Текст книги "Трасса до небес (СИ)"

Автор книги: Эдуард Шауров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

EU Юг-Восток. Турбо. Простейшая математика

Часы на приборной панели показывали половину третьего. Я сидел в пилотском кресле, подключив автомат, и глядел на плотный поток машин, бегущих по сплит-трассе P8-36 справа и слева от нас. Каждый раз, когда сижу один в кабине и пялюсь в сияние дорожных огней, тянет на какие-то размышления о жизни, о людях и вообще...

Надо сказать, что в последнее время подумать есть о чем. Я парень из пробирки, все мои киды сплошь инкубаторские. У меня отродясь не было никакой семьи. О мамаше знаю только, что звали ее Камила Михалек, папашу видел два раза в жизни, теперь сам не вкатываю, к добру это или к худу. В сущности я их даже не виню. Папа заработал на своей нормативной сперме ньюбов двадцать, а то и тридцать (хорошая цена за подрочить). Мама трудилась на пункты в водительской категории, и учитывая то, что я родился без отклонений, прыгнула, наверное, с D на F. Будь я в ее положении, тоже небось, купил бы сперму и кинулся участвовать в государственной "пробирочной" программе. Какие уж тут обиды?

Я привык всегда быть один, надеяться на свою башку, на свои кулаки и нахальство. А теперь из-за толкучек с Ниппелем Бако, у меня нежданно-негаданно образовалось что-то такое вроде семейства. Я и пукнуть не успел, как получил готового старшего брата, вполне трассного и даже хайного в перспективе, стерву сестрицу, а к ним двоим умудренного жизнью, чуток нудного дядюшку. О-фи-геть! Как к этому относиться и что с этим делать, один Мобильный Иисус знает. Я так точно ни поршня не понимал. Жизнь моя по-прежнему текла в бродяжьем режиме, но теперь я был бродягой на колесах, значит, всегда имел теплый сортир, горячую еду и удобную лежанку. Иногда меня страхом прошибало, до чего я быстро к этому привыкаешь.

Нет, в целом мне нравилось, нравилось не думать про завтрашний день, нравилось, что Мерс с утра рассекает по семейному авто в уютном голубеньком халате, мне вообще нравилось на нее смотреть, особенно, когда она забывала корчить из себя важную цацу. Арви, судя по всему, тоже находил ее симпатичной... хотя это дело десятое. Нэш, постепенно убедившись в моих талантах, вроде как назначил меня ночным пилотом, а сам целиком сконцентрировался на Арви, который оказался самым неопытным новичком в команде, да к тому же со всякими гипнотическими выворотами. Очень Нэшу ломилось пускать Арви к рулю, но тот на своем настоять умел, и Поверфулу пришлось уступить. Постепенно он начал доверять Арви машину на тихих, нескоростных участках, и вопрос разрулился.

Так довольно шустро мы двигались по базам Захарии Страйкуса, огибая EU Центр-Центр по ходу часовой стрелки. С тремя водителями мы конкретно экономили время и деньги. Нэш уже не пыхтел и не суетился, он тоже все понимал про трех водил. Не знаю, зафига было тормозить? Лично мне Арви с самого начала нравился, даже когда у него нормальных прав не было. Я вообще люблю упрямых и башковитых.

К тому же постепенно выяснилось, что он просто прирожденный каунтмоб аналитик. Я помог ему разобраться только с первыми тремя наводками, а дальше он легко втянул все сам и три следующих загадки вспорол, что твои консервные банки. Как-то он упомянал, что учился то ли на физика, то ли на математика, так вот, учили его, по всему видать, хорошо. Нас в инкубаторе хорошо учили только дорожной азбуке и мобильной географии, все остальное в пределах минимального курса. И это обидно.

Я даже чутка раззавидовался, но потом Арви дал сбой, и от сердца у меня отлегло. Седьмую наводку он расшифровал прямо на шестой базе, расшифровал с ходу и совершенно неправильно. Вот тебе и башковитый. Я хмыкнул про себя, но говорить ничего не стал. Пускай себе обкусается, пусть не найдет никакого кода, а тогда уж я ему вкручу верную информацию и опять окажусь первым на трассе. Пользы мне с этого никакой, но показать себя, без всякой там математики, приятно.

