Текст книги "Летописец 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Как когда-то давно Владимир Высоцкий пел в песне:

«Их восемь нас двое, расклад перед боем не наш, но мы будем играть, Серега держись, нам не светит с тобою, но козыри надо равнять…»

К сожалению, их двадцать, а я один, но равнять все равно придется, не могу же я оставить такую очаровательную кудряшку на произвол судьбы? Мирьяна отчаянно отбивалась и грозила степнякам будущими карами, однако они ржали как кони, периодически переговариваясь между собой.

Что я знаю о степняках? Они отличные лучники и наездники. У каждого имеется минимум два заводных, то есть дополнительных коня, поэтому рядом с пятью кобылами находился целый табун невысоких лошадок. Однако сейчас луки и саадаки, то есть колчаны со стрелами остались притороченными к седлам. Воины развлекались, вооружившись щитами и копьями. Насколько я видел, древко этих копий было длиной более двух с половиной метров, то есть это аналог рыцарей на степной манер. В пешем бою такой штукой особо не повоюешь, только если выставить плотный строй в несколько рядов. А вот в этом основная слабость кочевников – они всадники и если их вынудить сражаться пешими, то появится шанс на спасение. Сейчас они и так на земле, но добежать до лошади недолго, а там есть аркан и лук, используя который степняки сделают из меня подушечку для булавок. Значит, нужно лишить их главного средства передвижения.

Пока я размышлял на эту тему, один из степняков воспользовался моментом, когда Марьяна стояла к нему спиной, и нанес ей несильный режущий удар. Кровь брызнула из раны на левом плече и я, ощутив вкус железа во рту, громко и протяжно зарычал от ярости. Мой рык походил на медвежий рев, и кони резво сорвались с места, прекрасно понимая, что такой хищник очень опасен.

Никогда бы не подумал, что степняки могут быстро бегать. Они бросились за лошадьми, и только несколько из них повернулись к предполагаемому противнику. Догнать умчавшихся коней им не удалось, а пока они гонялись за животными, я бросился вперед и атаковал семерых из оставшихся храбрецов – пять копейщиков, прикрывшихся щитами и двое из тех, кто издевался над Мирьяной. Разумеется, ни о каком строе речь не шла, и степняки где стояли, там и развернулись. Для меня это плюс, так как нет монолитности, но есть и минус – бросив на землю древковое оружие, любой из них может напасть на меня сзади.

Я поднырнул под копье и, совершив перекат, поднялся на ноги с правой стороны от первого противника. Удар острием в живот и клинок вспорол защиту. Я не стал задерживаться и очередным перекатом приблизился к другому воину, разрубив ему левую ногу под щитом. Подъем, толчок раненного на приближающегося воина с саблей и атака в другую сторону. Наконечник копья попытался меня пронзить, но я отсек его от древка и снова прыгнул вперед, сбивая с ног очередного воина. Как оказалось, я значительно быстрее и тяжелее противников. После моих полчков плечом они падали и мне оставалось только ударить острием в шею или грудь. Кочевники размахивали саблями, но я смещался и наносил укол либо под щит, либо пронзал их «навесным ударом» сверху. Как фехтовальщики они ничего из себя не представляли, но те тринадцать степняков, которые убежали за лошадьми, начали возвращаться и готовились вступить в схватку. Обзор в шлеме барбют значительно лучше, чем в горшке-топфхелм, и боковым зрением я заметил лучника. В меня полетела стрела, но почувствовав угрозу, я слегка отклонился.

На некоторое время наступила пауза, так как первых семерых я убил, а оставшиеся тринадцать побросали копья и обнажили сабли. Они приближались ко мне, прикрывшись круглыми щитами. Атаковать их в лоб, значит, подставить спину под удары, но я решил действовать так, как учил ведун. Бросок к левому крайнему степняку и длинный шаг с уколом в шею. Смещение в правую сторону и теперь передо мной только один воин, а остальные словно выстроились в шеренгу и мешают друг другу. Очередной подрезающий укол и толчок ногой. Тело кубарем покатилось под ноги нападавшему кочевнику и пока тот восстанавливал равновесие, я произвел рубящий диагональный удар по голове.

