Текст книги "Кровавое око Сарпедиона (авт. сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Эдвар Элмер Смит «Док»
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Эдвард Элмер «Док» Смит
Кровавое око Сарпедиона
Фантастические романы и повести

Предисловие составителя
«Док» Смит – летописец галактических цивилизаций

Эдвард Элмер Смит, известный миллионам англоязычных читателей как Э. Э. «Док» Смит, родился в 1890 году в небольшом городке штата Висконсин. Его отроческие годы прошли на ферме в Айдахо; затем он поступил в университет и с 1914 года начал специализироваться в области химии пищевых продуктов. Женившись в 1925 году, он поселился в Вашингтоне и приступил к подготовке диссертации. По-видимому, это были нелегкие годы для четы Смитов; жене будущего «дока» пришлось работать стенографисткой, чтобы он получил возможность обзавестись ученой степенью. После того, как Смиту было дано право прибавить к своей фамилии почетную приставку Ph. D – доктор философии (напомним российскому читателю, что в данном случае речь идет о степени доктора натуральной философии, т. е. степени в области естествознания – химии, физики и т. д.), он около семнадцати лет занимал должность главного химика некой фирмы в штате Мичиган, производившей хлебобулочные и кондитерские изделия. В 1936 г. он перешел в другую фирму, но через пять лет потерял место в связи с разразившимся в начале войны кризисом. В пятьдесят один год ему пришлось пойти работать на артиллерийский завод; только после войны он смог вернуться в хлебопекарную промышленность – на этот раз в Чикаго. Наконец, в 1957 году Смит вышел в отставку и переехал во Флориду, где жил до своей смерти, последовавшей в 1965 г.

Смит начал писать довольно рано, но его первое произведение – «Жаворонок пространства» – увидело свет только в 1928 г. на страницах журнала «Amazing stories» («Удивительные истории»). В анналы американской и вообще англоязычной фантастики он вошел как один из основателей жанра «spase opera» («космическая опера»), в котором работал всю жизнь. Для того, чтобы читатели лучше представили себе место «Дока» Смита в том бурном потоке, в который в наши дни превратился скромный ручеек научной фантастики начала века, напомним следующее. Смит является старейшиной и патриархом; в хронологическом смысле рядом с ним можно поставить, пожалуй, лишь Хьюго Гернсбека (1885–1967) и Мюррея Лейнстера (1896–1975). Великий Эдгар Райс Берроуз (1875–1950), автор историй о незабвенном Тарзане, Джоне Картере, герое Марса, и Карсоне Нейпире, герое Венеры, был на пятнадцать лет старше его и умер на пятнадцать лет раньше. Все остальные хорошо известные нам классики англо-американской фантастики младше или намного младше «Дока» Смита. К их числу относятся и Роберт Говард (1906–1936), создавший мир Конана-Варвара, и Эдмонд Гамильтон (1904–1977), еще один яркий представитель жанра «космической оперы», и столь любимые нами Клиффорд Саймак (1904–1988), Альфред Ван Вогт (род. 1912), Артур Кларк (род. в 1917), Фредерик Пол (род. в 1919), Айзек Азимов (1920–1992) и многие, многие другие.

Итак, в данном случае речь идет о писателе, который стоял у самых истоков современной НФ и, следовательно, интересен уже в силу одного этого обстоятельства. Однако он интересен и по другим причинам, о которых речь пойдет ниже. Предварительно я только прошу читателей ни сейчас, ни впредь не путать нашего старейшину Э. Э. «Дока» Смита с прочими Смитами из клана фантастов Смитов. Чтобы подчеркнуть это, перечислю нескольких известных мне Смитов: Джордж (Георг) Генри Смит (автор прелестной фэнтези «Королева ведьм Лохлэнна»; переведена на русский), Кордвайнер Смит, Кларк Эштон Смит, Дэвид К. Смит, Торн Смит, Джордж (Георг) О. Смит (автор романа «Космическая чума»; переведен на русский). Несомненно, наш «Док» Смит не является лучшим писателем из всей этой когорты; лучшим, безусловно, был Кордвайнер Смит, творец «Инструменталитета человечества». Но вот что забавно: «Док» Смит, не являясь лучшим, в то же время самый великий из всех Смитов – хотя бы потому, что он был первопроходцем.