Я понимал, что по-доброму надо было его сразу поправить, но направление-то он в целом определил верно, а из-за маленького крюка ни тачка, ни водила не развалятся, а выхлоп так и так пустой. Отчего не жигануть? Полста миль туда, поста миль сюда...

В остальном все оставалось по-прежнему. Ниппель, похоже, окончательно отвязался, Пыльный тоже не давал о себе знать. Наш последний разговор меня слегка напряг. Пыльный, он не Ниппель, в хайпы не лезет и, с первого взгляда мелочь, но трется с такими ребятами, которые могут запросто переехать голову колесом или скинуть с десятого горизонта. Не хотелось бы с ним за просто так связываться, и ждать, пока он назовет цену не канало, и подставить как-нибудь Арви тоже не хотелось. Как только накрылась затея с лотерейными билетами, я взвесил на свежую голову все за и против и решил, что гиговей места, чем этот фургон, мне пока точно не найти. Получалось, что лучше всего раздобыть бабок и заплатить Пыльному. Вот только где их возьмешь? Короче, везде затор...

Бортовой компьютер тихонько прогудел, сигнализируя, что машина приближается к отвороту на P8-36. Я отключил автопилот и, поглядев на знаки, начал перебираться в правый ряд, чтобы уйти на развязку. Одновременно с этим я включил второй канал интеркома и громко сказал в микрофон:

– Эй, мистер Элдридж, бужу тебя, как ты просил. Если не хочешь потом вертеться по развязкам, поднимай свой сонный зад и тащись в кабину,

Динамик неразборчиво засопел, потом хриплый голос Арви негромко проговорил:

– Что? Уже подъезжаем?.. Давай, следи за километражом и притормаживай. Я уже иду.

***

– Ну, вот, – ворчливо сказал Турбо, когда Арвидас, приглаживая влажные волосы быстро вошел в кабину. – Не прошло и суток. Я бы через Азию быстрее дошел.

– Не трынди. – Арви опустился в соседнее кресло. – Я же сказал тебе, притормаживай.

Он проворно вывел на лобовое стекло карту параллели, бормоча при этом:

– Все нормально, у нас еще шесть с половиной минут. И стоило ворчать?

– Не стоило, – согласился Турбо. – Все равно твоя затея бред.

– Почему это бред?

– Потому что я говорю. Ты какую-то фигню придумал. Мне и не нравится.

– Мало ли что тебе не нравится, – улыбаясь, сказал Арви, который совершенно не обижался на фамильярно-хамский тон Турбо. – А я практически уверен. Это элементарная математика. Синус шестидесяти – это не шестидесятая стоянка, синус шестидесяти – это отношение, и он имеет вполне определенное числовое значение равное восемьсот шестидесяти шести тысячным. Слова про свет и тень тоже неспроста...

– Кто б сомневался, – иронично пробормотал Турбо.

– И про шаг неспроста, – как ни в чем ни бывало, продолжал Арви. – У асфальта "свети-толкай" четыре основных фабричных показателя, они нормируются, но всегда есть погрешность. Разрешенная здесь скорость – шестьдесят. Я настрою сканер и мы начнем замерять эти параметры с шагом в триста метров. Потом я быстренько прикину результат и мы получим цифровой код. Самое главное, держи скорость, а еще лучше поставь на автомат.

– Если бы у меня были деньги, – сказал Турбо мечтательно, я бы с тобой поспорил и ободрал тебя как последнюю юзю.

– Хорошо, что у тебя нет денег... – сказал Арви.

– Говорю тебе, ничего не выйдет, – упрямо пообещал Турбо.

– Поставь на автомат и иди спать, – посоветовал Арви.

– Ага... Сейчас. Я такого краша ввек не пропущу.

– Не будет никакого краша.

– Откуда тебе знать?

– А тебе откуда? – вопросом на вопрос ответил Арви.

Турбо на секунду задумался.

– Оттуда, что я в энкаунтер с семи лет играл, сначала по интернату бегали, потом на доске за фуры цеплялись. Есть опыт.

– Вот сейчас и проверим твой опыт, – проговорил Арви. – Давай, скорость держи.

Следующие пять минут оба сосредоточенно молчали, занимаясь каждый своим делом. Вернее делом занимался Арви, а Турбо, поставив фургон на автомат с интересом, не отрываясь, следил, как Арвидас ловко управляется со сканером, подключенным к инси.

