Текст книги "Тень из рода Лиан (СИ)"
Автор книги: Ефимия Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Я подняла глаза на леди Сертон, даже если бы голос подчинялся мне в тот миг, подходящих правильных слов не нашлось бы. Леди Сертон улыбалась, но вместе с пониманием я видела тревогу в ее глазах.
– Я бы хотела, чтобы ты… чтобы ты никогда не забывала о том, что ты являешься частью рода Лиан. Ты – Лиан не в меньшей степени, чем твоя сестра. Знаешь, у меня есть тебе еще один подарок… – она задумалась. – Нет, не совсем так. Я бы хотела дать тебе имя.
Я, кажется, окончательно разучусь дышать за сегодняшний день. У тени не было имени, не могло быть! Никогда. То, что делала леди Сертон… было запрещено. Было невозможно, абсурдно.
– Пусть это будет нашим маленьким секретом, – в глазах леди было столько теплоты, что мне было…неуютно. Страшно.
– У меня в детстве была подруга по имени Глен. Она была не из знатных, дочка моей няни, но мы были очень близки, в детстве. Такая хорошая девочка с двумя косами… Если ты не возражаешь, я буду звать тебя Глен.
Моих сил не хватило ни на кивок, ни на моргание ресницами. Леди Сертон снова едва уловимо коснулась моей руки и тихонько вышла.
***
– Вам с Агген надо проводить больше времени вместе, – пожилая леди задумчиво перебирала мои распущенные волосы. До этого длину волос придирчиво сверили с помощью измерительной досочки, после чего мои волосы подрезали, но совсем немного, буквально на пол-пальца. Леди Сертон делала мне новую прическу вместо прежней витой косы. Приблизительно лет с шести я сама занималась и своими волосами, и своими платьями, и осторожные прикосновения к голове чужих пальцев вызывали колючие мурашки по всему телу. Волосы были подняты на затылок в длинный высокий хвост, как у кобылы, и туго перевязаны, отчего не привыкшая к лентам и шпилькам кожа протестующе заныла. Уже целую горсть песка леди закручивала отдельные пряди волос в тугие завитки, смачивая их приторно пахнущей жидкостью из тёмной пузатой склянки.
– Ты очень похожу на мою мать, – вдруг произнесла леди Сертон. – её портрет есть в нашей семейной галерее, ты видела?
Опять. Зачем она опять говорит так, как будто… Я отрицательно качаю головой. Семейная портретная галерея располагалась в хозяйском крыле, куда я никогда не ходила. По поводу предков Агген я знала совсем не много. Прадедушка и прабабушка со стороны рода Лиан погибли много лет назад, об этом как-то упоминала леди.
– Одевайся, до визита к Агген еще не меньше трех горстей. Я свожу тебя.
Светло-голубое платье лежало на кровати облаком невесомой ткани, шелковистой, скользящей в пальцах. Обувь на небольшой танкетке, тонкая цепочка на шее.
– Придется подрумянить тебе щеки и подкрасить губы, – задумчиво пробормотала моя добровольная камеристка. Все должно быть, как надо, без исключений.
…Небо, какой стыд.
Глава 4.
Я иду след в след за своей провожатой, стараясь держать голову прямо. Леди Сертон строго приказала мне не опускать подбородок и не отводить взгляда. Это труднее, чем кажется. Немногочисленные слуги в одеждах родовых цветах рода – голубом и бордовом – торопливо кланяются. Калейдоскоп их лиц не задерживается в памяти. Для всех я Агген Лиан. Цветочный запах болтающихся вдоль лица прядей волос отвлекает меня от неуместной паники. Мы поднимаемся по высокой лестнице на третий этаж. Там темно и тихо, потолки ниже, и мне отчего-то становится там уютно и комфортно. Третий этаж хозяйской части замка похож на мою башню. Леди отбрасывает занавеси с окон, и я вижу портреты. Иногда семейные, иногда персональные. Поблизости от лестницы располагаются самые давние предки, краски на их лицах слегка поблекли. Я шла по ковру, мягкому, теплому, наслаждаясь тем, как бесшумно могу передвигаться. Наконец мы остановились у огромной картины, занимающей, как минимум, треть стены. Это был семейный портрет – мужчина в военной форме Руана – форма не менялась последнюю пару столетий, и я узнала ее. Мужчина стоял, положив руку на предплечье женщины, между ними – маленькая девочка, жавшаяся к ногам матери. Родители леди Сертон и она сама. В верхнем правом углу было огромное арочное окно, такое же, как в парадном зале. Из окна теплым потоком лился солнечный свет.