Итак, обратимся к Эдварду Элмеру Смиту, патриарху.

Его книги – воистину «космическая опера»; они рисуют грандиозные события, противоборство галактик, столкновения могущественных цивилизаций; на их страницах сверкают вспышки бластеров, быстрее света мчатся межзвездные корабли километровой длины, свирепствуют роботы и космические пираты, происходят жестокие схватки в пространстве и времени, которые всегда заканчиваются неизбежной победой землян.

Как отмечают современные американские критики, литературный стиль Смита почти не поддается описанию. Созданные им характеры схематичны и тяжеловесны; положительные герои – несгибаемы и благородны; злодеи – отвратительны и ужасны. Его персонажи – необыкновенные ученые или изобретатели, астронавты-супермены или, в крайнем случае, великие воины; всю компанию этих героев можно охарактеризовать емким и кратким английским словом «бест» («best») – наилучшие в превосходной степени. По выражению одного из критиков «диалоги Смита напоминают разговор мальчиков из колледжа» (Уолтер Гиллингс, предисловие к сборнику «The best of E. E. „Doc“ Smith» – Wflter Gillungs, Foreword Edward E. Smith, Ph. D civilization’s historian); другие отмечают, что у Смита «величайший физик, высокообразованный человек… говорит подобно преступнику из банды Аль Капоне» («Справочник читателя научной фантастики» «Reader’s Guide to Science Fiction» by В. Searles, M. Last, В. Meachaw, M. Franklin, Avon Books, 1979, N. Y.). Правда, в этом случае речь идет о «Блэки» Ду-Квесне, который хотя и является гениальным ученым, склонен к злодейству и не брезгует торговлей наркотиками. Однако, несмотря на наивность произведений «Дока» Смита (вполне естественную для патриархальных довоенных времен), несмотря на мелодраматизм созданных им ситуаций и угнетающую однозначность характеров, его имя и его творчество несомненно принадлежит мировой истории развития научной фантастики.

Смит приобрел наибольшую известность как создатель двух сериалов – «Жаворонка» (четыре книги, 1928–1965 гг.) и эпопеи о Ленсманах – людях Линзы (семь книг, 1934–1951 гг.). «Жаворонок» – космический корабль, экипаж которого включает четырех неустрашимых астронавтов. Капитан «Жаворонка», отважный и благородный Дик Ситон, вместе со своими людьми борется с упоминавшимся выше злодеем «Блэки» Ду-Квесном, устанавливая попутно контакты с различными галактическими расами, спасая целые цивилизации и совершая прочие космические подвиги. Интересно отметить, что данный сериал начал и завершил литературную деятельность «Дока» Смита. Первый роман, вышедший в 1928 году, завоевал такую популярность читателей, что Смит еще дважды обращался к этой теме – в 1930 году («Жаворонок Три») и в 1934 году («Жаворонок Валерона»). Особенно полюбился читателям мерзавец «Блэки»; в четвертой книге сериала Смиту пришлось его перевоспитать и даже включить в состав экипажа «Жаворонка» («Жаворонок Ду-Квесн», 1965 г.).