Минус три, но их осталась ровно половина. Они пытались меня окружить, но я постоянно смещался и сгонял их в кучу, словно волк отару овец. Сейчас они изменили тактику и, прикрывшись щитами, попытались исполнить нечто похожее на каре. Я изобразил атаку на левого из первого ряда, а когда он прикрылся щитом, резко сместился и переключился на правого воина, произведя укол в шею из «гневного острия». Центральный степняк махнул саблей, но не попал, однако я отпрянул назад и применил ложное отступление. Пять из оставшихся девятерых кочевников погнались за мной, и я перебил их поодиночке. Сабли мелькали с невиданной скоростью, но только однажды мне пришлось биться против двоих одновременно. Они ненадолго меня задержали и, хотя я их пронзил, мне пришлось несколько раз уклоняться от стрел.

Возвращаясь к четверым живым воинам, я смахнул голову одному раненному, который что-то говорил и тянулся к сабле. Теперь степняки решили поступить по-другому. Они поставили строй из трех человек и прикрывали щитами лучника, который постоянно смещаясь в разные стороны и со скоростью пулемета пускал в меня стрелу за стрелой,. У степняков луки сделаны не из цельной ветки, а композитные, то есть склеены из разных сортов дерева. Стрелять из такого сложнее, но сила натяжения выше, так что принимать на грудь подобные подарки не рекомендуется. Я знаю, что кольчуга у меня двойного плетения, но где гарантия, что ее не пробьет с такого короткого расстояния? Проверять на собственной шкуре не хочется, так что нужно прибить этого поганца, пока он не устроил мне пару лишних вентиляционных отверстий. Честное слово, если бы они все вооружились луками, то мне было бы очень плохо. Надо что-то придумать, а то мне пришлось остановиться, чтобы отбивать оперенных посланцев смерти.

Неожиданно вмешалось маленькое рыжеволосое чудо. Мирьяна, получив ранение в плечо, опустилась на колено, а после начала моей атаки, спряталась за ствол дерева. Осознав, что я нахожусь в затруднительном положении, она преодолела боль и страх и напала на стрелка, пронзив его тонким клинком.

Поняв, что лучник мне не угрожает, я рванул вперед и трое степняков бросились врассыпную. Бить в спину некрасиво, но отпускать их нельзя. Погоня получилась короткой, так как я ускорился, а степняки не привыкли бегать. Первого я догнал через несколько шагов и, проведя укол в шею, рванул за вторым. Тот бежал чуть быстрее, но так же не избежал участи предыдущего. А вот третий устремился на широкую просеку. Там кочевник застрял в снегу и перед смертью развернулся. Прикрываясь щитом, он хотел что-то сказать, но не успел – я был на них очень зол и не стал слушать оправданий.

Пока я за ним гонялся, мне пришлось оббежать лагерь по кругу, и на заснеженном поле заметил дорожку следов, идущую параллельно деревьям к шатру. Если я правильно понял, то когда свита Мирьяны приехала и начала разворачивать лагерь на окраине леса, степняки находились тут и наблюдали за действиями путешественниц. Дождавшись момента, они атаковали, и если бы я не успел, то последствия могли оказаться плачевными.

Теперь возвращался со стороны шатра и, подойдя ближе, я услышал голос амазонки Нидалии, которая считалась официальной телохранительницей Мирьяны.

– Мать богов, благодарю тебя за избавление. Никогда бы не подумала, что ты пришлешь на помощь такого странного паладина…

– Это не паладин, – прозвучал голос Мирьяны. – Это мой друг Мих.

– Какой Мих?

– Помнишь, летом тебя воины ивергов в плен взяли, а он на лесной дороге спас, – пояснила рыжеволосая принцесса.

– А с чего ты решила, что это он? – поинтересовалась Нидалия. – На нем же шлем был и лица не видно.

– У него длинный меч. И он быстро бегал, – объяснила Мирьяна.

