Текст книги "Трасса до небес (СИ)"

Автор книги: Эдуард Шауров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Зато никаких семи лет обучения?.. – задумчиво сказал Арви.

– При удачном раскладе...

Арвидас кивнул.

– Ни черта не понимаю в вашей правовой системе, – сказал он сердито.

– А на вашей планете, – спросил Нэш, – гип-слип что, разрешен?

Арви покачал головой:

– У нас даже оборудование для гипнонакачки нельзя ни производить, ни ввозить, лет уже сорок, а то и больше. Высокий процент побочных мозговых эффектов, спонтанное отслоение и тому подобное.

– У нас, как видите, запрета на оборудование нет, – сказал Нэш, – но на деятельность гип-слиперов есть. Знания, полученные гипнотически, считаются незаконными. Такая вот ситуация.

Он развел руками.

– Не знаю, Нэш, – сказал Арви. – Официально я появился здесь совсем недавно, с теорией еще можно что-нибудь придумать, а трехгодичный практический курс?

– Ну да, – пробормотал Нэш. – Нестыковка... Хотя если ваш букс-моби-чип зарегистрирован сразу после смерти Захарии, а он наверняка тогда и зарегистрирован, то вам, как гражданину с ограниченными правами официально уже три с половиной года. – Нэш воздел к потолку толстенький палец. – Во время сдачи экзамена этим никто не будет интересоваться, а если все пройдет как надо, оспорить правомочность выданных прав задним числом будет уже невозможно. Нужно будет спросить про ваш чип у Мерседес.

– Мне кажется, ей лучше ничего не говорить.

– Придется сказать. – Нэш развел руками. – Гипники берут за работу дорого, а без разрешения опекуна вам денег с карты не снять. И потом, куда мы ее денем, когда отправимся к восточным гигвэям?

– Погодите, Нэш, я пока ничего не решил. Мне нужно подумать. Взвесить все.

– Конечно, сэр. – Нэш наклонил голову. – Дело очень серьезное. Но если, что не сомневайтесь, Мерс мы как-нибудь уболтаем. Вот только мелкий этот, Турбо... Вы в нем уверены?

– Ерунда, – сказал Арви, поднимаясь. – Он нормальный парень. Не сомневайтесь.

"Вот же пропасть, – подумал он недовольно. – Я еще ничего не решил, но говорю так, словно нет никаких вариантов".

Арвидас шагнул к двери и остановился.

– Нэш, – спросил он, – А что это за кольцетрасса С-П?

Нэш махнул рукой куда-то в хвост машины:

– Балтийское побережье, RW Север-Север, десятая, кажется кольцетрасса. Там русские гигвэи, а русские имеют привычку все обзывать архаическими называниями. Все делают на свой манер, не удивляюсь, что гипники ошиваются именно там.

– А долго туда ехать? – осведомился Арви, берясь за дверную ручку.

Машину качнуло, и он едва не потерял равновесия.

– Не то чтобы, – морщась, сказал Нэш. – Дня три или четыре, смотря, как и по каким трассам... Погодите, сэр, я с вами, – добавил, он поднимаясь. Турну вашего подшипника из-за руля, пока он мне какой аварии не учинил.

Глава 8

RW Север-Север. Арви. Кольцетрасса С-П

После сорока минут ожидания Арвидас таки не выдержал. Наплевав на предостережения Нэша, он выбрался из автомобиля, пересек пустынную стоянку и остановился возле невысокого суперпластового парапета, ограждавшего край трассы. Мерседес и Турбо следили за ним сквозь окно салона.

– И как меня угораздило согласиться, – зябко проговорила Мерс, обхватывая руками плечи.

Турбо хмыкнул и покосился на нее без всякого сочувствия. Из кабины выглянул Нэш.

– Он чего, вышел? – спросил Поверфул задирая кустики бровей и выпучивая глаза. – Вот же шило в заду! Сказал же ему не шебутиться.

Он быстро пробежал через холл, выдернул из шкафчика свою куртку, велел всем остваться в машине и выскочил наружу. Внутренности салона обдало влажным тягучим зарядом холода. Зажужжали доводчики двери. Тихо зашуршал кондишн, нагревая воздух. Мерседес обреченно вздохнула. Турбо посмотрел на часы зажженные на краю кристоглассового проема.

