Текст книги "Тень из рода Лиан (СИ)"
Автор книги: Ефимия Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Словно услышав мои мысли Дрейко дернул меня на себя, почти грубо, я тоже не узнавала его в этот момент.
– Поцелуй меня. Сейчас. Здесь.
«Небо, да что ж такое».
– Успокойся, Дрейко, – тихо сказала я, – успокойся. Ты переволновался, я тоже, эти тайны, эти истерики кого угодно выведут из себя…
– Поцелуй меня, – прорычал он, ухватывая меня за шею требовательной сильной рукой.
Как быстро и резко меняется моя жизнь. Семнадцать лет я жила почти что затворницей в башне, и вот за какой-то месяц я успела встретиться с наемными убийцами и убить самой, познакомиться с королем и королевой, а вот теперь целую уже второго мужчину…
Это причинит боль Агген. Но Агген должна сказать ему, не я! Я отвлеклась на эти противоречивые мысли, а мастер Дрейко привлек меня к себе и поцеловал. Я приоткрыла губы – так, как наверняка сделала бы Агген. Что еще она сделала бы? Насколько далеко зашла в ласках с Дрейко? Этого я не знала. Я провела рукой по волосам юноши, невольно сравнивая их с волосами мастера Дэро, более короткими и жесткими. Длинные и мягкие волосы скользили в пальцах, я легонько погладила гладкую ушную раковину и коснулась гладко выбритой, но все равно более жесткой, чем у девушки щеки. Не застонала, только выдохнула ему в рот, когда Дрейко прикусил губу, стремясь то ли отомстить мне, то ли оставить свой след на моем теле.
Дрейко отпустил меня, даже оттолкнул. Судя по его виду, поцелуй произвел на него гораздо более сильное впечатление, чем на меня, щеки порозовели, дыхание сбилось. Я взяла его за руку и погладила узкое запястье. Счет пульса всегда успокаивал . Дрейко снова замер, потом тихо выругался и вырвал руку.
– Прости, – прошептал он, – не знаю, что на меня нашло. Я люблю тебя и желаю тебя… всегда любил и всегда желал, но иногда… я словно теряю самого себя, становлюсь просто одержимым тобой. Вот как сейчас или тогда, в беседке…Ты вдруг становишься такой серьезной, а лицо – почти что прозрачным, и это… Наверное, ты права, я просто беспокоюсь за тебя, чувствую себя таким беспомощным и злюсь. Я должен разорвать эту помолвку, но они все…словно сговорились, и я…
– Небо тебе советчик, Дрейко, – я решительно расправила юбки, – А мне пора.
Глава 35.
–Лорд Эрко, – внезапно решилась я, – разрешите мне поприсутствовать на свадьбе Агген.
– Зачем? – отрывисто спрашивает он.
В моей голове проносится множество вариантов ответа, но я выдаю самый безобидный и, безусловно, тоже правдивый:
– Агген очень дорога мне. После замужества мы будем видеться очень редко, не хотелось бы упускать возможность побыть рядом. Это важно для нас...теней. К тому же, я волнуюсь за её безопасность. Вы знаете, что я наблюдательна.
Лорд помедлил и нехотя кивнул.
Мой ответ был правдив, но всей правды он не исчерпывал.
Остальная, неприятная, часть правды заключалась в том, что мне казалось – моё присутствие сможет что-то изменить. Может быть, Дэро – мой мастер Дэро, прости меня, небо, – что-то почувствует и...
Если бы только Агген хотела этой свадьбы! Я никогда бы и близко не подошла к нему, к ним, я бы скорее отрезала свою испачканную в пыльце танверины руку. Но Агген плакала по ночам – я знала это так точно, словно это были мои собственные слезы, а по утрам приходила ко мне, сидела молча, наблюдая, как я рисую или вышиваю, или читаю. Я не могла проникнуть в ее мысли. О том, как прошел заключительный бал в королевском дворце, она рассказала мне весьма скупо: мастер Дэро смотрел пристально и со значением, задавал вопросы, смысла которых она не понимала, она отвечала коротко и неопределенно, и он быстро замолчал. Король был мрачен – поговаривали, что королеве стало хуже. В качестве награды за победу в Королевских прятках Агген и Дэро открывали бал своим танцем, а к помолвке король подарил что тяжелое и ценное в большом коробе, они не стали смотреть, что именно.
