Текст книги "Летописец 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Буров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

После произнесения пафосной речи, я слегка замялся, так как по закону жанра должен следовать долгий и страстный поцелуй. Но сопливо-слезливое лицо Баратии не располагало к лобызанию. Ко всему прочему в подвал спустился Родя и многие пленницы завизжали, увидев такое чудовище в окровавленной броне.

– Эй, рыцарь, ты там скоро? – игнорируя женские крики, пробасил «шкаф».

– Спускайся, тут много пленниц, – распорядился я.

– А дочка барона тут? – спросил Родя.

– Можешь передать князю, что не дождалась его голубка сизокрылая. Снасильничали ее ратники. Вот видишь, с пузом ходит, – указал я на Алуру.

– Ох, ты ж, князь будет недоволен, – проворчал «шкаф». – А с бабами что делать? Они ж, поди все рабыни.

– Наверх веди, а князю передай, что дочь барона сыта по горло его гостеприимством. Вон, от самого пуза нажралась, – усмехнулся я. – Пускай себе другую невесту ищет, раз уж эту не уберег.

Родя приблизился ко мне на расстояние удара и задумчиво посмотрел по сторонам. Я ощущал его эмоции и понимал, что если он нападет, то мне придется несладко. В душе воина происходила борьба. Он никак не мог понять, что ему делать. С одной стороны есть приказ князя, а с другой я его спас от смерти. Как поступить, он не знал и молча разглядывал стены и решетки темницы. Потом он перевел взгляд на Алуру и ее округлившееся пузико. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Не обессудь, если что. Мы люди служивые. Нам что велели, то и делаем. Гордя хотел тебя на выходе принять, но не по совести это. Неправильно. Я замолвлю словечко перед князем. Он отходчивый.

– Родя, я рад, что ты принял верное решение, – кивнул я, хотя прекрасно понимал, что с такого близкого расстояния мне не удастся ударить мечом, а в борьбе я ему однозначно не соперник. – Передай князю, чтобы пустил слух о том, что творилось тут в подвалах. И пусть позаботится о пленницах. Наверняка тут пропавшие девушки богатых либо именитых родителей.

– С чего ты взял? – удивился «шкаф».

– А ты сам у них спроси. Может есть среди них те, кого действительно взяли в плен или за преступления, но все они дети именитых родителей. Обычных селянок тут нет, – уверенно заявил я, прекрасно видя, что ауры бывших невольниц светились гораздо ярче среднестатистических людей.

– Это меняет дело, – улыбнулся Родя. – Скажем, что князю стало известно о творившихся похищениях и бесчинствах. Глядишь, и тебя героем сделают.

– Это вряд ли, – усмехнулся я. – Кстати, где мои кони?

– В конюшне, где ж им быть, – ответил «шкаф» и обратился к напуганным пленницам: – Так девоньки, отвечайте, есть ли среди вас знатные?

Некоторые девушки назвали какие-то имена, и Родя радостно оскалился. Он приказал выбираться наверх, а сам хлопнул меня по плечу и улыбнулся.

– Ведомый, – заявила Алура, после того как он ушел наверх за пленницами.

– Чего?

– Я говорю, он ведомый, – пояснила она. – Сам ничего не решает. Ты ему нравишься, но если князь прикажет, он тебя убьет. Наверняка у него есть семья и дети. Советую обеспечить их безопасность…

– Зачем?

– Ты подпустил его слишком близко, – констатировала Алура. – Можешь привыкнуть к такому спутнику, а он этим воспользуется. Орлик хитрый и коварный. Я с ним пообщалась и приблизительно знаю, чего от него ожидать.

– Я вчера с ним весь вечер пил, – тяжело вздохнул я. – Этот гаденыш меня специально спаивал, чтобы сюда привезти и тело оставить…

– Я же говорила, – усмехнулась Алура.

– И что теперь делать? – спросила Баратия.

– Выйдем через комнату стражи, – заявили «дочка барона».

– Там есть подземный ход? – уточнил я.

– Нет, наверх, в покои жрецов, – сказала Алура. – Меня так к главному старику водили. Он меня осмотрел и попользовал слегка, только его веревочка…

– Давай без лишних подробностей, – воскликнул я, брезгливо скривив губы. – Показывай.

