Текст книги "Римляне и варвары. Падение Западной империи"

Автор книги: Эдвард Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Если жеребьевка оказалась такой несправедливой, то почему все четыре варварских народа так покорно согласились с ее результатом? Конечно, у аланов были все основания ликовать, так как их жребий оказался более чем щедрым. (Интересно, чем бы все это закончилось, если бы горы западной Галисии достались по жребию не асдингам, а кочевникам аланам, известным своей жестокостью.) Вандалам-силингам также не на что было жаловаться, ведь они получили богатую провинцию Бетику. Только вандалы-асдинги и свевы, втиснутые в горы западной Галисии с ее хмурым, дождливым климатом, имели все основания протестовать. Однако именно эти народы безропотно покорились своей участи, так как рядом с ними, за границей Лузитании, находились свирепые аланы, подавлявшие их и внушавшие им ужас⁸¹. Неудивительно, что, как только аланы были разбиты везеготами, которые затем в 418 году сами ушли из Испании, асдинги и свевы с яростью набросились друг на друга⁸².

Каким бы ни было распределение земель в 411 году, оно стало началом мирного периода Испании. Мир этот изредка нарушался самим правительством Империи или же теми, кого правительство использовало для своих целей. Именно римляне в 415 году вытеснили везеготского вождя Атаульфа в Испанию, а в 416—418 годах натравили Валию и его воинов на вандалов-силингов (которые были истреблены полностью) и на аланов (из которых большая часть была истреблена). Однако Орозий честно признает, что до войн 416 и 417 годов в Испании царил мир⁸³. Орозий писал в 417 году, а уже после этого в 422 году, что именно имперское правительство послало в Испанию Кастина. Позднее мы поговорим о том, каким мрачным провалом закончилась его миссия⁸⁴. До 425 года варвары нарушали мир только однажды, когда асдинги осадили свевов в Нервасийских горах в 419-420 годах,⁸⁵ хотя после этого асдинги начали заниматься грабежами и набегами как внутри, так и вне Испании⁸⁶. Наиболее удивительным событием, венцом этого периода относительного мира стало обращение вандалов из язычества в христианство арианского толка. Свевы же, насколько мы знаем, остались в стороне от этого события, столь же невероятного, сколько и достоверного .

Несомненно, что асдинги и свевы боролись в 419 году в Нервасийских горах именно потому, что каждый из народов стремился занять всю Гали-сию⁸⁸. (Борьба эта кажется несколько неожиданной, так как мы не знаем ни об одном другом случае столкновения между завоевателями 406 года – ни во время их трехлетнего разбойничьего существования в Галлии, ни в первое десятилетие их жизни в Испании.) Местонахождение Нервасийских гор, где асдинги воевали со свевами, так и не было выяснено⁸⁹. Однако нам известно, что под давлением римлян асдинги вскоре сняли осаду и, разделавшись с несколькими свевами в Браге, направились на юг, в Бетику, с тем чтобы захватить земли истребленных силингов⁹⁰. С этих пор Галисия целиком перешла во владение свевов и в течение 174 лет (411-585) они сохраняли там свободу и автономию, почти забытые остальным миром. Хотя иностранные политики довольно часто посылали туда свои посольства для переговоров, тем не менее авторы, жившие в провинциях вокруг Испании, и даже авторы в самой везеготской Испании на протяжении целых десятилетий ни словом не обмолвились о свевах⁹¹. Может показаться, что свевы на протяжении всего V века и большей части IV века жили в забытом королевстве, королевстве-призраке, и все же это было первым из варварских королевств Запада, первое из независимых государств – наследников Римской империи, самое первое и самое маленькое.

Свевы неравномерно расселились по территории Галисии. Св. Исидор Севильский ясно говорит о том, что часть Галисии оставалось независимой, и у нас нет оснований не доверять ему в этом вопросе⁹². Тем более что позднее мы часто узнаем об опустошительных набегах, которым варвары подвергали города и деревни своей собственной провинции. Очевидно, и в самой Галисии были районы, на которые власть короля свевов в начале VI века не распространялась.