Лицо ребенка, очень хорошо прорисованное, живое и радостное, напомнило мне лицо маленькой Агген. Леди Сертон не закрашивала седину, ее белоснежная корона из волос казалась чем-то само собой разумеющимся, и меня удивил светлый, пшеничный цвет ее витых детских косичек. Мужчина тоже был светловолосым, на его лице, как и на лице женщины, словно бы застыло напряжение. Контраст между летним светом и мрачным безрадостным состоянием супружеской четы, между настроением родителей и дочери был очевиден. Кажется, взрослые сумели оградить ее от своих проблем. «И сохранить ей жизнь», – вдруг подумала я. Мать леди Сертон, леди Зораг Лиан, действительно походила на меня. Не на Агген. Бледность лица и сжатых узких губ, русая витая коса – не самая подходящая прическа для замужней почтенной леди. Тяжелый взгляд.
– Хочешь спросить о чем-нибудь? – тихо интересуется леди. И после недолгого молчания продолжает сама, – леди Зораг и лорд Рино погибли почти сорок лет назад. Замок загорелся ночью, каменные стены выдержали, но внутри все выгорело. Погибли родители и пятеро слуг. Служанку, уснувшую со свечой в руках, похоронили отдельно. Я думаю, ты должна это знать, все члены семьи Лиан знают об этой трагедии.
Леди Сертон говорила со мной, но смотрела на портрет. В ее лице не отражалось каких-либо сильных чувств, но рука, сильная, тонкая, практически без морщин, сжала ткань платья в комок. Леди Сертон смотрела и смотрела, и мне почему-то показалось, что она смотрит только на белокурую девочку, улыбающуюся с картины так радостно, так невинно.
Глава 5
– Лорд Эрко, перед Ночью Танверины мне необходимо собрать ряд целебных растений, – целитель стоял с недрогнувшим лицом перед крайне хмурым лордом, высокий и худощавый, как всегда, с головой облаченный в какой-то темно-коричневый плащ, так что внешний мир мог лицезреть только бесстрастное лицо с правильными чертами и аристократически тонкие кисти рук. – Позже свойства некоторых из них поменяются, и потом придется ждать довольно долго.
– Можно подумать, я спорю, – недовольно процедил лорд. – Собирайте все, что вам необходимо, но почему в помощники вам нужна тень? Я могу отправить с вами пару сильных выносливых лоров или любую из служанок, либо…
– К сожалению, я должен настаивать, – вопреки словам, в голосе целителя нет ни сожаления, ни настойчивости. – Большинству несведущих, прошу прощения за дерзость, людей может показаться, что травам и древесным отросткам совершенно безразличны срывающие их руки, но с точки зрения магии и целительства маста тень (на этих словах выражение лица знатного лорда становится особенно унылым) совершенно незаменима. Вам, может быть, неизвестно, но маста обладает совершенно уникальным иммунитетом к большинству ядовитых растений, при этом много ли найдется в замке исполнительных и молчаливых девственных особ? Или вы прикажите мне проверить каждого из кандидатов? Что же касается юной масты, я так понимаю, сомнений тут быть не может.
– Небо с Вами, – лорда передергивает, – надеюсь, вы вернетесь до заката?
– Вернемся до полудня, – целитель кланяется и поворачивается ко мне. – Ступай за мной, юная тень.
Какое-то время мы идем молча – целитель с огромной корзиной впереди, я, с ворохом пустых холщовых мешочков, чуть позади. Сегодня на удивление жаркий день, остается только надеяться, что целитель взял с собой какую-то воду, потому что я совершенно об этом не подумала.
Как только замок Лиан остается далеко позади, а над нашими головами смыкаются густые ветви высоких листвиг, целитель кардинально меняется – расправляет плечи, а на лице появляется некое подобие полуулыбки.
