Текст книги "Возвращение легенды (СИ)"
Автор книги: Екатерина (1) Богданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Annotation
Возвращение легенды
Дракон – величественное и непобедимое существо. А что сказали бы об этом утверждении сами драконы?
Фидэлика, став драконом, обрела лишь множество вопросов и, казалось бы, неразрешимых проблем.
Но, драконы не отступают и не боятся трудностей! И Фидэлика докажет это всем врагам… и друзьям тоже, но труднее всего будет убедить саму себя.
Екатерина Богданова
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
Екатерина Богданова
Возвращение легенды
ПРОЛОГ
Небо, безоблачное, манящее синевой небо простирается до далёкого горизонта. Разве это не символ свободы? Только паря в небесах можно полностью ощутить ветер свободы, всю прелесть безграничной власти над мирозданием, и зыбкость этой власти.
Я – Фидэлика Кен’Эриар, познала сладость неограниченной свободы истинного дракона, и тем больнее было осознание эфемерности небесной благодати. Мне позволили почувствовать себя вольной, а потом грубо и жестоко указали на моё место. Место, которое не займёт никто другой, хотя многие и желали. Но я не желала! Всей душой я противилась тому, что уготовала мне судьба, но моё мнение никто не брал в расчёт. И это было их главной ошибкой.
* * *
Прошло две недели с того момента, как я обрела истинную драконью сущность. За это время я успела сделать многое. Помогла роду Лесных Ши уладить разногласия с соседями, добилась двусторонней опеки над Канией, внучкой кошияры Жузии, чтобы девочка могла свободно посещать лес и приобщиться к культуре своего народа, и даже смогла раздобыть отрез чудодейственной морской ткани для Кали, её любимого, бордового цвета. Встретилась с принцем Глубиром Нептусом на неофициальном приёме для посвящённых. Ответила согласием на приглашение быть почётной гостьей на его дне рождения. Я бы отказалась, но отец не позволил. Он же настоял и на моём возвращении в Академию Магических Познаний.
Разговор с отцом я вряд ли когда-то смогу забыть. Я наивно думала, что хорошо знаю своего папочку, встретившись же с ним у подножия Безымянного Восхождения, поняла – это далеко не так. Передо мной предстал совершенно незнакомый, жёсткий мужчина, не политик, но воин. Он стоял и молча наблюдал за тем, как меня окружают императорские ищейки. Не проронил ни слова, когда на моих локтях сомкнулись подчиняющие оковы, и даже позволил одному из воинов грубым тычком заставить меня направиться к ожидающему на дороге экипажу для перевозки преступников. Меня, будто зверя, посадили в большую клетку и повезли во дворец. Все двое суток пути со мной не разговаривали и не кормили. Только два раза дали немного воды. Перед выездом на оживлённый центральный тракт клетку накрыли плотной тканью. Тогда отец заговорил со мной впервые.
– Сиди тихо, и никому ничего не рассказывай. Я сам тебя допрошу, – произнёс он едва слышно, будто невзначай пройдя мимо клетки и даже не взглянув на меня.
Но мне хватило и этих нескольких слов, чтобы понять – папа не отказался от меня. И он обязательно поможет.
В при дворцовые темницы для высокородных особ меня доставили под покровом ночи. Тогда-то и началось самое страшное. В маленькой каменной комнатке без окон и освящения я провела в одиночестве долгих несколько часов, придумывая варианты дальнейшей своей судьбы, один другого ужаснее. Лишь с наступлением рассвета (а может и позже, ведь окон в моей камере не было) послышался щелчок отпираемого засова и меня ослепил яркий свет.
Проморгавшись я постаралась разглядеть посетителя и радостно воскликнула, вскочив с каменной скамьи.
– Я поддержал бы твою радость, девочка моя, если бы причина нашей встречи не была столь удручающей, – растянув старческие губы в грустной улыбке, произнёс магистр Жринкер – мой бессменный учитель магии на протяжении нескольких лет.
Мне показалось, что кто-то ударил под колени, так резко я опустилась обратно, на холодную скамью.
– Что со мной будет? – спросила я шёпотом.