– Ты ничего не пропустила, Глен, – невесело хмыкнула Агги.
День свадьбы наступил незаметно.
Свадьбы в Руане традиционно проводятся под открытым небом, тем самым больше вероятность получить благословение Великого Неба. Погода выдалась морозная и прохладная, хотя и солнечная. Брак заключается в присутствии королевского наместника, жених и невеста произносят Брачные обеты, заранее заготовленные слова – интересно, как и когда они их заучивают? Собираются гости, а после произнесения обетов перед Великим Небом и подтверждения их королевским наместником начинается обыкновенный праздник с шумным застольем, танцами и фейерверком.
Гостей было много, но я, с головой закутанная в плащ с меховой оторочкой, не вглядывалась в лица, стараясь держаться с краю. Не знаю, на какое чудо я рассчитывала – что небо разверзнется над нашими головами и не даст благословения? По такому мелкому поводу вряд ли великие силы снизойдут до нас. Я ни на кого не хотела смотреть и все же видела всех. Леди Адон со скупой улыбкой на бледном лице, лорд Эрко, преувеличенно активный и деловитый. Леди Сертон, в противовес им, печальная и молчаливая. Я могла бы подойти к ней, но мне не хотелось сочувствия и жалости даже от нее. Леди Зордан – эта, единственная из всех, была безмятежно счастлива, порхала от одного гостя к другому, собирая поздравления, как цветы в букет, и упиваясь ароматом этого букета. Малышки Гаман отчего-то не было видно, оно и к лучшему – единственный человечек, перед кем я не смогла притвориться, мог невольно выдать меня сейчас.
До самой Церемонии Брачных обетов оставалась пара-тройка горстей. Агген находилась в своей комнате и по старинному обычаю не показывалась гостям. Где был Дэро, оставалось неизвестным, и спросить было некого. Да и не хотела я спрашивать.
Еще раз осмотрелась – снующие по слегка припорошенной первым снегом траве гости, слуги, раздающие горячие дымящиеся напитки, на деревьях – светящиеся серебристо-сиреневым цветом светляки. Почувствовав присутствие за спиной, я замерла, чья-то рука тихонько ухватила меня за локоть. Напряжение отпустило, но оборачиваться я не стала.
– Что случилось?
– Иди в сад через полгорсти, – прошептала Агген.
Мы встретились в саду. Агген была в точно таком же плаще, что и я. Это могло бы показаться даже смешным, – даже прячась и скрываясь, мы выглядели абсолютно одинаковыми.
– Госпожа?
– Глен, у нас нет времени! Надевай, – она кинула мне пакет. – Представляешь, они приготовили для тебя свадебное платье! Глен, ты представляешь?! Нет, погоди, не сейчас, не здесь… – у нее тряслись руки, губы дрожали, а глаза сверкали лихорадочно и нездорово.
– Госпожа, что случилось?
– Не бывать этой свадьбе! – в голосе Агген звучала истерика. – Я не выйду за него, нет, ни за что. Дрейко…он приедет, он заберет меня. А ты…он же нравится тебе, Глен? Этот Дэро Зордан? Глен, замени меня, я не хочу, я не могу! Давай поменяемся, Глен, никому не скажем, им всем без разницы, кто из нас кто, ты же знаешь! – Агген расхохоталась, в ее глазах сверкали слезы.
Я смотрела на белое платье в своих руках – прекрасное, дорогое, невообразимо, нереально…желанное. Не мое, чужое платье. Не моя свадьба. Не мой жених. Мне хотелось отказаться, но отказаться я не могла. Как не могла и зареветь, подобно Агген, выплескивая все то, что рвалось наружу, но никак не решалось вырваться.
Агген сползла на землю, уткнулась головой в колени, плечи ее мелко подрагивали.
– Где мне переодеться?
Она подняла голову.
– Глен, я… – беспомощно моргая, она кривила губы, поглаживала влажные пряди волос. – Я не заслуживаю тебя.
– Где мне переодеться?