Арви, опершись локтями о скругленный верх парапета, черный от въевшейся пыли, заглянул вниз. Бюджетная стоянка располагалась на предпоследнем горизонте названного неведомыми гипниками сплита. Шестью или семью метрами ниже, почти под самой эстакадой Арвидас видел занесенный снегом канал. Крутые откосы, отделанные потрескавшимися каменными плитами, местами обвалились. Наверное давным-давно здесь ходили лодки, праздные люди бродили по набережным. Теперь на набережных лежал пушистый нетронутый снег. Дальше, за каналом тянулась огромная пустошь, изрытая воронками и тоже засыпанная снегом, из которого кое-где торчали серые остовы деревьев. Вдалеке высился воздушные уровни какого-то кольца. Север.

Нэш говорил, что кольцетрасса, состоящая из полусотни кольцевых и джанков, возведена точно на месте огромного города, едва ли не столицы большого русского региона.

Арви попробовал представить, как здесь было раньше, но перед глазами возникли неприглядные пейзажи, плывшие внизу, когда роллс несся по горизонтам вздернутой на ажурных опорах межтрассы. Темно-серые языки холодного леса, меланхолично лизавшие белоснежный простор, растекшийся до самого холмистого горизонта. Они ползли мимо и не было им конца.

Арви вздрогнул, обернулся и увидел Нэша с возбужденным и укоризненным лицом.

– Ну вот что вы творите, сэр? – проговорил Нэш, останавливаясь у перил. – Тем более, что холодно.

– Не могу просто сидеть. – Арви поелозил поднятым воротником пальто. – Сколько там времени?

Нэш поглядел на свой браслетник:

– Сорок пять минут.

Арви поежился. Его глаза смотрели на тонувший в тени горизонт трассы, по которому бежали, гоня перед собой голубоватый прерывистый свет редкие капли и вэны.

– А вдруг они не приедут? – сказал Арвидас. – Или это такая манера отсева. Проверка на вшивость. Если мы вдруг не перепутали стоянку...

– Не перепутали, – заверил Нэш. – В сообщении указана точно она, тут рядом других и нету.

Тогда ждем, – сказал Арви.

Нэш потер уши, и Арви подумал, что занимайся он незаконной деятельностью, тоже пользовался бы системой каскадных сообщений через общественные серверы, назначал бы встречи где-нибудь на малоиспользуемых ветках и очень-очень осторожничал. Когда они послали письмо через местную ячейку сети на адрес указанный Захарией, гипники отозвались только спустя сутки и дали новый адрес. Так, через четыре промежуточных пункта, они наконец добрались до встречи на безлюдной дороге, соединяющей два кольца, и теперь ждали уже на сорок минут дольше назначенного срока.

– Сколько? – спросил Арви.

– Без десяти...

Большой, раза в полтора больше роллса, темно-серый фургон с помятым крылом над парой правых передних колес свернул с трассы и медленно въехал на стоянку.

– Они? – тихо сказал Нэш.

– Наверное. – Арви механически нащупал бокс с банковским чиппитом в кармане. – Я пойду, – просительно сказал он, оглядываясь на Нэша.

– Давайте, – сказал Нэш, засовывая руки в карманы. – С богом.

По всему было видно, как ему хочется проводить Арви до машины, но инструкции, оставленные гипниками, были недвусмысленны, и Поверфул боялся что-нибудь напортачить.

– Пошел, – сказал Арви, словно подгоняя самого себя. – А вы идите в фургон.

Он развернулся и зашагал к остановившейся на другом конце стоянки машине. Нэш посмотрел ему вслед, потом торопливо поскакал в сторону роллса.

Арвидас остановился, как и было оговорено, возле ручки средней двери с затененным, забранным решеткой окном и четырежды стукнул в глухо бумкавший автомобильный борт. Тук-тук-тук... тук.

– Я Арвидас Элдридж, – сказал он громко. – По договоренности.

Внутри фургона невнятно завозились, потом надтреснутый голос сказал:

– Голову прямо, теперь поверни. Ага. Видишь окошечко в двери? Приложи к нему свой личный чип. Только не дергайся, а то шмальну через дверь.

Арви прижал тыльную сторону ладони к круглому отверстию и замер.

– Ну как? – спросили внутри.

– Годный моб, – отозвался надтреснутый голос.

Говорили на словин-инглиш, тягуче коверкая слова, часто добавляя на последних слогах невнятные полупроглоченные звуки. В Планковском университете и вообще на обоих Балаганах было много славянских поселенческих землячеств, и Арви без проблем понимал словин.

