Текст книги "Миссия вторжения"

Автор книги: Эдуард Фит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Остается не совсем ясным мотив, которым руководствовался Доленко, – напомнил Субботин. – Если он решил устранить Максимова, чтобы жениться на Кирилловой…

– Напротив. Все очень ясно, – перебил собеседника Красовский. – Доленко – любовник Кирилловой. С устранением Максимова его деньгами и собственностью будет распоряжаться Кириллова. Личный счет Максимова в швейцарском банке по проверенным данным составляет около четырех миллионов долларов. Женившись на вдове, Доленко прибирает наследство к своим рукам. Простая двухходовая комбинация. Его интересуют только деньги.

Майор откинулся на спинку стула и уставился на следователя. Красовский сосредоточенно разрисовывал фломастером сигаретную пачку.

– Тогда я не завидую этой богатой молодой вдове, – произнес Субботин. – Мы потом найдем ее труп. Это я тебе гарантирую. Там будет либо несчастный случай, либо суицид.

Красовский перестал рисовать невнимательно глядя Субботину в глаза, произнес:

– Версия убийства из-за наследства нуждается в доказательствах, а их у нас пока нет. А если Максимова заказал Казарян, тогда совсем другой получается расклад. Тогда на сцене появляются другие лица и действуют другие мотивы. Мог Казарян заказать своего шефа?

– Очень даже мог… – задумчиво произнес майор, отхлебнул пива и закурил.

С Казаряном разобраться будет сложно. Его и прижать-то трудно. Сразу за него вступится заместитель министра М ВД и некоторые депутаты Госдумы, которых подкармливал Казарян. Если Максимова заказал Казарян, тогда найти концы будет очень трудно, скорее даже невозможно.

* * *

В Париже друзья нашли небольшой отель в центре Монпарнаса. Холл и номера выглядели весьма обшарпанными, что создавало атмосферу средневековья и очень нравилось приверженцам старины. Это был абсолютно тихий уголок, позволяющий хорошо отдохнуть в самой гуще французской столицы. Родионов закрыл дверь, улыбнувшись слуге-алжирцу, чье равнодушие было сломлено с помощью двадцатидолларовой купюры.

– Он теперь думает, что ты новый русский, набитый баксами по макушку, – заметил Дроздов.

– Пусть думает что угодно, лишь бы занялся нашим бытом и предупредил бы в случае опасности.

– Ты считаешь, что мы в опасности?

– Лучше подготовиться к худшему, тогда тебя не застигнут врасплох. Сейчас примем ванну, отдохнем как следует, потом я появлюсь на конференции. А ты можешь пока совершить прогулку по Парижу.

– Надеюсь, ты предупредил слугу, чтобы нас не беспокоили до вечера. Надо хорошо отдохнуть.

– Конечно, предупредил.

– И ты не будешь в дальнейшем так раскидывать доллары? – не унимался Дроздов.

– Вадим, дорогой, здесь я с тобой не согласен. Не следует экономить на прислуге. Этим ты не только заслужишь характеристику скупердяя, но, что гораздо хуже, приобретешь врага. А это уже опасно.

– Андрей, а братьям Саркисян ты будешь сегодня звонить?

– Пока нет. Надо хорошо подготовиться к их визиту, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Заодно выясним подлинные намерения этих братьев. Пусть встреча с ними пройдет по нашему сценарию. – Родионов подошел к телефону и набрал номер дежурного по отелю.

– Говорят из номера 341. Я только что беседовал с друзьями из России. Они хотели бы остановиться в вашем отеле, встретиться здесь с нами и провести в дружеской компании денек-другой. Нет ли у вас для них номера? Желательно рядом с холлом, например, номер 348 подойдет… Занят? Кем занят? Турецкий бизнесмен? Жаль… Вы сказали, что через день он уезжает? Прекрасно! Раньше мои друзья и не приедут. Зарезервируйте этот номер для меня, когда он освободится. Это возможно? Благодарю вас.

– Что ты делаешь? Зачем снял еще один номер?