В эпопее о Ленсманах описывается противоборство двух могущественных рас, каждая из которых доминирует в своей Вселенной. Мудрые обитатели планеты Аризия («хорошие парни») занимаются цивилизаторской деятельностью в нашей галактике; они причастны к возникновению земного человечества, так как засевают жизнью необитаемые миры. Мерзкие и хитрые жители планеты Эддор («скверные парни»), властвующие над галактическими просторами в другом пространственно-временном континиуме, решают захватить нашу галактику. Аризиане, организовавшие союз разумных рас, названный Трипланетием, противодействуют коварным замыслам интервентов. Они выбирают наиболее выдающихся представителей галактических народов и создают из них отряд Ленсманов – носителей Линзы, чудесного прибора, высвобождающего скрытые способности разумного существа. Линза позволяет своему владельцу вступать в связь с любой формой жизни; однако использование этого прибора неподготовленным существом сулит ему быструю смерть. Ленсманы борются с эддорианами; их ведут вперед такие герои, как Первый Ленсман Вирджил Сэмс, при котором Земля вступила в лигу Трипланетия, Серый Ленсман Кимбел Киннесон, чьи подвиги потрясают две галактики, Кларисса Макдугал, рыжеволосая подруга Киннесона. Наконец, второе поколение Ленсманов наносит Эддору решительное поражение и вручает судьбы обеих галактик в надежные руки аризиан. На фоне титанической борьбы двух цивилизаций происходит множество событий, связанных с уничтожением вражеских баз, ликвидацией межзвездных торговцев наркотиками, сражениями в космосе и контактами с бесчисленными и разнообразными обитателями других миров.

Несмотря на критические замечания специалистов относительно «неописуемого стиля» «Дока» Смита, необходимо отметить, что в послевоенный период своего творчества ветеран американской фантастики писал на гораздо более высоком и практически современном уровне. Для подобного вывода достаточно сравнить опубликованные в сборнике «Месть роботов» (сериал «НФ повести и рассказы англо-американских писателей», 1992 г.) новеллы «Месть роботов», «Тедрик» и «Лорд Тедрик». Первая из них относится к раннему периоду творчества «Дока» Смита (1934 г.) и сейчас представляет интерес скорее в качестве исторической реликвии, чем полноценного литературного произведения. Небольшой сериал о Тедрике, написанный в 1953–1954 гг., несомненно демонстрирует рост писательского мастерства Смита. Эти истории, немного наивные, но полные динамизма, читаются с неослабевающим интересом и имеют определенное значение в плане развития фантастического жанра. По-видимому, в цикле о Тедрике впервые изложена концепция незамкнутой временной петли, когда вмешательство из Будущего изменяет Прошлое, что, в свою очередь, переключает Будущее на другую линию времени.

Приведем еще одну цитату из «Справочника читателя научной фантастики», подводящую итог почти сорокалетнему творчеству «Дока» Смита:

«Никто, находясь в здравом уме? не назовет „Дока“ Смита великим писателем; он был наивен, не очень аккуратен и полностью лишен понятия о правильном построении фабулы. Он постоянно находился в ловушке собственного сюжета, который требовал непрерывного и все более напряженного действия, чтобы сохранить динамизм его книг. Но как создатель литературы „чистых приключений“ в рамках той наивной эпохи, в которой он жил и творил, Смит не был превзойден».

Итак – «Никто, находясь в здравом уме, не назовет „Дока“ Смита великим писателем…» Но я уже сделал это – в самом начале данной статьи! И хотя я готов согласиться, что Эдвард Элмер Смит действительно не был великим литератором, он, по моему мнению, был великим фантастом. Дело, как говорится, за малым – искупить в русском переводе его недостатки и усилить достоинства.

Открою читателям небольшой секрет нашей переводческой группы. Когда мы переводим Филипа Фармера, это – Филип Фармер. Его романы из цикла «Мир Реки» трансформируются с английского на русский почти «один в один»; нечего добавить, и нечего убавить. Потому что Филип Фармер – и фантаст, и литератор; этим сказано все. Столь же прямому и непосредственному переложению на русский поддается и дилогия Стерлинга Ланье об Иеро Дистине («Путешествие Иеро» и «Иеро не дают покоя»), и тетралогия Блиша «Города в полете», и романы Эрика Рассела.

Совсем иная ситуация возникает при работе с произведениями Энн Маккефри, с ее романами из Перинитской серии; многие, вероятно, читали их – «Полет дракона», «Странствия дракона», «Белый дракон» (изд-во «Артлик»), «Древний Перн», «Арфистка Менолли», «Отщепенцы Перна» и так далее. Здесь необходима глубокая переработка исходного авторского текста, иначе на русском эти вещи будут читаться как сентиментальные сказки для детей дошкольного возраста. Еще более глубокой переработки – фактически, на уровне пересказа – потребовал героико-эротический сериал Джеффри Лорда «Приключения Ричарда Блейда в иных мирах»; у этого автора все в порядке и с языком, и с гладкостью литературного стиля, однако фантазия бедновата – одни и те же коллизии кочуют из романа в роман.

