Текст книги "Четвертый с Фринагара. Ад во мне. Дело вкуса. Пропавший Ромни. Охота за сокровищем."

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

Соавторы: Ричард Скотт Пратер,Дороти Сейерс,Эллери Куин,Джо Алекс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– А какова ваша роль в этой истории? – спросил Алекс, предвидя ответ.

– Мистер Робертс-старший не хотел признавать своего поражения. Тогда возник план подобраться к мистеру Ноксу с другой стороны. Как уже говорила миссис Нокс, у него была одна слабость – женщины. Он часто заводил случайные знакомства. Этим и решили воспользоваться. Конечно, он мог что-то заподозрить, поэтому девушка, которой предстояло сыграть роль случайной знакомой, должна была быть привлекательной настолько, чтобы обратить на себя внимание и в то же время сразу же дать понять своим поведением, что она не из тех, с кем легко заводят знакомство.

– Вы и есть та девушка?

– Да, мистер Алекс. Когда я увидела мистера Нокса в зале ожидания, то не пошла туда – не хотела сразу же начинать игру. Наблюдая за ним через стеклянную перегородку, я видела, что он разговаривал с вами. А когда в самолете вы заняли место в одном ряду с ним, только по другую сторону прохода, я пересела ближе, чтобы слышать ваш разговор. Я собиралась познакомиться с Ноксом во время посадки в Найроби. Надеялась понравиться ему и получить приглашение на ленч в Лондоне, но принять его не сразу и как бы нехотя, ссылаясь на то, что не хожу по ресторанам с незнакомыми мужчинами. Теперь, после убийства Нокса, мое задание потеряло всякий смысл. Однако, надеюсь, что мой рассказ пролил свет на личность погибшего и поможет вашему расследованию, мистер Алекс.

– Да, благодарю вас, коллега. – Джо улыбнулся. – Позвольте, вопрос: у вас при себе служебное удостоверение?

– Конечно! – Она полезла в сумочку, вынула маленький бумажник из черной кожи, а из него – узкую полоску картона зеленого цвета с наклеенной фотографией, – и передала удостоверение Алексу. Джо пробежал по нему глазами. Оно свидетельствовало, что Элизабет Кроу является работником агентства и действует от его имени и по поручению. Внизу стояли подпись и печать шефа полиции города Йоханнесбурга.

Джо вернул удостоверение мисс Кроу, сунул в карман последний билет и задумался. Внезапно он повернулся и посмотрел на первого пилота.

– Один вопрос к вам, капитан.

– Слушаю! – Грант закурил и сунул зажигалку в карман.

– Вы никогда раньше не встречались с Ноксом?

– Пожалуй, нет… – пилот с сомнением покачал головой. – Вряд ли я видел его раньше. Может, он и летал когда-нибудь со мной, но я не запомнил его лица. На земле мы с ним не встречались, а во время полета я редко выхожу в салон. Во всяком случае, могу твердо заявить, что не помню Нокса. Ни его лица, ни фамилии. Хотя теперь не забуду до конца своих дней. – Он устало улыбнулся.

– Как давно вы летаете на этой линии?

– Совсем недавно, два месяца. Сегодня мой восьмой рейс по этой трассе.

– А живете вы…

– В Англии, в Ливерпуле. То есть там живут моя жена и дети, а сам я дома, к сожалению, только гость, если не считать отпуска.

– Благодарю вас. А вы? – обратился Джо к стюардессе. – Вы тоже не помните покойного? Ведь вам по долгу службы приходится общаться с пассажирами, и у вас, вероятно, профессиональная память на лица, тем более Нокс был постоянным клиентом авиакомпании.

Она задумалась на мгновение, потом развела руками:

– Нет, конечно, не поклянусь, что никогда не встречалась с ним. Мне даже кажется его лицо знакомым. Оно… оно довольно запоминающееся. И все же я не уверена… Нет, не могла бы поклясться и в том, что видела его раньше. Ведь только за один месяц мимо меня проходят сотни людей. В полете я постоянно чем-то занята, время у меня расписано по минутам. Кроме того, как вы знаете, существует инструкция относительно взаимоотношений стюардессы и пассажиров-мужчин. Разумеется, мы должны быть одинаково внимательны ко всем, но нам запрещено завязывать знакомства с пассажирами, не говоря уже о частых беседах с ними в какой бы то ни было форме и под каким бы то ни было предлогом. Если бы я была замечена в чем-то таком, то давно потеряла бы работу.