– Пока я его не снял. Но стараюсь принять дополнительные меры безопасности. Я просто не могу допустить ошибки. – Родионов открыл чемодан, взял оттуда свежую рубашку и костюм, переоделся.

– Вадим, ты пока отдыхай, а я должен появиться на конференции. Это все-таки основная цель моей поездки в Париж.

* * *

Родионов поднимался по лестнице, рассеянно глядя на транспарант в нескольких метрах от него:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ПЯТУЮ МЕЖДУНАРОДНУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ

«РАДИОАКТИВНОСТЬ И РАДИОАКТИВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ»»

Дежурный оставил бумаги на своем столе и подошел к нему.

– Что вам угодно, мсье?

– Я из России, из «Центра высоких технологий». Моя фамилия Родионов.

– Очень приятно, мсье. Прошу заполнить бланк, который заполняют все участники конференции. Садитесь сюда, пожалуйста. Это простая формальность.

Когда оба сели, Родионов не спеша заполнил бланк, в котором указывались цель приезда, название доклада, который он намеревался сделать на конференции, место работы, должность, ученая степень и специализация, язык, на котором будет делаться сообщение, и прочие необходимые сведения.

Заполненный бланк он протянул дежурному.

– Благодарю вас, мсье. Теперь можете пойти и послушать лекцию профессора Янушевского. Она только что началась.

– Спасибо. Мне хотелось его послушать, и может быть, даже сделать записи. Где проходит его лекция?

– Направо по коридору, комната семь. Будьте осторожны, когда будете входить. Вероятно, там будет темно.

– Мне надо встретиться с Арамом Саркисяном, представителем фирмы «Карина». Он на конференции?

– Пока нет. Будет около двух часов дня.

Родионов нахмурился.

– Жаль, что я не смогу задержаться до его прихода.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – Жесткая улыбка тронула маску, не затрагивая лицо и глаза.

Родионов на миг задумался, потом решился.

– Передайте ему, пожалуйста, вот это, – он положил фирменный конверт с названием отеля на стол. – Только будьте добры, проследите, чтобы он обязательно получил мою записку.

Тут Родионов, словно вспомнив что-то, написал на конверте несколько слов, потом достал и протянул дежурному двадцать долларов. – Это не срочно, но мне будет нужен ответ. Я должен встретиться с ним завтра.

– Не беспокойтесь, мсье. Передам лично господину Саркисяну.

Прослушав лекцию Янушевского и еще двух участников, Родионов вернулся в гостиницу. Дроздов, дремавший у телевизора, очнулся.

– Какие новости, Андрей? Что делал на конференции?

– Прослушал несколько скучных докладов и оставил записку Араму Саркисяну с указанием отеля, в котором мы остановились. Теперь будем ждать гостей.

– А какой номер ты указал в записке?

– Тот, который занят турецким бизнесменом.

* * *

Ночью в начале третьего свет в коридоре отеля вспыхнул и погас, оставив просторный холл в относительной темноте. Единственным оставался свет, проникающий с нижней лестницы. Дроздов стоял возле двери их номера, держа пистолет наготове и следя за коридором через щель приоткрытой двери. Родионов стоял позади него: оба молчали. Свет в номере был погашен.

Треск… где-то в коридоре. Звук, похожий на движение змеи, то возникающий, то затихающий. Лестница… лестница, ведущая в холл. Кто-то поднимается по ней, делая остановки почти на каждой ступеньке, чтобы уменьшить звук от веса собственного тела. Тишина…

Осторожные шаги были едва различимы, но они их, тем не менее, слышали. Вскоре появились фигуры двух мужчин, возникшие как бы из тумана. Андрей узнал этих людей. Это были братья Саркисян. Старший, Арам, держал в левой руке маленький фонарь, напоминающий по виду карандаш, а в правой – пистолет с глушителем. Его брат, Вазген, был ниже ростом и более плотного сложения. Родионов бесшумно прикрыл дверь.

– Вадим, вызови полицию. Сообщи, что отель подвергся вооруженному нападению двух бандитов. Но не называй своего имени. Быстро!