Из вышеизложенного следует очевидный вывод – «Док» Смит будет хорош, очень хорош на русском языке, если его в процессе перевода осовременить, переписать нормальным языком и постараться сохранить не букву, но дух его романов. Что мы и попытаемся сделать, предложив российским любителям фантастики все сериалы и все лучшие вещи Эдварда Элмера Смита в шести-восьми томах.

В том первый включены лучшие повести «Дока» Смита, причем две новеллы, «Тедрик» и «Лорд Тедрик», объединены и переработаны мной в полнометражный роман «Кровавое Око Сарпедиона». Может быть, Смит сам написал бы его – проживи он лишние два-три года.

Мы, коллектив переводчиков, приступивших к работе над собранием сочинений Эдварда Элмера «Дока» Смита, посвящаем свой труд его памяти. Мы искренне надеемся, что через год этот автор будет столь же известен и любим в России, как Гамильтон, Андерсон и Гаррисон – его младшие современники, представители жанров фэнтези и «космической оперы». И пусть никто, находясь в здравом уме, не назовет великого фантазера «Дока» Смита плохим писателем с «неописуемым стилем»…

Михаил Нахмансон,

составитель и переводчик

Эдвард Элмер Смит
Кровавое око Сарпедиона
(автор М. Нахмансон)

Часть 1
Кузнец

1

Восточный небосклон светлел, наливался алым золотом, отодвигавшим чернильно-фиолетовый мрак ночи. Над снежными пиками древнего Ампассера, над бездонными ущельями, каменистыми склонами, остроконечными клыками скал и голубоватой толщей ледников вставало солнце. Звезды гасли друг за другом, растворяясь в его победном сиянии, и лишь одна из них – яркая, багрово-красная – продолжала упрямо карабкаться к зениту, не страшась наступающего дня.

– Критическая точка в развитии нашей цивилизации – здесь, именно здесь! – Скандос, хронофизик, коснулся ладонью экрана, на котором мерцали зеленые зубцы темпорального спектра. С минуту он пристально вглядывался в глубокий провал, уходивший за нижний обрез округлого глаза хроноскопа, потом выпрямил спину и повернулся к ассистенту. – Почему человек так глуп, Фурмин? Любое создание, любая тварь с самым примитивным мозгом, понимает: жизнь лучше смерти! Лучше радоваться свету и теплу, чем истекать кровью в отчаянии и мраке! И самые юные, цвет и надежда расы, должны приносить потомство, а не погибать на жертвенном камне во имя вымышленных богов! – Скандос снова посмотрел на экран, потом перевел взгляд на сверкающий прозрачный шар темпорального передатчика, высившийся в центре лабораторного зала. Устало прикрыв глаза, он тихо произнес: – И ведь это можно исправить… Одно путешествие туда, к этому кузнецу из древней Ломарры. Нигде в достижимом для нас промежутке времени нет другого человека, который занимал бы столь уникальную ключевую позицию!

– Да, верно, – согласился Фурмин. Запустив пальцы в свои густые рыжие кудри, перехваченные обручем из серебристого металла, он, морщась, глядел сквозь широкий оконный проем на полукруг солнечного диска, срезанного вершиной хребта, и багровую звезду над ним. – Можем ли мы позволить Тедрику встретиться со смертью – с ужасной смертью! – в тридцать лет, когда его огромные способности не реализованы и на десятую часть? Все так просто исправить… И этот удивительный метеорит, что попал ему в руки, наполовину облегчает дело… Однако, – со вздохом заключил Фурмин, – технология выработки настоящей стали будет открыта только через два века, другим мастером, в другой стране… – Он опять поморщился, словно от головной боли, и сильно потер виски. – Соблазн велик, учитель, но вы же знаете мнение Консулата… любое, даже самое незначительное вмешательство в события прошлого может привести к непредсказуемым и катастрофическим последствиям.

