Текст книги "Кровавое око Сарпедиона (авт. сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Эдвар Элмер Смит «Док»
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– У меня получилось тридцать девять и семь десятых, – сказал, наконец, ДюКесн. – Что у вас?

– Почти столько же… шестьдесят пять сотых, – отозвался Крейн.

– Почти сорок единиц… Хм-м-м… – протянул ДюКесн. – Я отключился на тридцати двух… Значит, автоматическое управление. Что ж, это займет несколько больше времени, но другого выхода нет…

– Если расчеты готовы, можно приступать. Но нам потребуется дьявольская уйма меди… И как все же увеличить наши шансы остаться в живых? Повысить давление кислорода? Или…

После короткого интенсивного обсуждения мужчины занялись безопасностью экипажа. Окажутся ли достаточными все предложенные меры, сказать никто не мог. Возможно, все они найдут вечное успокоение во время этого второго отчаянного рывка; но если даже им повезет, возникала масса вопросов. Каким образом проделать обратное путешествие с истощенными ресурсами энергии? Как избежать грядущих ловушек в виде мертвых звезд, солнц, планет и туманностей, лежавших на их дороге? Сколько времени займет путь? Все эти немаловажные обстоятельства приходилось на данный момент просто игнорировать.

Из всех членов команды единственным по-настоящему спокойным человеком оставался ДюКесн; спокойствие же остальных выражалось в их готовности мужественно встретить надвигающуюся опасность.

Пилоты заняли свои места. Ситон щелкнул тумблером автомата, который будет передвигать оба рычага энергетической установки и отключит ее точно на сорока единицах мощности. Затем «Жаворонок» стартовал.

Первой потеряла сознание Маргарет Спенсер; вскоре после этого Дороти подавила отчаянное желание закричать, чувствуя, как растворяется в вечном, темном и ледяном безмолвии. Полминуты спустя отключился Мартин Крейн, до самого конца спокойно анализировавший свои ощущения. Потом потемнело перед глазами у ДюКесна – он не предпринял ни малейшей попытки, чтобы остаться в сознании, так как счел подобные действия безрезультатными и ненужными.

Ситон же, хотя и сознавал нелепость своих усилий, боролся до конца. В голове у него ударами чудовищного колокола отдавались толчки корабля, означавшие, что рычаги прошли очередную отметку.

Тридцать две единицы. Ощущения были точно такими же, как в тот раз, когда он передвинул рычаг на последнее деление.

Тридцать три. Гигантская рука сдавила ему глотку; он задыхался, отчаянно хватая ртом воздух. Нечеловеческая тяжесть словно вдавливала глазные яблоки в череп. Вселенная вращалась перед его взором; вспыхивали оранжевые, черные и зеленые звезды.

Тридцать четыре. Звезды самых разнообразных оттенков и цветов внезапно стали взрываться, разлетаться на куски; тут же на их месте появлялись все новые и новые. Огненное перо выводило уравнения и математические символы прямо в трепещущем от боли человеческом мозгу.

Тридцать пять. Все поглотили ослепительный свет, иссушающий жар; потом наступила абсолютная темнота, и он уже не мог сопротивляться стремительному падению в черную бездну беспамятства.

Все быстрее и быстрее мчался «Жаворонок» по своей гиперболической орбите. Все стремительней и стремительней – и с каждой минутой полета он все ближе подходил к ужасной мертвой звезде. За восемнадцать часов с начала этого фантастического падения-полета он обогнул ее по гигантской дуге. Предел Роха не был достигнут; но если бы Мартин Крейн знал, какой пренебрежимо малой была эта щель, отделявшая жизнь от смерти, волосы его, несомненно, встали бы дыбом.

Итак, мощь корабля превозмогла притяжение погибшего светила. После тридцати шести часов полета звезда, еще совсем недавно державшая его в смертельных объятиях, постепенно начала ослаблять хватку; теперь «Жаворонок» летел со все увеличивающимся ускорением.

Через двое суток влияние мертвой звезды практически не ощущалось; через трое – исчезло окончательно.

Пожирая энергию выпущенных на волю атомных демонов, «Жаворонок» несся вперед и вперед сквозь глубины межзвездного пространства с невероятной, фантастической скоростью, обгоняя свет с той же легкостью, с которой пуля обгоняет улитку.