– А это, милая моя, зависит от того, что ты сейчас мне расскажешь, – ответил наставник, ленивым движением руки сотворив себе мягкое кресло и с удобством устроившись в нём напротив меня. – Я не хочу пугать тебя, и без меня уже постарались, но ты должна понимать – подобное не прощают даже особам императорской крови.
– Что именно не прощают? – прошептала я, едва не сорвавшись на визг.
– А это ты и должна мне рассказать. Что побудило тебя пойти на преступление против империи и короны? Чем ты можешь оправдать убийство шестерых уважаемых магов из личной императорской охраны? Ну и, конечно же, ты должна назвать имена своих сообщников, – будничным тоном перечислил магистр Жринкер.
Помнится, с таким же скучающим выражением лица он рассказывал мне об очередном заклинании, или вспоминал какую-нибудь поучительную историю из своего прошлого.
– Я никого не… – возмущённо начала я, но осеклась, вспомнив слова отца. – Я ничего вам не скажу, – произнесла сухо и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
– Ты же понимаешь, Фидэлика, что я могу заставить тебя рассказать всё, – покачал головой старый маг. – Но я не хочу усугублять твоё, и без того удручающее, положение. Откровенность и сотрудничество тебе зачтутся. Если же ты будешь и дальше отмалчиваться, то тебя осудят без дальнейших разбирательств. Разумеется, никто не узнает о случившемся, но и о тебе больше никто никогда не услышит. Ты будешь навеки погребена в имперских казематах, и никогда не увидишь солнечного света. Не такой судьбы желали тебе родители. Не таким и я видел твоё будущее. Тебе было предназначено блистать при дворе, стоять подле императрицы, а со временем стать негласной хозяйкой двора. Веками соблюдалась традиция становления наследниц второй кровной ветви эталоном истинной леди для всей империи. Наша императрица, как бы она ни была хороша, чужачка, и всегда ею останется. Тебе же предстояло стать той, кого будут почитать все леди Даймирии, на кого будут ровняться, кому будут доверять. Так расскажи мне, Фидэлика, из рода Кен’Эриар, на что ты хотела променять такую судьбу? Неужели ты наивно полагала, что сможешь пройти по головам кузенов и захватить власть?
Он не знает! – поняла я. Магистр ничего не знал про источник драконьего счастья. Так же, как и не был в курсе подробностей моего ареста. Ему рассказали только о гибели магов из личной императорской охраны.
Молчать было невыносимо. Я и так ни с кем ни словом не обмолвилась с того момента, как попрощалась с друзьями, покинувшими пещеру тем же путём, которым мы в неё пробрались. Теперь я понимала ошибочность своего решения встретиться с отцом и поисковым отрядом. Но тогда категорически отказалась бежать вместе с ними. Я хотела успокоить папу, рассказать ему о произошедших со мной чудесах, и вот чем это обернулось. Меня арестовали за убийство шестерых магов и покушение на достояние империи. Оковы лишили меня всякой магии, и спасти теперь меня может отец. Если это вообще возможно. Выдать друзей я не могла, ведь они являются не только свидетелями преступлений безумного вора, похитившего мой медальон, но и посвящены в тайну, сохранение которой, в чём я теперь была абсолютно уверена, превыше жизней нескольких кошияр, парочки магов и опального принца. Хотя, Альтанира, может быть и пощадят, а может и нет. А без свидетельства друзей мне вряд ли поверят. Ведь на месте убийства видели только меня. Но мне поверит отец, он обязан мне поверить!
– Вы преувеличиваете моё значение при дворе, – проговорила я с усмешкой. – У империи есть принцесса Аврора, на неё и будут ровняться все леди Даймирии.
– Как же ты наивна, дитя, – покачал головой магистр. – И это в очередной раз доказывает, что тобой двигала не жажда власти. Но это я, старик, на чьих глазах ты росла и училась жизни. Для других же всё выглядит именно так – ты покусилась на жизнь и власть императора. И насчёт принцессы Авроры ты заблуждаешься. Она уже обещана королю Горных Сариней. Сейчас в Саринеях не всё гладко, но император поддерживает истинного наследника, и очередной политический брак с Горными Саринеями не за горами, как ни нелепо это звучит.