– Понимаю вас, – сказал Джо. – Я хотел бы еще уточнить, где этой ночью находился экипаж и как прошло дежурство?

Пилот понимающе кивнул.

– Признаться, я ждал этого вопроса. Обычно ночное дежурство выглядит так: один пилот ведет самолет, а второй дремлет на кожаном диванчике, что стоит напротив поста радиста. Сегодня же все было несколько иначе. Хотя мы об этом не информировали пассажиров, ночью мы пролетели через обширное пространство, над которым бушевали тропические бури. Мы старались по мере возможности обойти их и находились в постоянном контакте с землей. В такой ситуации оба пилота и радист должны быть на посту без перерыва, по крайней мере, в течение первых трех часов полета. Потом…

– Мистера Нокса убили примерно во втором часу… – прервал его Алекс. – Я, правда, не врач, но, когда проснулся спустя четыре часа с начала полета, он был мертв уже около двух часов. На это указывали некоторые симптомы.

Джо замолчал. Ему не хотелось говорить при женщинах о цвете кровавого пятна на рубашке и о температуре мертвого тела.

– Если вы в этом абсолютно уверены, – улыбнулся Грант, – то с моей души упал камень. Ведь первые три часа ни один из нас не мог покинуть своего места. Честно говоря, никто и не ложился спать до того момента, когда Барбара… то есть мисс Слоун известила нас о случившемся. А потом трудно было даже подумать о сне. Стюардесса спит в помещении, расположенном в хвосте самолета, рядом с буфетом, холодильником и другими хозяйственными помещениями. Над ее постелью звонок и телефон, по которому она в любую минуту может позвонить нам, а мы ей. И не надо бежать через весь самолет.

– Понятно. – Джо обернулся к мисс Слоун. – А вы заглядывали ночью в салон к пассажирам?

– Нет. Приблизительно через час после того, как был выключен верхний свет, я открыла дверь в салон и прислушалась. Было совершенно тихо, ни один ночник не горел. Я решила, что все в порядке, и пассажиры спят. Долгое ожидание в аэропорту всех измотало. Я вернулась к себе, сняла туфли, поставила будильник и легла, накрывшись одеялом. Я была рада, что смогу хоть немного поспать и, кажется, тут же заснула. Меня разбудил будильник. Поскольку на борту очень мало пассажиров, работы предстояло немного. Иногда бывают рейсы, когда удается сомкнуть глаза лишь на минуту за все время полета от Лондона до Йоханнесбурга.

– Благодарю вас. – Джо обошел ее и командира, направляясь к середине салона.

– И что теперь? – спросил Файтер Джейк. – Все было очень интересно! Теперь вы знаете о нас столько, сколько мы захотели рассказать о себе. Но чем эти разговоры помогут следствию? Никто ведь не признается, что отправил Нокса на тот свет. Впрочем, трудно заставить убийцу признаться. Между том, вы сами сказали, что убийца находится среди нас. Значит, кто-то врал.

– Ну, конечно! – Джо обаятельно улыбнулся, но, взглянув в сторону накрытого одеялом трупа, тут же стал серьезным. – К счастью, все невиновные очень помогли мне, и, кажется, сейчас уже все ясно, но правда ли?

– Ясно? – переспросил Файтер Джейк. – Как это ясно? Не хотите ли вы сказать, что знаете… что знаете, кто убийца?

Несколько минут Джо молчал, глядя на бескрайние просторы за стеклами иллюминатора. Наконец, он оторвал взгляд от линии горизонта и взглянул на профессора. На какой-то миг в глазах его мелькнула неуверенность, и тут же исчезла.

– Да, – сказал он тихо. – Думаю, мы не задержимся в Найроби надолго. Мистер Самюэль Холлоу прав: этот климат убийственен для европейцев.

– Значит, у вас нет никаких сомнений! – воскликнул Файтер Джейк. – Слышишь, Самюэль? Он знает!

