Текст книги "Летописец 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Скажите Саладар сын Алисара, а как получилось, что старец решил отказаться от такой полезной для него вещи? – уточнил я.

– Ох, витязь, вы видимо долгие годы жили в уединении и забыли, что в обществе существуют определенные личности, которые за соответствующее вознаграждение готовы принести вам что угодно.

– То есть ваш человек не рискнул соваться к рыцарю. Тогда вы решили проверить, продам ли я вам этот предмет? – уточнил я. – Логично. Мне такая безделушка ни к чему, а вам принесет много пользы. Сколько времени вам приходилось воспитывать непокорную красавицу? Декаду, две?

– О чем говорит алмаз моих очей? – изобразил удивление купец.

– Да так, мысли вслух, – усмехнулся я, давая понять, что знаю секрет ошейника. – Кстати, князю известно о свойствах вашей реликвии. Он с такой быстротой завершил беседу со мной, что вероятнее всего пробует его на какой-нибудь красавице. Я бы не советовал обращаться к нему с просьбой о продаже ожерелья, а то он вас где-нибудь прикопает, чтобы не поползли слухи…

– А вы? Разве вы не захотите сообщить ему об этом? – с милой улыбкой спросил купец.

Судя по бурлящей ауре, он никак не мог решить, оставлять меня в живых или нет. Осторожность присущая торговцам предупреждала, что возникнут проблемы, но жадность может пересилить, так что придется подтолкнуть его к нужному решению.

– Князь не посчитал нужным возместить мне затраты, так что если безделушка пропадет, я не буду рыдать. Он князь Озерска, а я сегодня здесь, завтра там. Жизнь это дорога, а мы путники на ней.

– Вы мудрый человек, витязь из рода Косхéльт, – улыбнулся купец. – Позвольте мне преподнести вам этих услужливых красавиц.

– Благодарю, но я не могу принять столь щедрый дар, – отказался я.

Не хватало мне о трех девчонках заботиться. Мне бы Баратию и Эльку пристроить, и Алуру в Эргент отправить, так что проблем хватает.

– Уверяю вас, в постели они согреют лучше любой из местных белокурых девиц. Они очень умелые и способны возвести мужчину на вершину блаженства.

– Уверяю вас, Саладар сын Алисара, это лишнее. Если вам удастся вернуть реликвию, то этого будет вполне достаточно. К сожалению, я скоро уеду и не смогу увидеть лицо князя, когда он поймет, что ожерелье исчезло, – усмехнулся я и добавил. – Кстати, надеюсь, вы не бросите тень на меня? Весной я вернусь и…

– Ну что вы, – расплылся в улыбке купец, – до весны с нашей реликвией ничего не случится. Князь успеет наиграться с ней…

– Разумно, а потом вы отправитесь в дорогу, и спустя несколько дней он обнаружит пропажу, – изобразив радость, произнес я. – Но учтите, меня в городе быть не должно. Я не люблю ложных обвинений.

– Разумеется! О вас никто не вспомнит, – сказал купец.

Я осознал, что изображая обиженного рыцаря слегка перестарался. У меня сложилось впечатление, что из уст купца прозвучала оговорка по Фрейду, то есть старый лис решил меня убрать. Надеюсь, ему хватит ума не осуществлять нападение в собственном доме? Пусть даст мне повод и тогда, как говорилось в мультфильме о трех богатырях: «Жаль, хороший парень, могли бы дружить».

Я вежливо попрощался с купцом и, возвращаясь по темным улицам, ждал нападения, но никто не рискнул атаковать подготовленного к бою рыцаря. Дома ждала Алура, которая просила рассказать о том, что меня задержало в тереме князя. Я, не вдаваясь в лишние подробности, описал события вечера. Баратия выразила надежду, что нам удастся добраться до города восточных ваннов, а Алуру заинтересовал ошейник и перстень. Она расспросила меня об артефакте и сообщила, что встречалась с подобными изделиями. Беглянка из Бездны оценила этот комплект в несколько сотен золотых, то есть за этот предмет можно купить половину строений Озерска. Разумеется, накопители, которые лежали в потайном поясе стоили дороже, но их ценность была в способности держать заряд энергии и продавать камни не стоит, а вот подобную вещицу можно…

Я предложил ей мечтать молча. Если она продолжит распалять алчность, то вскоре попытается уговорить меня выкрасть ожерелье у князя. А я не хочу лезть на рожон. Мне бы красавиц до места назначения доставить, а дальше видно будет. Я научился не заглядывать вперед, прекрасно понимая, что судьба часто преподносит сюрпризы.