Немногие районы Галисии, которые свевы не грабили, вероятно, были те, в которых они сами жили. Таких мест насчитывается три. Брага на севере Португалии, старая римская Бракара Аугуста, – одно из них. В имперские времена это была столица провинции, и она же, несомненно, была столицей свевов. Об этом говорит тот факт, что именно туда направился Теодорих после разгрома им армии свевов в 456 году. Кроме того, мы знаем, что свевы жили в этом городе, так как вандалы убивали их там в 419 году⁹³. Свевы также жили в городе Асторга, и поэтому они не нападали на этот город, хотя в 469 году и совершали набеги на окружающие территории⁹⁴. Наконец, в городе Луго, втором по величине после столицы провинции, были жители-свевы⁹⁵. Здесь они жили бок о бок с римлянами, а в 460 году, как мы знаем, они напали там на нескольких римлян и убили их⁹⁶. Этот инцидент рисует нам печальную картину того, как свевы и римляне соседствовали в этом городе. Свевы напали на римлян и убили многих из них во время Пасхальной недели, когда те потеряли бдительность, надеясь, что в священные дни они в безопасности. Очевидно, в остальное время года римляне были начеку и их нельзя было застигнуть врасплох.

У нас нет сведений о том, что свевы жили в каких-либо других городах, кроме Браги, Асторги и Луго. Однако вряд ли можно предположить, что вся масса свевов была урбанизирована и после 409 года они все как один превратились в горожан. Так же маловероятно, что они жили исключительно добычей, захваченной во время набегов, хотя бы даже и беспрерывных: ведь чем чаще какую-либо местность грабили, тем труднее становилось жить за ее счет. Значит, основная масса свевов поселилась где-то и осела на земле. Так как они нападали на сельские районы в окрестностях всех мелких галисийских городов, включая и те, в которых они сами жили (Луго и Асторга), остается предположить, что основная их часть жила на землях, окружавших Брагу. Это единственный сельский район, на который они, насколько нам известно, никогда не нападали.

Если большинство свевов проживали в районе только одного римско-испанского города, пусть даже и провинциальной столицы, то вряд ли число их было очень велико. Трудно опровергнуть или даже усомниться в той точке зрения, что общее число свевов не превышало 20 000 или 25 000 человек, из которых 6000 или 7000 составляли воины. Так, Сальвиан считал вандалов одним из самых слабых или, точнее, самым слабым из варварских народов, вторгшихся в Испанию⁹⁷. Правда, он принижал их значение ради большего красноречия. При этом вандалы, хотя и более слабые по сравнению с готами, были, конечно же, гораздо сильнее свевов, которых Сальвиан вообще ни разу не счел достойными упоминания⁹⁸. К тому же свевы, которых и до того было немного, еще более ослабили себя тем, что некоторые из них вступали в римскую армию в качестве gentiles, и в начале V века мы находим их несущими службу в галльских провинциях Лугдунская II и Аквитания I. Другие отправились в Африку вместе с Гейзерихом и вандалами. Так, в Гиппо Региус был обнаружен могильный камень свевской женщины (Suaba) по имени Эрменгон, жены Ингомара, умершей в 474 году". Таким образом, по количеству свевов можно сравнить с одной из групп народа, называвшегося герулы. В царствование Юстиниана часть герулов жила на или вблизи территории Дании, а другая населяла район к югу от Дуная вокруг Белграда. Эта последняя группа могла собрать не более 4500 воинов, однако роль, которую они сыграли в истории середины VI века, нельзя назвать второстепенной¹⁰⁰. Эти южные герулы по количеству, видимо, слегка уступали свевам. Теперь мы можем оценить, пусть приблизительно и с большим допущением, масштаб того нападения, которому подверглась в 406 году Галлия, а осенью 409 года и позднее – Испания. Будем считать, что вандалы-силинги, уничтоженные везеготами, были мало-численнее асдингов, а также что аланы-кочевники были сильны не столько числом, сколько мощью своей конницы. Тогда можно предположить, что силингов насчитывалось около 50 000 человек, а аланов – от 30 000 до 40 000 человек. Прибавим к этому 80 000 асдингов (единственная достоверная цифра) и 25 000 свевов и получим общее количество варваров, вторгшихся в Галлию 1 декабря 406 года, – менее 200 000 человек. Так как численность силингов наверняка была больше, эту цифру можно рассматривать как минимальную. Таким образом, вполне возможно, что в начале 407 года границу Галлии перешло более четверти миллиона человек. Хотя все они не могли переправиться через Рейн за одну ночь 31 декабря 406 года и мы не знаем, в скольких местах они переходили реку, стоит вспомнить, что в 357 году не менее 35 000 ала-маннов (правда, без женщин, детей и стариков) перешли Рейн за семьдесят два часа¹⁰¹. Таким образом, переправа 407 года не обязательно должна была растянуться на недели.

