Текст книги "Говорите правильно. Эстетика речи"

Автор книги: Ефрем Язовицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

ПЕРЕЧЕНЬ СЛОВ

А

абзáц, -а

агéнт, -а

агронóмия, -и

акрóполь, -я

алóэ (нескл.)

алфавúт, -а

ампéр, -а

анáпест, -а

анáтом, -а

апартáменты, -ов

апострóф, -а

аргумéнт, -а

асимметрúя, -и

астронóм, -а

áтлас, -а (собрание географических карт)

атлáс, -а (ткань)

атлéт, -а

áтом, -а

афúняне, -ян, ед. -янин

Б

багровéть, -ею, -éешь

баллотúроваться, -руюсь, -руешься

балóванный, -ая, -ое

баловáть, -лýю, -лýешь

бáржа, -и, мн. бáржи, барж, бáржам

барóметр, -а

безýдержно

бензопровóд, -а

берёста, -ы

библиотéка, -и

бирмáнский, -ая, -ое

блокúроваться, -руюсь, -руешься

брóня, -и (броня на билеты)

броня', -ú (защитная обшивка)

будя'щий, -ая, -ее

булавá, -ы'

буржуазúя, -и

быстринá, -ы

бытиé, бытия', тв. бытиéм

бюрокрáтия, -и

В

валовóй, -áя, -óе

вандáлы, -ов, ед. -áл

вáришь

вéрба, -ы

вербóвщик, -а

вероисповéдание, -я

весéльный, -ая, -ое (от весло)

ветеринáрия, -и

взаймы' (нареч.)

вид, вúда, вúду, мн. вúды

видовóй, -áя, -óе

визúрь, -я (сановник на Востоке)

викóнт, -а

винтúть, винчý, винтúшь

включúть, включý, включúшь

вложúть, вложý, влóжишь, прош. вложúл

вóгнутый, -ая, -ое

волшебствó, -á

во-пéрвых (нареч.)

восприня'в (дееприч.)

всполошúть, -шý, -шúшь

Г

газопровóд, -а

гарантúрованный, -ал, -ое

гастронóмия, -и

гектáр, -а, род. мн. гектáров

гéнезис, -а

герб, гербá, мн. гербы', -óв (в гербé)

гладúльный, -ая, -ое

глушúть, глушý, глушúшь

гля'дя (дееприч.)

госпитáльный, -ая, -ое

гофрирóванный, -ая, -ое

граждáнка, -и, род. мн. -нок

граждáнство, -а

гром, -а, мн. грóмы, громóв

громовóй, -áя, óе

грузúло, -а

грузúть, грýжу, грýзишь

гýсеница, -ы

гýсли, гýслей

гýсь, гýся, мн. гýси, гусéй

Д

дарёный, -ая, -ое

дарúть, дарю', дáришь

двухкилометрóвый, -ая, -ое

двухлитрóвый, -ая, -ое

дéньги, дéнег, деньгáм, деньгáми, о деньгáх

дéспот, -а

деспотúя, -и

дéти, детéй, дéтям, детьмú, о дéтях

диáгноз, -а

диалóг, -а

дипломáтия, -и

дúскант, -а, мн. дúсканты, -ов

диспансéр, -а

добы'ча, -и

договóр, -а

докумéнт, -а, мн. докумéнты

доложúть, -ложý, -лóжишь, прош. доложúл

допозднá (нареч.)

дотрóнуться, -нусь, -нешься

доцéнт, -а

дочéрний, -яя, -ее

Ж

жáворонок, -нка

жалюзú (нескл.)

железá, -ы', мн. жéлезы, желёз, железáм

жнивьё, -я'

З

завúдно (нареч. и в знач. сказ.)

завúт, завитá, завúто

зáгнутый, -ая, -ое

заголóвок, -ка

задóлго (нареч.)

заúндевевший, -ая, -ее

закýпоренный, -ая, -ое

зáлит, залитá, зáлито, зáлиты

занятóй (занятой человек)

зáнятый, -ая, -ое; краткая форма зáнят, занятá, зáнято, зáняты

зáпертый, -ая, -ое; краткая форма зáперт, запертá, зáперто, зáперты

заплéсневеть, -ею, -еешь

запломбирóванный, -ая, -ое

запломбировáть, -рýю, рýешь

запорошúть, -шý, -шúшь, -шúт

заржáвевший, -ая, -ее

зáсуха, -и

звонúть, звоню', звонúшь

зернопостáвки, -вок

знáчимость, -и

И

иерóглиф, -а

úздавна (нареч.)