– Все, – наконец объявил он, распрямляя спину. – Теперь минутку терпения, достославная публика, и наши цифирки превратятся в хитрую загадку.

– Вот я дурак. – Турбо шлепнул себя ладонью по лбу. – Ты меня слышишь?

Он потряс Арви за рукав.

– Слышу, но не вижу, – продудел тот, поглощенный цифрами на экране.

– Я, кажется, видел ту черную юмако, про которую говорил Нэш. – Пальцы Турбо настойчиво трясли рукав.

– Ну и хрен с ним, – пробормотал Арви, поднимая голову. – Про что ты говоришь?..

– Про юмако, говорю, про черную.

– Это все к Поверфулу. – Арви почесал затылок. – Расскажи ему, вместе поистерите... Есть! – вдруг шепотом закричал он, поворачивая экран к мальчишке. – Вот она, родимая.

Турбо вытянул шею, а Арви сунул ему инсишник и, совершая отвязные ритмические па, сделал круг по кабине. Турбо ошарашенно улыбался.

– Да не, не может быть, – сказал он, наконец.

– Еще как может. Вот смотри. – Арви потыкал в экран инсишника. – Жалко, что у тебя денег нет.

– Босс, ты реально тягач... – пробормотал Турбо.

Он рассматривал только что открывшийся ребус с кроваво-красными знаками опасности, с рисунком пятерни отогнувшей мизинец, с изрыгающей огонь закопченной трубой. Губы его шевелились.

– Ладно, давай сюда, – грубовато проговорил Арви, отбирая у парня планшетник. – Завтра, на свежую голову разберу.

Турбо уважительно покачал головой.

– А что с юмако? – сказал он после небольшой паузы. – Это тебя вообще напрягает или нет?

– Да черт с ней, с юмако, – беспечно отозвался Арвидас, пряча инси в карман. – Сохрани записи с задних камер, покажи завтра Нэшу, бла-бла-бла... Лично я всем удовлетворен и иду спать. А тебе, не кемарить за рулем и учить математику.

Придерживаясь за спинки кресел, он дорулил до задней переборки и исчез в пустом холле.

– Вот же поршнем меня по башке, – пробормотал Турбо.

***

Я был удивлен и взбудоражен. Не спеша включать ручное, я откинулся на спинку сиденья и потер ладони в каком-то смутном предвкушении. Затем, не в силах сидеть от переполнявших меня чувств, поднялся на ноги и принялся ходить по кабине. В голове глупо крутилась фраза про то, что Арвидас и в самом деле отличный каунтмоб, каунтмоб от бога, от природы или еще Иисус знает от чего.

Я навернул кругов десять или двенадцать, прежде чем чуточку успокоился и сел к приборной панели. По-прежнему не включая ручное, я сохранил записи кормовых камер за последние два часа, и только тут мой взгляд упал на экран панельного монитора. Матовый экранчик размером в две ладони методично мигал значком вызова.

Уже чувствуя в животе нехороший холодок, я протянул руку и включил прием. Пару секунд экран оставался темным, затем черная завеса лопнула, являя криво улыбающееся большеротое и лупоглазое лицо.

– Салют, подшипник, – сказал Пыльный. – Как поживаешь?

Его губы радостно раздвинулись, обнажая дырку на месте одного из резцов, татуированный коричневый питон извивался вокруг щетинистого кадыка, полз и все никак не мог уползти под растянутый валик ворота ... Подумай о черте, а он тут как тут...

– Салют, – сказал я, напряженно улыбаясь. – Ты, наверное, насчет долга?

Уголки губ Пыльного опустились книзу.

– Ну вот, – сказал он осудительно, – заглянешь к старому приятелю, а он про бабло. Экий ты меркантильный подшипник, Турбо. Нет чтобы поболтать...

– Давай, – сказал я, улыбаясь еще шире.

– Чего давай?

– Болтай.

Пыльный засмеялся и погрозил мне пальцем.

– Ты мне нравишься, кид, – сказал он доверительно. – Ты кусачий и никогда не стоишь на месте. Ты настоящий моб. Не то что другие тормоза... И знаешь, что я подумал?