– Истинный наследник Сариней? – заинтересовалась я. – А можно узнать его имя? Или это тайна?
– Почему же? Тайны тут нет, это единоутробный брат нашей императрицы, принц Альтанир Самисаль, – ответил Жринкер.
Когда я закончила истерично хохотать, магистр уже покинул мою камеру, развеяв кресло и пробурчав что-то о нервном срыве и излишнем давлении на слабых женщин. Хорошо, хоть освещающую сферу не развеял.
Смех перестал душить меня, но нервные смешки ещё вырывались, сотрясая моё ослабленное голодом и страхом тело.
– Какая ирония. Я не только на императора покушалась, но ещё и Аврору подсидела, – сквозь смех прошептала я.
Отец пришёл спустя пару часов. Суровый, собранный и отстранённый. Он подождал, пока в камеру внесут стол и стул, запер дверь, сел, положил перед собой стопку бумаг и взялся за перо.
– Назовите своё полное имя, род и титул, – проговорил папа.
– Не смешно, – ответила я сухо.
Отец поджал губы и записал требуемое.
– Я – лорд Дастин Кен’Эриар, глава службы защиты первой крови. С этого момента допрашивать вас буду только я, и никто иной, – уведомил меня папа.
Имя его я и так знала, но остальное для меня стало ошеломляющим. Да, мэтр Дарно говорил что-то о том, что папа решает личные проблемы императорской семьи, но я не поверила ему. А теперь…
– Ты и правда убил тётю и пытался убить её сына? – подавшись вперёд спросила я.
Оковы натёрли руки, и резкое движение отдалось режущей болью в локтях. Я поморщилась, но удержалась от вскрика.
– Так, с меня хватит, – сквозь зубы проговорил отец и замысловатым движением руки заставил металлические обручи открыться. – За нами сейчас наблюдают, стоит ли мне ограничить круг наблюдателей до членов семьи? – спросил папа.
– Не думаю, что нам стоит обсуждать Шадонара при посторонних, – тихо ответила я, растирая саднящие локти.
Отец резко встал и велел идти за ним. Мы поднялись по лестнице и долго петляли по узким тёмным коридорам, ещё не раз поднимаясь на несколько ступеней. Вышли мы из стены, буквально пройдя её насквозь (что вызвало лично у меня смешанное чувство страха и восторга) и оказавшись в светлом, просторном кабинете, где нас уже ждал император.
– Здравствуй, кузина, – поздоровался Валинор.
Он заметно возмужал, стал шире в плечах и прямо таки излучал величие.
Я присела в реверансе, суеверно страшась взглянуть в глаза императору, но в следующее мгновение вспомнила, что теперь и мне доступно величие истинного дракона, и выпрямилась, смело посмотрев на кузена.
– Вижу, ты обрела истинную силу, Фидэлика, – кивнул Валинор, признавая меня равной.
– Да, я нашла драконье счастье, но оно было омрачено болью и потерями, – ответила я.
– Расскажи всё, – приказал император, указав мне на одно из кресел. Сам он предпочёл остаться на ногах.
Я же с благодарной улыбкой опустилась в кресло, вытянула ноющие от усталости ноги и начала рассказывать всё, с самого начала. Да, я была откровенной, слукавив лишь в одном. В моей версии событий последнюю часть пути я проделала одна, оставив спутников в ущелье. Их имена я так же не пожелала назвать. А смерть Шадонара списала на необъяснимый всплеск источника драконьей силы, когда злодей попытался приблизиться к нему.
Меня слушали внимательно, не перебивая. Когда я рассказывала об убийстве магов, охранявших источник, отец взял меня за руку и не отпускал до тех пор, пока не заговорил император. Только тогда я заметила, что плачу.
Валинор же сказал следующее:
– Я хочу верить тебе, кузина. Но меня настораживает твоё нежелание называть имена спутников. Знают ли они больше, чем ты говоришь? Мы не успели допросить ректора академии магических познаний, он был убит за пару минут до начала допроса, тем, кто в этот момент разговаривал со мной и твоим отцом. Странно, не находишь?
