Текст книги "Тень из рода Лиан (СИ)"
Автор книги: Ефимия Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Да я бы не сказала…
– Не будем о королеве, – решительно оборвала леди Айвен, – лучше расскажи нам о юном Зордане. Как тебе мастер Дэро? Согласись, в этой вашей случайной встрече есть некий перст судьбы! Я видела его года два назад на Балу падающих листьев, – леди мечтательно причмокнула полными губами, – такой воспитанный молодой человек, может быть, несколько неразговорчивый, но очень милый.
– Тогда он прекрасно подойдет тебе, Агги, – внезапно вступил в разговор доселе молчавший мастер Грино – по возрасту он, вероятно, был ровесником Дэро, но из легкомысленной рыжины казался младше. Мне не понравился его взгляд – насмешливый и какой-то недобрый.
– Сегодня я слишком устала для подробных разговоров, – я демонстративно зевнула.
– Ну, Агги! – Вернон даже привстала, – Как он хоть выглядит?
– У него темные волосы и темные глаза, – послушно начала я, – Кожа светлая, высокий… и… – я споткнулась, не знаю, что говорить дальше, – а можешь дать мне лист бумаги и карандаш? Я его тебе нарисую.
Вернон тут же вскочила и через пару мгновений примчалась со всем необходимым. Пока я рисовала мастера, она восторженно и бестолково толкалась за моей спиной, подошел даже Грино.
– Ух ты! – Вернон чуть ли не выхватила листок у меня из рук. – Какой очаровательный! Как здорово у тебя получается, я и не знала, что ты так умеешь рисовать!
Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Умеет ли рисовать Агген, я не имела ни малейшего понятия, никаких рисунков у нее в комнате я не видела. Короткий, острый взгляд леди Адон тоже не предвещал ничего хорошего.
– Вообще-то, я очень редко рисую, – пробормотала я, – а мастер Дэро, что можно еще о нем сказать… – я вдруг задумалась. Не так уж много мы и общались, чтобы сказать – какой он. Вспыльчивый или спокойный? Общительный или замкнутый? Любит ли он деревья и животных? Что предпочитает из еды? Рано встает или поздно? Как проводит досуг? Учился ли он в школе или к нему, как и к нам, приходили приглашенные учителя? Часто ли шалил в детстве?
Этого всего я не знала. Наши встречи напоминали всполохи пламени в черном ночном небе – всегда отрывистые, странные, словно без начала и конца.
Ясно одно – мне с ним спокойно. Надежно. Немного волшебно. Мне не страшно к нему прикоснуться, и когда он прикасается ко мне, я чувствую, словно моя душа – душа тени, не имеющей право на чувства, на этот свет, – распускается словно цветок. Он сильный, он горячий, не бесчувственный, но и не вспыльчивый. Заботливый брат – а значит, будет хорошим отцом. Как лорд Эрко… Наверное, он будет хорошим мужем для Агген. Она узнает его получше и полюбит.
Тени не краснеют. Тени не плачут. Тени держат глаза широко открытыми. Всегда, всегда, всегда.
– Айвен, Агген и вправду пора спать, – вмешивается лорд Эрко, – завтра такой насыщенный день. Пойдем, дорогая!
Они с леди Адон выводят меня из-за стола, рассыпаясь в ничего не значащих любезностях, сопровождающих отход ко сну.
– Где Агген? – яростно шипит леди Адон, прижимая меня к стене. Лорд Эрко стоит рядом, мрачный и неколебимый, как скала.
– Лея Дорат должна была привести ее, – шепчу я, шепчу не специально, просто голос неожиданно отказывает мне.
– Что произошло? – отрывисто спрашивает лорд Эрко.
Пока я пересказываю ему события сегодняшнего дня, леди Адон торопливо уходит. Я вдруг понимаю, что ноги совершенно меня не держат, и всем весом спиной опираюсь на стену.
– Ты что-то недоговариваешь? – вдруг спрашивает лорд Эрко.
Мы смотрим друг другу в глаза.