6

Ситон открыл глаза и с удивлением огляделся вокруг. Еще не полностью пришедший в себя, сплошь покрытый синяками и кровоподтеками, он не мог сразу сообразить, где находится. Инстинктивно сделав глубокий вдох, Дик закашлялся, когда газ под давлением заполнил его легкие – и вместе с ним пришло ощущение действительности. Он отщелкнул крепления шлема, отстегнул страховочные ремни и рванулся к креслу, в которой лежала Дороти.

Она была жива!

Ситон перенес ее на пол и начал делать искусственное дыхание. Вскоре его усилия увенчались успехом – он услышал судорожный кашель Долли, прозвучавший в его ушах небесной музыкой. Сорвав с нее шлем, Ситон подхватил девушку на руки; она сдавленно всхлипывала у него на груди. Когда первая волна экстатического ощущения от встречи схлынула, Дороти виновато попросила:

– Дик, милый, позаботься, пожалуйста, о Мегги. Она…

– …в полном порядке, – сказал Крейн.

Действительно, стараниями Крейна Маргарет уже была возвращена к жизни. ДюКесна нигде не было видно. Засмущавшаяся вдруг Дороти вспыхнула и отпустила шею Ситона, а тот, тоже покрасневший, разжал руки, и девушка поплыла к потолку, безуспешно пытаясь уцепиться за что-нибудь.

– Опусти же меня, Дик! – наконец засмеялась она.

Ситон, не задумываясь, ухватил ее за лодыжку, отпустив скобу, за которую держался; теперь они оба зависли в воздухе под самым потолком. Крейн и Маргарет дружно расхохотались.

– По-моему, я – вылитая канарейка! – воскликнул Ситон, хлопая руками как крыльями и по-птичьи чирикая. – Брось нам конец, Март!

Крейн с преувеличенной деловитостью изучал парящую над ним пару.

– Ну какая же из тебя канарейка, Дик? Скорее ты похож на Юпитера, восседающего на троне!

– Если ты сию же минуту не пришвартуешь меня, умник, я воссяду на твоей шее!

Хохочущий Мартин пренебрег этой страшной угрозой, но, к счастью, в этот момент Ситон достиг в своем дрейфе поручня, за который крепко уцепился, придерживая за талию Дороти.

Благополучно приземлившись, он вставил энергетический брусок в один из двигателей и, включив предупреждающий сигнал, несколько увеличил мощность. «Жаворонок» словно подпрыгнул у них под ногами – и все снова обрело свой нормальный вес.

– А теперь, когда наши дела слегка приведены в порядок, – сказала Дороти, – разрешите, я представлю вас друг другу. Мисс Маргарет Спенсер, моя новая подруга, – Мегги, это те ребята, о которых я тебе рассказывала. Доктор Ричард Ситон, он же Дик, – мой жених. Он знает все об атомах, электронах, нейтронах и тому подобных мелких штучках. А это мистер Мартин Крейн, выдающийся изобретатель. Он сконструировал эти двигатели и все остальное оборудование «Жаворонка».

– Если не ошибаюсь, я уже слышала о мистере Крейне, – сказала Маргарет. – Мой отец тоже был изобретателем, и он часто упоминал про инженера Крейна, который усовершенствовал множество приборов, применяемых в авиационной промышленности. Отец рассказывал, что эти открытия произвели настоящую революцию… Он говорил о вас, мистер Крейн?

– Боюсь, ваш отец несколько преувеличил, мисс Спенсер, – смутился Мартин, – но я действительно сделал несколько работ в этой области. Так что, скорее всего, речь шла обо мне.

– Кстати, – меняя тему разговора, вступил Ситон, – а где ДюКесн?

– Он вышел привести себя в порядок, а потом собирался зайти на камбуз, – проверить, нет ли повреждений, и сообразить чего-нибудь подкрепиться.

– Вот это да! – восхитилась Дороти. – Он может сейчас думать об еде! Ладно, тогда и мы пойдем почистим перышки. Вперед, Мегги, я знаю, где наша каюта.

– Ну что за девчонка! – воскликнул Ситон, когда девушки удалились. – Покрыта синяками с головы до пят, скорее мертва, чем жива, – вон, даже идти нормально не может, а едва волочит ноги, – но разве мы услышали от нее хоть словечко жалобы? Энергии хоть отбавляй – даже на пороге смерти! Что за девчонка!

– Ты несправедлив к мисс Спенсер, Дик, – отозвался Крейн. – Она ведь тоже ни на что не жаловалась – и к тому же была в значительно худшей форме, чем Дороти.