– Что? – спросил я, уже понимая, что ничего хорошего он не подумал.

– Сделай для меня одну штуку, – сказал Пыльный. – И ты мне ничего не должен. Согласен?

– Смотря по тому, что ты просишь.

Пыльный расхохотался, показывая большой палец.

– За это я тебя тоже ценю, – сказал он, делаясь серьезным.

– Так в чем работа? – Разговор начинал меня злить, но я понимал, что именно я должен лупоглазому, а не наоборот.

– Работа несложная, – медленно сказал Пыльный. – У твоего нанимателя есть прибор, планшетик, программированный по Мазурскому, мне нужен код доступа.

Я присвитнул:

– И это за вшивых пятьдесят ньюбов?

– Не такие они и вшивые, – сказал Пыльный, его круглые глаза сделались злыми. – Я же не прошу у тебя сам прибор. Цена за код реальная.

– А на кой тебе код без прибора?

Я глядел Пыльному прямо в белесые зрачки, просто сверлил его взглядом, и засранец, не выдержав, отвел глаза.

– Это тебе ни к чему, – сказал он ворчливо. – Меньше знаешь, проще живешь... Так как, сработаешь?

В моей голове разом пробежало множество мыслей, будто гоночные капли, стартующие, на трассе. По спине опять потянуло холодом, хотя все стекла были подняты.

– Ладно, – сказал я. – Погляжу, что можно сделать.

Пыльный показал большой большой палец, пообещал связаться и отключил сигнал.

Я, неудобно ссутулившись, сидел в кресле. Хорошего настроения как ни бывало.

Глава 13

EU Юг-Восток. Арви. Опасные решения

Опять Арвидасу снился дядя Захария. Уже второй раз за последние четыре недели. На этот раз Захария курил трубку. Арви хорошо помнил эту его черную блестящую трубку, с длинным изогнутым мундштуком и малюсенькой электрозажигалкой на пружинном кронштейне. Зазхария часто держал ее в зубах, но ни разу маленький Арвидас не видел, чтобы он набивал ее табаком или раскуривал. Потому во сне ему было удивительно, что дядя затягивается, выпуская изо рта легкие и пахучие клубы дыма, белые, как его усы. При этом Захария страстно убеждал племяника, что дым абсолютно безвреден и что в дым заправляет его энергией.

Арви проснулся и пока думал над обрывками сна, ему все время казалось, будто он ощущает еле уловимый запах. Сев на кровати, он дотянулся до столика, раскрыл инсишник, еще раз рассмотрел графический ребус добытой вчера подсказки и с некоторым облегчением отметил нарисованную трубу объятую клубами огненного дыма. Наверное она и послужила косвенной причиной странного табакокурительного сна.

Струи прохладного душа вымыли из Арви остатки ночного морока. Он растерся мохнатым разовым полотенцем, выбросил его в мусороприемник и начал причесывать мокрые волосы. На краю ниши полотенцераздатчика под зеркалом стояла забытая кем-то из пассажиров яркая коробочка дозатора. Арвидас машинально взял ее в руку и прочел название. "Абстеноген-эф". Название ровно ни о чем не говорило. В дозаторе, судя по всему находились пилюли. Молодой мужчина встряхнул упаковку и вернул находку на место. Он уже слышал о чрезвычайной популярности химических препаратов для похудания и решил, что пилюли забыл Нэш.

Заглянув в каюту, он надел рубаху, сунул в карман штанов инсишник и отправился к столу. Мерседес и Поверфул уже завтракали тостами и кофе. Турбо отсыпался после ночной смены. Нэш был по-утреннему деловит и, как всегда, благожелательно приветлив, а Мерс выглядела очаровательно. Арви, не удержавшись, сказал ей, что сегодня она удивительно красива, и губы девушки распустились бутоном недоверчивой полуулыбки.

– Ну, как? – невнятно спросил Нэш. – Турбо сказал, что вчера вы добыли новую подсказку. Это он серьезно?

Арви вкратце пересказал ночные приключения и добавил, что с новой подсказкой пока не разбирался, хотя речь в ней однозначно идет о гигвэе Юг-Юг. Нэш высказался в том смысле, что пока они не перевалят через Карпаты это не принципиально, так что время есть и пожелав приятного аппетита ушел в кабину.