Утром мы пытались решить, останется ли Алура в городе, ожидая моего возвращения, или отправится в сопровождении наемников в королевство? Те охранники, что довели купца до Озерска и застряли в городе до весны не вызывали доверия. Никто не знал, что они тут делают? Почему не ушли пока не выпал снег? Куда делся купец, которого они сопровождали? Много вопросов оставалось без ответа. Идея переложить ответственность за доставку Алуры в замок рода Уркрайт на чужие плечи трещала по швам. Я опасался, что беременную женщину прибьют по дороге. Нет у меня доверия к тем, кто выполняет работу за деньги. Без должного контроля никто стараться не будет. Хотя, если намекнуть им на вознаграждение от счастливого отца, то есть вероятность, что с ней ничего не случится.

Я навестил наемников, но мне дали понять, что пока не вернется купец, из города они уезжать не собираются. На вопрос о судьбе нанимателя, их предводитель ответил, что все в руках Единственного бога, но если он не появится весной, то летом отряд покинет Озерск.

Ждать так долго смысла не имело, а оставлять Алуру без охраны чревато проблемами. Князь может передумать и опробовать ошейник на ней. Решение предложила Элька. Она напомнила мне о том, что я спасал жену и дочь Бар-дьйора, когда они возвращались из королевства Эргент. Если супруга конунга снова захочет навестить родню, то Алура, выдающая себя за дочь барона составит ей компанию, а пока она может войти в свиту королевы Эргалины. К тому же саму Эльку я планировал оставить на попечение рыжеволосой Мирьяны.

Ближе к полудню прибыл Родя и сообщил, что князь распорядился готовить ладью, так что завтра мы отправимся на восточный берег Длинного залива.

Глава 26

У конунга Бар-дьйора с князем Орликом существовал негласный договор о ненападении. Ванны частенько приходили в соседнее княжество, а Озерск оставался не разоренным. В принципе раньше и он подвергался разграблению, но после того как поставили крепкие стены и перекрыли устье реки, ведущей вглубь княжества, ванны предпочитали идти на юг. Им было проще пощипать соседей с западной или восточной стороны Длинного залива, чем штурмовать крепость. Однако если ваннам встречались лодки из княжества, то они с удовольствием их грабили. Кормчий, сидевший у рулевого весла, зорко следил за горизонтом и ворчал на неожиданных пассажиров.

Я опасался того что князь может дать команду дружинникам и нас выкинут за борт, но на лодке было всего пять рыбаков и ни одного воина. Они поставили парус, и десятиметровое судно с округлым корпусом скользило по мелкой ряби залива. Дул северный ветер и стало жутко холодно. Брызги намочили одежду, и хотелось присесть возле костра, чтобы как-то отогреть озябшие пальцы. Коней в это путешествие мы не взяли, потому что раньшина могла не выдержать такой вес. Я прекрасно понимал, о чем идет речь, так как осенью мы с Элькой угнали аналогичную лодку. Тогда было относительно тепло, но кони все равно вели себя неадекватно, а если животные не будут видеть берега, то начнут паниковать.

После поединков с рыцарями у нас теперь шесть коней и разместить их на одной ладье не было никакой возможности. Баратия сказала, что в первой же деревне договорится о транспорте. Признаться честно, я опасался, что восточные ванны попытаются меня прибить. Но амазонка уверила, что ведуна знают даже здесь, и ссорится с этим могущественным стариком, никто не станет. Полторы сотни километров мы должны преодолеть дней за семь, а если удастся купить лошадей, то быстрее, однако мне не удалось уговорить рыбаков вернуться за мной через две декады. Они объяснили, что к тому моменту наступит солнцестояние, и залив покроется тонкой корочкой льда. Так что, либо я вернусь пешком, после того, как толщина покрова станет толще, либо жду весны, когда откроется навигация.

Лодка-раньшина двигалась медленно. Кормчий рассчитал так, чтобы пристать к берегу после заката. Ночью нас высадили на восточное побережье и посоветовали в овраге развести костер. Я выполнил рекомендации и начал материться, так как подул ветер и пошел снег. В такую погоду никуда идти нельзя. Я начал материться, так как тащить в дорогу двух беременных женщин настоящий идиотизм. Пока мы находились в теплом доме Озерска, эта мысль казалась вполне логичной, мол, князь в любой момент может передумать и тогда они снова окажутся в плену. Однако оказавшись на улице во время снегопада, я понял, насколько сильно заблуждался. А виновата Баратия, которая требовала отправить ее к Бар-дьйору как можно скорее. Ей, видите ли, было видение, что она должна быть там.