– В мою комнату, – Агген вскочила.
Я не была уверена, что леди Адон или еще кто-либо не нанесет визит молодой и столь неуступчивой невесте – странным было, что они вообще оставили ее без присмотра, зная о ее отношении к грядущему браку и неразрешенной опасности. Мы поднялись в комнату Агген – она находилась в западной башне, была просторной и светлой. На ее кровати небрежно брошенным беспорядочным облаком лежало ее собственное свадебное платье.
– Садись! – скомандовала Агген. – Сделаю тебе прическу.
В Руане делать прически господам не считалась зазорным, даже наоборот – не все знатные масты и леди соглашались на то, что с их волосами и головой будут соприкасаться чужие пальцы, хотя в том же Грионе дело обстояло с точностью до наоборот. Ловкие пальцы Агген укладывали мои послушные волосы, закалывали множеством шпилек и серебристых заколочек в виде бабочек. Она полюбовалась собственной работой – кажется, простые механические движения ее успокаивали.
Я скинула платье, оставшись в тонкой нижней сорочке, и протянула руку к свадебному платью, но в этот момент распахнулась дверь, и в проеме я увидела темную фигуру с пышным букетов белоснежных иллий в руках. В нос ударил душный и сладкий аромат.
Глава 36.
Что касается меня, то никакого стеснения я не испытывала – просто не воспринимая свое тело как объект мужского желания. Хотя это желание ощущала – и более всего не с Дэро, и не с Дрейко – здесь его можно было списать на магию демонова цветка или обаяние Агген, – более всего я ощущала его с королем Ариго. Неприкрытое желание обладания этим молодым стройным и сильным телом, – но для меня оно было словно дано мне, как долг, который однажды придется вернуть.
Зато Агген возмутилась:
– Целитель, что вы себе позволяете?!
– Прошу прощения, маста! – с поклоном сказал целитель. – Вы же знаете, в замке за травы отвечаю я, а цветы – они в некотором смысле травы… Ваши родители, да будет небо над ними высоким и светлым, поручили мне вручить вам эти прекрасные иллии, которые несомненно подойдут к вашему чудесному пышному платью и оттенят голубые глаза, вот, давайте посмотрим, – он практически ткнул букетом Агген в лицо. У меня закружилась голова, и ослабли ноги, но это не было похоже на перенос. Агген замолчала и только смотрела на цветы странно неподвижным взглядом.
– Более того, они даже знают: иллии снежные обладают столь сильным ароматом, что не предприняв кое-каких предварительных мер, вдыхать их аромат не стоит – это грозит непродолжительным… – у Агген закатились глаза и она тихо осела на пол – …обмороком.
Целитель ловко открыл окно и вышвырнул букет.
– Идем, сладкая моя девочка. Твоя сестрица придет в себя буквально через горсть, а нам с тобой здесь делать нечего. Не сердись, но обойти приказ лорда я не имею права, а твоя сестра столь проста и предсказуема, уверен, будь это твоя нежеланная свадьба, все обстояло бы гораздо интереснее.
Мое вялое тело меня не слушалось. Целитель схватил меня за руку, накинул плащ с капюшоном, укрывший меня с головой, быстро повертев головой, обнаружил платье и прихватил и его. После чего потянул меня прочь из комнаты.
Спуск по лестнице я не запомнила.
***
Сознание и контроль вернулись ко мне резко, даже болезненно, словно кто-то сперва оглоушил, а потом плеснул в лицо ледяной воды. Голова не болела, но ощущения притупились.
– Агген..?
Я сидела в своей комнате на кровати, одетая в белое свадебное платье, чуть помятое по подолу – более жалкого зрелища трудно было представить. За окном струился все тот же по-зимнему серый свет, из чего можно было сделать выводы, что времени прошло совсем немного. Очевидно, меня заперли, а Агген…если даже на меня аромат иллий оказал столь сильное воздействие, Агген, скорее всего, пришедшая в себя, все еще недостаточно сильна для сопротивления.
Да и будет ли она сопротивляться? Я сомневалась в этом.
И все же я в платье, которое не надевала…а это значит, что леди и лорд Лиан допускают возможность моего участия в свадьбе. Вот так…ничего не сказав. Что ж, ожидаемо. Я не могу перенестись к Агген, если она не будет испытывать достаточно сильных эмоций.