– Катастрофические последствия! – фыркнул Скандос, нахмурив брови. Его худощавая невысокая фигура внезапно напряглась как согнутый клинок рапиры, глаза раздраженно блеснули. – До истинной катастрофы осталось двадцать три года, что прекрасно понимают все специалисты, кроме ископаемых старцев из Консулата! Вот она – висит над нами словно топор над шеей обреченного! – он вытянул тонкую жилистую руку к окну, к багровевшей в небе звезде.

Фурмин покачал головой и осторожно, с какой-то трепетной нежностью коснулся плеча ученого. Его большая ладонь скользнула по рукаву просторной туники Скандоса, не то поглаживая его, не то успокаивая, будто обиженного ребенка.

– Я с вами, учитель, вы же знаете, – негромко сказал он. – И я выполню любой ваш приказ. Однако… однако каждый из нас рискует головой… и не моя в данном случае представляет главную ценность.

Скандос усмехнулся, на его худом решительном лице вдруг четко обозначились выдававшие возраст морщинки. Этот Фурмин умен, весьма умен, невзирая на молодость! Умен, предан и преисполнен веры в своего учителя… Но в дни, когда над землей восходит Око Сарпедиона, важна преданность не людям, а идеям.

– Послушай, мальчик, – с неожиданной мягкостью произнес физик, – я не хочу принуждать тебя… хотя, конечно, мне нужна помощь. Ведь я не могу одновременно находиться у пульта управления и в темпоральной кабине. Но ты должен принять решение сам! – он откинул голову, всматриваясь в лицо Фурмина, высившегося рядом, как скала – ростом ассистент на целый фут превосходил своего хрупкого шефа. – Да, опасность существует, и многие хронофизические феномены пока что остаются для нас загадкой. Мы не представляем, что именно может произойти. Уже сотню лет мы умеем влиять на прошлое, но боимся действовать – и потому топчемся на месте. Мы провели сотни бесполезных опытов – и что они дали для развития темпоральной теории? Ничего! – Скандос резко взмахнул рукой. – И такая же ситуация везде – в исследованиях околопланетного пространства, в проектировании аналитических машин, в изучении ментальной связи… Медленное эволюционное развитие, навязанное Консулатом, его бесчисленные запреты душат нас!

Он замолчал, затем снова заговорил с нарастающей страстностью:

– Может быть, лучший выход заключается в том, чтобы наша темпоральная линия мгновенно и безболезненно исчезла. Или мы должны беспомощно заламывать руки, с отчаянием наблюдая, как наша цивилизация идет к гибели? Мы теряли время – десятилетия, века, – не понимая, что жуткий монстр приближается к нам с каждой минутой! Фактически, мы безоружны и беззащитны – ибо что мы можем сейчас противопоставить той неведомой и страшной мощи, которая способна зажигать и гасить звезды?

Скандос бросил взгляд за окно – золотистая тарелка солнца уже поднялась над иззубренным хребтом; над ней, чуть поблекнув в потоке яркого света, плыла багровая звезда, гневное Око Сарпедиона.

– Ни Консулат, ни Академия не разрешат вмешательство в прошлое, – уставившись в пол, пробормотал Фурмин.

– Это мне известно. Хотя не все в Академии единодушны… Скажем, Пайрот, астроном… вычислитель Винг… и другие… Возможно, придет час узнать их мнение… Но сейчас я не собираюсь спрашивать их. Я спрашиваю тебя! Ты, мой ученик, уже знаешь о времени больше, чем все остальные физики планеты. За пять лет совместной работы я убедился, что твои суждения всегда были здравыми и беспристрастными. Если ты готов встать там, – Скандос кивнул в сторону пульта, – я буду действовать. Если нет – мы можем еще двадцать три года продолжать свои осторожные и бесцельные эксперименты. Вряд ли я доживу до их конца…

– Учитель! Вы возлагаете на меня ответственность за это решение?

– В определенном смысле – да, Фурмин. Ведь любой человек должен отвечать за свои поступки… – физик грустно усмехнулся. – Но, с другой стороны, я уже решился – так что за тобой лишь половина дела.