– Ты чувствуешь это, тень – как здесь хорошо? Здесь нет нужды притворяться и играть, здесь, среди деревьев и трав, можно быть живым. Можно быть настоящим.
Я чувствую. Воздух пропитан утренней свежестью и влагой, неугомонный птичий щебет, солнечные лучи прорываются сквозь зеленый лиственный полог.
Целитель рассказывает, как правильно срезать стебельки, показывает несколько нужных ему экземпляров – одни требуется вырвать с корнем, у других – осторожно отцепить соцветия, так, чтобы лепестки не осыпались. Каждый экземпляр – в свой отдельный мешочек, а некоторые – в стеклянные колбочки с тканевой – дышащей, как пояснил целитель, – пробкой. Работа мне нравилась, тонкие и широкие, упругие и мягкие, гладкие и шершавые стебли, бархатистые трепещущие в пальцах листьях – я старалась прикасаться к ним максимально бережно и все равно казалась себе слишком грубой.
– Иди ко мне в ученицы, маленькая тень, – целитель задумчиво склонился над очередным фиолетовым невзрачным цветком, – я буду рад учить тебя.
Я удивленно взглянула на него.
– О, я знаю, ты думаешь, что твое место вечно будет возле этой прелестной, но совершенно пустоголовой малышки Агген, – целитель мотнул головой, отгоняя мошкару, которая с каждой горстью становилась все более назойливой и многочисленной. – Но маста Агген вскорости выйдет замуж и, как бы она не роняла слезы над портретом юного Дрейко Виртона, не за него. Тебе не говорили? Лорд Лиан уже выбрал для масты жениха – мастера Дэро Зордана. Между прочим, жених тоже завидный, хоть и не такой, как Виртон, но из уважаемого древнего рода и хорош собой, говорят. Многое изменится, для тебя, тень. Здесь ты не будешь никому нужна, а взять тебя с собой маста Агген не сможет, да и вряд ли захочет. Становись моей ученицей. Что так, что так – вряд ли тебе светит плотская любовь, сама понимаешь.
Целитель разворачивается ко мне, так и сжимая в руке фиолетовый цветок на длинном стебле.
– Хотя и жаль, девочка, ибо ты прекрасна, как вот этот цветок. Он называется люнтин, и его сок исцеляет даже застарелые язвы.
Комплимент не задевает меня, но я присматриваюсь к цветку – ничего прекрасного на первый взгляд в нем нет.
– Просто он еще не распустился, смотри! – хмыкает целитель Алико, и осторожно раздвигает плотно сомкнутые лепестки. Внутри цветка обнаруживаются пышные жемчужно-сиреневые лепестки и длинные золотистые тычинки. – Люнтин и танверина, да будет тебе известно, принадлежат к одному семейству. Ты что-нибудь знаешь о танверине, девочка?
Я отрицательно качаю головой – не слышала, хотя о том, что в некую «Ночь Танверины» проводятся пышные балы и празднества, конечно, представление имела. В прошлые года семейство Лиан отправлялось на подобные балы к друзьям, соседям и родственникам. В этом году бал должен состояться в нашем замке – Агген ждала его с предвкушением.
– Танверина – очень редкий цветок с серебристым окрасом миндалевидной формы венчика, крупный цветок, размером с твою ладошку, – целитель неожиданно обхватил мою руку двумя своими ладонями, сжал и посмотрел мне в глаза – от непривычно-прямого взгляда всё внутри сжалось. – Какая же ты сладкая, юная тень… Целитель поднес мою руку к своему лицу – я испугалась, что он сейчас поцелует ее, но лор – все же лор, не лея же? – только глубоко вдохнул запах кожи, а затем резко отбросил мою руку и сделал пару шагов вперед.
– Существует легенда о танверине, – совершенно буднично продолжил мой сегодняшний наставник. – Если в Ночь Танверины юноша и девушка найдут цветок и коснутся его, они предназначены друг другу Небом и будут связаны до конца своих дней. Из-за этого романтического бреда было зазря уничтожено множество ценнейших растений. К счастью, в последнее время мода на ночные лесные прогулки практически сошла на нет, но по старой традиции балы еще устраиваются. Впрочем, в любой легенде есть доля правды – вот и люнтин вопреки всякой логике предпочитает цвести, когда лето сменяется осенью, а распускается ближе к закату. Но для большинства моих зелий требуется именно нераспустившийся люнтин. Кстати, девочка, ты видишь вот то красное соцветие в зарослях папоротника? Сорви-ка его. Сорви, не срезай!