Дверь, хрюкнув, поехала в сторону. Арвидаса ухватили за рукав и почти втащили внутрь машины. В неярком свете перед ним стоял широкоплечий человек. Сначала Арви показалось, что человек зарос густой щетиной и лишь спустя секунду он понял, что подбородок гип-слипера сплошь покрыт шевелящимися узорами татуировки. Гипник и Арвидас внимательно осматривали друг друга с ног до головы. На татуированном была короткая толстая куртка с огромным воротником из рыжего меха и узкие коричневые штаны с шарами наколенников.

– Значит ты человек из колонии? – спросил гипник.

Акцент его словина чуть отличался от того, с которым говорили на Балагане, но Арви все понял и наклонил голову.

– Обычно мы пишем на тупых подшипниках, из хайповских семеек, – сообщил гипник, – но такой экзотический фрукт нам тоже по трассе. Когда нам скинули заказ, мы сразу замелели. Давай, моб, иди за мной.

– Стеф! – крикнул он в салон. – У тебя там, как? Готово?

Из-за навешанной прямо на стены аппаратуры, занимавшей три четвертых прохода, выглянул другой гипник в свитере с высоким воротом и в высоких, почти до колен ботинках, отделанных мехом.

– Ход стабильный, – сообщил он, качнув щеткой светлых волос. – Мазута... Пошли, что ли.

Вслед за меховыми ботинками, подпираемый сзади татуированным подбородком, Арвидас бочком прошел до перегородки, разделявшей салон пополам и оказался в плотно заставленной и завешанной разными приборами каюте.

– Садись, – подбородок кивнул на что-то вроде медицинского сканера с аркой в изголовье. – Давай свою обшиву.

Гипник протянул руку, и Арви, с трудом сообразив, чего от него хотят, снял и передал ему пальто.

– Меня зовут Пит, – представился татуированный. – Вон его Стефом. (Арви кивнул). Значит полный курс со всеми навыками, со всеми прокладками на категорию C?

– Да, на С, – подтвердил Арви.

– Затянуто. – Пит покивал головой. – Стоянку вы оплатили? А то полипы имеют привычку прилетать без спросу.

– Да, как договаривались, на пять часов. – Арви кашлянул. – Только вы опоздали почти на час...

– Х...ня, х...ня, – на распев проговорил Пит. – Все учтено. За три с половиной управимся. Стоимость процедуры двадцать штук. Гарантий мы не даем.

Арвидас почувствовал, как внутри него все похолодело.

– Вы же сначала говорили про десять, – выговорил он хрипло.

Сейчас на его чиппите оставалось чуть меньше пятнадцати, а банковская операция загодя одобренная Мерседес вообще имела десятитысячный лимит.

– Инфляция, – беззаботно отозвался Пит. – Что поделать?

Узоры вокруг его рта заплясали заворачиваясь паучьими ломаными спиралями. Мужчина засмеялся:

– Шучу. Стоимость полного курса двадцать, но моб, который с нами договаривался половину оплатил авансом и загодя записал гипнограмму. Мы всегда берем половину, когда делаем что-то загодя. Так, что с тебя чирик.

Вздохнув с облегчением, Арви вставил чип, похожий на старинную монету с дыркой посередине, в чужой инсишник и ратифицировал операцию.

– Порядок, – сказал Пит, возвращая чиппит. – Стеф, ты нашел запись?

– Да, – откликнулись из путаницы проводов и нагромождения оптиканальных блоков.

– Прекрасно. – Пит сунул руки в карманы и нагнулся к сидящему Арвидасу. – Тебя раньше писали?

Арви покрутил головой.

– Угу, – сказал Пит, – Тогда я еще разок перечислю спонтанные риски: может получиться краш, и инфа запишется криво, может вообще в п...ду не записаться или записаться, но не проявиться, а через пять-десять лет может произойти спонтанное отслоение. Сечешь?

Арвидас кивнул.

Откуда-то сбоку вынырнул Стеф, протянул стеклянно блеснувшую бутылку.

– Что это? – спросил Арви.

– Водка, – просто ответил Пит. – Вроде анестезии. Процедура неприятная, а транки искажают картину. Мы всегда даем водку. Долбани сразу сколько сможешь. Только смотри не блевани.

– Нет, – сказал Арви. – Я не буду.