Конечно, я недоговариваю, и очень многое. Я не сказала про отраву в своей крови, потому что не хотела, чтобы Агген боялась меня и потому, что не была уверена, действует ли она еще. Я не сказала про странное поведение короля, потому что сама не понимала, чем оно вызвано и чем грозит, и не была уверена в том, что лорд Эрко адекватно отреагирует на фактически домогательства его величества к любимой дочери. Более того, я почему-то не была уверена, что домогательства продолжатся, если на месте Агген наконец-то будет сама Агген. И, наконец, я не сказала про мастера Дэро. Про то, что связывает нас – танверина, сон, который вовсе и не был сном, и поцелуи, которые я и рада бы пресечь, да не могу.
– Мне кажется, мастер Дэро влюблен в Агген, – наконец отвечаю я.
– Ты хочешь сказать, влюблен в тебя, – лорд Эрко скорее утверждает, нежели спрашивает, и я молчу.
Леди Адон появляется бесшумно.
– Ты можешь идти, – коротко бросает она мне. После того, как она ошиблась, приняла меня за Агген, мне кажется, ее неприязнь стала ощутима на физическом уровне. Лорд Эрко поморщился, кивнул:
– Провожу.
Я не выдерживаю:
– Как Агген?
Леди Адон молчит, потом неохотно отвечает:
– В порядке, но устала. Ей надо отдохнуть перед завтрашним днем. В полдень мы заедем, расскажешь еще раз вчерашний разговор с его величеством и мастером Дэро.
Глава 29.
Утро, уже по традиции, должно было выдаться бездеятельным и спокойным. К тому же хотелось бы надеяться, что сегодня спокойным будет и вечер. Однако расслабиться не получалось – меня тревожила Агген и то, не заметят ли подмены король и королева. Тревожил король, его странные намеки, то ли страстный, то ли провоцируеще-испытывающий взгляд. Поведение лорда Ариго не следовало пускать на самотек, – я мысленно хмыкнула. Да уж, на редкость самоуверенная тень – теперь еще и его величество контролировать собралась. Смело, однако, что уж.
Тревожил мастер Дэро. Тревожила его встреча с Агген.
Странное чувство, незнакомое прежде, едкое, безнадежное.
Побездельничать вволю мне не дали. Проснулась я с рассветом – во-первых, по старой привычке, а во-вторых, к сожалению, небо наградило меня сверхчутким слухом, а немая хозяйка домика вставала рано. Едва только мы с леей Синон позавтракали горячим домашним хлебом и молоком, я отправилась в свою комнату с намерением поспать – выспаться за ночь совершенно не удалось. Но стоило мне прилечь, как пространство вокруг меня задрожало, слово студень, в этот раз я отчего-то отчетливо видела движение словно бы каждой частицы воздуха, стремительно теряющего прозрачность.
Нет, нет, ну нет же! Как Агген могла попасть в переплет, находясь в замке под присмотром родных?!
Я оказалась в переулке, совершенно мне незнакомом и абсолютно непритязательном на вид. Мимо, совершенно не обращая на меня внимания, сновали люди – женщины среднего на вид достатка в пыльных платьях отчего-то одинакового кофейного оттенка, мужчины в надвинутых на глаза шляпах, дети – маленькие оборванцы с хитрыми жадными и жалкими глазами. Торопливо проезжали закрытые конные экипажи. Никто не пытался меня убить или просто завести со мной беседу, ничего и никого пугающего не наблюдалось. На мне было обычное скромное платье из моего личного гардероба, цвета молочного шоколада, так что среди этих людей, замотанных бытовыми проблемами, нищетой и делами, я не выделялась.
Что здесь могло понадобиться Агген? Зачем я здесь?
На улице было прохладно, я накинула на голову шаль, которую, по счастью, сжимала в руках, и двинулась вперед.
Полгорсти, горсть, две горсти – ничего не происходило. Вдалеке виднелись чуть скособоченные одно-двухэтажные жилые дома, дешевые лавки с обшарпанными вывесками. Голова кружилась от недосыпа и усталости. Внезапно я остановилась у высокой внушительной на вид таверны с несколько обуглившимися дверьми и угрожающего вида парнем при входе. От осознания собственной грозности – совершенно безволосая голова, мускулистые голые руки, покрытые вязью чернильно-синих рисунков, уродливый шрам от носа до уха, – парень буквально лоснился самодовольством, что придавало ему довольно комичный вид.