Но я могу попробовать сбежать, и…
– Мне бесконечно приятно увидеть тебя в здравом рассудке, маленькая. Твои бездумные глаза – слишком тяжелое испытание для такого старого человека.
Целитель сидел на полу, у двери. В его глазах не было насмешки – только бесконечное восхищение, которое пугало меня куда больше.
***
– Лор Алико, – я постаралась подняться. – Выпустите меня.
– Сожалею, малышка. Я тоже не в восторге от всего происходящего, но мы с тобой люди подневольные. Правда, у меня это был добровольный выбор, а тебе выбирать-то особо не приходилось, но у тебя еще вся жизнь впереди. Долгая жизнь, тень, и ты можешь прозябать в своей башне, а можешь сделать множество удивительных открытий.
– Прозябая в вашей башне? – я отчего-то разозлилась. Во дворе звонко прогудел колокол – созывал гостей на церемонию. Огромным усилием я опустила ослабевшие ноги на пол и попыталась встать.
– Тут не только аромат иллий?
– Конечно, нет, умница ты моя. Аромата иллий достаточно для худосочной девицы вроде масты Агген, но тень он выведет из строя на четверть горсти, не более. Яд степного песчанника! Смертельная вещь для обычных смертных. Всего лишь на время ослабивший тебя, тень.
Я подумала об Агген. Следовало думать о ней, а не слушать безумца, без особых раздумий угостившего меня змеиным ядом. Можно ли пойти проторенной дорожкой и воспользоваться собственной отравленной кровью?
Мне нужно было подойти к окну – часть лужайки, на которой проходила церемония, будет видна из него. И я встала, усилием одной воли, так как ступни онемели, и сделала шаг, другой – за онемением пришел легкий озноб, но я шла и шла, бесконечное расстояние в восемь локтей от кровати до окна, ухватилась за створку и распахнула его одним резким движением. В то же мгновение целитель подлетел ко мне и ухватил за локоть:
– Стой!
Я и не могла выпасть из окна, даже если бы и захотела – пришлось бы вставать на стул или залезать на него, мне хотелось лишь посмотреть. Целитель все еще сжимал мою руку, а другой подхватил выпавшую из прически прядь волос, поднес к лицу, вдохнул, развернул к себе – у него оказались просто стальные по силе руки, несмотря на немалый возраст.
– Да что вам от меня надо? – выдохнула я.
– Знаешь, маленькая тень, – Целитель внезапно откинул с лица капюшон, и я чуть не вскрикнула от неожиданности. Его голова, ровной и правильной формы, как и черты его лица, была испещрена шрамами, бугристыми, белесыми. Ни единого волоска на черепе, только причудливые узоры взрезанной вспухшей кожи. – Маленькая тень, в далеком детстве родители рассказывали мне одну историю.
Глава 37.
Да, крошка, – продолжал Целитель, – у меня тоже были родители, мой отец был не бедным человеком, довольно уважаемым в своем городе. А моя мать была добрейшей и прекраснейшей из женщин. У нее были волосы цвета лунного диска в ночь Желтого круга, и от нее пахло теплым дрожжевым тестом. Она часто рассказывала мне сказки. И одна из этих сказок была о Серебряном царстве.
Ты не знаешь ее, маленькая тень?
Я покачала головой, не в силах отвести взгляд от изувеченной кожи.
– В серебряном царстве жили тени нашего мира, – охотно продолжил целитель. – Лунный диск представлял собой тень Солнечного диска, подобно тому, как серебро являлось лишь тенью золота. У каждого человека была тень, хранящая в себе магию и все те возможности, о каких только мечтают люди. Некий человек узнал о Серебряном царстве и всю свою жизнь искал туда дверь. И нашел. И солнце с луной объединились на одном небосклоне, а в карманах зазвенели золотые и серебряные монеты. А еще этот человек нашел свою тень, и забрал ее с собой. И так он стал первым магом в нашем мире, обрел невероятную силу, здоровье и власть над пространством. И многие завидовали ему и хотели отыскать свои тени, но человек не открыл им местонахождение секретной двери. Зато эту дверь отыскали сами тени и теперь иногда пробираются в наш мир, притворяясь людьми.