– Как хочешь, – равнодушно отозвался Пит. – Ложись, мы тебя фиксанем, чтоб ты себе чего не свернул.

Арви лег, с ужасом наблюдая, как два гипника, перекидываясь короткими фразами, начали затягивать его ремнями и фиксаторами.

– Вот и все, – наконец объявил Пит. – В родне шизике есть?

– Нет, – сипло сказал Арви.

– И то ладно. Ну что, поехали?

В ушах тяжело по шмелиному загудело, полуарка перед глазами замигала мелкими огоньками, под подбородком сделалось тяжело, словно в рот вставили железную болванку. Тихо заныли позвонки шеи. Губы и кожа лица странно онемели и пошли мурашками. Арви стиснул зубы, и тут ему стало страшно.

***

Волны ужаса, от которого хотелось орать, срывая голос, периодически ослабевали, сменяясь потоками неизбывной тоски, и тогда Арвидас тихонько выл, царапая ногтями поверхность свой жесткой лежанки. Потом опять накатывал ужас и Арви бился как муха в паутине, рискуя вывихнуть суставы. Он давно утратил всякое представление о времени и пространстве. Словно бы раскачиваясь внутри виртуальной пыточной машины, он поочередно погружался то в расплав обжигающего страха, то в ледяную жижу невыносимой тоски, уже не осознавая ни себя, ни окружающего, и когда все внезапно закончилось, даже не смог испытать ничего кроме ватного удивления.

– Как он? – с акцентом проговорил незнакомый голос.

Арви шевельнулся и с трудом разлепил глаза, силясь разглядеть абрисы мутных фигур. Мир неохотно, отдельными осколочками опять собирался в привычную картинку. Арви чувствовал, как ему шевелят руки и ноги, снимая широкие ремни, как ослабляют фиксаторы на лбу и висках. Человек с черным подбородком... Пит... Точно Пит... потянул его за руку, помогая сесть, посветил в глаза маленьким фонариком, попросил назваться. Арви ответил, и человек удовлетворенно похлопал его по плечу. Арвидас взялся обеими руками за волосы.

– Все? – спросил он, сглатывая сухим ртом. – Все закончилось?

– Финиш, – подтвердил Пит.

– На, выпей. – Стеф вставил в руку Арвидаса стакан.

Немного кружилась голова.

– Это водка? – спросил Арви, понемногу приходя в себя.

– Нет, обычная вода. Пей, полегчает.

Арви начал жадно глотать воду. Пальцы заметно дрожали.

– Все путем, – сказал Пит, наблюдавший за движением его кадыка. – Инфа у тебя в башке. Свою мы работу сделали.

Арвидас опустил пустой стакан и невидящими глазами уставился в темное нутро вагона, пытаясь провести ревизию в своей плывущей голове.

– Я ничего не помню, – наконец сказал он испуганно. – Никаких световых регулировок с разметками...

– Не понти. – Пит опять похлопал его по плечу. – Это типично. Информация проявится через несколько дней, может через декаду. Потерпишь пару недель?

Арвидас кивнул.

– Вот и молодец.

Гип-слиперы подхватили его под локти, помогли подняться на ноги и надеть пальто.

– Идти сам сможешь? – спросил Пит.

Арви прислушался к своим ощущениям.

– Смогу, – сказал он почти уверенно.

Стеф сунул что-то тяжелое ему в карман пальто.

– Что там? – слабо спросил Арви.

– Пузырь, – сказал Стеф. – Водка входит в стоимость процедуры. Нам чужого не надо.

Арвидас хотел отказаться, но не было никаких сил.

Его проводили до дверей фургона и помогли спуститься на слабо засветившийся под ботинками асфальт. Сумерки уже укутали стоянку. По дорожной ветке все так же неслись редкие машины.

– Бывай, моб, – сказал кто-то из гипников.

– Спасибо, – невнятно проговорил Арви и пошел к стоявшему в двадцати шагах роллсу, сразу включившему фары. Молодого мужчину чуть покачивало на ходу. Он слышал, как позади него завелся двигатель и зашуршали шины, разворачивающегося авто, он видел, что навстречу ему выскочил Нэш. Его подхватили под руки, и он увидел озабоченное лицо Мерседес.

– Как вы, сэр? – участливо спрашивал Нэш. – Куда вас?

– В каюту, – коротко велел Арви, заплетаясь ногами.