Плиний Старший, живший за 400 лет до описываемых событий, приводит цифры населения Северо-Западной Испании¹⁰². В Астурисе, пишет он, проживает 240 000 свободных людей, свободное население conventus Луго насчитывает 166 000 человек, а племена, населяющие местность вокруг Браги, насчитывают 285 000 человек. Общее количество населения той территории, которая гораздо позже стала основной частью королевства свевов, во времена Плиния составляло немногим менее 700 000 человек, не считая рабов. Многие ученые полагают, что за века, прошедшие между временем Плиния и временем Аэция, население Империи значительно сократилось, но если даже и население Галисии сильно уменьшилось, все же свевы явно составляли лишь небольшую часть населения своего собственного королевства.

В астурийском городке Куэва де Чапипи около Коаллы, к югу от Градо, был обнаружен своеобразный памятник завоеванию Северной Испании варварами. (Градо находится в шестнадцати милях к западу от Овьедо.) Кто-то закопал там клад из девяти solidi и двух trientes и никогда уже за ним не вернулся. Все одиннадцать монет из клада были отчеканены между 385 и 408 годами, а восемь из них – между 402 и 408 годами. Одна из них – это solidus Константина III, выпущенный в Лионе во второй половине 407 года или же в первой половине следующего года: вероятно, владелец закопал их в 411 году, в первые беспорядочные месяцы расселения свевов в Галисии, когда они вместе с вандалами-асдингами жадно накинулись на эту заброшенную провинцию.

Итак, свевы заняли Галисию силой. Они никогда не были федератами Рима. Никогда не получали римских субсидий и никогда не воевали за императоров, будь то в далеком Риме или в далекой Равенне. Они много воевали, но всегда только за себя, а за императоров – никогда. Они были безжалостны к жителям провинции, среди которых поселились и которые значительно превосходили их числом. Они прибыли в Галисию в 411 году в результате жеребьевки, а когда асдинги в 419 году оттуда ушли, свевы остались там полновластными хозяевами. Они жили внутри городских стен Браги, Луго и Асторги и в сельской местности вокруг Браги. Об их взаимоотношениях с испано-римскими жителями провинции нам известно только то, что свевы вели себя как профессиональные разбойники и грабители, в то время как римское население жило в условиях, которые Гидаций называет «рабством»¹⁰⁴. Меньшинство терроризировало большинство, причем в испанской истории это был не последний подобный случай. Свевы с таким упорством и безжалостностью опустошали Галисию, что даже удивительно, как им и галисийцам вообще удалось выжить в V веке. Именно в этих мрачных и гибельных условиях было основано первое независимое королевство Западной Европы, такое же жестокое, темное и бесчеловечное, как и сама история Испании.

IX. Королевство свевов в Галисии

1. Власть свевов

Было бы утомительным занятием перечислять все военные кампании, набеги, битвы, переговоры, все нарушенные договоры, все разграбленные города, печальные колонны пленников, все то, что усердно и горестно перечисляет Гидаций. Если мы будем рассматривать все это подробно, то за деревьями не увидим леса: отдельные несчастья не позволят нам увидеть общее движение истории. Однако отобрать самое важное не так легко, как может показаться на первый взгляд, ибо Гидаций, как и все летописцы, строит свое повествование так, как будто все факты одинаково важны. Конечно, иногда он уделяет одному событию четыре строчки, другому – шесть, а третьему – две, но эти мелкие различия не меняют общей картины. Легче всего было бы следовать его примеру и просто переписать его сочинение полностью или частично и, подобно автору, считать все описываемые события имеющими равное значение или не имеющими никакого. Но давайте все же отбросим его метод и посмотрим, что же происходило в Испании в 456 году.

В начале того рокового года на полуострове оставался только один варварский народ – свевы. Вандалы-силинги задолго до этого (в 416—418 годах) были практически истреблены везеготами Валии, которые затем в 418 году вернулись в Южную Галлию. Вандалы-асдинги в 429 году переправились в Африку, взяв с собой оставшихся аланов, которые также были почти полностью истреблены везеготами Валии и преданы почти полному забвению. За несколько лет до отплытия в Африку вандалы предприняли несколько пробных морских путешествий – одно из них на Балеарские острова и затем в Мавританию, так что уже до их решающей экспедиции в Африку в 429 году они успели узнать вкус соленой морской воды¹.