Я покорно попыталась вырвать из земли цветок, напоминающий по форме бордовый зонтик на высокой ножке. Цветок оказался упрямым и каким-то скользким на ощупь, от выступившего сока пальцы слегка защипало. Целитель наблюдал за мной с любопытством.
– Ты создана быть травницей, юная тень! Смотри сюда! – он подошел и потер измочаленный стебель левой рукой, а потом протянул мне руку. Я вздрогнула от неожиданности – пальцы целителя сильно покраснели, на коже, сморщенной, как от ожога, проступили мелкие водянистые пузырьки. Посмотрела на свою ладонь – кожу все еще слегка пощипывало, но она оставалась совершенно чистой и бледной.
– Это веха обыкновенная, ядовитый цветок, – целитель деловито извлек из корзины стеклянную колбочку с молочно-белой жидкостью, размазал по коже, – Видишь, девочка, насколько ты особенная? На вас, теней, не действуют проклятия, а яды – путь их воздействия в чем-то аналогичен проклятию… Впрочем, пока ты вряд ли поймешь.
То ли целитель утомился, то ли сказал все, что собирался, но оставшуюся часть пути мы проделали в молчании.
***
Уставшая от лесных прогулок, я прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной, и, кажется, задремала.
Меня разбудил какой-то еле слышный шорох, глаза распахнулись сами собой. В комнате было совсем темно, свет свечи дрожал на стене золотым полукругом, Агген в золотистой ночной рубашке длиной до пят стояла в полный рост, сжимая в руке свечу. Она была похоже на ангела с картины великого художника Енко Дайлен.
– Прости, – неловко прошептала она, – когда я нервничаю, мне помогает уснуть шоколад. Хочешь кусочек?
Я помедлила и неуверенно кивнула. Я пробовала шоколадный бисквит и какао, но никогда не ела шоколад в чистом виде. Он, оказывается, таял на языке мягкой, чуть горьковатой сладостью. Агген помедлила, а потом опустилась на пол перед моей кроватью.
– Мне так странно… Все так странно. Столько лет я почти не думала о тебе…старалась не думать, но вот ты здесь. Мать и отец ничего не говорят, никто не говорит, и ты тоже молчишь. Иногда мне кажется, что ты призрак, – ее шепот, быстрый и нервный, дрожал, как пламя свечи. – Поговори со мной, ведь ты же не призрак, ну же… Я даже не знаю, как тебя позвать! – в ее голосе звучало почти что отчаяние.
– У тени нет имени, – сказала я. – Я здесь только для того, чтобы защищать Вас.
– Ты можешь оказаться на моем месте, и никто не догадается, что ты – не я, – теперь в ее голосе звучала…досада? – может быть, это я твоя тень? Откуда родителям знать?
Я вскинула брови, мысль была настолько абсурдной, что я не пустила ее в свою голову.
– Тень рождается второй, – заученно произнесла я.
– Они могли перепутать, – запальчиво воскликнула Агген и отвернулась к стене, – нас так легко перепутать, мы же совершенно одинаковые!
– Я могу переноситься к Вам, – мне так хотелось к ней прикоснуться, убедиться в реальности ее присутствия здесь.– В этом смысл моей жизни.
– Да, ты можешь. Но, кто знает, может быть, могу и я – просто ты никогда ничего не боялась. Я же чувствую – ты другая. Я…боюсь тебя, – она говорила все тише, сбивчивее и быстрее. – Кто ты? Что ты?
Внезапно она обхватила руками меня за плечи и, прижавшись своим лбом к моему, уставилась мне в глаза. Ее дыхание, теплое и шоколадно-сладкое, вызывало во мне какое-то острое, болезненное чувство.
– Можете звать меня Глен, госпожа. Наедине, если никто не слышит.
Глава 6.
– Глен, – прошептала дверь голосом Агген, и я моментально пришла в себя. – Глен...