– Верно, – удивленно согласился Ситон, – ей тоже мужества не занимать… Эти две женщины, дружище Март, – ослепительные кометы на ночном небосклоне, почтившие нас вниманием. Так что пошли – тоже примем ванну и побреемся… И заодно поверни-ка на пару делений климатизатор.

Когда они вернулись, то застали девушек сидящими у иллюминатора.

– Вы уже успели намазаться, сестрица Долли? – спросил Ситон, потянув носом.

– Да! Мне кажется, что до конца жизни я не избавлюсь от этого амилофена! – жалобно простонала, состроив смешную гримаску, Дороти.

Ситон в ответ только усмехнулся.

– Ничего не скажешь, великолепное средство этот амилофен, но запах!

– Ладно, дорогой, не расстраивайся так сильно, а лучше посмотри сюда. Видел ли ты когда-нибудь что-либо подобное?

Четыре головы склонились к выпуклому прозрачному стеклу, и в отсеке повисло благоговейное молчание. Перед их глазами расстилалось черное бархатное покрывало межзвездной пустоты – это была не ласковая темнота южной земной ночи, но абсолютное отсутствие света, чернота, рядом с которой угольная пыль показалась бы серой. На фоне этого ковра густого мрака слабо светили бледные пятна туманностей и сверкали всеми цветами спектра звезды – крупные и мелкие, и такие, заметить которые мог только самый зоркий глаз.

– Выставка драгоценностей на черном бархате! – выдохнула Дороти. – У меня нет слов!..

Атмосферу общего восхищения нарушил Ситон. Он повернулся к пульту, с недоумением вглядываясь в мерцающие шкалы приборов.

– Посмотри-ка сюда, Март! Как странно… И там, – он прикоснулся к холодной поверхности иллюминатора, – там я не узнаю ни одной звезды! Но почему? Мы шли от Земли со скоростью во много раз большей скорости света. Полет по гиперболе вокруг этого мертвого мира, конечно, рядовым не назовешь, однако…

Крейн бросил взгляд на панель управления, потом опять посмотрел на черный полог, расшитый звездным великолепием, и вынес свой вердикт:

– Я думаю, мы подошли слишком близко к пределу Роха. Тут могло произойти все, что угодно.

– Похоже, что и в самом деле произошло. Надо будет проверить, нет ли деформаций корпуса, – Дик оторвался от иллюминатора и шагнул к пульту. – Гляди, объектный компас все еще работает! Давай посмотрим, как далеко мы от дома.

Они сняли данные и принялись за расчеты.

– Что у тебя получилось, Март? Я просто боюсь обнародовать свой результат.

– Хмм… Сорок шесть и двадцать семь сотых светового столетия. Так?

– Да… Нас унесло вниз по реке, без весел и паруса… Вот что, Март, – сделаем следующую засечку через час, и тогда посмотрим, как быстро идет «Жаворонок». Думаю, что эту цифру я тоже не решусь произнести вслух.

– Есть ли желающие отобедать? – осведомился появившийся в дверях ДюКесн.

Путешественники, измученные и разбитые, уселись около складного столика. Ситон – когда не смотрел на Дороти – следил за приборами, а Крейн и Маргарет вели непринужденную беседу. ДюКесн же, за исключением тех случаев, когда к нему обращались, не поддерживал общий разговор, пребывая в сосредоточенном молчании.

После очередной серии наблюдений Ситон взглянул на него:

– Мы почти в пяти тысячах световых лет от Земли и продолжаем удаляться от нее со скоростью около светового года в минуту…

– Будет ли дурным тоном спросить, каким образом вы это определили?

– Эти цифры верны, не сомневайтесь. У нас осталось только четыре топливных элемента. Достаточно, чтобы остановить корабль, но явно мало для того, чтобы вернуться, даже дрейфуя со скоростью света. Слишком много для этого понадобится человеческих жизней…

– Значит, нам придется сесть на какую-нибудь планету и добыть там медь.

– Вот что я думаю, доктор… Может ли насыщенная медью звезда обладать планетами, богатыми этим металлом?

– Полагаю, так.

– Тогда не могли бы вы подойти к спектроскопу и выбрать какое-нибудь подходящее светило? А затем мы направимся прямиком к нему.

Когда ДюКесн вышел, Дик повернулся к своему компаньону.

– Март, пора возобновить наши двенадцатичасовые… нет, восьмичасовые вахты. Этому малому, – он кивнул в сторону двери, за которой исчез ДюКесн, – имеет смысл либо доверять полностью, либо выкинуть за борт. Сейчас я предпочитаю первое. А теперь – отправляйтесь-ка все спать.