– И по этим признакам ты определила совершенно чужого человека?

– У него свечение особенное, – добавила кудряшка.

– А разве он не с ведуном остался?

– Видимо, нет, – сказала Мирьяна. – Нида, скажи, а всегда бывает так плохо, когда человека убиваешь?

– Ты кого-то убила? – удивленно воскликнула Нидалия.

– Да, лучника пронзила, и меня стошнило, – призналась принцесса.

– Ничего, все бывает в первый раз, – подбодрила амазонка. – Прости меня принцесса за то, что не уберегла тебя.

– Я жива, хотя получила первую рану, – с гордостью заявила Мирьяна, а потом радостно воскликнула: – Так вот почему у Миха не было шрамов! Он не подставляется под удары! А знаешь, я его по пояс голым видела и почти влюбилась. У него такие мускулы красивые. Тебе надо на них посмотреть.

– Зачем?

– У папы там мясо, а у Миха сплошные бугорки, – пояснила кудряшка.

– И что это дает?

– Не знаю, но очень красиво, – произнесла Мирьяна. – Я бы хотела, чтобы у моего мужа было такое тело: мускулистое и подтянутое.

– А тебе не рано мечтать о таком? – поинтересовалась Нидалия.

– Я невеста на выданье, – с апломбом заявила девушка. – Мама говорит, что принцесса должна думать о замужестве с благородным и влиятельным рыцарем.

– А тебе не кажется, что этот Мих слегка староват для тебя?

– Я же не его имела в виду, – отмахнулась Мирьяна. – Я хочу мужа с такой фигурой. И чтобы мечом сражался, как Мих. Ты видела, как он дрался?

– Нет, нам отсюда не было заметно, – призналась Нидалия. – Мы только рык услышали и дальше степняки начали бегать, а что там случилось, не знаем.

– Он словно медведь набросился на них, – начала повествование кудряшка, но амазонка ее прервала:

– Принцесса, нам надо стрелы из ран вынуть, и перевязки сделать. Ты справишься? А то болит сильно.

– Ой, прости, я как-то не подумала, – воскликнула Мирьяна. – Я сейчас за бинтами схожу, а стрелы пусть Мих дергает, а то я не умею.

Я вышел из-за деревьев и приблизился к связанным амазонкам. Рыжеволосая девушка как раз пыталась разрезать веревки, но пока у нее ничего не получалось. Она пыхтела от усердия и, высунув розовый язычок, облизнула губы. Потом скривилась и втерла рот тыльной стороной ладони. Я посмотрел на ее левое плечо и заметил небольшую резаную рану. Ткань тонкой рубашки расползлась и под ней была заметна длинная царапина. В принципе ничего страшного, но если не обработать, то может начаться воспаление.

В средневековье такие раны прижигали каленым железом, но я-то человек из прогрессивного общества и решил, что уродовать гладкую кожу девушки не нужно. Мы пойдем другим путем, тем более что в наличии имеется специальный лечебный амулет, как раз для подобных случаев.

– Ваше высочество, позвольте поприветствовать вас в столь странном месте, находящемся вдали от вашего постоянного местожительства, – учтиво поздоровался я с Мирьяной, но она скривилась, словно съела лимон.

– Мих, а обязательно говорить именно так? вы же Мих? я не ошиблась?

– Ваше высочество, вы на удивление проницательны, – улыбнулся я и снял шлем, – но все так же непредсказуемы. Видимо ваша матушка проигнорировала мою рекомендацию выпороть вас, вот вы и оказались в столь затруднительном положении. Скажите, Мирьяна, что привело вас в этот лес посередине зимы?

– Мы с Нидалией и девочками отправились на охоту, – с гордостью ответила принцесса. – Она говорила, что зимой шустрая ласка меняет окрас, и я решила подарить маме белоснежную шубу.

– И много ли вы настреляли этих миленьких зверьков? – поинтересовался я.