Слышать это подаренное имя со стороны было сладко и как-то немного стыдно. Я торопливо открыла дверь, и Агген вошла, торопливо оглядываясь, словно здесь мог кто-нибудь быть, кроме меня, схватила меня за руку и потащила к зеркалу. Мутная поверхность бесстрастно отразил наши лица, её – взволнованное и раскрасневшееся, живое, прекрасное лицо, и моё, белую неподвижную маску.
– Глен, – прошептала она, глядя в глаза моему отражению, – я не хочу выходить замуж за мастера Дэро. Может быть.. может быть, свадьбы не будет. Пока что это лишь планы наших родителей. Сегодня Дрейко ждёт меня в лесу. Сегодня Ночь Танверины, и если мы найдём эти цветы, родители разрешат нам быть вместе, я уверена!
Её наивные синие глаза сияли, отражаясь даже в пыльной глади зеркала.
– Глен, помоги мне.
– Как я могу помочь?
– Замени меня на вечернем балу у родителей!
Заменить Агген? Вот так, не в ситуации смертельной опасности, а на виду у её родителей, жениха, двух сотен гостей?
Я не могла возразить Агген. Только не ей.
– Госпожа, я сделаю все, что Вы скажете, но Ваши родители... Они все поймут, у меня не получится их обмануть.
– Это совершенно неважно! – Агген опустилась на кровать, обхватив коленями руки, – до конца праздника я вернусь, пусть наказывают меня, если захотят. Я все им объясню, скажу, что ты не виновата, что ты не хотела. Они не будут выдавать тебя при гостях, ты будешь в безопасности.
– Дело совсем не в этом...
– Пожалуйста, Глен!
– Я сделаю для Вас всё, просто не хочу... Подвести Вас.
– Ты не подведешь. Если ты не понравишься моему жениху, – Агген поморщилась, – тем лучше. Твоя задача, чтобы он и гости были уверены – Агген Лиан присутствовала в замке в Ночь Танверины.
Я склонила голову. Идея Агген – кажется, в романах такие рискованные и потенциально провальные идеи называют авантюрами – идея Агген не нравилась мне. Но возражать я не стала.
Балы в Руане традиционно начинались на закате. Я знала это отлично, хотя, конечно, никогда на них не присутствовала. Но леди Сертон всегда предупреждала меня о подобных мероприятиях, потому что только тогда у меня была возможность спокойно побродить вокруг замка, не опасаясь наткнуться на кого-нибудь из слуг или потревожить члена семьи. Стражники патрулировали снаружи высокой каменной ограды. Я почти не имела игрушек (хотя иногда леди Сертон приносила мне кое-что из игрушек Агген, но мне было боязно играть с ними по-настоящему), не имела домашних питомцев, зато наизусть выучила расположение деревьев в небольшом призамковом парке. Я давала им имена и разговаривала с ними, деревья – друзья надежные и долговечные, не выдают секретов…
Сейчас я бы тоже не против навестить старых знакомых, вместо того, чтобы пытаться сыграть роль Агген в заведомо провальном спектакле.
Вся эта кутерьма плохо на меня влияет. Я стала тревожной, пустые и чужие желания разбивали вдребезги тот покой, что я пестовали внутри долгие годы.
Платье было еще одним из парной коллекции, белоснежное. Я одевалась, почти не обращая внимания на детали, Агген быстро соорудила мне такую же прическу. Движения ее пальцев, такие легкие и быстрые, вызывали непреодолимое желание прижаться к ней. Рядом с Агген я чувствовала себя целой, почти настоящей.
Агген приобняла меня перед зеркалом. Это стало нашим маленьким ритуалом, примирявшим меня с новой действительностью, слишком тревожной и сложной. Мы выглядели практически одинаково. Даже моя бледность не слишком бросалась в глаза, что удивительно, жемчужный цвет платья контрастировал с белизной кожи, а не сливался с ней.
– Что это? – Агген заинтересованно потянулась к браслету на моей руке. У ее платья были чуть более короткие рукава, и этого оказалось достаточно, чтобы тонкая цепочка на запястье стала заметной. – Как красиво…
– Подарок леди Сертон, – я не могла врать Агген, хотя выдавать пожилую леди мне не хотелось.