– Куда ты, милашка? – хмыкнул наконец он, так как я отчего-то решительно не могла заставить себя пройти мимо этого заведения, в котором, несомненно, знатной масте Агген Лиан было совершенно нечего делать. – Если горло промочить, зайди лучше воон в ту лавку к лее Атин, у нее есть лимонад. А тут любая маста будет считаться миссой (*мисса – женщина легкого поведения) со всеми вытекающими последствиями! На этом доброжелательный настрой местного вышибалы закончился и он добавил:
– Изо всех щелей вытекающими, маста!
Конечно, мне было туда не нужно. Но магия – та самая, которую не мог определить ни один маг, и все же живущая в моей крови, заставляла и требовала: иди.
– А мне все же нужно туда зайти, лор… – тихо сказала я.
– Лор? – жутковатый парень расхохотался, демонстрируя наполовину беззубый рот. Впрочем, те зубы, которые уцелели, радовали глаз отменной белизной. – Я тебе не лор, девочка. Неужто голубка своего прижучить хочешь?
– Совсем стыд потерял, – покаянно кивнула я, поражаясь тому, как легко вести разговор «на стороне» и как трудно – находясь в доме Агген, среди людей, знакомых мне с детства. То ли маска, которую я мысленно надеваю, дает мне такую волю, то ли наоборот – именно сейчас и здесь я снимаю маски, навязанные мне годами беспросветного одиночества и муштры в северной башне замка Лиан?
– Совсем стыд потерял, а у нас свадьба скоро, – почему-то я представила себе мастера Дэро. – То сущее облачко небесное, а то пьет как лошадь, то есть, простите, как конь, а уж как выпьет – так и норовит по девкам. А мне рыдай по ночам, – я подумала и добавила. – Все подушки промочила.
– А что ты можешь поделать, милая? – хмыкнул заскучавший и оттого заслушавшийся парень. – Наши клиенты от нас не уходят! От жены да детей – запросто, от бутылки – никогда, помяни мое слово… Но с такой сладкой мордашкой тебе там делать нечего. А впрочем, есть у меня одна идея. Погодь-ка.
Парень куда-то метнулся, а я нетерпеливо затопталась на месте. Что-то внутри меня требовало немедленных действий – бежать, вмешаться…спасти. Я почти уже готова была поддаться этому ноющему тягучему, как свежесваренная карамель, чувству, как появился еще более довольный собой привратник, неся в руках некую темную непонятного вида конструкцию.
– Держи, – протянул он. – Давай помогу, не дергайся!
– А что это? – я вертела в руках платок, похожий на тот, что носят в наших краях пчеловоды – густая сетка, защищающая лицо, плотная ткань, закрывающая волосы и шею. – Я пчеловодкой буду?
Парень от души расхохотался.
– У нас изредка из других государств приезжие бывают, одеваются иначе. Из Гриона того же, там женщины должны с закрытым лицом ходить. Не помню как называется, но лицо скрывает хорошо. Но, кстати, грионские миссы самые разбитные бабенки! Надевай.
Я торопливо натянула конструкцию из ткани и сетки, накинула на плечи шаль и пошла. «Как же туда попала Агген? – я поежилась, – А главное, зачем?»
В темном, несмотря на утро, помещении пахло жареным мясом и потом. Женщины в грязно-белых застиранных передниках деловито сновали туда-сюда. Я присела за крайний столик, попросила травяного отвара (по счастью, в кармане платья отыскалось несколько монеток – монеты и кинжал были моим неприкосновенным запасом, вшитым с недавних пор в любое платье) – заказ приняли, хотя и с неохотой.
Все посетители таверны, кроме работниц, были мужчинами – две группы и чуть меньше десятка одиноких гостей. Однозначно. Я обвела глазами зал один раз, другой – сетка мешала и выбивала из равновесия. Присмотрелась к раздатчицам. Несколько мужчин покосились на меня без особого интереса – в это холодное утро снятие похмелья и горячий завтрак явно были более насущными проблемами, нежели знакомство с одинокой грионской мастой…
Внезапно мой взгляд зацепился за мужской силуэт за одним из столов – я видела только очертания головы и спины под черным походным плащом. Сердце зашлось в бешеной скачке, я чуть не подавилась обжигающе-горячим напитком.