– Бред, – сказала я. – Тень не может причинить вреда другому человеку.
– Я хотел бы побывать там, – сказал целитель. – Побывать в серебряном царстве. Ну, что ты так смотришь, девочка моя? Это просто сказка, и я шучу.
– Знаешь, – совершенно другим тоном продолжил он, – Когда моя мать заболела, отец буквально сошел с ума. К ней ходили все известные целители нашего города, потом – известные целители соседних городов, потом – королевский маг, а когда и он уехал ни с чем, вереницей потянулись уличные лекари, шарлатаны и пройдохи. Наконец, мой отец дал клятву небу, что если мать выздоровеет, он отдаст в целители своего единственного ребенка.
– Ваша мать выжила? – предположила я, хотя и не собиралась вмешиваться в рассказ, но молчание затягивалось.
– Нет, – с усмешкой ответил целитель, – моя мать умерла.
Я недоверчиво уставилась на него.
– Умерла, – он покивал обезображенной головой. – Но…видишь ли…кроме меня об этом никто не узнал. Ведь никому иному мать не рассказывала историю о Серебряном царстве. Один из бесконечной череды мошенников, притворяющихся лекарями и уличными ведьмаками, нашел путь к ее тени из потустороннего мира, и тень заменила мою мать. Она была так похожа на нее, не отличишь, веришь, тень? Кто, как не ты, может мне поверить, хотя ты, родившаяся из чрева обычной женщины, слишком человечна. Но та…та, что пришла на смену матери, была другой. Она очень хорошо притворялась, но в глубине ее серых глаз я видел смерть.
У моей матери были зеленые глаза, девочка.
Эта женщина никогда больше не рассказывала мне сказок, не улыбалась, никого и никогда не жалела. Она порола слуг, до мяса, до костей, самолично сворачивала головы курам и ненавидела всех, каждую живую дышащую тварь из нашего мира. И она не сказала ни слова, когда через год отец отдал меня, малолетнее дитя, туринским целителям. Ты спрашивала, что мне надо от тебя? – целитель Алико ухватил меня обеими руками, разворачивая, прижимаясь лбом ко лбу. Внутри своей неизменно спокойной отрешенной оболочки я колотилась от ужаса, от приближения этого существа, то такого нечеловечески отрешенного, то полубезумного и почти дикого. Мне было больно от его рук и страшно смотреть в исказившуюся маску обычно неподвижного лица.
– Найди мою мать, тень. Найди ее в Серебряном царстве.
– Вы бредите, – просипела я: его руки сместились с плеч на горло, я задыхалась. – Я не знаю никакого иного мира, кроме этого, все, что я могу, связано только с Агген! Я хотела бы помочь вам, но я…
Внезапно целитель отпустил меня, так резко, что мои ноги, еще не целиком отошедшие от недавнего воздействия то ли ядов, то ли снотворного, подкосились. Я села на пол.
– Я знаю, что на месте моей матери была тень. Я проверял – даже в детстве я любил исследовать разные вещества, малышка. То, что убило корову за горсть, не причинило ей никакого вреда, – уже едва слышно, но четко выговорил целитель. – И ты, маленькая тень, конечно, не знаешь пути в тот мир, откуда родом такие, как ты. Но ты можешь узнать. Прости, я не хотел напугать тебя.
Я поднялась и, слегка пошатываясь, подошла к окну. Немного стемнело, светляки на деревьях сияли вовсю. Я хотела найти Агген. Но увидела мастера Дэро – так ясно, словно какое-то потустороннее свечение подсвечивало его для меня.
Он стоял, в черном брючном костюме, сложив руки в карманы, и выглядел немного потерянным. Черная одежда еще больше подчеркивала бледность его кожи. Судя по спокойствию мирно бродящих туда-сюда гостей, с Агген было все в порядке, не было и намека на переполох, который, несомненно, вызвало бы ее отсутствие.
– Это сделала Ваша мать? – я больше не смотрела на целителя, но тот понял, о чем я.