Я ничего странного в этом не видела, метаморфы клана Хамелеон защитили свою тайну, и только. Но они спасли и моих спутников, навечно закрыв рот магистру Халинэсу. Ещё одна жизнь, отобранная по моей вине.
– Никто не винит тебя в подмене, милая, – проговорил папа, присев перед моим креслом.
– Ты только расскажи, как Халинэсу это удалось?
– Я не знаю, – прошептала я сквозь слёзы. – Лорд-ректор пообещал, что поможет мне, и помог. А его за это убили.
– Должно быть, Шадонар подчищал хвосты, – задумчиво произнёс император.
– Я сейчас же отправлюсь к жене и разузнаю, кто навёл её на мысль об обучении фрейлин. Позаботьтесь о дочери, дядя. Думаю, нам стоит забыть об этом инциденте.
Отец склонил голову, принимая милость императора, я же только благодарно улыбнулась Валинору. Он улыбнулся мне в ответ. В этот момент его глаза загорелись красным пламенем истинного драконьего зрения, я ответила ему таким же взглядом. Император по-мальчишески подмигнул мне и вышел из кабинета. Папа не видел нашего обмена драконьими любезностями, но мне не терпелось показать родителям, на что я теперь способна.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
Богам поём мы славу
Возвращаясь в академию магических познаний я думала лишь о том, что скажу Айсеку и Альтаниру при встрече. Мы не виделись две недели, за это время я узнала много тайн империи, о которых предпочла бы не знать. Отец посвятил меня во всё, что он сам знал об источнике драконьей силы. И эти знания были далеки от религиозной трактовки происхождения пещеры с драконьим пламенем. Теперь я была посвящённой, что давало мне много привилегий, но ещё больше ограничений. Я не имела права демонстрировать свои новые умения при свидетелях. Для всех я должна была остаться неполноценным драконом без истинной ипостаси. Я не имела права сближаться с кем бы то ни было, не имела права пользоваться своим статусом наследницы, и не могла даже потребовать, чтобы меня перевели на курс для фрейлин. Фрейлиной мне теперь не быть. Я обязана закончить обучение на курсе высшей боевой магии и стать следующей хранительницей тайны императорского рода. Мне предстояло заменить отца на посту главы службы защиты первой крови. Возможно, стоило рассказать про обряд единения душ с Альтаниром, но я не решилась. И как теперь объединить тайную службу Даймирии с браком с будущим королём Горных Сариней я не знала.
Быть может, Айсек подскажет мне, что делать.
По прибытии в академию я была встречена новым ректором лично. И кто бы мог им оказаться? Я поверила только после официального представления.
– Леди Кен’Эриар, позвольте представить вам магистра Жринкера, ректора академии магических познаний, под чьим руководством будет проходить ваше дальнейшее обучение, – проговорил капитан личной императорской охраны, руководящий конвоем, сопровождавшим меня до места обучения.
Да, именно так, теперь я буду путешествовать только в сопровождении личной императорской охраны. Как объяснил мне отец, я слишком важна, чтобы оставлять меня без должного присмотра. Помнится, я тогда не преминула указать на то, что когда была просто его дочерью, он обо мне так не заботился. На что папа предпочёл не отвечать, а мама язвительно заметила, что мне не следовало влезать в политику, и жизнь была бы проще.
– Магистр Жринкер, – приветственно кивнула я своему учителю.
– Леди Кен’Эриар, – так же отстранённо поздоровался он.
Капитан императорской охраны распрощался с нами и покинул территорию академии вместе со своим отрядом.
– И во что ты меня впутала, девочка? – спросил учитель, когда ворота академии были заперты, и топот копыт императорской охраны растворился в ночной тишине.
– Если бы я знала, – ответила я шёпотом.
– Ты хоть представляешь, что на меня взвалили? Мне придётся управлять всем этим бедламом! И всё для того, чтобы ты была под присмотром, – проворчал Жринкер.
– Могу рассказать. Вам это надо? – меланхолично спросила я.