úздали (нареч.)

изобретéние, -я

úконопись, -и

инженéр, -а, мн. инженéры, -ов

инструмéнт, -а

инсценúрованный, -ая, -ое

испечённый, -ая, -ое

испокóн (испокон веков)

К

кáмбала, -ы

кáмбуз, -а

кáменноýгольный, -ая, -ое

каталóг, -а

каучýк, каучýка

кáшлянуть, -ну, -нешь

квартáл, -а

квáшенный (прич.)

кедрóвый, -ая, -ое

кéтовый, -ая, -ое

кинематогрáфия, -и

кичúться, кичýсь, кичúшься

клáдбище, -а

кладовáя, -óй

клеветнúк, -á, клеветникú

клéить, клéю, клéишь

клéтчатый, -ая, -ое

кожéвенный, -ая, -ое

коклюш', -а

комбáйнер, -а

кóмпас, -а

кóмплекс-а

корóтковóлновый, -ая, -ое

кортéж, -а (торжественное шествие)

коры'сть, -и

костюмирóванный, -ая, -ое

красúвее

кремéнь, кремня'

крýжево, кружевá, крýжев, кружевáм

кулинáрия, -и

куря'щий, -ая

Л

лассó (нескл.)

ледóвый, -ая -ое

лéпта, -ы

линóлеум, -а

литрóвый, -ая, -ое

лозá, -ы', мн. лóзы, лоз, лóзам

лóкоть, лóктя, мн. лóкти, локтéй

ломóта, -ы

лóпасть, -и, мн. лóпасти, лопастéй

лубóчный, -ая, -ое

лыжня', -ú, мн. лыжнéй

М

маня'щий, -ая, -ее

медикамéнты, -ов

мизéрный, -ая, -ое

миллимéтр, -а

минýвший, -ая, -ее

мúнусовый, -ая, -ое

минýть, мúнешь, прош. мúнул

мирúть, мирю', мирúшь

митингóвый -ая, -ое

молодёжь, -и

монолóг, -а

мотивúрованный, -ая, -ое

Н

наковáльня, -и, род. ми. -лен

накренúть, -креню', -нúшь

намéрение, -я

нанесённый, -ая, -ое; краткая форма нанесён, нанесенá, нанесенó, нанесены'

напоúть, напою', напоúшь, повел. напоú

начáв (деепр.)

начáвший, -ая, -ее

нáчатый, -ая, -ое; краткая форма нáчат, начатá, нáчато, нáчаты

недоговорённость, -и

недоúмка, -и, род. мн. -мок

недýг, -а

незвáный, -ая, -ое

нéнецкий, -ая, -ое

непочáтый, -ая, -ое

непревзойдённый, -ая -ое; краткая форма -ён

нерáзвитый, -ая, -ое; краткая форма нерáзвито, нерáзвиты

неумóлчный, -ая, -ое; краткая форма неумóлчен, неумóлчна

нефтепровóд, -а

нивелúровать, -рую -руешь

нововведённый, -ая, -ое

новоизобретённый, -ая, -ое

новоиспечённый, -ая, -ое

нормировáть, -рую, руешь

О

облегчúть, -чý, чúшь

обня'вший, -ая, -ее

ободрúть, -рю', -рúшь

огнúво, -а

одноцилúндровый -ая, -ое

одолжúть, одолжý, одолжúшь

озорничáть, -áю, -áешь

опóшленный, -ая, -ое

отня'в (деепр.)

отчáсти (нареч.)

П

палúть, палю', палúшь

пáмятуя (деепр.)