– Мы только сегодня приехали, – смутилась Мирьяна. – Шатер поставили и собирались пообедать, а тут эти прискакали, и стрелять начали. Я внутри была и, выбежав с мечом, поняла, что дело плохо. Они за мной погонялись и окружили, а дальше ты знаешь…

– Мы далеко от границ степей? – спросил я у амазонки. Она отрицательно покачала головой. – И что вас сюда понесло? Неужели у ваннов других лесов нет?

– Это нейтральная территория, тут никто не селится, поэтому зверье непуганое, – пояснила Нидалия и сморщилась от боли.

– Кто автор идеи подарить королеве Эргалине белоснежную шубу?

– Я как-то заикнулась, – призналась телохранительница. – Но я не думала, что мы встретим тут степняков. Сюда иногда забредают охотники из озерного края или амазонки развлекаются, но степняков не было ни разу.

– Нет, ну надо же отправиться в дикий лес без охраны! Четыре девицы! Ни тебе сторожевых постов, ни разведки! Натуральная добыча! Бери, не хочу! Я пока за кочевником гонялся, заметил, что они в лесу ночевали и тут вас дожидались. А вы уши развесили, и шатер начали ставить! Сложно было проверить окрестности? Вы же амазонки! Воительницы! Вы же жительницы этих лесов, а ведете себя, как городские туристки, впервые оказавшиеся на природе! Скажи-ка мне Нида, тебя в детстве часто пороли? – спросил я. – Мида для меня не чужая. Можно сказать почти родня, так что на правах старшего я выпорю вас обеих. Говорят через мягкое место в голову умные мысли приходят…

– Но она принцесса, – как-то неуверенно сказала Нидалия.

– У нее другая попа?

– Нет.

– Значит, будем пороть, – заявил я и присев рядом с амазонкой, начал разглядывать раны. – Меткие стрелки. Обе руки прострелили. С коней били?

– Да, – скривилась Нидалия. – Я топот услышала и к луку потянулась. Они меня стрелами продырявили, а потом скрутили, словно барана.

– Овечку, – исправил я. – Считай, легко отделались…

– Это легко? Наконечник в кость попал, – ругнулась Нидалия.

– Могли и голову прострелить, но не хотели портить товарный вид. Вам повезло, – пояснил я и повернулся к Мирьяне. – Ваше высочество, а подкинь-ка дровишек в костер и вскипяти водички. Будем наших пострадавших лечить.

Операции по извлечению нескольких стрел из конечностей молодых красавиц проходили буднично. Видимо я настолько привык к виду крови, что меня не подташнивало, как раньше. Процедура выглядела так: я нажимал пациентке на сонную артерию и после того как она теряла сознание, резко вынимал стрелу и активировал лечебный амулет. Стрелы у кочевников качественные и наконечники не отделялись от древка, так что проблем с извлечением почти не было. Только один раз мне пришлось повозиться, так как Нидалия получила ранение в кость и острие застряло. Я расширил рану и подцепил наконечник кинжалом.

После активации лечебного амулета отметин на коже почти не оставалось. Когда Мирьяна увидела действие магии, она заявила, что хочет оставить на память об этом сражении маленький шрам. Рыжеволосая кудряшка топнула ножкой и потребовала ее не лечить. Столь странную просьбу она объяснила так:

– Я хочу с гордостью рассказывать о том, что мне посчастливилось принимать участие в схватке. А если кто-нибудь начнет сомневаться, то в доказательство я покажу отметину от удара сабли.

– Логично, – усмехнулся я и добавил: – А потом ваша матушка выест вам мозг словами о том, что принцессы так не поступают и она вынуждена применить телесные наказания. И к тому что настучу я, добавит она.

– Вы не посмеете бить принцессу! – заявила Мирьяна.

– Принцессу? А где вы тут видите принцесс? Лично я наблюдаю мелкую рыжеволосую хулиганку, которая постоянно влипает в различные неприятности.

– А мой папа вас побьет, – пригрозила кудряшка.

– Не-а, он мне спасибо скажет, за твое спасение, а то что по попе настучал, так должен же кто-то вас воспитывать, а то Эргалина кроме как прочитать нотации, ни на что не способна, а Бар-дьйор слишком вас любит.