И теперь, четверть века спустя, в 456 году, свевы были единственным из народов-захватчиков, оставшимся на пространстве от Пиренейского хребта до Геркулесовых Столбов.

В тот год, должно быть, казалось, что свевы вот-вот займут весь полуостров. И действительно, большая его часть уже отошла к ним без сопротивления. К 439 году они, как сообщает наш автор, захватили Мериду². Два года спустя они захватили Севилью и затем, согласно Гидацию, провинции Бетика и Картахенскую³. Этот предполагаемый захват Картахенской провинции был наверняка домыслом Гидация, который недостаточно знал о событиях в Восточной Испании, особенно в прибрежной ее части. Из нескольких достоверных фактов мы можем сделать вывод, что свевы, хотя и заняли внутреннюю часть этой огромной провинции, вряд ли захватили и ее средиземноморское побережье. У нас даже нет сведений о том, что к ним перешла Картахена, а ведь когда этот город в 425 году

захватили вандалы, Гидаций не забыл упомянуть о столь горестном событии⁴. У нас также нет сведений о том, что римлянам впоследствии пришлось отвоевывать побережье у свевов или что императору Майориану в 460 году пришлось с боями пробиваться от Сарагосы на юг, чтобы добраться до моря⁵. Тем не менее варвары, несомненно, захватили часть Картахенской провинции, вероятно ее западную и центральную части, так как Гидаций не мог полностью ошибаться.

Во всяком случае, в 439 году свевы заняли Мериду, а в 441 году – Севилью. В Мериде позже умер один из их королей⁶. Мерида и Севилья были столицами провинций Лузитания и Бетика соответственно, а раз главные города находились в руках свевов, то они, несомненно, держали под контролем и римскую администрацию этих провинций. Следовательно, нет причин сомневаться в том, что провинция Бетика целиком принадлежала свевам⁷. Получается, что в начале 440-х годов свевы получили полный контроль над южной, западной и центральной частями Иберийского полуострова, не считая Галисии на крайнем северо-западе. Возможно, что восточная часть Картахенской провинции осталась свободной, но единственной провинцией, полностью свободной от присутствия свевов, была Тарраконская провинция на северо-востоке, непосредственно к югу от Пиренеев, включавшая в себя долину реки Эбро. Видимо, этот регион, а также большая часть средиземноморского побережья все еще оставались в руках римлян. Если бы пали и они, то весь Иберийский полуостров оказался бы под властью варваров.

И вот в 449 году свевы направились к долине Эбро. По словам летописца, их цель была в том, чтобы завладеть Тарраконской провинцией и таким образом завершить завоевание полуострова⁸. Они атаковали район Сарагосы и даже вошли в Лериду, где захватили пленных, но удержать этот регион надолго им, видимо, не удалось⁹. Они отошли, не приблизившись к столице провинции городу Тарраконе, который, как и многие города Запада, лежал в руинах¹⁰. Однако в 455 году, по словам Иордана, король Рехиарий, «полагаясь» на свое родство с Теодорихом II, везегот-ским королем Тулузы, – они были свойственниками – решил занять всю Испанию. Он захватил Тарраконскую провинцию, которую его люди не грабили со времен набега на Сарагосу, а в 449 году – Лериду". Более благоприятный момент нельзя было выбрать. И патриций Аэций, и император Валентиниан III, и новый император Петроний Максим – все были убиты. Гейзерих и вандалы вошли в Рим в июне 455 года и грабили город две недели подряд. Тогдашний император Авит практически не имел никакой власти. За все века своей истории Западная империя никогда не была так дезорганизована и так беспомощна. Конец ее был уже близок.

Нападение на Тарраконскую провинцию, целью которого было полное завоевание Иберийского полуострова, на деле окончилось полным разгромом нападавших. Император Авит, хотя и не обладал военной силой, был силен в другом. Он имел влияние на двор везеготского короля в Тулу-

зе. Он смог убедить везеготского короля напасть на варваров в Испании. Доверие Рехиария к своему родственнику оказалось необоснованным. Готы поступили так, как того хотел их протеже Авит, и готская армия вступила в Испанию.