– Говорит, что знает, – спокойно ответил маленький тренер, но его быстрые глаза ни на секунду ни отрывались от лица Алекса.

Джо кивнул.

– Да, пожалуй, можно так сказать. Ведь всем ясно, что убийца среди нас. Передо мной стояла задача выяснить, кто же из присутствующих является им.

– Боже мой, кто? – сдавленным голосом произнесла Изабелла Динтон и прикрыла рот рукой. На солнце блеснул красный лак на ее ногтях.

Алекс развел руками.

– Сейчас мы постараемся выяснить это. Обычно, когда расследуется убийство, рассматриваются две основные версии: либо оно заранее спланировано убийцей, либо совершено под влиянием внезапного импульса. В данном случае, самым существенным фактом, непосредственно не связанным с убийством, следует считать то, что самолет из Лондона в Йоханнесбург и обратно вылетает каждый день. Это всем ясно?

– Для вас, может быть, и ясно, а для меня нет, – Грант тряхнул головой. – Не понимаю, почему это должно иметь не только решающее, но вообще какое-то значение?

– Сейчас разберемся. Но сначала, чтобы не было никаких пробелов в наших рассуждениях, мы должны установить еще один факт, хотя, как мне кажется, это будет простой формальностью. Командир, не могли бы вы пригласить сюда, буквально на минуту, вашего радиста?

Грант молча поднялся, подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул:

– Нед, подойди сюда на минутку, если можешь!

Тот не заставил себя ждать, в дверях показалась его приземистая фигура.

– Место радиста находится между кабиной пилотов и пассажирским салоном, не правда ли?

– Да, верно.

– Значит, и пилоты, и пассажиры имеют одинаковую возможность видеть вас. Ваше место хорошо освещено?

– Освещены мой стол и аппаратура. В кабине не должно быть слишком светло, иначе свет будет отражаться от бокового стекла и мешать пилотам. Тогда дверь из их кабины ко мне пришлось бы закрывать. Поэтому я и не зажигаю верхний свет.

– Командир, вы и второй пилот видели радиста?

– Да, видели, – Грант подтвердил свои слова кивком головы. – Если я правильно понимаю цель ваших вопросов, вы хотите знать, могло ли получиться так, что мы на время выпустили радиста из вида? Нет. Мы видели его все время, ведь дверь в эту ночь вообще не закрывалась.

– Благодарю, именно это я и хотел знать. – Джо обратился к радисту: – После взлета ни один из пилотов не проходил мимо вас?

– Нет.

– Вы в этом абсолютно уверены?

– Да.

– Не задремали ли вы хотя бы на минуту?

– Нет. Я все время работал и постоянно был в контакте с пилотами. Беспрерывно шли радиограммы с земли о волнениях в атмосфере на трассе полета. Мы дважды сворачивали с курса. Эта ночь была довольно беспокойной для всех нас.

– Вы могли бы под присягой заявить, что ни на минуту не теряли из вида обоих пилотов?

– Да, без сомнения. Ни один из них ни на минуту не покидал своего места за штурвалом. Хотя нет, очень часто то один, то другой вставал и подходил ко мне, чтобы сверить маршрут полета или выяснить какой-нибудь технический вопрос. Но они тут же возвращались обратно. Я думаю, пилоты тоже смогут присягнуть, что я не покидал своего места. Как ты думаешь, Говард? – обратился он к Гранту.

– Я могу ответить только за себя и готов поклясться: не было ни секунды, когда Нед имел бы возможность покинуть свое место незамеченным. Думаю, и второй пилот подтвердит мое заявление. Но вам лучше спросить его самого.

Джо кивнул и направился к кабине пилота. Он долго не появлялся. Все молчали. Даже Файтер Джейк не поделился с тренером мучившими его сомнениями. Наконец, Алекс вернулся и остановился посреди салона.

– Ваш коллега подтвердил ваши слова, в связи с чем можно считать, что у вас, как пишется в детективных романах, железное алиби. Конечно, вы могли быть в сговоре и сообща убить мистера Нокса, но эту гипотезу я отбрасываю, как абсурдную. Итак, вернемся к нашему вопросу: заранее спланировано убийство или совершено под влиянием внезапного импульса?