Мужчины между тем проследовали к двери номера, занятого бизнесменом из Турции. Арам направил свет фонаря на цифры номера, потом переместил его вниз – на ручку замка. Вазген вынул связку ключей, поднес их к свету и выбрал нужный. В левой руке он сжимал пистолет. Вазген вставил ключ и стал осторожно поворачивать его, после чего приложил ствол пистолета к замку. Три коротких хлопка последовали один за другим. Дверь распахнулась, и двое убийц ворвались в номер. Три секунды стояла абсолютная тишина, которая была прервана серией приглушенных выстрелов. После этого в номере зажегся свет. Убийцы выскочили в холл, держа оружие перед собой. Удивленные тем, что их никто не преследует, они быстро добрались до лестницы и спустились вниз.

В это время дверь номера, соседняя с той, где они только что побывали, открылась. В коридор вышел полусонный человек, но через пару секунд он вернулся к себе. В холле вновь воцарилась тишина. Машина братьев Саркисян не отличалась от других, стоявших на обочине дороги. Подойдя к водительской двери, Арам открыл ее и затаил дыхание. Вроде все в порядке. Он сел за руль, устраиваясь поудобнее. Вазген сел рядом.

– Кажется, обошлось, – произнес он тихо.

И тут мощные лучи света ослепили их. Арам схватил оружие, но дверь резко открылась, и на его руку и голову обрушились мощные удары. Кто-то вырвал из его кармана пистолет.

– Полиция! Выходи! – приказание пришло слева.

В его шею упирался ствол пистолета. Арам выбрался наружу. Следом вышел из машины его брат. В глазах Арама мелькали тысячи огненных кругов. Другой полицейский направил автомат на Вазгена и мрачно проговорил:

– Руки вверх! Если пошевелишься, стреляю!

Возражать не было никакого смысла, и они молча повиновались.

* * *

Подтвердились худшие предположения Родионова: Казарян планировал использовать его для доставки груза, а затем ликвидировать. Хорошо еще, что удалось нанести упреждающий удар. Но как только директор узнает об аресте братьев Саркисян, за ними начнется самая настоящая охота.

Невозмутимый Родионов вышел из созерцательного состояния, поднялся с кресла:

– Теперь у нас не так уж много времени, чтобы реализовать «красную ртуть».

– Что будем делать? – спросил Дроздов.

Андрей откинулся на кресле, закурил, пару раз глубоко затянулся.

– Недавно в Москву приезжал Филипп Жерон. Он возглавляет крупный химический концерн, знает меня лично и интересовался «красной ртутью». Первый визит я нанесу ему сам, предложу купить все двадцать килограммов ртути.

– Что потом?

– После продажи товара изменим внешность, запасемся новыми документами и исчезнем из Франции. Семью можно будет вывезти из России позже, после того, как ситуация станет безопасной.

Дроздов кивнул и тем самым закрыл тему.

* * *

Глава химического концерна Жерон принимал деловых посетителей в офисе на улице Соссэ. Его секретарь фильтровал визитеров, устанавливая степень их важности, читал их мысли и с чудовищной вежливостью отвечал на все вопросы.

Существует множество служебных помещений, похожих на то, которое занимал Филипп Жерон: отделанные квадратными кусками клееной фанеры, размещенные под прямым углом друг к другу и создающие эффект шахматной доски. Свет тут обычно рассеянный, ковер во весь пол, от стены до стены; мебель светлая, кресла – удобные, плата за услуги – непомерная. Металлические оконные рамы открываются наружу. Внизу находится небольшая опрятная автостоянка с аккуратно написанными на специальных дощечках фамилиями владельцев машин.

Родионов припарковал свой автомобиль у входа в офис Жерона. Когда Родионов зашел в приемную, профильтрованные посетители сидели в креслах и туповато глядели на ореховую дверь.