партéр, -а

пепелúще, -а

пéрвенец, -нца

переведённый, -ая, -ое; краткая форма переведён, переведенá

перевóдный, -ая, -ое (переводный роман)

пингвúн, -а

платó (местность)

подзаголóвок, -вка

пóднятый, -ая, -ое; краткая форма пóднят, поднятá, пóднято, пóдняты

подрóстковый, -ая, -ое

положúть, -ложý, -лóжишь; прош. положúл, повел. Положú

поня'вший, -ая, -ее

портфéль, -я

поршневóй, -áя, -óе

предложúть, -ложý, -лóжишь, прош. -ложúл

предприня'вший, -ая, -ее

премировáние, -я

премирóванный, -ая, -ое

премировáть, -рýю, -рýешь

приговóр, -а

призы'в, -а

призывнúк, -а

приобретéние, -я

прирóст, -а

пристрýнить, -ню, -нишь

промыслóвый, -ая, -ое

прóсека, -и

прóткнутый, -ая, -ое

процéнт, -а

пухóвый, -ая, -ое

Р

рáкурс, -а

ракýшка, -и, род. мн. -шек

рáпорт, -а

раскáяние, -я

растрýб, -а

расцвéченный, -ая, -ое

револьвéр, -а

рéкрут, -а, мн. рéкруты, -ов

ржáветь, -ею, -еешь, -еет

рулúть, рулю', рулúшь

С

сантимéтр, -а

свёкла, -ы

сегмéнт, -а

сúлос, -а

симмéтрия, -и

сиротá, -ы, мн. сирóты, сирóт, сирóтам

скрепúть, скреплю', скрепúшь

слезоточúть, -точý, -точúшь, -точúт

слýчай, -ая

смéтливый -ая, -ое

соболéзнование, -я

сóгнутый, -ая, -ое

созы'в, -а

срéдство, -а, мн. срéдства, срéдствам, о срéдствах

статýт, -а

стáтуя, -и

стеногрáфия, -и

столя'р, столярá

строгáльный, -ая, -ое

суставнóй, -ая, -ое

Т

тамóжня, -и, род. мн. -жен

танцóвщица, -ы

текстúль

тóпливный, -ая, -ое

тошнотá, -ы

тýфли, тýфель, тýфлям, тýфлями, о тýфлях, ед. тýфля, -и

тя'жба, -ы

У

убрáнство, -а

углубúть, -блю', -бúшь

умéрший, -ая, -ее

упомянýть, упомянý, упомя'нешь

утúль, утúля

Ф

фарфóр, -а

фейервéрк, -а

фенóмен, -а

фетúш

филúстер, -а

флангóвый, -ая, -ое

фóрум, -а

Х

хирургúя, -и

хлóпок, -пка (растение)

хлопóк, хлопкá (удар в ладоши)

хребéт, хребтá

христианúн, -а

Ц

цемéнт, -а

цемéнтный, -ая, -ое

ценá, -ы', вин. цéну

цеховóй, -áя, -óе

цитадéль, -и

Ч

чáрдаш, -а

чарльстóн, -а

частикóвый, -ая, -ое

черпáльщик, -а

черпáть, -аю, -аешь

чесáльный, -ая, -ое

Ш

швея', -ú

шелохнýть, -нý, -нёшь

шелохнýться, -нýсь, -нёшься

шофёр, -а, ми. шофёры, -ов

Щ

щавéль, щавеля'

щекóлда

щекóтно

щёлкать, -аю, -аешь

Э

экипирóванный, -ая, -ое

э'кскурс, -а

экспéрт, -а

экспéртный, -ая, -ое

э'кспорт, -а

элéктропрóвод, -а, мн. -прóводы, -ов

эпилóг, -а

Ю

южноберéжный, -ая, -ое

юпúтер, -а, мн. юпúтеры, -ов

юрóдивый, -ая, -ое

ю'рта, -ы

Я

языковóй, -áя, -óе (относящийся к словесному выражению мысли, к языку)

языкóвый, -ая, -ое (относящийся к языку как к органу речи или же к продукту – языкóвая колбаса)

яйцó, -а, мн. я'йца, яиц

я'сли, я'слей

Русские писатели и ученые о культуре речи

М. В. Ломоносов

Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, по ея могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для того нет сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся...

Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики. И хотя она от всеобщего употребления языка происходит, однако правилами показывает путь самому употреблению. Итак, когда в грамматике все науки таковую нужду имеют, того ради, желая, дабы она... привлекла российское юношество к своему наставлению... да возрастет и российского слова исправность в богатстве, красоте и силе...