– Нас?

– И тебя и Нидалию. Ох, горе-охотницы, – усмехнулся я. – Скажи, а ты кому-нибудь говорила о том, что вы едете в этот лес?

– Нет, мы хотели маме сюрприз сделать, – сказала Мирьяна.

– Иди сюда, победительница кочевников, будем шрам сводить, – подозвал я принцессу к себе, – а то не-то что мама, но и папа устроит твоей попе экзекуцию.

– Я хотела…

– Мы тебе и так поверим. А родителям скажешь, что никаких ранений не получала и вообще ничего тут не случилось. Вы просто приехали и отбились от степняков, – давал я наставления девушке. – Понятно?

– Нет, почему мы должны молчать? – возмутилась Мирьяна.

– Потому что если Бар-дьйор узнает, что его любимые дочки находились в опасности, он запрет вас в самой высокой башне и тогда кроме рукоделия у тебя не будет никаких занятий, – пояснил я.

– А как же битва? Ты же нас спас!

– Когда твои спутницы придут в себя, мы придумаем правдоподобную легенду, а пока надо прибраться, – произнес я и вышел из шатра.

Чувство надвигающейся опасности не давало мне покоя. Я никак не мог понять, что происходит, пока не приложил ухо к земле. Промерзшая почва дрожала, и я с ужасом осознал, что к нам приближаются гости…

Глава 28

Судя по гулу, доносившемуся с земли, к нам приближался целый табун лошадей. Если разделить их на три, то по самым скромным подсчетам, всадников около сотни. Воевать с конными лучниками чревато серьезными проблемами. Они завертят карусель, и нашпигуют меня стрелами, не приближаясь на удар меча. Оптимальное расстояние прямого выстрела полсотни метров, дальше стрелять бесполезно – теоретически кольчуга должна выдержать попадание стрелы. Шлем не пробьют, но в нем имеются смотровые щели, а кочевники отличные лучники, так что есть вероятность, что смогут попасть в такую мелкую мишень.

А у меня нет нормального стального щита. Те что остались от мертвых степняков натуральный хлам – тонкое дерево обтянутое кожей. Вывод, в противостояние с ними вступать не рекомендуется, так что придется либо прятаться, либо бежать. Лошади у кочевников мелкие и если мне удастся поймать хоть одну из них, я буду выглядеть, словно взрослый дядька на пони. Я привык к более рослым коням. К тому же для меня главное спасти девочек. После моего лечения они здоровы, но пользы от них грош, так как ни на одной из них нет доспехов. Они же на охоту ехали, вот и не вооружились, как следует. Хотя, если каждой из них навесить на спину по трофейному щиту, то есть вероятность, что их не подстрелят.

Я забежал в шатер и приказал Мирьяне поднимать телохранительниц. Принцесса с удивлением взирала на меня, но после того, как я рыкнул, быстро выполнила поручение. Нидалия раскрыла глаза и, увидев выражение моего лица, сразу напряглась и уточнила, что происходит. Я описал ситуацию и потребовал седлать пять кобыл, на которых они приехали.

Одна из девушек начала собирать шатер, за что получила подзатыльник от Нидалии. Осознав, что лучше потерять имущество, чем свободу или жизнь, она кивнула и побежала к лошадям. В очередной раз судьба подкинула мне сюрприз – седел только четыре, потому что пятая кобылка выполняла функции вьючного животного. Ездить без седла сложно, но можно. К тому же на ней имелась попона, так что если я заберусь на нее в кольчуге, то есть вероятность, что шкура на спине лошади останется неповрежденной.

Я не очень разбираюсь в терминах, но место, где Нидалия устроила лагерь, теоретически называется перелесок, то есть насаждение деревьев без множества кустов и нижнего подлеска, отделенное от остального лесного массива широкими прогалинами или естественными просеками. Эти насаждения, словно островок зелени на обширном поле, и шатер находился почти с самого края границы деревьев. А вокруг, куда ни посмотри, вдали виднелся лес. На востоке, в нескольких километрах от нас начиналась территория амазонок. На западе располагалось одно из княжеств озерного края. На севере, всего в километре от перелеска проходила граница ваннов. А на юге теоретически лежала степь, но и там росли деревья, из-за которых должны были появиться всадники.