Агген Лиан не было в этой таверне. Меня снова перенесло к мастеру Дэро.
***
Я судорожно сжала пальцы. Проклятая танверина! Что же это такое?! Совершенно непонятно, что делает здесь, в низкопробной таверне, молодой благородный мастер, не напивается же он с утра пораньше, спрятавшись от опеки докучливой маменьки и проказ младшей сестры! Впрочем, разве ж это мое дело, хочет – пусть напивается, хочет – просто сидит… Кому я вру. Мне есть до него дело.
Я снова осмотрелась – в таверне было тихо и спокойно, но… В прошлый раз, в замке Зордан, мастер чуть не свалился с башни – и это тоже случилось не сразу. Может быть, он и сейчас спит и пришел сюда во сне?!
Между тем, в таверну вошли двое, одетые в серые плащи – повыше и пониже, тот, что повыше, неторопливо обвел глазами зал и двинулся по направлению к мастеру Дэро. Высокий сел напротив, а низкий – рядом с мастером, что мне почему-то не понравилось. Вообще происходящее нравилось мне все меньше и меньше, но что делать и когда вмешиваться, я и понятия не имела. Троица беседовала за столом тихо, слов было не разобрать, никаких резких движений, но мое сердце заходилось в беззвучном вопле, а запястья холодели. И я не выдержала.
Достала из корсета кинжал, гибкое лезвие легко спрятала в складках юбки. Расстегнула безумную сетку, открывая лицо – теперь ткань покрывала волосы, словно платок. Встала и пошла. На меня никто не смотрел, никто не замечал, не слышал, как скользит в проходе безликая безымянная тень – я твердила это про себя, крепко сжимая ручку лезвия, глядя на шею откинувшего капюшон «низкого» – массивную загорелую шею с черной щетинкой коротких волос. Никто не обратил на меня внимания, когда я подошла совсем близко, и одним резким движением прижала лезвие к темной коже, голос чуть дрогнул:
– Руки на стол. Быстро.
Они среагировали на мгновение позже, чем нужно. Со стороны казалось, что я обняла мужчину, его грузное тело дернулось, я вдавила лезвие чуть сильнее, скользнув вбок и вниз – туда, где пульсировала жизнь.
– Руки на стол. А ты – сидеть.
Что-то звякнуло, он-таки положил руки на стол, мастер Дэро выскользнул одним движением, «высокий» напротив выдохнул:
– Бабу привел?!
Искреннее изумление в его голосе было даже забавным.
– Мы уходим, – резко сказала я, – Более никаких вопросов, никаких резких движений. Если через десятую часть горсти нас не будет на улице, вся эта демонова таверна взлетит на воздух.
Я подняла сверкающую гневным серебром ладонь к высокому, блеф чистой воды, но это магическое сияние, видимое, я надеюсь, лишь сидящему напротив человеку – с изможденным, чуть опухшим пропитым лицом, – сработало лучше всех ножей и угроз. «Высокий» отшатнулся.
– Уходите, – сипло сказал он.
– Но… – я схватила мастера за рукав и потащила его к выходу, кинжал болтался в руке, абсурдный до нелепости.
– Что вы вытворяете! – от незнакомой мне прежде ярости свело губы. – Небо, что вы здесь делаете, мастер Дэро?! У них было оружие! Кто это вообще за люди?
Мы отошли в какой-то переулок, не тот, кажется, по которому я шла сюда, но тоже серый и людный.
– Агген! А Вы…что, как…как вы узнали? Как, откуда?
Мы стояли друг напротив друга, в нелепейшем виде – он в черном плаще, словно сбежавший с карнавала принц, и я, все еще в головном уборе иноземных леди, с кинжалом в руке. Я чувствовала, как истекает отпущенное мне время – чудодейственная сила, переносящая меня к мастеру, заканчивалась, тело сжималось в предвкушении скорого переноса. Мои руки сами обхватили его лицо, приблизили к своему:
– Скажи, скажи мне, что ты там делал? Они могли убить тебя…
– Ведьма… – он прижался холодным лбом к моему, раскаленному, выдохнул. – Тебя хотели убить. Я должен был узнать… есть люди, которые всегда знают обо всех подобных заказах. Но…
– Не должен, мастер. Ты же видишь, – мои руки на его лице бледнели, истлевали, – ты же видишь, я могу за себя постоять. Я не ведьма, мастер. Просто тень, стоящая за твоей спиной.