За высокими, темного ореха, дверями, в кабинете среди диаграмм, графиков и фотографий сидел Жерон и просматривал отчеты бухгалтера за прошедший месяц. Дела оставляли желать лучшего. Он уже успел свыкнуться с мыслью, что покупку новой яхты придется отложить до будущего года, как раздалось жужжание селектора.

– Господин директор, с вами желает поговорить мсье Родионов.

Жерон даже не поднял глаз.

– Нет времени. Скажите, что я очень занят.

– Слушаюсь.

Продолжая листать бухгалтерские отчеты, он машинально повторял: Родионов… Родионов… Родионов… Боже мой! Ведь это тот русский, с которым он был знаком в Москве. Кажется, он работает в «Центре высоких технологий». Жерон быстро нажал клавишу селектора.

– Жак, этого господина зовут Андрей Григорьевич?

– Да, мсье. И он говорит, что пришел по очень важному делу.

Немного подумав, Жерон буркнул:

– Хорошо! Пусть пройдет. Но если я позвоню, прервите наш разговор.

Через некоторое время, услышав, как открывается дверь, Жерон поднял голову. Его высокий темноволосый секретарь Жак Ла-дур вошел первым, за ним следовал Андрей.

– Господин Родионов, – произнес секретарь, отступил, пропуская посетителя, и удалился.

Жерон вежливо протянул руку.

– Очень приятно увидеть вас во Франции. Извините за некоторую задержку. Он обошел вокруг стола и кивнул на кожаное кресло перед ним.

– Садитесь сюда, пожалуйста. Если хотите курить – курите. Меня от этого пагубного пристрастия уже больше пяти лет как заставили отказаться.

Андрей присел, но курить не стал. Ему подумалось, что дым от сигарет может быть Жерону не по душе.

– Вы приехали на международную конференцию по радиоактивным элементам?

– Да.

– Я тоже принимаю в ней участие. Я ведь вхожу в организационный комитет.

Жерон немного помолчал, давая гостю освоиться в новой обстановке. Затем поинтересовался:

– Вы хорошо устроились?

– Вполне. Мой номер выходит окнами в парк. Прекрасный вид, очень уютно и спокойно.

– Ваша поездка преследует чисто научные цели?

– Не совсем. У меня есть товар, который мог бы заинтересовать вас, мсье Жерон.

Жерон сверлил его бледно-коричневыми глазами. На его лбу блестели капельки пота.

– Что за товар?

– Я полагаю, вас заинтересует партия «красной ртути» стоимостью в четыре миллиона долларов? Это двадцать килограммов, – напрямик сказал Андрей. Лицо Жерона сохранило бесстрастное выражение, но по едва уловимому движению головы Андрей понял, что разбудил его интерес.

– Сколько у вас этого товара?

– Двадцать килограммов.

– Но это очень дорого, мсье Родионов.

– Напротив, я отдаю товар очень дешево. Вы продадите его дороже и спокойно положите в карман разницу в один-два миллиона.

– Сопроводительные документы на этот товар у вас есть?

– Есть. Сертификат качества тоже.

– Вы ввезли эту ртуть контрабандным путем?

– Разумеется. Такой товар нельзя ввезти законно. Его нет в списках товаров, разрешенных к ввозу во Францию. И вы это отлично знаете.

Жерон кивнул головой.

– Знаю. Но мне не удастся его продать на один-два миллиона дороже, мсье Родионов.

– Почему?

– Не всякий его купит. Вы забываете о криминальном характере сделки.

Андрей усмехнулся. Он был готов к подобным возражениям. Вошел Ладур, принес кофе, бокалы, бутылку хорошего коньяка. Жерон отослал секретаря, сам открыл бутылку и разлил драгоценный напиток. Родионов ждал, что последует дальше.

– Вас устроит два миллиона долларов за весь товар? Разумеется, после проверки его качества.

Андрей рассмеялся.

– Вы что, шутите?

– Но я не могу брать за четыре миллиона товар, ввезенный незаконным путем. Два миллиона долларов не такие уж малые деньги.

Родионов взглянул ему в глаза, взял бокал, сделал глоток. Напиток приятно обжег внутренности.