Арви, украдкой поглядывая на Мерседес, оперативно доел тосты и поперся к себе, разбирать подсказку. Он просидел над инсишником два с половиной часа. То что речь идет про гигвэй EU Юг-Юг он понял еще вчера, сегодня отыскал намек на кольцетрассу С46, но дальше дело, убей бог ни шло. Арви, сидя за маленьким столиком, ломал голову и так и эдак. За кристоглассом окна неслись по шоссе кары и небольшие вэны, порой перемежаемые миддл-басами. Редкие световые растяжки предлогали заезжать пользоваться услугами профилактических автосалонов.

В конце концов Арви сунул инсишник в карман и вышел в холл. В холле, забравшись с ногами на диванчик, расположилась Мерс. Сидела, колдуя что-то на своем наручном инси. Арви остановился возле стола. Мерс оторвалась от браслетника. Они немного поговорили. Арвидас пожаловался на полную сегодняшнюю безыдейность. Мерседес посочувствовала, но призналась, что совершенно не умеет разгадывать каунтеровские загадки. Арви потер длинный нос и решительно двинулся в кабину.

Поверфул, одной рукой придерживающий руль, второй приподнял, демонстрируя чашечку и спросил, не хочет ли босс кофе. Арви вежливо отказался и сразу приступил к делу.

– Нэш, – сказал он проникновенно. – Я ни черта не могу думать. Мне позарез нужно пройтись ногами.

Нэш поскреб круглую голову и с сожалением сообщил, что на подъеме никаких стоянок, кроме аварийных, не предусмотрено аж до второго перевала.

– Это Восточные Карпаты, сэр. Потерпите еще пару часов, на перевале будет хорошая большая стоянка со смотровыми площадками, сделаем остановку.

Арви кивнул. Он собрался вернуться в салон, но его остановила смутная мысль о каком-то незаданном вопросе.

– Слушайте, Нэш, – сказал он хмуря лоб, – Что-то я вам хотел еще сказать...

– Если вы про черную юмако, – проговорил кэблайфер, – то Турбо мне говорил с утра.

– Черная юмако? – рассеянно повторил Арви. – Ах, ну да, конечно. А что с юмако?

Нэш произвел несколько быстрых манипуляций и вывел на стекло в фоновом режиме изображение, снятое камерами заднего обзора.

– Ничего хорошего, – сказал он, оттопыривая губу. – Эту же машину, я уже видел, как минимум, два раза.

– А вы уверенны, что видели именно ту машину? – усомнился Арви

– Абсолютно. Думаю за нами следят.

Лицо Арвидаса вытянулось.

– Наследство Страйкуса лакомый кусок, – пояснил Нэш.

– Да нет, ерунда, – после короткого раздумья, проговорил Арви. – На трассе миллионы машин похожих марок. Просто совпадение.

– Совпадение? – Нэш нагнулся к инси, увеличивая изображение номерного знака.

– Я запомнил номер еще на площадке с «парусом», – сказал кэблайфер. – А потом видел его еще раз на EU Центр-Восток, но тогда решил, что это случайность.

Арви вылупил глаза:

– А зачем вы его запоминали?

– Ни зачем. – Нэш пожал плечами. – У меня память фотографическая. Это происходит само собой.

– И что теперь делать?

– Пока ничего. – Нэш свернул изображение. – У нас свободное государство и каждый ездит там, где ему нравится. Просто поставим камеры на опознавание и будем держать ушки на макушке. Если что, обратимся в службу шерифа. Не грузитесь этим, сэр. Это все чушь. Лучше думайте о подсказке.

– Попробую, – пробормотал Арви.

– Вот и ладно, – Нэш широко улыбнулся. – Может все-таки кофе?

– Кофе так кофе, – сказал Арвидас покорно.

***

Поднимающиеся из-за горизонта горы всегда производили на Арви странное, почти нереальное впечатление. Больше всего к этому процессу подходило емкое слово «явление». Горы именно являлись в своем незыблемом величии. Арвидас словно бы воочию ощущал, как сталкивались когда-то, поднимаясь дыбом, ломались материковые плиты, застывали тысячеметровыми вывернутыми каменными пластами. Удобно устроившись в кресле, он любовался надвигающимися массивами сине-белых тупоугольных пиков. Немного мешал край верхней трассы, и не слишком густой поток взбирающихся в гору машин, но вид был великолепным. Нэш сказал что наверху будет еще красивее.