– О, нет, малышка, – совершенно обычным тоном отозвался целитель. – Это случилось много позже. Наши наставники внушали нам необходимость отказаться от плотских удовольствий и наслаждений, сосредоточиться на науке и духовных практиках. Но, видишь ли, у молоденьких мастеров и маст, из которых никто не пришел к ним добровольно, на такие отказы зачастую не хватало никаких сил. Тогда наставники любезно поили нас различными травяными отварами, эффективными, но... Травы были редкие, непростые, и их воздействие на различные организмы было различным, как правило, у девяноста девяти из сотни такие отвары действительно снимали плотские позывы, но я оказался сотым. Меня мучили сильнейшие головные боли и галлюцинации, моя жалостливая тень, – невпопад заметил целитель, снова накидывая капюшон на голову. – В одну из ночей я взял нож, отнюдь не желая покончить с собой, просто в моем бреду мне казалось, что длинные белые черви ползают внутри моего черепа, причиняя сильнейшую муку. И знаешь, тень, в ту ночь я избавился навсегда и от боли, и от желаний тела. Что иногда довольно печально, особенно, если рядом столь свежий и очаровательный невинный цветок.
Целитель посмотрел в окно, посмотрела и я – Агген в сопровождении лорда Эрко подошла к мастеру Дэро. Поверх роскошного платья был накинут белый меховой плащ. Внезапно она кинулась на шею отцу, замерев, уткнувшись лицом в его грудь, как маленькая девочка.
Лорд Эрко похлопал ее по спине, потом решительно отступил и вложил тонкую ладошку дочери в руку мастера Дэро. Так они и стояли, держась за руки, напоминая заблудившихся в ночном лесу детей, а вокруг по-прежнему сновали люди, слуги с напитками, сверкали светляки, звучала далекая музыка.
Глава 38.
Я смотрела на небо из окна своей комнаты. Невыносимо хотелось сбежать, сесть на лошадь и нестись, не разбирая дороги, прочь. Свадьба Агген и Дэро, вероятно, подошла к концу, гости разошлись. Время неуклонно приближалось к полуночи, целитель давно ушел, не позаботившись о том, чтобы запереть меня. Что-то во мне перегорело, истерлось, и я не делала и попыток выйти.
В дверь постучали, и я бросилась открывать, радуясь любому гостю, который позволит мне не думать, не чувствовать, не ощущать себя живым человеком – то, что еще недавно казалось столь желанным, недостижимо желанным, вдруг стало кошмаром. Пусть за порогом будет хоть кто-нибудь – может быть, леди Сертон, которая все понимает и пришла утешить меня, или маленькая Гаман, или слепой убийца! Но на пороге стояла Дорат со свертком в руках.
– Держи, – хмуро сказала горничная, сунув мне в руки что-то легкое, шуршащее, белоснежное… – надевай. На голое тело, белье сними. И волосы распусти!
Дверь захлопнулась прямо перед носом, несколько мгновений я смотрела на темную деревянную поверхность, потом развернула сверток.
Тени не плачут.
Тени не плачут, не видят сны, не имеют имени, не чувствуют боль. Тень не может пускать в свое сердце никого, кроме своей госпожи. Просидев свадьбу мастера Дэро и Агген в белом свадебном платье, вышитом жемчугом и розанами, я не могла дождаться, когда сниму его. Но последнее, что бы я хотела надеть – это легкую полупрозрачную ночную рубашку с глубоким вырезом, изящным кружевом по подолу… Руки одну за другой вытаскивали из волос тонкие шпильки, освобожденные волосы падали на спину.
За что, небо. За что?
Ноги сами понесли меня к зеркалу. Я смотрела на свое лицо – еще более белое, чем обычно, на пышную волну вьющихся после недавней тугой прически волос – и видела, как наяву, мастера Дэро. Где-то в другой жизни…там, где она у меня была, мастер Дэро сам бы освободил мои волосы и, запустив в них ладони, погладил бы ноющую кожу на голове, прижал к себе. Впрочем, все, что я по своей невинности и неопытности могу вообразить, мастер Дэро сейчас и делает – но не со мной, с Агген…с Агген, которая не любит и боится его.