– Не стоит, – поспешно отказался учитель. – Мне достаточно того, что я и так чувствую. Ты вошла в полную силу, и мне совершенно не интересно, как тебе это удалось. Вернее, интересно, конечно же, но знать всё равно не желаю.
– И правильно. Спать спокойнее будете, – улыбнулась я.
– Издеваешься? На меня повесили несколько сотен необузданных не сформировавшихся оболтусов! И что мне прикажешь с ними делать? – возмутился новый ректор.
– Учить, – пожала я плечами и пошла в свою комнату.
Мне нужно было отдохнуть и собраться с мыслями перед встречей с Альтаниром и Айсеком.
Магистр Жринкер предложил мне отдельную комнату в блоке для комендантов и младшего учебного персонала, но я отказалась. У меня уже есть своё место в этой академии, и я намеревалась остаться на нём.
* * *
– Ну кого там волной прибило в такой час? – сонно возмутилась Волния на мой стук в дверь.
Стучалась я, к слову, уже довольно долго.
– Да иду я, иду. А когда приду, пожалеете, что сами пришли, – послышалось из-за двери.
Я улыбнулась и приготовилась к радостной встречи. Подруги мои ожидания не обманули. Волния открыла дверь, взглянула на меня затуманенным сном взглядом, схватила за рукав и втянула в комнату. После чего закрыла дверь, заперла её и с визгом бросилась мне на шею. Сон у неё как рукой сняло.
Дискония не визжала, опасаясь за безопасность соседок по этажу, но обнимала меня так же крепко, и прыгала от радости тек же высоко, как и Волния. Угомонились они только тогда, когда соседки снизу начали стучать по потолку, то есть по полу под нашими ногами.
– Ты вернулась, вернулась! – восклицала русалка, расцеловывая меня в обе щёки.
– А я говорила, что наша девочка всех победит, – вторила ей сирена, тоже целуя меня.
– Ну рассказывай же скорее, где ты была и что произошло? – потребовала Волния, немного отдышавшись. – Я даже не злюсь на тебя из-за Глубира!
– А я давала повод злиться? – спросила я растерянно.
– Ну как же? Весь океан кипит о том, что Нептус младший пригласил тебя на церемонию своего посвящения, – всплеснула руками русалка.
– И что из этого следует? – насторожилась я.
– Она не знает! – охнула Дискония, прикрыв рот ладонью.
– Что я не знаю?! – потребовала я ответа.
– Ох, Фидэлика, неужели тебе не объяснили, что означает приглашение наследником владыки на церемонию посвящения? – испуганно воскликнула Волния.
– Если бы я знала, то не спрашивала бы, – резонно заметила я. – И меня не приглашали ни на какую церемонию. Глубир любезно пригласил меня на приём в честь его двадцать третьего дня рождения.
– Как же это мерзко! Неужели тебе никто не объяснил? – удивилась Дискония.
– Да в чём дело? – основательно встревожилась я, вспомнив, как отец настаивал на принятии этого приглашения.
Русалка и сирена взяли меня за руки, подвели к кровати, усадили и уставились на меня со скорбными выражениями лиц.
– Говорите! Не пугайте меня, я и так уже боюсь! – потребовала я.
– Понимаешь, Фидэлика, в двадцать три года наши мужчины вступают в брачный возраст, и приглашают на свой двадцать третий день рождения они только одну девушку, ту, которую собираются сделать своей женой в ту же ночь, – отведя взгляд прошептала Волния.
Я сидела и не могла даже пошевелиться. Как он мог так со мной поступить? Как папа мог отдать меня кому-то, даже не спросив моего мнения? А как же Альтанир? И Айсек? Как же мой долг перед империей, в конце концов!
– У нас уже давно ходили слухи о более плотном сотрудничестве с сухим императором, – задумчиво проговорила сирена. – Видимо, владыка решил вывести сына на сушу, и тебя сделают его пропуском в имперский совет.
– Сенат, – словно во сне поправила я.
– Да не важно, – отмахнулась Дискония. – Суть в том, что ваш с Глубиром брак упрочит союз между подводным миром и сухой Даймирией.
– Когда у Глубира день рождения? – спросила я, продолжая пребывать в некоем подобии ступора.