Украшение есть изобретенных идей пристойными и избранными речениями изображение. Состоит в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного.

Первое зависит от основательного знания языка, от частого чтения хороших книг и от обхождения с людьми, которые говорят чисто. В первом способствует прилежное изучение правил грамматических, во втором – выбирание из книг хороших речений, пословий и пословиц, в третьем – старание о чистом выговоре при людях, которые красоту языка знают и наблюдают... Кто хочет говорить красно, тому надлежит сперва говорить чисто и иметь довольство пристойных и избранных речений к изображению своих мыслей.

Г. Р. Державин

...Человек чрез слово всемогущ: язык всем знаниям и всей природе ключ...

Повторение одних и тех же мыслей, одетых только другими словами без чувств, не токмо бывает не нужно, но и неприятно. В том великая тайна, чтоб проницательную, быструю душу уметь занимать всегда новым любопытством... Впрочем краткость не в том одном состоит, чтоб сочинение было недлинно, но в тесном совмещении мыслей, чтобы в немногом было сказано много и пустых слов не было.

А. С. Пушкин

Может ли письменный язык быть совершенно подобным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному. Не одни местоимения сей и оный, но и причастия вообще и множество слов необходимых обыкновенно избегаются в разговоре. Мы не говорим: карета скачущая по мосту, слуга метущий комнату; мы говорим: которая скачет, который метет и пр.,– заменяя выразительную краткость причастия вялым оборотом. Из того еще не следует, что в русском языке причастие должно быть уничтожено. Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разговорным – значит не знать языка.

Н. В. Гоголь

...Поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это – огни, из него же излетевшие, передовые вестники сил его. Сверх того поэты наши сделали добро уже тем, что разнесли благозвучие, дотоле небывалое. Не знаю, в какой другой литературе показали стихотворцы такое бесконечное разнообразие оттенков звука, чему отчасти, разумеется, способствовал сам поэтический язык наш. У каждого свой стих и свой особенный звон. Этот металлический, бронзовый стих Державина, которого до сих пор не может еще позабыть наше ухо; этот густой, как смола или струя столетнего токая, стих Пушкина; этот сияющий, праздничный стих Языкова, влетающий как луч в душу, весь сотканный из света; этот облитый ароматами полудня стих Батюшкова, сладостный, как мед из горного ущелья; этот легкий, воздушный стих Жуковского, порхающий, как неясный звук золовой арфы; этот тяжелый, как бы влачащийся по земле стих Вяземского, проникнутый подчас едкою, щемящею русскою грустью, – все они, точно разнозвонные колокола или бесчисленные клавиши великолепного органа, разнесли благозвучие по русской земле.

В. Г. Белинский

Грамматика есть логика, философия языка, и кто знает грамматику своего языка, для того, по крайней мере, возможно знание всеобщей грамматики – этой прикладной философии слова человеческого. Сверх того, люди, которые только по инстинкту хорошо говорят или пишут на своем языке, по необходимости часто ошибаются против духа языка, в ущерб своему успеху на поприще изустной или письменной изящной речи. И нет никакого сомнения, что когда к инстинктивной способности хорошо говорить или писать, присоединяется теоретическое знание языка,– сила способности удвояется, утрояется. Грамматика не дает таланта, но дает таланту большую силу... Грамматика не дает правил языку, но извлекает правила из языка. Общее незнание этих правил, т. е. незнание грамматики, вредит языку народа, делая его неопределенным и подчиняя его произволу личностей: тут всякий молодец говорит и пишет на свой образец. В формах языка должно быть единство. А этого единства можно достигнуть только строгим исследованием, как правильнее должно говорить или писать то или другое. Это искание правильности должно быть доведено до педантизма – для успеха самого языка.

Л. Н. Толстой

Если бы я был издатель народного журнала, я бы сказал своим сотрудникам: пишите, что хотите... но только так, чтобы каждое слово было понятно тому ломовому извозчику, который будет везти экземпляры из типографии, и я уверен, что кроме честного, здравого и хорошего ничего не будет в журнале. Я не шучу и не желаю говорить парадоксов, а твердо знаю это из опыта. Совершенно понятным и простым языком ничего дурного нельзя будет написать. Все безнравственное представится столь безобразным, что сейчас же будет отброшено...