Он, вероятно, ударился бы лбом о бетонную стену, стремясь прикоснуться ко мне, уже улетающей прочь, увидел бы, понял бы многое, но тут сзади судорожно всхрапнула тяжеловесная серая лошадка, везущая неподъемную даже на вид телегу, груженую глиняной посудой. Лошадка резко подалась вбок, глиняные сосуды, опасно покачивающиеся сверху безо всякой поддержки, слетели чуть ли не под ноги мастеру Дэро. И он, конечно же, обернулся на шум. Именно в этот момент меня и не стало.
Глава 30.
Я приземлилась или, правильнее будет сказать, очутилась не в самом доме леи Синон, а неподалеку – рядом с массивной деревянной скамейкой и клумбами мелких сиреневых цветочков, отдаленно напоминающих люнтины. Скамейка на удивление оказалась пустой – обычно на ней обретались местные кумушки в цветастых юбках, отдыхали, сплетничали, шумно ругали мужей, ленивых и гулящих, а заодно и детей, лейтмотивом звучало «весь в отца, прости небо». Но сейчас я увидела только пару пестрых и тощих кур, не обративших на меня ни малейшего внимания.
Странно, когда я переносилась к Агген, перемещение всегда было точным, клетка в клетку, а с мастером Дэро – приблизительным…
Я тряхнула головой. Взлохмаченные волосы пропахли дымом дешевых сигарет и утренним перегаром. Туфли перепачканы, нижний край юбки, более длинный, нежели принято у работающих женщин, запылился. Сказать по правде, я не хотела возвращаться в домик леи Синон. Мне хотелось остаться наедине со своими мыслями, а может быть – пойти к ближайшему озеру, сесть на песчаный берег, подстелив для тепла прихваченную шаль, и просто смотреть вдаль на воду. Просто смотреть, молчать, перебирая пальцами холодные мокрые камушки. Может быть, вечно.
Но я, конечно, иду в дом. И тут меня поджидает сюрприз – на кухне за сытным обедом леи сидят Агген и лорд Эрко. Я жадно всматриваюсь в Агген – и сразу же левое плечо сводит ноющая боль. Почти не соображая, что делаю, даже не поздоровавшись с лордом, я подхожу к Агген, слегка прикасаясь к плечу, ощущая сквозь ткань пульсирующий трепещущий источник, а еще – плотную повязку под нежной материей платья. Как странно – Агген и раньше болела, падала, ударялась, но никогда ранее внутренняя сила моей крови не вела меня столь явно, столь уверенно. Что-то изменилось – может быть, я стала старше. Может быть, мы с Агген стали ближе.
Я закрыла глаза, но чувствовала ее, как саму себя – ее беспокойство, смятение, усталость, боль – нетрудно было догадаться, что непосредственно перед моим перемещением один из болтов нападавшего задел мою Агги… Я испугалась самой себя – чувств, всколыхнувшихся внутри, смеси нежности и нечеловеческой ярости, такой клыкастой и всепоглощающей, что пришлось резко открыть глаза – ресницы потяжелели – я посмотрела в лица Агген и лорда – одинаково вытянувшиеся, растерянные.
– Глен, – лорд нарушает молчание, – ты…
Я перевожу взгляд на рукав своего платья – он промок от крови. Но больше я не чувствую боли Агген, и тревога за нее чуть-чуть отступает.
***
– Зачем ты это сделала, вот зачем? – отчитывает меня Агген – она настояла на том, чтобы мы пошли в сад без сопровождающих.
– Я не специально, – вяло отнекиваюсь я, – это само вышло. Да и вы же знаете, на мне всё быстро заживает, а вам еще на бал сегодня ехать…
– Не зови меня «Вы»! – Агген стремительно вскакивает с места, пинает аккуратно сложенную пирамидку желто-багряных листьев. Смотрит на меня.
– Рассказывай, Глен. Честно говоря… – она вся как-то сжимается, морщится, словно от яркого света, хотя солнце в небе бледное, и его болезненным светом невозможно ни согреться, ни утешиться.