– Через два месяца, – с готовностью ответила Волния.
– Он передумает. А если нет, то его ждёт глубочайшее разочарование, – уверенно проговорила я. – Я не для того прошла весь этот путь и стала той, кем стала, чтобы идти на поводу у отца и Валинора.
Волния и Дискония испуганно отпрянули от меня, забились в дальний угол комнаты и сжались, вздрагивая от каждого моего движения. Только дважды пройдясь по комнате, я заметила, что мои волосы полыхают красным пламенем, и заставила себя успокоиться.
– Прошу прощения, немного вышла из себя, – пробурчала я, приказав пламени схлынуть.
– А глаза и когти? – шёпотом спросила русалка.
Я взглянула на своё отражение в зеркале и поспешила привести себя в порядок. Да, должно быть для подруг это было неожиданно и пугающе. Мои зрачки вытянулись вертикально и светились красным пламенем, ладони и запястья покрылись мелкими роговыми чешуйками, а ногти превратились в бордовые длинные загнутые когти.
– Извините. Мне, наверное, лучше уйти, – прошептала я, совладав с собой.
– Да, наверное, – согласилась Дискония дрожащим голосом. – Но куда ты сейчас пойдёшь?
– Останься, – попросила Волния, когда я уже подошла к двери. – Расскажи нам всё. Мы поймём.
– И никому не расскажем, – добавила сирена.
Я медленно, неуверенно вернулась к кровати, села и заплакала. Мне было так больно и обидно от предательства отца, что даже говорить сил не было.
Мы всё обсудили, папа пообещал, что теперь у него от меня не будет тайн, заверил, что я важна для императорского рода и империи в целом. Утверждал, что я являюсь одной из важнейших ценностей Даймирии… и отдал меня Глубиру, даже не сказав об этом.
Не сразу заметила, как подруги подошли и присели на краешек моей кровати, но подальше от меня. Волния вообще едва на подушку ни забралась.
– Ты поплачь, иногда без этого никак, – тихо произнесла Дискония. – Слёзы, это маленькие капельки солёной боли, избавишься от них и сможешь сладко улыбнуться. Не сразу, сначала и улыбка будет горчить, но потом на душе станет вкуснее.
– Ты совсем со своей диетой свихнулась, – пробурчала русалка. – Нечего сырость разводить. Сухим это не на пользу.
– На себя посмотри, рыбина сушёная. Думаешь, я не замечаю, что ты ничего не ешь, по Глубиру своему всё сохнешь, – проворчала сирена.
– И ничего я по нему не сохну. И вообще, он не мой… к сожалению, – огрызнулась Волния.
Лёгкая перепалка подруг отвлекла меня от мыслей о предательстве отца. Действительно, какой смысл в слезах? Нужно действовать! Наверняка, Глубиру тоже не в радость расставаться со свободной холостяцкой жизнью. Возможно, мне удастся уговорить его отказаться от этой затеи со свадьбой в день рождения. В высших кругах довольно часто судьбу детей решают родители, но уже не раз было доказано на практике, что без покорного согласия детей, браки не признаются, ни законом, ни богами. С законом, конечно, могут возникнуть проблемы, всё же наши родители не простые лорды. Но богов не интересуют ни регалии, ни чины. Они вряд ли будут в восторге от моего повторного брака, спустя всего два с половиной месяца после первого.
– Мне нужно поговорить с адептом. Знаете, как можно это сделать прямо сейчас? – уверенно проговорила я, вытерев слёзы и встав с кровати.
– Не думаю, что это хорошая идея, – покачала головой Дискония, неосознанно вздрогнув от того, что я резко вскочила. – Если тебя поймают в мужском общежитии, отправят к ректору. А если Плавинти подловит на попытке пробраться к адептам, то и запрос на отчисление может сделать.
– Об этом можете не волноваться, меня отсюда, даже если просить буду, не выпустят… по крайней мере, в ближайшие два месяца, – ответила я с горькой усмешкой.
Девушки переглянулись, помолчали немного, а потом озорно заулыбались.
– Если ты хочешь поговорить с Глубиром, то мы можем его позвать, и он сам придёт к нам, – проговорила Волния, почему-то оглядываясь на окно.