Мы вошли в комнату оборудованную столом, лавками и лежанкой. В дальней стене виднелась дверь, за которой мы обнаружили лестницу. Судя по количеству ступеней, мы поднялись выше того зала, где произошло столкновение с местными ратниками. Мы оказались в коридоре с дверями. Пока я осматривался, «дочка барона» неожиданно пропала. Заглядывая в каждую комнату, мы искали пропавшую Алуру. За одной из дверей имелась казарма с шестью койками. За другой библиотека со свитками. Беглянка из Бездны оказалась за пятой дверью. Она деловито рылась в шкафу обычной кельи, напоминающей кабинет.

Вскоре Алура радостно улыбнулась и достала черный камень, который принесла в поясе, украденном у главного палача Лорда-балора. При помощи этого артефакта можно было ставить так называемую «печать невинности», чтобы никто не мог заняться любовью с женщиной. Это была специальная модель, придуманная мастером боли для осуществления пыток, но Алура зачем-то потратила время, чтобы найти это изощренное орудие пыток.

– И зачем тебе эта дрянь? – спросил я, указывая на камень. – Ностальгия замучила? Хочешь очередную печать?

– Нет, я собираюсь ее доработать, а то надоело всякий раз просить Баратию, чтобы сводила меня в кустики, – жаловалась Алура. – Дошло до того, что она запрещала мне пить.

– Ты, как напивалась, так сразу на мужиков лезла, – фыркнула амазонка.

– А что тебе мешало отдать ей отпирающий ключ? – спросил я.

– Так я и отдала, – пожала плечами Баратия. – А как в Озерск приехали, она мне его вернула. Сказала, что слишком много соблазнов и она боится не удержаться и прыгнуть в койку.

– А с князем? – уточнил я.

– А этот болван меня загнул и попытался овладеть, но уперся в печать и потребовал у Баратии ключ, – рассказывала Алура. – Я с дуру сообщила, что только после свадьбы и он загорелся идеей жениться, вот и поперся в храм.

– А что с Данькой? – спросил я и, увидев, что они не понимают, о ком идет речь, пояснил: – Тот светлый воин на границе.

– А, так это после него я попросила ключ у Баратии. Он на меня забрался, а потом ругался, – усмехнулась Алура. – Он меня тут в храме попользовал.

– Он был здесь? – удивленно воскликнул я.

– Старик говорил, что это их главный претендент на что-то там, я не стала уточнять, – сказала Алура и, проследив взглядом за удаляющейся из комнаты амазонкой, шепотом добавила: – Кстати, он единственный, кто Баратию осилил.

– То есть ты хочешь сказать? – так же шепотом спросил я.

– Ну, ты меня понял, – сказала Алура. – Кстати, как любовник он так себе, а хвалился-то как. Трепло. Попрыгал чуток и на боковую.

«Я убью его!» – мысленно пообещал я себе.

Мы вышли из комнаты старца и прогулялись до выхода в главный зал со статуей и алтарем. Там толпились пленницы, которые словно бедные овечки ждали команды пастухов, однако ни Гордея, ни Родима я не заметил. И куда же делись мои неожиданные соратники? Предчувствуя недоброе, я снова спустился в подвал, где произошла битва и, замерев как в прошлый раз возле двери, прислушался к разговору богатырей.

– Гордя, пойми наконец, нельзя нам так поступать. Он тебе жизнь спас, а ты его хочешь под нож пустить, – убеждал Родя.

– Если бы ты меня по затылку не тюкнул, я бы его давно приголубил.

– Дурак ты Гордя, я тебя от смерти спас. Ты этого не видел, а он назад мечом ткнул, и в прыжке клинком взмахнул. Ежели бы ты на него напал, он бы тебя на острие надел и голову отчекрыжил.

– Не отчекрыжил бы, – уверенно заявил Гордя. – Родим, ты же знаешь, что не могу я приказ князя не исполнить. Меня же на весь Озерск ославят, мол, не держит слово. Мы обещались дочку барона доставить? Обещались. А то что она с пузом, так об этом разговора не было. Пущай князь сам решает, как с невестой поступить. Наше дело маленькое. А разве рыцарь отдаст нам дочку барона? Не отдаст. Значит что? Надобно его приголубить.