– Ишь, какой шустрый, – возразил Крейн. – Если память мне не изменяет, сейчас моя очередь.

– Античная история не в счет. Если хочешь, можем подкинуть монету. Орел, я выиграл!

Больше с ним никто не спорил, и измученные космические путешественники разошлись по своим каютам – кроме Дороти, которая намеревалась пожелать капитану спокойного дежурства в более интимной обстановке.

Они в полном блаженстве сидели в кресле, прижавшись друг к другу, как вдруг взгляд Дороти упал на ее собственную левую руку, и она вскрикнула от огорчения.

– В чем дело, малышка? – спросил Ситон.

– О, Дик! – простонала она, чуть не плача. – Я совсем забыла в суматохе забрать то, что осталось от моего обручального кольца… из двигателя на нашем прежнем корабле…

– О чем ты, собственно?

И Дороти рассказала ему, что происходило на звездолете ДюКесна; а Ситон рассказал ей о Мартине и о себе.

– Ах, милый! – зажмурив глаза, нежно промурлыкала девушка, когда их истории были завершены. – Это такое счастье – снова быть с тобой! Мне кажется, мы не виделись столько лет, сколько миль мы пролетели…

– Тебе столько пришлось пережить, Долли! А я… мне жутко стыдно от того, что я попался на удочку, как червяк, и не доглядел за тобой… Если бы не осторожность Мартина… мы многим обязаны ему, девочка.

– Да, конечно… Но я не думаю, что тебе стоит переживать насчет просроченных долгов, Дик. Мартин, похоже, уже получил свой рождественский подарок… – она усмехнулась и тихо прошептала: – Только вот что, милый… пожалуйста, не проговорись Мегги, что наш Мартин богат.

– О, ты уже готова взяться за сводничество? А почему бы и не рассказать? Неужели, узнав о состоянии Марта, она станет думать о нем хуже? Кстати, ты никогда не догадывалась, что главная причина, по которой я женюсь на тебе, это твои деньги?

Дороти рассмеялась. – Конечно, я знаю о твоих коварных планах! Но выслушай меня внимательно, бедный глупый охотник за богатыми невестами… если только Мегги поймет, что Мартин – тот самый единственный и неповторимый М. Рейнольдс Крейн, все пропало! Ей покажется, будто Мартин думает, что она специально преследовала его… а потом и он сам уверится в этом – знаешь, как бывает… И все пропало!. – Долли ткнулась носом в щеку Ситона. – Ну, а сейчас он ведет себя очень естественно. Я даже изумлена: он никогда не говорил так ни с одной женщиной – кроме меня, конечно… Но и со мной он стал вести себя нормально только когда убедился, что я не имею на него никаких видов.

– Может, ты и права, детка, – согласился с ней Дик, задумчиво кивая головой. – В одном ты права – Мартин действительно из тех пуганных ворон, что боятся кустов.

7

По прошествии восьми часов на вахту заступил Крейн, а Ситон, еле держась на ногах, добрался до своей койки и отключился, едва коснувшись головой подушки. Он проспал больше десяти часов, а затем, слегка размяв затекшие мышцы, вышел в салон.

Дороти, Мегги и Крейн как раз завтракали, и Дик, не долго думая, присоединился к ним. Это была самая веселая и беззаботная трапеза с тех пор, как они покинули Землю. Синяки еще кое-где украшали их лица, но под мощным, хотя и весьма чувствительным, воздействием амилофена они потеряли свою болезненность.

Когда с завтраком было покончено, Ситон сказал:

– Ты боялся, Март, что наши гироскопы могут оказаться разрегулированными. Пожалуй, займусь проверкой…

– Это ты можешь поручить Мегги и мне, – предложила Дороти.

– О, прекрасно! Возьми электрощуп, приборы и выясни, не вышло ли что-нибудь из строя. Потом еще одна великолепная идея, Дол, – можешь подержать мою голову на своих коленях, пока я буду думать.

– Действительно, великолепная, – если у тебя нет никаких других!

И Дороти отправилась за инструментами.

Крейн и Маргарет тем временем устроились у одного из иллюминаторов. Девушка, ничего не скрывая, рассказала Марту свою страшную историю, содрогаясь от ужаса при воспоминании о том жутком нескончаемом падении, во время которого был убит Перкинс.