Бирюзовые и бриллиантовые глаза, золотые и серебряные волосы, коралловые губы, золотое солнце, серебряная луна, яхонтовое море, бирюзовое небо и т. д. встречаются часто. Скажите по правде, бывает ли что-нибудь подобное? Капли воды при лунном свете, падающие в море, горят лучше жемчужин, падающих в таз, и ни капли не похожи на жемчужины, ни таз – на море. Я не мешаю сравнивать с драгоценными камнями, но нужно, чтобы сравнение было верно, ценность же предмета не заставит меня вообразить сравниваемый предмет ни лучше, ни яснее. Я никогда не видал губ кораллового цвета, но видал кирпичного; – глаз бирюзового, но видал цвета распущенной синьки и писчей бумаги. Сравнение употребляется или чтобы, сравнивая худшую вещь с лучшей, показать, как хороша описываемая вещь, или, сравнивая необыкновенную вещь с обыкновенной, чтобы дать о ней ясное понятие.

А. П. Чехов

...Частое уподобление человеку (антропоморфизм), когда море дышит, небо глядит, степь нежится, природа шепчет, говорит, грустит и т. п.– такие уподобления делают описания несколько однотонными, иногда слащавыми, иногда неясными; красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь» и т. д.

...Какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны – и все это без всякой надобности. «Тем не менее» и «по мере того» чиновники сочинили, и читаю и отплевываюсь. Особенно паршиво пишет молодежь. Неясно, холодно и неизящно...

...Надо выбрасывать лишнее, очищать фразу от «по мере того», «при помощи», надо заботиться об ее музыкальности и не допускать в одной фразе почти рядом «стала» и «перестала»...

А. М. Горький

Борьба за очищение книг от «неудачных фраз» так же необходима, как и борьба против речевой бессмыслицы. С величайшим огорчением приходится указать, что в стране, которая так успешно – в общем – восходит на высшую ступень культуры, язык речевой обогатился такими нелепыми словечками и поговорками, как, например: «мура», «буза», «волынить», «шамать», «дай пять», «на большой палец с присыпкой», «на ять» и т. д. и т. н.

Мура – это черствый хлеб, толченый в ступке или протертый сквозь терку, смешанный с луком, политый конопляным маслом и разбавленный квасом; буза – опьяняющий напиток; волынка – музыкальный инструмент, на котором можно играть и в быстром темпе; ять, как известно,– буква, вычеркнутая из алфавита. Зачем нужны эти словечки и поговорки?

Надобно помнить, что в словах заключены понятия, организованные долговечным трудовым опытом, и что одно дело – критическая проверка смысла слова, другое – искажение смысла, вызванное сознательным или бессознательным стремлением исказить смысл идеи, враждебность которой почувствована. Борьба за чистоту, за смысловую точность, за остроту языка есть борьба за орудие культуры. Чем острее это орудие, чем более точно направлено – тем оно победоносней. Именно поэтому одни всегда стремятся притуплять язык, другие – оттачивать его.

А. Н. Толстой

...Дивной вязью он (народ) плел невидимую сеть русского языка: яркого, как радуга вслед весеннему ливню, меткого, как стрелы, задушевного, как песня над колыбелью, певучего небогатого. Он назвал все вещи именами и воспел все, что видел и о чем думал, и воспел свой труд. И дремучий мир, на который он накинул волшебную сеть слова, покорился ему, как обузданный конь, и стал его достоянием и для потомков его стал родиной – землей отчич и дедич...

Какая расстановка слов дает фразе наибольшую эмоциональную силу? Предположим, что скупость и точность уже соблюдены. Ближайшее слово (считаю слева направо), поставленное под главное ритмическое ударение фразы, должно быть именно тем понятием, во имя которого вы создаете данную фразу. Оно должно дать первый рефлекс. Например: «искаженное лицо было покрыто бледностью». Здесь существенно то, что – искаженное лицо. «Бледностью покрыто было искаженное лицо». Здесь существенно – бледность. Существительное в этой фразе не несет никакого рефлекса, так как само собой подразумевается, поэтому «лицо» ритмически само перескакивает во втором варианте фразы на последнее место... Место вспомогательного глагола «было» зависит ужо только от ритмики...