– Турбо, раскрой дверь, – скомандовал Нэш.

Арвидаса усадили на его кровать.

– Как все прошло? – Нэш захлопотал, стягивая с постели чехол.

– Трассно, – сказал Арви деревянными губами.

– Помочь вам раздеться?

– Нет, – проговорил Арви, качая еще плывущей головой. – Просто закройте дверь. Мне нужно полежать.

Гармошка двери, распрямляясь стала на место. Арви с трудом стянул с себя пальто и уронил его на пол. Глухо звякнула засунутая в карман бутылка. Арвидас несколько секунд смотрел на свои ноги, обутые в новенькие шнурованные хитрым крестом ботинки, потом вяло махнул рукой, лег на бок и подтянул колени к животу. Кровать под ним едва заметно качнулась, это Нэш выводил машину на трассу.

Глава 9

EU север-восток. Арви. Надежды без одежды

От шока гипнозаписи Арвидас отошел только на второй день. Зато потом, всю дорогу к европейской драйв-зоне и первую неделю на месте он пребывал в отличнейшем настроении. Был весел, шутил о своем будущем миллионерском особняке на трех тягачах, или насвистывал услышанные от Турбо мелодии, слегка перевирая мотивы губной гармошки.

На вторую неделю Арви начал ждать. Ожидания были спокойными, без надсады, просто в голове вдруг всплывала мысль о кладезях таинственных латентных знаний ждущих своего часа где-то в подкорке его мозга. В начале третьей недели ожидания стали беспокойными. Они уже не витали за спиной беспокойными тенями, а бесцеремонно долбились в дверь, обращая опасения в страхи. Арвидас раз за разрм пытался выдавить из себя хоть какие-то мысли на нужную тему, но все было тщетно. День проходил за днем, но ничего не менялось. На пятую неделю Арви начал все чаще скатываться в размышления о том, что русские гип-слиперы его просто кинули. Мысли эти изводили его своей безысходностью еще хуже, чем ожидания третьей недели. Ситуация складывалась самым наихудшим образом. И не с кого было спрашивать. Арви понимал, что необходимо собраться и начать все заново, но все еще ждал чуда.

Получалось так, что все в роллсе чего-то ждали. Нэш, как верный паладин ждал того же, что и Арви. Во всех неудачах он как-то умудрялся винить себя и никого более. Ну разве что, еще гипников. Мерседес тоже ждала. Вот только с тем, чего она ждет, девушка никак не могла определиться. Успеха или провала? И что можно считать успехом, а что провалом? С одной стороны она была обязана представлять и защищать интересы своего клиента, как опекун и как юрист. С другой стороны она боялась этой жуткой криминальной махинации, которая могла раскрыться в любой момент. Она уже в сущности стала соучастником, и если бы все закончилось только потерей десяти тысяч ньюбов, наверное, испытала бы огромное облегчение. Чего ждал Турбо не знал никто, но он точно чего-то ждал со сдержанным азартом терпеливого игрока.

Экономя деньги, команда Арвидаса постепенно перебралась на гигвэй EU центр-восток, где было больше кольцетрасс с недорогими полосами и развязками. На шестую неделю Арви, переломив в себе злость и разочарование, засел за правила. Суконные, написанные витиеватым слогом параграфы не лезли в голову. Это походило на подготовку к капитуляции.

Нэш, втихую от Арви, собрал всех роллсочадцев и произнес целую речь, увещевая не мешать занятиям. По большому счету, речь относилась к одному Турбо и касалась просмотра программ на проекторе холла, а так же игры на губной гармонике. Выслушав, Турбо без обиняков заявил, что Нэш ему не знак движения по полосам. Добряк Поверфул опешил, потом разозлился и хотел в наказание отлучить Турбо от руля, но мера, увы, оказалась неактуальной. За последний месяц Турбо так прочно пустил корни в кабине, что сломать графики, уже ставшие привычкой, оказалось не так-то просто. Кроме того пацан охотно пилотировал авто в ночные и утренние часы, когда бонусы особенно высоки.

Пришлось Нэшу, который сам вставать рано не любил, спустить ссору на тормозах, но атмосфера напряженного ожидания, сотканная из множества факторов, все надувалась, подобно мыльному пузырю, и каждому было ясно, что в один прекрасный момент она непременно лопнет.