– Тем больше у нас причин начать – переговоры с командой Стального и ДюКесном, – медленно проговорил Крейн. – Мы без труда сумеем доказать, кто на самом деле инспирировал ваше похищение. Скажите, убийство Перкинса не было преднамеренным?

– Нет… Он совершенно обезумел, и ДюКесн был вынужден убить его. Но я не думаю, что этот ученый доктор отличается в лучшую сторону от прочей банды. Он настолько бессердечен, холоден и безжалостен, что меня начинает трясти мелкой дрожью, как только я подумаю о нем.

– Дороти говорила, что он спас ей жизнь…

– Да, он защитил ее от Перкинса… Очень прагматичный поступок – как и все, что он делает. Она была нужна ему живой – мертвая Дороти не принесла бы ему никакой пользы. – Маргарет передернула плечами. – Мне кажется, я никогда не встречала человека, который так походил бы на робота.

– Да, вы правы… И ничто не доставит Дику большего удовольствия, чем подходящий предлог, чтобы всадить пулю в этот ходячий механизм.

– Ну, в подобном желании он не одинок. Этот доктор не обращает внимания на людей… на то, что мы чувствуем… машина, а не человек! – Вдруг Маргарет испуганно вскрикнула и схватила Крейна за руку. – Ох, что это? Мне показалось, «Жаворонок» качнулся!

– Похоже, мы просто огибаем какую-то звезду, – сказал Мартин, взглянув на панель с приборами, после чего повел девушку к нижнему иллюминатору. – Мы приближаемся к звезде со слишком большой скоростью и не сможем лечь на стационарную орбиту. Ну что ж, ДюКесну придется выбирать другую систему. Видите планету – вон там, внизу? И еще одну, поменьше, чуть левее?

Она увидела обе планеты: одну, похожую на маленькую луну, и другую, значительно меньших размеров, а также их солнце, быстро увеличивающееся в размерах. Полет «Жаворонка» был столь стремительным, что сияние странной звезды лишь на миг заиграло на выпуклой чечевице иллюминатора, а затем корабль вновь окружила абсолютная тьма.

Казалось, они могут мчаться так неделя за неделей, не встречая никаких препятствий на своем пути – настолько безграничной была пустота по сравнению с рассыпанными в ней крохотными точками света. Движение не ощущалось. Только теперь, когда они пролетели довольно близко от звезды, возникло впечатление, что она ринулась прямо на них словно выброшенное из пушки раскаленное ядро. Остальные же звезды виделись им как далекие горные пики пассажирам поезда – на одном месте в течение длительного времени.

Восхищенные необъятностью Вселенной, двое у иллюминатора молчали, но не в смущении, а так, как молчат близкие друзья, пребывая мыслями далеко от этого мира. Всматриваясь в бесконечное пространство, каждый из них чувствовал ничтожную малость той единственной планеты, которую они знали до сих пор, бренность и суетность деяний человеческих. Они молчали, понимая друг друга без всяких слов.

Неосознанно Маргарет вздрогнула и придвинулась ближе к Крейну; и нежное выражение появилось на лице Мартина, когда он опустил взгляд на красивую молодую женщину, стоявшую рядом. Потому что Маргарет действительно была красива – теперь, когда отдых и нормальная еда стерли с ее лица тяжелые следы заключения, а глубокая и непреклонная вера Дороти в способности Ситона и Крейна заглушила смертельный страх. И, наконец, костюм Дороти, который сидел на ней как влитой! Костюм, который был великолепно сшит – и чрезвычайно дорог! Маргарет Спенсер выглядела в нем прекрасно и знала об этом, что полностью восстановило ее самообладание.

Крейн быстро перевел взгляд вверх и вновь стал рассматривать звезды; но теперь великолепие глубин космоса не мешало ему видеть черные вьющиеся волосы, взбитые в высокую прическу на царственно посаженной головке; глубокие карие глаза, прикрытые длинными загнутыми ресницами; нежные, чувственные губы; округлый, с ямочкой, подбородок; стройное, восхитительных очертаний тело.

– Как изумительно… какое величие! – прошептала в восторге Маргарет. – Разве можно увидеть подобное, оставаясь на Земле? И тем не менее…

Тут она нерешительно замолкла, прикусила нижнюю губку, но все-таки продолжила:

– И тем не менее, не кажется ли вам, мистер Крейн, что в человеке кроется не меньше величия, чем в этом грандиозном пейзаже? Иначе Дороти и я не были бы спасены и не оказались на этом чудесном корабле, который создан вашими руками и руками Дика Ситона…