В случае преднамеренного убийства должно соблюдаться одно очень простое условие: убийце было точно известно, в какой день и каким самолетом полетит его жертва. Мистер Нокс летал в Лондон только тогда, когда этого требовали интересы фирмы. Поскольку самолет на Лондон вылетает ежедневно, убийца не мог рассчитывать на случайное стечение обстоятельств и купил билет после того, как это сделал мистер Нокс. Данное условие исключает из списка подозреваемых мисс Динтон, которая приобрела обратный билет в Англии несколько недель назад и уже знала день своего возвращения из Йоханнесбурга. По той же причине можно освободить от подозрений миссис Нокс, профессора Беркли, мистера Файтера Джейка и мистера Самюэля Холлоу, а также мистера Робертса, поскольку нельзя всерьез поверить, что он, находясь в тюрьме, разработал план такого преступления, учитывая все вышеупомянутые детали. Этот список можно дополнить мною: я брал обратный билет в Лондоне, и в нем был указан день моего вылета из Йоханнесбурга. Остается только мисс Элизабет Кроу, купившая билет после Нокса. Но мисс Кроу – работник детективного агентства. В ее удостоверении стоит печать шефа полиции Йоханнесбурга и его подпись. Агентство ГЛОБЕ – солидная фирма, я не раз слышал о ней. К тому же объяснение мисс Кроу мне кажется абсолютно правдивым. Не думаю, что мисс Кроу намеренно исказила факты, касающиеся ее задания. Она прекрасно знает, что показания всех присутствующих будут подвергнуты тщательной проверке полицией Найроби. Итак, если исходить из того, что мисс Кроу говорит правду о себе и о причине своего присутствия здесь, становится ясным, почему она просто не могла купить билет раньше.

– Я слушал вас очень внимательно, – сказал Грант, – но признаюсь, потерял нить ваших рассуждений. Раз вы доказали, что никто из нас не мог убить мистера Нокса, значит мистер Нокс жив. К сожалению, всем известно, что это не так.

– Да, мистер Нокс убит, в том нет ни малейшего сомнения. Я так скрупулезно взвешиваю все «за» и «против», касающиеся присутствующих, чтобы, в конце концов, доказать невиновность всех невиновных и выявить убийцу. Как уже говорилось, спланировать убийство мог лишь человек, знавший, что Нокс летит именно нашим рейсом и, не исключено, знавший об этом от него самого. К данной ситуации подходит только мисс Кроу, но она играла во всей этой истории совсем другую роль. И у меня нет оснований ей не верить. Если она солгала, то ложь для нее убийственна – ведь даже самый тупой полицейский за пять минут выведет ее на чистую воду. А я не считаю нашего убийцу глупцом, хотя он далеко не идеален и допустил несколько ошибок, но об этом позднее. – Он глубоко вздохнул и продолжал: – Перейдем теперь к рассмотрению второй версии, то есть предположим, что убийство совершено не преднамеренно, а под влиянием обстоятельств. Например, мистер Робертс увидел Нокса, войдя в салон самолета и…

– Я даже не заметил его, – сказал Робертс. – И уже говорил об этом.

– Да, отлично помню, но это лишь голословное утверждение, которое вы не можете подкрепить никакими доказательствами. Предположим, вы все-таки заметили его и в первое мгновение были ошеломлены, а потом в вашей душе страшным пламенем вспыхнула ненависть! Прошу простить мне эти мелодраматические нотки, однако представим себе – с первых же минут свободы судьба сталкивает вас с человеком, которого, как вы сказали сами, могли бы задушить голыми руками! Вы сидите на своем месте, давясь этой ненавистью, вокруг вас один за другим гаснут ночники, и вот, наконец, вы единственный в салоне не спите. Вполне возможно, что вы встали и, гонимый жаждой мести, не думая о последствиях, тихо подкрались к его креслу. Вид спящего врага не остудил вашего гнева, а, наоборот, разжег его. Подумать только: вы отсидели больше года в тюрьме и вышли оттуда с пятном в биографии, а тот, чье лжесвидетельство стало причиной этой трагедии, находится в вашей власти, даже не подозревая этого! Скажите мне честно, можно ли при таком положении дел утверждать с уверенностью, что вы не убивали Ричарда Нокса?