***

Турбо давно дал себе зарок не хотеть чего-нибудь страстно. Еще в детстве, обжегшись несколько раз, он понял: чем меньше толкотни и суеты, тем больше у тебя шансов заполучить желаемое. Но сегодня быть бесстрастным как-то не получалось. Парень то и дело косился на заранее открытую страницу государственного игрового сайта, где тикали секунды и беззвучно резвился известный обозреватель. Турбо было неприятно собственное унизительное нетерпение, в особенности нараставшая нервная дрожь в животе. Пытаясь ее унять, парень сердито кусал губу и думал о странном феномене движения планеты. Это ведь неврубенная загадка, что здесь, на EU Центр-Восток уже три часа, как утро понедельника, а на далеком WА Центр-Восток до сих пор еще ночь воскресенья. Получается, если постоянно мчаться на закат, можно всю жизнь прожить в одном дне. Хотя нет, не получается... Ерунда какая! Сколько там еще осталось? Турбо покосился на секундомер. Шесть с половиной минут...

Турбо, чуть придавил газ, обгоняя здоровенный форд "Масса-Смит" и перестроился на бюджетную полосу. Интересно, а сервер-студия, где готовятся к публикации таблицы, тоже ездит по правительственной кольцевой? Или нафиг они там настыковались? Говорят, у правительственной кольцевой вообще нет нижних уровней. Хотя, наверное, врут... Четыре минуты с копейками. Ну что, пожалуй можно.

Турбо прислушался к коммуникатору. Вроде тихо. Без всякого зазрения совести он запустил автопилот и пересел в левое пассажирское кресло, поближе к развернутой на лобовом стекле страничке госсайта, затем стянул правый ботинок и, воровато оглянувшись на закрытую дверь кабины, начал производить хитрые манипуляции с широким ребристым каблуком. Каблук отчего-то заклинило и он не хотел поворачиваться.

– Поршень тебе в форсунку, – прошипел Турбо и, размахнувшись, треснул ботинком о приборную панель, затем опять вцепился в стертую синтетическую резину.

Каблук с щелчком раскрылся, и из полого тайника выпал толстый хрустящий пакетик. Турбо, ругаясь вполголоса, полез под кресло. Когда его лицо появилась над переломленной серой плоскостью панели, на счетчике оставалось чуть больше трех минут. Стараясь не суетиться, Турбо развернул мятую упаковку, и на его ладонь легла стопка полупрозрачных, украшенных оттисками золотого протектора, узких и почти невесомых листочков. Триста билетов государственной квалификационной лотереи, обошедшиеся Арвидасу Элдриджу в пять тысяч ньюбов и едва не стоившие Турбо больших неприятностей, разлеглись по поверхности водительской панели, разделившись на пять маленьких стопок.

Турбо удовлетворенно осмотрел свое хозяйство и сказал, обращаясь к билетам:

– Не хочу ни кому ничего ввинчивать, но из-за вас меня чуть не поставили кверху клапаном, так что, вы просто обязаны выиграть.

Не хотелось включать голосовое управление, поэтому парнишка чуть приподнялся в кресле и пальцем чуть увеличил звук.

– ... Три категории L, – верещал ведущий, – две категории M... И самая сочная ягодка! Одни водительские права категории Q! Совсем недавно завершились последние заезды "Большой рождественской гонки", вписаны последние цифры счастливых номеров, а уже сегодня, в День Памяти Ушедших Президентов, двадцать счастливчиков смогут выиграть свои новые категории, а к ним машины, оплаченные нашим хайным правительством! Я уже чую, как сотни миллионов пользователей, открыли нашу страницу и ждут. И они дождутся, уважаемые сограждане! С нами Бог единый в трех лицах! Еще несколько секунд и техники загрузят обработанные файлы. Не обгрызайте от волнения ногти, господа. Правительство заплатит за ваши категории и ваши машины, но не станет платить за протезиста, ха-ха. Остается ровно одна минута. Всего шестьдесят секунд. Затаите дыхание господа!..