– Мсье Жерон, вы очень богатый человек. Почему бы вам не заплатить мне? Конечно, после проверки качества ртути в вашей лаборатории.

– Давайте перейдем от конфронтации к соглашению, – оживился Жерон. – Я плачу три миллиона долларов и мы полюбовно заключаем сделку.

Андрей откинулся в кресле, пригубил свой бокал, покачал головой и сказал:

– Я не люблю торговаться, мсье Жерон. Я инженер, а не бизнесмен. Тем не менее я все хорошо обдумал, и названная мною цена товара окончательная. Она не подлежит пересмотру. Я хочу остаться на Западе и открыть свое дело. Для этого мне нужны деньги, много денег.

– Всем нужны деньги, мсье Родионов. Вы вовлекаете меня в нелегальные операции с криминальным оттенком. Возможно, что такая ситуация не понравится правительственным чиновникам и мне придется давать крупные взятки.

– Это ваши трудности, – Родионов допил бокал и взял чашку кофе. – Что касается нелегальной доставки партии товара, – продолжал он, – то ведь и деньги в сделках такого рода обычно движутся нелегально, обходя стороной все законы.

Нахмурившись, Филипп Жерон молча рассматривал письменный стол.

– Это ваше последнее слово, мсье Родионов?

– Да.

– А если я откажусь от сделки?

– Вы здорово проиграете. У меня есть еще кое-что для продажи. И это кое-что может принести вам большие дивиденды. В случае вашего отказа я найду другого покупателя.

– Но вы крупно рискуете. Один. В незнакомом городе и с таким опасным грузом. Может быть за вами уже следит ИНТЕРПОЛ?

– За мной никто не следит. Я достаточно опытен в таких делах, – спокойно заметил Андрей, и от его пристального взгляда Жерон поежился.

– Откуда у вас такой опыт?

– Война в Афганистане. Служба в военной разведке, – отозвался Андрей.

Жерон задумчиво повертел в руках пустой бокал, поставил его на стол, вновь разлил коньяк, потом взглянул на Родионова.

– Вам везет. Товар мне нужен. Я готов согласиться с вашими условиями. Давайте образец ртути. Я отошлю его на анализ. Сегодня четверг. Приедете ко мне на виллу в субботу вечером часам к десяти. Нам никто не помешает в это время. Я буду ждать. Вот адрес и подробные пояснения, как доехать, – с этими словами он протянул Андрею листок бумаги. Родионов передал ему небольшой пакетик с пятью граммами «красной ртути».

Убрав образец в сейф, Жерон встал. Андрей последовал его примеру.

– Договорились, мсье Жерон. Я уверен, что анализ образца даст хорошие результаты. Приготовьте для оплаты товара чеки на предъявителя и триста тысяч наличными.

Выходя из приемной, Родионов неожиданно оглянулся: откинувшись в кресле, Ладур пристально смотрел на него.

* * *

До назначенного дня ничего необычного не произошло. И когда наступила суббота, они испытали некоторое облегчение: наконец-то приблизилась развязка. Но оказалось она совсем не такой, как они ожидали. Родионов так и не понял, когда и как появилось у него это неприятное ощущение беспокойства, даже, скорее, страха, но возникло оно задолго до того, как они подъехали к вилле Жерона.

Он взглянул на Вадима, но тот невозмутимо курил, погрузившись в свои размышления. Дорога была в хорошем состоянии, у них была отличная машина. Тем не менее не проехав и полпути и еще не ощутив прибрежного бриза и рокота морских волн, Андрей почувствовал у себя на лбу крупные капли пота. Нервная судорога свела ногу на педали газа.

– Какие глупости! – сказал он себе.

Он пробормотал это с удивлением, похожим на то, которое испытывал во время войны в Афганистане, когда впервые ощутил настоящий страх. Ко тот, военный страх по крайней мере можно было хоть как-то объяснить. Небо озарила вспышка молнии. Вечер был душный. Казалось, дорога уносит их автомобиль в бездонную пропасть.