– Красиво, но нужно спрятать, – задумчиво сказала Агген, словно не обратив внимания на то, что никаких подарков у меня не должно было быть в принципе, – у меня нет такого украшения, а заговорщиков всегда выдают детали… Знаешь, что? У меня есть идея.
Она расстегивает браслет и, быстро наклоняясь, приподнимает пенисто-пышный край моих нижних юбок. Одно движение – и Агген ловко застегивает цепочку на моей лодыжке. Я вздрагиваю от ее прикосновений, секунду-другую смотрю на нее, раскрасневшуюся, улыбающуюся, сидящую у моих ног. Я никогда не смогу стать такой же.
Агген снова смотрит в зеркало.
– Ты слишком серьезная, – говорит она, – улыбайся, Глен, улыбайся!
Ее мягкий голос звучит у меня в ушах, когда я иду на бал, как на эшафот.
Глава 7.
Я все же позволяю себе небольшую вольность, накидываю белый длинный плащ (он тоже является парой к плащу Агген) – и захожу в парк. Там тихо, светильники горят слабо и тускло – не для кого им гореть. Руанские вишни, цветущие белыми и розовыми облаками, стоят, раскинув пышные ветки, как прекрасные дамы, замершие в каких-то танцевальных позах. Я погладила шершавый красно-коричневый ствол. В воздухе медленно сгущалась тьма, но силуэты деревьев еще хорошо просматривались. Кажется, только у этого сорта вишен цветы засыпают не с темнотой, а спустя пару часов после захода солнца. Аромат, не столь душный, как днем, почти ощутимо холодил кожу. Я вздохнула и обняла тонкий ствол, тонкий, но гибкий, живой и сильный. Закрыла глаза и попыталась почувствовать живительную, добрую силу дерева. Что-то тряхнуло ствол, и лепестки посыпались снегопадом. Кто-то резко выдохнул совсем недалеко от меня, и я испуганно открыла глаза. Буквально в двух шагах от меня стояла маленькая худенькая черноволосая девочка.
Судя по ее платьицу, простому, но, очевидно, дорогому, девочка, вероятно, была дочерью одного из гостей. Возможно, где-то рядом ее родители… Ребенок смотрел на меня яркими шоколадными глазами, чуть приоткрыв рот. Я приложила палец к губам. Девочка вроде бы собиралась убежать, но потом, помедлив, спросила:
– Ты призрак? – ее речь была по-детски нечеткой, хотя вряд ли ей было меньше 5 лет. В этом возрасте Агген уже вовсю читала и декламировала стихи. Я помедлила и покачала головой. Еще не хватало, чтобы ребенок закричал или позвал на помощь. Однако любопытство победило страх. Девочка не убегала.
– В моей книжке есть точно такое же привидение, – тихонько проговорил ребенок, – ты не утащишь меня с собой?
Я снова помотала головой. Конечно, мое бледное лицо, белый плащ и белое цветущее дерево в полумраке могли впечатлить девочку.
– Ты давно умерла? Тебе не больно быть мертвой?
– Я не привидение, – сказала я тихонько, – я… я дух-хранитель. Я добрый дух.
– Ангел? – оживилась девочка, все так же цепко наблюдая за мной, – ангелы тоже были нарисованы в моей книжке. А у тебя есть крылья?
– Нет. Но иногда я умею летать.
– Как единорог или дракон? А где твои крылья?
– Нет, не так. Я исчезаю в одном месте и появляюсь в другом. Крылья мне не нужны…
Девочка снова приоткрыла рот, но тут неподалеку раздались голоса. Взрослые голоса.
– Мне пора уходить. Не говори никому, что ты меня видела.
– Хорошо, – с готовностью отозвалась девочка, – это меня ищут, я убежала. Меня зовут Гаман. А тебя?
– Никак, – с заминкой ответила я. – у духов нет имени.
Девочка постояла пару песчинок и вдруг сорвалась с места, помчавшись на голоса. Я подышала на замерзшие пальцы. Дальше оттягивать неизбежное не имело смысла.
Глава 8.