Горизонты кольцетрассы С64 во многих местахпронизывали горную систему, как шпага пронизывает грудь неудачливого фехтовалищика. Постепенно путники забирались все выше, угол наклона дороги становился все ощутимее. Слегка закладывало уши. На высоте в тысячу двести метров, когда нижние уровни сплита Р49 начали один за другим исчезать в пробитых сквозь скалу тоннелях, Нэш в соответствие со сто четырнадцатым пунктом дорожных правил переключился на автомат. Три верхних уровня тянулись над поверхностью хребта, и Арви с Поверфулом приняли коллегиальное решение ехать по нижнему тринадцатому. Четырнадцатый был дороговат, про пятнадцатый речь не заходила вообще.

К тому времен, когда роллс перебрался на тринадцатый горизонт, угол подъема трассы постепенно уменьшился, дорога достигла верхней точки и перешла в плоскость. Спустя четверть часа автомобиль, повинуясь программе автопилота, сбавил скорость, начал перестраиваться вправо, пока наконец не выкатил на просторную парковку.

– Вот мы и на месте, – сказал Нэш. – Стоянка полноплатная. Давайте, я сразу погашу из бортового счета пятнадцать минут, а там видно будет.

– Тридцать, – сказал Арви, глядя в окно.

Нэш, подумав, кивнул.

Машина мягко остановилась недалеко от ограждения.

– Ну, я пойду? – сказал Арви, поднимаясь из кресла.

Нэш кивнул. Сам он идти никуда не собирался.

"И ладно, – думал Арви, натягивая в прихожей пальто и похожую на шлем стеганную шапку. – И хорошо. Пусть сами за себя решают. Мне компания не особенно нужна".

Холодный воздух волной наполнил его легкие, окатил, захлестнул так, что перехватило дыхание. Порыв ветра толкнул в лицо, запахом еще невидимой, но уже вполне предсказуемой весны. Стало тревожно и удивительно хорошо.

Арви оглядел длинную консоль пустой парковочной площадки. Слева гигантские жуки машин сосредоточенно и деловито неслись по абсолютно ровному, расчерченному полосами разметки дорожному полотну, а справа распахнулось во всю ширину забросанное неопрятными сероватыми тучками, но ослепительно-синее и глубокое, как прозрачная, вода, небо, подпертое снизу заснеженными вершинами гор.

Арвидас сделал два десятка шагов и вышел на обзорный балкончик, огороженный перилами. Теперь, когда смотреть вверх не мешал нависающие над головой конструкции четырнадцатого горизонта, ему показалось, что если раскинуть руки в стороны и толкнуться ногами, можно легко перемахнуть через перила и заскользить по стеклянной синеве небес, подобно ангелу или большой хищной птице.

Арви втянул носом пронизанный незнакомыми запахами воздух и, щурясь стал смотреть вперед, на горы, до середины заросшие щеткой леса. Конусы заснеженных вершин торчали из синеватого ельника будто манишки из фрачных костюмов. Это было очень красиво. Мысли о загадках каверзного Захарии как-то сами собой выветрились из головы. Арви просто стоял и, забыв о времени, смотрел то на каменные изломы, прорезанные трещинами белых распадков, то на тучи, бегущие по линиям небесных магистралей.

– Обалдеть, – негромко сказали сзади.

Мужчина вздрогнув, обернулся и, Мерседес, поправляя меховой воротничок, остановилась у самых перил.

– Даже не ожидала, что тут так красиво, – сказала она, глядя на горы широко открытыми блестящими глазами.

– Да, красиво, – подтвердил Арви. – Вы здесь в первый раз?

– В первый, – сказала Мерс. – Когда была маленькой, мы жили на гигвэях Север-Север и Север-Восток, когда выросла, в основном болталась по центру... А тут такая красота.

Некоторое время они стояли рядышком и, опираясь на холодный суперпластовый парапет, молча смотрели на лес, скалы и небо.

– А у вас на Балагане есть горы? – внезапно спросила Мерседес.

– Смотря на каком.