К тому же Алура, дитя жаркой Бездны, где не бывает температуры ниже двадцати градусов по Цельсию. Она мерзла и ее знобило. Проблем она доставила больше амазонки. Я в полной темноте поставил небольшой шатер, который советовал купить Брóня. Практики постановки таких сооружений в полной темноте у меня не было, так что я изрядно помучился. У него не было матерчатого пола, как у туристических палаток, так что небольшой костерок который развели внутри, пусть и задымил помещение, но, по крайней мере хоть как-то обогревал временное жилье. Ткань выхода трепал завывающие ветер, но завязывать наглухо нельзя, иначе угорим, так что мы периодически поеживались от резких порывов.

Баратия молчала, потому что понимала, что виновата в сложившемся положении, но я ее не обвинял, так как сам пошел у нее на поводу. Мне хотелось верить в ее видения. Думал, что стоит нам ступить на берег ваннов и проблемы чудесным образом разрешатся. Я надеялся, что навстречу выйдут добрые люди и помогут добраться до конунга. Пора бы уяснить, что в этом мире ничего не дается просто так. Здесь нужно бороться и вырывать кусок добычи из чужой глотки. Иначе ты сам станешь мясом или замерзшим трупом. Я просто не знал, как поступить. Если мы выберемся из оврага, в котором стоял шатре и горел небольшой костер, то на холодном ветру беременные женщины заболеют, а сидеть и ждать у моря погоды, опасно, так как без движения человек замерзает.

Михаил Евгеньев привычен к холоду, но маг Костóнтис, чьим телом я управляю, очень не любил мерзнуть и постоянно обогревал себя при помощи заклинаний. Неожиданно я ощутил жар, и мне стало тепло. Источник начал терять силу, но учитывая то, что за время тренировок мне удалось раскачать его как минимум раза в три, то до утра моей энергии должно хватить. Я приобнял женщин и так мы просидели до рассвета.

Снегопад прекратился, и наступило солнечное утро. Я сделал шаг за порог и провалился в сугроб. Намело так, что идти по такому рыхлому снегу нельзя. Пришлось вспоминать, как плести снегоступы. До самого вечера я занимался нужным делом. Срезанные тонкие ветки иногда ломались, но к завтрашнему выходу мы почти подготовились.

За солнечный день снег слежался, и четыре путника кое-как перебирая ногами, смогли преодолеть несколько километров. До первого поселения мы шли целый день. На закате мы приблизились к небольшому домику на ферме, в котором горел очаг. Баратия воспрянула духом и постучала. Дверь раскрыла старушка и после недолгих переговоров мы оказались внутри. Кроме старой женщины в доме никого не было. Она объяснила что сын погиб, а невестка снова вышла замуж, оставив старую женщину в одиночестве. Из животных у нее имелась коза, которая давала молоко. Старушка обругала меня за то, что я подверг опасностям беременных женщин. Я молча склонил голову, признавая ее правоту. Ночью у Эльки начался жар, а я остался почти без энергии. Надо признать, что этот поход вымотал меня сильней, чем поединок с призраком Громодора. Борьба со стихией привела меня в плачевное состояние.

Старушка заварила травы и начала отпаивать больную полуэльфийку. Потом она посоветовала пойти на утес и помолиться. Она мотивировала тем, что если, как следует, попросишь богов, то желание обязательно исполнится. Я узнал направление и отправился на одинокую скалу, торчащую в сотне метров от скалистого берега. Лед был тонким и я, соорудив небольшие санки, начал продвигаться вперед. На удивление мне удалось добраться без происшествий. В небольшой пещере находился алтарь, посвященный неизвестному богу. Энергии в нем было мало, так что идею подзарядить источник я откинул, как несостоятельную. Уж не знаю, что происходило во время молитв ваннов, но лично я сомневался, что мое пожелание о здоровье спутниц сбудется. Но раз пришел, то можно провести медитацию.

Честно сказать, никогда бы не подумал, что пирамидальный зал пещеры сможет так сильно концентрировать энергию. В меня вливались потоки силы, словно я открыл какой-то краник, и через мой источник потоком проходила энергия, оседая в алтаре неизвестного бога. Откуда она бралась, я так и не понял, но то что ощутил необычайный прилив сил, это неоспоримый факт.