Видимо этот лесной массив имел большую площадь или делился на несколько частей. Табун лошадей быстро приближался и вот-вот должен был появиться из-за деревьев. Всадники нарочно скакали вдоль кромки поля, чтобы издалека на темном фоне голых стволов их не было заметно.

Я торопил девушек, как мог, но все равно мы не успели уехать раньше, чем нас увидели всадники. Это действительно были кочевники, однако животных было значительно больше, чем седоков. Воинов было чуть больше полусотни. Зачем каждому всаднику по пять-шесть заводных лошадей? Обычно больше трех коней никто не брал, а тут их значительно больше, чем нужно.

У меня возникло подозрение, что они от кого-то убегают, но идут почему-то на север, а не на юго-восток. Может им дорогу перекрыли? Тогда понятно, зачем они лезут в земли ваннов. Вероятнее всего они планировали пройти вдоль северной границы перелеска и, обогнув эти насаждения деревьев, уйти обратно на юг, скрываясь от взора преследователей.

Степняки заметили шатер и девушек, забирающихся в седла. Несколько воинов отделились от общей массы и, ускорившись, направились к нам. Воины не стали стрелять из луков, а достали арканы, и начали их раскручивать над головами. Я присмотрелся к бегущим лошадям и увидел, что на многих из них поперек седла были перекинуты и привязаны, словно мешок картошки какие-то женщины. Видимо увидев наших красавиц, кочевники решили дополнить комплект невольниц.

Наверное, я циник, так как совершенно никак не отреагировал на то, что кто-то пленил каких-то там девушек. У меня своих забот хватает. Я прекрасно понимал, что километр до северного леса мы не успеем преодолеть. Пусть наши лошади крупнее, но рядом с каждым степняком по два заводных коня и на таком расстоянии они успеют догнать беглянок. Мы слишком долго возились, и теперь наше спасение будет зависеть от скорости.

Летом я бы без раздумий скрылся под деревьями этого перелеска. Пусть тут мало кустов, но в зелени можно потеряться и тогда привыкшие к широким просторам степняки не смогут выследить добычу. Можно было бы и сейчас провернуть этот фокус, но по следам на снегу пройдет любой ребенок. Хотя, если бы я был один, то постарался бы спрятаться за стволами, так как всадники между деревьями гораздо уязвимей, чем на открытой местности. Однако в данный момент надо думать о спасении принцессы.

Хотелось долго материться, но времени почти не оставалось. Я посмотрел в глаза Нидалии и по обреченному взгляду понял, что она осознает всю трудность сложившегося положения.

– Нида, гони на поле вдоль деревьев! Они не должны видеть, куда вы делись. Потом повернешь на север к границе ваннов, – рыкнул я.

– А ты с нами не едешь? – удивленно спросила Мирьяна.

– Я постараюсь их задержать, – ответил я и, повернувшись к воительницам приказал: – Что встали? Шевелитесь! И ее прикрывать не забывайте!

После этого я повесил щит за спину, запрыгнул на кобылу и направился в сторону степняков. Всадники заметили, что добыча скрылась за деревьями перелеска. Они попытались обогнуть меня по дуге, но я поскакал им наперерез. Спрыгнув с коня, я достал композитный лук убитого мною кочевника, и начал отстрел первых всадников. С дополнительной защитой на спине было неудобно, но стоя на земле, я не переживал из-за тряски, так что посылал стрелы быстро и точно. Те кочевники, что раскручивали арканы, выпали из седел, но я не останавливался. Всадники проскакали мимо меня, но я развернулся и отправил вдогонку несколько оперенных посланцев. Понимая, что конь гораздо крупнее человека, я мысленно попросил прощения у бедных животных, но на чаше весов лежали жизни Марьяны и Нидалии, так что лучше уж кони, чем девчонки.