Бальный зал был просторным помещением с огромными окнами в четыре человеческих роста высотой. Светляки, располагавшиеся вдоль стен, сверкали теплым оранжевым сиянием. Часть гостей уже была в зале, часть восседала за длинным столом, уставленным едой и напитками. Музыка была легкая, ненавязчивая, танцы начнутся чуть позже. Меня обучали танцам, но партнерами были леди Сертон и старый Ардо, а чаще – деревянный стул из моей комнаты. Кто же знал, что мне это пригодится.
Я зашла в зал через семейный вход, не очень представляя, что делать дальше.
– Агги! – услышала я за спиной голос лорда Эрко, непривычно-теплый, большие сильные ладони обхватил меня за плечи, – Ты где была?
– Никак не могла выбрать между белым и зеленым платьем, – произнесли мои губы, здесь была бы уместна улыбка, но улыбаться я не умела, – совсем забыла о времени.
– Ну, хорошо. Ты голодна? Я бы хотел представить тебя мастеру Дэро, только, пожалуйста, не надо делать такой мрачный вид. Мастер Дэро замечательный молодой человек, из очень древнего уважаемого рода – лорд Эрко не дал мне ответить на вопрос о еде, хотя перекус был бы сейчас очень кстати, – бокал как нельзя лучше прикрывает сжатые губы. Мы пошли сквозь гостей, постоянно здороваясь и кивая, и я вдруг подумала, что иметь поддержку – лорд так и не выпустил мои плечи – совсем неплохо, в животе закручивался тугой комок, а многочисленные лица гостей размывались разноцветным орнаментом, как в калейдоскопе – детской игрушке Агген.
– Мастер Дэро! – наконец окликнул лорд Эрко. Молодой человек, высокий, худощавый, с черными короткими волосами, обернулся на зов. Рядом с ним стояли две леди – одна из них, средних лет, тоже черноволосая и высокая, была, очевидно, его родственницей – матерью или теткой. Вторая, гораздо моложе и одетая более эффектно, наверное, была одной из приглашенных юных маст.
– Леди Дэро, маста Артан, – приветственно улыбнулся «отец» – даже мысленно я взяла это слово в кавычки. Слегка поклонилась, отметив, как девушка широко улыбнулась мне и назвала по имени. Безопаснее держаться мастера Дэро, он, по крайне мере, тоже не знает меня и так я не смогу себя выдать.
– Мастер Дэро, позвольте представить Вам мою дочь, масту Агген Лиан. Агги, это мастер Дэро Зордан. Я думаю, вам найдется, о чем поболтать, молодые люди! Агги, – он посмотрел мне прямо в глаза, и я покорно уставилась в его глаза, серо-голубые, глаза, которые я видела в те редкие мгновения, когда смотрелась в зеркало. Я ждала искры понимания, узнавания, тревоги, возмущения, гнева… Но я их не видела. Ничего. Возможно, выдержкой мы тоже похожи.
– Агги, а вот и мама, мне нужно сказать ей несколько слов. Думаю, мастер Дэро сможет позаботиться о тебе! – лорд Эрко ушел. Не узнал меня, не узнал… Я стояла столбом, а мастер Дэро смотрел на меня. Молчание затягивалась, леди Зордон, пробормотав пару ничего не значащих слов, удалилась под руку с юной мастой, явно недовольной, но безропотно ушедшей за старшей.
– Позвольте вас пригласить, – бесстрастно произнес мастер Дэро, начался первый танец, весьма своевременный выход из неловкого молчания. Молчать в танце гораздо уместнее, я кивнула. Его руки прижались к моим предплечьям, уверенно, сильно, но в меру. Я понимала, что Агген, как бы она не была увлечена мастером Дрейко, безусловно, будет расспрашивать меня о женихе, поэтому набралась решимости и взглянула ему в лицо. Он тоже смотрел на меня. Глаза и волосы у него были очень темные, редкость в нашем замке, а кожа неожиданно бледная, почти как у меня. Приятное, благородное лицо, в котором не отражалось практически никаких чувств. Он танцевал хорошо, вел в танце, так что я немного расслабилась. Может быть, все будет проще, чем я думала. Мастер Дэро сочтет меня угрюмой и необщительной, слегка невоспитанной девицей, передумает жениться, и Агген будет довольна.
Однако разговор он все-таки начал.
– У вас прекрасный замок, леди Агген.
– Спасибо.