– Честно говоря, я никуда не хочу идти. Это неправильно, Глен, все это! Идти должна ты! Это ты выиграла те соревнования, ты познакомилась с его величеством, а мастера Дэро я видела только на рисунке! – она повозилась и вытащила сложенный вчетверо листок со вчерашним наброском. – Вер все уши мне прожужжала – нарисуй меня, а я не умею. Я ничего не умею и не могу, Глен, я абсолютно бес-по-лез-на!
Агген смотрела на меня сухими и какими-то злыми глазами. Я достала первое, что попалось под руку – это был гибкий кинжал, которым сегодня утром я пригрозила неведомому пройдохе из сумеречной таверны. Повела кинжалом над землей – полоска металла отбрасывала тень на стылую твердую поверхность.
– Тень невозможно сломать, – прошептала я, – тень не ржавеет, она кажется неуловимой, непобедимой, волшебной. Но это только тень. Спрячется солнце – и тень перестанет существовать. Садись. Я расскажу тебе все, что нужно знать…
Агген слушает меня, непривычно молча.
На пороге дома встал и стал нетерпеливо поглядывать на нас лорд Эрко.
– Агген, – я выдыхаю, потому что должна ей сказать то, что отчего-то не говорится. – Если вдруг…если вдруг мастер Дэро скажет…или спросит у тебя что-то, что ты не знаешь, что-нибудь странное…говори, что ничего не было и ему все приснилось.
– А что-то было? – Агген смотрит на меня.
– Ничего не было… почти. Просто мастер Дэро любит выдавать свои сны за действительность.
Агген безучастно смотрит в несколько размазавшийся рисунок.
– Может ли мастер Дэро разорвать помолвку? – в ее голосе звучит тоска.
– Вряд ли. Он…он хочет этой свадьбы, Агген. Ты ему нравишься. Прости.
– Мне не за что тебя прощать, – она поднимается, отряхивает юбку от невидимых пылинок. – Я должна была сама…а я не смогла. Теперь вот получу мастера Дэро, а не…
Агген идет к отцу, а я прячу кинжал в корсет.
***
День проходит безо всяких для меня событий. Я, наконец-то, вымылась – с некоторым злорадством представив себе изумление и оторопь возможного убийцы, если жертва внезапно окажется перед ним обнаженной и в мыльной пене. Постирала белье, отчистила обувь – Синон рвалась на помощь, но я отказалась: простые действия успокаивали, отвлекали от тягостных мыслей. Ближе к сумеркам надела заранее заготовленное платье, бледно-розовое, сверкающее россыпью множества мельчайших бусинок и страз, подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. В маленьком домике, где еще несколько дней назад я благословляла тишину и одиночество, мне вдруг стало тесно и страшно, настолько, что захотелось рвануть к двери, распахнуть ее, немедленно убедиться, что путь свободен, а потом…бежать со всех ног по сумеречному вымершему городу, туда, во дворец, казалось, единственное средоточие жизни в моей новой вселенной.
Я тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения, но стены продолжали сдвигаться, потолок давил на голову, и при этом комната ходила ходуном, как корабельная каюта. Я ухватилась покрепче за узкий деревянный подоконник, стремясь удержаться здесь, в этом мире, где всё было понятно и просто, хотя совершенно невесело. Доски пола стали поскрипывать, светляки погасли с тихим хлопком, по рукам словно бы поползли крошечные мураши. И тогда я сдалась, подалась навстречу потоку, ветру, который дул на меня одну. И ветер подхватил меня и понес.
Перелетная тень оказалась в небольшой комнате, которая, однако, все же была больше моего уголка у леи Синон. Потолки выше, а на полу – ковер, дивно пушистый ковер с меховым ворсом. Я опустилась на корточки и разулась, не особенно обдумывая, что делаю. Мне не хотелось оставлять тут грязные следы. Мех приятно щекотал ступни.
Глаза привыкали к темноте, постепенно все четче проявлялись очертания мебели – массивный шкаф, погасшие светляки на стенах, раскрытое окно с длинными распахнутыми занавесками, через которое в комнату проникала вечерняя прохлада, совсем маленькие столик и стульчик, сундук на полу, кровать, а это – игрушечная лошадка? Детская комната? Я осторожно направилась к кровати, боясь наступить на какую-нибудь оставленную на полу игрушку. В голове зазвучала детская песенка-страшилка – не помню, кто же мне ее пел? Леди Сертон или Дорат?