– Это страшно… – Робертс опустил голову. Когда он снова поднял ее, его глаза ничего не выражали. – Я не убивал его, но понимаю вас. Такое убийство было возможно и даже правдоподобно.

Джо тряхнул головой.

– Вы ошибаетесь. Не только невозможно, но и неправдоподобно. Вы просто не могли совершить этого преступления!

– Как это? – Файтер Джейк поднялся и наклонился к Алексу. – Вы говорите серьезно?

– Сейчас не время для шуток, как уже заметила миссис Нокс, – ответил Джо, пряча улыбку, хотя совсем не был расположен к веселью. – Вспомните, первое, что я сделал, начав расследование, – послал запрос таможенникам в Йоханнесбург. Честно говоря, я тогда еще не знал, кто убийца, хотя подозрения, возникшие у меня с самого начала, подтвердились. Но мистер Робертс, действительно, мог убить, у него имелись и серьезный мотив, и возможность. Однако, был шанс проверить это и убедиться в его абсолютной невиновности или, наоборот, в том, что он убийца. К счастью, ответ из Йоханнесбурга подтвердил полное алиби мистера Робертса, настолько серьезное, что я смело вычеркнул его из списка подозреваемых и если позволил себе мучить вопросами, то сделал это исключительно для пользы дела, чтобы узнать как можно больше о жизни и характере покойного. А мистер Робертс рассказал о нем много интересного! Так вот, дело необычайно простое: Ричарда Нокса убили ударом кинжала, который убийца по некоторым соображениям должен был оставить на месте преступления. Он знал, что, если кинжал не найдется, весь самолет и всех присутствующих подвергнут тщательному обыску и всеми силами хотел избежать этого. К тому же, идти в темноте с окровавленным кинжалом довольно опасно. Орудие убийства могло оставить случайный след на одежде убийцы или кровавую дорожку, которая привела бы к нему. Поэтому убийца сунул кинжал под одеяло своей жертвы. Действовал он, наверняка, в перчатках, так что на рукоятке не осталось отпечатков пальцев. Убийца был уверен, что уничтожил все следы, и никто не сможет обвинить его. Но таким образом он исключил из списка подозреваемых самую подозрительную личность – мистера Робертса! Ведь у мистера Робертса не было кинжала. Я ознакомил вас с ответом, присланным мне таможенниками. В нем перечислены все без исключения вещи, бывшие у мистера Робертса при посадке в самолет. С педантичностью, достойной настоящих таможенников, они проинформировали меня даже о зажигалке, найденной у него и, конечно, не преминули бы сообщить о кинжале. Итак, таможенники могут под присягой заявить, что в момент таможенного досмотра у мистера Робертса не было кинжала, которым убили Нокса! А раз не было, то где бы он его взял потом?

Исключено, что во время досмотра он сумел спрятать длинный кинжал с широкой рукояткой. Невозможно поверить и в то, что Робертс в темноте стал искать орудие убийства в чужих сумках и несессерах. Это очевидный абсурд по ряду причин, первая из которых Робертс вошел последним и сел в первый ряд. Следовательно, не знал, кто и где сложил свои вещи. И мог ли он надеяться, что найдет такой большой кинжал? Абсурд и еще раз абсурд! Ни один суд в мире не стал бы рассматривать обвинение, основанное на таких нереальных предпосылках, и был бы прав! Итак, мистер Робертс может поздравить себя – он вне всяких подозрений!

– Я отлично понял, чем вы руководствовались, доказывая мое алиби. – Робертс выпрямился, почти касаясь головой потолка, – но, боюсь, если вы не назовете убийцу и не представите доказательств его вины, полиция пришьет это дело мне!

– Для таких опасений нет никаких оснований, – сказал Алекс. – Теперь я хотел бы перейти к миссис Нокс. Это вторая особа, которую мистер Нокс когда-то серьезно обидел. Здесь мои рассуждения протекали иным путем. Судьба оказалась не так добра к ней, как к мистеру Робертсу. Таможенники не перетряхивали ее багаж и не подвергали личному досмотру – тогда бы мы знали наверняка, что у нее при себе не было кинжала. Миссис Нокс купила свой билет в Англии несколько недель назад и даже не подозревала о встрече с бывшим мужем на борту этого же самолета.