С точки зрения Гидация, последовавшая за этим кампания заслуживала больше места на страницах его хроники, чем любое другое событие этого столетия (с. 126). Что было делать свевам? Они не могли быстро переместиться далеко на восток и схватиться там с неприятелем, так как Тарраконская провинция им никогда не подчинялась, и, углубись они на ее территорию, они бы оказались в незнакомой местности, где им постоянно бы угрожали засады испано-римлян или басков, которых Рехиарий в 449 году неразумно спровоцировал. С другой стороны, нельзя было позволить Теодориху углубиться на их собственную территорию и посеять там разрушение. Свевы решили встретить врага сразу за границей их владений, на самой окраине Тарраконской провинции. Таков был их план, и он казался вполне разумным. Выяснилось, однако, что, подобно ванда-лам-силингам и аланам до этого, свевы не могли на равных сражаться с готскими воинами. В пятницу, 5 октября 456 года, они сошлись с захватчиками в битве при Кампус Парамус, в 12 милях от Асторги, на берегах реки Орбиго (Урбико). Это приток реки Эсла, которая, в свою очередь, впадает в реку Дуэро и представляла собой тогда восточную границу провинции Галисия или находилась рядом с ней. «Готская» армия на самом деле состояла из людей разных национальностей, среди которых были и везеготы, и бургунды, и франки¹². Есть даже сведения о том, что с Теодо-рихом были бургундские короли Гундиок и Хилперик. В последующих готских кампаниях в Бетике в 458 и 459 годах участвовал по крайней мере и один римлянин – друг Сидония Тригетий, так что вполне возможно, что он и другие римляне сражались плечом к плечу с готами, бургундами и франками при Кампус Парамус в 456 году¹³. Так или иначе, битва закончилась полным поражением свевов, король Рехиарий был ранен,¹⁴ и ему с трудом удалось бежать в город Опорто, находившийся в самой отдаленной части Галисии. Впоследствии он был пленен и в декабре убит, никем не оплаканный¹⁵. 28 октября пала и была разграблена Брага¹⁶, после чего готы занялись «освобождением» Южной Испании от ее властителей-све-вов. Гидация в этой войне ужасала та жестокость, с которой готы разоряли Брагу; они оскверняли церкви, взламывали алтари, похищали монахинь (правда, не насилуя их) и раздевали донага священников. Неизвестно, почему везеготы вели себя с такой нехарактерной для них жестокостью.

Так закончилось главенство свевов на Иберийском полуострове. Их империя рассыпалась, как карточный домик, от одной-единственной атаки готов. Похоже, что свевы все время своего правления потратили только на грабежи. Насколько нам известно, они даже не попытались обосноваться вне Галисии или хотя бы разместить там постоянные гарнизоны. Они не собирали ни налогов, ни дани, хотя вполне могли использовать

римскую административную машину для сбора налогов от своего имени (с. 152). Они были разбойниками, и больше никем. Они не старались примирить испано-римлян со своим правлением, а тем более убедить их, что лучше подчиняться свевам, чем Равенне, хотя в последние годы, включенные в «Хронику» Гидация, некоторые римляне связали свою судьбу со свевами. Простейшее объяснение того, почему им не удалось занять весь Иберийский полуостров, заключается, видимо, не только в том, что они были неотесанными варварами, но и в том, что их было слишком мало¹⁷. Однако у них хватало сил на то, чтобы и после 456 года совершать набеги на Лузитанию. В течение 457-469 годов они грабили эту провинцию, насколько известно, не менее четырех раз: в 457, 459, 467 и 469 годах¹⁸. Мы не знаем, на какие именно районы Лузитании они нападали, но очевидно, что поражение при Кампус Парамус их ничему не научило. И прошлая, и будущая их жизнь состояла из грабежей и мародерства. Вероятно, в этот период они не смогли надолго удержать ни один город вне Галисии, как им удавалось удерживать Севилью и Мериду до того, как поход Теодори-ха в Испанию положил конец золотым дням их разбоя. Тем не менее, как мы увидим, в более поздний период, не охваченный «Хроникой» Гидация, они постоянно расширяли свои владения и почти две сотни лет удерживали за собой большую часть северной Лузитании. Кампус Парамус не до конца исчерпал их силы.