Встряхнув рыжей гривой, Фурмин лихо сдвинул на лоб свой серебристый обруч и твердо встретил взгляд учителя.

– Тогда – вперед!

– Пусть будет так.

2

– Тедрик, проснись!

Кузнец открыл глаза. Его пробуждение не было постепенным и долгим, как у изнеженного цивилизацией сибарита будущих веков; он проснулся сразу, подобно почуявшему опасность горному барсу. Еще секунду назад он лежал на груде шкур, расслабившись и тихо похрапывая в глубоком сне; в следующий миг он вскочил с постели, схватил свой меч и метнулся к стене. Он стоял, изготовившись к бою – мышцы напряжены, суровые серые глаза полны тревоги, рука, стиснувшая клинок, тверда как камень. Его огромное полуобнаженное тело – шесть футов четыре дюйма, больше двухсот фунтов могучей плоти, – казалось застывшей статуей из темного камня. Пристальный взгляд кузнеца был прикован к странному, смутно различимому существу, неподвижно висевшему в воздухе. Мерцающий сферический ореол окружал эту неясную тень – бесспорный признак нечеловеческого могущества и власти.

– Я восхищен тобой, Тедрик. – Этот непостижимый пришелец, бог или демон, не издавал ни звука; слова будто сами рождались в голове кузнеца. – Вероятно, ты немного испуган, но сохранил полное самообладание. Любой другой человек лишился бы разума от страха и неожиданности.

– Ты не из нашего мира, Повелитель, – Тедрик опустился на одно колено. Он знал, конечно, о существовании богов и демонов; и, хотя его самого впервые почтил визитом представитель потусторонних сил, за свою жизнь он не раз слышал о таких случаях. Так как пришелец не убил его немедленно, не выпил кровь и не пожрал печень, это, вероятно, не входило в намерения божества – во всяком случае, в данный момент.

Почтительно склонив голову, но не выпуская меча из рук, кузнец с удивлением произнес:

– В Ломарре нет богов, у которых я вызывал бы восхищение. Кроме того, наши боги – твердые и тяжелые, а ты паришь в воздухе, как пушинка. Что ты хочешь от меня, Повелитель?

– Я не бог. Если бы ты сумел проникнуть сквозь эту мерцающую завесу и снести мне голову своим мечом, я бы умер.

– Конечно. Так же, как Сар… – Тедрик прервал фразу на середине, будто слова застряли у него в глотке. Божественный пришелец с недоумением взглянул на кузнеца, потом медленно кивнул.

– Я понимаю… Ты боишься говорить?

– Да. Человек никогда не бывает один… Глаз бога горит в небесах и видит все, сквозь стены и крыши. Если он знает, то узнают и жрецы… Тогда конец… я лягу на плиту из зеленого камня и потеряю свое сердце, печень и мозг.

– Нас никто не услышит, не тревожься. Я обладаю властью, вполне достаточной, чтобы твои речи не дошли ни до богов, ни до их слуг.

Тедрик безмолвствовал.

– Я понимаю твои сомнения. Хорошо, давай оставим эту тему. Скажи, чтобы ты хотел спросить у меня?

– Я желал бы разобраться, откуда я слышу твои слова, хотя ты не произносишь ни звука… но людям не понять путей богов! – Тедрик склонил голову, помолчал, собираясь с мыслями. – Я кузнец, мой Повелитель; мой отец, мой дед – весь наш род – были кузнецами. – Он задумчиво провел пальцем по своему клинку, тусклому и темному, как обломок ампассерского гранита. – Много лет я пытаюсь выплавить прочный металл – очень прочный, но не хрупкий. Медь не годится, я не могу закалить ее ни в воде, ни в снегу. Железо получается у меня либо слишком мягким, либо твердым, но ломким. Все смеси и сплавы, в которые я бросаю разные добавки – олово и свинец, чешую горного дракона, волчьи клыки и красные камни из Тарка – тоже выходят или мягкими, или слишком хрупкими. Мне удалось получить темную бронзу – чуть прочней, чем обычная. И это – все.