– В нем чувствуется история. Древняя история вашего славного рода.
К сожалению, по поводу его рода я была совершенно не осведомлена и боялась попасть впросак, однако что-то надо было сказать, и я рискнула, почти скопировав фразу некоего героя из рыцарского романа:
– Не сомневаюсь, что ваш род не менее достоин уважения, мастер Дэро, а вы, безусловно, упрочите его положение своими славными деяниями.
– Это я должен делать вам комплименты, – неожиданно рассмеялся юноша, – честно говоря, я не ставлю столь честолюбивых задач. Мне хотелось бы поддерживать свой замок в достойном виде, и, конечно, завести большую и прочную семью, наполнив его стены счастливыми голосами детей и домочадцев.
Ход разговора мне решительно не понравился, к счастью, музыка закончилась, и мы замолчали, остановившись.
– Вы очень красивы, – сказал мастер Дэро, – но так серьезны. И…
Он не успел договорить, как я увидела леди Зордан, торопливо огибающую столпившихся гостей и очевидно спешащую к нам.
– Дэро, Гаман опять сбежала от своей няни!
– Нужно уволить эту девицу, – заметил мастер, на что леди нервно мотнула головой. – Это после, нужно ее найти. Куда она могла деться? Как нам искать ее здесь?
У меня в голове что-то щелкнуло, и я вспомнила о таком же черноглазом ребенке, которого встретила в саду. Гаман… Гаман…
– Простите, – обратился ко мне мастер, – моя сестра, ей 5 лет, своевольный и непослушный – да, мама! – ребенок, не могли бы вы попросить пару слуг для того, чтобы….
– Я видела ребенка в саду, – сказала я. – Это было не так давно, перед самым началом бала. Я думаю, это была ваша сестра.
– В саду? – обеспокоенно переспросила леди Зордан, – но…
– Не беспокойтесь, – вздохнула я, – я сейчас спущусь и поищу ее.
– Я пойду с Вами, – мастер двинулся за мной, а я, радуясь неожиданной передышке, осторожно вышла в служебный проход. Мне не хотелось беспокоить ни слуг, ни тем более господ. Леди Сертон уехала в город, и я чувствовала себя слишком незащищенной и уязвимой среди этих чужих людей.
Горсть песка поиска, однако, ничего не дала. Мастер Дэро, вместо того, чтобы пойти в другую сторону, шел за мной. Может быть, он тоже боялся потеряться?
Внезапно я остановилась от пришедшей на ум догадки. Неподалеку от вишневого сада, где маленькая девочка приняла меня за призрака, в заборе была небольшая щель. Вполне достаточная для ребенка… или меня. Щель вела в лес, а это значит…
И где-то в лесу, надеюсь, не впритык к замку, ходит Агген.
– Стойте здесь, – строго сказала я мастеру, – я боюсь, маста Гаман могла убежать в лес.
– Но как?! – мастер Дэро быстро оборачивается, в темноте и желтоватом отсвете далеких фонарных светляков его лицо и мое лицо светятся фосфором.
– Посмотрите, – я спускаюсь к высокой ограде. – Здесь есть проход. Ждите меня, вы не пройдете, а идти в обход долго.
– Но...
Я не стала слушать. Торопливо пролезла, чувствуя, как пачкаются в земле нижние юбки.
– Гаман! – позвала я, – маста Гаман!
Я шла наугад, спотыкаясь о густо переплетенные корни. Ночного зверья не боялась, все же это не лесная чаща, но встретить полевку или летучую крысу вполне вероятно.
Прерывистое всхлипывание девочки донеслось до меня задолго до того, как я увидела маленький силуэт сидящей на земле девочке. Она плакала.
– Маста Гаман, – не хотелось еще больше напугать и без того напуганного ребенка. Все равно она дернулась, отшатнулась назад, замолчала.
– Ну же, маста Гаман, – тихо, успокаивающе, как незнакомой лошадке, приговаривала я, подходя маленькими шажками, – вы сегодня видели меня в вишневом саду. Я дух из замка…
Нашла, чем успокаивать! Но девочка явно переключилась со своих страхов.
– А откуда ты знаешь, как меня зовут? Духи нашептали? – серьезно спросила она.
– Ты же сама мне сказала.