Турбо смотрел на стопки листиков. "Триста билетов, – думал он. – Это ведь офигительно много. Никто никогда не играет на триста билетов. У меня приличные шансы". На экране размеренно капали секунды. "А может... – мелькнуло в голове. – Может я даже выиграю сразу по двум билетам. Это было бы смешно... Сразу две категории... Разные... Или одинаковые. Хотя че тут смешного? Одни права я бы мог отдать Арви. Он нормальный моб. Пусть пользуется". Турбо даже засмеялся от удовольствия, но сразу смекнул, что навряд ли выиграет сразу по двум билетам. В таком раскладе получалось уже не слишком красиво и не очень весело. Получалось так, что Арви позарез нужны любые права, а он, Турбо просто хочет категорию повыше, барыжничает, как какой-нибудь вонючий Ниппель, при том, что его билеты по факту оплатил Арви. "Драные сальники, – сердито подумал Турбо. – Таким манером еще начну чувствовать себя виноватым".

Но почувствовать себя виноватым он не успел. На экране начали появляться цифры. "Шесть, два, два, четыре, восемь..." – захлебываясь, выкрикивал ведущий.

Турбо дождался пока всплывут все двадцать счастливых номеров и начал проверять. Он поочередно брал билеты из крайней правой стопки, сверял линейку цифр с двумя десятками счастливых сочетаний и откладывал тонкие пластиковые прямоугольники в сторону. Когда стопка полностью перекочевывала на десяток дюймов в сторону, Турбо возвращал ее на место и принимался проверять вторично. Так обстоятельно и методично он по два раза переложил с места на место все пять пачек, и лишь в двух билетах у него выпало по четыре совпадения подряд. Вместо девяти.

Нахохлившись в кресле, упершись локтями в колени, Турбо смотрел на разложенные по приборной панели неровные стопочки. Триста билетов... Искушение проверить еще раз было велико, но он точно знал: в стопках нужных номеров нет.

– Перегон, – пробормотал Турбо.

Его вдруг разобрало злое веселье. Широким жестом мальчишка сгреб ворох билетов с панели и пошел к боковому окну. Опустив вниз стекло и щурясь от ветра, он высунулся наружу и разжал ладони. Тугой холодный воздух смел с рук, серпантином закрутил тисненные золотом листочки, понес их, куда-то на запад, в сторону атлантических кольцетрасс Нового Света.

Турбо выдохнул и отстранился от хлесткого ветра. Он вдруг почувствовал не злость, не разочарование, а странную невесомость, будто его мышцы, кости, мозги неожиданно утратили всякую материальность, будто груз всю дорогу лежавший у него на плечах рассыпался по трассе вместе с никчемными бумажками билетов. Захотелось вдохнуть полной грудью.

Правда еще оставался Пыльный, с которым теперь рассчитаться из нового пособия по новой категории не выйдет. Но с одной стороны, не так уж много ему Турбо и должен, а с другой – наверняка, можно что-нибудь придумть. Проскочим!

– Эй, подшипник, – оживленно сказали сзади, – что это ты тут сквозняк устроил?

В раскрытом проеме дверной кабины, улыбаясь, стоял Арвидас.

– Да так, проветриться захотелось, – проговорил Турбо, включая стеклоподъемник. – А ты почему не спишь?

– Потому что проснулся, – сказал Арви со странным выражением. – Ни свет, ни заря...

Он прошествовал через кабину, плюхнулся в то пассажирское кресло, где минуту назад сидел мальчишка и уставился в еще горевшую на лобовом стекле лотерейную таблицу. Мозги Турбо моментально заработали перебирая варианты только что придуманных объяснений, но Арвидас смотрел не на таблицу. Его глаза задумчиво глядели сквозь и поверх счастливых сочетаний, на бегущее навстречу дорожное плотно. Арвидас потянулся к стеклу, свернул окно лотереи и вдруг произнес, будто вспоминая выученный урок:

– Бюджетная полоса пятикольцевой трассы с раздельным двусторонним движением, разрешенная скорость от сорока до семидесяти, перестроение на две правые полосы сейчас запрещено, перестроение влево разрешено, обгон внутри полосы разрешен, движение трехполосных транспортных средств запрещено, штраф от двадцати до пятидесяти ньюбов.

Челюсть у Турбо удивленно отвисла, а Арвидас развернулся в кресле и, глупо улыбаясь чуть не до ушей, постучал себя костяшками пальцев по темени:

– Не обманули клоуны, – сказал он прочувствованно. – Все здесь, все двадцать пять тысяч пунктов с пояснениями. А я переживал, как последний мешок...

Такая же глупая, как у Арвидаса, улыбка растянула губы Турбо.

– Может мне других разбудить? – спросил он радостно.

– Давай, – весело проговорил Арви. – А то дрыхнут тут, понимаешь...