В конце концов, размышлял Андрей, у него более чем достаточно причин, чтобы благодарить небеса. Они вышли живыми из такой переделки, благополучно прошли таможенный досмотр. Жерон согласился уплатить за товар запрошенную сумму и, наконец, сегодня он станет миллионером. Он везучий.

Жерон решил провести уик-энд в этой уединенной местности и заодно провернуть удачную сделку. Заплатив четыре миллиона долларов за «красную ртуть», он сможет продать ее дороже и положить в карман как минимум миллион. Он должен быть благодарен Андрею за это. Но почему вначале он так упорно хотел купить весь товар за два миллиона? Хотел сорвать очень солидный куш или у него не было таких денег? Образ Жерона возник перед его мысленным взором, словно озаренный вспышкой молнии. Его лицо, застывшее как маска, с глазами хищной птицы. И опять необъяснимая тревога охватила Родионова. Почему Жерои так легко согласился на его условия и почему спросил, не следит ли за ним ИНТЕРПОЛ?

Тревога не проходила и очень напоминала ему состояние, которое он испытывал, находясь на территории врага. Осторожно! Дорога вывела на берег, теперь машина шла почти на уровне моря. Мимо проносились ухоженные сады и террасы, выходящие на частные пляжи. Неожиданно Родионов притормозил и остановился у обочины тротуара перед зеленой лужайкой местного загородного клуба. Дроздов проснулся. Андрей повернулся к нему.

– Слушай, Вадим! Мы почти приехали, сейчас все решится и мы станем богатыми людьми.

– Так чего мы остановились?

– Предчувствия у меня нехорошие. Смущает меня что-то та легкость, с которой Жерон согласился уплатить четыре миллиона баксов.

– Меня тоже, – подтвердил Дроздов. – Он достал свой пистолет тридцать восьмого калибра с глушителем. – Сделаем так. Вначале проедем мимо, посмотрим обстановку. Потом ты высадишь меня и вернешься обратно. Товар не бери. Оставь в машине. Буду тебя подстраховывать. Вот возьми на всякий случай, – Вадим протянул ему «беретту». – Прекрасное оружие. Если все будет в порядке, вернешься к машине и отнесешь товар.

Через пять минут перед глазами путешественников появилось бунгало, стоящее у самого моря, чрезмерно декорированное и слишком величественное для пляжного домика. Жерон, со свойственным ему тщеславием, называл его летней резиденцией. В окнах не было ни одного огонька. Ни одного – и это всего лишь в четверть одиннадцатого! Родионов проехал немного дальше, заглушил двигатель и погасил фары. Они вышли из машины, и Вадим тихо и аккуратно прикрыл дверцу. В вечернем сумраке слышался только шум волн, накатывающихся на берег. Друзья осмотрелись – нигде ничего подозрительного, ни людей, ни машин. Дорога была совершенно пустынной, как и обычно в это время суток. Пройдя немного по темной дороге, Андрей свернул к дому. Вадим остался около машины. В темноте разносилось эхо шагов Родионова. Когда он подошел ближе, то понял, почему было так темно. Со стороны фасада все шторы были наглухо задернуты.

«Может, Жерон не хочет, чтобы с улицы могли видеть нашу деловую встречу? – подумал Андрей. Быстрым шагом, почти бегом он устремился к двери. После второго удара дверного молоточка, словно по сигналу, внезапная вспышка молнии заставила побледнеть все небо почти до горизонта. Слепящая белизна озарила серый песок и черные волны с хлопьями пены на гребнях. Стало еще темнее. Вдалеке послышались раскаты грома. Не может быть, что внутри никого нет. Даже если предположить, что Жерон заболел, в доме должны находиться слуги.

Родионов попытался повернуть ручку. Дверь открылась. В холле, выглядевшем шикарно, как и все, что принадлежало Жерону, несколько люстр освещали роскошную мебель и тщательно натертый паркет.