Можно допустить, что миссис Нокс и мистер Нокс встретились в Йоханнесбурге и договорились о совместной поездке. Но мои глаза видели как раз противоположное. Я сидел рядом с мистером Ноксом в зале ожидания, когда он увидел и узнал свою бывшую жену Он даже замолчал от удивления и долго не мог прийти в себя. Ее присутствие, несомненно, поразило его. А поскольку из билета ясно, что она не меняла дня возвращения в Англию, чтобы лететь вместе с мистером Ноксом, смело отбрасываем мысль о причастности миссис Нокс к преднамеренному убийству. Следовательно, возникает вопрос: зачем бы ей нужно было иметь при себе кинжал? Заметьте, не маленький ножичек, который можно спрятать в дамской сумочке, а большой обоюдоострый нож, какие туристы покупают для охоты. Не могу поверить, что миссис Нокс станет носить при себе такую вещь без всякого повода! Если бы даже она везла его кому-то в подарок, то наверняка положила бы на дно чемодана. С другой стороны, перед миссис Нокс, задумай она преступление, увидев мужа в аэропорту, стояло бы много проблем: полетят ли они одним самолетом; если да, то будет ли этот самолет почти пустой; удастся ли ей убить спящего одним ударом так, чтобы он не вскрикнул? И еще масса вопросов такого рода.

Достаточно было Ноксу вскрикнуть, как кто-нибудь из нас наверняка бы проснулся, и убийцу поймали бы прямо на месте преступления, ибо в самолете не скрыться. Нет, миссис Нокс не подходила на роль убийцы по многим причинам. Представив ее на месте преступника я понял, что события не выстраиваются в логическую схему. Заранее задумать убийство она не могла, так же как не могла совершить его, ослепленная гневом и обидой, не имея при этом орудия убийства. Поэтому я решил сконцентрировать свое внимание на особе, у которой было значительно больше шансов убить Нокса и серьезная причина сделать это. Улики против нее непрестанно множились по мере продвижения расследования, хотя, как я уже сказал, в начале сомневался в том, что убийство преднамеренное, тщательно обдуманное и спланированное.

– Как же так? – воскликнул профессор Беркли. Две минуты назад вы сказали, что по той или другой причине мы все вне подозрений!

– Да, именно так я и сказал. Но это не касается двух человек.

– Что? – спросил тренер. – Так вы думаете, на борту есть еще кто-то?

– Ну нет, – Алекс слегка усмехнулся. – Я, правда, пишу детективные романы, но это вовсе не означает, что в нужный момент могу вытянуть из рукава недостающих персонажей, которые признаются в своей вине. К сожалению, все не так просто. Прошу больше не перебивать меня. Сейчас я попробую все объяснить.

Так вот, я пришел к выводу: преступление не могло быть совершено под воздействием внезапного порыва. Об этом свидетельствует орудие преступления – предмет, который ни один нормальный человек не носит с собой в сумочке или несессере, не зная заранее, для чего тот может пригодиться. Но важнее всего то, что преступление все-таки удалось! Если бы кто-то из пассажиров собрался совершить его, он с первых же минут столкнулся бы с массой трудностей, грозящих ему провалом. Он должен был встать, подойти к жертве, определить в темноте положение тела и нанести удар с абсолютной уверенностью, что несчастный умрет сразу, даже не вскрикнув. А вдруг кто-то из пассажиров страдает бессоницей? Он наверняка увидел бы и запомнил того, кто встал со своего места и крадучись пошел по проходу. А как убийце было проверить, все ли спят? Не мог же он обойти весь салон, останавливаясь над каждым и прислушиваясь, а потом спокойно подойти к Ноксу и убить его одним ударом! Однако, так и случилось, и наутро никто ничего не знал, даже я, хотя был к нему ближе всех.

Так кто же мог быть этим убийцей? Убийство, совершенное в таких условиях, под силу только человеку с железной волей. В конце концов, каждый убийца знает, что его ждет, если он будет пойман.