Я постояла перед зеркалом, обхватив руками плечи, не плача, пытаясь сдержать дрожь и заглушить нескончаемый поток мыслеобразов. Видела бы меня Гаман – и никто на свете больше не убедил бы ее, что я человек. Чуть подумав, сняла ботинки с ног, осталась босиком. Чего я жду? Можно ложиться спать. Хорошо, что Агген уедет, что она будет далеко… Нет, не хорошо. Правильно.
В небе набирала силу гроза. В Руане грозы бывают редко, но, как правило, очень сильные и оглушающие. Внезапно вспомнился тот самый искрящийся серебряный шар, блуждавший по спальне малышки Гаман. Захотелось выскочить в лес и брести, не разбирая дороги… Подумав о лесе, я вспомнила и о найденной танверине, и о нежном, первом прикосновении к волосам, досадливо сморщилась. Пора спать. Еще немного посмотрела в окно на молнии, рассекающие небо, с наслаждением ощущая, как постепенно затуманивается сном сознание. Тело дернулось, как бывает во сне, я распахнула глаза – и чуть не закричала. Рядом с моим лицом, буквально на расстоянии шерстяной нити, было лицо мастера Дэро.
Я так хотела его увидеть, я так грезила им – и вот он. Правда, в моих немудреных мечтах мастер Дэро нежно обнимал меня, а сейчас – смотрел чуть ли не с испугом и какой-то…тоской? Мне совершенно неосознанно захотелось его утешить. Я протянула руку и погладила обнаженные горячие плечи. Во сне слишком просто быть смелой, делать то, чего нельзя делать. Он был такой, каким я и представляла – гладкий и теплый, незнакомый и в то же время родной насквозь, настолько, что его тело было словно бы продолжением моего. Мне нечего было бояться или стесняться, я не испытывала той безумной порочной страсти, о которой писали в романах, но все внутри меня замирало при взгляде на него, дух захватывало, как при взгляде в пропасть. Я гладила его плечи, шею, короткие волосы, напоминавшие мне на ощупь нежные иголочки листвиги – на вид один в один колючий рогожник, а на ощупь что шелковые нитки. Всё в нем было прекрасно – тоненькие волоски на руках и шее, детские, давно зажившие шрамы, открывавшиеся моим чутким пальцам. Мастер Дэро словно замер, застыл, а я стянула через голову ночную рубашку – чужую, ненужную в своей пошлой откровенности и прижалась к нему, распластываясь, как моллюск, оплетая руками, ногами, корнями врастая в его тело, прикусывая за ухо, покрывая поцелуями шею, вдыхая его запах – совершенно незнакомый, но такой приятный запах чистой, чуть влажной кожи и волос.
Он не выдержал. Обнял, стал целовать до немоты в руках и искр в глазах – не сразу в губы, – в шею, в сгибы локтей, очерчивая пальцами контуры ключиц и ребер, поглаживая скулы, вдавливаясь куда-то под лопатки.
Слишком реально, слишком волшебно. Слишком горько.
– Ведьма! – шептал мастер Дэро, опрокидывая мое расплавленное свечным воском тело на кровать, куда просторнее моей, – Все-таки ты ведьма, Агген Лиан! Что ты со мной делаешь?! Ты плакала и отталкивала меня, на твоих щеках пылали факелы, и я думал, что жизнь с тобой будет горькой, как цветки василика, как слезы. Но вот пробила полночь, и стоило мне моргнуть – я вижу тебя настоящую, белую, прозрачную, как морок, мою, единственную, любимую. Ты как воздух, поймать невозможно, и дышать без тебя невозможно…
Мастер прижал меня, тяжелый, немного соленый на вкус, так, что я чувствовала все его тело своим обнаженным телом, мои чуть влажные длинные волосы путались, прилипали к спине и груди, иногда Дэро цеплял их пальцами, но даже боль в этот момент была неотъемлемой частью жизни.
Он сделал меня больше, чем женщиной, он сделал меня живой – и я радовалась боли, как доказательству того, что дышу и существую. И лишь тоска от того, что небо отмерило нам так мало – несколько песчинок из бесконечности, да и эти песчинки невозвратно утекали, горсть за горстью, заставляла сердце сжиматься, не позволяя забыться, раствориться в нем полностью.