– Что ж, я попробую помочь тебе. Ты умеешь выплавлять железо – плохое железо и серый чугун невысокого качества; чешуя, клыки и красные камни не сделают их лучше. Тебе нужна сталь – гибкая, прочная, ковкая… и в обычной ситуации ты никогда бы не получил ее. Да, сталь – то, что тебе надо, Тедрик.

– И ты можешь, Повелитель?.. – глаза кузнеца вспыхнули. – Ты научишь меня?

– Для того я и прибыл в Ломарру. Однако стану ли я учить тебя или нет, зависит от некоторых обстоятельств…

– Назови цену, Повелитель! – казалось, Тедрик был готов расплатиться не только своей душой, но и сердцем, печенью и мозгом впридачу. Он поднялся с колен, отшвырнул меч и сделал шаг к мерцающей посреди комнаты сфере.

– Плата мне не нужна, кузнец, – раздался беззвучный божественный глас. – Ты должен ответить лишь на один вопрос – зачем тебе этот металл? В чем заключается твоя главная цель?

Тедрик заколебался. Страшно было вымолвить вслух то, о чем он думал; казалось, горящее в небесах ненавистное Око пронзает его от макушки до пят грозным взглядом. Но от этого нового божества, способного проникать в голову человека, как нож в масло, не утаишь секрета; несомненно, это могущественное, окруженное небесным светом существо знало каждую его мысль, каждое намерение и каждое невысказанное слово. К чему же тогда вопросы? Может быть, странный бог испытывал его храбрость?

Мудрое решение! Тайну божественного металла, гибкого, прочного и ковкого, нельзя доверить первому встречному! Недаром этот бог пришел в Ломарру, а не к проклятым сарлонцам и не к жадным недоумкам из Тарка! Он, Тедрик, первый кузнец в Ломпоре и должен доказать, что его мужество равно его искусству… Даже если в небе вспыхнет дюжина сарпедионовых глаз!

Сделав еще один шаг вперед, Тедрик глубоко вздохнул и произнес:

– Величайший из наших богов, Сарпедион, – злобный, мерзкий бог, мой Повелитель. И я… я собираюсь убить его!

Он стоял теперь совсем близко к сфере, и сквозь двойной туман – невольного гнева, который вызвало ненавистное имя, и мерцающего сияния – мог более ясно различить лицо и фигуру своего бога. Бог улыбался.

– Значит, злобный и мерзкий? В чем же это выражается?

– Во всем! – взволнованный кузнец повысил голос. – Что хорошего можно ждать от бога, который умеет только убивать и сводить людей с ума? Народ прекрасной Ломарры, Повелитель, хочет жить спокойно и не бояться зеленых алтарей Сарпедиона. Но откуда взяться покою и счастью, когда в любой год больше смертей, чем рождений? Ломпор обезлюдел… безумцы бродят по его улицам… и в провинциях тоже… Нас осталось слишком мало! И нам всем – кроме жрецов, конечно, – приходится тянуть из себя последние жилы, чтобы не сдохнуть с голоду!

– Я догадывался об этом, добрый кузнец… Вся Ломарра брошена на алтарь чудовища… – лицо неведомого бога стало грустным. – Скажи же мне, если ты получишь обещанный дар… эту сталь… что ты станешь с ней делать?

– Из твоего божественного металла, Повелитель, я выкую меч и доспехи – острый меч, способный рассечь медь и обычное железо; прочный панцирь, который не смогут повредить медные и железные клинки. И тогда-тогда я смогу пробиться сквозь толпы вооруженных жрецов и крыс из Тарка, их наемников! Пробиться к алтарю Сарпедиона!

Один? Но почему! Разве у тебя нет надежных друзей?

– Потому, что я не могу просить их о помощи… не могу даже поведать кому-нибудь то, что сказал тебе. Любой, кто узнает и не донесет, скоро ляжет на зеленый жертвенный камень. Или лишится разума… Жрецы давно подозревают… ищут на мне вину… – Тедрик судорожно сглотнул.