Один из тех, кто не имел нужды идти к Ноксу через весь салон – я. Убитый находился от меня на расстоянии вытянутой руки. Но я знаю, что не совершал этого преступления. Однако есть еще одна особа, которая могла свести к минимуму опасность того, что ее поймают с поличным. Особа эта – мисс Барбара Слоун, стюардесса нашего самолета.

Джо повернулся к сидящей за его спиной девушке. Та же только пожала плечами и взглянула не на него, а на Гранта.

– Этот джентльмен зашел, как мне кажется, слишком далеко, – сказала она совершенно спокойно. – Досадно, что моя скромная персона занимает в данную минуту главное место в его кроссворде. Конечно, такой поворот очень эффектен, если бы не… если бы не был абсурден. Боже мой, какую цель я могла преследовать, убивая этого беднягу? – Она невольно посмотрела в сторону неподвижно лежащего тела и вздрогнула. Затем ее большие карие глаза обратились к Алексу. – Вы, как автор детективных книг, привыкли забавляться, складывая подобные ребусы, однако, я просила бы, чтобы вы даже в шутку, если здесь вообще уместно говорить о шутках, не приплетали моего имени к этой трагедии!

– Хорошо, – ответил Джо, – вернемся к покойному Ноксу. – Как сказал нам мистер Робертс и довольно авторитетно подтвердила мисс Кроу, все свидетельствовало о том, что мистер Нокс занимался контрабандой алмазов и бриллиантов из Южной Африки, переправляя их в Англию. Два детективных агентства из кожи вон лезли, пытаясь узнать, как он это делал. Ведь отправляясь в путь, наш коммивояжер не имел при себе камней, а прибыв в Лондон, продавал их! Поскольку сами камни не могли проделать такого путешествия, напрашивается простой вывод: у мистера Нокса был сообщник. В таком случае мистер Нокс мог позволить себе разыграть спектакль перед таможенниками, чтобы добиться регулярного досмотра своих вещей и иметь постоянное алиби. Следовательно, это продолжалось уже несколько месяцев. Его сообщником должен быть человек, находящийся вне всяких подозрений, имеющий возможность свободно передвигаться по аэродрому и таможне, пользующийся доверием и не требующий слишком большой платы за свои услуги. Разумеется, идеальным помощником для мистера Нокса мог стать кто-то из членов экипажа одного из самолетов, совершающих рейсы между Иойханнесбургом и Лондоном. Как мне известно, Нокс обладал даром легко знакомиться с людьми, я испытал это на себе. А теперь скажите мне, с каким членом экипажа пассажиры чаще всего бывают в контакте? – Он замолчал, и все взгляды вновь устремились на мисс Барбару Слоун.

– Вот именно! – медленно произнес Джо. – Я вижу, вы отгадали. Так вот, член экипажа, с которым легче всего завязать знакомство – стюардесса!

– Вы всерьез обвиняете меня в убийстве этого человека? Барбара Слоун потрясла головой, как бы стараясь пробудиться от кошмара. – Вы либо сумасшедший, либо… либо… не знаю, что и сказать.

– Я вовсе не сумасшедший. А вот вы были несколько невнимательны.

– Невнимательна? – она подняла ровные тонкие брови. Мне кажется, не только я, но и все здесь присутствующие хотели бы узнать, в конце концов, что вы имеете в виду? Предупреждаю, через несколько минут мы приземлимся, и я вынуждена буду жаловаться на вас в полицию. Я не могу допустить, чтобы меня публично оклеветали. Уверена, что любой суд признает мою правоту.

– При условии, если вы докажете, что я клеветник. Но запомните, я буду защищаться. Я абсолютно уверен: именно вы, и никто другой, совершили это убийство. Дело не только в том, что мне путем простого анализа удалось исключить всех остальных. Никого нельзя обвинить в убийстве на основании лишь того, что все остальные, присутствующие на месте преступления, не могли его совершить. При столь серьезном обвинении нужны неоспоримые доказательства. Итак, начну с маленькой ошибки, которую вы допустили. Никто из нас не совершенен, поэтому и вы, планируя преступление, не могли сосредоточиться на всех мелочах. Подавая вчера чай мистеру Ноксу, вы не дали ему сахара. А раз уж сделали это, не надо было утверждать сегодня, что не помните его. Вчера я спросил у Нокса: «Кажется, вы не получили сахара к чаю». Он непроизвольно ответил: «Я никогда не пью с сахаром». В его оправдание могу только сказать, что он был очень возбужден появлением мистера Робертса, иначе, вероятно, не захотел бы разоблачать себя.