Девушка стояла, вытянув стройную шею и высоко задрав подбородок, так, что смуглая кожа обтягивала скулы. На щеке темным вытянутой точкой застыла слезинка-родинка. Мерседес, чуть приоткрыв губы, ждала продолжения. Арви кашлянул.

– Бинарная Балагана – двойная система, – сказал он. – На Балагане-2 гор почти нет, так... холмы, а вот на Балагане-1, где я вырос, есть несколько настоящих горных систем.

– Наверное красиво?

– Очень красиво, – заверил Арви, постепенно оживляясь. – Самая знаменитая из всех гряда Оз. Она делит континент Барнума почти точно напополам. Я там бывал и в детстве, и позже, когда учился в "Планке". Шести и семитысячники, покрытые вечными снегами. Верхушки скал тонут в облаках. Но самое красивое, Мерс, это горные цирки. На нашей планете вообще туча самых разных цирков.

Темные брови недоуменно приподнялись и, Арви чувствуя, что девушка не совсем понимает о чем речь, спросил:

– Здесь, на Земле что, нет цирков?

Мерс помотала головой.

– Незадача, – растерянно пробормотал Арви. – Как бы объяснить. – Он помолчал, подбирая слова. – Цирк это... – Он сделал руками огромный круг. – Это такой особый жанр искусства. Микс из акробатики, театра, музыки и все в одном флаконе. Целое представление из множества номеров: веселых, грустных, фееричных. Артисты делают трюки а публика получает удовольствие. Сумасшедшее шоу. Гимнасты, клоуны, канатоходцы, иллюзионисты. Развлечение возведенное в ранг искусства... Черт! Я наверное непонятно объясняю. Вы понимаете?

– Вроде каруселей и горок, как в луна-парке? – робко сказала Мерс.

Арви сморщил нос:

– Гораздо интереснее. – Его глаза блестели. – И гораздо разнообразнее. Только на Балагане-1 больше тридцати тысяч цирков, это еще не считая бродячих трупп с пластинными шапито. Есть водные, есть воздушные цирки, несколько орбитальных и даже подземные. На склонах Оз два десятка горных цирков. Вы не представляете, Мерс, что это за чудо.

И он принялся рассказывать про цирковые города с сетчатыми и тоннельными гостиницами вокруг зрелищных комплексов. Про ледниковые цирки, лавинные цирки, канатные цирки, про скальные вертикали. Как зрители специально ездут в цирки Оз. Поднимаются в горы на скоростном фуникулере или на флаерном такси и на несколько дней попадают в настоящую сказку.

– Только вообразите себе, – горячо говорил Арви, – вы сидите на дуговых консолях над километровой пропастью, пять акробатов пауками ползут по вертикальной стене. Оп! – Арви ударил в ладоши. – Они разом отталкиваются от скалы, кувыркаясь, падают мимо вас в пропасть, и повисают на лонжах, чтобы через секунду опять взлететь вверх. Этого просто так не расскажешь, это обязательно надо видеть. Это очень интересно.

– Я бы хотела посмотреть, – сказала Мерс. – Вы очень вкусно рассказываете.

– Вкусно... – смущаясь, сказал Арви. – Все в тысячу раз вкуснее моих рассказов.

– А трассный у вас отсюда вид, – неожиданно проговорил веселый голос.

Оживленный Турбо, вертя стриженой головой возник на смотровой площадке. Моментально перегнувшись через перила, он плюнул вниз, проследил за полетом плевка и присвистнул.

– Нэш говорит, – сказал он без всяких прелюдий, – что оплаченное время заканчивается и пора ехать... Высота просто офигеть...

– Да, пора, – сказал Арви, чувствуя горькое разочарование.

Мерседес вздохнула. А может это ему только показалось?

– О! Смотрите! – заорал вдруг Турбо. – Полип летит на своей тарахтелке.

Мерседес остановилась на месте, а Арви приложил руку к глазам, пытаясь проследить направление, указанное Турбо. Там действительно кто-то был. Человечек в каске летел вдоль многоярусного сплита на маленьком ранцевом вертолете.

– Почем ты знаешь что это полип? – спросил Арви.

Турбо выпучил глаза:

– А кто еще?

– Ну мало ли, – неопределенно сказал Арви, он уже различал, что человек одет в черную форменную куртку.