– А тех девок, что из темницы вынули? – спросил Родя.

– Так я ворота храма на засов закрыл, так что никуда не денутся.

– Но ведь они видели нас, – пробасил «шкаф».

– Так бабу удавить, дело нехитрое, – рассуждал Гордя.

– Погодь, ты что хочешь их под нож пустить? – удивился Родя.

– Да какая польза с этих баб? Один вред. Они-то нас видели, значит, растрезвонят на всю округу, что мы тут куролесили, а так молчать будут.

– Так они же почти все на сносях?

– Хм, нам проще, бегать не будут, – хмыкнул Гордя.

– Ты дурак? Как можно бабу с пузом рубить? Она же Матери богов служит, как и ты, – удивленно воскликнул Родя.

– Я в первую очередь князю служу, а в храм по велению мамки хожу.

– А что же ты тогда ерепенился, когда старец тебе предложил Громодору служить? – пробасил «шкаф».

– Так ему челом бить придется, а Матерь богов не гордая, ей мои поклоны ни к чему. Я и в храм хожу только по праздникам, потому что мамка говорит.

– Ох, и дурак же ты Гордя, – вздохнул Родя. – Баб давить не позволю.

– Так я их клинком рыцаря рубану, – усмехнулся Гордя. – Ты вот что, Родя, сходи опять вниз, поторопи его что ли, а то рассвет скоро, а нам оруженосца сюда тащить и тела раскладывать, как будто их этот рыцарь убил.

– Гордя, не по совести это, – снова произнес Родя и шагнул к другу.

– Эй, даже не думай, – выставив меч, предупредил Гордя. – Этому рыцарю только того и надо, чтобы мы с тобой сцепились. Родя, мы же с тобой скольких под нож пустили, и не сосчитать. Так чего же ты из-за какого-то старика так ерепенишься? Или это из-за баб? Так ты выйди, я сам их порешу.

– Не по совести это, – снова пробасил Родя.

– Да что ты все заладил: «не по совести». А коли князь прикажет жинку твою удавить за то, что ты его наказ не исполнил? Что тогда?

– Да кто же решится? – удивился Родя.

– Да хоть Данька, – привел пример Гордей.

– А Данька тут при чем? Он же сейчас на границе.

– Ох, Родя, не доводи меня до дела темного, – предупредил Гордя. – Мы же с тобой не разлей вода. Ты щит, я меч и никто нас не может одолеть.

– Дурак ты Гордя. Мы с тобой многих в сырую землю уложили, но то людишки были разные. Гниль сплошная. А помнишь, я бабу на сносях отпустил?

– А то, – усмехнулся Гордя. – Ты отпустил, а я вернулся и в нужнике ее утопил. А позволил бы мне ее мечом приголубить, и она бы так не мучилась.

– Да как же можно? – возмутился Родя.

– Так то наказ князя, никого из рода Лирских не оставлять. Он сказал, а я услышал. И исполнил что должно. А сейчас нам должно рыцаря тут оставить…

– Злыдень ты, Гордя, – тяжело вздохнул Родим и замахнулся мечом.

Более опытный мечник отклонился с траектории удара и сильным диагональным ударом снизу вверх распорол кольчугу и тело Роди от селезенки к правому плечу. Высокий широкоплечий мужчина тяжело вздохнул и, уронив меч, медленно опустился на колени. Гордя замахнулся и проворчал:

– Эх, Родя, Родя, что же ты наделал…

Я слушал их диалог и никак не мог понять, что же делать? Теоретически надо убить Гордея, так как он ведущий и Родя выполняет все, что он говорит. Однако если я нападу на одного, то сработает заложенный рефлекс – помогать соратнику, а драться с обоими мне совершенно не хотелось. Самого Родима в поединке на мечах я смогу одолеть, но обоих сразу как-то сомнительно. То что один ранил другого, мне пошло на пользу, так как я ждал именно этого момента.

Когда Гордя замахнулся, чтобы отрубить голову Роде, я ускорился и, пробежав десяток метров в одно мгновение, подставил «меч-кладенец» под клинок. Гордей отпрыгнул и посмотрел на запертую дверь, ведущую к камерам. Увидев, что она не открывалась, он округлил глаза и прошептал: «Колдун».