Из могилы вылезает,
Смотрит мертвыми глазами,
Он выходит из ворот,
И домой к тебе идет,
Не стучась, проходит в двери,
Комнату шагами мерит,
Ночь плывет за мертвецом
И глядит тебе в лицо.
Там, в лесу, мороз трескучий,
Заслонили месяц тучи,
В темноте и тишине,
Тень скользнула по стене.
Он уйдет в свою могилу,
Мертвый демон чернокрылый,
Помни, что в момент любой
Тень его всегда с тобой…
Глава 31.
И вот сейчас я сама, как этот демон, тихо подхожу к детской кроватке. Внезапно до меня донеслись какие-то странные звуки – прерывистое тихое дыхание, всхлипывания… Ребенок в кровати плакал – тихонько, не стараясь привлечь к себе чье-то внимание, так безутешно и горько, что я остановилась на миг, не зная, подойти или напротив, остаться незамеченной, не напугать…
Склоняясь ко второму, я отступила назад и – что за наказание! – все-таки наступила ногой на россыпь небольших деревянных кубиков. Постройка обрушилась с глухим стуком, а ребенок моментально прекратил плакать и затих. Мы притихли оба, как охотник и зверь, вот только было непонятно, кто из нас кто.
– Привет, – тихонько сказала я, – я заблудилась и зашла к тебе случайно. Как тебя зовут?
Над кроватью взметнулась темная макушка, но ребенок ничего не ответил.
– Я наступила на кубики, и они рассыпались, извини, – тихонько продолжала я, – темно, ничего не видно, а ты тут, наверное, все знаешь. Помоги мне выбраться на улицу. Можешь включить светляк?
Ребенок все еще молчал.
– Ну, или просто посиди немного, я найду дверь и уйду, – сдаваясь, проговорила я, мечтая только об одном – чтобы малыш не поднял крик на весь дом.
Я сделала шаг туда, где по неявным очертаниям наметилась дверь, еще шаг, когда вдруг услышала детский голос:
– Дух?!
И светляк загорелся.
***
Я обернулась, глядя в ее черные глаза, совершенно такие же, как у брата. Гаман уже стояла в кровати, робко улыбаясь припухшими от слез губами. Ее черные волосы были распущены и стекали шелковым покрывалом по кружевной ночной рубашке. В теплом сиянии светляка она была похожа на глиняную куколку. Сходству мешало только заплаканное личико.
– Ты прилетела через окно? – Гаман села в кровати, накручивая черную прядь на палец.
– Нет, – я присела прямо на пушистый ковер, – я же тебе говорила, что летать по воздуху не умею. Ты почему не спишь?
Губы у девочки задрожали, она вылезла из кровати и прошлепала босыми ногами к сундуку, откинула тяжелую крышку.
– Смотри, какая у меня кукла есть!
Мне не хотелось сейчас играть с Гаман, вообще находится здесь – еще хотелось бы понять, где это самое «здесь».
– Гаман, мы у тебя дома? В замке?
– Нет, – ответила девочка, упрямо стягивая с большой, почему-то почти безволосой куклы пышное, искусно сшитое платье. – Мы в доме у маминой подруги, леди, в городе, забыла, как он называется.
– Мама, наверное, спит? – осторожно спросила я.
Гаман подняла подозрительно увлажнившиеся глаза.
– Мама уехала. И Дэро уехал, меня с собою не взяли! Они никогда меня с собой не берут!
– Ну почему никогда, у меня в замке ты же была, – вот так и сказала «у меня». Само собой вырвалось.
– Это, наверное, было твое волшебство.
– Ты поэтому плакала? Потому что они уехали?
Гаман резко повернулась.
– Уехали и оставили меня одну! Я боюсь спать одна, а няня не идет ко мне, потому что они с леей Викон сидят в столовой и болтают! И я тоже хочу на бал, и увидеть короля и королеву. Ты видела короля и королеву?
– Видела, – сказала я, – могу и тебе показать.
Лицо девочки засияло.
– Ты можешь меня туда отвезти?!