– Может у вас там и "мало ли", – Турбо указал пальцем на небо, – а у нас кроме полипа, летать некому.

– Почему?

Человек в форме дорожной полиции пролетел метрах в двухстах от стоянки и начал удаляться.

– Потому, что летать, западло, – сказал Турбо. – Большой грех.

Настала очередь Арви выпучивать глаза.

– Какой еще грех? – проговорил он, чувствуя внимательный взгляд Мерседес.

– Это ты лучше у Нэша спроси? – весело ответил Турбо. – Пойдемте уже, а то он весь на выхлоп переведется.

"Ладно, – примирительно подумал Арви. – Почему винтовые ранцы для вас грех, это мы потом разберемся. По мне, так четыре таких леталочки здорово ускорили бы процесс поисков". Он еще раз оглянулся на самый красивый белый конус, и на миг ему показалось, что проплывающая над горой серая туча вовсе не туча, а титанический дымный шлейф извергающегося вулкана. Арви тряхнул головой и поспешил к машине.

***

Арвидас и Турбо устроились в гостиной. Машина двигалась по пятой полосе, почти в середине трассы, и отсюда мало что было видно. Пейзажи в основном остались за краем дороги. Кроме того роллс то и дело нырял в норы тоннелей. При этом каждый раз вспыхивало потолочные светильники. От постоянной смены освещения начинали уставать глаза.

Турбо с задумчивым видом сидел спиной к окну, сложив ноги по-турецки.

– Знаешь, – сказал Турбо, когда светильники включились в очередной раз. – Это совсем не выхлопная труба, это больше похоже на наконечник топливораздаточного шланга. У нас в инкубаторе была действующая модель автозаправки.

– А зачем из него идет дым и пламя? Он что, огнемет?

– Не знаю.

Арвидас развернул голографическую картинку в свою строну.

– Клевый раскладник, – с интересом сказал Турбо. – Он у тебя запаролен?

– Ну, да. – Арви кивнул. – Все софты по Мазурскому паролятся.

– У меня никогда ничего не было с Мазурским. – Турбо пошевелил худой шеей. – И что, там раз в день нужно вбивать десять букв и цифр?

– Двенадцать, – поправил Арви. – Каждый раз, когда возобновлешь работу. Если ничего не делать с ним два часа, он засыпает и сбрасывает авторизацию.

Турбо уважительно присвистнул.

– Таскаешь бумажку с паролем?

– Нет, – сказал Арви. – Ввожу по памяти.

– Держишь в башке двадцать цифр? – недоверчиво переспросил Турбо.

– Не так уж сложно... При определенной привычке. Это проще, чем пять раз на день бегать в каюту за конвертом.

– Верняк, – сказал Турбо. – Намного проще.

Он поглядел через холл в сторону коридора с дверями кают.

– Так что же все-таки означает огонь на трубе? – задумчиво проговорил Арви, глядя на картинку.

– А давай подтянем Нэша. – Турбо неожиданно оживился. – Какого поршня он вечно отлынивает, пока другие голову ломают?

Нэш имел престранную привычку следить за автоматикой. Арви однажды его спросил, зачем, и тот со знанием дела ответил, что нет автоматики, которая была бы надежна на сто процентов.

Когда Арвидас и Турбо появились в каюте, толстяк восседал в пилотском кресле, сложив руки на округлом животе, и действительно следил за приборами. Развернувшись вместе с креслом, он долго разглядывал картинку на экране инсишника и наконец сказал:

– Я не мастер отгадывать ребусы, но это действительно похоже на заправочный пистолет.

– А че дымится, как чинарик с дурью? – спросил Турбо.

– Дымиться?.. – задумчиво проговорил Нэш. – Дымиться... – Повторил он, поднимая глаза к потолку. – Если я ничего не путаю, то по гигвэю EU Юг-Юг ходит автозаправка Фостера. Трехполосный платформер с цистернами. По ночам Фостер устраивает на нижних горизонтах кольцевой огненные шоу. Их штрафуют, закрывают, а они не закрываются. Бензин на четверть дороже, чем везде, но падкие до глупых развлечений платят. Может, речь про них?

– Нэш, ты тягач, – восхищенно воскликнул Турбо. – Я тебя уважаю.

Кэблайфер глянул на пацана осудительно.