Как долго я занимался медитацией неизвестно, но после наступления заката я вновь пришел к дому и влил в организм больной Эльки порцию силы. Старушка наблюдала за тем, как я, делая глубокие вдохи животом, на выдохе пытаюсь поделиться энергией, а когда завершил процедуру передачи, нарисовала на полу три палочки. Я с удивлением узнал руну «уруз». После она посоветовала мысленно представить этот знак на теле человека и повторить процедуру передачи силы, заполняя каждую черточку, чтобы она начала светиться равномерно. Расход энергии сократился, а эффективность оказалась гораздо выше, чем простой поток сырой силы.

На следующее утро Эльку перестало знобить. Она пошла на поправку и потребовала еду. Козье молоко не сказать, что вкуснятина, но говорят полезное питье, так что вскоре эта белая жидкость у Эльки потекла чуть ли не из ушей.

Несколько дней мы ждали выздоровления девушки. За это время успели приболеть Алура и Баратия, но я влил в них порцию энергии через руну здоровья и женщины ощутили себя значительно лучше. Надо сказать, что я решил проводить эксперименты с разными знаками, пытаясь вспомнить, что означает та или иная руна. Ведь для того чтобы пустить энергию по направляющим, не нужно воспроизводить по памяти стихотворение из непонятных слов, достаточно мысленно представить перед глазами набор черточек и…а вот что означает тот или иной знак и к чему приводит их сочетание, я не знал. Идея стать рунным магом засохла, как деревце в пустыне. Зато я опять сходил к утесу и снова поработал насосом для алтаря.

Наконец все мои спутницы выздоровели, и Баратия заявила, что должна идти дальше. Мне эта идея не нравилась, и я предложил пожить тут до весны. Девушки взбунтовались, но я стоял на своем. Старушка меня поддержала и заявила, что дом у нее большой, и она с радостью приютит странную семью.

Баратия продолжала настаивать и говорила, что ей срочно нужно на восток. И это странно, потому что ранее мы двигались вдоль побережья Длинного залива на север. Я пообещал, что схожу сам. Амазонка воспротивилась, утверждая, что мне не удастся найти то, что ее так беспокоит. В беседу вмешалась старушка и посоветовала отрезать прядь волос и повесить мне на шею, тогда мысленно Баратия будет со мной и сможет направить туда, где, по ее мнению, она должна оказаться. Я, как человек из прогрессивного общества Земли, хмыкнул, но согласился с доводами местной жительницы. Если эта магия вуду позволит Баратии остаться тут в тепле, то я готов танцевать с бубном, лишь бы не подвергать беременную женщину опасности.

Я быстро собрался, и перед выходом старушка вынесла сверток, в котором оказался шлем барбют. Его узкая Т-образная щель для глаз и носа позволяла нормально дышать. Формой он напоминал бронзовые шлемы из Древней Греции. На различных амфорах я видел подобную защиту, но на рисунках имелся так называемый «гребень-ирокез», а тут роль ребра жесткости исполняла форма шлема, выведенная в невысокий гребень. Надо сказать, что в нем было удобней, чем в шлеме топфхелм, но для конных боев барбют не подходил. В принципе сейчас я пешком, так что копейных стычек верхом не предвиделось. Мой топфхелм остался в Озерске, так как я не предполагал, что буду сражаться с ваннами, но раз уж есть возможность, то почему бы не прикрыть голову? Я поинтересовался, откуда такое чудо? Насколько я знаю ваннов, они используют нормандский шлем, то есть, он имел округлую форму, и сверху опускалась неширокая стрелка-пластина, прикрывающая нос от рубящих ударов. Старушка рассказала, что сорок лет назад муж привез богатую добычу, но ему такая защита головы не понравилась, и он ее отложил, а она хотела продать кузнецу. Ее лукавый взгляд меня насмешил, но я сдержал улыбку и торжественно пообещал выкупить этот бесценный предмет.

Честно сказать, я начал жалеть о том, что оставил медвежью шкуру Цуц-йорду. Безрукавку из того же меха я отдал Баратии, предполагая что будущей матери нужно хранить тепло. Сейчас на мне гамбезон – плотная одежда из нескольких слоев льняной ткани, кольчуга и куртка-камиза, выполненная из тонкой кожи. Тунику-котт с изображением моего герба я оставил в Озерске, так как ванны не любят рыцарей и предпочитают обычные кожаные вещи или дубленки. Я в такой тунике с рисунком буду словной красная тряпка для разъяренного быка, а зачем мне раздражать свирепых воинов? Так или иначе, но мне стало холодно, и я побежал трусцой. Длинный меч занял место за спиной и болтался словно карабин, так что приходилось его поддерживать. Изначально я провел опыт, и жестко затянул ножны, чтобы не мешали бежать. Однако если придется обнажать клинок, то я замучаюсь его вынимать, так что пришлось ослабить ремешок. В случае неприятностей, просто перекину ножны со спины вперед и быстро достану меч. Разумеется, это медленнее, чем вынимать каролинг из ножен на поясе, но хоть так.