– Нет, отвезти не могу, я летаю только одна, да и брат с мамой будут сердиться… Но я могу тебе его нарисовать.
После недолгих поисков мы обнаружили стопку листов и карандаши, и я нарисовала сначала короля и королеву – лицо королевы вспомнить было трудно, так что на рисунке она стояла боком, а затем саму Гаман – девочка следила за процессом крайне внимательно, так и продолжая накручивать на палец волосы.
– А нарисуй Дэро! – попросила Гаман.
– Я устала рисовать, маста Гаман. Да и до полуночи мне нужно будет уйти.
– Почему до полуночи?
– Так нам, духам, положено, – в конце концов, не сидеть же мне здесь всю ночь. Я очень надеялась на ту же самую волшебную силу, послушно возвращавшую меня обратно, но кто знает.
– Тогда нарисуй, еще один, самый последний! С Дэро…
– Хорошо, – сдалась я, – с тобой нарисовать?
– Нарисуй с собой, чтобы вы так красиво танцевали, как принц с принцессой.
Откуда она может это знать…
– А как тебя зовут, ну, по-настоящему, я забыла?
– Агген, – по привычке ответила я и тут же пожалела об этом. Надо было придумать что-то другое.
Я почти закончила рисунок мастера, танцующего с Агген – не нужно даже мыслей допускать о том, что это была не Агген, подумала, что надо бы забрать рисунки с собой, когда внезапно услышала в коридоре тихие шаги.
– Гаси светляк и ложись, кто-то идет, – прошептала я маленькой масте. На удивление ловко она скользнула к кровати, хлопнув по пути в ладоши, гася светляк.
Дверь чуть приоткрылась, я съежилась за сундуком, представляя, что можно сказать леди Зордан, как объяснить собственное появление ночью в спальне ее дочери. В куклы захотелось поиграть?
Но это была служанка или няня – дверь приоткрылась, впуская в комнату полосу света коридорных светляков и спустя пару мгновений закрылась.
– Мы с тобой как настоящие заговорщики! – прошептала Гаман.
– А настоящие заговорщики не выдают друг друга, – в тон ей сказала я. – Не выдавай меня.
– Но ведь мама и Дэро уже тебя видели.
– Да, но они не знают, что я дух, не верят. А если узнают, что я могу летать, то сразу поймут. А это… это моя тайна.
Нехорошо учить ребенка врать. Но с другой стороны – не так уж я и вру.
– А ты еще прилетишь?
– Не знаю. Это не от меня зависит.
Я сидела молча, надеясь, что малышка уснет, ругая безумную магию собственной крови – что-то она совсем сбила прицел. Негромко постукивало окно. Ветер усиливался, зашелестел дождь, занавески по бокам открытого окна забились. Я подумала, что окно лучше бы закрыть, но решила подождать хотя бы еще горсть.
– Расскажи мне еще чего-нибудь о духах, – внезапно нарушила тишину Гаман.
– Уже поздно, давай-ка спи.
– Я боюсь грозы.
А за окнами действительно разгоралась гроза – небо разрезало несколько молний, загрохотал гром.
– В дождь как раз хорошо спится…
– А гроза страшная.
– Я же рядом. Духи…духи нужны для того, чтобы охранять, защищать. Если случается какая-то опасность, дух может переместиться из одного места в другое и помочь.
– Но ведь сейчас никакой опасности нет? Почему ты здесь?
Я открыла рот, чтобы ответить, да так и замерла с открытым ртом, глядя в окно.
В окно медленно вплывал светящийся шар.
Размером он был почти с голову Гаман, слегка искрил и потрескивал.
–Дух, – выдохнула Гаман. Я резко повернула голову и увидела, что ее макушка опять торчит из кровати. Шар внезапно отреагировал на мое движение: хищно заколыхался, потянулся ко мне стремительным рывком, словно был живым. Я застыла.
– Гаман, не двигайся, – прошептала я, стараясь не шевелить даже губами, – Ничего не говори и не двигайся. Замри.
Шар всплыл вверх, будто обозревая окрестности, поплыл над потолком. Сквозь шум дождя и периодические раскаты грома мы слышали его легкое дребезжание, словно где-то внутри него были заперты сотни, тысячи микроскопических пчел.