К. А. Федин

Самое трудное для меня – работа над словом. Чем руковожусь я, предпочитая одно слово другому? Во-первых, слово должно с наибольшей точностью определять мысль. Во-вторых, оно должно быть музыкально-выразительно. В-третьих, должно иметь размер, требуемый ритмической конструкцией фразы. Трудность работы состоит в одновременном учете этих трех основных требований. К ним надо прибавить два других, не менее сложных... ...Надо избегать частых повторений одного и того же слова и нельзя употреблять изношенных, вульгарных, мнимо-красивых слов...

Необыкновенно трудна борьба со всякого рода словесной красивостью...

...Я прежде всего слышу, что пишу. Поэтому я не в состоянии перейти к последующей фразе, не закончив предыдущей так, чтобы она не раздражала меня своей неслаженностью. Написав страницу, две, я перечитываю их заново, удаляю лишние фразы и слова, заменяю одни другими. Иногда это происходит десятки раз, так что, в конце концов, я запоминаю текст наизусть. Перед началом работы я читаю написанное ранее, ввожу себя в ритмический строй рассказа и послушно следую ему. По окончании работы или, если она обширна, – части ее, я всегда прочитываю написанное несколько раз слушателям и делаю последние исправления. Тогда единственный экземпляр моего черновика готов...

...Для писателя никакие достижения немыслимы без постоянной, я сказал бы без пожизненной работы над словом.

В. В. Виноградов

Каждый из нас, из тех, кто относится к русскому языку как к родному и свободно пользуется им в своей общественно-речевой практике, является вместе с тем участником грандиозного процесса народного «языкотворчества», по выражению Маяковского, и все мы должны внимательно наблюдать и соблюдать законы и правила своего родного языка...

Высокая культура разговорной речи и письменной речи, хорошее знание и развитие чутья родного языка, умение пользоваться его выразительными средствами, его стилистическим многообразием – самая лучшая опора, самое верное подспорье и самая надежная рекомендация для каждого человека в его общественной жизни и творческой деятельности.

Б. В. Томашевский

...Без разбора, некритически принимать все факты языка, которые мы слышим и которые получают распространение,– нельзя,

...Тогда возникает вопрос, «правильно» или «неправильно». Нормативная стилистика и занимается проблемой «правильного» и «неправильного».

Каковы нормы этой стилистики?

Эти нормы следующие: во-первых, чистота. Надо говорить на чисто русском языке, не примешивая ничего портящего общую норму. Во-вторых, краткость изложения. Многословие отнимает время у говорящего и у слушающего. В-третьих, ясность выражения, т. е. требование, чтобы мысли точно соответствовали сказанные слова. И наконец, отсутствие двусмысленности...

Требование ясности говорит, что наша мысль должна получить наиболее соответствующее ей выражение. Требование отсутствия двусмысленности значит, чтобы по этому выражению можно было точно восстановить нашу мысль и только нашу мысль.

На практике существуют так называемые каламбуры, т. е. выражения, которым можно приписать разное значение. Обычно каламбуры употребляются для развлечения и предполагается, что слушающий понимает присутствие двух разных значений сказанного.

Столкновение этих значений и вызывает комическое впечатление. Но бессознательные,, невольные каламбуры встречаются очень часто и за этим надо строго следить. Недостаточно подобрать слова так, чтобы они соответствовали тому, что хотел сказать говорящий. Нужно задуматься над вопросом: только то ли, что задумано, может быть выражено данными словами. Фразу следует строить так, чтобы она не допускала никакого иного толкования, кроме того, которое необходимо. Это и есть требование однозначности выражения, требование отсутствия двусмысленности.

Б. В. Казанский

Мы приучаемся мыслить, усваивая язык, мы мыслим преимущественно с помощью слов, и самое сознание наше строится средствами языка. Наши чувства и мысли являются нам благодаря этому в формах мыслей и чувств той среды, которая нас воспитала, общества, в котором мы живем, народа, к которому мы принадлежим. Что бы я ни говорил, что бы я ни думал, это всегда будет неизбежно русская речь – потому что и речь и мысль строится у меня в системе русского языка. Тургенев большую часть жизни прожил во Франции. Но он писал свои произведения по-русски и с негодованием возражал на замечания, будто он даже сочиняет по-французски: «Я могу творить только на русском языке».