– Говоришь на тебе долг жизни? Хорошо, – усмехнулся я. – Раз уж она принадлежит мне, я ее забираю.

– А сможешь? – оскалился Гордя.

– Слышь, ты не подскажешь, где тут нужник? – полюбопытствовал я.

– Что обделался? – ухмыльнулся он.

– Нет, хочу поступить с тобой так же как ты с беременной Лирской.

– Колдун!

– Так меня тоже называли, – усмехнулся я. – Но по призванию я летописец.

– Это который свитки марает? – спросил Гордя и начал атаку.

Я смещался и, продолжая держать его на дистанции, легко отбивал удары. Он ярился и постоянно бросался вперед, но я танцевал между лежащими мертвыми телами ратников и нагло ухмылялся. Надо сказать, что если бы ведун не научил меня двигаться, то этот мечник распотрошил бы меня за несколько секунд. Он вкладывал в удары силу и очень скоро начал выдыхаться.

– Ну что, запал прошел? – спросил я. – Тогда я продолжу. Летописец это человек, который записывает реальные истории в свитки. Когда-то давно я слышал о злом правителе, который своеобразно понимал слово милосердие. Однажды он рассердился на десять воинов и предложил им поединок до смерти. Самый трусливый начал молить о пощаде, и правитель отрубил ему руки и ноги, а потом сказал: «Живи». Я к чему это рассказываю? У меня появилась идея повторить его четвертование, но не отпускать тебя с миром, а утопить в нужнике.

– Плохая смерть, – тихо пробасил Родя и завалился лицом на пол.

– Он до сих пор жив? – удивился я. – Силен!

– Он же самый могучий воин озерного края, – пророкотал Гордя, – а ты заставил меня его убить.

– Я заставил? Ну ты хам!

– Ты околдовал меня, – заявил Гордя. – Я бы ни в жизнь друга не ударил.

Я сместился так, чтобы посмотреть на ауру Родима. Беглый взгляд дал понять, что если «шкафу» не помочь, то очень скоро он действительно умрет.

– Сам напросился, – проворчал я и начал атаковать, совершая «подрезки» и «скользящие удары».

Я бил не сильно и в основном метил в конечности. Первый раз длинный клинок проехал по лезвию меча Гордея, и резко изменив траекторию, рассек сухожилие на правой руке. Воин вовремя перехватил рукоять меча левой, но я не стал проявлять благородство и подрезал другую руку. Пока он не успел опомниться, я вспорол ему обе ноги и когда Гордей упал на пол, от души врезал ему ногой в челюсть. Голова дернулась, но шея у бугая оказалась бычьей и не сломалась, хотя я на это очень надеялся.

Я подошел к Родиму и, приложив исцеляющий амулет к ране, нажал на камень. Заряд, после лечения Баратии сильно просел и действие заклинания быстро закончилось. Теоретически, я сделал все, что мог, а наполнять накопитель артефакта энергией из собственного источника слишком долго. Неожиданно я вспомнил о том, что нахожусь в подвале храма, а значит, тут должен быть алтарь. Наверное, это настоящее хамство грабить Громодора, но необходимость не признает ограничений и я, поднявшись на ноги, собрался идти наверх.

Неожиданно Гордя издал стон, и я решил не возиться с поиском нужника, а просто проходя мимо, срубил ему голову. Ни о каких угрызениях совести речь не шла. Этот служивый честно исполнял долг и резал всех, на кого указывал князь. Возможно, я наведаюсь и в его покои, но честно сказать, сильно сомневаюсь, что кроме этих «двоих из ларца» у князя нет подобных воинов. Штурмовать дворец в одиночку равносильно самоубийству. У меня сейчас другая задача, спасти Родима, чтобы этот «шкаф» помог выбраться из этой дурно пахнущей щекотливой ситуации.

В главном зале столпились бывшие пленницы. Они пытались поднять тяжелый засов, чтобы выйти наружу, но у них ничего не получалось. Алура увидела меня и спросила:

– Я оказалась права? Они хотели тебя убить?

– Только один из них, – подтвердил я. – Гордей ранил Родима, так что нужна энергия из алтаря. Отойди в сторонку и не мешай.