У меня появились сомнения в том, что она просто тихо страдает от любви к водному принцу, не делая никаких попыток завладеть его вниманием. Кажется, он уже бывал в этой комнате, и приходил именно к русалке. Даже если это и так, я не осуждала подругу, но сильно сомневалась в том, что подобные встречи сподвигнут Нептуса на серьёзные отношения. Но, это их личное дело. Мне же было нужно совсем другое.
– Нет. Мне нужно встретиться с другим адептом. Вернее, с двумя, – ответила я, нервно перебирая пальцами перекинутые через плечо волосы.
Золотисто-красных прядей, к слову, стало намного больше. Теперь я могла с уверенностью сказать, что их почти столько же, сколько и обычных. Отец сказал, что, со временем, все мои волосы могут окраситься в цвет истинной ипостаси. Меня это не радовало, ни и не огорчало. Внешность сейчас была последним, о чём я думала.
– Даже так, – меж тем протянула Волния, удивившись моему заявлению о желании устроить ночное свидание сразу с двумя адептами, ни один из которых не являлся тем, кого мне прочили в мужья.
– Так что, есть возможность как-то с ними увидеться? – поинтересовалась я, немного успокоившись, но не потеряв решимость переговорить с Айсеком и Альтаниром ещё до рассвета. Именно в такой последовательности. Сначала я должна встретиться с Айсеком. Мне казалось, что только он поймёт меня и даст правильный совет.
– А с кем именно ты хочешь увидеться? – спросила Дискония.
– С Айсеком, – с готовностью ответила я.
– Я же говорила, что у них что-то есть! – воскликнула русалка, взглянув на меня с явным осуждением. – И что вы только в нём находите? Мужлан! Солдафон! А это его «Фид», будто собачку подзывает. Ненавижу его!
– Успокойся, Волния, иначе мы решим, что ты ревнуешь, – усмехнулась сирена. – Я могу попробовать связаться с Айсеком, он открывал для меня ментальный доступ. Если не закрыл, то должно получиться.
– Да этот разгильдяй даже дверь в уборной за собой, наверное, не закрывает, – фыркнула Волния.
– Попробуй, пожалуйста, – попросила я, не обращая внимания на брюзжание русалки. Я уже поняла, что Волния легко вспыхивает, и так же быстро угасает, если пламя её эмоций не подпитывать возражениями.
Дискония отошла к окну, повернулась спиной к нам и затихла. Волния же продолжила возмущаться, сетуя на мою глупость и плохой вкус.
– Мы не встречаемся, он мой друг, спасавший мне жизнь не единожды, – прошептала я, не желая мешать Дисконии, что бы она ни делала сейчас.
– Он придёт, будет ждать у окна в конце коридора через десять минут, – неожиданно резко произнесла Дискония. – Я ложусь спать, удачи Фидэлика.
Я поняла, что ментальное общение с бывшим возлюбленным было неприятным для подруги, но не знала, что сказать. Разве что:
– Спасибо.
Сирена буркнула в ответ что-то невнятное и, сбросив халат, с головой ушла под воду в своей заводи.
– Может тебя подстраховать? – спросила Волния. – Я могу постоять у лестницы, шепну, если Плавинти вздумает ночной обход сделать.
– Спасибо, но не стоит. Тоже ложись, – ответила я, и выскользнула из комнаты, беззвучно прикрыв за собой дверь.
До подъёма оставалось не больше трёх с половиной часов, но я твёрдо вознамерилась пообщаться и с другом и с… даже не знаю, как его называть. Жених? Муж? В любом случае, мне нужно было посоветоваться с Айсеком и разобраться в отношениях с Альтаниром, ещё до того, как я увижусь с Глубиром. А с принцем Нептусом я намеревалась поговорить уже утром, до начала занятий.
Я думала, что Айсек проникнет в коридор общежития через окно, на него и смотрела, прислонившись плечом к стене. Но приближение мага почувствовала с другой стороны. Он шёл по женскому общежитию не скрываясь, поднялся по лестнице, прошёл по коридору и замер в нескольких шагах от меня.