И сознание самого простого человека, и гений величайшего поэта, выражаясь в том же языке, глубочайшим образом объединены между собой, потому что рождены в той же утробе родного языка и питаются его общими корнями. Они, можно сказать, вышивают очень различные по ценности и мастерству узоры, но по той же канве особого плетения и тем же особым набором ниток. Это единство основы и создает главным образом национальное единство. Язык – один из основных, характерных признаков народности. Это как бы самая ткань национальности, вторая, внутренняя родина, лоно души, в которой рождаются, вскармливаются и образуются наше сознание и наша личность...

...Отношение русского человека, и славянина вообще, к родному языку, пожалуй, отличается особенной полнотой и силой чувств. Славянские языки сохранили до сих пор большую отчетливость в строении слов и прозрачность их первоначальных, наглядных значений, – во французском или английском языках эта внешняя и внутренняя резьба уже сильно стерлась. Это делает русский язык ближе и глубже, понятным, будящим более полный и живой отклик в русской душе. Недаром в основе славянских племенных имен лежит слово: словене, словины, словаки, словинцы, а язык, у славян значило также и «народ». Еще в «Памятнике» Пушкина это слово имеет значение «народности»:

 
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
 

С. И. Ожегов

...Языковая норма – не извечная, неподвижная, застывшая категория. Языковая норма есть исторически обусловленный факт, проявление исторических закономерностей развития языка и типических для каждой эпохи тенденции развития, поддержанное и одобряемое обществом в его языковой практике. Отсюда следует, что норма – это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов.

К. И. Чуковский

Первым и чуть ли не важнейшим недугом современного русского языка в настоящее время считают его тяготение к иностранным словам.

Действительно, эти слова могут вызвать досадное чувство, когда ими пользуются зря, бестолково, не имея для этого никаких оснований.

И да будет благословен Ломоносов, благодаря которому иностранная перпендúкула сделалась маятником, из абриса стал чертеж, из оксигениума – кислород, из гидрогениума – водород, а бергверк превратился в рудник... И, конечно, это превосходно, что такое обрусение слов происходит и в наши дни, что аэроплан заменился у нас самолетом, геликоптер – вертолетом...

Но значит ли это, что иноязычные термины, вошедшие в русскую речь, всегда во всех случаях плохи? Что и апогей и фиаско, раз они не понятны в деревне Акуловке, должны быть изгнаны из наших книг и статей навсегда? А вместе с ними неисчислимое множество иноязычных оборотов и слов, которые давно уже усвоены нашими предками?.. Только мы вступим на эту дорогу, нам придется выбросить за борт такие слова, унаследованные русской культурой от древнего Рима и Греции, как республика, диктатура, амнистия, милиция, герой, супостат, пропаганда, космос, атом, грамматика, механика, тетрадь, фонарь, лаборатория и т. д. и т. д. А также слова, образованные в более позднее время от греческих и латинских корней: геометрия, физика, зоология, интернационал, индустриализация, политика, экономика, стратосфера, термометр, телефон, телеграф, телевизор...

Не думаю, чтобы нашелся чудак, который потребовал бы, чтобы мы отказались от этих нужнейших и полезнейших слов, давно ощущаемых нами как русские...

А. К. Югов

„.Художественность присуща самому языку народа. А ведь каждый из нас, человек любого призвания, любого трудового пути, является прирожденным, если можно так выразиться, «пайщиком» этой неисчерпаемой сокровищницы народной речи. Писатель, поэт – они, в силу особой одаренности, которую совершенствуют далее неустанным трудом в слове, обладают тончайшей чуткостью к этому народному слову, умением отбора и целенаправленных сочетаний. Но, повторяю, художественностью преисполнен самый язык многомиллионных трудовых масс. Язык создан народом. Писатель же почерпает свое слово из этого вечного источника. Но и обогащает его.

Художественностью насыщен не только язык так называемой устной словесности, то есть сказаний и сказок, песен и пословиц. Это известно каждому! Но далеко не привычна та бесспорная истина, что этой художественностью обладает и производственный язык миллионов людей решительно всех призваний, любой области производственного, вещественно-материального труда...