– Не хотите ли вы обвинить меня в убийстве только потому, что я забыла подать пассажиру сахар?

– Конечно, нет! Это могло быть случайностью. Но был и другой факт, намного любопытнее первого: когда вчера в зале ожидания был объявлен наш самолет, мистер Нокс забыл на столе маленькие сверточки, которые принес с собой привязанными к пуговице пиджака. Помню, я мимоходом подумал, хотя это меня совсем не касалось, что их следовало положить в почти пустой портфель. Впрочем, тогда у меня не было никакого повода размышлять над этим. Мистер Нокс оставил свертки на столике и был уже у дверей, когда вы подошли и отдали их ему. Тогда же вы подали мисс Динтон зонт, забытый ею по рассеянности. Казалось бы, в поступке стюардессы не было ничего необычного. Но я невольно обратил внимание на маленькую, с виду ничего не значащую деталь. Вначале я даже не понял, какое значение она имеет. Во время таможенного досмотра мистер Нокс, показывая маленькие свертки, сказал, что в них игрушки для детей его приятеля, живущего в Лондоне – жираф и носорог. Когда коробочки были развязаны, выяснилось, что носорог действительно есть, но вместо жирафа оказался бегемот. Конечно, эта путаница могла быть чистой случайностью. Продавщица упаковала не ту игрушку, мистер Нокс оговорился или просто забыл, что выбрал. Но сегодня утром, размышляя над случившимся, я вспомнил: ведь перед самым досмотром багажа мистера Нокса на таможне сверток побывал в ваших руках! Теперь, после совершения убийства данный факт приобрел совсем иной смысл, учитывая, что подозрения мои пали на вас. Я проанализировал все и пришел к весьма интересному выводу. Сейчас я изложу вам ход своих рассуждений. Мне кажется, в них нет никаких пробелов. Я уверен в своей правоте. Если все же ошибаюсь, то вы, мисс Слоун, будете удовлетворены вдвойне: вы обвините меня в клевете и прокурор Найроби начнет против меня следствие по делу об убийстве мистера Ричарда Нокса! Раз никто, кроме нас двоих, не мог это сделать, а мисс Слоун невиновна, остаюсь только я.

Итак, если мистер Нокс занимался контрабандой алмазов, что подтверждают оба детективных агентства, а вы выступали в роли курьера, он, наверняка, но встречался с вами в Йоханнесбурге, чтобы вручить товар. Никто не должен был видеть вас в его обществе. Он не мог компрометировать своего сообщника. И трюк с подменой свертков в аэропорту, не вызывающий подозрений – великолепное изобретение: в Лондоне, когда он получал свой товар обратно, опасности почти не существовало. В этом огромном городе проще встретиться тайком, да и времени у вас там, наверное, было больше. А может, Нокс пользовался тем же способом получать камни обратно, не привлекая к себе внимания? Вы могли сидеть на скамейке, скажем, в Гайд-парке, при виде Нокса встать и уйти, оставив сверток, который он незаметно брал, в свою очередь присев на скамейку? Вы могли передать ему товар еще в лондонском аэропорту сразу же после таможенного досмотра. Не знаю и, вероятно, не скоро узнаю. Впрочем, это не имеет значения. Я только подумал, что в такого рода делах ни одна из сторон не оказывает чрезмерного доверия другой, и мне показалось сомнительным, чтобы Нокс надолго оставлял бриллианты у вас. Весьма вероятно, наш милый толстяк не был бы в восторге, видя, как камушки улетают вместе с вами, а сам он летит, скажем, только на следующий день. Поэтому, я думаю, контрольные списки покажут, что Нокс летает в Лондон всегда тем самолетом, в котором были вы.