– Ты звала меня, Фид? – напряжённо проговорил Айсек.
Я растерялась от холодности его тона, граничащей с надменностью, но лишь на мгновение.
– Да. Я скучала, – ответила шёпотом.
– Не думаю, что нам стоит видеться вот так, тайно, – произнёс маг.
– Почему? – спросила я, начиная сомневаться в правильности своего решения.
Неужели я ошиблась? Неужели Айсек был мне другом лишь для того, чтобы оправдать надежды ректора и получить высокий балл за практику, а теперь, со сменой руководства академии, не видит больше пользы от дружбы со мной?
– Твой жених, или муж, как считает Пиротэн, не будет в восторге от наших тайных встреч, – ответил маг, по-прежнему держась на расстоянии. – Ты знаешь, как я отношусь к тебе, Фид, но ты выбрала его. Или боги так решили, не важно. Суть в том, что это неправильно.
– Что неправильно? Я не вижу ничего неправильного в том, что нуждаюсь в поддержке и совете друга! Ты нужен мне, Айсек, – не сдержавшись воскликнула я. – Ты понимаешь меня, по крайней мере, я думала, что понимаешь. Ты сказал, что не отвернёшься от меня, даже если я превращусь в кликушу смерти. Ты обещал!
Маг в мгновение ока оказался рядом и зажал мне рот рукой.
– Успокойся, Фид. Ты всех перебудишь, – прошептал он.
А я просто обняла его, прижалась к такому надёжному и тёплому плечу щекой, и замерла.
– Что же ты делаешь, Фид? – прошептал Айсек, гладя меня по волосам, плечам, спине.
И я почувствовала себя такой гадиной. То, что для меня было уютными объятиями друга, для него значило гораздо больше. Я поняла, что делаю ему больно, но и отказаться от этой дружбы не могла. Только он, только Айсек знал меня настоящей, он знал всё и не осуждал, не искал выгоды, не настаивал на чём-то большем. Он пришёл, хотя и знал, что это неправильно. Пусть так, пусть неправильно, но он рядом, он поможет.
– Я боюсь. Не знаю, что делать. Ты мне нужен. Я не справлюсь без тебя, – отрывисто шептала я ему в плечо, всхлипывая и цепляясь за его рубашку.
– Так мы точно не сможем поговорить, – пробурчал маг и в следующее мгновение мы провалились в портал.
Должно быть, это был один из бюджетных порталов академии, потому что он не затронул защиту этажа, и мы благополучно перенеслись… к тренировочным ангарам.
В тусклом свете мерцающего защитного купола Айсек повёл меня в один из малых ангаров. Там он, без опасений что нас заметят, зарядил импульсом один из осветительных шаров, усадил меня на скамью в раздевалке при душевой комнате, присел на корточки передо мной и потребовал:
– Рассказывай.
А я растерялась, смотрела на него и не знала, с чего начать. Нахлынули воспоминания обо всём, что мы вместе пережили, горло сдавило спазмом, а на глаз опять навернулись слёзы.
– И где же хвалёное драконье самообладание? – улыбнулся друг. – Ты же теперь птица высокого полёта. Я вообще не думал, что ещё когда-нибудь увижу тебя. Разве что, стоя в толпе твоих почитателей.
Какое там драконье самообладание? Я чувствовала себя растерянной, разбитой, слабой девчонкой. Восторг полёта и мнимое всеведение истинного дракона остались где-то там, позади, за непробиваемой стеной из запретов и ответственности, давящей на плечи неподъёмным грузом. Да, познав драконье счастье я стала чувствовать себя увереннее, сильнее, быть может, мудрее. Но не сейчас. Не рядом с тем единственным, кому я не постыжусь показать свою слабость. Любила ли я Айсека? Да! Я любила его искренне и самозабвенно, но не той любовью, которой он от меня ждал. Он стал для меня другом, братом, тем единственным, кому я полностью доверяла, но не возлюбленным. И он это понимал. Понимал и не осуждал меня. А я себя осуждала, но он мне нужен. Мне необходим его совет. И получить его я смогу только взяв себя в руки и всё рассказав.