Язык труда: язык земледелия, промыслов и промышленности – дает нам образчики мудрого, художественного сочетания, и точности, и вещественности, и смысловой емкости.

Б. Н. Тимофеев

О недопустимом невежестве, когда дело касается природы, стоит поговорить поподробнее...

Но я хочу быть правильно понятым. Знание слов-понятий, обозначающих предметы и явления, и точное знание самих предметов и явлений, которые за ними скрываются, – это, конечно, не одно и До же.

Однако когда русский юноша или русская девушка не знают и, что самое страшное, не хотят знать названий, например, многих русских деревьев, – это уже явление глубоко огорчительное. И то, что эти же самые юноши и девушки знают, может быть, десятки наименований машин или частей мотоциклов и автомобилей, нисколько не «компенсирует» их «воинствующего невежества» в отношении родной природы.

И еще одно замечание.

Никто не требует от каждого человека универсальных знаний и в том числе знаний бесконечных профессионализмов...

Тургенев, например, знал названия всех «колен» соловьиного пения и мог на слух отличить «почин» от «раската», «пульканье» от «клыканья», «гусачок» от «дроби» и «лешеву дудку» от «юлиной стрекотни». Это делает честь Тургеневу, но нисколько не умаляет знаний, скажем, Федина или Шолохова, если им неизвестны названия отдельных частей соловьиной песни.

Но элементарные знания из области природы обязательны для каждого человека...

Я пишу о любви к родной природе в книге о любви к родному языку. И это не случайно: любовь к родным деревьям, цветам и травам неотделима от любви к их названиям, к родной речи, к народным пословицам и поговоркам, ко всему тому, что входит в великое понятие: Родина...

Д. Э. Розенталь

Нередко в недостаточно отработанной речи встречаются так называемые «слова-паразиты»: значит, так сказать, ну, вообще и др. Многие из них относятся к вводным словам, то есть словам, указывающим на отношение лица говорящего к высказываемой мысли, но, в излишестве или не к месту употребленные, они превращаются в слова-паразиты, не несущие на себе смысловую нагрузку. Эту особенность нелитературной речи прекрасно подметил Н. В. Гоголь и дал блестящий образец ее в «Повести о капитане Копейкине» (I том «Мертвых душ»). В рассказе малокультурного почтмейстера находим такой отрывок: «Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть, капитан Копейкин и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная Шехерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете представить себе, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой-нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения – словом, Семирамида, сударь, да и полно!»

Наличие в речи слов-паразитов, речевых штампов, канцеляризмов свидетельствует о бедности словарного запаса, о недостаточном владении лексическими ресурсами русского литературного языка...

Б. Н. Головин

Языковые средства, использованные в речи, должны соответствовать стилю речи...

Нельзя говорить одними и темп же словами, одними и теми же предложениями с ребенком пяти лет и со взрослым человеком: необходим отбор языковых средств, соответствующих возможностям ребенка и уровню развития взрослого человека; нельзя обойтись одним и тем же набором языковых средств, создавая лирическое стихотворение и роман в прозе. Так, Пушкин во всех своих художественных произведениях использовал созданный н развитый им реалистический стиль русской художественной речи...

Сопоставление, хотя бы и неполное, языковых средств, примененных Пушкиным в «Сказке» и «Медном всаднике», убеждает в их заметном различии. В «Сказке» слова очень простые, повседневно-обычные, разговорно-бытовые: старик, старуха, землянка, невод, пряжа, тина, закинул и т. п.; определения здесь народно-поэтические: синее море, золотая рыбка, ласковое слово и пр.; постоянно употребляется повторение отдельных слов и целых оборотов речи; предложения построены очень просто, в них нет причастных и деепричастных оборотов, они очень напоминают разговорную речь. В «Медном всаднике» выступают иные особенности речи, иные характерные ее черты. Слова здесь не разговорно-бытовые, а, как правило, литературно-книжные: мысли, возвышался, мрак, глава, воля, роковой, основался, чело, сокрыта, сей, конь, гордый, мощный, властелин и т. п. Определения тоже литературно-книжные: волны хищные, воля роковая, конь гордый, властелин мощный, мостовая потрясенная; построение предложений здесь значительно сложнее, чем в «Сказке»...