Взлет и падение свевов показали, что дни Римской империи в Испании сочтены и что будущее полуострова связано не с римлянами и не со свевами, а с везеготами. Мы увидим позже, что когда две армии сошлись на реке Обриго, римского военного присутствия в Испании не было уже много лет, в то время как власть везеготов не только не закончилась с возвращением Теодориха в Тулузу, а, напротив, продолжалась вплоть до 711 года.

А что можно сказать о внутренней жизни свевов как народа? Во времена Гидация у них зародилась монархия. На одной из своих монет Рехиарий (448—456) недвусмысленно называет себя «королем». До нас дошли два или три образца его БІІідиа с надписью іш$и гесИіагі Монархия была

наследственной или просто короли к этому времени приобрели такую власть, что часто могли назначать наследниками своих сыновей. Первый король, о котором мы знаем, – это Гермерих. В 419 году вандалы окружили его и его людей в Нервасийских горах и только вмешательство римлян помогло ему вырваться на свободу²⁰. Пока вандалы были под боком, он вел себя так миролюбиво, как будто и не был воином, но как только вандалы в 429 году отплыли в Африку, ему в Испании уже некого было опасаться. В 430 году он впервые показал свое истинное лицо. В тот год он начал совершать непрерывные и безжалостные набеги на Галисию, которые заставили Гидация в 431 году отправиться к Аэцию и умолять его положить конец бесчинствам варваров (с. 127). Наверняка Гермерих продолжал свои набеги до тех пор, пока болезнь не вынудила его отказаться от трона в 438 году²¹. Тогда он назначил королем своего сына Рехилу, а тот в свою очередь в 448 году – своего сына Рехиария, христианина-католика, о чьих монетах мы уже говорили. В последнем случае среди свевов существовала тайная оппозиция, не желавшая воцарения нового короля, однако успеха она не достигла, и мы не знаем, в чем состояла причина недовольства²².

Насколько нам известно, ни в одном из этих случаев не проводились выборы или хотя бы дискуссия среди свевов или же только среди старейшин, среди знатных людей иди, возможно, какой-то другой части народа. Похоже, что народ никак не мог влиять на избрание нового правителя, по крайней мере, в тех случаях, когда у прежнего короля был сын. Нам также неизвестно о каких-либо проримских или антиримских группировках, о проримских или антиримских королях, которые в везеготском обществе вызывали такой ущерб и разлад почти на всем протяжении V века. Возможно, свевы в отличие от везеготов были более или менее едины в своей враждебности к римлянам. Кроме того, их знать, опять-таки в отличие от везе-готской, вероятно, была слишком бедна и слишком мало отличалась от простых людей, чтобы объединиться с римлянами против собственного народа²³. Насколько мы знаем, народ не участвовал в принятии решений об объявлении войны и мира, однако, скорее всего, эти дикие варвары ничего не имели против постоянных набегов и походов. Почти все набеги были успешны, так что вряд ли кто-то из воинов был недоволен политикой не-прекращающихся грабежей. Мы не знаем, могли ли свевы хоть в чем-то контролировать своих королей или лишать их власти: нам не известно ни об одном случае убийства короля, хотя, возможно, король Малдрас был задушен именно своими соплеменниками (с. 150).

Таким образом, по сравнению с теми временами, когда о германцах как о едином народе писал Тацит, монархия укрепилась. Теперь в отличие от времен Тацита она стала практически наследственной или, во всяком случае, король теперь имел право назначать преемником своего сына, если таковой был. В I веке нашей эры такого права у него не было.

Хотя король был главным военачальником, он не обязательно был единственным. В 429 году некий Херемигарий занимался грабежами в Лузитании – первый, но не последний набег свевов на эту провинцию – и находился в окрестностях Мериды, столицы провинции. Королем в это время был Гермерих, но Херемигарий, видимо, действовал независимо от него²⁴. Херемигарий был настолько могуществен, что Гейзерих Вандал, уже собиравшийся отплывать в Африку, посчитал необходимым вернуться в глубь страны и возглавить поход лично против Херемигария²⁵. Если искать параллели в готской истории, то Херемигария можно сравнить с галльским Анаольсом, о котором мы знаем только от Гидация (с. 128). В 430 году Аэций разгромил готский отряд в окрестностях Арля и убил его предводителя Анаольса. Этот отряд, похоже, действовал независимо от короля везеготов Теодориха I. Возможно, Анаольс, которого автор причисляет к знати, вел свою «дружину» (comitatus, как назвал бы ее Тацит) на частную разбойническую экспедицию, когда его захватил и убил Аэций.