Я положил артефакт на полированную каменную поверхность и начал ускорять процесс передачи силы в накопитель. Когда-то давно, проводя первый опыт восстановления работоспособности амулета, я потерял гораздо больше энергии, чем вмещал накопитель. После сотен аналогичных процедур у древнего портала, мне удалось научиться заполнять камешек без потерь. Вскоре амулет оказался готов для повторного использования, и я спустился к месту битвы.

Родя лежал на спине и тяжело дышал. Надо сказать, что несмотря на силу, с которой бил Гордя, ему не удалось нанести глубокую рану. Вероятнее всего ему помешала стальная пластина, вплетенная в кольчугу чуть выше поясной пряжки. Да, клинок рассек кожу и мышцы, но повреждения внутренних органов не наблюдалось, так что есть большая вероятность, что мне удастся его спасти.

Очередная активация артефакта и Родя застонал. Я помог ему подняться и, вглядываясь в побледневшее лицо, пытался понять, как он отреагирует на смерть друга. Родя взглянул на обезглавленное тело и сказал:

– Он заслужил, но я рад, что ты не нашел нужник. Это была бы плохая смерть. Гордя воин и он пал в бою, выполняя волю князя, а ты меня спас.

– Ладно, пошли наверх, а то действительно скоро рассвет, – сказал я и, поддерживая ослабевшего воина, вывел его в главный зал.

Увидев около алтаря светящуюся полупрозрачную фигуру совершенного создания, я замер в нерешительности, но призрак Грома-Дория заметил меня и громогласно пророкотал:

– Эмиссар Хаоса, мы тебя уничтожим! – и шестикрылый призрак выпустил в меня длинную молнию.

Глава 21

Действуя на рефлексах, я оттолкнул Родю и подставил «меч-кладенец» под разряд электричества. Железо хороший проводник, а я облачен в кольчугу. К тому же сам клинок выполнен из металла, так что теоретически меня должно поджарить до хрустящей корочки. Однако молния впиталась в меч, дав мне заряд бодрости. В первый раз, когда в клинке находилась душа отступника, я не ощущал ничего подобного. Видимо дух сам поглотил энергию, но в этот раз мне захотелось повторить его слова: «Еще».

Молния пропала, а призрак совершенного создания округлил глаза и спросил:

– Куда делся отступник? Меч, вроде тот же, а присутствия Удди-Варна мы не ощущаем. Что ты с ним сделал?

Я повернулся к Роде и, указав на засов сказал:

– Выведи женщин наружу, а я пока со знакомым пообщаюсь. – Родим поднялся и бочком приблизился к выходу. Вскоре в зале храма мы остались вдвоем с Громодором. Я повернулся к призрачной фигуре и спросил: – Так значит, отца ведуна зовут Удди-Варна? Странное имя. И опять двойное. Если я правильно понимаю, это из-за того что у вас две души на одно тело?

– Эмиссар Хаоса, ты не ответил на наш вопрос, – констатировал Грома-Дория.

– Ах, это. Я его спрятал.

– Значит, наш новый слуга напрасно отправился на север? – уточнил Грома-Дория. – Мы надеялись на его успех.

– А знаешь, после того как ты покинул нас на заставе, ко мне подошел жрец Водо-Миртия, – «пожаловался» я. – Он рассказал занимательную историю о судебном процессе отступника. Оказывается, его вызвали в Парадáйз за то, что он лично спустился на эту планету и создал Зал героев, от которого подпитывался, словно вампир. Говорят, это нарушение ваших правил. Скажи, а что скажут старейшины, если ты тоже появишься тут во плоти?

– Они не узнают, – заявил Грома-Дория.

– Ты уверен? Насколько я понимаю, этот Водо-Миртия главный смотрящий за поведением богов, – усмехнулся я. – Его жрец знал все, что происходило в крепости. Как думаешь, смогут ли они определить появлялся ли бог на планете или нет? Мне почему-то кажется, что если ты явишься, то обратно возвращаться смысла не будет, иначе угодишь за решетку.

– У нас на Парадáйзе используют силовые поля, – заметил Грома-Дория.

– Это я образно, – усмехнулся я. – Смысл ты понял. Так вот, о каком поединке может идти речь, если ты останешься бездомным? Допустим, ты меня убьешь. Что дальше? Куда ты подашься? У тебя есть доступ к Залу героев?

