргая глядя на огонь.
– Если быть откровенной, мне вообще трудно поверить, что эти милая испуганная девушка и есть прародительница, – тихо поделилась я своими сомнениями.
– Она, больше некому. Её драконью сущность я убил, после такого удара не выжила бы даже прародительница, вот эта тварь и перекинулась в человека. А теперь изображает жертву, причём довольно результативно. Ты её уже жалеешь. – Я скорее почувствовала, чем увидела усмешку Альтанира. Саринеец сидел прямо на стылом песке, а я у него на коленях, прислонившись спиной к тёплой, надёжной груди мужа.
– Может, она ничего не помнит… или такая же жертва, как и я. Такое же возможно? Ведь прародительница могла вселиться в кого-то до меня? – хватаясь за соломинку начала я строить предположение, одно другого бредовее.
– Красивая теория, – усмехнулся Нир. – Вот только есть один нюанс, эта «милая девушка» – всё, что осталось от пытавшейся захватить твоё тело сущности. Её здесь вообще не должно быть! Как ни стараюсь, но я не могу постичь, каким образом старому шаману удалось бестелесную сущность, которую отторгло твоё сознание, облечь в материальную оболочку… да еще и не одну, как оказалось.
– Теперь мы об этом не узнаем, – покосившись в сторону остатков шалаша передёрнула плечами.
– Замёрзла? – обнимая меня крепче ласково спросил Альтанир.
– Да мы все тут замёрзли! – всплеснул руками Айсек, от чего жалкое подобие костра едва не затухло. – Слушай, если ты у нас такой сильный, что даже климат менять можешь, может, поменяешь всё обратно. Я понимаю твою тягу к суровым горным холодам, но мне, знаешь ли, тропики больше по душе.
– Сказал тот, кто променял идеальный умеренны климат своей родины, суровую, вечную горную зиму, – не удержался от шпильки король Горных Сариней.
Айсек только руками развёл, мол, а что я? Долг перед родиной и всё такое. После чего требовательно посмотрел на Нира.