Глава 39.
Я проснулась с первым лучом солнца – многолетняя привычка тени, проявляющейся лишь на свету. Полежала с закрытыми глазами, вспоминая свой сон – теперь-то, поутру, стыдный, с влажноватым привкусом пота, но все равно, – тягучий и сладкий, как рогожниковый мед. Волшебный сон, слишком реальный, слишком…
Почему я сплю нагишом?
Я резко открыла глаза, но не шевельнулась. Медленно, медленно, по крохотному шажку заставляя послушные, слегка ноющие мышцы приподнимать тело. Я была не в своей спальне. Окно, арочное по тогдашней моде, прикрывают занавеси благородного шоколадного цвета, на стенах тускло, приглушенно горят металлические светляки. Кровать в спальне мастера – впрочем, теперь уже лорда – Дэро была огромная, а сам благородный лорд спал, уткнувшись лицом в перину так, что торчала лишь черная макушка. Я встала – скомканная ночная рубашка нашлась на полу, но идти в ней – все равно, что идти обнаженной. Через арочный проем была еще одна комната. Личные покои лорда..? Возможно. Надо было торопиться. За узкой деревянной дверью находилась ванная комната, на тяжелом крюке в углу – два халата, мужской побольше и женский поменьше. Что ж, за неимением лучшего… Я наскоро вымылась, завернулась в халат, нашла белые домашние туфли и выскользнула из комнаты, беззвучно ступая. Лестница оказалась совсем рядом, я спустилась вниз. Навстречу поспешила чуть заспанная юная горничная.
– Светлого неба, леди!
Ничего не ответила, кивнула и вышла на залитую утренним солнцем свободу. Далеко в этих туфлях мне не уйти, но я рассчитывала на то, что Агген подготовит пути отхода – и не ошиблась. Лорд Эрко выскочил из небольшого неприметного экипажа, торопливо открыл дверь. Агген сидела внутри, бледная до серости, заплаканная.
– Переодевайтесь, – холодно бросил лорд, отворачиваясь.
После халата из тонкого шелка мягкое шерстяное платье, поданное мне Агген, показалось теплым, согревающим. Я хотела сказать ей хоть что-то, успокоить, ее стыд, страх, смущение и чувство вины охватили меня, как рой зудящих комаров – но лорд Эрко уже обернулся снова.
– Что произошло ночью? – его голос был мерзлым, стылым, но я каким-то чудом сохраняла полнейшее спокойствие.
– Лорд Дэро ничего не заметил. Не заметил…подмены.
Лорд Эрко открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но вдруг передумал и просто кивнул.
– Ты, – обратился он к Агген, и в голосе явственно проступил сдавленный гнев, совершенно для меня неожиданный, – ты сейчас возвращаешься к своему мужу и ни словом, ни жестом не даешь ему понять о том, что в первую брачную ночь с ним была не ты, понятно? Я не знаю, как ты уладишь этот вопрос, но ты будешь смирной, радостной и доброй женой. Это твой долг! Ты продолжишь род Лиан или род Зордан, а лучше оба, и никаких выкрутасов. Глен… – он выдохнул, – Глен должна защищать тебя в бою, а не в постели, трусливая ты курица, и…
– Прекратите. Я буду защищать ее там, где нужно, когда нужно, и как она сочтет нужным, – сказал мой язык, хотя я – я собиралась молчать, как василик в поле. – Агген ни в чем не виновата. Ни в чем!
Лорд Эрко взглянул на меня, без ожидаемой ярости.
– Даже от меня защищать? – он словно бы хмыкнул.
– Даже от вас.
Агген повернулась ко мне и порывисто обняла:
– Прости меня, Глен, прости, прости, прости, я не хотела, не знала, не… – слезы текли из ее глаз.
– Хватит ныть, – устало сказал лорд Эрко. – иди, и сделай так, чтобы жертва Глен не была напрасной, небо тебя дери.
Я снова хотела что-то сказать, но Агген резко отстранилась и пошла – медленно, прямая, как маяк. Лорд Эрко подождал пару мгновений, захлопнул дверцу экипажа и сам вскочил на место возницы.