– Пока нет, – отрицательно покачал головой Грома-Дория.

– И не будет, так как в мече не осталось вместилища Удди-Варна. И куда ты подашься? Станешь править тут? Что-то я сильно сомневаюсь. Ты же привык к роскоши и богатству, а здесь нищая страна. Как ты собираешься бороться с Единственным богом за паству, если у тебя нет поддержки душ, заточенных в Зале героев? Ты проиграешь…

– Отдай нам вместилище отступника, и мы простим тебя. Мы сделаем тебя главным старцем, – начал обещать Громодор.

– Хочешь, я расскажу тебе о том, как я общался с Хаосом? – спросил я и увидел, как побледнело лицо совершенного создания. – Вижу, что не хочешь. Ты же понимаешь, что предложить больше чем он, тебе не удастся.

– А почему мы не ощущаем присутствия слуг? – неожиданно спросил он.

– Ах, это. Я пришел к ним в гости, но они не восприняли меня всерьез. Пришлось их убить, – пояснил я. – Кстати, я на твоих старцев очень зол. Они изнасиловали мою подругу.

– Слабые подчиняются сильным. Таков закон совершенных созданий.

– Спорное утверждение, – усмехнулся я. – Я гораздо слабее тебя, но, как видишь, твоих приказов не выполняю.

– У тебя весьма серьезные покровители, – заметил Грома-Дория. – Любой местный житель давно бы пал ниц или был бы уничтожен за непочтение.

– Возможно, – согласился я. – Но давай вернемся к Удди-Варну. Он спровоцировал вызов для того чтобы убить тебя и завладеть твоим телом.

– Не смеши нас, ты никогда бы не смог победить, – самоуверенно заявил Грома-Дория. – Мы совершенное создание.

– Однако если заполнить мое тело энергией, то я смогу сравниться с тобой по скорости. У этого Удди-Варна наверняка был припасен какой-нибудь сюрприз для тебя, – ответил я. – Разумеется я бы погиб в бою, но это не отменяет того факта, что ты бы так же отправился на перерождение.

– Ты лжешь! Человеку никогда не сравниться с совершенным созданием.

– Я же говорю, что если залить меня по уши энергией, я смогу двигаться быстрее, – констатировал я. – Думаю, он собирался заключить тебя в то вместилище, в котором сидел раньше. Так что признай тот факт, что я избавил тебя от серьезных неприятностей.

– Ты наглец! Ты убил наших слуг. Ты надеешься на наше прощение?

– Оставь его себе, – усмехнулся я. – Я просто хочу, чтобы ты понял: мы не сможем провести поединок. Тебе нельзя нарушать правила, а мне не хочется терять голову. Каждый из нас останется при своем.

– Ты боишься нас? – радостно оскалился Грома-Дория.

– Я что похож на идиота, чтобы не опасаться такого противника?

– Мы готовы простить тебя, если ты принесешь вместилище Удди-Варна.

– И мы опять вернулись к тому, с чего начали, – тяжело вздохнул я. Меня снова раздражала эта манера говорить о себе в третьем лице, поэтому я обращался к нему, как к мужчине, игнорирую его другую половину. – Ты бог, но сражаться со мной не можешь, потому что тебе не рангу. А я не собираюсь гнуть спину перед тобой. Надо искать компромисс.

– Принеси нам вместилище Удди-Варна и мы забудем о тех неудобствах, которые ты причинил, – повторил Грома-Дория.

– Допустим, я уйду в империю, – предположил я. – Как бог Громодор достанет меня на юге? Появится на чужой территории? Не смешно. Ты даже из храма выйти не можешь. Так что вопрос такой, что ты будешь делать?

– Чего ты хочешь? – спросил Грома-Дория.

– Как минимум вооруженного нейтралитета, – предложил я.

– Мы не договариваемся со слабыми! Мы их подчиняем!

– Давай рассмотрим ситуацию с разных сторон, – предложил я. – Допустим, ты начал меня подчинять, а Хаосу не понравилось, что кто-то ломает его игрушку. Он, разумеется, вмешается и нанесет удар призраку. Вполне возможно что через меня пройдет слишком много силы, и я погибну, но получив энергетический разряд, твой дух развеется, и оболочка останется без души. В результате пострадают все. Оно тебе надо?