Нет, он не боялся честной смерти, но гнусная смерть страшила даже его. Подняв глаза к божественному лику, к этому сухому, костистому и немолодому лицу, он понял, что бог взирает на него с явным сочувствием. Это подбодрило Тедрика, и он сказал:

– Я – лучший кузнец в Ломпоре и, наверно, во всей Ломарре… Лишь это – да милость короля Фагона – хранит меня… вот почему я еще жив. И я буду жить, пока не найду того, что ищу!

– Полагаю, что для сражения с целым отрядом солдат нужно что-нибудь посолиднее, чем хороший меч и панцирь, – задумчиво произнес бог. – Ты большой оптимист, мой юный дикарь.

– Божественный металл – все, что я прошу, Повелитель, – упрямо возразил кузнец. – Остальное – моя забота.

– Пусть будет так. Значит, ты сделаешь доспехи и выкуешь меч. Что же дальше?

– Как ты, наверное, знаешь, мой Повелитель, изображение Сарпедиона высечено из камня – с добавками из дерева, меди и золота. Я разобью его молотом в пыль! – Тедрик скрипнул зубами. – Я вырву его сердце, печень и мозг, полью горючим маслом и принесу в жертву…

– Подожди! Статуя Сарпедиона – не живое существо! Ты же сам сказал, что его изображение сделано из камня, меди и…

– Не будь наивным, мой Повелитель! Или ты проверяешь меня? Каждому известно, что боги – нетленные духи. Они связаны со своими изображениями и с жрецами, которые служат им, духовной силой. Жизненной силой, можно сказать… Если разорвать эту связь с помощью огня и жертвоприношения, Сарпедион, конечно, не умрет, и даже Глаз его не погаснет в небе, но он не сможет мстить. Он будет бессилен, пока его жрецы не изготовят новую статую и не проведут много времени в молитвах, чтобы восстановить связь… А если заодно прикончить и жрецов… – Тедрик свирепо оскалился и стиснул могучие кулаки. Затем, прищурив глаза, пристально осмотрел свое божество сквозь мерцающую невесомую завесу. – Я сделаю твое изображение, Повелитель, чтобы ты мог обитать в нем. И я принесу Сарпедиона в жертву тебе, мой странный новый бог. Клянусь холмами Ломарры, пока я жив, ты будешь моим единственным богом!

Он на мгновение призадумался, потом спросил:

– Но как твое имя, мой Повелитель? Я не могу всегда называть тебя «странный бог».

– Меня зовут Скандос.

– Ск… Скн… Прости, мой язык не в состоянии выговорить это слово. – Кузнец снова погрузился в размышления, решая какую-то сложную проблему; губы его беззвучно шевелились. Наконец он произнес: – Отец говорил мне, пока был жив… На севере, в Средней Марке, откуда мы ведем свой род, в старые времена был другой бог. Его звали… звали… Ллосир, вот как!

– Подожди! Ты знаешь, когда воцарился Сарпедион?

Кузнец пожал плечами.

– Это было давно… много поколений назад. В небе вспыхнул кровавый глаз злого бога – такой же, как горит сейчас. Людей беспокоили странные видения… странные и страшные! Их обуял ужас! Многие начали поклоняться Оку Сарпедиона, приносить жертвы – даже собственных детей… Тогда великий Ллосир в печали покинул холмы Ломарры, и удача отвернулась от нас… – голова Тедрика поникла, голос стал глухим и невнятным. – Говорят, – пробормотал он, – что Око пылало в небе пять лет, потом угасло… потом вспыхнуло вновь, но в другом месте… и так повторялось много раз… Сарпедион словно следит за нами!

Бог за сияющей завесой молчал.

– Отец рассказывал, что у Ллосира были четыре руки и в каждой – по грозному молоту… – нерешительно произнес Тедрик. – Ты совсем не похож на него, Повелитель, но я хотел бы называть тебя Ллосиром.

– Зови меня как угодно, но запомни – я не бог.

– Ты смеешься надо мной, Повелитель Ллосир, – кузнец обиженно поджал губы. – То, что человек видит своими глазами, слышит своими ушами, и есть правда. Любой, увидевший тебя в этом светлом сиянии, услышавший твой беззвучный голос, признал бы в тебе бога!