Херемигария можно считать его испанским собратом, который также был предводителем «дружины» и действовал с согласия короля или без оного. Это не более чем догадка, однако нет оснований думать, что уже в 429 году свевы были разобщены или что они существовали двумя независимыми группами, как это случилось позднее, в 457 году.

После того как везеготы в 456 году убили Рехиария, королевский род Гермериха пресекся, и далее следуют события совсем иной направленности. В 456 году, по словам Гидация, «свевы поставили Малдраса своим королем». Эта фраза наводит на мысль, что и простой народ участвовал в принятии этого решения²⁶. Этот Малдрас, сын Массилии, согласно нашему автору, не был родственником Гермериха²⁷. Не все воины были готовы принять его в качестве вождя, и в следующем, 457 году народ разделился. Часть его продолжала считать королем Малдраса, а другая часть «назвала» королем Фрамтана²⁸. Получается, что свевы имели право на свое мнение в тех случаях, когда пресекалась династия и когда назначался новый король, не связанный родством с предшественником. Однако совершенно неизвестно, через какие институты свевы осуществляли свое право выбора.

Так или иначе, в 457 году обе эти группы действовали независимо друг от друга, так как Малдрас и его сын, как сообщает наш автор, в том году совершили набег на Лузитанию и захватили Лиссабон, но Фрамтан в этом участия не принимал. Когда Фрамтан через несколько месяцев умер, обе группы не объединились²⁹. Малдрас и его люди продолжали грабить западную Лузитанию, а прежними сторонниками Фрамтана в Галисии теперь командовал Рехимунд. Автор не сообщает о том, что они утвердили Рехи-мунда королем³⁰. В прежние времена германцы часто выбирали двух военачальников одновременно. И Иордан писал о том, что свевы, жившие на среднем Дунае (напротив Далмации), сражались в битве на реке Болиа в 469 году под командованием двух вождей – Хунимунда и Алариха³¹. Не часто случалось, по крайней мере в прежние времена, чтобы народ раскололся на две отдельные группы, действовавшие независимо друг от друга. Но теперь именно так и случилось: по отношению к группе Рехимунда институт монархии, похоже, окончательно прекратил существование.

Это странное положение вещей продолжалось год, пока Малдрас, сам убивший своего брата (о котором мы больше ничего не знаем), не был задушен неизвестными убийцами по неизвестным причинам в феврале 460 года³². (Видимо, Гидаций об этих событиях был плохо информирован; как римлянин, он плохо разбирался во внутренних интригах свевов.) После подобных демонстраций братской любви Рехимунд, как можно было бы ожидать, должен был стать королем с согласия обеих групп. Вовсе нет. На сцену выходит новая и такая же малопривлекательная фигура. Это Фрума-рий, чья печальная известность зиждется на том, что в 460 году в Акве Флавии он и его люди похитили автора «Хроники» – Гидация (с. 125). Они разграбили город и держали историка в плену больше трех месяцев³³. Фру-марий также, очевидно, был скорее военачальником, нежели королем.

Оба этих негодяя, и Фрумарий, и Рехимунд, рвались к трону, но успеха не достиг ни тот, ни другой,³⁴ и в течение четырех или пяти лет (460—464) свевы, похоже, никого не признавали своим королем. В конце концов королем, получившим признание всего народа, удалось стать одному послу, который в это время постоянно путешествовал между Галисией и Галлией. Звали его Ремисмунд, и о его жизни до этих событий мы почти ничего не знаем³⁵. Нам известно, что Ремисмунд собрал всех свевов под своей властью, «когда Фрумарий умер», хотя значение этой последней фразы туманно. Во всяком случае, о Рехимунде более ничего не слышно, а Ремисмунд был признан готами. Теодорих II послал ему оружие и дары, а также жену³⁶. Монархия восстановилась, линия жалких королей продолжилась, а везеготы с таким положением согласились.

После того как закончилась линия Гермериха, настало время двух королей, затем разделения народа между двумя королями, а затем между королем и другим вождем. Мы наблюдали и полное исчезновение монархии, и ее восстановление. Некоторую параллель можно найти в событиях истории западных саксов: после смерти Кенвала в 672 году, согласно Беде, власть над народом взяли яиЬ^иІі, но когда королем стал Кедвалла, монархия была восстановлена³⁷.