– Мы решили, что ты достоин того чтобы вести с тобой переговоры.

– А чем мы до этого занимались? – удивленно воскликнул я, но Грома-Дория не соизволил ответить и я продолжил: – Ладно, давай искать компромисс, чтобы он устроил нас обоих.

Я смотрел в лицо призрачной фигуры и думал, что окончательно сошел с ума. Ни один нормальный человек не станет спорить с богом и ставить ему какие-то условия, однако я окончательно «попутал берега» и веду себя хуже, чем «отмороженный гопник». Если Грома-Дория узнает, что Хаос от меня отказался, отправив к Матери богов, то этот «пернатый» примчится сюда, как наскипидаренный, чтобы лично набить мою наглую рожу. В том, что ему это удастся, я нисколько не сомневался. Как говорил ведун, нет в моем теле нужных компонентов, чтобы провести усиление организма, как у него. Я всего лишь человек и мне никогда не сравниться с этими крылатыми созданиями. Я и со старшими демонами воевать на равных не смогу. Мы в разных весовых категориях. Я сейчас веду себя словно мальчик из Ералаша, который спрашивал: «Кто на меня с Васей?» только в роли Васи выступил Хаос, которого так боится Грома-Дория. Наверное, он действительно серьезный индивидуум, раз «пернатый» сменил гнев на милость, стоило мне упомянуть такую «крышу».

– Мы не знаем, что тебе предложить за вместилище Удди-Варна, – сказал Грома-Дория. – Подскажи, чего ты хочешь.

– А зачем оно тебе нужно? Ты не сможешь получить доступ к Залу героев без личного присутствия, а если явишься тут во плоти, то нарушишь правила.

– Мы подумали и решили, что ты достоин награды за ту заботу, что проявляешь сейчас о нашем благополучии, – с пафосом заявил шестикрылый ангел, и на его губах расцвела коварная усмешка. – Мы – Бог Войны и Героев! Мы даруем тебе испытание на силу, ловкость и стойкость! Тебе оказана величайшая честь, провести тренировочный поединок с совершенным созданием!

Он подошел к алтарю и начал впитывать энергию, постепенно уплотняя призрачное тело. Я понял, что слегка рассердил Грома-Дория и этот «пернатый» нашел способ обойти ограничения. Теоретически, если сюда явится моя «крыша», то он пожмет плечами и заявит что это испытание, и если я его пройду, то получу какой-нибудь приз. Он и убивать меня не станет, просто покалечит и скажет, что я недостоин его милости. Чует мое сердце, что просто не будет. По тренировкам с ведуном знаю, что если обычной палкой бить по нервным узлам, то человек превращается в стонущий кусок мяса.

Я решил, что пора применить мой любимый тактический маневр, но Грома-Дория предвидел подобный ход. Он махнул рукой и нас накрыл купол, полностью лишив меня надежды на спасение. Ни ложного отступления, ни панического бегства применить не получится, так что придется драться.

– Мы обещали преподать тебе урок! – усмехаясь, произнес Грома-Дория и, вынув два меча, раскрутил их в руках. Наверное, лопасти вертолета крутятся быстрее, но я особой разницы не заметил. – Мы даем тебе возможность приготовиться к тренировке и слегка размяться. Мы знаем, что мышцы людей такие несовершенные и могут порваться от резкого движения. Это так убого. Мы даем тебе полсотни ударов сердца на разминку. Приступай. Ты должен удивить нас во время испытания, иначе…

«Интересно, а если сюда вызвать марилит, она сможет спасти меня от этого ненормального? – неожиданно подумал я. – Хотя вряд ли. Он бог в собственном храме, а она простая демоница. Он ее на ленточки распустит и поминай, как звали. Надо что-то придумать, а то, как-то не хочется проверять, что последует за этим «иначе». Ладно, придется разминаться».

Я прогнал силу из источника по мускулам и, опустив «меч-кладенец» к полу, встал в «позу глупца». Грома-Дория милостиво улыбнулся и сорвался с места, преодолев разделяющие нас метры одним броском. Взмах призрачными клинками и я ощутил боль в области локтя и левого плеча.