Своими действиями я привлек к себе внимание и степняки, оставив убегающих девушек в покое, полностью переключившись на меня. Стрелы летели в меня сплошным потоком. Я не стоял в одном месте, а постоянно смещался. Попадания получались по касательной, и кольчуга держала удары. Наконечники застревали в колечках, и со стороны я стал похож на подушечку для булавок. Во что превратился щит, я не видел, так как не хватало времени посчитать торчащие в нем острые палочки.

Несколько стрелков целенаправленно били по глазам, но я словно предвидел опасность и отворачивал голову. Стальной шлем хорошо держал удары, и я почти не чувствовал контузию. А потом закончились стрелы. И хотя лучник из меня неважный, но степняки перестали нервничать из-за предполагаемой опасности и приготовились меня заарканить.

Два десятка всадников подъехали ко мне и начали скакать по кругу. Кое-кто раскручивал сплетенные из конских волос веревки. Первая петля пролетела мимо, зато вторая точно села на плечи и затянулась. Я дернул на себя и всадник вместе с лошадью упал на землю. Я совершил перекат и придавил степняка. Рывок за шею и я вновь на ногах. Обнажив длинный клинок, я встал в позицию «бык», и начал раскручивать его над головой. Острое лезвие рассекло несколько арканов, и кочевники снова начали стрелять из луков. Десяток стрел попал точно в грудь, и я ощутил, что кольчуга пропустила наконечники. Боли я почти не чувствовал, но во избежание новых ранений, совершил перекат и громко зарычал.

Лошади кочевников рванули в разные стороны, но умелые наездники смогли успокоить напуганных животных. Неожиданно на меня налетел всадник на высоком белом жеребце и в качественной броне. Он попытался насадить меня на острие копья, но я сместился и, дернув за древко, уронил его на землю. Конь поднялся на дыбы и попытался лягнуть меня копытами, но я сделал шаг в сторону и ударил его кулаком по морде. Жеребец завалился на бок и когда поднимался, я запрыгнул в седло. Усмирять коня, когда в тебя снова стреляют из луков не самая простая задача, однако я стукнул его между ушей и, взяв в руку двуручный клинок, начал размахивать им словно прутиком над головой, по ходу дела рассекая попадавшихся на пути наездников.

Сражаться таким клинком сидя в седле, нетривиальная задача – всегда есть риск, что заденешь коня и полетишь вместе упавшим животным на землю. Я перестал заниматься ерундой и начал колоть тех, кто приблизился ко мне на расстояние удара. Я гонялся за степняками, а они почему-то начали кричать и убегать от меня. Кочевники перестали стрелять и рванули к основному войску. Учитывая то, что я значительно больше и тяжелее предыдущего владельца, скорость передвижения оказалась ниже. Я продолжал мчаться на степняков, а они попытались сбежать. Не понимая что происходит, я придержал жеребца и огляделся.

Оказывается, пока степняки возились со мной, они пропустили приближение погони и теперь около сотни всадников в кольчугах и шлемах-шишаках рубили кочевников в спины. Осознав, что дела у них идут плохо, оставшиеся степняки, направившись по просеке, попытались скрыться. Они бросили добычу, надеясь на то, что преследователи успокоятся. Однако облаченный в качественную кольчугу предводитель из озерного края дал команду догнать и уничтожить всех противников.

Убегать от княжеских воинов я не стал, и сидел в седле, наблюдая за тем, как мои враги гибнут под ударами разъяренных дружинников. Воевать больше не хотелось. Я устал, и у меня болело все тело. Я пока не знал, насколько серьезно ранен, так как в горячке боя совершенно не чувствовал боли, но чует мое сердце, что скоро накатит волна непередаваемых ощущений.