В небольшом кресле лицом к нему сидел Жерон. На его лице застыло удивленное выражение. В центре его лба виднелась маленькая кругленькая дырочка. Глаза Жерона невидяще смотрели на вошедшего. Рот был полуоткрыт, как будто он собирался закричать. Даже не прикасаясь к нему, Родионов понял, что Жерон мертв.

«Чистая работа», – подумал Андрей, оглядывая холл. Он хотел крикнуть, чтобы позвать кого-нибудь, но не успел открыть рот, как услышал сзади вежливый голос:

– Не двигайтесь, мсье Родионов. И, если не трудно, не шевелите руками.

Говорит по-русски. Голос незнакомый с сильным акцентом. Родионов застыл: несмотря на изысканность интонации, в голосе звучала угроза.

– Пожалуйста, пройдите в гостиную. У меня револьвер.

Андрей шагнул вперед, легонько подталкиваемый в спину. Подойдя к двери, повернул ручку, несильно толкнул. Она широко распахнулось.

Родионов увидел зашторенное окно, у окна – стол. Кресла для отдыха, обтянутые ворсистой тканью, небольшой бар и диван. Лампы цвета морской волны отбрасывали мягкий теплый свет, мерцающий на безделушках в конце стола и фарфоровых статуэтках в витринах серванта красного дерева. За столом, удобно устроившись в кресле, сидел Жак Ладур. Злобное лицо, блестящие глаза – нет, это какой-то другой человек принял облик секретаря Жерона. Этого человека Андрей не знал. Но тут смутно знакомый голос сказал:

– Кажется, мы немного испугали вас, мсье Родионов?

Да, это был Ладур. Ему, и только ему принадлежали этот голос и эта улыбка.

– Да. – Андрей говорил хрипло и не твердо. – Испугали и здорово. За что вы убили его?

– Так получилось. – Ладур нахмурился. – Не нашли общего языка. Для вас, мсье Родионов, будет лучше, если мы с вами договоримся. В противном случае вас ожидает такая же участь.

– Что вы от меня хотите? – спросил Андрей, чувствуя, как по спине у него пополз противный холодок.

– Наши условия просты, мсье Родионов. Вы передаете нам «красную ртуть», которую вы привезли с собой, мы, со своей стороны, сохраняем вам жизнь. Мы даже не требуем от вас тот товар, который вы хотели передать Жерону после завершения сделки с «красной ртутью». Согласитесь, что в вашем положении это очень хорошие условия.

Блестящие глаза Ладура неторопливо обшарили лицо Андрея, как бы читая его мысли.

– Макс, посмотри, нет ли у него оружия, – приказал он.

Макс уперся стволом в спину Родионова. Левой рукой обыскал его, нашел пистолет и забрал. Потом отошел в сторону. Достав из кармана золотой портсигар, Ладур закурил.

– Ну, как вам мое предложение? Даю пять минут на размышление. Если не согласитесь, отправитесь вслед за Жероном. – Он поднялся. – В каком-то смысле я вам сочувствую, мсье Родионов. Вы хороший специалист, потратили столько сил и энергии, сделали крупные ставки в этой игре. Но в такой сфере, как бизнес, возможен и проигрыш. Что поделаешь – такова жизнь. Вы наверстаете упущенное в следующей сделке.

Нервы у Андрея были на пределе, глаза застлал туман…

Внезапно дверь гостиной распахнулась. В проеме двери возникла высокая фигура Дроздова. В руке он держал пистолет.

Макс на секунду опешил, и Родионову хватило этого мгновения, чтобы выбить у него из рук оружие и завладеть им.

– Закрой дверь, Вадим, – тихо проронил Андрей. – А вы, ублюдки, давайте на диван. Быстро!

Ладур широко раскрыл рот от изумления и неожиданности. Рука его метнулась к карману, но Дроздов тут же нажал на спуск. Раздался негромкий щелчок, и Ладур застонал, а рука его повисла плетью. Вытащив из его кармана оружие, Родионов толкнул его на диван.

– А вот теперь поговорим. Откуда вы узнали про ценный груз и зачем убили Жерона?