Я не успевал реагировать на его движения, а он продолжал наносить мне удар за ударом. Да, его клинки не резали кожу и мышцы, но после каждого попадания я чувствовал жуткую боль. Теперь стало понятно, что два клинка в умелых руках гораздо удобнее, чем один длинный меч. Обычно левым он отклонял мой клинок, а правым наносил удар. Потом очередность менялась, но почти всегда его атаки завершались точным попаданием. Братья-ратники пытались показывать аналогичные приемы, но им не хватало мастерства и завершенности движений. Они, словно коровы на льду, по сравнению с этим противником. Грома-Дория постоянно смещался, уходя с траектории моих выпадов и, приблизившись вплотную, наносил мне удары эфесами в челюсть или проводил укол в нервный узел. Мое тело почти полностью скрутило от спазмов.

В Китае в давние времена существовала пытка, когда палач наносил множество мелких порезов на тело терзаемого – угрозы жизни никакой, а ощущения настолько болезненные, что хочется выть белугой. Я стойко переносил все тяготы и лишения, отмахиваясь от призрака клинком. За весь поединок мне ни разу не удалось его зацепить, но я продолжал надеяться на чудо.

– Как-то не впечатляет, – с усмешкой произнес Грома-Дория. – И ты собирался нас победить? Ты жалок. Ты недостоин нашей милости.

– Но я до сих пор на ногах, – покачиваясь, словно лист на ветру сказал я.

– Ах да, как мы забыли о них, – ухмыльнулся местный божок и нанес сдвоенный удар по коленям. – Думаем, теперь ты всю оставшуюся жизнь будешь ползать, словно червь. Ты ничтожный слизняк, мокрица…

Он задумался, с чем бы таким меня сравнить, но видимо с фантазией у него было хуже, чем с фехтованием. Я лежал на спине и сжимал в руках «меч-кладенец», которым так ни разу не смог к нему прикоснуться. Я ощутил вкус железа во рту и ярость, пробежавшая горячим потокам по венам, наполнила мои мышцы порцией силы. Я поднялся на четвереньки и упираясь руками о пол начал подниматься. Я не видел Гром-Дория, но ощутил опасность и взмахнув клинком, отбил его атаку. Он снова ударил, но мне вновь удалось отклонить его меч. Тут я осознал, что не видел движений совершенного создания и действовал интуитивно.

Я закрыл глаза и начал взирать на мир в магическом спектре. К сожалению, сияние алтаря не позволяло рассмотреть светлую фигуру Грома-Дория с искрящимися силой клинками, но это дало мне подсказку, как выжить в этом испытании и не стать калекой. Я снова прогнал по телу энергию из собственного источника, но в этот раз подал силу в «меч-кладенец» – раз уж он продолжение меня, то надо усиливать и его.

Грома-Дория атаковал, но теперь я не видел его надменное выражение лица с мерцающим взглядом, а действовал как на тренировках, выставляя клинок туда, откуда по моему мнению грозила опасность. Несколько раз я пропустил удар, но вскоре приноровился, и начал совмещать защиту с контратаками. Разумеется, они оказались безрезультатными, но Грома-Дория сделал шаг назад и произнес:

– Становится интересно.

Неожиданно чувство опасности взвыло, указываю на угрозу откуда-то сверху. Я совершил перекат и, взмахнув длинным клинком, зацепил какую-то преграду. Атаки повторялись с разных уровней, но ориентируясь на интуицию, я как-то умудрялся отбиваться. Потом я понял, – для того чтобы не видеть мерцающие глаза совершенного создания, вовсе не обязательно зажмуриваться. Нужно просто расфокусировать зрение и тогда не придется напрягать слух, тем более что пользы от этого нет – призрак передвигался абсолютно бесшумно.

Используя такой прием, я осознал, что как-то предугадываю направление его атак. Видимо мне удавалось подмечать малейшие движения противника. Если я правильно понял, призрак – всего лишь отражение настоящего Грома-Дория, а значит, он мог выполнять только те приемы, какими владел оригинал. Это так называемая проекция в реальном времени: он – «персонаж» он-лайн игры, а я в его понимании «непись». Я бы и сам рассердился, если бы мне бросил вызов какой-то там оцифрованный болванчик.