Я бежал по слежавшемуся снегу, потом провалился в сугроб, и пришлось надевать снегоступы. Скорость передвижения упала, но теперь я не окунался в снег и не мочил одежду. Пришлось вновь включить обогрев тела при помощи магии. Честно сказать, я так и не понял, почему мне не удается сознательно запускать заклинания, а когда приходит нужда, подсознание активирует нужную опцию. Полезно, но непредсказуемо, так что я никогда не брал в расчет эту неожиданную помощь.

До вечера я шел на восток, а как стемнело, выкопал в сугробе глубокую яму и полностью разделся. Не сказать, что на снегу приятно сидеть, но подстеленная под пятую точку туника избавила меня от неприятного ощущения. Я проводил медитацию и насколько я понимаю, тело отдохнуло и не нуждалось в нескольких часах сна. Если на привале заниматься йогой, то можно двигаться без длительных остановок. Уж не знаю почему, но мне передалась нервозность Баратии. Я словно чувствовал, что надо спешить иначе не успею и пропущу что-то важное.

До рассвета далеко, но я поднялся, оделся и продолжил путь. В этот раз снегоступы надевать не стал и рискнул пробежаться. Не скажу, что мне удалось сохранить сухой одежду, так как пару раз я все-таки окунулся в сугроб, но в целом особых эксцессов не произошло. Иногда я останавливался и, взяв в руки прядь волос Баратии, корректировал курс. Вторая ночь прошла почти так же как первая, только мне не пришлось копать сугроб, потому что я нашел овраг. Небольшой костер из поломанных сучьев и очередная медитация почти до утра. Уж не знаю, с какой скоростью я передвигался за день, но ближе к закату мне удалось достигнуть цели, к которой меня вела прядь Баратии.

Проходя по заснеженному лесу, я вышел на границу деревьев. Передо мной раскинулась просека шириной как минимум в километр. Вдали за этим полем виднелся другой лес. Именно с той стороны подул легкий ветерок, и я уловил запах костра. Выбрав нужное направление, я бегом преодолел открытое пространство и приблизился к импровизированной стоянке с богатым шатром.Размеры походного дома установленного почти на границе деревьев оказались не так чтобы внушительными, но ткань оказалась красивой и расписанной различными узорами. Чуть в стороне на просеке паслись кони. Причем их было гораздо больше, чем должно быть. Я насчитал более полусотни голов. Большая часть представляла собой степных лошадок с низкой холкой и густым свалявшимся мехом, а отдельно стояли пять более высоких породистых кобыл.

С моей стороны владельцев этого табуна не было видно, но радостные крики мужчин звучали на странном наречии. Я вроде слышал его когда-то, но сейчас слова произносились слегка по-другому. Прозвучало ругательство степняков, и я осознал, что наткнулся на разъезд кочевников.

Я обошел их по кругу и увидел, как двадцать невысоких воинов, облаченных в кольчуги, скрытые полушубками и тулупами из овечьей шкуры, окружили какую-то девушку, отмахивающуюся от крупного мужчины тонким мечом. Воин смеялся и подставлял под клинок слегка изогнутую саблю. Надо сказать, что рыжеволосая девушка вполне профессионально атаковала противника, но как только она начинала напирать, воин отступал назад под защиту длинных копий и ей приходилось разворачиваться к очередному любителю поиграть с пленницей. Оказывается, на нее нападали три воина, периодически сменяющие друг друга.

Степняки смеялись, наблюдая за потугами девушки вырваться из круга ощетинившихся копий. Чуть в стороне лежали три связанные амазонки. Их одежда на руках и плечах была покрыта пятнами крови, из центра которых торчали обломанные стрелы. Вероятнее всего девушек застали врасплох и расстреляли из луков. Убивать не стали, так как это добыча. Наконечники стрел так же не стали вынимать, чтобы амазонки не умерли от кровопотери. Их просто связали и уложили под деревом, а сами устроили развлечение с молодой рыжеволосой кудряшкой.

Я присмотрелся и узнал Мирьяну – дочь конунга Бар-дьйора. Так вот почему Баратия торопила меня на восток. И как теперь поступить?