Ладур скривился:

– Разговоры в кабинете шефа я прослушиваю давно, с тех пор, как установил в его кабинете подслушивающее устройство. Так я узнал про «красную ртуть» и про встречу на вилле.

– Что было дальше?

– Мы с Максом приехали сюда часа на два раньше условленного времени и попытались уговорить Жерона поделиться с нами частью прибыли, угрожая в случае несогласия сообщить в полицию об этой незаконной сделке.

– И что Жерон?

– Вышел из себя, выхватил пистолет, но я оказался быстрее. Результат вы видели…

– На какой машине приехали?

– Голубой «Форд». Взяли напрокат.

– Кому и по какой цене Жерон собирался продать «красную ртуть»?

– Один араб согласился купить, но цену не назвал.

– Как зовут этого араба?

– Не знаю, мсье Родионов.

На висках Андрея вздулись вены, пистолет в руке задрожал. Лицо вспыхнуло. Холодная ярость уступила место горячему гневу.

– Так, – хрипло сказал Родионов. – Вы хотите сделать из меня дурака! Я не люблю, когда мне врут. Придется с вами поговорить по-другому.

Андрей спрятал пистолет в карман и направился к ним. На какое-то мгновение он оказался между Дроздовым и ними.

– Осторожно, Андрей! – крикнул Дроздов, но было уже поздно. Макс бросился Родионову в ноги, а Ладур ударил Андрея ногой в лицо. Реакция Дроздова была чисто автоматической. Он два раза нажал на спуск, и в двух лбах появилось по аккуратной дырочке. Опомнившись, Вадим проклинал себя. Впервые он пожалел, что стреляет без задержки и без промаха, чисто инстинктивно. Но когда эти подонки бросились на Андрея, у них не оставалось ни малейшего шанса выжить. Дроздов спрятал пистолет за пояс и склонился над другом. Когда Родионов пришел в себя, он обвел взглядом гостиную и присвистнул.

– Что будем делать?

– Закопаем поблизости. Прямо у забора. Там мягкий песок, – Вадим едва узнал собственный голос. – Успеем. Время есть, но надо поторопиться.

Родионов стал умываться, а Дроздов вышел из дома и заглянул в гараж. Там разыскал лопату с длинным черенком. После походил около забора, утопая в мягком песке, присмотрел место и начал копать. К приходу Андрея могила была наполовину готова. Вадим устал. Родионов взял у него лопату и, быстро орудуя ею, выкопал еще столько же.

– Хватит? – спросил он из ямы.

– Сгодится. Время поджимает, – ответил Дроздов. – Пойдем… вынесем их.

Через двадцать минут они разровняли песок, отошли в сторонку, закурили. После этого вернулись в дом. Андрей подошел к бару, налил рюмку коньяка и выпил.

– Надо отогнать их машину и бросить где-нибудь подальше отсюда. Тогда искать их здесь не будут. Следы мы уничтожим. Что касается Жерона, то у него несколько машин, а в гараже стоит только одна. Поэтому трудно сказать, был он здесь или нет. Я поведу их «Форд», ты поедешь на нашей машине следом. Где-нибудь в удобном месте я приторможу и пересяду к тебе, а ту машину оставим.

– Так и сделаем, – согласился Дроздов.

Они быстро уничтожили следы своего пребывания, привели все в относительный порядок, погасили свет, заперли дверь, а ключ забросили далеко за забор. Улица была пустынной.

Через два дома от бунгало Жерона действительно стоял голубой «Форд». Свет в окнах ближайших домов погас. Андрей, используя пистолет в качестве рычага, открыл дверь со стороны пассажира, нашел ключи, сел за руль и запустил двигатель. Дроздов побежал к своей машине.

Пропустив «Форд» вперед, Вадим поехал следом. Тихо с потушенными фарами они двинулись по улице, соблюдая небольшую дистанцию. В пути никого не встретили. Впервые после такого сумасшедшего вечера Вадиму хотелось насвистывать.

Они не стали миллионерами, но преодолели еще один опасный барьер на пути к цели.