Полсотни дружинников продолжили погоню, а сам предводитель в сопровождении десятка воинов подъехал ко мне. На вид ему было лет тридцать. Бородатое лицо пересекал старый шрам, а в серых глазах застыло удивление. Он разглядывал меня и, судя по всему пытался сосчитать стрелы, торчащие в кольчуге. Осознав, что выполнить поставленную задачу нереально, так как многие из них просто обломились, он перевел взгляд на разоренный лагерь горе-охотниц. Несколько воинов отправились в том направлении и когда вернулись, что-то тихо сказали предводителю. Он снял шлем, усмехнулся и спросил:

– Твой шатер?

– Почти.

– Там два десятка степняков лежат, – констатировал он. – Твоя работа?

– Почти, – ответил я и пояснил: – Один не мой.

– А этих стрелами тоже ты? – указывая на тела убитых мною кочевников.

– Да.

– И кто же ты такой будешь? – поинтересовался предводитель. – По виду паладин, а говор, как у ваннов. Ты из свиты королевы Эргалины?

– Почти.

– Странный у нас разговор, получается, – вздохнул он. – Я не слышал, что у Бар-дьйора есть воин, который способен перебить полсотни кочевников и остаться в строю. Ты же, если мы тебя вязать начнем, половину моих людей положишь. А мне дружинников под клинок подставлять не резон. И что мне с тобой делать?

– Понять, простить и отпустить, – предложил я.

Предводитель снова оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.

– А давай! – воскликнул он. – Пусть никто не скажет, что Ермил неблагодарный воевода. Согласны со мной, братья мои?

Некоторые воины подтвердили, что воевода у них самый-самый, а я спросил:

– Шатер могу забрать?

– Кого хоть защищал? – уточнил Ермил, после того, как к нему подъехал один из воинов, который снимал пленниц с лошадей степняков. – Небось принцессу? Говорят та еще егоза. Шило у нее в мягком месте, вот и лезет, куда не попадя. Ох, и нелегкая у тебя задача! Я тебе не завидую.

– Молодая пока, – подтвердил я. – Замуж выйдет и остепенится.

– Далеко они хоть уехали? – поинтересовался воевода.

– Понятия не имею.

– Тебе помощь нужна?

– Благодарю, как-нибудь сам справлюсь, – нейтральным тоном ответил я.

– Ты же только принцессу защищаешь? В походы на наши земли не ходишь? – спросил Ермил. – Мне бы о таком воине доложили. Ну, бывай. Кстати, звать то тебя как? нужно же знать, о ком слово молвить.

– Благородный рыцарь Нихолор ли Косхéльт, но чаще зовут Мих-Костóнтис.

– Никогда не слышал, хотя, – задумчиво произнес воевода. – А ты в Озерске бывал? Говорят на днях там один старик ратников Громодора покрошил.

Я понимал, что если он служит этому богу, то меня точно прибьют, но лгать не хотелось. К тому же перед началом боя со степняками я мысленно попрощался с жизнью, поэтому сейчас утвердительно кивнул и сказал:

– Бывал и покрошил. Они много чего натворили. Мою подругу и дочку барона в подвале держали. Сами напросились.

– Я иногда молюсь Громодору, а вот старцев и братьев-ратников не жалую. Воины они неплохие, а вот как люди – гнилые.

– Не заметил, – пожал плечами я.

– Чего не заметил? – спросил Ермил.

– Мечами они машут красиво, но умирают как все. На них брони нет, и после первого же удара отправляются к своему богу, – пояснил я.

– Видать хороший ты воин, раз лучшие мечники озерного края для тебя как все, – усмехнулся воевода. – А может ну ее, эту принцессу? Переезжай к нам. У нас постоянно воевать приходится. То маркграф за долгами приходит, то степняки шалят, а иногда ванны поселения разоряют…

– Я обдумаю твое предложение, – произнес я. – Но пока у меня другая задача.

– Ермил, – крикнул один из дружинников, – тут один живой. Разряженный, как полководец. Видать его из седла скинули, вот он головой и приложился. Что-то там непонятное лопочет. Ты же их язык знаешь?

– Вроде того, – кивнул воевода и подъехал к владельцу белого жеребца.

Степняк с ужасом поглядывал на меня и говорил: